Все должно было пройти идеально. Почерк успешно скопирован, использованы нужные материалы, даже буквы выведены так, словно рука писаря нет-нет да тряслась из-за неустойчивой столешницы, пережитой травмы или приступа тремора. Гонец принял письмо, получил инструкции и аванс, и не хватало для полноты картины только отдать честь эмиссару Короля Нищих. И вот самоотверженный посланник уже на пути к предместьям Новиграда, где подставное письмо уйдет в нужные руки. Что могло пойти в этой ситуации не так?

Как показывает практика, не так может пойти абсолютно все. Кто в здравом уме будет доверять людям инквизитора?

Исполнители попались тем, кому изначально они должны были пожать руки. И хотя все закончилось хорошо, сложностей не удалось избежать. Один неудачный толчок, призванный сбить точный выстрел из арбалета, обернулся неприятностью для посланника, который дал деру со всех ног по указке людей Гелвида. Тяжелый болт глубоко засел у него в спине, заставил припасть к земле, но жизнь гонец любил больше, чем лежать и считать муравьев, ползущих по брусчатке. Он затерялся в лабиринте улиц вольного города, но долго бежать не мог. Мужчина избегал прогулок в одиночку, и у того была своя причина. Теперь же для него найти компанию, желательно - компанию в лице того, кто что-то понимал в медицине, стало вопросом не безопасности, но жизни и смерти.

Из нескольких домов ему открыли только в одном. На счастье гонца, он попал на лекаря. Милеанэль не отказала в помощи истекающему кровью человеку по двум причинам. Первая состояла в том, что тот пообещал хорошо отплатить эльфке за оказанные услуги. Вторая была забавной даже для докторки: ее снова одолела бессонница, а на порог ее дома сам пожаловал полезный и интересный досуг.

* * *

- Это очень дорого! - Мужчина морщился от боли с каждым разом, когда Милеанэль протыкала кожу иглой, накладывая шов за швом. Он то сминал ткань на штанах, то отпускал ее, вторил каждому движению докторки. Та безразлично хмыкнула.

- Нет, - только и был ответ. Несостоявшийся гонец про себя посетовал, что не попал на более разговорчивого врача. Из этой, как он заметил позже, эльфки невозможно было вытянуть предложение подлиннее. Чем больше говорит оппонент, тем за большее количество слов можно зацепиться, найти контраргумент. Какой может быть к слову "нет"? "Да"? Глупость.

- Как же нет, если да! Куда мне столько... Ты же просто зашила.

- Во-первых, я еще не закончила. - Милеанэль сделала акцент именно на этом факте. Рана незнакомца по-прежнему не закрылась до конца, не получила нужной постобработки. Она могла вытолкать его за дверь с незаконченной работой, а как он будет искать человека, который ее завершит, в кратчайшие сроки, - это уже проблема. Гонец это быстро понял. Времени на поиски у него не было. - Во-вторых, я почем знаю, кто тебя этим наградил и за что? Заявлю на тебя куда надо. Потом дознавателям расскажешь, кто тебе болт засадил.

- Скажу, что ты повинна. Ты ж нелюдь, - он почти выплюнул это слово, - тебя тогда за застенок упрячут.

- А тебя, думаешь, отпустят? Одна целительница - как-то мало для разбойничьей ганзы. Ну сожгут меня на костре с видом на твою виселицу. Может, там еще вместе посмеемся.

Аргумент весомый. Вряд ли кто-то поверит эльфке, но ее пациент выглядел очень подозрительно. Тот глубоко вздохнул и кивнул, соглашаясь на уплату. Он понял, что спорить тут себе дороже и проще возместить ее ущерб звонкими монетами. Милеанэль вернулась к работе, но перед тем, как снова взяться за шитье, холодно бросила:

- Деньги вперед.

Гонец вздохнул еще раз и кивнул в сторону худого кошелька.

* * *

Уже четверть часа они пытались разобраться, кто кого надул. Милеанэль с каменным лицом отсчитала монеты и уверила гонца, что этого-де не хватит на то, чтобы покрыть ее расходы на препараты и набор юного ткача. Мужчина начал настаивать и пытаться переубедить эльфку, но та оставалась непреклонна. К концу дискуссии она достала самокрутку, закурила ее от огнива и выдула в сторону резко пахнущий дым.

- Ну... давай я тебе письмо свое уступлю.

- На кой мне писанина твоя?

- Оно очень ценное. Шишкам предназначалось. За него можно хорошие деньги выручить, если доставить куда надобно.

- Они тебе чуть хребет не перебили, надо понимать? - хмыкнула эльфка, с каждым словом выпуская маленькую порцию дыма. Она крепко затянулась, обожгла легкие острой свежестью трав, просверлила взглядом невскрытый конверт.

- За эту писанину Король тебе хорошо отвалит. - Гонец выложил на стол свой последний козырь. Милеанэль безмолвно жевала край самокрутки, перекатывая ее из одного уголка рта в другой.

- Хорошо, - наконец, она кивнула и потушила самокрутку о черный угол стола, свидетельствующий о том, что эльфка делает так регулярно.

- Но за половину. Доплатить придется, - сразу же заюлил мужчина. Целительница даже не нахмурилась. Она просто покачала головой. - Нет.

Они вернулись к тому, с чего начали, но на этом же и закончили. Гонец убрался из ее квартиры с кличем, что он сюда, дескать, никогда больше не вернется, чем заставил Милеанэль вознести просьбу Деве Полей исполнить желание неприятного dh'oine. Многовато он хотел за кота в мешке, которого впарил ей вместо денег, на которые можно хотя бы накрыть ужин. Вместо оплаты визитер добавил докторке лишний поход в Гнилую Рощу и пару неприятных дискуссий.

* * *

Прошло несколько дней, прежде чем Милеанэль приняла решение пройти за положенной ей оплатой. Она была полностью уверена в том, что Король Нищих опрокинет ее при первой же удобной возможности, но делать нечего. Женщина устроилась рядом с пропускными воротами и, не снимая капюшона, улавливала каждое слово посетителей Рощи. После впустую потраченного часа ей, наконец, улыбнулась удача. Она смогла различить пароль, а потом и самостоятельно назвать его. "Старая чушка плодила подсвинков"... Кто автор этого шедевра?

