Отряд двигался ходко, обогнав по дороге небольшой караван с сильной охраной и несколько одиночных телег, нагруженных всевозможной утварью. Беженцы были немного... запоздалыми, ведь война уже прокатилась по их землям и теперь, вроде как, нет смысла искать счастья на чужбине, которую эта самая война только лишь ожидает. Впрочем, признаться, Лорану подобные проблемы были неведомы, он гораздо чаще имел дело с противостояниями меньшего масштаба и длительности. Хотя и там тоже доставало жестокости, самодурства и скудоумия. И были свои беженцы, да - пусть и путь они держали не через раздираемую на куски страну, а просто прочь из одного города, большого и жестокого. Навстречу попадались одиночные верховые, один раз - карета, везущая то ли дипломата, то ли очередного управителя, которых в изобилии насаждали "чёрные". Скорее, дипломата - управитель прибыл бы с юга, а они двигались на север, покамест не слишком торопясь. Сменных лошадей нет, причин выжимать все соки из этих - тоже. Намеченная корчма оказалась ровно на том же месте, где и была с неделю назад, называлась всё ещё "Засоленной гузкой" и, в принципе, подходила им по всем статьям. Здесь даже бадью с горячей водой можно было организовать - неподалеку несла на восток свои воды небольшая речушка, в которой, пожалуй, скоро заведётся какая-нибудь погань. Просто потому, что за войной всегда летят следуют вороны и трупоеды.
- Остановимся здесь. Цены терпимые, хозяин тоже пинка под зад не выпрашивает - рыцарь развернул кобылу в сторону съезда с тракта, заставляя её сбавить ход. - Здешняя кухарка хорошо ладит с соленьями, так что стоит прихватить с собой в дорогу что-нибудь из их подвала... если там ещё не всё скормили прожорливым постояльцам.
Барон был бодр и весел, ему определённо нравилась идея заночевать в хороших условиях, пусть это и выйдет дороже, чем разбивать лагерь где-нибудь в поле. Не любил он такое, хоть и, в силу неизбалованности, мог терпеть. Странствия, по его мнению, не должны превращаться в бессмысленное самоистязание, ведь тогда не останется сил на подвиги, а подвиги он совершать просто обязан. На конюшне было почти пусто - один жеребец, явно породистый, да пара молодых парней из прислуги. Ещё шестерым постояльцам они обрадовались, как будто те были родственниками, вернувшимися из дальнего похода - заулыбались, забегали, услужливо предлагая задать корма получше и клятвенно убеждая, что здесь животные "их милостей" будут в полнейшей сохранности. В общем, барон и не думал, что его здесь не узнают - был, как-никак, недавно, да и расплатился весьма щедро, в отличие от караванщика, которого сопровождал. Передав Скотину на попечение конюхов и добавив им прыти звонкой монетой, Лоран дождался, пока должное внимание получат и остальные члены отряда, не теряя даром времени и, как положено уважающему себя рыцарю, помог единственной здесь даме спуститься на землю.
- Тебе отдельную комнату, еды и питья получше и, наверное, тёплой воды?
У него хватало денег на подобное, поэтому мелочиться не стоило. О рыцаре судят не только по тому, насколько раззолочены его доспехи или вычурен девиз, но по состоянию свиты. Да и вообще, окунать девицу в житейскую грязь было ещё рано. Пусть постепенно отвыкает от безопасности и роскоши, но получает при этом достаточно заботы, чтобы не быть обиженной на жизнь и этого конкретного рыцаря. Да, она скромная простолюдинка, но это не повод оставлять её на ночь с пьяным мужичьём или в хлеву. Лучше отогреть, привести в порядок и послушать, чего расскажет интересного. Дорога покамест выходила скучноватой, приходилось то отправлять вперёд разведку, то самому выступать в дозоре, угрюмо всматриваясь в придорожные кусты, из которых он бы при случае сам решил ударить, имей под рукой шайку вместо совести и чести. Разумеется, поговорить почти не получалось, и именно это стоило навёрстывать, узнавая друг друга лучше. Дорога впереди дальняя...

Лоран, услыхав про идею пойти спать со всеми или вовсе со слугами, лишь улыбнулся едва заметно, хорошо представляя последствия, которые непривычную в подобному обществу служанку едва ли обрадуют. Понятно, что она неприхотлива, хотя её представление о неприхотливости может разительно отличаться от такового у странствующего рыцаря. Понятно, что не хочет доставлять лишние хлопоты. Но... иногда следовало бы знать меру в своём стремлении быть тихой, незаметной, беспроблемной.
- Оставить тебя наедине с людьми, которые от безнадёги могут решить, что двум смертям не бывать, а одной не миновать. И поразвлечься с тобой всем скопом. Я, кажется, поклялся тебя защищать, а не впутывать в неприятности?
