После разговора с Ренаром Эрика пребывала в смятении. Как ни старалась девушка, ей все никак не удавалось отыскать подходящий вариант и принять окончательное решение. Все варианты казались скверными, а потому мысли то и дело сбивались и путались, перескакивая с одного на другое. К тому же, вот-вот должна была состояться свадьба Присциллы, и Милорадович никак не могла сосредоточиться на проблемах собственных. Ее то отвлекала тетушка, то занимал Витольд, коего больше не с кем было оставить, и, конечно же, львиную долю времени отнимали заботы лечебницы и пациенты. Графиня надеялась, что уехавшая в Новиград Шани вернется быстро, однако, дни шли, а девушка не спешила обратно, явно найдя для себя какое-то сложное дело. Эрика не винила ее, понимая, что у медички есть своя жизнь, но глубоко в душе все равно печалилась, осознавая, что, всего скорее, будет вынуждена уехать не попрощавшись. Это было так мучительно, так скверно и так неприятно. Особенно теперь, когда девушка вдруг узнала, что их с подругой связывает не только настоящее, но и кое-что в прошлом. Милорадович хотела поделиться с Шани знаниями, поговорить о Феликсе, бедах семьи и, может быть, даже устроить прощальный ужин со сладостями и вином, однако, пока мечты оставались только мечтами, а время неумолимо неслось вперед, приближая заветную дату.
В начале января Эрика должна была встретиться с господином Аэдрасом и дать свой ответ. Она думала об этом, когда оставляла записи в журнале медички. Вспоминала слова, проходя мимо того самого особняка или же торгуясь с лавочником. Оксенфурт, так и не ставший беглянке родным, постепенно начал казаться бесчувственным и враждебным. Милорадович думалось, будто каждый здесь только и ждет ее исчезновения, и что, случись подобное, город так и продолжит равнодушно взирать на мир глазницами окон. В такие минуты девушку охватывало отчаяние, но постепенно чувства выравнивались, а на смену страху приходила уверенность в своих силах. Графиня знала, что не позволит нильфгаардцу сломить себя, а потому все ее сомнения рождались исключительно из опасения угодить в ряды изменников и предателей. Эрика не хотела предавать страну, род и память, однако, ни рода, ни страны у нее больше не было. Остались лишь подвиги Феликса и его же слова. Милорадович понимала: брат никогда не принял бы сторону клятой Империи, но, вместе с тем, не сомневалась: он понял бы ее выбор и простил бы за любое решение. «Особенно, если оно сойдется с жизнью, а не обречет нас всех на верную гибель».
Был вечер. Графиня неторопливо шла по темной, плохо освещенной улице. Признаться, время суток не слишком-то располагало к долгим прогулкам, однако, холод несколько успокаивал, а в одиночестве прекрасно думалось о своем. Иногда Эрика ускоряла шаг, напуганная резким звуком или неясной тенью, иногда останавливалась и вглядывалась в знакомые очертания. Так, совершенно случайно, ее взгляд зацепился за знакомую лошадь. Не то, чтобы кобыла была такой уж приметной, но здесь, в Оксенфурте, Милорадович не доводилось видеть подобных ни у кого, кроме барона из Вилля. «Значит ли это, что ты вернулся?» - беглянка задумчиво хмыкнула, толкнула калитку и, взойдя на крыльцо, уверенно постучала.
Дверь ей открыла женщина средних лет с сердитым лицом и в засаленном переднике.
- Ну? Что надо?
От такой грубости графиня было опешила, но, обернувшись на Скотину, нашлась и, указав пальцем на кобылу вежливо поинтересовалась:
- Вы не скажете, чья это лошадь? Я хотела бы поговорить с владельцем о возможности продажи.
Хозяйка с сомнением посмотрела на позднюю гостью, а после распахнула дверь и махнула рукой в сторону отдаленной комнаты.
- Рыцарь. Приезжий. Надо тебе – говори. Но смотри, держи руки при себе. Ежели чего стащишь – самолично так разукрашу, что мать не узнает родная!
Эрика молча кивнула и, миновав узкий, плохо освещенный коридор, вошла в указанную женщиной комнатенку.
- Лоран? Лоран, Вы здесь? Я… Очень рада, что Вы вернулись. Это просто чудесно, правда! Я надеялась, что все же не обозналась. Скотина. Я узнала Скотину. Ох, милосердная Мелитэле!
Девушка была так счастлива увидеть хоть кого-то, способного проявить участие к ней и ее семье, что позабыла и о манерах, и об этикете. Подлетела. Обняла крепко-крепко, повиснув на шее, и только после заметила, что барон Вилля сжимал в руках какую-то железяку. Подняла ее со стола, провела пальцами по оставшемся на металле следам.
- Это… Часть шлема? – задумчиво поинтересовалась она.