Охранник смерил ее недоверчивым взглядом, но все-таки пропустил. Пароль она, как-никак, назвала. Гнилая Роща встретила Милеанэль совершенно по-гнилому: неприятные личности, дурной запах и атмосфера, в которой эльфка не могла не держаться за кошелек на поясе. Она старалась держаться естественно, как будто была завсегдатаем Рощи с момента ее создания, и смогла найти дверь, которая вела в покои местного Короля. Не с первого раза, но у нее получилось попасть к нужному человеку. После стука эльфка не дожидалась разрешения и сразу же толкнула дверь, с порога заявив:

- Ваш человек сказал мне, что за эту писанину вы мне хорошо заплатите.

Она достала письмо из-за пазухи так, чтобы его было хорошо видно, но не положила его на стол, а продолжила держать в руках. Докторку не устраивал исход, при котором предмет торга изымается, а ее отправляют несолоно хлебавши, без денег и с убитым местными ароматами обонянием.

_{*Завязка согласована с Кристофом и является следствием этого эпизода, также согласованным.}

Ни к чему удивляться, что Франциск Бедлам знает половину Новиграда по именам. По профессии Королю Нищих положено было плести сети своих интриг и заманивать в них как можно больше незадачливых горожан. Милеанэль сразу же почувствовала себя неуютно, причем по двум причинам одновременно. Первая состояла в Жести, который сурово сверлил эльфку взглядом поверх клетчатой банданы. Вряд ли Бедламу откроется Зеррикания, если тот узнает, что его цепной пес порядком пугает случайных (когда такие бывают) посетителей Гнилой Рощи. Вторая - в том, что Милеанэль, как только Король Нищих произнес ее имя, четко поняла, что никаких денег напрямую она не получит. Доктора умеют читать не только по человеческим телам, но и по голосу, когда консультируются у более опытных коллег по поводу очередного пациента.

- Боюсь, мне забыли сообщить пароль. - Эльфка мысленно укорила себя за тон собственного голоса. Она будто начинала поддаваться влиянию Бедлама, терять обычную бесстрастность. Доля разумности в таком поведении, однако, была: Милеанэль находилась на чужой территории, о чем красноречиво свидетельствовал взгляд Жести и тусклый блеск все еще находящегося в ножнах ножа. На счастье врачеи, Франциск решил, что подвергать обыску ожидаемую гостью было бы слишком невежливо с его стороны, и попросил Жесть покинуть его "покои". От бандита, не удержавшегося от демонстративной ухмылки и громкого хлопка дверью, не укрылось, что эльфка отодвинулась от него больше, чем нужно было, чтобы они разминулись без лишних прикосновений.

- Прошу, мне не нужны подробности. - Милеанэль вежливо подождала, пока Бедлам закончит свой рассказ. Ровно на моменте, когда прозвучало имя Калеба Менге, она дернулась, словно укушенная слепнем, и вставила свои пять копеек, пройдя вглубь приемной Короля Нищих, куда он ее приглашал: - Проясню. Я не имею привычки читать чужие письма и не представляю, кому это и о чем. Прежний владелец был уверен, что оно дорого стоит...

Вот скотина! Эльфка не ругалась при свидетелях, поскольку знала, что делает это дурно. Однако Франциск мог быть более чем уверен: в мыслях она покрыла гонца таким отборным матом, что ему позавидовал бы любой краснолюд, ходивший под Тесаком. Врачее ничего не оставалось больше делать, как угрюмо хмыкнуть и зарыться в карманах в поисках самокрутки. Попала так попала, и что теперь с этим делать?

Под щелчки огнива Король Нищих и предложил альтернативу. Вместо ответа на риторический вопрос криминального авторитета Милеанэль молчаливо выпустила из носа клуб дыма. Приемную Бедлама наполнил душистый и свежий запах сгорающих ароматных трав. Эльфка прислонилась спиной к одной из колонн, поддерживающих своды дома, привычным движением пальцев стряхнула пепел на пол. Она так разнервничалась из-за этого дурацкого письма, что даже не подумала, что в чужих домах без пепельницы курить, вообще-то, нехорошо.

О стол ударился увесистый кошель. Милеанэль проводила его взглядом, как голодная собака смотрит на вожделенный суповой набор из курицы. Сколько можно купить на эти деньги реагентов! И обновить инструменты не помешало бы, да и комната сама за себя не заплатит... Но она не торопилась с ответом.

- Извините, но это все очень дурно пахнет культом Вечного огня и... все такое. - Милеанэль присосалась к самокрутке, два раза подряд затянулась, дав дыму выход через самый край рта. Со стороны она походила на алхимический котелок, в котором в данный момент что-то активно готовилось. - Я не могу держать это письмо у себя. Его бывший хозяин оказался на моем пороге с бельтом в загривке. А вы хотите, чтобы я его еще сутки...

Свершилось: здравый смысл взял желание выгоды под ручку и повел к выходу, попутно шепча, как много они получают, отказываясь от авантюры Короля. С другой стороны, голос эльфки прозвучал не столь уверенно, нежели должен был. Взглядом она по-прежнему гипнотизировала обещанный кошель, свободной рукой - крепко сжимала письмо. Стоит положить пергамент Королю на стол и забыть об этом путешествии в Гнилую Рощу. Но что если те, кто может прийти за этим письмом и причинить ей вред, уже знают, что оно находится у врачеи? При любом раскладе, она - последняя, кто держал его в руках.

Милеанэль тяжело вздохнула, смяла окурок в левой ладони.

- Сегодняшний вечер, "Золотой Осетр". Не позже.

Во что она ввязывается...

Небольшой, но увесистый кошель приятно тяжелел в кармане брюк. Его новая хозяйка стояла напротив входа в "Золотой Осетр" и выносила смертный приговор уже третьей самокрутке подряд. Запасы в последние дни стремительно истощались, и нет-нет, но эльфка косилась на улицу, где находилась лавка травника. После того как кавардак в ее жизни с этим письмом подойдет к концу, она обязательно скупит все запасы торговца, смешает их в двойных дозах и устроит себе такой отдых, какого в жизни у нее еще не было. Дым весело клубился над краем самокрутки, щекотал ноздри, заставлял прохожих, не привыкших к резкому запаху, раздраженно фыркать и даже оскорбленно чихать.

