- А ты хочешь мне помочь? - спросил он, пряча улыбку.
Он уже давно заметил её интерес к своему ремеслу. Давно ловил взгляд, которым она смотрит на него, когда речь заходила о заказах, выслеживании чудовищ и поединке с ними. Он видел в этом нечто большее, чем волнение, страх или отвращение - естественные эмоции людей в таких случаях. Это была готовность, основанная на этих эмоциях. Когда у большинсва людей они вызывали оцепенение, желание дистанцироваться и убежать, Рейси была готова действовать. И тогда он вспоминал слова торговца зеркалами с площади Бурдорфа о том, что понять женщину не так уж сложно. Особенно - свою, если того захотеть.
И что его была готова пойти за ним, если он готов к такой ответственности.
Валоран часто думал об этом, лёжа ночью рядом с Рейси.
Вопрос был чисто риторическим.
- Понадобится, - улыбка все-таки преодолела сопротивление ведьмака и на миг промелькнула на губах. - Хорошо, что ты поинтересовалась, а то мне было неловко просить.
Они въехали на околицу деревни, миновали первые дворы. Житница встретила путников собачьим лаем и детскими визгами. Взрослые с любопытством разглядывали из-за изгородей и выглядывая из окон.
- Они здесь, в сумке, - Валоран кивнул на одну из них, - лежат себе среди моих фиалов.
Ведьмак в последний раз носил их в Элландере. С ними же и встрял в драку, забыв снять. Хотя очки не пострадали, Валоран предпочёл не надевать их без надобности. Если в густонаселённом городе, где разгуливали расисты, идиоты и фанатики в латах с рыцарскими поясами, Валорану не стоило отсвечивать ведьмачьими глазами, то в деревнях у людей были иные заботы.
***
- Людка заходила, а как же! - староста вытер пиво с усов и, надув щёки, отрыгнул так мощно, что ведьмаку показалось, будто зашелестели листья на растущей рядом черешне. - Была она у нас дня три назад с дочкой. Пришла со стороны, значитца, Рачебужа. Верно я глаголю, людишки?
"Людишки" оживились, закивали и придвинулись ближе. Как выяснилось, люди из ближайших деревень хорошо знали друг друга. Связь между ними хорошо укрепляла общая дорога, общая река и, нередко, общие родственники. Мельника Вацлава Мжичку тоже знали, как и его семью.
Староста Ян Дрозд одобрительно крякнул и махнул пива, со второго раза опустошая кружку. Он был мужчиной крупного телосложения и, судя по всему, знатным максималистом в жизни. Пил, говорил, отрыгивал и заказывал ещё громко, мощно и не жалея сил. Если бы краснолюды обладали шестью футами роста, староста Ян мог бы разгуливать в Махакаме, как свой.
- Пришла, значитца. - повторил староста, когда ему принесли новую кружку. Перед ведьмаком стояла ещё первая, едва ли ополовиненная. - С дочкой. Их из города довёз рачебужский кузнец. Славный парень. Отец его, кстати, из наших. Женился на тамошней девке, там и остался. Знал я старого Щепаняка с вот таких лет, бегали на реку Смехача дразнить. Получали потом ремня такого, что...
- Кого вы бегали дразнить?
- Так Смехача. Водяной такой там жил, далеко за селом, у вербах.
- А где он жил?
- Отсюдова не видно, токмо ежели за деревню выйдете. Там, с мостков будет видно на том берегу верболоз.
- Там, где плавни начинаются?
- Именно там.
- Не видел я что-то никакого моста.
Староста, поднесший было кружку ко рту, остановился. Усмехнулся снисходительно.
- Так он же, значитца, давно стоял. Я ж глаголю, со старым Щепаняком мы еще пацанами на него бегали Смехача дразнить. Его паводь  снесла, которая плавни и затопила.
Валоран опередил старосту, сделал глоток, не выказывая никаких эмоций. Почувстововал, как пошевелилась рядом на лавке Рейси.

Отредактировано Валоран (26.04.20 17:27)