Эрика повела себя непосредственно. Вырвавшись из плена собственных мыслей и оказавшись в обществе человека, уже не раз выручавшего ее из беды, девушка будто позабыла и о своем происхождении, и о недавних намерениях, но тут же вспомнила и о том и о другом, стоило Лорану ответить на такой простой и, казалось бы, невинный вопрос. «Часть прошлой жизни», - едва заметно нахмурившись повторила беглянка, - «той, о которой я ничего не знаю. А ведь и у меня, и у Вас наверняка найдется множество тайн и историй, о которых не хотелось бы говорить». Милорадович тихо вздохнула и, серьезно посмотрев на барона, опустилась на табурет, стоящий возле стола.
- Вино с пряностями не помешает и для моего дела, - сдержанно проговорила она, - я хочу поговорить с Вами, Лоран, и эта беседа не будет легкой. Кроме того, она наверняка может Вас разозлить. Я даже пойму, если после Вы и вовсе откажетесь иметь со мной дело. Я…
Будучи не в силах совладать с нахлынувшими эмоциями, Эрика резко выпрямилась и прошлась по комнате, по-прежнему не выпуская из рук старое, изувеченное когтями забрало. Признаться, сейчас оно было ей совсем ни к чему, однако, ощущение тяжести добавляло комфорта, а взор цеплялся за прорези и повреждения, а не за что-то совсем постороннее. Говоря проще, девушка заметно нервничала, и такая малость, как забрало, здорово поднимало ей настроение, отвлекая от главной темы и отсрочивая, казалось бы, неизбежный момент.
Закусив губу, Милорадович вновь опустилась на табурет, на сей раз, правда, выбрав тот, что стоял у стены. В ожидании она принялась оглядывать комнату, но, не заметив ничего интересного, снова уставилась на вытянутое забрало, по форме напоминавшее чью-то морду. «Волчью или собачью», - заметила графиня, - «сделано аккуратно, но выглядит устрашающе. Наверное я не хотела бы носить что-то подобное на себе». Поднявшись, Эрика подошла к зеркалу и, приложив металлическую штуковину к лицу, воззрилась на свое отражение. «Как минимум, это странно», - заключила она, - «но я здесь и не за тем, чтобы собраться на карнавал и подыскать подходящий наряд. Поговорить… Я хотела поговорить. Понять, что мне делать теперь, и какой путь выбрать». Вернув забрало на стол, Милорадович наконец устроилась на табурете и снова встала лишь тогда, когда рыцарь вернулся с вином и двумя неизвестно откуда взявшимися бокалами.
- Спасибо, Лоран, - произнесла графиня, принимая бокал собственный и одновременно развязывая теплый уличный плащ, - полагаю, теперь я согреюсь и, наконец, соберусь со своими мыслями. Я очень многое должна рассказать Вам, однако, в первую очередь, мне следует извиниться перед Вами за ложь. Я не та, за кого себя выдаю, и я сожалею, что Вам пришлось участвовать в этом моем спектакле.
Сделав глоток вина, Эрика поднялась и, сбросив плащ на табурет, подошла к рыцарю, остановившись от него ровно в шаге. Замерла на мгновение, в последний раз задавая себе вопрос, стоит ли открываться и доверять, но, приняв окончательное решение, глубоко вдохнула и строго посмотрела в глаза своего собеседника.
- Я Эрика-Фелиция Милорадович, - твердо, сухо, но без лишнего пафоса произнесла девушка, - младшая сестра ныне покойного графа Элландера и графиня по праву. Я солгала Вам, когда назвалась служанкой, и когда сказала, что бегу от войны в поисках лучшей жизни. Я приехала в Оксенфурт, чтобы забрать своих младших и чтобы уйти от возможного преследования со стороны Нильфгаарда или даже противоборствующих сил Темерии. Я действительно не знаю, кто напал на мое поместье, и кто стоял за смертью моего брата, но не сомневаюсь, эти люди весьма охотно покончили бы и со мной. Я хотела спрятаться, однако, эта игра закончилась, и теперь я должна решить, как спасти себя и близких и не угодить в число ненавистных предателей. Я искала того, кто мог бы помочь мне советом, и буду рада поговорить с Вами, однако, как я уже сказала, я пойму, если Вы сочтете мой поступок отвратительным, а меня недостойной беседы. Это решение за Вами, Лоран.
Милорадович выдохнула и замолчала. Сейчас она, пожалуй, была очень даже похожа на сдержанную графиню, умеющую держать себя в руках, и все, что выдавало нервозность девушки, это побелевшие пальцы, вцепившиеся в бокал, и несколько сорванное дыхание.

В ожидании ответа Эрика закусила губу с внутренней стороны. Несомненно она нервничала и, признаться, даже страшилась того, что Лоран просто выставит ее за дверь, предпочтя больше не иметь дел со лгуньей и интриганкой, однако, первые же слова мужчины успокоили девушку, заставив расслабиться и протяжно выдохнуть. Графиня коротко мягко кивнула.
- Были, - подтвердила она, - и достаточно много. Я… Благодарна Вам за то, что Вы не стали в этом копаться. Может быть, позже мы вернемся к нашему прошлому, но сейчас я и правда хотела бы поговорить о другом. Мне нужна Ваша помощь. Ваш совет и Ваша подсказка. Это странно, но я уже практически потеряла надежду дождаться друга, и вот теперь…
Милорадович устало улыбнулась и, поправив юбку, опустилась на табурет, стоящий возле стола. Задумчиво посмотрела на улицу, покрутила в пальцах бокал, прикидывая, с чего начать, и как повернуть разговор, чтобы сказать все, что нужно, и, вместе с тем, не раскрыть слишком многое. Хотя бы ради барона из Вилля, который мог умереть, решив заступиться за ее честь. «Впрочем, вряд ли. Вы, Ваша Милость, совсем не похожи на оголтелого безумца, напрасно рискующего собой. Вы практичны, и Вы не мой милый брат. Он был романтиком, рыцарем и героем, и где он теперь? Благородство, определенно, не слишком жизнеспособно». Эрика приложила бокал к губам и, сделав большой глоток, вернула внимание своему собеседнику.
- Некоторое время назад мне сделали предложение, - откровенно произнесла она, - из тех, от которых не принято отказываться, и теперь я нахожусь в затруднительном положении, не зная, как поступить. С одной стороны, мне действительно выгодно принять поставленные условия и обеспечить себе и младшим достойную жизнь, но с другой… С другой я не хочу становиться изменницей и предавать память тех, кто был мне подлинно дорог. Вы, Ваша Милость, вольны посмеяться над глупостью моего утверждения и сказать, что покойникам нет никакого дела до того, что делают их потомки, однако, моя семья не должна быть забыта. Мой отец погиб, защищая Родину от захватчиков и агрессоров, а брат остался оборонять почти захваченный замок. Они сражались до последнего и погибли с оружием в руках, и я не могу перестать думать о том, на сколько я жалка и не достойна своей фамилии. Я не готова бороться, Лоран. Я презираю войну и искренне ненавижу любые формы насилия. Я хочу мира, покоя и процветания… Я помню известное изречение «хочешь мира – готовься к войне», но у меня нет ни армии, ни таланта, чтобы ей управлять. Я даже не знаю, послушают ли меня бывшие подданные моей семьи… Мой отец был умелым и мудрым правителем, брат – героем Бренны и талантливым полководцем, мать – умной и хитрой интриганкой, способной подчинять мягкостью и лестью, а я… Я никто, Лоран, и я ничего не умею. В моем положении стоило бы искать достойного покровителя и распоряжаться тем, чем позволяет распоряжаться фамилия, однако, для слепого служения мужу я слишком упряма, своенравна и прямолинейна. С таким характером одна дорога – на эшафот, но я не имею права оставлять младших и перекладывать решения на их плечи. Если бы за мной не стояли дети, я не думая погибла бы ради своих идеалов, но Витольд и Присцилла не должны умереть. Как старшая, я просто обязана их защитить и сделать все возможное, чтобы никто не смел угрожать им. Для политика и дипломата пара жизней не стоит решительно ничего, но для меня жизни близких имеют цену... Я… Мне предложили принять протекцию Нильфгаарда и подчиниться власти Империи.
Милорадович выдохнула и, обняв себя одной рукой, вновь приложила к губам бокал, сделав пару больших глотков. Теперь ей определенно стало заметно легче. Мысли, что до того отравляли разум и мучили душу, вырвались на свободу, враз прояснив сознание и успокоив сердце. Девушке даже почудилось, что так думать станет гораздо легче, однако, ощущение то было обманчивым, да и Лоран мог как поддержать графиню, так и посеять в ней очередные сомнения, страхи и подозрения.