К корчме подбиралась очередная компания заезжих морячков, только-только сошедших на берег после долгого путешествия и соскучившихся по обыкновенному людскому развлечению. Мужчины уже успели где-то раздобыть бутылку дешевого, откровенно воняющего прокисшего вина и уговорить ее на троих, поэтому голоса их звучали громко, а взгляды были подобны стрелам купидона, разящим направо и налево. Милеанэль отступила назад, за дымом скрыла свое лицо и торчащие из-под шевелюры острые уши. Моряки, однако, на тот момент сфокусировались на вывеску "Осетра" и с довольным гоготом ввалились в корчму, присоединяясь к десяткам таким же, как они, уставших мужей Континента. Врачея мысленно посетовала на то, что не нашлось другого места встречи, бросила окурок в лужу рядом со своей ногой. Остаток самокрутки издал предсмертное шипение и погас. Милеанэль, ценившая романтику таких мелких деталей, постояла еще немного и, наконец, собрала волю в кулак и пошла навстречу неизвестности - прямиком в "Золотой Осетр".

Если в порту запахи пота и дешевого спирта кое-как перебивались шлейфами духов ночных бабочек и бризом, то внутри корчмы любого эстета ждал нокаут. Даже Милеанэль, перенюхавшая за свою карьеру хирурга порядочно дряни, не сразу привыкла к аромату "Осетра". Она привалилась к стойке, за которой сновал туда-сюда расторопный корчмарь, из-за плеча оценила обычный контингент трактира. Как обычно, тот кишел моряками, уставшими от жен мужьями, будущими юнгами и обычными бандитами, расслабляющимися после тяжелого рабочего дня. Докторка поняла, что ее уши незамеченными не остались, почувствовала спиной, как ее уже сверлят взглядами, полными праведного чувства гнева: эльфам тут не рады! Она запоздало набросила капюшон на лицо и постаралась успокоить себя мыслью о том, что вряд ли весь "Золотой Осетр" полнится отъявленными, не видящими границ дозволенного расистами. Однако, как известно, границы быстро отодвигаются, когда пищевод обжигает дешевое вино, не так ли?

"Обратите свое внимание на очень высокого человека", - эхом прозвучало напутствие Франциска Бедлама в голове Милеанэль. Впору было нервно расхохотаться: обычно любой мужчина высок, а ей, обладательнице немалого роста, и вовсе сложно мыслить такими оценочными категориями. Кроме того, в ее дискурсе были немного другие определения... Так, врачея привычно представила себе стандартную длину операционного стола и стала поочередно оценивать каждого мужчину, претендующего на звание "высокого".

Тем временем корчмарь уже успел поставить перед Кристофом желанную эмиссару бутылочку. Вытащенная из горлышка с глухим "чпок" пробка выпустила в мир отвратительный, мерзкий запах самого что ни на есть дешевого вина, от которого стоящую совсем рядом Милеанэль бросило в жар. Такое даже вместо эфира в самой глухой деревушке материка не сгодится. Пока Кристоф мог самостоятельно оценить вино, корчмарь уже успел подать жаркое и кружку дешевого пива еще одному клиенту и оперся на стойку с другой стороны рядом с эльфкой. В это время женщина мысленно подсчитывала количество дюймов в каком-то вдрызг пьяном моряке; к сожалению, никакого ориентира, кроме роста, Король Нищих не предоставил, и поэтому ни одного мужчину отбрасывать она не могла.

- А вы чего, мадама, пожалуете?

- Э... - Милеанэль отвлеклась, посмотрела на корчмаря и замолчала. Мужчина не знал, что вместо решения, что она, собственно, пожалует, врачея всерьез подсчитывала длину его тела. - Э... Воды.

- Воды? - вежливо хохотнул корчмарь, посчитав просьбу эльфки за шутку. Милеанэль кивнула с очень серьезным видом. Хозяин "Осетра" пожал плечами и закопался под стойкой, явно озадачившись: воду в его трактире еще никогда не подавали.

Эльфка разочарованно вздохнула: корчмарь под понятие "очень высокий" не подошел. Она было развернулась обратно, чтобы продолжить изучение местного контингента, но вдруг ее внутренняя рулетка со свистом развернулась напротив мужчины, одетого неожиданно хорошо для "Осетра", привечавшего у себя порядком получивших по морде от жизни людей. Пары мгновений Милеанэль хватило, чтобы понять, что человек этот достаточно длинный и требованию Короля Нищих отвечает. Но как она может знать наверняка? Вдруг ее клиент находится где-нибудь на нижнем этаже, потягивает Эст-Эст и томно ожидает встречи с идиоткой, поведшейся на кусок пергамента?

Но кто не рискует, тот не пьет. Эльфка с видом самым уверенным отхлебнула воду, которую корчмарь все-таки смог откопать под стойкой, из впитавшей в себя вкус кислого вина деревянной кружки, и шагнула к мужчине, встала рядом и оперлась на стойку в полоборота. Плавным движением головы докторка приспустила капюшон, чтобы край одного из ушей оказался приоткрыт.

- Кто зашивал вам лицо, уважаемый? Хорошая работа.

Она аккуратно отодвинула полу плаща в сторону. За пояс у Милеанэль был заткнут тот злосчастный, хорошо знакомый Кристофу кусок пергамента, из-за которого погибло неприлично много людей. Об этом эльфка, конечно, не знала, но после встречи с Франциском Бедламом частично догадывалась. Вопрос "Что мне делать?" так и не прозвучал; если врачея попала с партнером по встрече, то он наверняка предложит занять какой-нибудь свободный угол и совершить обмен. Вслух такое спрашивать, как минимум, неприлично и неосторожно.

О "Скульпторе" Ферко Милеанэль никогда не слышала и поначалу даже попыталась вспомнить, знает ли она кого-то из краснолюдов, кто умеет хорошо штопать раны новиградских жителей. Ни одного, какая досада... Однако эльфка вместо злосчастного Ферко вспомнила другое обстоятельство: наверняка он тоже из подчиненных Короля Нищих, а его свиту лучше не знать ни по именам, ни по прозвищам. Она покосилась на кулак, который незнакомец сжал и разжал несколько раз, почувствовала себя так неуютно, как только могла. Одна, в полной пьяниц корчме, с ценным грузом на плечах, целительница стоит напротив мужчины, который не выглядит так дружелюбно, как его рисовал Франциск Бедлам. Она представляла себе эту встречу немного иначе... Но, как верно говорят, ваши ожидания - ваши проблемы.