Нет, ей не стоило начинать новую жизнь с грубости и грязи, которые неизбежно прорывались наружу при бедствиях навроде текущей войны. Отдельная комната, хорошие условия, пусть даже за это и придётся доплатить. Такие вещи даже обсуждать не следовало, просто делать всё правильно и не жалеть на это усилий. И денег, разумеется, денег - когда выбежавший на улицу корчмарь углядел, кого занесло к нему в гости, он расплылся в подобострастной улыбке и явно вознамерился хотя бы сейчас содрать с благородного странника побольше. А ведь в этот раз у него, пожалуй, даже получится...
- Хозяин, две отдельные комнаты наверху, рядом друг с другом. В одну пусть отнесут тёплой воды для купания. Стол на шестерых, чего поприличнее.
Он распоряжался привычно, будто каждый день путешествовал в компании дамы и какой-никакой свиты, а не со строптивой тварью под седлом и невесёлыми думами на душе. Наёмники, по большому счёту, были способны сами обеспечить себя ужином и ночлегом, распоряжение Лорана лишь предусматривало совместную трапезу, а что там они будут пить и где потом завалятся спать - уже их дело. Могут и на конюшню, к животине, коли денег жалко. Хотя вряд ли. Не похожи на скряг, готовых удавиться за пару грошей, хотя один из арбалетчиков, пожалуй, слишком уж заинтересованно поглядывает на Эрику, то ли просто что-то фантазируя, то ли целенаправленно собираясь охомутать девицу и, понятно, затащить в скою койку. Бесхитростное создание. Наивное. Рыцарь не был слепым и отнюдь не приветствовал подобное развитие событий, хотя где-то в глубине души соглашался с наёмником - девица хороша, с такой рядом и дорога пролетит быстрее, и вечера будут приятнее. Разве что вот здесь они расходились в деталях, Лорану-то достаточно просто беседы с умным человеком, который уже в качестве приятного довеска оказывается миловидной особой. Мужикам же подавай личико посмазливее да фигурку поизящнее. Что ж, каждому своё, но чёрта с два у него всё так легко и просто получится.
Ужин задерживался, они здесь провели уже немало времени, сидя за большим столом и поедая лёгкие закуски, а на кухне бешено суетились, пытаясь исправить ситуацию. Пока его служанка приводила себя в порядок с дороги, барон осматривался и общался со здешним людом о том и о сём, не выказывая пренебрежения даже к потрёпанному жизнью забулдыге, который брался за самую грязную работу в округе, лишь бы вновь забыться в пьяном угаре. Он, кстати, оказался куда более интересным источником информации, чем корчмарь, ведь поток слов из его рта не нужно было усиливать звонкой монетой. Правда, оттуда изрядно воняло, как и в целом от пьянчужки, но информация для размышления подобралась интересная. Во-первых, здесь недавно прошёл отряд "чёрных" и реквизировал немалую часть припасов "на нужды фронта", оттого-то на кухне и кавардак такой. Во-вторых, народ жаловался на всякую паскудность, ночью орудующую на большаке. Следы больших когтей, обглоданные трупы - сюда бы ведьмака кликнуть, да не подвернулся никакой. Ну и платить нечем. Ещё - жалобы на неурожай, поборы, растущие цены, но это как обычно.
Когда Эрика села за стол, Лоран успел немного притомиться и вяло обдумывал, какую пользу он может извлечь из слухов о трупоедах, летающих на дохлых козах ведьмах из соседнего села и того, что жрец Вечного огня Зынтик - этот, как его. Педераст. Отвлечься на беседу было хорошей идеей, хотя он не разделял энтузиазма девицы по поводу здешнего пива. В Темерии вообще с ним всё плохо, а запасы импортного, понятно, заканчивались с пугающей быстротой. Хотя... наверняка ведь у хозяина припрятан бочонок-другой, чтобы нажиться на нём как следует, когда альтернативой станет лишь разбавленная мерзость. Только дорого выйдет, очень уж дорого. Тоскливо окинув взглядом помещение, заполненное примерно на три четверти всяким разным людом, барон как-то даже немного опешил от града вопросов, сыплющихся на него подобно дождю стрел. Хотя нет, стрелы свистят вовсе не так мелодично.
- И в корчме. И в Элландере. И в Вызиме, Оксенфурте, паре десятков поселений на пути из Туссента до Новиграда и бесчисленном множестве деревень и постоялых дворов.
Он задумчиво подпёр подбородок рукой в перчатке из толстой, грубоватой кожи. Скудный свет лампады под потолком отражался от наруча и лежащего рядом шлема, забрало которого явно изготовили сравнительно недавно. Лоран всё ещё был немного в своих мыслях, поэтому отвечал достаточно тихо, будто сказку читая ребёнку. Хотя, конечно же, никаких детей у него не было и сказок он отродясь никому не читал. Младший ведь в семье. Был. Теперь вот единственный и, выходит, старший тоже. От этих невесёлых мыслей, подступивших внезапно, туссентец слегка нахмурился, что как-то само собою совпало с телодвижениями Эрики, поперхнувшейся здешним невкусным пойлом. А она, стало быть, знает язык нильфгаардцев. Даже ему не довелось изучить, не до того было, а служанку удосужились натаскать. Временами он не понимал богачей. Лучше бы отряд вояк путных завёл этот граф, авось бы живым остался.