Отредактировано Эрика (30.06.20 12:37)

Лоран говорил верные вещи. За несколько дней размышлений Эрика уже успела порассуждать и в этом направлении, придя к очевидному выводу: ничего оскорбительного или унизительного от нее не требуют, однако, все равно упорно противилась доводам разума. Может быть, была еще слишком молода, наивна и невинна, может быть, просто упряма и невероятно глупа. Девушка и сама не могла понять, почему так цепляется за честь рода, потерпевшего поражение, и почему так отчаянно хочет помочь Темерии, которую сами же темерцы уже успели поделить между собой, Реданией и Нильфгаардом. «Вероятно, я просто не хочу верить в правду», - заметила Милорадович, - «не хочу признавать очевидное и упорно цепляюсь за прошлое, канувшее в Бездну. Я пытаюсь угадать, как рассуждал бы Феликс, но Феликс практически не жил в это смутное время. Цепляясь за уходящее, он предпочел умереть и оставить меня одну, а ведь мог бы сделать иначе». Графиня нахмурилась и отрицательно покачала головой.
- Вы, пожалуй, никогда бы не поладили с моим братом, - с легкой грустью в голосе заметила она, - да и с отцом, вероятно, тоже. Вы мыслите просто, приземленно и прагматично, и, видят Боги, это и к лучшему. Я не обвиняю и не укоряю Вас, Лоран, но, вместе с тем, не могу понять до конца. Как не могу и перестать думать об измене, предательстве, подлости… Вы легко можете возразить, что моей страны больше нет, и что изменять мне по сути некому, кроме своих же подданных, коим я действительно что-то должна, но я не могу… Просто не могу отпустить эти мысли.
Эрика поджала губы и усилием воли заставила себя успокоиться. Сейчас, глядя на барона из Вилля и вспоминая его слова, она думала о том, что не только слаба, но еще и глупа, что ее голова забита идиллическим бредом и пафосом, за которыми просто не видно реальности. Беглянка вдруг ощутила себя маленькой бестолковой девочкой, ни к чему не годной и ни на что не способной. Чтобы принять решение, она должна была сделаться тверже, злее, увереннее и признать одну очевидную истину: не бывает плохих и хороших выборов, и всегда отыщется тот, кто не согласится и кинет в твою сторону камень. «К этому просто нужно быть готовой», - подумала Милорадович, - «а я не готова. Я упрямо цепляюсь за образ всемилосердной и всепрощающей девочки, которую всю ее жизнь любили и оберегали. Или причина все же не в этом?» Эрика выдохнула и мягко согласно кивнула.
- Вы правы, Лоран, - подтвердила она, - моя задача заботиться и думать о людях, а я слишком много думаю о себе и о тех, кого уже нет в живых. Черт возьми! Даже сейчас, говоря с Вами, я думаю о том, что сказал бы Феликс, и боюсь осуждения, которое никогда уже не получу. Это, по меньшей мере, нелепо, по большей – просто смешно. Я… Благодарю Вас, господин барон.
Девушка оборвала монолог на высокой ноте и, разозлившись на суму себя, гордо расправила плечи. «Не важно, что подумал бы Феликс. Важно сохранить жизни, и, если для этого нужно отбросить пустые мечты, то именно так и следует сделать. Простые люди все равно никогда не поймут твоих устремлений, но будут любить, почитать и слушать, если не погибнут от голода и не сбегут вынужденно из разоренных домов. Если я могу подарить лучшую жизнь, я должна это сделать. Пусть и с поддержкой Империи, которой хотя бы выгодно процветание ее провинций». Милорадович сглотнула, отпила еще немного вина и, уняв разбушевавшиеся эмоции, вернулась к памятному разговору с послом Империи.
- Мы не оговаривали конкретных условий, - произнесла графиня, - это была своего рода милость, но мне дали понять, что, если я откажусь, всегда найдутся те, кто согласится, и что моя жизнь не так уж и ценна. Этот человек не угрожал прямо, не настаивал и не требовал, всецело отдав выбор судьбы в мои руки, однако, его слова звучали весьма убедительно. Он сказал, что я не многое смогу дать Империи, и что сотрудничество с Нильфгаардом скорее выгодно мне самой. Согласившись, я получу власть в собственных землях, реальную, а не формальную, а также защиту и безопасность. Тогда я не могла понять, почему мой собеседник обратился с предложением ко мне, но теперь полагаю, что он рассуждал также, как рассуждаете Вы: моя фамилия добавит подданным лояльности и убавит число возможных стычек и бунтов. Звучит, по крайней мере, логично. Я… Ответила, что подумаю, но через пару дней я должна дать ответ или тихо исчезнуть, навсегда отпустив свои притязания. Признаться, я уже знаю, что выберу… Хотя мне и будет непросто смириться с этим решением.
Графиня прервалась и снова приникла губами к бокалу.

