Уходя из проклятой деревеньки, Льена и Радомир не знали, куда направляются и в какие земли держат путь. Вернее, у девицы были кое-какие мысли, планы и соображения, но с юным волчонком она ими не слишком делилась, предпочитая больше молчать; Бирон же не стремился забраться в душу и вытрясти истину. Не потому, что не хотел, но оттого, что ему конечный путь назначения был практически безразличен. «Какая разница, где встретить следующее полнолуние, если волчья морда никуда не исчезнет, а кошмар не закончится? Да плевать я хотел, что там будет за поворотом! Всегодичи, Южа или Бабий Бор! Да хоть Кровавая Гать. Сдохнуть, один ляд, не сдохнем, а кметы они везде одинаковые. Что на нрав, что на вкус. Так, отродье холопское!» Юноша фыркал, кривился, злился, проклиная то самого себя, то свою провожатую, но все равно упорно волокся следом, не сворачивая и не пытаясь сыскать другие пути. Пожалуй, отстать он где-нибудь или отправься в другую сторону, волчица возражать бы не стала да, поди, еще и обрадовалась бы, что отделалась от «репья», однако, такого счастья Радомир доставлять ей не собирался, предпочитая наблюдать за жизнью сестрицы по крови да учиться всяким полезным вещам, начиная с охоты и заканчивая простыми жизненными навыками, вроде торгов, себяобихаживания да какой-никакой стряпни. В прошлом ему, баронскому сыну-наследнику это все было без надобности, но теперь вот могло пригодиться да, если чего случится, то и шкуру спасти. «Не всегда же я буду гостить в деревне, и не всегда сумею поймать добычу. Надо учиться, надо». А самого так и раздирало от негодования, так и подмывало вернуться в родной Белый Яр пред ясные очи батюшки и сказать: что-то быстро ты, барон, позабыл любимого сына. Вот только не добром бы та встреча кончилась да не с милу бы и началась, а потому Бирон думы думал, а делать-то ничего не делал.
Долго ли, коротко ли, добрались волколаки до какой-то деревни, что стояла почти на границе Каэдвена. Тихая она была, мрачная. Люди в ней жили хмурые да неприветливые. Когда заходили в ворота, слышали путники, что неурожаи в этом краю случились, что какая-то погань набросилась на поля да и пожрала посевы. Слышали, но все равно с пути не свернули, рассудив, что в таком месте корчмарь любому путешественнику будет рад, а раз так, то, глядишь, до чего и сторгуются. Тем более, не мешало им отдохнуть где денек-другой, пополнить кое-какие припасы да поискать работу. Один старик, что по дороге попался, помянул, будто завелись на деревенском кладбище трупоеды, однако, правда то или ложь без проверки было и не узнать, не изведать. Вот нашелся и еще один повод заглянуть в деревеньку да потолковать с местным людом. Третьей же причиной стала поганая весенняя непогода. Под ногами хлюпало, в сапогах тоже. С неба то лило, то сыпало, и все, что хотелось, это хотя бы немного побыть в тепле, чистоте и покое. Бирон, по крайней мере, того желал вполне искренне и, едва очутившись в корчме, сразу принялся приговаривать да недовольство свое высказывать.
- Не деревня, а дыра! Вот уж точно, проклятое всеми Богами место. Ты посмотри, домов – по пальцам пересчитать да и те покосившиеся развалюхи. Кметы здесь пьют не просыхая, дети мрут от болезней да смрада. Только и держатся, что стоят недалеко от тракта. Интересно, бадья для купания здесь найдется? Как думаешь? А еще лучше баня. От бани я бы точно не отказался, а еще… А еще от того, кто перестирает мои тряпки. Эти уже в угол поставить можно – не упадут. О-па! А это что за краля? Не иначе, как есть у этого края свои достоинства!