- Мы говорим на том же языке, что и вы, по большей части. Некоторые даже Лебеду почитают не хуже ваших кметов. Конечно, без фанатизма, но... я вполне могу цитировать "Добрую книгу", которую когда-то на досуге читал, пытаясь понять Эйка из Денесле. Не понял, к слову.
Он повернул голову в сторону кухни, в который уже раз - но при этом быстро нашел глазами корчмаря и уставился на него довольно тяжелым взглядом. Реквизирование припасов есть реквизирование, но могли бы и побыстрее возиться. Корчмарь в ответ лишь виновато развёл руками - мол, рады бы, да нечем гостю настроение поднять. А ещё здесь не было даже самого захудалого бродячего музыканта, народ развлекал себя исключительно пьянкой и худо-бедно организованным мордобоем в углу. Вмешиваться в такое рыцарю претило, хоть он когда-то и был большим любителем помахать кулаками, чтобы кровь не застаивалась. Не сейчас. И не здесь. Он должен быть образцом благородства и всего такого прочего, хотя бы и в своих глазах.
- Но ладно, славный Эйк, увы, наш мир покинул, а нам стоит думать о будущем, живя настоящим. Ты упомянула Новиград? Что ж, вольный город необычен. Я провёл в тех краях немало времени и могу сказать, что первое впечатление будет обманчиво, каким бы оно ни было. Я ждал цитадели веры и благочестия, а увидел грязь, нищету и фанатизм. Ты своим незамутнённым взором наверняка разглядишь там что-то хорошее. Хотя это сложнее, чем кажется.
Новиград кормил Лорана несколько лет. Был суровой школой жизни. Заставил измениться и вывернуть себя наизнанку, чтобы выжить и преуспеть - а потом отпустил как-то очень уж просто. Да, остались там кое-какие знакомцы, хорошие и не очень, но сильной связи уже не было и в помине. Туссентец вновь стал странствующим рыцарем, которого вела дорога приключений, к добру это или к худу. Наверное, всё-таки к добру, убивать за деньги ему уже надоело.

Отредактировано Лоран де Вилль (05.02.20 17:17)

- Поместье? Семья? Жена?
Рыцарь невесело усмехнулся, несколько мгновений тупо глядя перед собой с совершенно каменным выражением лица. Ему всё ещё было трудно поверить в произошедшее, ещё труднее - смириться и принять на себя тяжкую ношу благородного странника в этом безумном мире. Можно было просто показать завещание, от которого покамест не удавалось избавиться никак, даже скармливая неприхотливому псу. Хотя зачем утруждать себя, копаясь в вещах, зачем заставлять Эрику напрягать глаза, пытаясь прочесть выведенные красивым почерком строки, вглядываясь в них при здешнем скудноватом освещении? Проще уж так рассказать. С чего бы начать? И как прояснить самое главное, не упоминая лишний раз прошлых своих "подвигов"? Мужчина начал свой невесёлый рассказ тихо, будто нехотя выуживая из памяти своей отдельные обрывки и сшивая их в единую картину, напоминающую отчего-то коврик из разноцветных лоскутов.
- Я третий сын своего отца, о котором должен говорить либо хорошее, либо вовсе воздержаться. Воздержусь и перейду к причинам, побудившим рыцаря из далёкой страны всё бросить и отправиться в путь. Как легко догадаться, шансы получить что-то, имея перед собой пару не самых худых молодых дворян, были не выше шансов забороть тролля. Лет... с пять назад мне вручили меч, щит, кой-какие доспехи и кобылу паскудного характера. И выпустили странствовать, приумножая славу рода и... в общем-то, чтобы без дела не слонялся.
Лоран сделал небольшую передышку, давая Эрике время осмыслить услышанное. Помимо неё, разумеется, здесь "грели уши" и наёмники, с явным интересом слушая историю жизни того ненормального, который решил потащиться через пол-страны без по-настоящему важной цели. С их точки зрения, сопровождение девицы таковой целью не являлось вовсе, бабёнок на свете много, а жизнь одна. Впрочем, покуда рыцарь платил и не сталкивался с ними лбами, всех всё устраивало. Почти. Один арбалетчик всё ещё неровно дышал к этой самой девице и втихую завидовал рыцарю. Но этим пренебрегали, пожалуй что, все.
