› Итак, родилась наша героиня в году 1221 на весенний Бирке, который люди равноденствием называют. А ещё говорят, что в такой день все вокруг пропитано волшебством. Даже рождающиеся дети. Родиной её, девочки очаровательной, является солнечный Цидарис, известный своими изысками и экзотикой на любой вкус и цвет.
› И правду гласят ведь, — Марлена оказалась не иначе как магически капризной и непостоянной. Но чаяния её удовлетворялись: ещё с малых лет девочка замечала, что в прихотях отказать той практически никогда не может даже строгий отец. В остальном, наследница ничем особенным похвастаться в юности не могла.
› Принадлежит она, кстати, к знатном роду Альтара из Бремервоорда, в будущем — адмирала богами не забытого флота Цидариса. Их семейство занимает далеко не последнее положение в маленьком королевстве, да и находится на хорошем счету у его королевского величества Этайна.
› Марлена — второй и средний ребенок в семействе. Её сестра позднее была удачно выдана замуж, а младший брат пошел со стопам отца, став морским офицером. Героиня, кстати, не в меньшей степени горазда похвастаться любовью к морю — к жемчугу, морским деликатесам, морскому ветру, шибающему в нос. Не тому, о чем можно было подумать.
› Будущую чародейку ожидала чуть более любопытная судьба, в конце-то концов. С детства она проявляла недюжинный интерес, а главное — и некоторый талант к искусствам. Ей бы стать студенткой Оксенфуртского университета, да кафедры изящных искусств — но Предназначение распорядилось иначе. Изначальный выбор между искомым вариантом и Аретузой заботливыми родителями был сделан в сторону последней. Говорят, к этому приложил свою руку знакомый отца, небезызвестный Дорренгарай — на деле, и правда, у девочки был какой-никакой дар в управлении хаосом и искусством, обличенным магией.
› Словом, решение родителей Марлена восприняла без особого энтузиазма. Чего уж греха таить — глотать книжную пыль и слушать заунывные наставления мэтресс никогда ранее не было пределом её мечтаний. Усердствовать в непослушании, тем не менее, она не стала. Чародейки, попадавшиеся ей на глаза, выглядели как писаные картины, что в какой-то мере заинтриговало героиню.
› Обучение в академии для наследницы Альтара стало временем двояким. Её, ученицу из пропитанного солью Цидариса, никак нельзя было назвать бесталанной. Многочисленные академические дисциплины удавались славно, она могла похвастаться хорошей памятью, и даже умудрилась не потерять ни одного локона волос во время изучения магических азов, но... Во всем было но: Марлена явно не отличалась дисциплиной и собранностью, витала в облаках, а иногда и считала хорошей идеей "дорабатывать" заклятья, составленные скучным преподавателями. К счастью для неё самой и последних, нелепые эксперименты редко заканчивались чем-либо иным, нежели как до изнеможения наскучивающим отсутствием результата.
› Однажды, жизнь в трех стенах и бесконечные ограничения до смерти набили оскомину Марлене, и решилась она на побег. На утро, а дело было ночью, по поводу отсутствия спохватились, но след простыл пуще моногамии Фольтеста. Поисковая группа в лице Тиссаи де Врие и её помощницы адептку не обнаружила. А Марлена сама, как ни в чем ни бывало, вернулась через несколько дней, от души нагулявшись. На её счету был несостоявшийся любовный роман, авангардно разукрашенная статуя и чертов клубок нервов мэтресс Аретузы. Со всей её оригинальностью, героиню должны были выставить из Академии, но проступок той практически сошел с рук. Говорили, несколько остудило пыл Тиссаи то, что болезная оказалась едва ли не единственной адепткой, которую не удалось поймать при розыске, а значит, кое-какого таланта она не была лишена. Раз умудрилась скрыться от всевидящего ока ректора Аретузы. А ещё говорили, что жалостливо-печальные глазки Марлены до глубины души способны потрясти даже нависающую скалу вроде мэтрессы и гроссмейстера магии в одном лице. Какова бы не была правда, позднее известно стало одно: проницательный взгляд и ангельский голосок адептки обладают вполне явственным гипнотическим, если не ментально-доминирующим воздействием. И пусть силенки его явно бы не хватило взломать неприступную крепость разума ректора, заронить зерно сомнения шансы она имела. Во всяком случае, такие слухи пускали завистники и злопыхатели.
› В 1242 героиня, все же, умудрилась закончить свою престижную alma mater. Она не стала отличницей, не прослыла любимой ученицей мэтресс, не снискала хвалебных од и фанфар рекомендаций. К ним она и не стремилась.
› Стажировку выпускница проходила у Лидии ван Бредевоорт, кстати, тоже к искусству неравнодушной. И если в требующих дисциплины разделах магии первая явно не претендовала на звание откровения и будущей соперницы мэтра Вильгефорца, талант к живописи виднелся издалека. Как бы то ни было, ладили они неплохо.
› В дальнейшей, окончательно-взрослой жизни, Марлене многим доводилось заниматься, и неудивительно, но магия была в этом числе, как ещё одно, но искусство. Она успела попробовать себя в разных амплуа, и даже однажды побывала на войне.
› Чего не скажешь насчет большинства коллег по цеху, Марлена все годы продолжала поддерживать отношения со своей семьей. Отец прочил ей место советницы короля Этайна, но расчету старика не суждено было сбыться. Ни сама колдунья, ни придворные такого исхода не желали. Однако, именно по его настоянию чародейка поучаствовала в Первой Северной, где помогала раненым в меру своих скромных возможностей. Творящаяся вокруг кровавая неразбериха, кошмары после побоищ, разоренные и обездоленные земли как никто другой убедили её, что политика и война — удел дураков и подлецов. Ни первым, ни вторым она себя не считала, и зарубила себе на носу держаться ото всего этого подальше.
› Как особа весьма любвеобильная, Марлена успела поучаствовать во множестве романов и то и дело заводить шуры-муры, некоторые из которых были откровенно скандальными. Например, интрижка с Вальдом Марксом, якобы "любовь с первого взгляда", закончилась пожаром в поместье и разбитым, если так можно выразиться, сердцем. Как догадается читатель, речь не о сердце чародейки, но несчастного барда.
› В последние годы, Марлена колесила по Северным Королевствам, зарабатывая себе на жизнь частной магической практикой, но не забывая при этом о прочих искусствах. На момент начала гонений на магов она пребывала в Новиграде, который покинула заблаговременно по даже излишне любезному настоянию знакомого из карманного Капитула. В городе осталась не только её квартира, пусть и оформленная на подставное имя, но и множество друзей и знакомых. И об их судьбе чародейка по настоящий момент переживает не меньше своей.