- Тако бывает, - неожиданно припомнил староста, - в летний день, когда на реке жарко и сонно, из камышей хохочет. Или среди ночи. Жил у нас как-то в деревне один франт из города. Виршеплёт и бренчало. Желал, как он сказал, вдохновиться. То было каждый вечер тут в корчме развлекал нас своими песнями. И чем больше нализывался, тем веселее было его слушать. А потом как-то, горланя песни, побрёл с бутылкой на берег хлестать.
Староста замолчал. В этот раз пил он долго, тянул пиво не спеша, очевидно, набравшись у того трубадура навыка выдерживать интригу. Оказался милсдарь Дрозд учеником способным и творческой жилки не лишенным, поскольку даже Валоран почувствовал нетерпение, не говоря уже о Рейси. Девушки так и притихла рядом.
- Сталбыть, вернулся другим человеком. Во-первых, трезвым. Во-вторых, малость поседел. Так он пить и бросил, а потом обратно в Элландер укатил.
Валоран услышал тихий выдох.
- Плёл потом, что с пьяных глаз такое увидел, что вовек не забудет, - староста хмыкнул, усмехнувшись весёлым воспоминаниям. - Но мы-то знаем, что то старый Смехач из камышей вылез. То ли голосил тот певун отвратно, то ли Смехач ему подпеть решил. Да только среди ночи такое увидать - действительно дуба врезать можно.
- А вы его видели? - поинтересовался ведьмак.
- А как же. Издалеку только.
- Как он выглядел?
- Интересный вы, милсдарь, ведьмак, - крякнул староста, - водяных, что ли не видали? Тощее такое, склизкое чудо. Зеленое, с вот такими глазами и с жабячьими ногами.
- И то правда, - кивнул Валоран, - верно говорите, уважаемый Ян. А что же Людка с дочерью? Ушли в тот же вечер из села в Неретву или задержались?
- Людка-то... я ж и глаголю, пришли они с дочкой, энтой, Марыськой, по дороге от Рачибужа. Кузнец их подвез тамошний, старого Щепаняка сын.
Валоран заставил себя смолчать.
- Бернард, кровельщик наш, взял их к себе в лодку. Ему надо было в Неретву к родичам. Говорит, возьму сети и порыбачу там заодно, значитца, садитесь ко мне, коли нам по пути. Чего, сталбыть, ноги по земле бить, когда можно доплыть спокойно и отдохнуть. Ну, значитца, погрузились они и отбыли примерно в такое время, как вы сегодня приехали. Вы, часом, не знаете, он там домой не собирается? Кроквы у меня лопнули на хате, надо теперь кровлю наново стелить.
Валоран покачал головой, сочувствуя старосте и его кроквам. Но больше всего он сочувствовал мельнику Мжичке и семье Бернарда, если она у него была.
***
Из села они выехали уже затемно. Луна, находясь в фазе третьей четверти, слабо освещала дорогу и почти не давала бликов на воду. О присутствии реки где-то в темноте больше говорили шелест тростника и запах ила.
- Что ж, - сказал Валоран, покачиваясь в седле, - теперь ясно, почему я за всё время пути не заметил никаких следов на берегу. Должен признать, это весьма наглое чудовище.

- Кто знает, - пожал плечами Валоран, - глумец может жить довольно долго, но это неточные данные. Мужские особи весьма пугливые. Избегая неприятностей и не трогая людей, они подвеграются меньшему риску, чем женские. Кроме того, регулярная кладка яиц истощает ресурсы организма. Но все это, конечно, не отменяет вероятности, что старый Смехач уже склеил свои ласты.
Когда ведьмак был еще молодым и только начинал выходить на большак, его удивляло в каком симбиозе могут десятилетиями жить рядом люди и чудовища.
***
Костер постреливал вверх искрами и дымил. Валоран предпочитал не разводить огонь из лиственничных дров, но сегодня выбирать не приходилось. Ночь выдалась прохладной, но тихой.
Они сидели у костра. Валоран - спершись спиной на теплый камень, а Рейси - спершись на Валорана. Девушка иногда просила рассказать какую-нибудь историю. Ведьмак не отказывал. Этих историй у него было в избытке.
- Прудовик жил на той мельнице уже много лет, - говорил он, отворачиваясь от прядей волос Рейси, которые щекотали ему нос. - Мельникова семья считала его чем-то вроде собаки, только бесполезной, потому, что прудовик не охранял дом и не лаял на чужих. Сидел целыми днями в воде, иногда плескался. Иногда развлекался, забираясь в колесо и перекатываясь внутри. Ему выбрасывали объедки, он их поедал. В общем, никто ни на кого особо не жаловался.
Ведьмак уселся поудобнее.
- Когда семья продала мельницу и переехала, новые владельцы решили избавиться от такого жителя и наняли меня. Прудовик покусал и чуть не утопил их младшего сына, заманив его к воде. Хотя предыдущие хозяева должны были их предупредить, уж не знаю, как там на самом деле получилось. Это была довольно старая особь, самая старая из всех, кого я встречал. И, думаю, новые хозяева просто не стали его подкармливать, вот он и проявил свои инстинкты.
***
- Сначала надо осмотреть часть реки между Житницей и Неретвой, - сказал ведьмак, - мы теперь знаем где и как пропали три человека. Я попробую отыскать сначала самца. Поскольку мужские особи глумцов трусоватые, в случае опасности они инстинктивно убегают в сторону гнезда. Я бы предположил, что если оно ближе к противоположному берегу. Там опять начинаются кручи и бор подступает вплотную к обрывам. Когда я найду гнездо, ты пустишь туда подожженную стрелу. Возможно, даже не одну. Придется попортить солидную делянку тростника, чтобы выкурить самку.
Валоран повернулся на звук. Ему показалось, что среди бликов на воде виднеются два больших, опалесцирующих глаза, только наверняка сказать не мог. И в тот же момент, словно подтверждая его предположения, откуда-то изаделка послышалось что-то, вроде булькающего крика чайки, быстро перерастающего в короткую хохочущую трель.
- Вот и он. Отозвался.