- Их вырезали разбойники. Отца, братьев, большую часть обитателей поместья - он говорил об этом буднично, будто каждый день наблюдал подобное. - Пришлось вернуться и развешать тех, кого сразу не прибил, по окрестным деревьям. Казалось бы, счастливый конец, верно?
Судя по исказившейся физиономии мужчины, будто ощутившего боль сразу во всех зубах, судя по явному сарказму в его голосе - это вообще не конец, не говоря уж о счастливом. Барон слегка раздражённым жестом подозвал трактирщика... вторым взмахом руки давая понять, что желает видеть у стола именно его, а не какого-нибудь слугу. Ему хотелось немного отвлечься, воспоминания о недавнем позоре явно тяготили, а уж как давила на плечи необходимость перешагивать через себя...
- Пива получше. И мне вина хорошего. Так, на чём я остановился? Ах да - подождав, пока чуткие уши владельца корчмы уберутся подальше вместе с его внушительных размеров телесами, рыцарь продолжил уже спокойнее. - Папенька, да будут боги к нему справедливы, в своё время написал один документ. Завещание. Завещание...
Он произнёс это слово тоскливо, проведя рукой по своему шлему. Шлем этот явно видывал всякое - приглядевшись, можно было разглядеть, например, пару небольших вмятин в районе виска, несколько глубоких царапин, в том числе на уровне лба. Новое забрало выделялось ощутимо, оно не успело вкусить всех прелестей стычек с арбалетчиками или там чудищами. Впрочем, старая "собачья морда" всё равно была привычнее. Роднее. Жаль её немного, но уж больно приметна в определённых краях будет. Прошлое, приставучая штука, легко могло стоить ему головы даже сейчас.
- В общем, титул барона ко мне отошел без проблем, за неимением других наследников. А вот с наделом проблема. Писалось-то всё под старшенького, который без страха и упрёка, зато со славой. Только вот он отчего-то решил, что подъехать к поместью и вызывать негодяев на дуэль по одному - хорошая идея. И его пристрелили. А я - что я? Славы не снискал, в великой добродетельности не замечен. Так, несколько тварей порубал и с батальон всяких негодяев, но этого, видать, мало. Вот, скитаюсь теперь по свету, пытаюсь стать тем самым, добродетельным, совершить великий подвиг и имя славой покрыть. Пока выходит не очень. Ладно, хватит обо мне, право же. Ты про Реданию услышать хотела? Что ж, изволь. В свете подошедшей к самому порогу войны, приправленной грамотной пропагандой и слухами о том, что колдуны и чародеи теперь похуже распаскуднейших чудищ будут, там сейчас тяжко. Народец и без того невесел из-за нильфгаардцев под боком, а тут ещё беженцы, "белки" и прочие неприятности. В Новиграде заодно жрецы-огневики разошлись не на шутку, так что туда я бы на твоём месте не совался даже за груженую золотом телегу. В Оксенфурте спокойнее покамест, можно сказать – бузят в пределах нормы. Но это затишье перед бурей, попомни мои слова.
Служанка сноровисто поставила на стол несколько пивных кружек, заодно оделив напитком и наёмников. Что ж, Лоран сам не стал уточнять, на сколько персон всё это угощение, а стало быть - не разорится, заплатит и за них. Нужно же ему быть щедрым, как-никак. Вино вот не принесли - то ли не было действительно хорошего, то ли мучительно его сейчас отыскивали в запасниках, стараясь не ошибиться и не подать кислятины. Рыцарь был не слишком скуп, да и потом - благородный же! Пусть и было того благородства покамест больше в титуле, не в поведении и поступках. Мужчина прикрыл глаза, оперев голову на правую руку и чуть заметно улыбнувшись. Предрассудки других его всегда забавляли. В случае с Эрикой было забавно вдвойне, ведь она-то была, как ни крути, образованной дамой.
- Вместо нильфгаардского диалекта я предпочитал изучать науку обращения с мечом и копьём. Пригодилось в жизни больше. Ты путаешь вассала и провинцию. Мы самостоятельны, не участвуем в войнах и не плетём интриг. Иначе как бы я, по-твоему, очутился здесь? Что до языка твоего - что ж, послушай совета. Думай перед тем, как хулить "чёрных", которые здесь теперь хозяйничают. И думай вдвойне перед тем, как хвалить их. Готов поставить на кон свой шлем, в этом заведении есть хотя бы один доносчик, который тебя радостно "заложит", если продолжишь в том же духе.
Он перешел на короткие фразы, явно немного устав говорить и больше интересуясь тем, чтобы слушать и наблюдать. Даже глаза вновь открыл, пристально теперь глядя на вроде бы невзначай подсевшего поближе человека. Человек этот, худой будто жердь, был больно уж обычным, неинтересным и уместным здесь и сейчас. С точки зрения Лорана, идеальная кандидатура на роль шпиона, хоть доносили сейчас больше простые обыватели. Выслуживались перед новыми хозяевами или пытались убедить в своей преданности старых. Дурни. Усидеть на двух стульях одной задницей всё равно не получится. Разъедутся они, а задница эта самая - хрясь! И поминай, как звали...

