“У каждой жизни есть начало и конец. И каждый из этих моментов — знаменательное событие, которое воспевается. Разница лишь в произнесенной молитве.”Эта история берет своё начало в небольшой деревне Нижний Яр, где, по стечению обстоятельств, а может и по прихоти судьбы, проживал уже немолодой солтыс со своей очаровательной супругой. Жили они мирно и счастливо, всего им хватало, а хозяйство было такое, что завидовали все в деревне. Да вот только не все было писано и радужно, ведь не было в этой семье детей.  Так уж повелось, что каковы бы ни были желания солтыса с супругой завести большую семью, насколько бы ни были усердными их молитвы покровителям, Вислава долго не могла родить ребенка, а её надежда таяла с каждым прожитым днем. Солтыс же ходил мрачнее тучи, с завистью глядя на соседскую ребятню и в очередной раз умоляя тещу-знахарку испробовать какой-нибудь отвар. Да вот только где отвары, а где милость богов! Выпросила таки Вислава своё счастье, даже не подозревая, каким несчастьем для неё лично, оное в итоге обернется.
   В тот злополучный день, Вислава, как и обычно, направлялась на ежедневную прогулку вдоль деревни в лесок, до местного кладбища и обратно. Как именно довелось беременной повстречать монстра, никто в деревне не расскажет. Не любят в Нижнем Яру вспоминать события того печального дня. Никто не покажет место трагедии и не помянет имена храбрецов. Ведь для обычных деревенских жителей, встреча с одиноким гулем — событие сродни небольшой войны, даже несмотря на то, что в этой истории все остались живы, пусть и не совсем целы. Пострадавшая больше всех Вислава, родила дочку той же ночью, искренне молясь всем богам, чтобы с её ребенком все было хорошо. Повитуха  же и вовсе предрекала малышке смерть во время родов, ведь начались оные едва ли не на месяц раньше срока, да ещё и при таких обстоятельствах. Впрочем, с самого своего рождения Рыска привыкла бороться, вот и жизнь себе выборола, пусть и не без помощи своей бабки-знахарки. Старая Грася смыслила в уходе за детьми, а потому самолично взялась за выхаживание беспокойного и вечно кричащего свертка, стараясь не показывать ребенка никому, дабы не сглазили злым словом, не прокляли и не удавили девочку, коя родилась на зло всем и вопреки всему.

“Судьба её любила. Она все время была поблизости, подставляя ножки, заботливо убирая соломку из тех мест, где ей суждено было упасть, поскользнувшись на ею же, судьбой, подложенной кожурке…”С самых первых дней Рыски все вокруг знали, что с дочкой солтыса непременно будут проблемы. Желтоглазое отродье, ещё до рождения отравленное ядом нежити. Из-за чего Рыске с самого детства приходилось терпеть многочисленные насмешки сверстников, косые взгляды деревенских и проклены древних старух. Рыска росла, а вместе с ней, бойкой и веселой девчонкой, росла и всеобщая ненависть, взращиваемая непониманием, да убеждением прошлых столетий. Не слушали они отца Рыски — солтыса, не слушали и её бабку — деревенскую знахарку, коя отчаянно пыталась разуверить люд в том, что оные не понимали. В роду знахарки светлая зелень глаз была делом не странным, а вполне себе закономерным, и пусть ни её саму, ни её дочь не коснулась участь стать желтоглазой “ведьмой”, эта честь выпала её драгоценной внучке, делая из Рыски едва ли не деревенского изгоя. Впрочем, дети есть дети, им плевать на выдуманные старшими странности. Тем более, что играть с Рыской всегда было весело. Дралась девчушка наравне с мальчишками, бегала по садам и огородам, разоряя их, плавала и лазала по деревьям лучше многих. С ног и рук девочки не сходили синяки, с головы шишки, как и у остальных сельских детей. А уж о том, как метко она кидалась камнями и вовсе ходили легенды. Постоянное общение с лошадьми, козами и коровами, помощь матери по дому и бабке в сборе трав пошло ей на пользу, привив любовь к труду и будущей профессии травницы. Она жила, дышала и наслаждалась жизнью, искренне не понимая ненависти со стороны окружающих и отвечая на все плевки задорной улыбкой. Однако счастье длилось недолго, собственно, как и её беззаботное детство. Первую серьёзную потерю Рыска пережила в 13 лет.