- Скажу, что это хорошая идея, - согласился ведьмак. - Методы сумасшедших краснолюдов - это всегда громко, но зато работает. Но я пока не уверен в этом.
- Я тебя завтра не стану будить, - сказал он чуть позже, - хочу на заре уже быть на реке и просмотреть противоположный берег. Глумцы активнее всего в вечернее и ночное время, особенно самки. Может, мне повезёт заметить, как они возвращаются к гнезду.
Валоран посмотрел на неё. В темноте глаза Рейси были темными, казались огромными, отражающими звёздное небо. Еще один, открывшийся плюс ведьмачьего зрения.
***
В корчме было всего несколько человек, когда они вошли, скрипнув дверью. Корчмарь, подняв голову от графина, из которого как раз наливал себе.
- А я уже начал переживать, - сказал он, выпивая. - Боялись, что староста велел вас в реку выбросить, как он тут грозился.
- В реку выбросить? - поднял брови ведьмак. - Нас? А за что?
- Приходил сегодня мельник, Вацлав. Брат евойный. Старосты нашего, сталбыть. Дал он тут нам всем жизни, особенно - старосте. Я уж думал до драки дойдет. Кричал он так, что чуть не лопался. Обвинял старосту в том, что тот с речным чудовищем ничего не сделал, что помощь ведьмака не принял. Кричал, что теперь ни жены, ни дочки у него боле нет! И что именно староста наш тому виной.
Валоран молчал. Медленно прошел к стойке, взял у корчмаря графин и налил себе.
- Что еще? - спросил глухо.
- Жалел, что не заплатил ведьмаку еще и за такого брата.
Валоран сделал глоток, скривился.
- Что это?
- Бурячанка.
Ведьмак допил, налил ещё. Положил на стойку монету.
А потом спокойно, не повышая тона, грязно и от души выругался.

Отредактировано Валоран (27.04.20 17:13)

