Телега скрипела, кряхтела и выла, натужно пытаясь не развалиться на части. Но Маргарита уже успела приноровиться и даже умудрялась периодически посматривать в книжку, крепко держась за обрешетку.
- Так что ж, стало быть, эта ваша нейра-шмейра вам сказала, что в нашем захолустье когой-то почуяла, и вы сюда тотчас с того края света принеслись? – грузный мужчина с пробивающейся на бороде и висках сединой с любопытством поглядывал на чародейку. Мужика звали Щепан, он был крестьянином из Малых Горошков и, по собственным заверениям, человеком удивительной доброты и высоких душевных порывов, один из которых и велел ему помочь явившейся в их деревню из ниоткуда магичке. Насчет душевных порывов Маргарита сильно сомневалась, углядев в кмете скорее желание заложить вечерком за воротник на вырученные марки. А может, еще сбежать от супруги, качавшей на руках аж двух орущих младенцев и испепелявшей Маргариту ненавидящим взглядом все то время, пока муж запрягал телегу.
- Примерно так, - кивнула чародейка, перелистывая страницу. Этот трактат, конечно, был крайне грубым и поверхностным, но помогал освежить память. Последний раз она забирала в Аретузу онейромантку так давно, что уже и сама об этом не помнила, да и тогда они были вместе с Тиссаей. В этот раз архимагистр предпочла остаться на Танедде, взвалив на себя подготовку к Сбору, от которой Рита только рада была ненадолго сбежать.
- А чево ж вы тогда не прям в Нижний Яр наколдовались, а ко мне в огород?
- Потому что мы в таких случаях телепортируемся по метке, оставленной коллегами. Аномалию можно зафиксировать на расстоянии, а маяк повесить только там, где сам находишься – так и тут случилось. А ваш огород просто попал в границы радиуса погрешности телепортации, - Маргарита специально сдобрила объяснение скучной терминологией, чтобы у кмета отпало желание углубляться в тему. С самого выезда из Малых Горошков было понятно, что Щепан из тех мужиков, что любят поболтать по поводу и без. Здоровую любознательность чародейка ценила, а вот праздный треп – не очень. Но даже его можно было обратить себе на пользу, направив в нужное русло. – Вы мне лучше вот что скажите: бывали у вас тут случаи странные, необъяснимые? Кошмары никому не снились? На головную боль никто не жаловался?
Кмет задумчиво почесал бороду.
- Стаська моя третьего дня жалобилась, что снилось чего плохое, да голова была тяжелая, но она у меня дуреха, все время то понос, то золотуха. А так навроде все как у всех, госпожа. Живем мирно да бедно, после войны с Черными тяжко было, только на ноги встали, так тут опять податями душить стали, - принялся велеречиво рассуждать Щепан, и Рита уже хотела прервать поток политико-философской мысли в самом начале, как вдруг телега дернулась и накренилась.
- Тьфу ты, сучье семя! – сплюнул мужик, слезая с телеги. – Опять встряли! Вы уж подмагичьте, госпожа, а то так никогда не доедем.
Маргарита уже привычно спустилась с телеги, опершись на руку Щепана, и потащила телекинезом увязшее в грязи колесо. В первую неделю марта в Каэдвен нагрянула ложная весна, и дороги стремительно превратились в снежно-водяную грязь, чтобы снова потом быть заметенными сугробами по пояс – но к счастью, к этому времени Риты уже здесь не будет.
После устранения проблемы путь продолжился. За поворотом показалась кривая доска с указателем «Нижний Яр», что придало уже притомившейся Маргарите оптимизма.
- А девочек в Нижнем Яре много? Молодых, лет до пятнадцати-шестнадцати.
- Так кто ж их разберет, госпожа чародейка, я и не считал… Девок-то в каждой семье полно, а уж сколько им лет – энто и родитель не всякий припомнит. У кума моего четыре дочки, у Лыри старой внучка бегает… у солтыса еще дочка есть, правда, солтыс помер давеча. Может, она ведьма и есть, - вдруг оживился Щепан, аж заерзав на месте от внезапно возникшей догадки. – Видал я ее, глазищи желтые, ажно звериные – жуть берет!
- Это ни о чем не говорит. Цвет глаз – это генетика, - Рита слушала вполуха, погрузившись в чтение и закладывая уголки на потенциально полезных страницах.
- Чевой-то такое? – опасливо поинтересовался мужик. – Чародейская какая штука?
- Ни разу. Вот смотрите: у вас, например, кролики плодятся. У белого и черного какой кролик родится?
- Дык это… - Щепан задумчиво почесал в затылке. – Ясное дело – серый!
- Так, - Рита решительно захлопнула книгу. Дело делом, но этого ее душа так просто оставить не могла. Это Тиссая де Врие с царственным видом промолчала бы всю дорогу, при условии, если бы ее вообще согласился кто-то подвезти. Маргарита же упрямо несла свет знаний в тьму невежества и регулярно страдала от этого. – Забудем о кроликах. Вот у вас есть горох: желтый и зеленый…

Нижний Яр выглядел еще беднее и невзрачнее, чем соседние Горошки. И встретил какой-то непривычной пустотой и тишиной. Маргарита уже хотела было поинтересоваться, а где, собственно, все, как Щепан ее опередил:
- И кудай-то все подевались? Хоронят что ль кого? – мужик спрыгнул с козел прямо в грязь и чертыхнулся, чуть не упав. – Пожалте ручку, госпожа Маргарита.
Ло-Антиль ручку охотно пожаловала, отметив, что подняла свой статус от «госпожи чародейки» до целой «госпожи Маргариты». Щепан вообще оказался мужиком толковым, не только выдержав импровизированную лекцию по генетике, но даже что-то из нее поняв и решив не лишать старшую дочку наследства за рыжего «нагулянного» внука.
- Пойду до кума схожу, разузнаю что да как, и к вам сразу же обратненько, помогу чем смогу.
- Щепан… - Маргарита сощурилась, мгновенно почуяв ложь и без зазрения совести залезла в кметскую голову. И верно: визит к куму в намерениях мужика включал в себя потребление ржаной самогонки. – Хоть какой дух от вас спиртной будет – вторую половину денег не дам.