   Скончалась старая знахарка — её любимая бабушка. Причину девочке так никто и не сказал, стараясь оградить ребенка от потрясений, однако Рыске все было ясно и без слов — старость не щадит никого. А ведь именно бабка выходила девочку с пеленок, учила премудростям жизни, заодно и помогала разобраться в травах, где, какие растут и как лучше их применять. Желая привить внучке любовь к природе и делу знахарскому, кои, к сожалению, не унаследовала её дочь. Рыска же училась старательно, азартно познавая все новое и тщательно перебирая каждую попавшуюся травинку. Она была гордостью, а теперь стала тенью, словно мысленно готовясь к очередной порции бед, а оные, разумеется, не заставили себя ждать. Меньше чем через год ушел из жизни и сам солтыс. Ушел нелепо и скоропостижно от настигнувшего его болезни босых ног. Отныне защищать Рыску больше было некому. Вислава же вопреки всем пролитым по мужу слезам, вдовствовала недолго и уже через год привела в их дом нового хозяина.

“Даже если жизнь обыкновенна, делай все, что можешь, от души. Понимай всему живому цену и судить чужого не спеши.”Отчима Рыска приняла спокойно, без энтузиазма, но и без истерик. Не бьёт, да и ладно, тем более что не чужой ведь — лучший друг отца и новый солтыс. Но это же и стало проблемой. Ведь чем старше становилась Рыска, тем сильнее обострялись конфликты в семье, тем быстрее забывались материнские чувства Виславы, уступая желаниям нового мужа. После очередного скандала Рыска была отправлена жить в хлев, где тепло и сухо, а главное, что желтоглазая по дому не маячит, под ногами не мешается и отчима ничем не раздражает. Тем более, что-глаза-то у неё страшные, глазливые, а мать ведь практически на сносях! Проплакала Рыска ночь, другую, да и смирилась. Отчим же придирался к каждому её слову, в каждом жесте видел злой умысел. Юношескую любознательность называл неуемным любопытством, активность – чрезмерным авантюризмом, а задор и чувство соперничества – неуместным азартом. И если поначалу Рыска все еще пыталась объясниться, то вскоре поняла, что проще стоять, опустив глаза в пол, и виновато кивать. Что поделаешь, коль матушка решила именно с ним связать свою жизнь? Впрочем, все чаще ей хотелось убежать. Не важно куда, просто уйти и не возвращаться. Все чаще Рыска стала гулять допоздна, нередко встречая рассвет на крыше одной заброшенной хаты. О ней никто не вспоминал, никто не беспокоился, и никто её не искал.
   До одного памятного дня.

“Хорошую невесту сваты и на крыше найдут”.В этот день Рыска вернулась домой раньше обычного, словно чуяла чего и спешила успеть лично. Большой отчий дом был полон народа, но взгляд девочки приковал он, мужчина так сильно похожий на её покойного отца. Рыска хорошо помнила солтыса, его грузную фигуру, широкие плечи и сурово сдвинутые на переносице брови. Именно такое, вроде бы незначительное,  воспоминание в своё время помогало девушке двигаться вперед, а теперь этот мужчина стоял перед ней, словно живое напоминание былых дней, когда отец был ещё жив, а она не жила в хлеву. Как оказалось позже, приезжали сваты зажиточного купца из соседнего села, пожелавшего Рыску в жены своему младшему сыну, а отчим девочки возьми и согласись, практически без торга, в конце концов, девка з возу — кобыле, тьфу, отчиму, легче. Рыска с подобным была не согласна, не желала она замуж, да ещё и так скоро. Зима вон на носу! Требовалось запасы делать: грибы сушить и рябину, траву собирать от хворей, да напастей, ну куда уж тут замуж? Однако отчим был непреклонен, мать молчала, а соседская бабка — портниха, меньше чем за неделю сшила для Рыски подвенечный наряд, помощью этой самой поставив точку в её, пока ещё, девичьей жизни. Назначили свадьбу на первые зимние дни, да вот только до зимы было ещё жить и жить, а жизнь, как известно, событиями полнится.