Лоран относился к происходящему несколько проще. И потом, он всё ещё обязан быть честным, даже если это не слишком выгодно. И давно хотел с кем-нибудь обсудить произошедшее, не только с подругой детства, очень уж удачно выдернутой из бандитских лап. Почему бы не здесь, не сейчас и не с Эрикой, которой хотя бы хватало умения слушать? Она, похоже, не просто выслушала его историю, но и пыталась сопереживать, ведь у них было довольно много общего. Перчатку вот стянула, дотронувшись до ладони руками. Приятно. Кожа у неё тонкая, непривычная к инструментам сельским или там к рукояти меча, как у иных островитянок.
- Всё хорошо, Эрика. Ты ведь не могла знать, в конце концов. Не вини себя.
Он жестоко отомстил этим подонкам, не без удовольствия отправив на смерть всех, даже беспомощных подранков и тех, кто решил бросить оружие и понадеяться на милость победителя. Милости там не было и в помине, да и быть не могло - дело было даже не в банальном "око за око", произошедшее должно было стать уроком для любого, кто точит зубы на его земли. Возможно, если барон не свернёт себе шею в ближайшие месяцы, он вернётся на родину и проведёт там небольшую зачистку, заодно пополнив казну. Впрочем, он не пытался загадывать так далеко, ведь необходимость совершить подвиг означала и необходимость рискнуть головой. И кто знает, вдруг это придётся сделать уже завтра? Умереть, защищая собственную служанку, которую только вот нанял. От этой мысли барон невесело усмехнулся, отводя взгляд от тощего человека-жерди и посмотрев вместо этого на куда более приятную Эрику. Стоит она того, чтобы подвиги за неё совершать? Пока непонятно. Но вот довезти её в целости и сохранности он просто обязан. И дело уже не в какой-нибудь там славе. Не в деньгах или ещё какой награде. Рыцарь дал слово. И обязан его сдержать.
Принесённое пиво явно было получше - на этот раз девушка не морщилась, будто хлебнув помоев. Так оно лучше, пусть приберегут свою бурду для тех, у кого совсем нет вкуса. Мужчина вновь направил свой взгляд на зал и людей, что там размещались. Тощего человека уже не было. А и пёс с ним. Блохастый. Стянув правую перчатку, Лоран попытался слегка расслабиться - и был застигнут врасплох новым вопросом, с некоторым удивлением внимая тому, что сейчас пытались донести до его ушей приятным женским голосом. Пришлось вновь переключить на неё внимание, где-то в глубине души понимая, что для простой служанки она уж больно складно ведёт речи. Ещё один подарок покойного графа, выходит? Нанимал, небось, учителей толковых, чтобы не стыдно было в свет выводить... а в качестве кого, кстати? Не оценили бы чопорные аристократы попыток ввести в своё общество простолюдинку, пусть и начитанную вдобавок к миловидному облику. Компаньонка для жены? Наставница для детей? Один вариант интереснее другого. А ему, между прочим, придётся что-то на эти складные речи отвечать, причём без подготовки и не виляя никуда. Пауза после последних слов Эрики тянулась достаточно долго, чтобы стать чуть неловкой - но барон, наконец, решил ответить. Ответить, глядя прямо ей в глаза, спокойно и, кажется, даже почти без эмоций. Будто начитывая зазубренный урок.
- Не в презрении дело. Хорошо быть благородным рыцарем в тёплом, сытом Туссенте, не видя грязи внешнего мира и блистая на турнирах. Но когда из этого самого внешнего мира приходит зло - оно ведь не играет по правилам, привычным для Туссента. В общем, братишка мог бы стать хорошим правителем. Достойным. Добрым. Догадайся он опустить забрало. И взять с собой хоть с десяток рубак. А так - и сам глупо погиб, а заодно меня заставил делать то, к чему никто и никогда третьего сына не готовил.
Рыцарь замолчал, собираясь с мыслями. Побарабанил чуть нетерпеливо пальцами по столу, будто призывая их, эти самые мысли, явиться в его голову побыстрее. Основным чувством по отношению к наследнику, пожалуй, была обида. Обида, помноженная на недоумение - ну как же так, его же готовили, он же мог со всем разобраться. И не сдюжил, взвалив всё на плечи наименее подходящего для этой роли человека.
- А тебе бы жрицей становиться. Наставлять людей на путь верный словами мудрыми - в его словах не было издёвки, мужчина и в самом деле говорил сейчас то, о чём думал. - Но я отвлекаюсь. Говоришь, домой воротиться. О подданных подумать. А я разве не думаю о них сейчас, когда лезу в такую даль? Разве моей целью не является вернуться домой с триумфом и, наконец, навести порядок в пострадавших землях? Но там сейчас назначенный извне управитель. Он, вроде как, толковый низушек, управится покамест и без снующего по округе рыцаря, от которого суеты больше, чем пользы.