Ведьмак довольно часто останавливался в деревнях. Как-никак, большинство его заказов были из мест, людьми обжитыми не полностью. Что в Империи, что здесь. Как бы рано он не поднялся, едва край неба начнет светлеть, в деревня уже будет на ногах.
Так было и сейчас. Когда он шёл мимо хат, навстречу тянулись вереницы женщин с серпами и мужчин с косами, следом громыхала телега с малолетними помощниками. Далее ему встретились подростки, гнавшие длинными хворостинами коров и коз на выпас. Впереди из нескольких дворов вышли молодые девушки, нагруженные корзинами с бельем. Встретились на середине улицы, сбились в стайку и пошли к реке, иногда бросая на ведьмака любопытные взгляды.
На ведьмака поглядывали все, кого он встречал. С любопытством на него поглядывало сильное меньшинство, всё больше  с подозрением и неприветливо.
Очевидно, скандал старосты с братом был известен последней собаке, как и то, какую роль в нем отыграл ведьмак-приблуда.
Валоран не обращал внимания на взгляды. Шёл молча, позванивая железными застёжками, с мечом за спиной.
***
Старый рыбак как раз пытался столкнуть лодку в реку, когда к нему подошёл ведьмак.
- Да чтоб тебя, - бормотал дед, напрягая сухие руки, - присохла за ночь, что ли, холера...
Был он одет в белую рубаху, полотняные штаны и босой. Из-под широкополой соломенной шляпы с пообгрызенными мышами краями выбивалась копна белых волос.
Валоран встал рядом и помог спустить судно на воду.
- Ну, спасибо, сын, - дед взглянул на него снизу вверх, прищурив глаза. - Спасибо, что подсобил старику.
- Далеко собрался, отец? - Ведьмак осмотрел реку, поблескивающую в розовой под утренними лучами мгле.
- А на плесо.
- Куда это?
- Выше по реке, где русло расходится. К плавням. Там...
- Места хорошие. Слышал.
- Ну, коли слышал, так почем спрашиваешь?
Старик смотрел без враждебности.
- На борт возьмешь?
- А чего ж не взять, если к вёслам приучен.
Валоран кивнул, усмехнувшись. Снял со спины меч и положил в лодку рядом с удочками и сетью.
***
- Погань эту хочешь достать? - поинтересовался у него рыбак, когда лодка плавно пошла руслом.
Ведьмак, работая вёслами, кивнул.
- Вижу, все уже слышали.
- Лукаш так горлопанил, что, поди, и в Житнице слышали.
Валоран не отвечал. Дед какое-то время разглядывал реку, жуя тростину.
- Ходили к нему, - сказал он неожиданно, - говорили уже найти кого-нибудь, чтобы плавни от этой заразы почистил раз и навсегда. Я, когда еще молодым был, вот как ты, слыхал, как оно там хохочет по ночам. А, бывало, и днём. Сидишь так в лодке, удишь себе, а оно в камышах как зашелестит, как забулькает. Но ничего, привыкли все. И Лукаш привык, потому, как все разговоры наши ему были как горохом о стену. Ваш цех ведьмаческий ведь за "спасибо" не работает, верно?
- Верно.
- А денег вечно... то на жатву, то на родины, то на зерно, то медведка клубни пожрёт, собака такая... Лучше на те деньги какого магика попросим чарами паразитов на полях потравить, чем выкинем на башку какой-то гадины, которая и в село-то не суётся. Что вам, говорит, тут реки мало? Надо в эти заросли обязательно лезть?
Валоран молчал. Весла мерно хлюпали, поблескивая на солнце.
- Жалко Вацалава. Хороший он мужик. И семья у него ладная была. Здоровались всегда. Спрашивали: "Как здоровье, дед Ратибор? Может, помочь чем?". Жалко их.
Валоран не отвечал. Он плохо смыслил в деревенских реалиях, хотя ему и было, что возразить. Не стал. Ему не было дела ни до Неретвы, ни до проблем её жителей с медведками и неурожаем. Сделав то, за что ему заплачено, он уедет отсюда с Рейси навсегда.
- Высадить тебя где?
Дед Ратибор смотрел на него с любопытством, довольно свежим и чистым взглядом, несколько не подходящим к его довольно ветхой внешности.
- Недалеко от этого плеса, - сказал ведьмак, оглядываясь через плечо на реку перед носом лодки, - там должно быть мелко. Хочу осмотреть берег.
- Мелко, да топко, - старик выбросил тростину и взялся за трубку, - ты бы лучше там не ходил. Можешь провалиться в яму.
- Я буду осторожен.
***
Лодка выглядывала высоко задранным носом из камышей. Полузатопленная, лежащая на боку, она выделялась зачем-то побелённым дном.
- О, - сказал дед Ратибор, вынимая изо рта трубку, - это же Бернарда корыто! Житницкого гонтаря. Ему в Элландере один мудрёный хлыщ сказал, что белое днище притягивает снизу рыбу.
- Вот там я и сойду, дедушка, - ведьмак направил лодку зарослям, вокруг которых плотным ковром сбилась ряска.
Старик, забрав у ведьмака вёсла, наблюдал, как тот осторожно перебрасывает ногу через нос лодки. Сам он привалился к корме, чтобы не отправиться в воду следом, вместе со всем своим добром.
- Я тут буду неподалеку, - сказал он, отплывая, - сеточки заброшу. К полудню буду собираться назад, могу и тебя забрать.
- Спасибо.
Старик был прав. Несмотря на то, что грязная вода здесь доходила ему до пояса, ведьмак увяз в илистом дне едва ли не до подмышек. Подняв над головой меч, Валоран побрёл к лодке Бернарда, осторожно переставляя ноги, чтобы не попрощаться с сапогами.
Борт лодки покрывали поперечные царапины, довольно глубокие. Самой выразительной были первые две, самой слабой - последняя четверая. Параллельно шла пятая, от когтя большого пальца. У глумцов указательный и средний были одной длины.
На разбухшем от влаги дереве все еще было видно бурые пятна.  Учитывая характер следов, это вполне могла быть кровь.
- Вот оно, значит как, - пробормотал Валоран, залезая в камыши, чтобы осмотреть находку полуше, - кто-то из женщин, наверное, окунул в воду руку и в неё вцепилось чудовище. Оно потянуло её в воду и перевернуло лодку. А дальше начало кусать барахтающихся людей, чтобы те не сопротивлялись. Да, жартвы привалило им, однако. А это что?
Он увидел штурок, зацепвшийся за гвоздь лавки. Сунул руку под воду и, пройдя пальцами по шнурку, достал кожаный мешочек, расшнуровал.
На ладонь ведьмаку упала маленькая деревянная коробочка. В ней лежал серебряный энколпион с изображением богини Мелитэле. На внутренней стороне крышечки была гравировка. Очень личная гравировка.
Последнее желание.
***
Ведьмак уже хотел было кинуть это дело. Этот берег был дикий и почти непролазный. Почти сразу у воды начинались отвесные глиняные стены круч, узкая кромка берега была влажной и проваливалась под его шагами. Глубокие следы тут же заполнялись водой.
Валоран, сцепив зубы, брёл вдоль воды, раздвигая стебли осоки. Жабы в панике бросались кто кто куда из-под его ног.
Он прошёл уже до двух миль, потеряв из виду рыбачащего на лодке деда Ратибора, когда его нюх уловил неприятный гнилостный запах.
В зарослях тростника, посреди небольшого, ровно примятого круга лежали объеденные человеческие останки. По обрывкам штанов стало понятно, что это не кто иной, как Бернард. Бернард лежал в ошметках кокона из водорослей и плетёных стеблей рогоза. Помимо внешней стороны, Валоран заметил, что Бернарда выели изнутри.
- Зараза, - выругался ведьмак, отступая, - значит кто-то таки вылупился.
***
Гнездо он нашёл на слух. Маленькие глумцы шумели. Кроме того, пока они плескались в заболоченном мелководье и шуршали в тростнике, самец вылез на торчащую из воды корягу, и наблюдал за местностью. Они были далеко - ближе ведьмак подбираться не рискнул.
Самец был тощ, покрытый вдоль спины и на голове шипасными наростами. Зеленый, местами чешуйчатый, местами просто склизкий и, вероятно, довольно старый. Длинные пучки водяного мха, которыми оон оброс, свисали вниз, как облезлая шуба. Он сидл, весь сгорбившись и подобрав под себя худые ноги, но Валоран знал, что ростом существо превосхоить его на пол-головы. А самка - на голову. Да и телосложением она будет, как сам ведьмак. Особенно, если она тоже немолодая.
Но самки не было видно, вероятно, лежала в подводной части гнезда, в воздушном кармане.
Ведьмак присмотрелся к гнезду, которое чем-то смахивало на бобровью хатку, только среди веток и палок белели еще и кости. Рейси была права, без хорошего заряда горючки её стрелы, если и подожгут гнездо, то могут не убить все существ. Нужно что-то ядрёное.
Что-то безумно краснолюдское.
***
Ведьмак ждал старика, сидя на полузатопленном стволе старой ольхи. На ветках сохли онучи и перевернутые сапоги. Сам же ведьмак чистил пучком сухой травы ножны от налипшей на них ряски.
- Ну как, мастер, нашел, что искал? - спросил дед Ратибор, подплывая
- Нашел.
- Ну, значитца, залезай. Расскажешь по дороге.
- Как улов?
- Порядочный. Есть что отметить. Тебе в твоем цехе пивать дозволено?
- Вполне.
***
Староста в сопровождении троих крепких мордоворотов перестрел его на дороге, ведущей в село. Мордовороты сидели на каменной ограде, отделявшей дорогу от полей, а староста, вытирая лоб рукавом, стоял, прислонившись к большому тутовнику.
Увидев ведьмака, они пошли ему навстречу. При себе у мордоворотов были серп, дубина и что-то вроде цепа для молотьбы, только значительно меньших размеров.
- Ведьмак, я не буду с тобой тут, значитца, рассусоливать, - начал староста, - я хочу, чтобы ты собрал свои манатки и канал отсюдова.
- И по каким же причинам вы не хотите меня здесь видеть, милсдарь Мжичка?
- По тим, что ты, песья твоя кровь, мне всю деревню с ног на голову перевернул! Стоило вам появиться, так и началось. Брату моему в глаза, значитца, нассал теми своими байками, что мне травил! Он вчера мне едва корчму не развалил! Людишки наши теперь ходят и, едва вечер, оглядываются. Бабы боятся выходить одни по вечерам на реку! Сплетни разные ползут, дескать, я зажал денег на ведьмака.
Валоран смотрел на красное лицо старосты и не без удовольствия представлял, как лупит его прямо в зубы. Мечты не имели ничего общего с реальностью, в которой лицо ведьмака не выражало никаких эмоций, кроме каменного безразличия.
- Из вашей деревни на реке погибли двое человек, - спокойно сказал он, - и один - из соседней. Их убило чудовище, на существование которого вы так старательно закрываете глаза.
- А тебе, сталбыть, до того какое дело, бродяга? Ты соберешь вещички и поедешь отсюдова. Не тебе здесь жить. И  не твоя энто печаль!
- Если вы не хотите меня послушать, послушайте хотя бы других людей.
- Хватит мне голову морочить, паразит! - староста побагровел, сжимая кулаки. - Хватит мне людей баламутить. Отвлекать от работы и портить праздник. Через два дня свадьба, гульня для всей деревни, а таким, как ты, на ней не место, ясно?
- Ясно.
- Ехай из моей деревни, ведьмак. И девку свою забирай.
- Работу сделаю и уеду.
- Я тебя не нанимал ни на какую работу!
- Брат ваш нанял. И мне заплатил.
Староста подступил на шаг.
- Послушай меня, ведьмак, - прошипел он, - я тебе, значитца, еще раз повторяю: я тебя не нанимал. Верни Вацлаву его мошну и катись отсюдова, доколе ничего не случилось.
- Вы мне угрожаете?
Староста засопел. Его сопровождающие, хоть и старались выглядеть грозно, отводили взгляд, когда Валоран смотрел каждому в лицо.
- Я тебе по-хорошему велел, - сказал Лукаш Мжичка, - не то будет по-плохому. Сначала с тобой погутарим, а потом и девку твою научим уму-разуму. Чтобы, значитца, дома сидела, а не шлялась со всякими...
Староста внезапно замолк, увидев перемены в лице ведьмака.
- Предупреждаю, - медленно и очень четко выговаривая каждое слово произнес Валоран, - предупреждаю вас, староста. Если кто-нибудь даже подышит в сторону Рейси, я вырежу всё ваше завшивленное село. До ноги. А начну с вас. Лично.
Староста не сводил взгляда с желваков на лице ведьмака. Его кулаки сжимались и разжимались, методично, как мандибулы на морде иллигада.
Из-за плеча старосты он заметил приближающуюся по дороге лучницу.
Отвернувшись от старосты с его быками, Валоран пошёл мимо них навстречу девушке.