"Будь лучше, чем твой отец".Вот и не заставили себя ждать события. К несчастью, плохие, а не хорошие. Случилась в деревне «Нижний Яр» беда-бедовая, сгинула в ночи дочка деревенского мясника. Девица-красавица подругой близкой Рыске приходилась, а потому сама травница в поисках порывалась участвовать. Да вот только какие уж тут поиски, коль прошла молва о чудовище страшном, девиц из деревень окрестных похищающем? Заперли кметы двери, затворили окна, да молились великой Мелитэле, дабы их дом родной беда обошла стороной. Впрочем, не все по хатам своим отсиживались, были и те, кто сыскать девицу пытался, вот и Рыска как могла  помогала, пусть и было в том не шибко много проку.
   Таяла надежда с каждым прожитым днем, покуда не привела судьба на порог травницы, путника с дальних островов. Наёмник с желтыми глазами, в первую же секунду их знакомства, признал в девочке свою давно уж почившую дочь, а сама Рыска с удивлением отмечала схожие во внешности и характере черты. Отчаявшаяся травница просила у мужчины помощи, как просила и семья пропавшей девушки, а сам наёмник, недолго думая, согласился и сдержал данное кметам слово. Сложными были поиски, с разным ужасом пришлось им столкнуться, однако поутру дня следующего, воротились девицы домой: и пропавшая, и сама Рыска. Да вот только спасителю досталось крепко, был он ранен, хоть и не смертельно, но все одно достаточно сильно, дабы вынужденно задержатся в Нижнем Яру.
   Привечала Рыска мужчину в доме собственном, да не всем по душе соседство подобное оказалось. Хранила Вислава страшную тайну, которую пришлось ей раскрыть под натиском взволнованной Рыски, да внезапным откровением заезжего путника. Как оказалось, мужчина не ошибся, назвав Рыску своей дочерью, ведь девочка действительно являлась таковой. Вислава скрыла правду даже от собственной матери, однако всю свою жизнь тяготилась последствиями случайной порочной связи, родив девочку с желтыми глазами, словно в насмешку над всем, что с ней случилось.
   Расставание с вновь обретенным отцом было сложным, но вынужденным. Островитянину не нашлось бы места в её маленькой деревне, где кметы никогда не приняли бы желтоглазого воина, как равного, как своего. Понимала это травница и принимала, обещая самой себе и отцу ждать новой с ним встречи, по весне в том самом порту, где когда-то мужчина свел знакомство с её матерью. Принимая новое имя «Сальдис» и свою судьбу не простой кметки, а дочки великого воина, она обещала самой себе совершить побег. Утаила травница от отца правду, не призналась мужчине о скором своем замужестве, как и не призналась ему в том, что планировала побег уж давно, не желая жить с нелюбимым, да мечту о путешествиях схоронить. В подарок от отца ей досталась брошь в виде головы волка, разинувшего пасть и обнажившего клыки, а также надежда на лучшую, совсем другую жизнь с теми, кто будет её любить.
   Только вот у судьбы были на Рыску совсем иные планы. 

"Говорят, судьба не дает выбора. Это неправда. Судьба дает выбор. Судьба дает выбор, но настоящий выбор один".Как бы Рыска не желала повернуть время в спять. Как бы не страдала от предстоящего вскоре замужества, а время неумолимо бежало вперед, приближая ненавистные даты. Стоит ли говорить, что навстречу новой жизни провожали Рыску всей деревней, поминая незлым тихим словом и желая попутного ветра? Впрочем, в коем-то веке и Вислава осталась непреклонной — в село Белый Яр, её дочка поедет только с сопровождением! Отчим недовольно скрипел зубами, расставаясь с дорогими его сердцу монетами, дабы торговый обоз помог падчерице добраться до  села её суженого. Рыска хлюпала носом, то и дело поправляя тулуп, да присматривая за своим нехитрым скарбом, кой умело выдавался за приданное к свадьбе. Забрать пришлось бабкино, немного, платья, башмаки, да посуда. Тем не менее, посуда была посеребренная, за что Рыску пробивала гордость, а отчима скупая слеза.