Равнодушно-презрительный взгляд Радомира, до того скользящий по корчме и ее посетителям, остановился на подавальщице и тотчас же потеплел, сделавшись куда приветливее да мягче. Разулыбался парень, подмигнул девушке со своего места. На фоне недавних знакомиц показалась она ему прехорошенькой, а там уже и инстинкты взыграли, пробуждающие желания и мысли толка определенного. Волколак усмехнулся им да и отвернулся, о том думая, что не даст «сестрица» ему разгуляться, как в той деревеньке не дала, где они повстречались. Добропорядочностью от зверицы не разило, конечно, да и сопливой она не казалась Бирону, однако, людей жалела да о том думала, как бы кого не убить случайно да незаслуженно. Сам же юнец не знал, как к сему относиться: ему то стыдно за себя становилось, то боязно, а то отходила человечность на дальний план, наперед выставляя звериную ярость. Волка же жертвы не слишком трогали, как не заботили и «детеныши». Он больше о голоде своем думал, да только того голода Радомир по неопытности не видел, не замечал
[icon]https://i.imgur.com/ZBDI2tw.jpg[/icon][status]волчонок[/status]

Отредактировано Януш (28.02.20 15:11)

Радомир усмехнулся. В деревнях да корчмах он себя всегда вольготнее ощущал и наглее, точно с появлением людей поблизости, власть в руках его зарождалась да крепла. Впрочем, как показал уж опыт, не на пустом месте. Хоть и был баронский сынок отныне голодранцем да проходимцем, а все равно манер своих не утратил, а с ними и приказного тона, что кметы нутром улавливали. Вот и не было у простого люда звериного нюха, да только чуять им то совсем не мешало. Тушевались, слушались бывшего господинчинка. Правда, бабы по большей части, но Бирону обычно такие услуги и требовались. Потому и теперь водил барончик глазами по сторонам да слов своих не страшился.
- Кметы, Льена, они в каждой деревне кметы, - так произнес, прислоняясь спиной к шершавой стене да ноги под стол вытягивая, - как рявкнешь, так все и будет сделано. Нужно только девку найти посговорчивее. А как найду, так дело и будет сделано.
Выдохнул Бирон. Улыбнулся самодовольно. Нравилось ему впечатление производить, а еще больше нравилось, когда челядь начинала ему в рот заглядывать да виться вокруг, обещая какую усладу. К баловству подобному наследник баронов еще с Белого Яра привык, а привычку-то, как известно, так скоро было не вытравить. Сплелась она с человечьей натурой, слилась воедино, и Зверь с ней никак не мог совладать. Да оно и без надобности было ему. Сетрица только фыркала недовольно, огрызалась порой, покрикивала, но Радомир сразу решил, что дело все в зависти. На нее-то не больно мужики да бабы заглядывались: высокая, тощая, сиськи едва угадываются. Родись паренек такой вот девкой, точно бы сам себя стеснялся, но ему с внешностью повезло. Статный стал с годами, крепкий, с чертами приятными. От такого и ребятенка родить не зазорно, особенно если не знать об одном нюансе. Но о том уж оборотень молчал себе в тряпочку. Впрочем, пока и случая не было, чтобы начать откровенничать. Бирон, как обратился, ни одной бабы не знал. Потому и тянуло его на всякое…
Стоило Льене к трактирщику отойти, он еще раз девице подмигнул, а потом головой качнул, к себе подзывая. «Коли занята, так сама не пойдешь», - так рассудил, обдумывая слова попутчицы да приятельницы, - «а коли придешь, стало быть, и не против. А ежели так, то с чего это я должен себе отказывать? Здесь мы, похоже, задержимся, вот и будет мне радость, пока сестрица со шкурами носится. Каждому свое… дело». Ухмыльнулся Радомир, а тут уж и краля к нему подплыла, интересуясь, чего надобно да откуда же он путь-дорогу держит. Улыбался парень, отвечал коротко да вежливо, а сам все смотрел в вырез рабочего платья да втягивал носом воздух, почти задыхаясь от аромата женского тела. Пьянил он не хуже вина и, кабы не подоспела охотница, не утерпел бы Бирон – так бы и усадил подавальщицу себе на колени, а там… «А там уж я бы натрахался вперед на несколько месяцев! Так бы тебя отодрал, что еще сутки бы помнила. Гррр…» Волколак аж глаза прикрыл возбужденно, но тут Льена все дело испортила. Окатила баронского сына точно студеной водой. Облизнул Бирон губы, выдохнул.