Отредактировано Валоран (28.04.20 08:52)

- Нашел, - кивнул Валоран, поправляя ремень меча, - и поганцев, и гнездовье.
Они пошли в деревню по нагретой солнцем дороге. Ведьмак досыхал по пути. Рейси вела кобылу за поводья, рассказывая ему о своих успехах.
Когда девушка похвасталась бомбой, Валоран взял в руки мешочек, взвесил.
- Сера и селитра, - понюхал он содержимое, которое было хорошо утрамбовано, - хм, неужели зерриканская? Ну, хоть громыхнет красиво.
Зерриканская селитра давала хороший жар, поэтому иногда использовалась деревенскими кузнецами как топливная добавка. В закрытых кузницах, где  был меньший расход тепла, добавлять её не было нужды, к тому же, она была токсичной. На открытом же воздухе вполне годилась.
- Я как-то пользовался такой, - сказал он, возвращая девушке мешочек, - в Виковаро. Отличная работа, Рейси, спасибо.
Показались первые деревенские хаты.
Валоран коротко рассказал Рейси о своих находках, избегая подробных описаний того, что осталось от Бернарда. Затем показал серебряный энколпион - подарок Вацлаву от жены на годовщину их свадьбы.
- Надо отнести его мельнику, - сказал ведьмак, стараясь не обращать внимание на то, как шарахаются от него сельские собаки, - но сначала попросить у корчмаря бадью и стирку.

