Рэйнольд выходец из обедневшей дворянской нильфгаардской семьи, на северах более известен, как просто Рэй. В детстве его отцу удалось пристроить сына пажем в более знатный род при помощи своих старых связей. С шести лет до полных двенадцати Рэйнольд выполнял поручения своего Господина, который относился к нему довольно благосклонно, считая мальчика послушным, ответственным и скрупулезным в поставленных задачах.
Родных Рэйнольд фактически не видел, отец все больше углублялся в пьянство, мать работала, не покладая рук, стараясь поддерживать семейное поместье от разрухи. Было трудно. С каждым годом задач на плечи мальчика ложилось все больше, сна становилось все меньше, а задирки от родных сыновей господина Кудар вар Аннасы начинали переходить границы. Начиналось все с насмешек, дошло до побоев. Сам же хозяин поместья закрывал глаза на такое отношение, и говорил юному вар Хейму, что тот должен выносить побои судьбины с достоинством и поднятой головой. В конце концов, если он не постоит за себя — помогать ему никто не станет. Это был единственный полезный совет от Господина, который Рэйнольд помнил по сей день. При возникновении очередной стычки, — он всыпал разнеженным сыновьям вар Аннасы по одному, которые считали, что смогут справиться с ним в одиночку.
Несправедливые двадцать ударов кнутом были выписаны Рэйнольду от Кудара, чтобы знал на кого можно поднимать руку, а на кого нельзя. Таким вот противоречивым он был, Кудар вар Аннасы.
За заслуженное в течение шести лет доверие, Рэйнольда взяли на представление бродячего цирка вместе с детьми Аннасы. Именно этот день и стал роковым в судьбе Рэйнольда вар Хейма. Его так увлекли все те трюки, которые демонстрировали выступающие, в особенности — канатоходство. Всю следующую ночь Рэй не мог заснуть, вспоминая, как взрослые и юркие мужи ловко передвигались по канату, то подпрыгивая, то шустро перемещаясь по нему, не боясь сорваться вниз и превратиться в фарш для диких зверей, с которыми прибыл цирк. Оных было немного, но они были.
На утро Кудар вар Аннасы обнаружил постель Рэйнольда пустой и остывшей. Собрав немногочисленные пожитки юнец сбежал и примкнул к рядам бродячего балагана.
Единственное, за что Рэйнольд остался благодарным своему Господи, так это за то, что его обучали наравне с родными сыновьями вар Аннасы.

Хозяин балагана, который так же выступал вместе со всеми, был крайне удивлен находке: мальчишке, который спрятался в карете с сеном для скота, и послушно вышел, когда ему приказали. Вопросов задавать больше не стали, еще одно тело это не только лишний рот, это дополнительная сила на которой можно заработать. Юнца приняли, и стали обучать, он был самым младшим во всем бродячем цирке, но это не значило, что его обделяли нагрузкой. Хочешь жить — давай работай. Колка дров, готовка, уборка клеток и тренировки. Колка дров, готовка, уборка клеток и тренировка. Открыл глаза, отработал, упал на подушку, и все сначала.
Было тяжело, но ему ли не привыкать? Юный вар Хейм не прекращал улыбаться, атмосфера цирка располагала к этому, закаляла его еще больше и в скором времени юнец умудрялся отпускать шутки и колкости, которые дети в его возрасте даже не понимают. Но они не жили в той среде, в которой жил Рэйнольд. Упал при выполнении трюка? Получи дозу одобрительных насмешек со стороны товарищей! Укусила кобыла? Ну, все, будь готов к шуткам про то, что ты зверолюб, и все это суммарно требовало уметь либо пропустить сквозь себя, либо принять и пошутить в ответ. Рэй выбрал второй вариант, ведь неудача это тоже, и даже более полезный.
Вторым отцом для парня стал тамошний кудесник, дезертировавший солдат-пикинер, который руками гнул подковы и на спор мог завалить молодого быка ударом своего пудового кулака по голове. Именно он дал Рэйнольду базовое понимания как обращаться с шестом, окромя как предметом для балансировки. Виктору, так звали дезертировавшего солдата, было где-то под пятьдесят, и он принял юнца, как родного. Однажды за ужином вокруг костра, Рэйнольд услышал, что Виктор потерял своих детей как раз где-то в таком же возрасте, и что их в лесу на полянке, где они обычно играли и собирали ягоды, сожрал леший.