Эрика выслушала ответ Лорана молча. Узнав взгляды рыцаря и оценив его предложения, она в принципе сделалась заметно задумчивее, чем была тогда, когда только вошла в комнатушку на втором этаже, однако, теперь выражение лица девушки приобрело совершенно особенное выражение, какое возникало лишь в минуты абсолютного спокойствия и полной уверенности в себе и своих задумках. Графиня Милорадович приняла решение, и пусть барон Вилля ее к нему не толкал, его слова показались беглянке действительно ценными и разумными. «Как минимум, Вы не стали меня осуждать, и это уже не плохо», - легко рассудила она, - «как максимум, Вы объяснили мне то, что я никак не могла взять в толк, а, заодно, и напомнили о долге и обязательствах. Я заблуждалась, но Вы помогли мне отыскать выход». Поднявшись с табурета, Эрика поставила свой бокал на столешницу, рядом с бокалом Лорана, и, улыбнувшись, подошла ближе к мужчине.
- Я благодарна Вам, - откровенно и искренне произнесла она, - мне стало гораздо легче, и хотя мои мысли все также меня терзают, я приняла решение, и эта необходимость больше надо мной не довлеет. Я приму предложение Нильфгаарда, а после отправлюсь в Элландер. Если Вы составите мне компанию, я буду весьма признательна. Мне действительно не помешает помощь и поддержка того, кому я могу доверять всецело. Вы же уже не раз продемонстрировали и верность, и умение сражаться и побеждать. В прошлый раз я потребовала с Вас клятву, но теперь мы, полагаю, вполне можем обойтись и без нее. Я Вам верю, Лоран, и я охотно приму Ваши услуги. У меня с собой не так много средств, но, не сомневаюсь, в Элландере я найду что-то, что позволит мне расплатиться с Вами и нанятым Вами отрядом. Мне… Понадобится несколько дней, чтобы собраться в дорогу. Первого января я должна встретиться с нильфгаардцем, а еще я очень хотела бы проститься с Шани, здешней медичкой, на которую я работала эти месяцы. К сожалению, она уехала в Новиград, и не назвала точной даты своего возвращения. К слову, я тоже ездила в Новиград. Вы когда-нибудь бывали в этом городе?
Девушка отошла к столу и, подлив себе еще вина, обернулась через плечо, глядя на собеседника загадочно и немного лукаво. Настроение ее очевидно поднялось, а серьезность истаяла, вернув Милорадович прежнюю живость и совершеннейшую естественность.
- Я всегда думала, что Вольный Город меня очарует, - легко и беспечно произнесла беглянка, - в детстве я мечтала в нем побывать и, когда читала книги, воображала себе этакое волшебное место, где много красивых людей и роскошных домов, однако, на деле Новиград оказался мертвым, пустым и страшным. Я увидела столько обреченности, злобы и фанатизма, что мне невольно сделалось жутко. Полыхающие костры, безумные проповедники, обездоленные нищие, пытающиеся выжить… Новиград похож на клоаку, которая пожирает людей и уничтожает все лучшее в них. Мы с Шани работали в Госпитале Святого Вермилиуса, и к нам обратился один человек. Из преступного синдиката. Он чем-то напомнил мне Вас, господин барон, вот только Вы смогли вырваться из своего прошлого сами, а он… никогда не сумеет этого, если ему не помочь. Я обещала, что заберу его, если решу вернуться в Элландер. Вы не против сделать небольшой крюк? Этот человек не плох, правда. К тому же, я уже обещала, а, значит, не могу нарушить данную клятву. К слову, должна предупредить, что, кроме меня, с нами поедет еще и мой младший брат. Сестра, к счастью, недавно вышла замуж, и забота о ней теперь лежит на плечах ее мужа. А вот Витольд… Я не оставлю мальчика с теткой, которая спит и видит, как избавиться от нахлебников. Ему десять, Лоран, но он не доставит проблем в дороге. Мы поедем на одной лошади. Хотите, я вас познакомлю завтра? – У меня все еще есть немного времени для подобных вещей. Кстати, не хотите ли прогуляться по базарной площади? Кое-где еще не закончились новогодние празднества, а я буду рада Вашей компании. Мне не хватало, Вас, господин барон, как не хватало и этой простой возможности поговорить обо всем. Вы точно не держите на меня зла или обиды?
Вновь отставив бокал, Эрика развернулась к туссентцу всем корпусом и, опершись ладонями на столешницу, тепло и радостно улыбнулась.

Отредактировано Эрика (02.07.20 13:39)

Стоило Лорану заговорить, Эрика перестала радостно улыбаться и вновь сделалась внимательной и задумчивой, однако, если в прошлый раз сосредоточенность девушки говорила исключительно об ее обеспокоенности, то теперь выдавала скорее праздное любопытство. Беглянка и правда хотела услышать, что думает Лоран о Новиграде, его традициях и обитателях. Она ожидала содержательного рассказа, рассуждений о былых временах и причитаний в духе «Новиград – паршивый городишко», но, получив вместо них откровения, озадаченно потерла висок и, немного подумав, вновь взяла в руки старое забрало в виде звериной морды.
- Так значит, Ваше прошлое напрямую связано с Новиградом? – поинтересовалась Милорадович, уже зная, какой получит ответ, - С кем-то из Четверых? Или у Вас была своя собственная мелкая ганза? Я… Не обвиняю Вас, чтобы Вы понимали, но хочу знать, что толкнуло Вас на такой отчаянный шаг? Нужда? Угрозы? Стремление что-то кому-то доказать? Впрочем, Вы, вероятно, были юны, а раз так, то нельзя исключать и ту глупость, что свойственна людям неопытным…
Графиня прервалась и, опустившись на стул, уставилась на забрало. Необычное и наверняка уникальное, оно совершенно ни о чем не говорило ей и никаких воспоминаний в памяти не будило. Если там, в Новиграде, кто-то и помнил о странном рыцаре с «мордой» на шлеме, то незваную гостью города эти истории не коснулись. «Впрочем, не так и много дней я провела в Новиграде», - пространно заметила Эрика, - «а с Кристофом мы ни о чем подобном не говорили. У нас нашлись свои темы, но, если я права, у вас двоих еще больше общего, чем мне показалось при первой встрече». Девушка обернулась через плечо, точно желая сопоставить в голове какие-то важные детали, но оборвала рассуждения сразу, как только барон из Вилля задал очередной вопрос. Подобралась, гордо расправила плечи.
- Я не так дурно воспитана, как Вам могло показаться, - серьезно парировала беглянка, однако, мужчина, знавший ее не первый день, легко мог заметить и лукавые огоньки во взгляде, и спрятанную за напускной строгостью улыбку. Девушка определенно потешалась, находя некоторую театральность весьма забавной. Впрочем, в шутке этой, как и всегда, оставалась лишь доля шутки, - к тому же мы с Вами не так и близко знакомы. Я бы даже сказала, что мы только начали узнавать друг друга. Во всяком случае, мне теперь многое стало ясно, и я даже готова извиниться за несколько инцидентов из нашей с Вами поездки. Что же до Новиграда… Неужели даже не спросите, о ком идет речь? Что, если я обманулась, и этот человек вовсе не так хорош, как мне могло показаться? Или, скажем… Ай, ладно! Почти уверена, если он Вам не понравится, он никуда не поедет. Я бы не хотела, чтобы этого человека постигло несчастье и, раз уж вам все равно возможно предстоит встретиться, я скажу, кого имею в виду. Этого человека зовут Кристоф. У него шрам на лице и очень высокий рост. Темные волосы и… манеры аристократа. Это было так удивительно, учитывая обстоятельства нашей с ним встречи! И беседа вышла такой интересной…
Милорадович мечтательно прикусила губу, вспоминая день, проведенный в Новиграде, но быстро отринула неуместные сейчас мысли.
- Я буду рада, если вы с этим человеком не окажетесь врагами из прошлого, - задумчиво произнесла она, - если же «да», просто скажите мне, и я подумаю, как поступить. Не хочу расставаться с Вами. Как ни странно, я быстро привыкла к Вашему обществу и сейчас просто счастлива оказаться в нем. Хм… И вы не ответили про прогулку. Завтра днем я буду занята в лечебнице, но вот вечером совершенно свободна. Мы могли бы пройтись по городу, заглянуть в трактир или же в Университет, если только нас туда пустят. Не поверите, но за эти два месяца я так и не смогла посетить цитадель науки и знаний! Моя тетушка не приняла меня, а сестра намекнула, что будет лучше, если я и вовсе исчезну из их жизни и не стану мешать. Это было так неприятно… А Вы, Лоран? Чем занимались все это время Вы? Охотились на трупоедов или иных чудовищ, отбирая работу у ведьмаков? Эти следы… Их ведь явно оставил не бродячий бешеный пес.
Графиня легко улыбнулась, вытянув забрало вперед и показав пальцем на следы от когтей, о коих барон из Вилля, вне всякий сомнений, знал и без лишнего напоминания.
- Расскажите мне… Расскажите мне все. До утра мне некуда торопиться.