Отредактировано Валоран (28.04.20 10:19)

- Хочу, - ответил ведьмак, глядя на девушку такими глазами, какими кот смотрит на полную крынку со сметаной.
Они вошли под навес, где уже дожидалась расседланная кобыла ведьмака, шелестя мордой в сене. Увидев их, она поднял голову и протянула к Валорану морду. Понюхала, фыркнула, но не отвернулась, лишь мазнула мягкими ноздрями по ладони. Ведьмак погладил её по морде, пока Рейси пристраивала Лису.
- Завтра в полдень, - ответил он, выбирая из конской гривы солому. - Завтра должно быть жарко и они всем выводком будут, если не в гнезде, то все около него.
Кобыла, словно поняла его слова, подняла морду и посмотрела на своего хозяина долгим, сочувствующим взглядом.
***
- А со стиркой?
Якуб Тобишка ненадолго задумался.
- Можем организовать. За орен.
- Сегодня.
- За полтора.
Валоран выложил монеты.
- Вещи можете оставить в корзине. В сенях, - он указал на дверь, ведущую на зады корчмы. Заберете завтра с верёвок в саду.
***
Они вышли на задний двор, который был весь прогретый солнцем. Все здесь дышало теплом и густым запахом травы. Кадка стояла у колодца. Сверху над колодцем покачивались ветви большого, раскидистого ореха, частично прикрывая его тенью от широких, в детскую ладонь, листьев.
Крепко взявшись за деревянные рукояти, ведьмак потащил её мимо небольшого яблоневого сада в сруб, где располагалась нетопленная баня.
Двор чем-то напоминал тот, за корчмой Брона в Резно. Правда, здесь колодец был с воротом, похожим на штурвал.
Валоран положил на лавку меч, сбросил куртку.
- Давай ты первая, - ведьмак закрыл за ними дверь, - пока есть тёплая вода.

Отредактировано Валоран (28.04.20 14:59)

Он наблюдал за ней, забыв о том, что все еще сидит на лавке в одежде. Рейси захватила его внимание без остатка. Когда он впервые увидел её, то и сам был готов принять за эльфку или дриаду. Он уже привык, что это частое заблуждение многих.
Вода окутывала её легким, едва уловимым саваном, который поблескивал в полутьме бани таинственно и притягательно. Деликатно повторял формы и завлекал воображение ведьмака изгибами.
Валоран никогда не видел дриад. Только слышал, что в Назаире есть дикие луга, где можно встретить лимониаду, а на Севере, в лесу Брокилон живёт целый клан дриад. И те, и другие были для ведьмака чем-то неизвестным, чего он никогда не видел.
Рейси, даже стоя сейчас перед ним в бадье, окатывающая себя водой, была...
Она была таинственной и притягательной.
Валоран не заставил себя ждать. Словно сбросив с себя оцепенение, он разделся и забрался в бадью.
И расслабился. Это было не так, как в бане гостиницы "Брыкливый конь" в Бурдорфе. Возможно, потому, что не было жарко.
Возможно, потому, что каждый момент близости был уникальным. Ведьмаков не учат разбираться в таких тонкостях и, обычно, они проходят мимо них, уступая радостям попроще.
Он откинул голову на край бадьи, повинуясь рукам девушки.
Затем почувствовал её губы. Улыбнулся и быстро нашел их своими, не открывая глаз. Зарылся пальцами в её прохладные волосы, заскользил в них, обнимая ладонью затылок Рейси.

Только когда пришло время вылезать из бадьи, ведьмак тоже вспомнил, что не взял никакой одежды на смену. Он осмотрелся по бане; как бы не хотелось лезть обратно в грязные портки, ему прикрыться было нечем. И нечего было предложить Рейси. Куртка, в которой он бродил по зарослям, хоть и высохла, но была на ощупь заскорузлой от жирного ила.
- Нет, - сказал он, с отвращением надевая штаны, - думаю, не слишком. Думаю, когда-нибудь, это даже будет считаться модным.
Он наклонился, оставляя на плече девушки поцелуй, затем взял меч в одну руку, остальные вещи - в другую, и они вышли из бани.
Ведьмак был босой и в одних штанах. У него были еще две рубахи, рейтузы, старые короткие ботинки без каблуков, чем-то похожие на поршни, но с острыми носами, и запасная куртка. Достаточно, чтобы походить до завтра.
***
Они прошли к себе в комнату через общий зал корчмы, привлекая любопытные взгляды. Валоран достал рубахи, выбрал ту, что была несколько меньшего размера и протянул Рейси.
- Надень под колет, - посоветовал он, - он же кожаный. Ходить в таком на голое тело по жаре - приятного мало.