   Долго ли, коротко ли, но отправился обоз в дорогу. Два мужчины, парнишка, да его женка, ну и Рыска, балластом, хоть и приплаченным, но все же не родным. Ехали весело, болтали без умолку, да и погода была хорошая, вон каким инеем покрылись вековые деревья! Рыска заворожено смотрела по сторонам, то и дело задавая вопросы, но не всегда получая ответы. Она больше не жалела о родном доме, не плакала по материнской любви и заботе. Теперь девушка была сама по себе, а там гляди и понравится ей в баронских угодьях, чай не облюбованный хлев по соседству с противной козой Зосьей! Мысли текли своим чередом, дорога вилась, а беседа складывалась ладно, пока не съехал обоз на заметно ухабистую дорогу. После прошедшей бури эта часть леса являла собой зрелище печальное: некогда протоптанные тропки были завалены ветвями и упавшими деревьями, и проехать на лошади там казалось невозможным. Было решено повернуть назад, да вот только телега нашла на камень, а лошадь оступившись сорвала подкову. Два ухналя пробили нежную стрелку, отчего двигаться бедная уже не могла. Требовалось срочно кобылу расковывать, выдирать оставшиеся в копыте ухнали и снимать подкову вторую, для симметричности и легкого хода, а заодно и колесо вправить, кое странно кренилось вправо. На совете, где мнение женок, разумеется, не учитывалось, было решено задержаться здесь, что Рыску совсем не порадовало, да лишь вынудило сильнее укутаться в тулуп.
   Время шло.

“Несчастье и грех неизбежно вплетены в человеческую участь".Провозились торговцы до позднего вечера, отвлекаясь от работы лишь тогда, когда жемчужный цвет далеких звезд, сияющий голубыми переливами снег и яркие ночные тени создали атмосферу волшебства. Лунный свет посеребрил опушку темного леса, освещая таинственным и мерцающим светом тропинку, ведущую под завалы деревьев. Морозная зимняя ночь. Рыска даже успела пожалеть о том, что таки отказалась взять бабушкину шаль, оставляя Виславе хоть что-нибудь напять о её матери. Впрочем, совсем скоро ей стало не до сожалений, над лесом не разнёсся одинокий волчий вой.  Лошадь испуганно захрапела, безумно пялясь в кромешную темноту и раздувая бархатные ноздри. Рыска попятилась, внезапно даже для самой себя оказавшись в заботливых руках женщины. Воздух звенел напряжением, а темнота, казалась бы, сгущалась со всех сторон. Несмотря на панику хромоногой кобылы, таскающей повозку из стороны в сторону, испуганное лицо Рыски и очередное предупреждение из лесу, мужчины оставались спокойны, удерживая лошадь по уздцы и проверяя колесо повозки. Возможно будь они чуть менее смелее, опытнее и младше — сбежали бы подобру-поздорову, а не всматривались беспечно во тьму, пока тьма не всмотрелась в них серыми глазами принадлежащими хищнику.     
   Рыска не помнит, как именно она добралась до реки. Помнит только, как бежала сквозь зимний лес. Падала. Поднималась и снова бежала, изодрав свое лицо ветками, а тулуп и теплое платье — колючими кустарниками. Она потеряла один башмак и совсем выбилась из сил, но все равно продолжала бежать, словно во сне, преследуемая горящими хищными глазами. Огромный волк напал на обоз внезапно. Он подкрался сбоку. В прыжке сбивая с ног старшего торговца. Белые клыки окрасились кровью. Все происходило так быстро, что Рыска едва успела завизжать, сама от себя не ожидая подобного проворства, она ломанулась в лес, ломая ветки и протаптывая себе дорогу. Бежать было тяжело, но ещё тяжелее ей было остановится. Девушка боялась, что жуткий зверь нагонит её с пары прыжков, выбивая из щуплого тела дух, и оканчивая невесёлую жизнь, ещё более невеселой кончиной. Сумка, ни на секунду не оставляемая Рыской, цеплялась за ветки, мешая пробираться вглубь леса. Близость реки выдавала сырость. Девушка неловко скатилась с горки без лишних раздумий пускаясь вброд. Ледяная вода безжалостно забралась под её одежду, утяжеляя и пробирая до костей, однако Рыска все равно упрямо шла вперед, постукивая зубами и мысленно приветствуя жар горячки.