- Еще свидимся, - бросил он, подавальщицу провожая глазами, - а уж ты могла бы и задержаться еще на мгновение! Ну да ладно, другой раз договорюсь. Баня значит? Баня – это хорошо, а что через час, то и еще лучше. Далеко отсюда? Ты, кстати, первая тогда иди, а я следом. Я не шибко люблю, когда жарко, да и не так давно в охотку попарился. Ты-то дольше меня приветливых деревень не встречала!
Хмыкнул оборотень да и притянул к себе кружку местного пойла, что торопливо принесла Краля. Потом посмотрел на вторую, взял в свободную руку и, ухмыльнувшись, ту отдал Льене, что потяжелее была.
- Так и знал, что тебе меньше нальют, чем мне! – отметил довольно да и сделал глоток, - Хорошо еще, коли она в твое пойло не плюнула. Слыхал, и такое бывало. Ну да мне наплевать. Какая разница. Чего, кстати, трактирщик болтает? Есть работа какая? Возьмет ли шкуры? Или так, потолкаемся ночку и завтра же поутру уберемся? Не знаю, как ты, а я бы с радостью здесь задержался, перетерпел бы ненастье. А что? Леса в округе добротные. Охотников не видать. Чем не заработок? Да и до веселых ночей еще далеко. Успеем и брюхи набить и убраться. Тебе вон, смотри, паренек улыбается. На лицо ничего. Что в штанах отсюда не видно. Но да все лучше, чем ничего. Или ты как? Совсем не нуждаешься? Правда, Льен? Ни разу не замечал за тобой подобных порывов, а я баб достаточно повидал, чтобы знать: и такие бывают, у каких охота посильнее мужицкой!
На том и затих, приникая губами к кружке.
[status]волчонок[/status][icon]https://i.imgur.com/ZBDI2tw.jpg[/icon]

Отредактировано Януш (02.03.20 17:33)

Рассмеялся Радомир, наблюдая реакцию сестрицы своей названой. Как по его, так она могла бы и совсем уж не отвечать ничего – итак все понятно было, но да Льена заговорить решила, а раз так, то и он не смолчал, делясь откровенно мыслями да похваляясь былыми подвигами.
- Если и завизжит, мне, на что сослаться найдется, - ухмыльнулся, не скрывая самодовольства да баронского гонора, - или ты, что же, никогда под мужиком не кричала да не стонала? Там поди разбери, что стряслось. Да никто разбираться-то и не станет. Спишут все на телесные радости. Пристыдят еще, нарекут бесстыжими. Со мной такое неоднократно случалось, так что бояться нечего. Не волнуйся так, ничего не случится. Ха! А может ты просто ревнуешь меня? Да страдаешь, что не сама приглянулась? Ну извини, не в моем ты вкусе! Совсем не в моем! Ой да ладно, не кисни. Я не единственный.
Подмигнул мальчишка своей собеседнице, разулыбался искренне да и снова махнул рукой подавальщице, чтобы пива еще притащила. В его собственной кружке, конечно, не многим убыло, но да за столом он не один сидел, а надираться в одну харю как-то не слишком Бирону нравилось. «В компании-то оно все лучше. В компании можно поговорить о разном. Планы построить на будущее».
- Ладно, расслабься. Давай о чем другом пообщаемся, - миролюбиво предложил Радомир, - хоть вон о дороге да о работе. Нам бы прибиться к кому. Хоть бы обоз какой найти, что ли. Торгашам всегда охрана нужна, а мы бы много не взяли. Знай себе, еду дают, езжай и езжай. Ах да. Там же лошади! Курва! Вот уж не думал, что когда-нибудь лошадь для меня проблемой окажется. Дерьмо!