- Да как же ж можно, госпожа, - мужчина отчаянно покраснел, выдавая себя с головой, и торопливо ткнул в соседний дом. – Вы вон пока хату солтысову проведайте, уж солтыс-то вашу чаровницу вернее меня поможет выискать.
Рита махнула рукой, отпуская мужика. Потом, правда, запоздало спохватилась: солтыс-то по словам Щепана вроде как помер… но того уже и след простыл.
Чародейка пошла по улице в сторону указанного дома, лавируя между лужами и стараясь не подскользнуться. Хорошо, что она предугадала гадкую каэдвенскую погоду и надела максимально простую и удобную одежду, да и волосы забрала, чтоб не лезли в глаза из-за ветра. Правда, невзрачность вида была довольно условной – для кметов от нее все равно чародейством разило за версту.
Вокруг и правда не было ни души, даже пресловутой женщины, которая при виде чужака обязательно выливает на дорогу помои и торопливо скрывается в дверях своей хаты. По наблюдениям Маргариты, такая дама была в каждой деревне, но в Нижнем Яре она, видимо, решила взять выходной вместе с остальными соседями.
Рита постучала в дверь хаты мертвого или не очень солтыса, покричала, попыталась заглянуть в темное окно – все безуспешно. Тогда она обошла дом, надеясь застать кого-то на дворе, увидела почему-то настежь открытый погреб… а потом – огромную лохматую псину.
Вообще-то Маргарита собак не боялась, к тому же, эта конкретная собака была на цепи. Вот только цепь не была прикручена к будке, а волочилась по земле, угрожающе звеня… Кажется, тайна пропажи кметов Нижнего Яра была разгадана – их сожрало это чудовище, не иначе.
Собака наклонила голову и зарычала. И тут бы по-хорошему надо было превратить ее в горстку пепла, как бы сделала всякая порядочная чародейка, и Рита уже подняла руку в жесте, но рефлекторно сделала шаг назад, подскользнулась на проклятой снежной грязи… и вперед спиной полетела прямо в проклятый погреб солтысовой хаты.
Псина заливалась наверху издевательским лаем.

Отредактировано Маргарита (11.03.20 01:59)

Рита крепко приложилась затылком о каменный пол, аж в глазах потемнело. Но это еще полбеды: едва она попыталась встать, как левая нога тут же отозвалась резкой болью, и чародейка, зашипев, рухнула обратно. Подвернула лодыжку – прекрасно, просто прекрасно!
Маргарита разразилась матерной тирадой, такой длинной и сочной, что даже малогорошкинец Щепан, наливающийся с кумом хреновухой на том краю деревни и вещающий про генетику, покраснел бы, если б услышал. Какого дьявола с ней это происходит, почему Тиссая де Врие или Йеннифэр никогда бы не свалились в проклятый погреб, а она…
Сверху раздался голос, вернее, тонкий девичий голосок, и очередной поток ругательств застрял в горле. Рита подняла голову. Лицо толком было не разглядеть на фоне светлого пятна, но вот большие желтые глаза не заметить было никак нельзя.
- Не н… - начала чародейка фразу, но закончить не успела: девчонка уже унеслась за лучиной. Рита тем временем ощупала ногу, отдавшую в ответ пульсирующей болью, и наложила обезболивающее заклинание. Так себе мера, конечно, но заниматься самоисцелением в погребе кметской хаты уж точно сомнительное занятие.
Девочка шустро прибежала обратно с зажженной лучиной наготове и снова сунула личико в проем. Рита встретилась взглядом с желтыми глазами и усмехнулась: и правда, глазищи те еще. Да и вряд ли простые наследованные гены, больше на мутацию похоже.
- Да вот, решила ваш погреб изнутри посмотреть, уж больно красивый, - вся злость ушла с первым появлением маленькой кметки, и вернулись спокойствие и уверенность. Ладить с детьми, а уж особенно с девочками, было для нее делом привычным. А нога… что ж, не в первый раз и, вероятно, не в последний. – Хотела бы я быть барыней, дитя, но не повезло. Я чародейка, - Рита протянула руку, и на ладони вспыхнул комочек света, еще больше осветив лица и скудный интерьер погреба. Для детей всегда нужно было подкреплять слова делом.
Погасив свет и стряхнув с руки остатки заклинания, чародейка аккуратно встала и полезла на верх по раздолбленной лестнице, надеясь, что в этот раз она не свалится обратно и не свернет на этот раз шею. Наступать на ногу было не больно, но неприятно: из-за заклятия она потеряла чувствительность и ощущалась как не своя, отчего Маргарита прихрамывала.
Выбравшись, чародейка сощурилась от яркого света и на миг замерла, заметив треклятую псину, про которую уже успела забыть. Однако собака, до ужаса похожая на волка, решила, видимо, в присутствии хозяйского детеныша пересмотреть свое отношение к гостям и, обнюхав, лизнула чужачке руку. «Засранец», - подумала Рита, почесывая довольного на вид пса за ухом.
- Маргарита Ло-Антиль, чародейка, ректор Аретузы. Это школа магии на острове Танедд в Темерии, - емко представилась она, берясь за протянутую тонкую девичью ручку и пожимая ее мягко, но со всем возможным уважением. – Травница, говоришь?.. Интересно. Маловата ты вроде как для травницы, как же так вышло? - Рита уже видела, что в Рыске не было магии ни на йоту, но это совершенно ничего не значило, если она была онейроманткой: их Сила проявлялась стихийно и одномоментно. Определенно, ее стоило проверить, тем более, что к этому располагали необычные совпадения. Хотя если не брать цвет глаз и неожиданное травничество – а этим в деревнях, насколько знала Маргарита, пристало заниматься всяким древним старушонкам, но уж точно не детям – Рыска выглядела вполне обычной кметской девочкой: худенькая, угловатая, волосы встрепаны, на лице веснушки. Смешная, на воробушка похожа.