Следующий вопрос был коварным. Очень и очень. Ведь в глубине своей души Лоран прекрасно понимал, что иные люди попросту не заслуживают спасения. Что из закостенелая тупость, их злоба или фанатизм - лучше бы сгинули навек вместе со своими носителями. Так оно было бы всячески полезнее для других, ведь далеко не каждый попавший в беду будет потом творить что-то доброе. В лучшем случае - забудет через неделю, вновь став самим собой. А то и накликает ту же беду на других. Эрика, то ли попавшая под влияние жриц доброй богини, то ли от природы такая, почему-то забывала, что её собственная беда тоже важна. Важнее, по идее, чем судьбы случайно встреченных в жизни бедолаг.
- Ты выбрала не те примеры. Заражённый чумой нуждается в лекаре, не в рыцаре. Заразит лишь меня, а я понесу заразу дальше, ему никак участи не облегчив. А грязному нищему хоть телегу золота отсыпь, он лучше жить не станет. Помогать нужно тем, кому можно помочь на самом деле. Защищать путников, давать деньги на нужды лечебниц. В конце концов, просто изводя нечисть и мерзавцев, которые чужое горе преумножают. И дело здесь уже не столько в завещании, сколько в том, что я должен стать примером для тех, кого оставил дома. Измениться, выворачиваясь наизнанку. А слава, она придёт со временем сама, если всё делать верно.
Он, в общем, не лгал, хоть и колебался иной раз перед тем, как что-то сказать. Но ближе к концу короткого монолога в глазах вновь зажглась искра уверенности. Лоран, пожалуй что, объяснял сейчас самому себе - не Эрике - что и как должен будет делать в обозримом будущем, чтобы хоть как-то изменить себя к лучшему. Да, пожалуй что, оставленные дома подданные, их счастье - вот лучшая мотивация стать хорошим рыцарем. Вовсе не формальная необходимость убить какого-нибудь дракона. Дракон - лишь шаг на пути к цели, никак не сама цель. Барон слабо улыбнулся, замечая для себя, что насчёт дракона явно переборщил. И - обратился к Эрике, краям глаза замечая оживление в стороне кухни. Кажется, им наконец-то принесут еды.
- Я бы хотел навестить тебя перед тем, как идти спать. Будь любезна, оставь дверь незапертой.
И вот пусть понимает теперь, как хочет, то ли считая Лорана бабником, то ли ещё каких страстей выдумав. А ему теперь, пожалуй, не до разговоров будет вовсе – совмещать трапезу и беседу не очень-то уместно. И, в конце концов, некрасиво!

Корчма оправдывала репутацию неплохого, в общем, заведения. Поданная еда была горячей, сытной, в достаточных, даже изрядных количествах - хотя разнообразие на столе казалось несколько... сумбурным. Каша с потрохами, капуста со шкварками, просто здоровенный кусок мяса, раздобытые откуда-то подвяленные помидоры в качестве закуски к этому самому мясу, мягкий хлеб. И, наконец, приличное вино, что не могло не радовать туссентца, чётко делившего такие напитки на те, которые он может пить - и на те, которыми разве что людей травить. Сейчас ему повезло. Не боклерское, конечно, но откуда-то из тёплых краёв с дружелюбным солнцем, трудолюбивым народом и без всех этих потрясений вроде набегающих отрядов военных, которые губят урожай. Пища тоже радовала своим вкусом, особенно если учесть, что порядком изголодавшийся странствующий рыцарь, по слухам, способен сожрать бродячую собаку в сыром виде. Он попробовал немного того, немного сего, остановив свой выбор на каше и работая ложкой достаточно бодро, как обычный голодный мужик, непривычный к этикету и чуждый всем этим правилам, говорящим об умеренности и размеренности. Эрике, видимо, хватило малого - как-то быстро попрощалась и ушла к себе, готовиться ко сну. Барон нашёл это немного странным, но, глядя на поганые ухмылки своего эскорта, запоздало понял, что именно она могла подумать. И все они, разумеется, тоже. Стоит ли говорить, что переубеждать наёмников бесполезно, что для них подобное - норма поведения? Рыцарь даже пытаться не стал, залпом допил своё вино и, подозвав хозяина, щедро ему заплатил, отведя в сторонку и задав тихо пару вопросов. Во-первых, его очень заботил породистый конь в стойле, явно не сочетающийся ни с кем из здешней публики. Во-вторых - интересовали уже чисто экономические вопросы, связанные с хорошо заметным обеднением населения. Оба ответа понравились рыцарю примерно как глоток дешевого самогона, пропущенного через вонючий носок, но он лишь позволил себе повздыхать и поворчать на нелёгкое время, которое переворачивает вверх дном привычный уклад. Не нильфгаардцы. Не сами темерцы. Время. Оно такое, да...