   В тот миг девушке казалось, что вброд она пробиралась вечность, а на деле шла не дольше нескольких минут, впрочем, на удивление, отходя от места трагедии на достаточно почтительное расстояние. На берег девушка выбралась с трудом, утягиваемая назад тяжестью собственного тулупа. От холода и страха она соображала плохо, ноги её практически не слушались, а руки, словно проклятые, продолжали сжимать практически окаменевшую сумку. Дорогу до своего пусть и временного, но все же пристанища Рыска и вовсе не помнила, незнамо как забираясь в дом лесника, и словно обезумевшая бросаясь к печи. Мокрая одежда полетела на пол, ей на замену пришла теплая, пахнущая травами шкура, посиневшие губы дрожали, глаза наполнились слезами, а голова отказывалась верить во все случившееся. Рыска выжила в очередной раз, но и понятия не имела, где именно она находится, по иронии судьбы, а может и её насмешке, забираясь в дом того, кто лишил её надежды на будущее.

"Дорога обретает человека — человек дорогу жизни."Прижилась травница в логове охотника-оборотня, беды никакой не ведая, тайны его раскрывать не спеша, да на угрозы мужские никак не реагируя. Путь домой Рыске был заказан, взамуж — она тоже не стремилась, да и боялась кметка, что как прознает кто, что одна она в ночь страшную выжила, так и забьют её камнями, да палками, не из злого умысла, а от страха. Не могла она воротиться, да и признаться, не желала. Понравился ей Януш, да вот только Рыска была ему не мила. Недовольство мужчины нарастало и вылилось в неприятную ссору. Поддавшись обиде девичьей, да наспех вещички свои собирая, сбежала Рыска от приютившего её охотника, тропы не разбирая, да случайно набредая на хижину разбойников. От неминуемой гибели кметку глупую спасает огромный волк, тот самый, кой в ночь полнолунную напал на её обоз. Вновь чудом унеся ноги от ужасного монстра и расправы, учиненной оным над разбойниками, напуганная и замерзшая девушка, незнамо как возвращается в хижину охотника, не заставая оного на пороге и осознавая ужасную правду.
   Её спаситель — это и есть тот самый кровавый зверь.
   Вопреки всему Рыска остается с Янушем, выхаживая оного после раны, причинённой оному серебром, и помогая мужчине простить и принять себя. Она не винит охотника в случившемся и, казалось бы, совсем не боится монстра. Однако продолжает скрывать серебряный наконечник стрелы, осознавая, что однажды оный может спасти её жизнь. Прожив так практически месяц, Рыска с Янушем вынуждены были бежать, когда вновь защищая непутевую травницу, охотник явил свой истинный лик посреди родного села Белый Яр. Много невзгод встретилось на их пути, много людей как злых, так и добрых. Оказывая помощь захворавшим в маленькой горной деревеньке, Рыска и сама заболевает неизведанной для неё хворью, с которой не помогают травнице ни её знания, ни умения, ни отчаянная жажда жизни. Угасала Рыска медленно, таяла прямо на глазах, силы покидали её бренное тело, а от смерти, да смерти мучительной, девушку удерживала лишь призрачная надежда на чудо. Таким чудом могло стать для неё проклятье, то самое, носителем коего являлся охотник-волколак. Януш предложил Рыске выход, разделить его проклятье и стать монстром, в обмен на жизнь без болезней и прочих невзгод.
   Рыска соглашается, и в мрачное февральское полнолуние она принимает свою судьбу, нос к носу столкнувшись со своим самым зловещим кошмаром — волком, клыков коего травница избегала ни один раз. Судьба все равно настигла её, пусть и не так, как то предполагалось. Оставив ей на память шрамы от клыков на бедре, Януш уволакивает Рыску в дом ведьмы, затерянный где-то в лесу. Именно здесь ей предстояло пережить несколько решающих дней, справляясь с лихорадкой, залечивая раны от укуса и медленно приходя в себя. Жизнь медленно возвращалась к Рыске, она начала есть, её щеки порозовели, а раны на бедре затянулись. Травница чувствовала себя плохо, но умирать уже не собиралась.