- Скажи-ка мне, Рыска-травница, можно в вашем доме мне минутку дух перевести? Не понравилась я вашему псу и погребу, вот в итоге ногу подвернула, - волкопес, будто протестуя, ткнулся в бок, требуя новых поглаживаний. Рита, коря свою отходчивую натуру, вернула руку на мохнатую голову. – Да и с отчимом твоим мне поговорить надо. Не просто так я к вам в деревню прибыла, ищу кое-кого, - пес в приступе счастья повалился на спину, подставляя под чесания живот, но чародейка решила, что хорошенького понемножку. – Я к вам в дверь стучала, но никто не открыл. Да и пусто у вас как-то в деревне, случилось что?
Рита не стала вываливать сразу всю информацию на бедную девчачью голову. Сначала стоило пообщаться с местным солтысом.

По дороге до хаты Маргарита молча слушала словесные излияния маленькой кметки, начавшей суетиться в два раза активнее, едва прозвучало такое весомое и таинственное слово «чародейка». Но сейчас Рита сосредоточилась исключительно на том, чтобы аккуратнее наступать на пострадавшую ногу, для чего пришлось немножко опираться на Рыску. Когда они взошли на крыльцо, из двери хаты напротив показалась старуха с деревянной кадушкой. Старуха смерила их внимательным, но явно неодобрительным взглядом, смачно сплюнула под ноги и приступила к сложному процессу развешивания белья на веревке.
Контраст гостеприимства падчерицы солтыса с общей приветливостью Нижнего Яра воистину поражал.
- Одна на три деревни? Тяжело, наверное, приходится, - Маргарита дохромала до лавки у стола недалеко от печки, присела и оглядела внутреннее убранство. Хата выглядела небогато, по крайней мере, насколько могла судить чародейка из своего опыта посещения деревень, но чисто и опрятно. Рыска, тем временем, снова принялась носиться вокруг как ужаленная, накрывая на стол, чем снова напомнила Рите взъерошенного воробушка.
- Не суетись, дитя. Я не голодна, - может, конечно, чародейка и успела чуть-чуть проголодаться за время полной физической и магической активности поездки из Малых Горошков с постоянным вытягиванием телеги из грязи, но падение в злосчастный погреб и впрямь отбило всякое желание обедать. Да и не пристало живущей в достатке чародейке объедать бедные кметские семьи. А вот чай Рита приняла, коротко поблагодарив – успела продрогнуть, пока ехала. – А мать где, тоже на ярмарке? Одна ты на хозяйстве? – ярмарка, конечно, была не кстати. Если среди детей, что остались в деревне, не найдется онейромантка, то придется застрять в Нижнем Яре еще как минимум на пару дней, а Рита уже успела оценить этот благословенный край по достоинству и понять, что не хочет здесь задерживаться ни на минуту.
Маргарита отставила кружку с чаем, вытянула ногу вдоль лавки и принялась расшнуровывать сапог. Сапог был высокий, из тисненой кожи, сделанный по последней новиградской моде – в общем, выглядел безумно дорогим.
- Много кого твой отчим не любит, погляжу. Трудно же ему живется, должно быть – всюду враги, - Рите не нужно было читать мысли девочки, чтобы понять по заминке и опущенным глазам, кого еще не любит ее явно не самый терпимый к окружающим отчим. Отчего-то появилось смутное желание дойти до хаты кузнеца и ссыпать наперстки солтысу за шиворот. – Но, думаю, и ты сама мне прекрасно поможешь. Ты же всех в деревне знаешь?
Расправившись, наконец, с сапогом, чародейка ощупала лодыжку, предварительно сняв обезболивающее заклинание. К счастью, все оказалось куда лучше, чем поначалу казалось: это был не вывих, а всего лишь растяжение, даже без отека.
- Да тут даже лечить нечего, пройдет само за пару дней, - Маргарита откинулась на лавке, прислонившись к теплой деревянной стене, и снова взяла кружку с чаем. – Но если у тебя найдется мазь, то это будет не лишним. Что-нибудь с белым миртом, например, - она сделала маленький глоток, с любопытством поглядывая на Рыску. Было здесь, конечно, немного лукавства, ибо можно спокойно обойтись и без мази, но уж больно интересно посмотреть на умения маленькой травницы.
- Узнали мы, что есть в вашей деревне девица с чародейским даром, - начала рассказывать Рита, попивая травяной отвар и наблюдая за вновь забегавшей по хате Рыской. – Но дар этот необычный. Вы таких называете сновидицами, мы – онейромантками. Таких мы находим и забираем в Аретузу учиться. Сложность тут в том, что дар этот в обычной жизни себя никак не проявляет, а девица сама о нем ничего может и не знать, потому что снов своих не помнит. Не буду тебе врать, Рыска – не знаю я пока что, за кем явилась. Придется искать среди всех девиц лет двенадцати-шестнадцати. Тебе сколько зим стукнуло, кстати говоря? – Маргарита сразу предусмотрительно обозначила круг поисков, чтобы случайно не внушить каких-либо ложных надежд и ожиданий. – Сны плохие часто снятся? А бывали вещие сны, когда что-то привиделось, а потом в жизни похожее произошло? Или по утрам голова болит и силишься вспомнить, что снилось, но не можешь? – чародейка с задумчивым видом грела руки о медленно остывающую кружку, перебирая в залежах памяти все, связанное с онейромантией. Контрольные вопросы были, конечно, общие – кошмары и мигрень бывают у всех – но они позволяли хотя бы на базовом уровне установить необходимость дальнейшей, более тщательной проверки. К сожалению, поиск стихийной онейромантки представлял для себя хождение в темной комнате с расставленными мышеловками.
- Рассказывай все, как есть, без утайки – это важно, - чуть строже сказала Ло-Антиль, чтобы придать словам значимости. Не то чтобы она думала, что Рыска будет ее обманывать – да и не сможет, даже если захочет – но подробности тоже были важны. – Если что-то было, то придется мне тебя проверить – в сознание твое заглянуть. Не переживай, это быстро, не больно и не потребует каких-либо кровавых ритуалов с кошачьими головами и младенцами, - Маргарита усмехнулась, вспомнив типичные кметские байки о чародейках.

Рыска оказалась на удивление умелой травницей для своих четырнадцати. Состав предложенной мази был далеко не базовым, намного лучше того же белого мирта.
- Спасибо, - Рита улыбнулась и пошевелила замотанной ногой. Боль чувствовалась, но намного терпимее, а мазь приятно холодила кожу. Пожалуй, даже хромать не придется. – Твоим трем деревням явно повезло с травницей.