В 1255-ом году поздней зимой балаган добрался до Зеррикании, загадочной страны с совершенно непривычными манерами, укладом жизни, языком и вообще всем для юного мальчишки. Пускай его юг был таким же солнечным, как здесь, но песчаные барханы и пустыня, в которой жил этот народ, казался чуждым и абсолютно непригодным для жизни. Тем не менее местные жили здесь и, казалось, были довольны своим укладом. Зерриканцам нравился цирк. Они охотно шли на выступления и щедро платили то монетой, то золотом, то украшениями, то пряностями, которые так хорошо ценились на Севере.
Ближе к осени они попали в Золотой Город. Балаган старался оттянуть максимально путешествие к нему, чтобы вдоволь насладится всем тем новым, что они получали, в особенности этому радовался Рэй, не видавший ничего более удивительного, чем новая и дикая культура Зеррикании.
И вот они тут. Выступления проходили великолепно, Рэйнольда выпускали вместе со всеми, и он показывал чудеса эквилибристики, ловко передвигаясь по канату.
Ранней осенью 1256-го бродячий цирк двинулся назад на Север. Трудно назвать хоть что-то родиной, когда вы странствуете из государства в государство, не зная ни дня покоя. Но выехали они не только с сумками, набитыми товаром, а еще и с новым человечком, таким непривычным и странным даже для Зеррикании — смуглокожей девочкой с остроконечными ушами, которая оказалась на несколько лет младше Рэя. Как позже выяснилось, на три года. В цирке ее назвали Саламандрой, на вопросы об истинном имени лишь пожимала плечами. В какой-то степени это обрадовало уже тогда шестнадцатилетнего Рэйнольда, ведь теперь он не был самым младшим, и это сблизило двух еще детей, которые, впоследствии на будущие три года, стали друзьями.
Саламандра выбрала иную стезю циркачества: она метала кинжалы, танцевала с горящими веерами и перевоплощалась так, что не всегда удавалось ее узнать.
Однако, какой бы крепкой дружба не была, в 1259-ом году Саламандра пропала. Вернее, как пропала, скандально покинула балаган из-за того, что хозяин захотел ее продать на ночь одному из зрителей за деньги. Она ушла и больше не вернулась. Дабы не расстраивать Рэйнольда, хозяин сказал ему, что она просто исчезла. Погрустили и забыли. Но не Рэйнольд, он искренне надеялся, что с Саламандрой все нормально, и она осталась живой. Одной из ночей он пообещал себе разузнать всю правду, и понять: жива или мертва.

Через почти половину десятилетия последующих странствий, — хозяин умер. Во время одного из выступлений, бык насадил его на рога, и обворожительно крутил над собой, а зрители хлопали, считая это все частью представления.
Цирк распался, клоуны остались, разбредаясь каждый по своим делам и заботам. Рэйнольд отправился вместе с Виктором, который скончался через год в возрасте шестидесяти трех лет.
Оставшись на территории северных королевств Рэйнольд вар Хейм, решил показывать чудеса акробатики здешним аборигенам. Да только никому они нужны не были, и поэтому парень брался за любую работу, какую только могли предложить. Самым легким трудом ему казалось воровство. Да и вправду, что может быть легче, чем забраться в чужое окно и свистнуть все, что плохо лежит? Лазанье по водосточным трубам и крепким канатам для сушки этому способствовали.
Бывало время, когда он брался за работу с расправой неугодных людей, тяжелее всего было убить в первый раз. Следующие несколько были немногим легче, но убийство есть убийство, и это пошатнуло психику Рэйнольда: он перестал нормально спать, ему снились ужасы, вываливающиеся внутренности, кровь, что бесконечным потоком лилась рекой из разрезанного горла, как эти убитые таращились на него и хватали за ноги из-под кровати в тавернах. Они ждали его за закрытой дверью и в полутемных помещениях. Прошло немало времени, прежде, чем Рэю удалось восстановиться и вернуть психическое равновесие. К тридцати годам он отказался от наемничьих убийств и занялся только воровством, крайне редко прибегая к остроте его длинного кинжала.
«Убийство ради самозащиты не вызывает у меня дрожи в руках, в отличие от целенаправленного убийства за деньги», — так он говорит. И кто знает, насколько он прав?