   По крайней мере, до своего первого полнолуния… 
   Это было сложно несмотря ни на что. Пусть Рыска и осознавала, что отныне она уже не человек, пусть и понимала, все важность и бесчеловечность принятого ею решения. Она не корила судьбу, а благодарила её за спасение, она была рада, что рядом с ней Януш, способный помочь ей пережить самую важную ночь в её новой жизни. Первое обращение оборотня — самое тяжелое, но ей повезло оказаться сильной. Девочкой с безумной жаждой жизни и удивительным упрямством. Рыска мучилась около часа. Она терзалась невыносимой болью, сходя с ума от боли, но, тем не менее, не желая себе смерти. Нет, она жаждала жизни даже тогда, принимая свою сущность, а не сопротивляясь оной. Плыла по течению, понимая, что чем больше она сопротивляется, тем её больнее и тем дольше будет длиться процесс обращения. Януш был рядом, надеялся и верил, но не знал, переживет ли травница эту ночь, сумеет ли принять своего зверя, или закончит свой земной путь здесь, в холодных лесах Каэдвена? Да вот только Рыска оказалась сильней и отныне её судьбой стала волчья тропа, мягкой мох под когтистыми лапами. 

— Родилась 13 Августа 1253 года.
Была рождена в семье солтыса деревни “Нижний Яр”. Практически сразу же Рыска  снискала ненависть со стороны всей деревни, из-за необычного цвета глаз и трагедии, коя случилась с её матерью накануне рождения девочки.
— Участь желтоглазой “ведьмы” сделала из Рыски едва ли не деревенского изгоя. Впрочем, дети есть дети, им плевать на выдуманные старшими странности. Тем более, что играть с Рыской всегда было весело и у девочки было немало друзей, до переходного возраста.
— В марте 1266 года, когда Рыске было всего 13 лет, скончалась её любимая бабушка Грася.
А ведь именно бабка-знахарка выходила девочку с пеленок, учила премудростям жизни, заодно и помогала разобраться в травах, где какие растут и как лучше их применять. Желая привить внучке любовь к природе и делу знахарскому.
— В декабре 1266 года, от болезни босых ног, скоропостижно почил отец девушки и солтыс деревни “Нижний Яр”. Отныне защищать Рыску больше было некому. Ситуация в деревне обострилась, но до рукоприкладства так и не дошло.
— В январе 1267 года, мать Рыски Вислава, вопреки всем пролитым по мужу слезам, привела в их дом нового хозяина. Лучшего друга отца и нового солтыса.
— В апреле 1267 года, Рыска впервые ссорится с отчимом. Ситуация обостряется не только в деревне, но ещё и дома.
— В июле 1267 года, после очередного семейного скандала, Рыска была отправлена жить в хлев. Примерно через месяц её соседкой становится вредная коза по кличке Зосья.
— Сентябрь 1271 года, в дом Рыски приходят сваты от имени зажиточного купца из соседнего села, пожелавшего Рыску в жены своему младшему сыну. Отчим девочки согласен отдать Рыску замуж. Вопреки желанию девушки свадьба назначена на зиму.
— 5 ноября, 1271 года, Рыска узнает, что солтыс не её родной отец, а Вислава всё это время обманывала собственную семью. Настоящий отец девочки Ульвар, желтоглазый воин с островов Скеллиге, который помогает Рыске спасти жизнь её подруги.
— Зима 1271 года:
• Утро. Родные провожают Рыску в дорогу. Девушка отправляется в село “Белый Яр” с торговым обозом.
• День. На ухабистой дороге, заваленной ветвями и упавшими деревьями, телега торговцев нашла на камень, а лошадь оступившись сорвала подкову. Два ухналя пробили нежную стрелку, отчего двигаться бедная уже не могла. На вынужденном совете было решено задержаться здесь.