Зашнуровать сапог было задачей куда более хитрой, чем от него избавиться, но чародейка справилась с ней с непринужденным изяществом.
- Яров у вас тут многовато, и правда. Но уж Белый от Нижнего я отличить могу. Нет, дитя, мне нужен именно Нижний Яр, и я в правильном месте. Осталось найти правильного человека, - Рита пристально воззрилась на Рыску, как будто бы уже его нашла. Честно говоря, ей бы и правда этого хотелось. У девочки уже нашелся яркий талант, и негоже было бы оставить его гнить здесь. Против Нижнего Яра чародейка в целом ничего не имела, но не строила иллюзий по поводу перспектив для умной и способной молодежи.
Маргарита ободряюще кивала, слушая несколько сумбурный рассказ о снах – хотя рассказ о снах иным быть и не может.
- Кошмары у всех бывают, да. И к луне многие чувствительны. Но я тебя все-таки проверю, ладно? Подойди-ка, - чародейка протянула руку, подзывая девочку. Вблизи желтые глаза казались еще больше и ловили солнечные блики, будто два золотых берилла. – Как это нечем гордиться? Ты спасла целую чародейку от страшной одинокой смерти в погребе с соленьями, - Рита рассмеялась, а потом посерьезнела. – А еще ты единственная за последние несколько часов, кто не поплевал через левое плечо, едва узнав, кто я такая. Ты умеешь и не боишься думать не так, как другие. За это тебя не любят и этим ты должна гордиться, - чародейка взяла Рыску двумя пальцами за подбородок, заглядывая прямо в глаза – открыто и без всякого стеснения. – А глаза… что с них взять? У меня зеленые, у тебя желтые. Красивые. Тоже повод для гордости.
Но проверке состояться пока было не суждено: во дворе забрехал пес, недружелюбно приветствуя хозяина дома. Вскоре и сам хозяин возвестил о своем прибытии громкой руганью. Рита вздохнула и поднялась на ноги. Разговор обещал быть не из легких.
Первым делом солтыс грубо пихнул девочку, отчего чародейка едва заметно дернулась, рефлекторно сжав руку, но в последний момент удержалась от необдуманных действий. «Оставь», - голос Тиссаи де Врие зазвучал в голове как будто наяву. Откуда бы они не забирали юных чародеек, правило всегда было одно – не вмешивайся. Нельзя влезать в посторонние жизни больше, чем требуется для дела. Монастыри, как водится, не любят чужих уставов. И непрошеная помощь обычно не оборачивается добром.
Все это Маргарита знала наизусть. Почему же тогда ей всегда так сложно сдержаться?..
Солтыс встал напротив, сверля чародейку недобрым взглядом. Она мысленно досчитала до пяти и заготовила все внутренние ресурсы исключительной вежливости и безупречного терпения.
- Маргарита Ло-Антиль, ректор Аретузы, магической школы, что на острове Танедд, - вновь коротко представилась она, не протягивая руки.
- Чего надобно? – не скрывая неприязни, ответил солтыс. Спиртным духом от него не веяло, но впечатление он все равно производил малоприятное. – У нас здесь никаких чародеек и прочей нелюди нет и отродясь не было, - он бросил быстрый взгляд на Рыску, что не укрылось от Риты. Как не укрылись от нее и мысли солтыса, читать которые можно было безо всяких усилий и за которые вышвырнуть его телекинезом в окно хотелось еще больше.
- «Отродясь» может и не было. А сейчас у вас здесь есть «проснувшаяся» сновидица. Молодая дева, которая вскоре обеспечит всей вашей деревне и парочке соседних месяцы кошмаров и головных болей, если я ее не заберу, - холодно пояснила чародейка, скрестив руки на груди.
Солтыс напрягся еще заметнее. Шестеренки механизма в его голове со скрипом выдали всю известную ему информацию о сновидицах, о которых в народе ходили всякие – разумеется, недобрые – слухи. Мужик вспомнил, что третьего дня у соседки скисло свежее молоко, а кузнец жаловался на скверные сны, да и у самого солтыса в последнее время по утрам трещала голова даже без всякой самогонки. И если скисшее молоко было успешно свалено соседкой на Рыску, то последним событиями объяснений не находилось. Пока что.
- И кто ж из девок наших ведьма будет? Эта? – мужик кивнул головой в сторону притихшей в углу Рыски, поедавшей пирожки. В общем-то солтыс был бы и не против того, чтобы из их деревни забрали желтоглазую бестию. Вислава, конечно, сперва слезы лить будет, да и без травницы туго придется, но все одно: ведьма с возу – кобыле легче.
- Не знаю, - тут же разочаровала солтыса Маргарита. – Нужно проверить всех девиц от двенадцати до шестнадцати лет, включая вашу падчерицу. Поэтому мне нужно узнать, сколько их всего в деревне, где живут и…
Вежливость и терпение и так уже трещали по швам, но тут солтыс окончательно не выдержал:
- Колдунствовать над девками нашими не дам! – рявкнул мужик. Рявкнул, правда, без особого напора – связываться с ведьмой себе дороже.
- А я не спрашиваю разрешения, - чародейка не осталась в долгу и не стала мириться с уже откровенной грубостью. – Не желаете помогать – поможет ваша падчерица. Рыска, идем.
- Куды намылилась? Сидеть на месте! – солтыс протянул руку, чтобы схватить вскочившую было девочку за предплечье, но рука замерла в воздухе. Мужик готов был поклясться, что чувствовал на запястье будто чужую стальную хватку, но пришлая чародейка даже с места не двинулась, так и оставшись стоять со скрещенными на груди руками.
- Чем быстрее я найду ту, за кем сюда явилась, тем быстрее уеду, - медленно произнесла Рита. На этот раз уже она сверлила солтыса взглядом, и, несмотря на то, что чародейка в отличие от многих коллег не отличалась высоким ростом и была как минимум на полголовы ниже солтыса, он почувствовал себя неуютно. И совершенно справедливо рассудил, что лучший способ избавиться от заезжей напасти – поскорее дать ей сделать то, что она хочет. Тем более, что избавиться можно будет аж от двух ведьм разом.