Эльфка не смогла не заметить, как замедлил движения рук корчмарь, как тише он стал переступать за своей стойкой, как старался не создавать лишних звуков. Милеанэль четко поняла, что тот, что называется, греет уши; вроде бы на нежданных-негаданных союзников он даже не смотрел, но исправно косился то на высокого мужчину со шрамом, то на эльфку, заказавшую вместо вина или эля обычной воды. Да даже нильфгаардская лимонная вкуснее будет! И желаннее.

- С Вашего позволения, уважаемый. - Милеанэль, набравшись смелости, подхватила мужчину под руку, приблизилась к нему - рост позволял не прыгать на месте, а всего лишь приподняться на носках, - и тихо объяснила: - Подыграйте, а то корчмарь тут больно любопытный.

Пока эльфка вела Кристофа к самому дальнему из свободных столов, она заметила, что взглядов в ее сторону стало значительно меньше. Вид широкоплечего, сурового, держащего идеальную осанку эмиссара Короля Нищих отпугивал даже подстегиваемых хмелем морских волков. На какой-то срок Милеанэль почувствовала себя в Новиграде в безопасности и, как только поняла, что наслаждается этим ощущением, сразу же отпустила локоть Кристофа: в этом городе витать в облаках означает подмахнуть себе смертный приговор. Благо, свободный стол уже оказался перед ними, и эльфка со всей присущей Aen Seidhe грациозностью опустилась на засаленный шатающийся стул. Она удачно на нем сбалансировала, выдернула из-за пазухи письмо и положила его на стол, тут же накрыв левой ладонью злосчастный кусок пергамента.

- Тот, кто мне ее доставил, пообещал щедрую награду от Короля Нищих. А он велел отправиться к Вам. Но, - она подтянула клочок писанины к себе, откинулась на спинке стула и еле удержалась, чтобы не свалиться вместе с ним на пол, - уф... Король мне уже заплатил, от Вас мне монет не нужно. Но у меня нет никаких гарантий, что обо мне забудут, когда я отдам Вам письмо.

Врачея не скрывала неприятной тревоги, которая сковывала ее с того самого момента, как только она получила пергамент в свои руки. Бедлам в своем рассказе, который она не просила, но он все же поведал, упомянул слишком опасные и хорошо знакомые ей имена. Менге, темная лошадка, которой суждено чуть позже стать одной из самых известных персон реданских ведьмоборцев, - одной его фамилии хватило, чтобы обрисовать всю серьезность сложившейся ситуации. И как бы ни хотела Милеанэль держаться от этого подальше, первый шаг в пропасть она сделала задолго до того, как заявилась в Гнилую Рощу. Нечего привечать на пороге раненых в спину гонцов; тем более, ни к чему брать у них оплату натурой.

Она размышляла о том, что скажет незнакомцу в "Золотом Осетре", по пути в корчму. Просто отдаст пергамент и забудет обо всем, как о страшном сне? Будет торговаться с пеной у рта, выбив из Кристофа несколько монет сверху? Или предпочтет взять все под свой контроль и лично убедиться, что ее имя не будет внесено ни в один из гипотетических протоколов? Любящие видеть клиническую картину целиком врачи обычно не задумываются и сразу выбирают третий вариант. У Милеанэль же была роскошь, какой может похвастаться не каждый хирург, - время на размышления.

Свой выбор она сделала. Может, неправильный.

- Я хочу сама убедиться, что о моем госте никто не знает, как и обо мне. Позволите мне такую роскошь..? - Она дала возможность Кристофу представиться; безразлично, как. Несмотря на кажущуюся потребность в искренности и безграничном доверии в таком щекотливом деле, настоящие имена - мелочь, которой можно поступиться.

Жестом Милеанэль отогнала девушку, по просьбе корчмаря подошедшую к гостям "Осетра" и было поинтересовавшуюся, не желают ли чего-то дорогие гости. Эльфка скосилась на медлящую официантку, состроила самую отрешенную и неприятную физиономию, какую только могла. Девушка взглянула на Кристофа, но его внешнего вида испугалась еще больше и под раздосадованный вздох корчмаря быстро ретировалась.

Может, не стоило ей так доверять: рассказывать о таких... важных планах. Однако и Бедлам, и его слуга решили, что у Милеанэль выбора нет; или просто подумали, что у нее есть право знать все детали. Каждая мелочь была опасной, а вместе они слепились в крысиного короля, которого любая чародейка Новиграда смертельно боится, сколько бы ни корчила рожи, что ей-дескать все по плечу. Культ Вечного Огня, новиградский синдикат и сопутствующие разборки - новиградские, конечно же, - дело принимало опасный оборот. И очень маленькая для этого дикого города Милеанэль, которую в него привела не жажда борьбы за справедливость и не личные мотивы, а чувство долга - перед такими же, как и она, кому отказывали в помощи только из-за острых ушей или больно низкого роста. У тех, кто не водился с новиградской преступностью, было мало шансов получить лекарскую помощь. Однако, судя по словам Кристофа, и у тех, кто с местными воротилами на короткой ноге, тоже бывают не очень удачные дни.

В личном общении этот человек не был таким уж страшным, каким казался на первый взгляд. Шрам портил его лицо, это точно, придавал ему самый суровый вид, но то, как говорил эмиссар Короля, как он двигался, какие жесты отвешивал: явно не обычный прохвост, рожденный местной проституткой и оставленный в каналах. В нем чувствовалась стать и порода, которую, однако, раскусить Милеанэль, знакомой с Кристофом какие-то несколько минут, было не под силу. Она поджала губы, все больше осознавая серьезность положения. Кажется, у де Горгона оставалось мало вариантов. Значит, тот гонец - видимо, так следует называть ночного гостя - уже кормит речных рыб. Или свиней, кому как удобно. Холодный взгляд Кристофа Милеанэль встретила таким же серьезным своим; снова захотелось закурить. Она постучала отросшими длиннее, чем надо, ногтями по клочку бумаги. Злополучная писанина, ты даже не попала в нужные руки, а уже убила несколько человек и собираешься нанести урон ей - врачее, которая здесь вообще не при чем!