Выйдя на улицу проветрить немного голову, Лоран какое-то время просто стоял на пороге корчмы, размышляя о предстоящей нелёгкой дороге. Планируя. Прикидывая, не стоит ли прибиться для сохранности к хотя бы и военному обозу, ежели таковой встретится по пути. Было уже достаточно прохладно и темно, поднимался ветер, норовя забраться за пазуху и выдуть оттуда тепло, заставляя морщиться и сердито костерить себя за то, что опять не озаботился утеплёнными вещами. А зима-то, она совсем рядом! Ладно, здесь ему всё равно никто не поможет раздобыть нормальные вещи, это только если в том же самом Оксенфурте случится возможность. А коли так - лучше просто зайти обратно в тепло и не забивать себе голову ерундой. И, наверное, двинуть тоже наверх - Эрика, несчастная, небось извелась уже, ожидая. Прихватив по дороге со стола перчатки и шлем, Лоран поднялся по лестнице сперва в свою комнату, хоть его тяжёлые шаги и нельзя было не услыхать из соседней. Отпер дверь, вошел, подметив сразу, что масло в горящей на столе лампадке стоило бы подновить. Скинул с себя гербовую свою накидку, вслед за ней - кольчугу с пластинами. Повозившись, избавился от плотного поддоспешника, расправив его и повесив ближе к окну - сушиться. Оставшись в итоге в серой рубахе с длинными рукавами, коричневых штанах да обуви со шпорами, решил не изменять своим привычкам, добавив к образу пояс с кинжалом в простых ножнах. Меч с собой таскать постоянно - глупо, даже в это нелёгкое время. Закрепив на этом же поясе кошель - пошел в гости к Эрике, благо что недалеко. Но сперва - выйдя в коридор, запер свою дверь, убрав ключ в ташку на поясе, пригладил рукой волосы и постарался мысленно взглянуть на себя со стороны. Вроде бы, не совсем страшидло, видал и похуже. Толкнул дверь аккуратно. Вошёл.
Эрика ждала его, распустив косу и поясок на платье, то ли для удобства, то ли ещё почему - кто этих женщин разберёт. Одарив служанку вполне доброжелательной улыбкой, Лоран, сделав несколько шагов в своей обыкновенной стремительной манере, оказался рядом с ней, осматривая девушку с явным интересом. Такой он её ещё ни разу не видел, хотя и неудивительно - они знакомы без году неделя. Окинул взглядом комнату, сравнивая мысленно со своей и сделав вывод - ей досталось местечко получше, здесь хотя бы было зеркало.
- Хорошо ли ты устроилась? Всё ли в порядке?
Она выглядела какой-то зажатой. Нервничала. Будто опасалась чего-то. Или кого-то. Видать, действительно навыдумывала себе ужасов про похотливого рыцаря и бедную, несчастную себя, хотя... он-то здесь не за этим! Поэтому следующий вопрос напрашивался сам собой, последовав буквально сразу же за предыдущими и разворачиваясь постепенно, дополняясь новыми словами.
- Боишься меня? Рассказывай давай, чего навыдумывала, а то ведь не отстану.
Он выглядел меного недовольным, но недовольство это было покамест абстрактным, не направленным конкретно на Эрику. Больше связанным с дорогой и предстоящими невзгодами. Хотя откуда бы ей знать? Стоит вот рыцарь напротив. Немного не в духе. Хоть руки и не тянет, но что у него на уме? А перед ним - девица. Явно тоже не в радужном настроении. И тоже непонятно, с какими мыслями. Наверное, стоило сперва поговорить об этом, а уже потом - о делах.

Нет, в самом деле - боится. Это было заметно в каждом мельчайшем движении, во взгляде, в интонациях. Чуть подошел - уже норовит вскинуть руки, будто обороняясь. Через несколько мгновений - уже за столом от него укрылась, как бы невзначай держась рядом с тяжеленным подсвечником, которым можно и краснолюда остановить. И уже как будто окончательно всё для себя решила, обдумала. Заклеймила его мерзавцем на всякий случай. Оно и понятно - война, лихие люди по дорогам ходят, а тут дворянин, представитель сословия, привыкшего силой брать то, что считает положенным себе по праву. Неудивительно, в общем, что Эрика так себя ведёт, хотя - её сейчас оправдывало только лишь то, что она женщина. Беззащитная и миниатюрная. Вроде как, даже без стилета за пазухой или длинной спицы в волосах. Точнее, спицы-то не было здесь вовсе, да и стилет с её образом не вязался совершенно. Так хорошо испуг сыграет разве что бродячая артистка или убийца наёмная. Никак не служанка недавняя, пусть и из тех, что считались особо доверенными. Только вот насколько доверенной она была, коли вместо взгляда в пол и крайнего смущения пыталась держаться с достоинством, подходящим действительно важному человеку? Подруга детей графа, с головы которой пылинки сдували и держали рядом? Лоран отвёл от неё взгляд, рассеянно изучая стену напротив себя, где уловил какое-то движение. Довольно крупный паук деловито семенил конечностями, спеша по своим делам и не обращая внимания на людей, попавших в довольно-таки щекотливую ситуацию. Тихий вздох, воздух шелестит мимо губ, вырываясь наружу. Барон получил на свою голову ещё одну проблему, сам того особо не желая. И, вместе с тем - подобное поведение было уже чем-то на грани. Нет, не попытки храбриться. Вовсе наоборот - эта святая уверенность, что он пришёл сюда со злом.