С самого детства Эрика была любопытна и любознательна и, хотя обычно предпочитала много болтать, рассказывая о себе или просто делясь какими-то знаниями, слушательница из нее вышла ничуть не хуже, чем сказительница. Умела девушка относиться к чужим историям с внимательностью и, к тому же, обладала одной прекрасной чертой – не перебивать и с вопросами не встревать, покуда рассказ не закончится. Так вот и в этот раз поступила. Пока Лоран с ней откровенничал, молчала, все больше слушая и осмысливая и тогда лишь заговорила, когда мужчина прервался. Поднялась, наполнила бокалы горячим вином и, протянув один барону из Вилля, устроилась рядом, тем самым давая понять, что, как и прежде, не судит и не чурается. Коротко улыбнулась, кивнула собственным мыслям, сделала большой глоток терпкой карминовой жидкости.
- Что-то такое я и воображала, - задумчиво протянула девушка, - конечно, не точно и не сразу, но в итоге все у меня в голове сложилось, а Вы, господин барон, и правда с помянутым мной Кристофом похожи куда сильнее, чем кажется, и истории Ваши отчасти напоминают одна другую, только в Вашей все больше гонора да юношеской глупости, а в его – грязи и несправедливости. Я бы, может, и рассказала, но то не моя история, а раз так, то и не мне ей делиться… Знаете, он мне поначалу ужасно не понравился! Я даже подумала, что подослали к нам очередного равнодушного головореза, а потом… как-то поладили вдруг. Чутье. Есть поговорка такая: рыбак рыбака видит издалека… Вот что-то такое и у меня получилось. Настоящее воспитание и аристократические манеры никогда ни с чем не перепутаешь. Бывает, конечно, забывают бывшие дворяне о своем положении и вести себя начинают точно последние выродки, но и так случается, что жизнь достается собачья, а суть все равно не теряется. Я после нашего с Кристофом разговора много думала обо всем. В том числе, и о Вас, и о том, что мы пережили по дороге сюда. Потому и не слишком удивлена истории. Вы… Я полагаю, каждый достоин второго шанса, и куда важнее, что, получив удар от судьбы, Вы сделали верный выбор. Вы вернулись домой и отплатили тем, кто посмел его разорить. Думаю, на Вашем месте я поступила бы точно также. Собственно, именно так я и планирую сделать теперь. Ваш рассказ для меня – это еще один довод в пользу принятого решения, хотя Вы того, конечно, и не планировали. Что же до планов назавтра, я не стану менять их только лишь потому, что Вы когда-то в прошлом были бандитом. В каком-то смысле, так даже лучше – Вы точно сумеете меня защитить.
Милорадович тепло улыбнулась своему собеседнику и, сделав еще несколько глотков глинтвейна, отошла обратно к столу, вернув лицу беспечное выражение, а настроению – легкость. Признаться, ей и правда стало как-то легко и весело. Толи сказалось количество выпитого, толи приятное общество, толи спокойствие, наконец поселившееся в душе. Конечно, впереди юную графиню ждал не один тяжелый разговор, но сейчас это не имело значение, да и сама Эрика больше не сомневалась в себе и своем решении. «Все же поддержка была для меня важна», - пространно заметила девушка, - «и я рада, что Вы сумели мне ее оказать. Для этого и нужны друзья. Вот только друзья ли мы?» Склонив голову к плечу, беглянка вопросительно изогнула бровь, но, прежде, чем барон из Вилля на это отреагировал, заговорила снова.
- Расскажите мне о своей семье? – попросила она, - У вас были теплые отношения с родителями и братьями? Или Вы скорее были тем самым младшим сыном, до которого старшим нет никакого дела? А что, кстати, случилось с Вашей матерью? Она тоже погибла от рук разбойничьей шайки? Простите, если мои вопросы кажутся Вам бестактными… К сожалению, собственные потери сделали меня жестче и выучили не слишком щадить других и их нежные чувства. Если хотите, я могу начать первой. Моего отца убили под Бренной, матушка умерла в семидесятом от Катрионы, а старший брат, чьей служанкой я Вам представилась, погиб десятого сентября во время резни в поместье. Я… До сих пор не знаю, что именно там случилось. Феликс выслал меня на рассвете, наказав отправляться в Храм, обещал позднее заехать, но… не сдержал обещания. Ни через день, ни через неделю, ни через месяц. От беженцев я узнала, что поместье захвачено бандитами, и что тех, кто его защищал, повесили на старой яблоне, стоящей во дворе. Они не могли сказать, был ли среди повешенных граф, а сама я, как знаете, не проверила. Говоря откровенно, меня до сих пор тяготит безвестие. Пожалуй, даже сильнее, чем вынужденный уговор с Нильфгаардом. Но… Мы говорили не обо мне.
Милорадович облизнула губы и, подняв взор, остановила его на лице Лорана, без слов призывая присоединиться к беседе.