• Поздний вечер. Огромный волк напал на обоз внезапно. Он подкрался сбоку. В прыжке сбивая с ног старшего торговца. Белые клыки окрасились кровью. Несмотря на свой страх Рыска ломанулась в лес, ломая ветки и протаптывая себе дорогу. Бежать было тяжело, но ещё тяжелее ей было остановится. Девушка боялась, что жуткий зверь нагонит её с пары прыжков, выбивая из щуплого тела дух, и оканчивая невесёлую жизнь, ещё более невеселой кончиной.
• Ночь.  Девушка без лишних раздумий пускаясь вброд. Ледяная вода безжалостно забралась под её одежду, утяжеляя и пробирая до костей. На берег девушка выбралась с трудом, утягиваемая назад тяжестью собственного тулупа. Дорогу до своего временного, но все же пристанища Рыска и вовсе не помнила, незнамо как забираясь в дом лесника. Она выжила, но и понятия не имела, где именно находится, по иронии судьбы забираясь в дом того, кто лишил её надежды на будущее.
— 10 - 29 декабря 1271 года:
Рыска живет в хижине охотника в лесу, постепенно узнавая тайны мужчины и в итоге понимая, что он и есть тот самый кровавый зверь. Несмотря на воззвание её разума, привязавшаяся к охотнику девушка, уходить прочь не желает, вовлекая волколака в череду весьма опасных неприятностей.
— 29 декабря 1271 года:
После того, как защищая Рыску, охотник обратился и сгубил несколько жизней в деревне, травница и волколак вынуждены покинуть окрестности Белого Яра, спасаясь бегством от возможных охотников.
— 2 января 1272 года набредают на хижину ведьмы, которая одурманивает Януша и прогоняет Рыску. Однако всё же травнице удается зародить крупицу сомнения в душе охотника, кой не совладав со своим зверем убивает ведьму.
— С 6 января по 8 февраля 1272 г. проживала вместе с Янушем в деревне Горжички, коя подле Пастульских гор.
• Во время путешествия в горную деревню, Рыска помогает семье кузнеца излечиться от неведомой хвори, принесенной в деревню путешествующими через горы торговцами. Травнице удается сохранить жизнь детям кузнеца, однако его жена умирает, а сама Рыска заболевает.
• 8 февраля, после нескольких дней лихорадки, Януш вынужденно обращает умирающую Рыску, искренне надеясь, что проклятье не убьёт девочку, а подарит ей второй шанс на жизнь. Он переносит Рыску в дом ведьмы, искренне надеясь, что она выживет.
• 8 – 10 Рыска в бреду, но постепенно идет на поправку.
• 20 февраля, перед первым полнолунием Рыски, Януш уводит её в лес.
• 10 марта Рыска обращается в первый раз.
— С 12 марта Януш и Рыска путешествуют по Каэдвену, продвигаясь в сторону реки Понтар, где по весне Рыска вновь должна встретиться со своим отцом.
— В апреле 1272 года остановились в приречном городе Бан Глеан.
— С мая 1272 Рыска и Януш проживают в селе Ровище, коя на берегу реки Понтар.

Тема: Рыске поручают заботиться об исключительно вредной и драчливой козе
Зосья не понравилась Рыске сразу. Судя по всему, Рыска козу тоже не особо впечатлила. Ну не могут две желтоглазых, да ужиться в одном хлеву! Особенно, учитывая то, что слава об одной из них бежала далеко впереди. Нет, вовсе не о Рыске, как могло бы подуматься, а о козе, с именем бывшей деревенской “старожилы”. Живой бабу Зосью Рыска, увы, не застала, однако поминали её нередко, в основном неприличным, да исключительно под хмель. Женщиной она была выдающейся, причем если верить матушке, особенно выдавался её нос, успешно просовываемый в чужой дом, жизнь и даже постель. Стоит ли говорить, что по бабе Зосье никто особо и не горевал? Помянули, конечно, куда уж без этого, но без слез, с тихой такой радостью. Так что и не удивительно, что самую вредную и норовистую козу, из последнего приплода у местного заводчика, нарекли именно Зосьей, а имя, как известно, судьбу диктует.