- Колдунствовать в моем доме все одно не позволю, - упрямство помогало сохранить лицо, но тут Маргарита только неопределенно пожала плечами, уступая. Ей было в общем-то все равно, где «колдунствовать» над падчерицей солтыса. – Рыска, иди покажи госпоже, чего просит. Только чтоб одна нога здесь – другая там! – буркнул мужик, потирая внезапно «отмершую» руку и исподлобья глядя на чародейку.
- Идем, дитя, - повторила Маргарита, протягивая Рыске руку и уже напрочь игнорируя глядящего ей в спину солтыса. Конфликт явно не был исчерпан, и чародейка мысленно отметила, что девочку обязательно нужно будет потом проводить до дома, чтобы та не попала под горячую руку, которая сейчас, возможно, потянется за водкой, едва они ступят за порог.
На улице вовсю светило солнце, и, несмотря на общий унылый вид деревеньки и мешанину из снега и грязи под ногами, Рита улыбнулась, с удовольствием подставляя лицо теплым солнечным лучам. Краткая и нежданная весна не могла не радовать.
- Ну что, проверим-ка, какая из тебя онейромантка? – чародейка присела прямо на крыльцо, чтобы их с Рыской лица оказались на одном уровне – не забыв, правда, предварительно придирчиво оглядеть кривую деревянную ступеньку и выбрать место почище. Возникший словно из ниоткуда Стылый, видимо, почуявший возвращение своей обожаемой маленькой хозяйки и новоявленной любви из погреба, принялся тыкаться счастливой мохнатой мордой, пытаясь уложить ее чародейке на колени. Маргарита без боя сдалась под жалобным взглядом и почесала пса за ушами, прежде чем сердитая Рыска уже привычным властным свистом загнала его в конуру – неизвестно, надолго ли.
- Дай-ка мне руку, Рыска, - Рита посерьезнела и взяла ладонь девочки в свою. Ладонь была маленькой и детской, только-только начавшей вытягиваться – но уже грубоватой и шершавой, привыкшей к ежедневной работе. Кметская ладонь. – Смотри мне в глаза, расслабься и ни о чем не думай. Больно не будет – покажется, как будто на миг заснешь. Может, вспомнишь какие-то яркие сны из тех, что забывала, и вновь их переживешь.
Чародейка не стала уточнять силу переживаний. Оставалось надеяться, что сны четырнадцатилетней девочки не будут кошмарными, или же их не будет вовсе.

Как известно, голова - предмет темный и исследованию не подлежит. Чародеи успешно опровергали эту истину, бессовестно читая чужие мысли. Кто-то владел этим навыком лучше, кто-то - хуже, а многие не владели вовсе, ибо телепатия, псионика и прочая магия разума поддавались далеко не всем. В свою очередь, опытные в этом деле чародеи не ограничивались простым чтением мыслей. Чтобы распознать онейромантку без применения сложных ритуалов, нужно было последовательно проверить возможных кандидаток и увидеть скрытые в подсознании сны. Именно поэтому на поиски сновидиц всегда отправлялись либо Тиссая де Врие, либо сама ректоресса, ибо они могли увидеть в чужом разуме гораздо больше, чем поверхностные мысли.
Поэтому Маргарита увидела все. Страх и отчаяние, которые точили душу и сердце маленькой кметки, боль и обиду от незаслуженной ненависти. Никакой не вещий сон - обычные человеческие воспоминания и эмоции, соткавшиеся в причудливую канву сновидения. Чародейка не первый день жила на свете и ее уже давно не удивляли несправедливость и жестокость, которые встречались в этом мире сплошь и рядом - в том числе и в отношении детей. Но внутренний компас не мог позволить ей привыкнуть и смириться.
- И правда, не подвело тебя чутье. Ты не онейромантка. Но оно и к лучшему, не о чем тут жалеть. Быть сновидицей - ноша не из легких, - ничего про увиденное Рита девочке не сказала и не подала виду, что заметила слезы - ни к чему ее смущать. Но прежде чем отпустить руку, на миг сжала ее как будто бы невзначай и ободряюще улыбнулась. - Но без помощи твоей мне не обойтись, так что нужна ты мне ничуть не меньше. И с благодарностью помощь эту принимаю, - чародейка поднялась с крыльца и отряхнулась с придирчивой аккуратностью человека, очень редко в своей жизни сидящего на ступеньках. - Пойдем-ка, покажешь мне свою деревню.
Улица была по-прежнему пустынна, лишь вдалеке угадывалась фигура одинокого прохожего, да телега Щепана все так же стояла неподалеку от солтысовой хаты. Неприветливая старуха-соседка больше не показывалась, но Рита не сомневалась, что за ними с Рыской внимательно наблюдают из окна.
- Онейромантку вычислить - дело непростое, - вопрос травницы был логичным, и Маргарита охотно принялась за разъяснения. - Это особенная магия, которая проявляется спонтанно и только во сне. Да и не каждый раз, так что по ночам караулить под окнами может быть бесполезно, - поспешно добавила она, ибо с энтузиазмом Рыски с той станется самоотверженно вызваться посидеть ночью в засаде. - Остается только расспрашивать о снах, как я с тобой делала. Даже если кто соврать решит или вообще говорить откажется - я правду почувствую. Но не думай, мы в каждый дом не будем стучаться с расспросами. - Этак Аретуза без меня развалится, пока мы все хаты обойдем, да из Куряк любителей ярмарки дождемся, - она усмехнулась. - Нам надо узнать, кто из девушек ваших давно на людях не появлялся, либо болеет часто или выглядит нездорово. На тех, кто не умеет пользоваться своим даром, он плохо сказывается.
Маргарита уже поняла, что Рыска, несмотря на искреннее желание помочь, с ровесницами близко не общалась. В Нижнем Яре желтоглазую девчонку явно сторонились не только обычные суеверные кметы, но и дети, которые, как обычно, все повторяли за взрослыми.
- Подруга так подруга. Ты здесь командуешь, - Рита мягко улыбнулась. - Веди. А если кого встретим, кто тебя не жалует, то говорить буду я. Пускай лучше думают, что пришлая злая ведьма насильно тебя заставила помогать, - она рассмеялась, показывая свое легкое к этому отношение. Ей было все равно, что про нее скажут или подумают местные. А Рыске здесь жить, и потому Маргарита не хотела усугублять ее и так незавидное положение. Пусть она в ее жизни мимолетный гость, но пока она здесь, то никому не позволит ее обидеть.