Помрачнел Бирон. С обращением настроение его постоянно туда-обратно менялось. Вот, казалось, только что сидел да, жизни радуясь, над сестрицей посмеивался, а теперь сделался тучи темнее да гуще. Нахмурился, опустил голову, на пиво поданное даже и не отреагировал толком. Краля, что к столику подплыла, покосилась на Льену, думая, чего такого девица пареньку нарассказывала, но, напоровшись на взгляд пустой, поспешила к другим посетителям, соблазнительно покачивая крутыми бедрами. Волколак только взором ее проводил да и снова в кружку уткнулся, думая о своих несчастьях.
За мыслями же и не заметил, как время прошло. Поутих дождь на улице. Просвежилось в корчме. Посетители, что и были, разошлись потихоньку. Льена и та заворочалась, нехотя поднимаясь с лавки. Пожалуй, и вовсе не встала бы, кабы не баня, но мытье обязывало время не пропустить свое, а потому собралась волчица да удалилась, наказав волчонку быть осторожнее и не влипать в неприятности. Он, признаться, и не собирался. Даже вышел следом за Льеной, как только пиво свое допил, но тут уж в дело вмешалась «удача». Краля местная аккурат в это время работать закончила, а потому, не пройдя и пары шагов, Радомир на нее натолкнулся, вновь погружаясь в мир томных запахов и низменных ощущений. Вот и не думал он ничего такого устраивать, а слово за слово, намек за намеком и до того доболтался, что условился в бане встретиться через пол часа. Осталось только дождаться, как сестрица выберется, но да это дело было не сложное.
Устроился волколак на скамейке, у бани самой стоящей, ноги вперед протянул да, руки скрестив на груди, к шершавой стене привалился. Глаза прикрыл выжидающе, в тишину вечернюю вслушался. А как дверь скрипнула, так и вскинулся, ловя взором фигуру знакомую.
- Ну как там? Хорошо? По лицу вижу, что хорошо! Да и чего дурного может быть в бане после пары недель под открытым небом? Ладно, пойду. Моя теперь очередь. Эм… Где встретимся-то? Давай, что ли, в самой корчме? Я как закончу, приду. Ну бывай.
Махнул рукой на прощание Бирон да и в самую баню вошел. А там уж и Краля его подоспела. Аппетитная, знойная, страстная. Старше его самого была лет на шесть, но оттого лишь сильнее страсть мальчишечью распаляла. Знала она, что делать. Знала и как. Дело это, видать, любила, да только перевелись мужики в дереве. Куда ни глянь, то старик, то пьяница, а тут смазливый молодчик. Уж девица, как могла, расстаралась, разбудила в парнишке зверя. С оголтелой страстью вместе он наружу и вырвался. Разнесся по деревне девичий визг, а за ним и мужицкий крик. Брызнула кровь, обагряя стены да пол заливая. Рухнуло тело женское, уставившись в потолок глазами незрячими, и остался лишь зверь голодный да яростный. Сильный, рьяный, неопытный.
[status]волчонок[/status][icon]https://i.imgur.com/ZBDI2tw.jpg[/icon]

Кметы всегда любили призывать на помощь Богов. Падали на колени, молились, разбивали от усердия лбы и голоса срывали, да только чаще всего оставались неуслышанными. Не снисходили Высшие Силы до забот простых смертных, не спасали от хворей и от врагов не миловали; не отводили напастей да не гнали с порога кровавых чудовищ. Не опомнились Боги, когда две бестии пробрались в деревню, не явили лики свои и тогда, когда одна страховидла Зверем вдруг обратилась, растерзав ни в чем неповинную девку. Плюнули Высшие Силы на неразумных своих детей, и явилась на выручку им такая же тварь, как и та что беды наделала. Едва выбрался окровавленный волколак из проклятой бани, выскочила ему навстречу бежевая волчица. Понеслась вперед, не разбирая дороги, да только чудище оно на то и чудище оголтелое, чтобы не дать другому кому распугать добычу да отвести несчастных подальше. Перепрыгнув плетень, что к бане кренился, помчался Бирон в противоположную сторону да и вломился в какую-то избу с хлипкой дверью и старыми петлями.