Когда они переоделись, смогли осмотреть друг друга. Ведьмак нашел Рейси красивой. Она умела так делать, неважно что было надето на ней. Хоть походная своя одежда, хоть - его.
Валоран, даже будучи в одежде, подобранной ему по размеру, находил себя смахивающим на одоробло; без привычных ему штанов с наколенниками, прошитой кольчугой куртки и кожаных наручей он чувствовал себя неуютно.
Как он выглядел со стороны, точно ведьмаку было неизвестно, поскольку в комнате не было зеркал. Но по ощущениям - не очень. Шерстяные рейтузы плотно облегали ноги, куртка Брона - хорошая в груди, но жала в подмышках. Рукава были узкие, их хотелось подкатить, но это было невозможно.
Устроившись в своей временной одежде как можно удобнее, ведьмак еще раз осмотрел девушку.
- Надо, - согласился он, - будет красиво.
За окном покачивалась ветка растущей у корчмы яблони. Вообще, как заметил ведьмак, Якуб Тобишка и его семья их любили и высадили у себя немало. На ветке покачивались несколько налитых плодов, соблазнительно поблескивая румяными боками.
- В конце августа, - хмыкнул Валоран, - однозначно. Надо бы справиться у нашего корчмаря насчёт пирога.
***
- Можно, - покачала головой кочмарь, - но после свадьбы уже. Есть у нас хороший поздний сорт из Цинтры, но ту часть ягод, что мы собрали, уже использовали для застолья. Конфитюр сварить, мясо нафаршировать и все такое.
Ведьмак задумался.
- А если б осталось немного, - тихо спросил он, когда Рейси отошла, - то что тогда?
- Что? - не понял Якуб.
- Испекли бы?
- Были бы сливы - так почему нет? Завтра все равно собираемся хлеб с утра печь, уже тесто замесили.
- Где, вы говорите, растёт этот поздний сорт?
***
До мельницы добрались без приключений, болтая и не спеша. Наслаждались налетевшим ветерком, дававшим передышку от жары. Кроме того, начало ощутимо парить. Последнее Валорану не понравилось. По своим приметам он рассчитывал завтра на жаркий, солнечный день, а теперь все указывало на приближающийся дождь. Но облака были, тем не менее, белые, высокие, кучевые. Нагромождаясь друг на друга, они создавали интересные конструкции.
Во дворе мельницы под большой яблоней стоял накрытый грубой скатертью стол. На столе стоял большой керамический графин и кружка. Судя по запаху от мельника, графин уже был далеко не полный.
- Присаживайтесь, дорогие гости, - мельник широким жестом пригласил их за стол, - сейчас я стаканы принесу.
- Не нужно, - остановил его ведьмак, слегка нахмурившись.  - Мы по делу.
Мельник пропустил первые слова Валорана.
- Все ко мне всегда по делу, - сказал он, входя в дом, а когда вышел с двумя стаканами в руках, продолжил, - ничего, кроме дел людей не интересует. А просто сесть выпить с человеком? Выпить, помянуть...
Валоран бросил взгляд на мельника, потом на Рейси. Выдохнул, сел за стол. Он не собирался затягивать это, не собирался учить мельника, как пережить своё горе.
Хотел как можно быстрее отдать ему энколпион и уехать.

- Ну, за Людку, - сказал Вацлав, глядя на них затуманенными глазами, - и за мою Марыську.
Он одним духом отпрокинул в себя водку, покраснел чуть сильнее. На глазах выступили слёзы, но едва ли из-за крепости самогона. А может...
Валоран не стал рассуждать. Осушил свою стопку легко, не скривился. Мельник, не глядя на ведьмака, тут же долил ещё. Ему и себе.
- Мы с Людкой начали с вот этой, - словно продолжая прерванный минуту назад разговор сказал Вацлав, - эта - самая старая. А вон там растут уже помоложе. Высаживали понемногу каждую весну. Вон видишь, та, что получилась стройная, как тополь? Даже не знаю, что за саженец мне в Элландере подсунули, что она такой выросла... Марыся сажала её сама. Сама ямку рыла, долго мостила в ней то деревце... И так, и эдак поворачивала. Говорила: "Будет это моя яблонька - Рыся." А ведь и яблоки она родит не такие, как остальные, представляете? Я таких еще не ел. Думаю, чем не новый сорт, а? "Рысин" сорт.
Ведьмак не отвечал, разглядывая как покачиваются плоды на воздетых к небу ветвях Рысиной яблони.
- Ну, ведьмак, выпьем.
Выпили. Вацлав снова налил.
- Людка, знаете ли, хотела на старости лет сидром заняться. Говорила: "Ты свою муку мели, а я буду сидр делать. Выдадим Марыську замуж, пусть гости хоть нашего сидру напьются молодым на счастье. И у меня, - говорила, - дело будет на бабьи лета. Пресс поставим." Любите сидр, милсдарыня Рейси? Ведьмака не спрашиваю, он водку глушит, что твою воду. Да и я сам предпочитаю что-то покрепче... Вот, самогоночку, хотя бы. Ну, ведьмак, еще по одной?
Валорану действительно надо было выпить много и сразу, чтобы почувствовать опьянение. Ведьмачьи мутации быстро расщепляли алкоголь.
- А вот эту, - Вацлав нежно погладил шершавую кору старой яблони, - Людка посадила. Лет пятнадцать назад, по-моему. Какая-то баба из деревни дала ей маленький саженец, который из косточки пророс. Людка тогда болела сильно и часто сидела тут, на свежем воздухе. В один такой день взяла, ножиком вырыла ямку и посадила туда этот саженец. Маленький, с локоток едва. Я думал, не приживется, но мало ли - пуская себе возится с ней, чем думает о хвори. И гляди-ка, что выросло!
Речь Вацлава начала замедляться, мельник, видимо, и сам почувствовал это. Тряхнул головой, вытер ладонью лицо, сфокусировал взгляд на Валоране.
- А ты, ведьмак? Где ваш с милсдарыней дом?