- Ты знаешь, что такое алхимия? - вдруг будто бы мимоходом спросила чародейка через какое-то время. По пути до хаты Рыскиной подружки она по большей части молчала, крепко о чем-то задумавшись. О чем-то, что привело бы в ярость Тиссаю де Врие с ее принципами невмешательства. Если бы она когда-то об этом узнала.

От молитвенных причитаний Рыски легче не становилось. Разве что мысли из категории «а может…» сместились в «а куда бы…». Разумеется, о том, чтобы взять девочку в Аретузу, и речи быть не может... да что там говорить, Тиссая де Врие в миг поседеет, если ее непутевая подопечная, «по нелепой случайности занявшая высокий пост» - так любила говорить сама гроссмейстер, когда особенно сердилась - притащит в академию кметскую девчонку. Оставить в Горс Велене у алхимика? Но Рыска для него будет обузой, а не помощницей: для алхимии мало разбираться только в травах. Может быть…
Из раздумий чародейку вывел окрик девочки, позвавшей свою подружку так звонко, что аж в ушах зазвенело.
- Осторожнее! - глядеть на выписываемые на шаткой бочке пируэты было беспокойно, поэтому Рита на всякий случай подстраховала шуструю кметку телекинезом. К счастью, обошлось: Рыска спрыгнула с бочки с ловкостью, которой чародейка в свое время позавидовала бы. Уж кто-то, а она бы непременно сверзилась, да так успешно, что неделю пришлось бы проваляться в лазарете под надзором целителей и краснеть под укоризненным взглядом Тиссаи. Но желтоглазой Рыске из Нижнего Яра это явно не грозило.
- Тогда начнем с Режины, - кивнула Маргарита, услышавшая из разговоров подружек все до последнего слова. - Обрада - вряд ли. А вот к милсдарыне Кадивке, пожалуй, тоже стоит заглянуть… - по лицу Рыски было понятно, что Кадивка уж точно не заслуживает титула «милсдарыни», на что Рита только усмехнулась. Лично ей меньше всего хотелось бы побывать в той хате, что стояла напротив солтысовой - уж больно мерзкой была бабка с помоями, которая сверлила их с Рыской ненавидящим взглядом.
На счастье, хата Режины была в другой стороне и действительно отличалась от соседских крайне очаровательной флюгером-белочкой. Маргарита даже на мгновение умилилась, пока из-за двери не послышался недружелюбный голос, ломающимся тембром явно выдававший подростка. Отворять дверь Рыске явно не собирались, и чародейка, положив той руку на плечо, дала понять, что тут уж пора и ей вступить в дело.
- Дмитар, открывайте, - мысли кметского парня читались легче, чем собственные. Услышав свое имя, сказанное явно не Рыскиным голосом, он испуганно затих. Маргарита еще и постучала - тихо и аккуратно, едва касаясь костяшками пальцев, но настойчиво. Убедившись, что это точно не Рыска, а кто-то взрослый и явно серьезно настроенный, Дмитар приоткрыл дверь и высунул в проем встрепанную голову.
- Чевой надобно? - он смерил чародейку настороженным взглядом и, быстро смекнув, что к чему, добавил: - Госпожа?..
- Чародейка, - Рита ненавязчиво сунул ногу в проем, мешая закрыть дверь. - Мне нужно поговорить с Режиной. Она давно болеет?
- А вы-то откудова… - начал было хмуриться мальчишка, но его прервал усталый женский голос за спиной:
- Дмитар, впусти. Заходите, госпожа чародейка… да и ты, Рыска, заходи, нечего маяться на пороге.
Мать Дмитара и Режины оказалась женщиной тихой, забитой и потерянной. Глубокие синяки под глазами выдавали уже не первую пережитую бессонную ночь.
- …так вот отец со старшим да младшим в Куряки уехали, а мы с Дмитаром остались… а она как легла, так не встает, и горячая вся, и даже не плачет уже… вы уж помогите, госпожа… Мы-то в долгу не останемся… - шептала кметка, отчаянно заламывая руки, сжимающие почерневшие от времени серебряные монеты с единорогом, явно выуженные из какого-то тайника. Видимо, приняла Маргариту за проезжую путницу-чародейку.
- Не надо этого, - Рита нахмурилась. Она даже не помнила, когда в последний раз брала у кого-то деньги. - Показывайте. Рыска, принеси воды холодной и тряпок.
- Дмитар, помоги, - тут же засуетилась мать, в тихом голосе которой мгновенно прорезались командирские нотки. Дмитар неохотно махнул Рыске рукой.
Режину положили в закутке за печкой, тесном до невозможности: едва пара человек уместится. Поэтому Рита сноровисто выгнала обеспокоенную кметку, затребовав себе в помощницы Рыску - дескать, тут всенепременно нужна травница. Так что в итоге авторитетом чародейки Дмитар с матерью были вытеснены из закутка, и им только и оставалось, что опасливо наблюдать из-за угла.
- Тряпки намочи и руки ей оботри. А другую - на лоб, - скомандовала чародейка, дождавшись Рыску. Режина, укутанная во все, что нашлось в доме, мелко дрожала в лихорадке и, похоже, даже не понимала, что к ней кто-то пришел. Стоящий в закутке духман недвусмысленно подсказывал, что мать по дурости регулярно обтирала Режину самогонкой, дабы сбить жар. Ничего хорошего из этого, разумеется, не вышло.
- Когда слегла, говорите? - повысила голос Маргарита, обращаясь к матери, и села на деревянный чурбан, выполнявший роль табурета. Лицо девочки горело пунцовым, губы дрожали: нечего и говорить было о том, чтобы лезть ей в голову - так и убить можно.
- Так третьего дня, как от подружки вернулась… они ж с Кадивкой не разлей вода у нас, все время к ней бегает, а тут вернулась сама не своя, я сразу и поняла - захворала, - затараторила мать. Рита бросила на скуксившуюся при упоминании знакомого имени Рыску многозначительный взгляд. Кажется, тут и проверять уже ничего не нужно. Но сначала надо было помочь Режине.