   Вот оно и диктовало, да так, что кочевала Зосья по всей деревне, неустанно передаваемая из рук руки, но с каждым разом под новым предлогом: то доится мало, то жрет за троих, то женка с козой странно спелись — ни жития не дают, ни продыху. В общем кочевала Зосья, кочевала, покуда не попала в загребущие руки Рыскиного отчима, прикупившего козу у прежних владельцев за немыслимо маленькую цену — всего два кабачка. Стоило бы задуматься, да кто же голову ломать будет? Коза нужна? Нужна. Вот вам Зосья, любите её и жалуйте! Жаловать козу, естественно, никто не собирался, коза жаловаться тоже, и уже на второй день своего пребывания, с блаженным видом потребила хозяйские портки. Коза жевала, Рыска плакала, прекрасно понимая, что она не жилец. Портки-то едва ли не трофейные! Отчиму дорогие и практически бесценные, а тут она — эта Зосья, и Рыска, дура криворукая, с козой обычной не совладавшая. В общем, огромную свинью подложила коза, и так вечно во всем виноватой Рыске. Кричал отчим громко, Рыска рыдала ещё громче, а после, сидя на своем сеновале, и прожигая ненавистную козу взглядом, мысленно обещала Зосье показать кузькину мать. Почему мысленно? Да потому, что Зосья ещё и бодалась, да причем так свирепо, словно была из породы боевых коз!
   — Ничего-ничего, — предвкушала девчонка, укладываясь на мягком сене, — кормить тебя мне, доить тоже мне. Посмотрим, кто кого! — Хороший был запал, да недолгий, ведь уже на следующее утро Зосья упиралась, бодалась и коварно зажала молоко, словно вообще не понимала, чего именно от неё хочет эта настырная девчонка. Хворостина не помогла, обещания отвести козу в лес, и оставить там не съедение волкам — тоже. Судя по выражению наглой морды, коза была уверена — в лес скорее отведут саму Рыску, чем “кормилицу” всей семьи. Немного подумав и остыв, Рыска пришла к такому же выводу, а потому Зосью было решено брать исключительно лаской. Ласка, впрочем, на козу действительно подействовала, но куда больше на неё подействовал пряник. Последний медовый пряник, словно от сердца отнятый юной хозяйкой.
   — Вот так, видишь, ничего страшного! — Успокаивала себя и козу Рыска, бережно сдаивая молоко в небольшое деревянное ведёрце. — Хорошая козочка, милая. — “Милая” козочка, тем временем, доела свой пряник, искренне возмутившись тому, что пряник, как оказалось, был первым и единственным. Маленькое парное копытце, прошлось по Рыскиной ноге, опрокидывая ведро и портя все молоко. Девочка охнула, скорее от боли, нежели от досады за напрасный труд. Трудится Рыска привыкла, воевать с козами — нет. Да вот только выбора у девочки никогда не было, а значит Зосья должна доиться, и неважно, что это и не коза вовсе, а самое настоящее исчадие тьмы! — Цыпа-цыпа-цыпа, — поманила козу Рыска, собираясь собрать хотя бы чашечку молока, — иди сюда, Зосья, сюда иди по-хорошему! — По-хорошему коза не хотела, впрочем, не желала она и по-плохому, попытавшись боднуть Рыску, и таким образом освободить себе пусть на волю. Полет козьей мысли оборвался внезапно, ловко накинутая на шею веревка, вовремя остановила беглянку. Зосья недовольно проблеяла, становясь на дыбы и пытаясь вновь задеть Рыску рогами.  Не вышло. Верткая девчонка уже затягивала узел, привязав веревку к стальному кольцу в стене. Обычно на него вешали рептух, Рыска же была готова повесить на оный Зосью. — Как только доишься, сразу отвяжу, — пообещала она козе, на всякий случай отходя подальше. — А нет, так стоять тебе здесь весь световой день, без сочной травки и летнего солнышка! — Слова прозвучали устрашающе, коза, судя по всему, устрашилась. А, может быть, просто решила на время затаиться, подпуская к себе измотанную Рыску и позволяя забрать желанную кружечку молока.