Биография
Марья родилась благодаря странному романтическому союзу потасканного жизнью наемника и молодой легкомысленной эльфки. Первый был частью небольшого боевого братства некогда наивных авантюристов, что сумели не только найти друг друга, но и пережить первые шаги на нелегком поприще работы клинка и щита. Вторая была бродяжкой, покинутой и ущемленной, но невероятно упорной и стойкой к ударам судьбы. Дороги свели родителей всего на несколько лет, лучших лет в их жизни, по крайней мере если верить рассказам отца. Мать полукровка не запомнила, ибо в раннем возрасте пути родителей разошлись, и так уж вышло, что ребенок остался при отце. Так казалось разумнее для обоих, ведь у матери не было рядом верных товарищей и постоянной работы. К тому времени бригада отца крепко закрепилась в работе с Оксенфуртским университетом, в частности кафедры археологии, денег платили достаточно, работа была приличная и пыльная разве что в прямом смысле слова. Товарищи отнеслись к появлению девочки с пониманием ситуации, это были уже не молодые и горячие головы, а умудренные зрелые мужчины, некоторые даже рады были немножко «разделить отцовство», семейных людей почти не было.
Даже эльфская кровь никого не смутила, но понимание возможных проблем от этого в будущем имелось. Поступить было решено радикально и отрядный костоправ взялся за уши молодой полукровки. Было решено их аккуратно подрезать, хотя бы попытаться, ведь ничего больше полукровку то и выдать не могло, так мужики рассудили. Только как и водится, первый блин, а точнее ухо, комом вышел, а точнее жутковатым шрамом обернулся. Благо сама Марья этот момент в деталях не запомнила, ведь впереди у нее началось совсем другое, более живое и увлекательное детство.
Жить в новом окружении по началу было не просто, сказывался уход матери, а первый поход принес в относительно беззаботное существование еще не подросшей девчушки первые сложности. Благо внутри этого небольшого боевого братства было принято поддерживать своих, а маленькая Марька более чем таковой считалась. Девочка была активной и очень не любила сидеть без дела, а развлечений, особенно в походе, вокруг было немного, так что приходилось постоянно искать себе занятие. Ну как занятие, скорее до кого докопаться. Благо обаянием в детские годы Марька была не обделена, так что многие все-таки обращали на нее внимание. А когда понимали, что девочка весьма смышленая, обращали еще больше. Таким образом она за детство узнала достаточно многое, пускай поверхностно и в рамках баек или историй, но узнала, ведь слушать она умела даже не смотря на покалеченные уши.
В подростковом же возрасте за девочку взялись, начали проявляться буйный нрав и классическая юношеская спесь, ее начали воспитывать. Нравы у закаленных наемников были суровые, но справедливые, так что выбивали дурь они принуждением заниматься чем-то полезным. Так на хрупкие девчачьи плечи свалились и воинские тренировки, и физические нагрузки, и бытовые хлопоты. Мало в чем, правда, из-под палки преуспела, впрочем делать из нее целенаправленно бойца или кухарку никто не желал. Так она полюбила стрельбу, укрепила свой молодой организм и сделала первые шаги на пути познания грамоты и письма.
Мужики из бригады читали и писали плохо, ленились заниматься, но умение уважали. Одним из наказаний как раз стал урок грамоте, которая для молодой Марьи оказалась весьма увлекательным делом. Она быстро достигла уровня лучшего грамотея бригады, был у нее к этому талант, а выделывала закорючки чернилами она и вовсе бесподобно. И хотелось учиться дальше, потому молодая и наглая начала плотно подсаживаться на уши к студентам, что нередко табуном ходили за преподавателем во время раскопок. А еще было очень интересно смотреть за тем, как ученые мужи работу с бумагами делают, плюс за это не наказывали, даже хвалили за тягу к знаниям.
Так что освоила ремесло писаря девочка рано. К слову, с тех пор и девочкой маленькой в глазах бригады быть перестала, стала частью команды, отрядным писарем. А набив руку еще немного да зарекомендовав себя среди профессуры, начала не только для отряда с бумагами возиться, но и отдельную работу получала.
И длиться такая жизнь могла бы вечно, если бы только не одна вещь, старость. Мужики в бригаде постарели, поседели, кто-то и вовсе в мир иной отошел, среди этих несчастных был и отец. Брать новеньких никто уже не хотел, так что в какой-то момент старики пожали друг другу руки и просто разошлись. Девушка же была в самом расцвете сил, но она всегда была с кем-то рядом, привыкла быть в команде. А тут осталась одна. Да, многое умела. Да, многое знала. Да, на еще большее была способна. Но было страшно.
Наступило действительно тяжелое время. Не физически, эмоционально. Лишь только когда заработанные на старом поприще деньги выветрились из кошеля, Марья смогла взяться за что-то новое. И конечно же встретить новые, абсолютно незнакомые ранее проблемы. Увы, просто взять и начать работать честно, оказалось не так просто. Нужно было как минимум хитрить, дабы получить работу получше, чем на пару десятков яиц за объявление. Так она обзавелась фамилией, выписала сама себе профессиональную грамоту.
Да, дела стали идти лучше, но внутри оставалась пустота. Хотелось чего-то большего, чем просто заниматься любимой работой, чего-то… Веселого? И в попытках унять это, пристрастилась к развлечения большого города. И пускай получала она за свою работу достаточно, а удивительно стойки организм полукровки позволял не мешать кутежом работе, в какой-то момент границы приличия начали стираться, а следом закономерно появляться долги. Брала, выплачивала, и так по кругу, пока суммы не начали становиться практически неподъемными. И в одну ночь доблестные работники ножа и топора пришли к ней, впервые предлагая сделать нечто хорошо оплачиваемое, но не совсем законное. Работа с бумагами у теневых воротил тоже была в почете. Пришлось заняться и таким. Денег и знакомых стало больше, загулы дольше, но это все было не то. Кровь требовала… Приключений?
И приключения настигли страждущую. Если бы Марья верила в Предназначение, наверняка бы списала все на него, а именно одну встречу, после которой жизнь уже никогда не станет прежней. Впрочем, это было приятное чувство, доселе непонятная легкость и простота, будто бы глоток свежего воздуха после духоты замкнутого пространства…