Лоран заговорил, и Эрика кивнула, давай понять, что действительно слушает. Здесь и сейчас ей казалось верным и важным узнать о рыцаре больше, а потому она замерла и задумчиво прикусила губу с внутренней стороны, не желая пропустить ни единого слова. Опустила бокал с глинтвейном, заглянула прямо в глаза. «Сожалеешь», - заметила девушка, - «точно также, как сожалею я. Просто времени прошло больше, и душа уже успокоилась, столкнувшись с циничной истиной, гласящей, что ничего уже нельзя изменить. Однажды я тоже смирюсь и перестану корить себя за беспомощность и уход». Милорадович хмыкнула, отвернулась от собеседника и, заправив за ухо прядь волос, вновь приникла губами к бокалу с насыщенной ароматной жидкостью. Сделала пару глоткой, насладилась оставшимся послевкусием.
- Вы узнали, кем были люди, напавшие на поместье? – поинтересовалась беглянка, - Я помню, Вы говорили про разбойников, но почему они выбрали именно Вилль? Сочли, что он защищен хуже прочих? Решили, что именно в Вашем поместье больше всего богатств? Или же кто-то им подсказал, намекнув на легкость добычи? После того, что случилось в Элландере, я перестала верить в стечение обстоятельств и случайности, как таковые. За каждым событием стоят несколько человек, и сейчас я спрашиваю, знаете ли Вы, кто стоял за решением напасть на Вилль, и какие цели преследовал. Я хотела бы Вам помочь, Лоран и как-то отплатить за то добро, что Вы для меня делаете и уже сделали, но, боюсь, в этом вопросе моя помощь Вам не нужна. Разве что, я могла бы научить Вас управляться с многочисленными столовыми приборами и собственным телом… Я очень люблю танцевать!
Эрика коротко рассмеялась. Ей вспомнились веселые гуляния и роскошные балы, устраиваемые дворянами и купцами Темерии. Конечно, многие из них сопровождались неприятными инцидентами, а некоторые даже откровенно сводились к сватовству и знакомству с очередным кандидатом в мужья, однако, всякий раз девушке удавалось как следует потанцевать и насладиться музыкой. Она была легка, изящна и грациозна, а потому с легкостью выполняла даже самые сложные па и могла составить пару абсолютно любому мужчине, начиная от внушительных рыцарей и заканчивая худощавыми и хрупкими служителями искусств. Впрочем, возвышенным и официальным бальным танцам, Милорадович предпочитала непарные народные хороводы, сопровождаемые смехом и веселыми шутками. Припомнив один из таких вечеров, графиня загадочно улыбнулась, но, вспомнив о том, где находится, вновь посерьезнела и вернулась к беседе.
- Я знаю множество контрадансов и джиг, - со знанием дела поделилась она, - однако, для этих танцев нам понадобится еще несколько человек и заметно больше пространства, а вот бранлям и алемандам я могу научить Вас хоть сейчас. Вы удивитесь, на сколько это просто! Бранли придумали кметы, а потому в них нет ничего, кроме шагов. Мой любимый конский, но начинать лучше с простого или горохового. Уверена, Вам понравится!
Шустро отставив бокал на столешницу, Эрика вскочила на ноги, готовая учить барона из Вилля прямо здесь и сейчас, однако, подумав о хозяйке дома и о том, что находится на втором этаже, осеклась и замерла, оказавшись не в силах вот так сразу решить, как поступить: опуститься обратно на табурет или же остаться стоять и показать Лорану хотя бы шаги. «В конце концов, почему бы и нет?» - рассудила беглянка, - «Мы не будем сильно шуметь, а в качестве времяпровождения танец вполне себе подходит. К тому же, мы можем выбрать павану. Хотя нет, она меня усыпит». Милорадович посмотрела на рыцаря и отрицательно покачала головой.
- Останусь, - произнесла она, - если только мое присутствие не вынудит Вас снова спать на полу или, еще хуже, подпирать косяк и охранять мой сон! Я не хотела бы Вам докучать или обременять Вас собой. Впрочем, что бы я не выбрала, мое решение все равно потревожит Вас, и пусть уж лучше лишнее беспокойство настигнет Вас в тепле и уюте. Знаете, сегодня просто отвратительная погода, и я очень надеюсь, что завтра она будет лучше. Если гуляния еще не закончились, мы могли бы присоединиться к гуляющим. Может быть, смогли бы присоединиться и к танцам. Они очень простые, правда! Давайте я покажу Вам шаги! Смотрите: шесть влево, шесть вправо, потом два влево, два вправо, еще два влево и… бросок. Простой бранль танцуется в кругу. После цепочки шагов кавалер перехватывает стоящую справа даму за талию и переставляет слева от себя. Тут главное повыше поднять! И все повторяется до тех пор, пока не надоест. Шаги тоже, как видите, самые обыкновенные. Правильно, конечно, при шагах поворачивать голову, но на уличных гуляньях всем будет решительно наплевать! Ну что? Попробуете за мной повторить?
Девушка улыбнулась и, сложив ладони на юбке, вопросительно посмотрела на барона из Вилля.

Согласие было получено. Пусть особенное, в виде наигранных возмущений и занятных претензий, но все же согласие. Эрика хитро улыбнулась, не говоря ни слова, склонила голову к плечу и, сбросив с ног неудобные уличные ботинки, подошла к рыцарю, вложив в его руку свою. Хрупкая и маленькая она тотчас же потерялась в огромной мужицкой лапище, однако, девушку это не смутило, точно также, как не смутил и сам факт нахождения наедине с бароном из Вилля. После недель пути Милорадович уже не боялась Лорана и была готова доверить ему и жизнь, и девичью честь.
- Итак… Я справа, - подсказала беглянка было растерявшемуся рыцарю, - первые шесть шагов идут влево. Обычный приставной шаг. Смотрите. Я ставлю влево левую ногу и просто приставляю к ней правую. Раз. Два. Три. Да, отлично! У Вас прекрасно все получается. Шесть. Теперь вправо. Все то же самое, только начинает правая нога. Раз, два, три… Шесть. Теперь снова влево. Раз. Два. Вправо. Раз. Два. Снова влево. Ага, да. Один. Второй… И… бросок!
Эрика рассмеялась, когда сильные руки перехватили ее за талию и оторвали от пола, на мгновение заглянула партнеру по танцу в глаза, а после, вновь оказавшись на ногах, шустро перебежала обратно на свое место, оказавшись все также справа.
- Ну вот видите, ничего сложного! – задорно произнесла она, - Пара минут, и Вы уже выучили танец! Я говорила, что он безумно простой! К тому же, хотите секрет? – На уличных гуляниях и иногда даже балах и приемах, случаются люди, не знающие фигуры танца, но это совершенно не мешает им танцевать, потому как впереди, если мы говорим о танцах, танцующихся в колоннах, всегда есть кто-то, кто точно, знает, что делать. Балы, как правило, начинаются с гранмарша.
Девушка замерла и, так и не протянув барону из Вилля руки, задумчиво посмотрела куда-то в пространство. Лицо ее в этот момент приобрело совершенно мечтательное выражение, а глаза радостно заблестели, выражая довольство. Определенно, там, среди разряженных людей, Милорадович была счастлива, и воспоминания эти ложились елеем на ее душу, лишь иногда задевая поврежденные струнки. Беглянка вздохнула и мягко покачала головой.
- Гранмарш еще проще бранля, - наконец, нарушив повисшее было молчание, добавила Эрика, - пары просто идут по залу, в колонне. Кланяются монаршьим персонам или хозяевам празднества, а после расходятся в круг. Первыми идут князья, за ними герцоги и графы, а далее по иерархии, потому те, кто танцует хуже, как-то сами собой оказываются в конце и успевают повторить за другими. Зачастую выглядит это ничуть не хуже. Моей младшей сестре как-то довелось танцевать с младшим сыном барона, который абсолютно не знал фигур и, - знаете что, - никто ничего не заметил, покуда Приси не открыла нам тайны. Первым моим партнером по танцам был старший брат. Феликс прекрасно танцевал, и в умении кружить по паркету совершенно не уступал себе же как воину и солдату. Он был талантлив, и мне очень жаль, что мы уже никогда не сможем потанцевать, и что никто не будет шептаться у нас за спиной. Это горько, но мы должны двигаться и жить дальше. Именно жить, а не существовать, цепляясь за собственные несчастья… Но я отвлеклась… Мы с Вами учились танцевать бранль. Итак… Повторим или Вы уже все забыли?
Повернувшись лицом к Лорану, Милорадович искренне и тепло улыбнулась и вновь вложила свою руку в его ладонь, готовая поправлять, подсказывать и повторять ровно столько раз, сколько понадобится барону, чтобы запомнить простой кметский танец.