- Лихорадка скверная. Сновидица наша постаралась, - тихо сказала Маргарита - так, чтобы не было слышно за печкой. - Я сейчас заклинание прочитаю - дурноту снимет, но лихорадка никуда не денется. Дальше уж твоя забота будет - у меня с собой ни трав, ни эликсиров. Найдется что-то в твоих запасах, чтобы жар сбить и успокоить? - она уселась поудобнее, насколько могла, встряхнула кисти рук и поднесла их к голове Режины так, чтобы ладони оказались напротив висков. Кончики пальцев засветились голубоватым светом. - И матери надо объяснить, как заваривать. А то будет и дальше самогонкой обтирать.

- Выживет. И будет еще по деревне летом с подружками носиться так, что соседи взвоют, - поспешила успокоить Рыску чародейка, разминая слегка онемевшие после колдовства пальцы. Словно в подтверждение ее слов дыхание девочки выровнялось, а нездоровый жар постепенно начал спадать с лица. Конечно, до полного выздоровления было еще далеко, но по крайней мере жизни маленькой кметки в данный момент уже ничто не угрожало. А услышав, как Рыска с несвойственной ее возрасту суровостью наставляет мать, Маргарита могла поручиться, что с такой травницей по соседству больная быстро встанет на ноги.
- Хороший сбор, ничего лишнего, - одобрительно кивнула чародейка. Некоторые знахари любили переусердствовать, добавляя в снадобья слишком сильные травы даже там, где этого не требовалось. - Что до Кадивки… чем быстрее мы к ней отправимся, тем лучше. У меня нехорошее предчувствие.
Выбравшись вслед за Рыской из закутка и слегка подтолкнув ее по направлению к выходу, Рита со всем возможным терпением выслушала благодарные охи-вздохи взволнованной матери, останавливая попытки всучить-таки на прощание заветный мешочек с серебром.
- Водкой не обтирать. Твердой пищи не давать, пока сама на ноги не встанет. Рекомендации травницы выполнять со всей строгостью, - уже в сенях коротко напутствовала чародейка, зашнуровывая плащ. Из комнаты послышался слабый возглас, и женщина, охнув, убежала к дочери, напоследок попытавшись еще раз сунуть в руки Маргарите звенящий мешочек, но та ловко увернулась и выскользнула за дверь.
Дорога к дому Кадивки пролегала какими-то тайными тропами и огородами, поэтому Маргарита то и дело была вынуждена отвлекаться от собственных мыслей, когда цепляла сапогом очередной камень, прятавшийся в снежной каше. А мыслей было много. Даже если юная онейромантка в «активной» фазе сновидения случайно зацепила свою неудачливую подружку, последствия все равно не должны были проявиться так рано и с такими серьезными симптомами. Что-то было не так. Либо это были проявления очень сильного дара, что нетипично для такого возраста, либо…
Нога вновь наткнулась на что-то, и в этот раз это был отнюдь не камень.
- Рыска, стой, - быстро скомандовала Рита, положив руку на плечо шустрой травницы, уже готовой юркнуть в дом через заднюю дверь. - Видишь? - она ткнула носком сапога то, что попалось ей под ногу. Мертвая ворона. А неподалеку - еще одна. И еще. - Чувствую сильную магию. Подожди, я наложу ментальную защиту. Стой ровно, руки опусти… вот так, - чародейка коснулась ладонью взъерошенной светловолосой макушки и зашептала слова на Старшей Речи. От кончиков пальцев побежал едва ощутимый холодок. - Идем. Ничего не бойся, но держись рядом и слушайся меня.
Она даже не стала стучать, ибо быстрое телепатическое сканирование людей в доме не обнаружило. По крайней мере, людей бодрствующих и пребывающих в сознании. Дверь неприятно скрипнула, открывшись с легкого толчка - не заперто. Эта хата была явно побогаче тех, что Маргарита видела прежде: в глаза сразу бросилось цветастое убранство с пестрыми ковриками, а стены были обшиты тесом.
Хозяева нашлись быстро. Девочка лежала на лавке в углу, накрытая лоскутным покрывалом. У печки по соседству примостилась сухонькая старушка, рядом на полу валялись спицы и моток шерстяной пряжи. Судя по всему, сон сморил женщину прямо за вязанием. Маргарита потрогала печь - холодная.
- Сколько времени должно пройти, чтобы печь так остыла? - поинтересовалась чародейка у Рыски, склонившись над старухой и без всяких церемоний проверяя яремную вену и раскрывая веко. Те же манипуляцию она повторила с девочкой. - Не бойся, живые они. Просто спят очень крепко. Это, как я понимаю, Кадивка? А это кто, бабушка? - она кивнула в сторону старушки. - Будить не пытайся. Это сонное проклятие, - в ауре Кадивки зияла такая черная воронка, что птицы должны были дохнуть по всей деревне - даже удивительно, что зацепило только нескольких поблизости. Маргарита огляделась по сторонам, быстро соображая, что делать. Память сразу услужливо подкинула варианты снятия сонных проклятий, но большая часть сразу отметалась, так как онейромантки - дело совершенно особое, ее нужно было не просто разбудить, а вытащить из осознанного сна. Еще один широко известный способ не подходил как минимум потому, что в окрестностях Нижнего Яра едва ли можно было сыскать хотя бы одного захудалого принца.
- Кажется, мне опять будет нужна твоя помощь, дитя, - задумчиво протянула чародейка. Об этом способе она знала лишь в теории, но при таком глубоком затяжном сне и таких мощных проявлениях не оставалось ничего другого, кроме как попробовать. - Видишь ли, чтобы снять сонное проклятие, нужен кто-то, кого она знает… нет-нет, целовать никого не надо, - поспешно заверила девочку Маргарита. Порой народные сказки служили дурную службу делу магии. - Лучше бы всего подошли ее родственники, но пока они вернутся с этой вашей ярмарки, можно уже будет справлять поминки. А Режина… сама видела, в каком она состоянии. Так что времени у нас немного, и если ты согласишься… - Рита вздохнула, серьезно посмотрела на Рыску и уже морально приготовилась к потоку вопросов. - Мы не сможем разбудить Кадивку здесь, в материальном мире. Поэтому мы должны отправиться в ее сон.