Стоило лишь навалиться лапами да поприжать, хрупкое дерево поддалось, провалилось внутрь, освобождая проход. Кметы, что в доме ютились, за топоры схватились, да только без толку. Вспороли острые когти брюхо первого мужика, а у второго на горле сомкнулись сильные челюсти. Бабе же с малыми детками только и осталось, что выть да забиваться в угол, лицо закрывая руками. Но да и это ее не спасло. Один только мальчонка из дому выбрался и полетел вниз по улице, голося на всю округу. Впрочем, и его настиг Зверь в пару коротких могучих прыжков. Толкнул в спину, прижал к земле, норовя голову отделить от тела, но тут уж в дело Льена вмешалась – прыгнула на волчонка, спихнула с несчастного кмета. Зарычала, уши к голове прижимая. Зарычал и Бирон, принимая какую-никакую боевую стойку. Тряхнул головой патлатой и было кинулся на волчицу, да отвлекся на запах крови, идущий со стороны бани.
Разнесло аромат на всю округу. Опьянил он свирепого хищника, сбил с верного курса. Помчался Радомир по своему же следу да и напоролся прямиком на засаду – окружили бестолковые кметы место кровавой бойни. Похватали вилы, грабли да лопаты с ухватами. У кого чего отыскалось, те то и вынесли. Кто-то даже додумался огоньку прихватить, чтобы отпугивать чудище. Да где там? Поди отбейся от оборотня, коли он в раж вошел? Такой если и мог чего, то лишь сам себя успокоить, вот только… Не умел Бирон собой владеть, не знал, как так сделать, чтобы разум вернуть человеческий, потому и бесновался в деревне проклятой, обрекая несчастных людей на погибель верную.
Кабы не Льена, так бы и сгинули все, не сумев совладать с волколаком огромным, но волчица дело знала свое, понимала, как поступить, вот и старалась и «детеныша» своего на путь верный наставить и на зуб ему не попасться. Сильна была зверица, ловка да опытна, да только нет такой формы, чтобы сильнее была переходной. В виде своем мог Бирон и когтями на части рвать и клыками терзать, отделяя кости от мяса. Один неверный прыжок – и прощай дорогая жизнь. Одно счастье, чуял чего-то оборотень, не шибко норовил покуситься на сестру по несчастью. Так, отбивался больше, отмахивался, а как кметы, осмелев, из домов повысыпались, запрыгнул на какой-то сарай, с него на корчму да и понесся в сторону леса, волоча за собой тело несчастной бабенки, не вовремя из избы показавшей нос.
Умчался Радомир, оставляя кровавый след да следы глубокие не звериные и не человеческие. Умчался, предпочтя отступить и не рисковать шкурой своей понапрасну. Умчался, бросил Льену одну да и позабыл, как вернуться. Умастился под деревом, принимаясь за трапезу.
[status]Кровавый Зверь[/status][icon]https://i.imgur.com/Twg7rX2.jpg[/icon]

Отредактировано Януш (23.03.20 11:21)

Много ли, мало ли прошло времени, выбралась на поляну волчица. Тихо вышла, осторожно, точно боялась спугнуть собрата. Поднял Радомир лобастую голову, уставился на знакомицу, рыкнул коротко, всем видом понять давая, что это его добыча, и что, коли кинется на нее бестия, спуску не даст и в живых не оставит. Оскалился, обнажил клыки окровавленные, да только Льена мимо прошла, устремляясь под дерево, а затем уже на бок легла, флегматично хвостом махнув. Если и была голодна да охоча до человечины, ничем желаний своих не выдала, а потому успокоился Бирон, расслабился. Придавил к земле руку жертвы несчастной, перегрыз кость, оторвал кусок плоти, отправляя в огромную зубастую пасть. Лизнул кровь, стекающую по лапе. Повозился, ища посочнее местечко, устроился поудобнее и тогда лишь отстал от тела, когда насытился окончательно. Признаться, не так уж много и отожрал, так, понадкусывал больше, следы клыков оставляя. Поднялся, потянулся, задрожал телом, а затем переступил покойницу да и повалился рядом, веки смежая. Таким и застала Бирона ночь: окровавленным, страшным зверем, что ни себя, ни других не помнил.