Отредактировано Эрика (28.07.20 17:03)

Эрика коротко рассмеялась. Необходимость учить рыцаря простым вещам доставляла ей особое удовольствие, однако, ничуть не меньше забавляло и его отношение к балам, приемам и светским мероприятиям. Да, конечно, барон из Вилля прожил иную жизнь и бальным танцам предпочитал танцы иного рода, но все равно смотрелось недовольство мужчины весьма и весьма комично. Девушке даже захотелось ущипнуть его за нос или утащить на улицу прямо сейчас, чтобы сумел распробовать вкус безумства, жизни и истинного веселья, но порыв этот так и остался всего лишь порывом. Графиня кивнула и, встав в необходимую для бранля позицию, внимательно посмотрела на ноги своего партнера. «Не косолапый, и уже хорошо», - довольно заметила Милорадович, - «и все, совершенно точно, не так плохо, как Вы пытаетесь показать».
- И нет в танце ничего страшного, - произнесла Эрика, - самое худшее, что Вы можете сделать – это наступить мне на ногу, но, уверяю Вас, я как-нибудь это переживу. Я очень люблю простые гулянья и хороводы, и со мной много чего случалось. Доводилось и оставаться с оттоптанными ногами, и даже ловить перебравшего кавалера, а Вы всего лишь рыцарь, не умеющий танцевать. Так… Давайте еще раз. Шесть влево. Шесть вправо. А балы – к бесу балы! Не хочу сегодня думать об этом и воображать невесть что. Давайте просто позволим себе насладиться вечером и общением. Ага. Теперь два налево и два направо. Все просто прекрасно! Ха-ха-ха-ха-ха!
Эрика весело рассмеялась и, оказавшись наверху, обняла Лорана за шею. На мгновение их взгляды встретились, а простая радость девушки сменилась серьезностью и некоторой озадаченностью. Она вдруг подумала, что момент просто идеален для поцелуя и развития отношений, но тотчас же осеклась и, расцепив объятия, позволила поставить себя обратно на пол. Тотчас же отошла, пряча смущение в бокале с уже подстывшим глинтвейном. Сделала пару больших глотков, посмотрела, как перетекает насыщенная бордовая жидкость. «Еще рано», - сказала себе графиня, - «я не готова развивать отношения, и не могу сказать, хочу ли в принципе их развивать. Мне нужно подумать о себе, о Вас и о… нас. Я не имею права пообещать и отступить после. Такие решения не принимаются вдруг». Залпом допив содержимое бокала, Милорадович поставила его на столешницу и, немного постояв у окна, обернулась к мужчине, изобразив на лице былую беспечность.
- Я думаю, Вы уже достаточно хорошо усвоили этот танец, - со знанием дела произнесла она, - мы могли бы разучить еще парочку, но, полагаю, Вас это только запутает. Разучим как-нибудь в другой раз. К тому же, открою Вам еще одну тайну, у народных танцев зачастую вообще нет никаких рисунков или структуры. Они – суть импровизация. Это может быть простой хоровод, а может быть хоровод со сменой партнеров. Может быть бранль, а может быть «ручеек». Кметские танцы обычно веселые, и это все, что Вам нужно о них знать. Улыбайтесь, смейтесь и постарайтесь расслабиться. Если повезет, завтра на ярмарке мы сможем присоединиться к гуляньям и посмотреть, что из этого выйдет, а если нет…Придется дождаться другого раза и повода. В конце концов, впереди Бельтайн, и все, что нам с Вами нужно, это дожить до него. Скажите, в Туссенте отмечают Бельтайн? Или куда больше почитают иные гулянья и празднества?
Эрика с интересом взглянула на своего собеседника, а после опустилась на стул, ожидая любопытного рассказа о традициях и культуре другой страны, знакомой лишь по книгам и урокам наставников.

Отредактировано Эрика (19.08.20 13:50)