- Я Милеанна, приятно познакомиться - назвала женщина более простой для человеческого уха вариант своего имени. Обилие мягких звуков часто коверкалось вульгарным всеобщим языком, а Aen Seidhe не любят этого точно так же, как и ограничения своих прав и свобод. Забавно, но с Кристофом ей действительно было приятно познакомиться. По крайней мере, пока. Он внушал впечатление человека порядочного, но все-таки был бандитом. Особого толка, но сути дела не меняло. Милеанэль старалась не забывать об этом обстоятельстве, как хорошо бы ни шла их беседа. Она, не поворачивая головы, посмотрела в сторону, убедилась, что никто за ними не наблюдает. За исключением любопытного корчмаря, конечно, но со своего ракурса тот не сможет видеть лицо эльфки и прочитать по губам, что она сказала. - Если мой ночной гость уже мертв, то, кажется, теперь письмо - и мое бремя тоже. Поэтому я прошу... протекцию, хотя бы на время. Насколько это возможно. И предпочту побыть с вами - тоже какое-то время, пока письмо не попадет в нужные руки и об известном нам происшествии не забудут. Прошу не спорить, - она подержала у себя письмо еще немного, а потом, наконец, толкнула его в сторону Кристофа, чтобы тот мог взять бумагу и убрать себе в карман. - Вашего слова пока будет достаточно. Видите ли... для меня фанатики - это особое дело.

Признаться, Милеанэль действительно удивилась. Она думала, что эмиссар Короля упрется, начнет юлить: мол, извините, но за эльфками охранными псами мы не ходим, дел по горло... И целительница бы поняла, почему. И, наверное, даже не могла бы ничего противопоставить. Кто она такая: обычная чародейка, врачея, осевшая в Новиграде на свой страх и риск? Хочешь безопасности - беги на север, в Ковир и Повисс, где к женщинам их профессии еще осталась капля уважения. Или в Нильфгаард - в добровольное рабство к императору. Но ни тот, ни другой вариант бывшую охотницу на ренегатов не устраивал. У нее, в первую очередь, был долг перед другими - и только потом перед собой.

Но Кристоф спорить не стал. Предложил приглядывать за ней в качестве компенсации за причиненные неудобства. Милеанэль помедлила и кивнула в знак согласия. Ее, как она уже и сказала, слово де Горгона более чем устраивало. Несмотря на то, что она, Aen Seidhe, не должна доверять людям, эльфка не увидела другого выхода. Хочешь жить - умей вертеться, умей поступаться менее важными принципами, чем врачебный долг и ненависть к ренегатам. Не все dh'oine предатели. Или все: пока то, насколько на самом деле Кристоф порядочный, для Милеанэль оставалось тайной. Но она предпочла довериться падшему рыцарю.

Год невероятных знакомств: волки всех мастей и видов, эмпатки, скоя'таэли - ветераны той самой битвы, Король Нищих и его ближайшая свита. Вляпаться в историю, связанную с культом Вечного огня, - теперь не блажь, а обязанность! Год должен продолжаться в том же духе, в каком и начался. Только бы на костре его не закончить, а большего и не надо.

И все-таки она чувствовала себя в опасности: даже рядом с Кристофом. И тревожные импульсы исходили именно от него. Он, как и Франциск Бедлам, рассказывал ей слишком много. Милеанэль, проводив взглядом злосчастное письмо, поежилась на стуле, угрожающему эльфке кучей неприятных заноз. Синдикат, убийцы, интриги, расследования... Стул жалобно скрипнул под тяжелым телом высокого де Горгона, которого буравила взглядом ярко-синих глаз необычная для "Золотого Осетра" гостья. Чем дальше, тем хуже... и даже не потому, что придется лезть к таким людям, которые лично для нее опаснее, чем для Кристофа, чем для Короля Нищих, чем для всего Синдиката. Потому, что будет после. Не решат ли воротилы преступного мира, что она теперь знает достаточно, чтобы было основание перерезать ей глотку и бросить в тоннели под улицами Новиграда, на съедение трупоедам и крысам?

С другой стороны, без этих знаний не обойтись. Врачея должна знать, зачем нужно это письмо и кому оно предназначается. Поэтому одновременно с тем, как Кристоф шмыгнул носом, Милеанэль, наконец, успокоилась. Она потерла переносицу, оперлась на стол обеими руками, постучала по столешнице ладонями.

- Не все чародеи бежали, - осторожно обронила эльфка. Достаточно тихо, чтобы за гамом в корчме ее не услышал никто, кроме де Горгона. Сказала так, чтобы не оставалось больше сомнений: она точно в деле. Просто потому, что чем больше Новиграда пожрет Вечный огонь, тем опаснее Милеанэль в нем оставаться.

Целительница помедлила и поднялась на ноги.

- Пойдемте. Отдадим уже эту бумажку. - Эльфка оглянулась, убедилась, что корчмарь, потеряв всякую надежду набраться интересных сплетен от своих высоких гостей, грустно протирает кружки и наблюдает за подозрительно веселыми и шумными моряками в центре зала первого этажа. - И дело с концом.

Милеанэль явно не настроена была медлить. Чем дольше письмо находится не у адресата, тем менее призрачной становится угроза, от него исходящая. Не для Кристофа даже - для нее. Поэтому она назначила встречу на день раньше, поэтому хотела покончить со всем как можно скорее. Сейчас, под покровом ночи, когда на улицах Новиграда не остается неслучайных людей. Когда опасность нужно ждать всюду - и поэтому ты больше от нее защищен. Потому что готов. А к случайному тычку ножом в печень из толпы, собирающейся при свете солнца на новиградских улочках, - нет.

Несмотря на шумную атмосферу в корчме, "Золотой Осетр" не был безопасен, чтобы обсуждать более насущные детали. Поэтому Милеанэль, подождав Кристофа, вышла с эмиссаром на улицу. После спертого запаха в таверне даже смрад от загаженных улиц Новиграда казался амброзией. Женщина поплотнее натянула капюшон на лицо, скрывая острые кончики ушей, и поборола желание вытащить из кармана очередную самокрутку. Навязывать Кристофу резкий запах дыма не хотелось, пусть он, на взгляд Милеанэль, был гораздо вкуснее обычного аромата вольного города.