Рассвет же болью явился да осознанием. Стоило первым лучам восходящего солнца коснуться зверной шкуры, поползла она с плеч, обнажая человечью нежную кожу, выворачивая кости да разрывая мышцы. Проснулся оборотень, заорал, завыл, застонал, по земле катаясь да подцепляя корни и ветки, но скоро затих, вновь оказавшись обычным парнем: миловидным, стройным и кучерявым. Грязным правда, в крови перемазанным да нагим абсолютно. Где его вещи остались, Радомир так сразу и не смог догадаться, а как сообразил да приметил тело, ужаснулся искренне и отполз в сторону, прижимаясь спиной к стволу дерева.
- Нет… Нет… Нет. Этого быть не может.
Закрутил головой, отрицая увиденное. Залепетал испуганно, закусил губу, облизал, да тут же и сплюнул наземь, ощутив во рут ненавистный привкус железный. Потупился, обхватил руками колени, к себе их подтягивая, и лишь тогда, когда опомнился более или менее, приметил, что ни один живой на поляне лесной находится. Льена рядом была: порванная кое-где, с двумя стрелами, из шкуры и тела торчащими, усталая, обессиленная. «И все это из-за меня». Стыдно сделалось парню, да на столько, что захотелось сквозь землю провалиться или, еще лучше, сдохнуть, однако, прежде, чем с жизнью прощаться, надлежало девице помочь, освободить от поганых стрел.
Поднялся баронский сынок на ноги, потащился к волчице, но не рассчитал слабости человечьего тела после обращения клятого. Оступился, расскользнулся да и плюхнулся на четвереньки аккурат возле растерзанной кметки. Увидел глаза ее мертвые, развороченное нутро. Вскочил торопливо, уцепился пальцами за ближайшее дерево, ломая ногти да заталкивая под них обломки коры. Сблевнул, утер рот локтем и, наконец, подобрался к сестре по несчастью, опустившись перед нею на корточки. Тронул первую стрелу, раздвинул пальцами жесткую шерсть.
- Неглубоко вошла, - так произнес, делясь наблюдениями, - легко будет вытащить. А вот вторая. Без ножа, пожалуй, не обойдется. Готова? Я принесу корягу.
И правда принес, протянул волчице, чтоб закусила, а после схватил первую стрелу да и выдернул, оставляя рваную рану, с коими люди обычно с трудом выживают. Будь Льена простой зверицей, тоже, пожалуй, пришлось бы думать о всяких средствах да тряпках, но на бестиях быстро все заживало, коли не серебро ударило. От этой же стрелы серебром и близко не пахло.
- Зарастет, - сухо произнес Радомир, - и другая зарастет. Потерпи. Я быстро.
Пришлось изловчиться, чтобы рану расковырять да порадоваться, что волчица заранее спрятала вещи. Не будь их не отыскалось бы и ножа и пришлось бы тогда вытаскивать прямо так или и вовсе оборачиваться, жизнью рискуя. Но в этот раз смекалка девкина помогла – спасла от беды. Вытащил Бирон стрелы, а как вытащил, так и отошел в сторону, задумчиво крутя в пальцах чужой охотничий нож.
- Убей меня, Льен… Ну правда, убей. Самому мне от себя тошно.
Проворчал да и опустил голову, отбрасывая оружие бесполезное. Знал, что ни за что не решится в сердце аль в горло его направить. Знал и то, что не даст чудище с существованием звериным покончить.