Отредактировано Валоран (29.04.20 15:45)

Вацлав слушал её очень внимательно, держа в руке стакан, который так и не наполнил. Ведьмак почувствовал к старому мельнику признательность за то, что он спросил не просто так, спьяну. Что вызвал Рейси на откровение, и при этом внимал ему. Несмотря на горе собственное, проникся к чужому.
Валоран нашел под столом сжатый кулак Рейси, и накрыл его ладонью. Обнял пальцами, несильно сжимая.
- Ох, дрянное это дело, - покачал он головой, все таки наливая себе и ведьмаку, - дрянное. Черные... Приходили дважды на Север, сучьи дети такие. Один раз в Соддене их остановили, второй раз - под Бренной. Был я под Содденом в темерской пехоте. Девять лет назад. Оставил дома Людку и Рыську, мелкую совсем. Видел, что эти сволочи сделали с Заречьем. Слышал, во что превратили Цинтру. Сам чуть не пропал, когда в битву вступили маги, но ей-ей, как же было дорого смотреть, как этой черной сволоте наши чародеи зад присмалили. Так, что аж земля дыбом вставала. А людей тогда полегло...
Вацлав замолчал.
- Зато вернулся, - продолжил он, - на походные построил эту мельницу. Фольтест не пожалел ничего для солдат, хороший был король. А под Бренну я уже не ходил. Остался здесь, другие черных остановили. Оба раза совались и оба раза несчастный Содден и ваш Бругге страдали. Простите старого дурака.
Это и было той самой причиной, по которой ведьмак не промолчал, когда Вацлав перевел взгляд на него.
- Мой цех тоже разрушили черные, - ответил Валоран, не вдаваясь в географические детали, - нет больше ни той крепости, ни большинства тех, кого я знал с малых лет; кто меня учил и кто со мной учился.
Валоран хотел было добавить еще что-то, но в последний момент передумал. Вацлав же посмотрел на него каким-то странным взглядом, на миг ставшим кристально трезвым и проницательным, словно этими глазами старый мельник мог смотреть прямо в душу. Он всё понял, и Валорану это стало ясно. Слова были не нужны.
"Мой дом теперь там, где она."
Валоран держал в руке руку Рейси. Вацлав не видел этого, не мог он слышать и мыслей ведьмака, которые тот держал при себе.
Но он знал. Знал ответ.

Отредактировано Валоран (29.04.20 18:35)

Они так сидели еще долго, пока садилось солнце, пока одна за другой на темно-синем небе вспыхивали большие, пушистые августовские звёзды, пока не стало слишком темно здесь, под старой яблоней.
Вацлав проводил их до ворот. Зашел в хату за фонарем. От него, на ходу подпалив лучину, зажег лампу у входной двери и еще один светильник, висящий на столбе ворот. Затем повесил на колышек забора.
Валоран сунул руку под куртку и протянул мельнику энколпион. Тот взял его, поднёс к свету, открыл. Несколько раз перечитал коротенькую гравировку, провёл по ней пальцем.
- Спасибо, ведьмак, - тихо сказал он, почти не путаясь в буквах. - Чую, что отдает болотом. Догадываюсь, откуда ты её выловил. Спасибо.
Вацлав протянул ему ладонь. Валоран крепко её пожал.
Затем был черед Рейси.
В другой руке у Вацлава было ещё что-то. Он подошел к Рейси, которая уже взобралась в седло и тронул её за руку.
- Возьмите, милсдарыня, - мельник протянул девушку закрытую пробкой бутылку, полную янтарной жидкости. - Я в этом году начал делать, когда... Еще до того, как... всего этого. Первый сидр из Рысиной яблони. Выпейте за нас как-нибудь.
***
В корчму они ехали молча. Валоран был полностью погружен в себя. Ночь была тёмной и душной, на небо нагнало туч и ведьмак, к своей досаде, уже почти наверняка знал, что завтра будет дождь.
Молча приехали и завели коней в стойла. Валоран предложил Рейси идти спать, а сам взялся расседлывать лошадей.
Даже собаки не лаявли во дворах, лишь сочно трещали сверчки.

Отредактировано Валоран (29.04.20 22:40)

Он снял со спины меч и поставил у стены. Снял куртку.
- Паскудно, - признался он после недолгой паузы, - холера, никак не привыкну к этому. Не первый год на большаке. Всегда мне платят, когда чудовище начинает убивать. Чаще всего платят родственники, родители малолетних детей, вдовы и вдовцы, но...
Он не договорил. Присел на невысокую скамейку у стены.
- Может, потому, - сказал он, стаскивая сапоги, - что в Нильфгаарде мало кто горел желанием общаться с ведьмаком. Здесь люди относятся не так. Даже этот староста, если сравнивать с нильфгаардскими ратманами, относится ко мне ещё благосклонно.
Он встал, прошелся босой по комнате и угодил в объятия Рейси.
Обвил её руками, тоже прижал. Осторожно, нежно.
Крепко.
За окном громыхнуло, на миг белым светом залило бурлящее грозовыми тучами небо. Выхватило из темноты яблоню за окном, далекие поля.
Он в ответ погладил её волосы над ухом, пропустил черные пряди сквозь пальцы.
- Что случилось, Рейси?
Он чувствовал, как бьётся её сердце, слышал дыхание. Чувствовал её всю, как самого себя.

Отредактировано Валоран (30.04.20 15:13)