- Я думаю, что напрямую к Гелвиду заявляться Вы не собирались. Значит, есть какой-то адепт, ратующий за смену иерарха и готовый рискнуть? - спросила она. Показывать дорогу эльфка доверила де Горгону: ему-то лучше знать, куда идти и к кому направляться. Для себя целительница определила более тривиальную задачу: посильная помощь и подстраховка - в случае самого худшего.

Оба они рисковали: и Кристоф, и Милеанэль. Оба не хотели лишнего внимания. Оба желали наставить палки в колеса Вечному огню и его последователям. Но план, несмотря на кажущуюся простоту, был слишком авантюрным. Это только кажется, что передать одно несчастное письмо - легкая задача. А что, если их лица запомнят? А что, если они доверятся не тому человеку? Что, если и вовсе не получится доставить послание нужному адресату? Многовато вопросов, маловато ответов.

- Я думаю, - начала эльфка, поправив капюшон, - что напрямую соваться к Гелвиду никому из нас не нужно. Это очень подозрительно. Но у меня на примете и нет никого.

Вот, елки-палки, авантюристы. Франциск Бедлам, интересно, учел такой вариант, при котором Кристоф и Милеанэль просто не будут иметь ни малейшего представления, куда бросить свои силы? Вряд ли у эльфки были бы связи в кругах служителей культа Вечного огня. А если бы были, другие Aen Seidhe бы ее не поняли... Милеанэль немного замедлила шаг, отстала от Кристофа, но почти сразу нагнала эмиссара Короля Нищих.

- Будем импровизировать, - вынесен вердикт. Лучших вариантов ни у кого из них явно не было. А раз плана нет и есть только тактика, которой нужно придерживаться, то зачем тянуть? Вместе с Кристофом эльфка уверенно зашагала по сумеречному Новиграду по направлению к крупнейшему храму Вечного огня. Путь неожиданным напарникам предстоял неблизкий.

По дороге к Храму Вечного Огня Милеанэль все думала: вот дойдут они, а делать-то что дальше? К кому обращаться, как избежать лишних вопросов, куда при самом неблагоприятном раскладе делать ноги? Размышлениям мешали выползающие с наступлением темноты на улицы вольного города странные личности. Подчиняясь чувству самосохранения, Милеанэль каждый раз отступала за широкую спину, без преувеличения, огромного де Горгона. Сама она за себя могла постоять, но... не в Новиграде. Не так открыто. Приходилось ни на шаг не отставать от рыцаря. За дорогу она не перекинулась с Кристофом ни словом. Во-первых, потому что не о чем как-то было, кроме непосредственного задания, легшего на их плечи. А во-вторых, потому, что единственную вещь, о которой они могли поговорить, обсуждать было опасно. Мало ли кто их услышит...

Главный новиградский храм возвышался над остальными строениями, полностью оправдывая звание самого высокого строения города. У входа, как обычно, тихонечко тусовалась храмовая стража, пропуская прилично одетых людей внутрь и ожидаемо останавливая личностей не таких благополучных. Вот, какой-то женщине, от одежды которой ужасно смердело, дали от ворот поворот; она, перехватив кулек, в котором заходился страшным ором ребенок, пыталась убедить стражу пропустить ее внутрь, но не тут-то было. Пришлось удалиться, роняя горькие слезы. Милеанэль замедлила шаг, чтобы разминуться с женщиной и не толкнуть ее плечом, и обратилась к Кристофу:

- Слушайте... меня точно заставят снять капюшон и внутрь не пустят. Давайте-ка я их заболтаю, а вы...

А вы - шмыг! - и уже внутри. А там останется дело за малым: притвориться гонцом, запоздавшим к дневной службе и не успевшим передать великому инквизитору адресованное ему письмецо. Или не ему; Милеанэль уже забыла, кому, куда, зачем - важно было только избавиться от злосчастного куска бумаги. У Кристофа было больше шансов сойти за незадачливого посланника, влипшего в неприятности по дороге, чем у эльфки, неведомым чудом угодившей в святое место.

Целительница решительно зашагала вперед и ожидаемо была остановлена за плечо одним из храмовых стражников.

- Куда?

- Помолиться же. Вечерняя служба...

- Уже почти закончилась, делать тебе тут нечего. А ну-ка, - часовой сдернул с Милеанэль капюшон и хмыкнул, - глядь, Микош, эльфка! Веру решила поменять, нелюдь?

- Во дела, - хохотнул его напарник. Неожиданная гостья заставила его покинуть свое место у ступеней и подобраться к стражнику, который упирался ладонью в плечо врачеи. - Даже нелюди, получается, к Вечному огню стремятся.

- Ага, - легко согласилась Милеанэль, совершая страшное богохульство во имя не очень благородной, но все же цели.

- Много хочешь! - заключил второй блюститель порядка, поудобнее перехватив алебарду. Он прошил эльфку неприятным взглядом и, как и напарник, совершенно потерял из виду вход в храм. Пользуясь возможностью, в него шмыгнуло несколько нищих, еще не потерявших надежду как-то пробраться внутрь мимо стражи. Среди них вполне может затесаться один рослый эмиссар местного криминального авторитета...

Внутри грозно трещал разведенный в чаше огонь, а жрец, только что закончивший службу, принимал пожертвования от верующих. Послушники тенями ходили вдоль стен храма, помогая ориентироваться в нем тем, кто не совсем понимал, кому и куда отдавать кровно заработанные монеты. Один из них стоял почти у самого выхода, грустно взирая на заходящих и выходящих из храма людей. Что-то вроде привратника - после храмовой стражи. Кажется, к нему можно обратиться за помощью.

- Ну послушайте... - было заладила эльфка, удовлетворенно заметив краем глаза, что Кристофу удалось прошмыгнуть вместе с потоком нищих на территорию храма. Ее прервал резкий взмах руки одного из стражей; на мгновение Милеанэль даже сощурилась, ожидая удара, но, к счастью, напрасно. Часовой просто хотел, чтобы назойливая Aen Seidhe замолчала, и своего он добился. Блюститель порядка удовлетворенно хмыкнул и сделал еще один жест кистью, который на общий язык переводился тривиально: "кыш отсюда". Милеанна скрипнула зубами и попятилась, решив не испытывать судьбу. Главное, что Кристоф внутри, и ему следует поскорее вернуться.