[status]волчонок[/status][icon]https://i.imgur.com/ZBDI2tw.jpg[/icon]

Льена ответила грубо. Огрызнулась, рыкнула, рухнула на траву обессиленной. Радомир ее понимал. Будь сам на месте девицы, точно бы злился и проклинал себя за дурость да самонадеянность. Помнил, что предупреждала сестрица с бабой не связываться, помнил ее зароки да все равно отмахнулся, рассудив, что знает лучше и что точно со Зверем управится. «Управился, как же!» Парнишка вздохнул, отошел в сторону и уселся на землю, притягивая к себе колени. На душе паршиво было. Скребли по сердцу кошки да так, что от тоски этой было не продохнуть. «Самое время бросаться в петлю или вон, в омут». Поднял голову, принюхался к студеному воздуху. Пахло мясом, кровью, грязью и, самую малость, влагой. Где-то там, впереди, за деревьями, протекала река. «Наверняка ледяная. Сведет мышцы от холода и утону к дьяволу. Вот только…» Обернулся через плечо, покосился на раненую волчицу, стушевался, смутился. Не наготы, разумеется, но собственного чувства вины, что давило сильнее иного какого груза. От ран паршивых и то не так больно было.
- Прости меня, Льена, - проворчал сынок бароновский тихо, можно сказать, себе под нос. Знал, что все равно девица услышит и разберет, - я не хотел, чтобы все получалось так. Я… Да к лешему в задницу! Хотел, не хотел…
Фыркнул, поднялся на ноги, осматриваясь по сторонам. Тихое место было, глухое. «К лучшему. Не придут искать». Зверь поступил разумно. Унес себя, спутал следы, увел и охотницу. Кабы не острый нюх, не сыскала бы Льена дороги, а так добралась, пристроилась рядом с «детенышем» и никого не притянула за собой на хвосте. «Да оно и понятно. Не найдется таких идиотов, чтобы за страховидлой в лес потянулись. Холодно, страшно, паршиво. Поплачут, своих схоронят да заживут, как жили». Радомир протяжно вздохнул, поежился, растирая нежную кожу, побелевшую от мороза. Волку-то в шкуре теплой было без разницы, а человек жаждал тяпок да добротных сапог. «Только где их теперь искать?» Вспомнил Бирон, что в предбаннике шмотки свои оставил, вспомнил и про подавальщицу, что там, на полу, осталась лежать. Вспомнил, как хорошо было и как потом стало плохо. «Права была Льена. Ой как права». Снова вздохнул, выдохнул, выпуская изо рта пар и подошел к разодранной кметке, надеясь хоть одну тряпку чистую отыскать. Да куда там! Вся одежда в крови была, а что не успела еще оной напиться, походила на одни клочки бесполезные.
- Вот же курва! Дерьмо собачье!
Не хотелось парнишке вновь отвлекать Льену, что теперь отдыхала, сил набираясь, но, делать нечего, подошел, вгляделся в черты лица, искаженные болью да яростью, облизнул губы нервно да чуть стыдливо.
- Слушай, Льен, ты вещи мои не прихватила случайно?
Девица ответила, ткнула пальцем в сверток, валяющийся поодаль.
- Спасибо.
Отошел волколак, подхватил свои шмотки, обтерся наскоро снегом, а после оделся да и уселся на поваленный ствол, оставляя сестрицу в покое да думая, как теперь быть, куда путь держать да и вообще стоит ли оставаться рядом с подругой. С одной стороны, с ней было как-то спокойнее, проще, с другой – опаснее да сквернее. Не за себя переживал баронский сынок – за Льену. Боялся, что однажды загонит ее в ловушку, из которой волчица не сможет выбраться. «А со мной это запросто. Дури много, а мозгов мало. А ну как пустят по следу проклятого монстробоя? – Нет. Нельзя мне с тобой оставаться, да и ни с кем нельзя. Но ты спи, Льена, спи». Подхватил Радомир запасные шкуры, укрыл ими девицу. Почти заботливо. Погладил по волосам, а после, стоило задремать горемычной, посмотрел в высокое небо да и поволокся навстречу солнцу. Куда? – Сам не знал и не ведал, да только одно понимал: назад не воротится, да и не станет искать новой встречи.
«И хорошо, что ушел не прощаясь. Так оно проще. Легче. Обоим лучше».
[status]волчонок[/status][icon]https://i.imgur.com/ZBDI2tw.jpg[/icon]

Отредактировано Януш (02.04.20 17:49)