В ответ на вопрос Эрика коротко рассмеялась, правда, уже без былой веселости в голосе. Ей подумалось, что облаченный в латы рыцарь в хороводе будет смотреться весьма и весьма комично, однако, военное время обязывало помнить об осторожности и открытой спине. Это в прошлом они с братом могли отправиться на гулянья, прихватив с собой один кинжал на двоих, но теперь мир изменился, и на одного сытого пришелся, как минимум пяток голодающих и обездоленных. Как не крути, а Лоран был прав, и правота его рождала в душе Милорадович горечь.
- Едва ли, - вздохнув, честно призналась девушка, - если только оный рыцарь не будет стоять в стороне, наблюдая за забавами беспечной графини, но… Я бы этого не хотела. Вам, как и мне не помешало бы развеяться и забыть о том, что было и будет. Иногда нужно давать себе отдых и отпускать печали.
Графиня затихла и вновь потянулась к бокалу, обнимая его ладонями. Посмотрела на бордовые переливы, тихонько постучала пальцами по аккуратной ножке, вздохнула, думая о своем. Вспомнила сестру и братьев, подумала, что теперь хотя бы Присцилла будет жить счастливо. Она была проще. Ей претили философские беседы и разговоры о политике, войне и религии. Она мечтала выйти замуж, заняться собственным домом и родить нескольких ребятишек, свободных от нищеты и тягот жизни беженцев. Наверно потому и приняла предложение, едва то последовало. «А я… Я так и буду мытариться ради некоего общего блага?» Эрика устало опустила плечи и, допив наконец глинтвейн, подняла глаза на барона из Вилля.
- Управимся, - добродушно, тепло и искренне произнесла она, - конечно, управимся. И все на свете переживем. Да и будет Вам извиняться. От молчания грядущие тяготы никуда не денутся, а заморочиться сейчас ими я Вам и так не позволю. Какая разница: аристократка или простолюдинка? – Беды у всех одинаковые и проблемы, признаться, тоже. Если война закончится скоро, может быть, и удастся мне отправиться с Вами в Туссент на Цветение, а нет, так найдется еще десяток веселых праздников. Право, Лоран, не переживайте даже об этом! Не всем прихотям суждено сбываться.
Девушка улыбнулась и, отставив бокал, подошла, положив свои ладони поверх ладоней барона. Заглянула в глаза, стремясь поделиться теплом и бесконечным своим жизнелюбием. Сейчас беглянке казалось, что и правда все не так плохо, что скоро она вернется домой, и, вместе с тем, вернется и жизнь на круги своя. «Во всяком случае, так будет правильно», - мысленно рассудила Милорадович, - «и я ни о чем не буду жалеть. Несколько дней и отправлюсь в путь, а пока…»
- Я буду не против подарка, - произнесла графиня, - недавно я выбирала платье для свадьбы сестры, и видела один потрясающий магазинчик. Там такие наряды! Глаз не отвести! И сшиты так аккуратно, и материал на ощупь отменный. Вот только ужасно дорого, а я все свои сбережения потратила на подарок Присцилле. Мне неловко просить, но, если Вам это будет не в тягость, то лучше бы теплый плащ. Мой совсем истрепался, а впереди долгий путь да еще и в зимнюю пору. Плащ пришелся бы очень кстати. И рукавички. И узорчатый пуховый платок. Я видела в Новиграде. Знаю, что вяжет их мастер из Оксенфурта, но самого мастера так и не встретила. А все остальное у меня есть. Даже попону купила для Гарпии. Ну как купила… Выиграла у одного человека в трактире. Представляете, я, оказывается, недурно играю в кости!
Эрика рассмеялась, вспомнив веселую пьянку, на которую ее утянула Шани, а после растянула губы в легкой приятной улыбке.
- А платье… Платье у меня есть, - коротко добавила она, - то свадебное как раз и надену. Оно яркое и удобное. Завтра за ним схожу, я его в лечебнице спрятала, а сегодня поздно уже. Самое время и спать ложиться. Или Вы еще поучиться хотите или поговорить о чем?
Вновь улыбнулась девушка, и взгляда на сей раз не отвела, предпочтя и дальше в глаза смотреть, минуя неловкость и мысли всякие.

Постепенно атмосфера наладилась. Не прошло и десяти минут, а Эрика уже и думать забыла о недавней неловкости. Здесь и сейчас ей было хорошо и спокойно, а все остальное вполне могло подождать до утра. Даже ураганный ветер, поднявшийся на улице и обещающий толи ледяной дождь, толи скорый снег. Выпустив руки Лорана из своих ладоней, девушка отошла к окну и, отодвинув занавеску, выглянула на улицу, наблюдая за тем, как качаются кроны деревьев и гнутся к земле тоненькие кустарники.
- Погода испортилась, - вдруг, между делом заметила Милорадович, - а я так надеялась, что завтра будет тихий солнечный день. Видимо, нам с Вами придется перенести прогулку на другой день. Если только ветер не успокоится.
Улыбнувшись, графиня внимательно посмотрела на своего собеседника, а после, позволив занавеске опуститься обратно, отвернулась и неторопливо прошлась по комнате, думая, чем бы таким заняться, и как успеть сделать все, что было задумано. «Впрочем, неизвестно, сколько еще придется ждать Шани. Я не имею права бросить лечебницу и просто исчезнуть, оставив пару записок. Ох, Шани, Шани! Нам столько нужно с тобой обсудить!» Вспомнив тему, на которую хотела пообщаться с подругой, Эрика радостно улыбнулась, но, опомнившись, вернула внимание барону из Вилля.
- Почему бы и нет? – беспечно пожав плечами отозвалась она, - Несите кости, а я пока уберу со стола. Хотя, нет, постойте! Вот кувшин и бокалы. Не помню, приносили ли Вы их на подносе… В любом случае, можете вернуть посуду хозяйке – в кувшине все равно ничего не осталось. Идите же! Пока я не передумала и не сочинила что-нибудь этакое. Как говорится, бойтесь своих желаний.
Эрика рассмеялась и, оставшись наедине с собой, счастливо покружилась по комнате, схватив вместо кавалера легкую шаль, что положила на стул вместе с верхней одеждой. Танцором она, шаль, конечно, была дурным, но обстановке вполне соответствовала, добавляя ситуации некоторой комичности, домашнего уюта и простоты. А там уже и рыцарь вернулся, неся в руках характерную доску и мешочек костей. Тихо прыснув, смутившись собственной непосредственности, Милорадович устроилась за столом и, положив голову на руки, принялась наблюдать за приготовлениями.
- Чур я кидаю первая! – предупредила она, - Девушкам нужно уступать, да и Вы, барон, наверняка играете куда лучше. Я до сих пор удивляюсь, как смогла тогда выиграть. Меня ведь и не учили толком. Я играла в Элландере, с беженцами, останавливавшимися у нас и пару раз с солдатами, сопровождавшими брата. Итак…
Графиня сосредоточилась, потрясла кости и бросила.
- У меня девять, - бросила вновь, - теперь тринадцать. А теперь… Десять! Я выиграла!
Эрика довольно хлопнула в ладоши и радостно просияла, однако, осеклась сразу же, как только вспомнила, что так и не придумала желание. «Что же мне загадать? Что же мне загадать?» Закусила губу, лихорадочно пытаясь что-то сообразить, но, стоило Лорану предложить отыграться, охотно ухватилась за предложение, мягко кивнув головой.
- Двенадцать! – обозначила девушка выпавшее число, - И… Снова двенадцать. Вы окончательно и бесповоротно проиграли мне одно желание, Ваша Милость.
Милорадович поднялась и загадочно улыбнулась. Глаза ее озорно блестели, щеки пылали от количества выпитого и жара комнаты, улыбка то становилась откровеннее, то исчезала, перетекая в задумчивость. Наконец, графиня всплеснула руками и перевела взгляд на своего собеседника.
- Решено! – уверенно проговорила она, - Я желаю, чтобы Вы остались ночевать в своей комнате на кровати! А я договорюсь с хозяйкой о каком-нибудь уголке. О! Не тревожьтесь за меня, господин, я вполне умею договариваться. И не только с мужчинами. Доброй ночи, Лоран. Увидимся завтра.
Немного подумав, графиня поднялась на носочки и легко поцеловала рыцаря в щеку.
- Спасибо за этот вечер. Мне было приятно провести его в Вашем обществе.