Она отошла подальше от храмовых стражников, встала напротив входа и в порыве нервов похлопала себя по карманам. Мысленно пришлось похлопать себя еще и по рукам: не время стоять да дымить, как походный костер. Де Горгон вот-вот должен выйти, и, стоит ему покинуть храм, напарникам поневоле придется уносить ноги как можно скорее. Милеанна не доверяла церковникам Вечного Огня: слишком много красивых слов и совсем не красивых поступков. Время, которое понадобилось Кристофу, чтобы добраться до Гелвида, передать ему письмо и вернуться обратно, эльфка провела в томительном ожидании, переминаясь с ноги на ногу и с опаской поглядывая на часовых у входа. Те по-прежнему разворачивали тех, кто, по мнению доблестных служителей закона, не подходил на роль добропорядочных горожан, и негромко обсуждали, в какую из корчм завалятся после того, как закончится смена. Из всех возможных вариантов лидировала "Хромоножка Катарина". Милеанэль кусала губы и сверлила взглядом вход, несколько раз прошла туда-сюда, как запертая в клетке большая кошка, пока, наконец, на выходе не показалась высокая фигура эмиссара Франциска Бедлама.

- Пс, а этот как прошел? - заметил Кристофа один из часовых. Его напарник махнул рукой в латной перчатке:

- Ну, хер с ним, уже выходит. Отвернуться нельзя, опять всякие личности, - он специально сказал эти слова громче, чтобы де Горгон их ни в коем случае не пропустил мимо ушей, - шатаются. Чтобы в следующий раз...

- Да я понял, - раздраженно зашипел храмовый стражник, ставя, как ему казалось, точку в этом споре. Но вышедший следом за Кристофом послушник из числа приближенных к Великому Инквизитору Гелвиду эти надежды развеял, наклонившись к более деятельному мужчине и зашептав ему что-то на ухо. Милеанэль поймала его взгляд: неприятный, липкий - и с трудом поборола желание развернуться на каблуках и пойти прочь. Что-то происходит; а Кристоф, как назло, задержался у ворот, будто чего-то ждал. Скованная вниманием послушника к своей скромной эльфской персоне, врачея даже не могла подойти к видному эмиссару и поделиться с ним зародившимися опасениями. Единственное, что ей оставалось, - это сосредоточенно кусать губы и ждать, понимая, что каждая секунда промедления может стоить ей, Милеанне, и анонимности, и здоровья, и жизни. В таком-то Новиграде.

"Пойдем", - беззвучно прошептала она одними губами, как только послушник шмыгнул обратно в храм в сопровождении того из часовых, кто производил впечатление более умного человека. "Прошу тебя, пойдем", - повторила Милеанэль, понимая, что толку от ее предупреждений никакого. В вечерней темноте даже ее темный силуэт наполовину сливался с тусклым городским пейзажем, а Кристоф вряд ли умеет видеть в полумраке достаточно хорошо, чтобы различить еле заметные движения губ.

Конечно, все это вместе дало ростки. И на такой почве не вырастить никаких назаирских роз.

Чуткое ухо эльфки различило в образовавшейся с приходом вечера городской тишине посторонние звуки с другой стороны улицы. Холодный пот пробил Милеанэль одновременно с пониманием того, что шум этот - не что иное, как лязг доспеха городской стражи. Сколько их? Пять? Десять? Пятнадцать? Неужели патруль был совсем рядом, и его не пришлось выискивать по всему Новиграду?

Медлить больше нельзя. Милеанна крупными шагами преодолела расстояние, которое разделяло ее и Кристофа, и прошла мимо него так быстро, что даже, казалось, оставила после себя легкий ветерок. Она удалялась от стражи и надеялась запетлять по улочкам города так, чтобы оторваться от привыкшей к широким городским коридорам руки закона. Только бы Кристоф не остался там же, но не тащить же его за руку?! Врачея быстрым шагом приближалась к одному из тех темных проулков, которые в народе непоэтично называют "кишками".

Если бы она знала, что именно в таких кишках можно встретить что-то похуже городской стражи, наверное, поступила бы также. Для чародейки нет ничего страшнее в славном Новиграде, чем попасть в руки к блюстителям порядка.

Там их ждали. Вернее, любого горожанина, не обязательно Кристофа и Милеанэль: каждого принимали с распростертыми объятиями и не отпускали до тех пор, пока новому знакомому будет уже нечего отдавать.

Эльфам тяжело привыкнуть к тому, что люди могут не только разрушать. Многие Aen Seidhe выбирали из всех лекарей Новиграда именно Милеанэль: она своя. В ней течет кровь Синих Гор, с ней можно говорить на родном языке, без страха рассказать о несчастьях, которые припас вольный город для Старших рас. Она, разучившаяся доверять dh'oine, и сама поступила бы так же на чужом месте, зная, что в двери людей можно не стучаться. Они не помогут. Назовут поганой нелюдькой, сплюнут на землю и выставят взашей, приговаривая: "Скажи спасибо, что стражу не позвали!". Они даже своим не помогают здесь, в Новиграде: норовят уколоть, подставить под удар, вонзить нож в спину. Им нельзя доверять. Никому. Никогда.

Поэтому так тяжело было каждый раз доверяться им. Поэтому Милеанэль не сразу отступила за широкую спину падшего рыцаря, вставшего на их защиту. Вместо того чтобы занять свои мысли обычным "он, в первую очередь, спасает свою шкуру", она судорожно думала, что делать. Ее и Кристофа зажали в клещи. С одной стороны - городская стража, науськанная на гонцов людьми Гелвида. С другой - обычные новиградские головорезы, которых ничего, кроме крон, не интересует. Вторых было много. Слишком много, чтобы справиться без помощи магии. Но Милеанэль боялась открыть свою чародейскую натуру больше того, чтобы быть брошенной в новиградские казематы и потом быть отпущенной с огромным штрафом, который, как правило, для острых ушей удваивается. Лучше быть битой, чем идти на костер. Но может, даже не придется?