Чародейка задумчиво окинула взглядом комнату. Если печь не грелась сутки, а Режина заболела позавчера, выходило, что прошло около трех дней с момента активации проклятия.
- Для начала - налить воды в блюдца… - Маргарита осеклась, понимая, что даже в приличной на вид кметской избе вряд ли найдется пара чайных сервизов. Как же неудобно проводить сложные ритуалы в полевых условиях! -…в любые емкости. Миски, тарелки, кружки - неважно. Пяти будет достаточно.
Отправив Рыску на очередное водоносное задание, Рита уселась за стол, закинув ногу на ногу, и извлекла из небольшой сумки потрепанный томик трактата об онейромантии, попутно бережно огладив подаренную куклу, дабы случайно не помять платьице, вышитое с умением и старанием. Подарок она приняла с улыбкой и благодарностью, хотя внутри ощутила некоторую растерянность. Кметские дети чародеек обычно побаивались, а воспитанницам Аретузы и в голову бы не пришло дарить что-то строгим мэтрессам. Конечно, можно было списать такой душевный порыв на общительный и дружелюбный нрав Рыски, но Маргарита умела считывать детские настроения и прекрасно понимала, что такие подарки не делаются просто так - чем-то она успела запасть Рыске в душу за эти пару часов, что они провели вместе… и еще более была удивлена взаимности этого чувства. Забрать маленькую кметку с собой уже не казалось столь безумной идеей… впрочем, сперва требовалось решить более насущные проблемы. Например, спасти Нижний Яр от сонного проклятия.
Трактат был написан весьма косным языком на устаревшем диалекте Старшей Речи и в основном содержал пространные описания общих принципов онейромантии и магии снов, но Маргарита помнила, что где-то в середине автор описывал похожий случай. Разумеется, и речи быть не могло о том, чтобы самостоятельно применять астральные техники, но вот использовать проклятие в качестве устойчивого ядра, направив структуру заклятия по нужному вектору с помощью рун…
- Закончила? - через какое-то время встрепенулась погруженная в чтение чародейка, поняв, что уже давно не было слышно плеска воды, стука глиняной посуды и сосредоточенного пыхтения Рыски. - Отлично. Иди-ка сюда, - она подвинулась на лавке и, дождавшись, когда девочка усядется рядом, пододвинула книгу поближе к ней. - Видела когда-нибудь такие руны? Это Hen Llinge или же Старшая Речь, язык эльфов. Именно его мы используем в большинстве заклинаний и магических ритуалов. У нас с тобой нет сил управлять снами, как у Кадивки, но мы сможем заявиться туда непрошенными гостями, немного поддавшись ее магии.
Маргарита отложила книгу и, по очереди придвинув к себе плошки с водой, принялась пальцем чертить над поверхностью воды руны. Движения со стороны казались хаотичными и рваными, но в конечном итоге над водной гладью засверкали золотистым светом фигуры с четкими и ровными линиями - не хуже, чем на занятиях в классе Аретузы.
- Вода ослабит проклятие, а руны защитят наше сознание и позволят ввести себя в состояние осознанного сна… то есть, ты сможешь понимать все, что будет происходить и действовать по своей воле, - пояснила Маргарита более простым языком, не став добавлять так и вертевшееся на кончике языка «теоретически». Уж она-то знала, что как бы убедительно ни выглядела формула на бумаге, в практическом применении всегда есть риск эксцессов. А еще она пару раз переживала подобный опыт как раз при помощи услуг онейромантки и помнила, насколько неприменимы к миру снов понятия логики и стабильности. - Все будет казаться настоящим. Мы можем оказаться в своих снах или же сразу во сне онейромантки  - я не могу на это повлиять. Как и не могу сказать, что нас ждет, но наша задача - добраться до сна Кадивки и убедить ее проснуться. Я постараюсь быть рядом, но, если вдруг кто-то из нас угодит в сон этой доброй женщины… - она кивнула на старушку, которая, судя по отзыву Рыски, была столь же далека от добродетели, сколько пират - от жизни трезвенника. -…или же нас разлучит по какой-то другой причине, то понадобится хороший якорь, чтобы друг друга отыскать. Поэтому держи-ка, - она стянула с пальца левой руки кольцо и протянула Рыске на открытой ладони. Потускневший от времени ободок с небольшим синим камнем выглядел на удивление простым для чародейки и терялся на фоне другого перстня-артефакта с большим изумрудом. - Оно… это то, что осталось у меня от матери. Достаточно сильная вещь материального мира, чтобы проявиться в мире иллюзорном. Если потеряешься - поможет меня найти. Так что следи, чтобы не свалилось, а то я буду ужасно ругаться, - пошутила Маргарита и немного неловко потрепала Рыску по светлой макушке. Было странно и непривычно не чувствовать привычное давление кольца на пальце - чародейка давно его не снимала. А уж тем более никогда никому не давала… до сего дня.
- А теперь полезай на печку. Если уж засыпать не по своей воле, то как королева, - Рита ободряюще подмигнула. Печь явно не выглядела по-королевски, но помимо нее свободных мест для сна в комнате не осталось. Самой чародейке придется дремать сидя на узкой лавке за столом. Что ж, если через пару дней сюда заявятся коллеги во главе с Тиссаей де Врие устранять последствия разросшейся аномалии… вид им откроется забавный.
Плошки с водой заняли свои места - четыре по углам комнаты и одна в центре на столе. Начертив для подстраховки поглощающую руну в изголовье спящей онейромантки, Рита проверила ауру проклятия и удовлетворенно кивнула: воронка размылась достаточно, чтобы позволить вплести в структуру проклятия сторонее заклинание.
- Готова? Сейчас я сниму ментальную защиту, и мы уснем, - кое-как устроившись за столом с расчетом на то, чтобы под него не свалиться во время отключки, чародейка повернулась к Рыске и сложила руки в магическом жесте. - Помни, что это сон. Каким бы реальным все ни казалось - ничто не сможет тебе навредить.
«Я не позволю этому случиться», - успела мысленно пообещать она сама себе прежде чем провалиться в бездну магического сна.