Она ясно видела, будто на дворе была не ночь, а светлый день, что бандиты мнутся. Кристоф, несомненно, казался очень опасным противником: высокий, с ужасным шрамом, который получил явно не от дамского каблука или разбившейся на лице крынки, от него веяло опасностью. Готовый вытащить меч, говорил эмиссар Бедлама равнодушно, блекло и как будто устало. Таким нечего терять. Такие всегда бьются отчаянно, каждый раз, как в последний. Таких не возьмешь "на слабо", таких не напугаешь дешевым гримом или превосходящим числом. Такие не боятся ничего: ни драки, ни боли, ни смерти. И Милеанэль даже не нужно было ему подыгрывать. Она спокойно стояла за ним, не меняясь в лице, абсолютно уверенная, что, случись стычка, Кристоф выйдет из нее победителем. Как никогда, на руку эльфке играло ее каменное, кажущееся безразличным лицо.

И бандиты сдали. Не полностью, но они отступили от своих позиций, ухватившись за щедрое предложение де Горгона. Тот, на чьем лице было больше всего краски, сделал шаг вперед и прошипел:

- Деньги вперед.

Он поймает кошель, который бросит Кристоф, точным движением, отработанным за годы прозябания в городских кишках. Прозвучит даже не приказ тем, кто таился в темных уголках улиц, там, за спинами незваных гостей, - тихий свист. Причудливая трель получит короткий ответ, знаменуя, что задание принято. Головорез сделал знак остальным бандитам, которые нехотя, но были вынуждены пропустить рослого рыцаря и его немаленькую, но кажущуюся крохотной спутницу дальше. Милеанэль не была обузой для Кристофа ни на секунду: она подхватила его широкий шаг так, что чуть было не обогнала эмиссара. Нужно было не бежать - уверенно, но быстро идти дальше в городскую темноту, оставляя за собой уличных бандитов и городскую стражу. А что после них? Хоть потоп. Уж кому-кому, а ей это было совершенно неважно.

Там, позади, что-то разбилось. Послышался крик, призыв остановиться, улюлюканье и громкий свист. Кажется, дубина с глухим треском ударилась о щит. Милеанэль не оборачивалась. Никто из горожан, живших на этой улице и на примыкающих к ней, даже не открыл ставен, чтобы поглазеть на слишком обычное для Новиграда зрелище.

Никому не нужны были проблемы. А им с Кристофом - особенно.

Она замедлила шаг только тогда, когда площадь осталась далеко позади и все звуки окончательно стихли. Милеанэль оперлась о стену ладонью, чтобы отдышаться; только сейчас зашумело в ушах. Наконец-то пришло понимание того, что произошло с десяток минут назад. Они были так близко к провалу. Еще немного, и присоединились бы к тому несчастному гонцу, который издох где-то в новиградской канаве.

- Кристоф, - позвала падшего рыцаря эльфка, - ты отдал письмо?

Милеанэль даже не подумала, что перешла на "ты", сорвав прежнее настроение их разговоров. После такой ночи перед друг другом грех расшаркиваться. Гораздо важнее, чтобы задача была выполнена, иначе зачем они совали головы в осиное гнездо?

Раздраженный вздох, смешанный с хрипом: не хватало воздуха. Ей казалось, что уже не имеет значения ни подлость жрецов - ничего другого от людей ждать и не стоило, - ни вина Кристофа, которую он взваливал на свои плечи. Эмиссар Короля Нищих мог не рассказывать эльфке о том, что нельзя доверять dh'oine, а тем, кто носит одежды Вечного огня, и подавно. Унесли ноги, и на том спасибо, а если этой весточкой, которую де Горгон умудрился доставить в нужные руки, можно будет навредить главной новиградской змее, то риск был хотя бы не напрасным. Милеанэль, наконец, выровняла дыхание, оттолкнулась от стены ладонью, выпрямилась и хрустнула позвонками. Ну и ночь. После такой засыпать понадобится с ножом под подушкой еще несколько недель подряд.

- Отделалась испугом, - хмыкнула врачея. Ей пришлось мотнуть головой в попытке сбросить неприятное чувство тревоги, давящее на виски невидимым обручом. Нет, лучше в погоню за опасным некромантом или гоэтом - что угодно, но в храмы Вечного огня Милеанэль больше ни ногой. В следующий раз нужно думать, кого привечаешь под покровом ночи с болтом в загривке и с кем заключаешь сомнительные договоры. Эльфка не удержалась от мысленного укора: "А что ты ожидала, тащась в Гнилую Рощу?". И вправду, где это видано, чтобы новиградские воротилы кому-то помогали просто так. Глупая Милеанэль. Уже не первый год она влачит существование в гордом одиночестве после того, как отряд распался, а до сих пор не научилась жить самостоятельно. Больше нет товарищей, которые всегда прикроют спины, нет командира, что своим веским словом способен решить почти любую проблему и защитить своих подчиненных.

Ты теперь сама по себе. Вот и учись выживать, а этому совершенно не способствуют постоянные попытки ввязаться в какие-нибудь сомнительные авантюры.

- Ты, кажется, обещал мне компенсацию за беспорядок, - напомнила эльфка. Будет, конечно, невероятной удачей встретить среди преступного контингента Новиграда честного человека, но грех не попытаться. Домой идти сейчас опасно; за полуночниками могут увязаться как фрики Ублюдка, так и городская стража. Ни с теми, ни с другими чародейке в вольном городе лучше не встречаться. Отбиться от них можно, но придется в этот же день уносить ноги, а Милеанне, по роковому стечению обстоятельств, было некуда податься. Только и остается, что уповать на благородство де Горгона и его умение держать однажды данное слово. Одна только неувязка: он ничего напрямую не обещал, а "приглядывать" - понятие растяжимое.

- Я предлагаю остаться в корчме на эту ночь и спать по очереди. Разойдемся днем, когда все успокоится.

Трактир не обязателен: подойдет даже захудалый бордель вроде "Хромоножки Катарины". Им - ей точно - всего-то и нужно, где бы умостить свои бренные косточки и, по желанию, перемыть их прихвостням полоумных жрецов. А, когда город снова будет гудеть, как большой улей, Кристоф и Милеанэль сольются с толпой и разойдутся, каждый по своим делам. Без хвостов и подозрительных взглядов в спину.

Главное, что целые и невредимые.