- Не утруждай себя, тебе не придётся кричать и брыкаться, я здесь по делу. То, что мы заодно выяснили, как ты относишься к моей клятве оружием... - он замолчал на мгновение, подыскивая более подходящие ситуации слова, но получилось так себе. - В общем, будем считать это неприятным дополнением.
Она не обязана ему доверять. Вокруг полно шельмецов и подонков, которым дай только волю - в могилу сведут, перед тем насытив своих внутренних зверей. Да и потом, страдающий излишней прямотой барон здесь и сам виноват, мог выразиться как-то иначе, сразу обозначить цель визита. Только поверили бы ему, не сочтя подобное лишь ловким прикрытием настоящих намерений? Рыцари - народ не из самых благонравных, даже в солнечном Туссенте попадаются отбросы рода людского. И всё равно - на душе паршиво стало. Будто помоями облили из окна. Тем не менее, голос рыцаря - ровный, спокойный, ведь он здесь действительно по делу. По простому, банальному делу. Даже не хотелось из-за такой мелочи беспокоить уже её, пустив всё на самотёк.
- Теперь о цели моего визита. Тогда, в храме Мелитэле, меня интересовал вопрос твоей платёжеспособности, но мы как-то даже ни к чему не пришли. Будь добра, покажи мне сотню и шесть оренов. Это будет половина необходимой тебе суммы.
Ранее, в храмовой комнатушке, он говорил о четырёх с лишним сотнях, половиной от которых явно была бы совершенно другая сумма. Значительно меньшая, что для обученной счёту служанки тоже наверняка будет очевидно. Заложив руки за спину, и глядя прямо себе под ноги, Лоран расслабленно прошелся взад-вперёд по помещению, стараясь не приближаться к Эрике, чтобы не нервировать её лишний раз.
- Оплата услуг четвёрки всадников за десять дней, необходимых нам на то, чтобы добраться до границы. Минус твоё жалование за четырнадцать дней, которые мы на путь до Оксенфурта тратим. Я не возьму с тебя ни гроша сверх этого. Деньги на новом месте пригодятся.
С позиции рыцаря, всё было очевидным - глупо, когда ты платишь человеку и он при этом платит тебе куда больше, будучи в твоём же услужении. Да и потом, он не обеднеет без этой суммы, как-никак - пара стычек с разбойниками, караван-другой попутный, вот и звенит вновь в кармане. А служанка... если разобраться, кому она там сильно нужна будет? Ей обустраиваться ещё.

Ну вот. Обиделась. Настолько ушла в своё негодование, что даже не попыталась изобразить радость, сэкономив целое состояние по меркам какого-нибудь крестьянина не из слишком зажиточных. Стоит. Печалится, будто бы окажись он последней паскудой и воспользуйся случаем - было бы лучше. Будто бы не она сама навыдумывала про него дурного, приняв решение с этим как-то смириться - лишь бы защищал. Впрочем, пытаться понять женщин - затея глупая сама по себе. Обречённая на неудачу ещё в зародыше. Поэтому Лоран, старательно загнав поглубже в себя все неприятные эмоции из-за чёрного к нему недоверия, постарался сосредоточиться на деле, какое-то время лишь рассеянно поглядывая на ходящую туда-сюда Эрику и думая явно о чём-то своём. Не о деньгах, нет - его занимали куда более тревожные вещи, о которых молодой спутнице вовсе лучше не задумываться. Он без особого энтузиазма смотрел, как из рюкзака появляется на свет мешочек с деньгами, за которые иной душегуб вырезал бы здесь половину корчмы, будь его воля. Отметил каким-то краем своего восприятия крайнюю ненадёжность такого способа хранить деньги, тут же сделав поправку на неопытность сопровождаемой особы. Решил, что стоит заострить на этот внимание чуть позже - а ощутив в руке золото, лишь чуть сжал пальцы, ощущая явно не сотню с чем-то монет. Меньше, гораздо меньше. Явно не дукаты, тех было бы, напротив, больше. Не гривны... хотя бы из-за того, что даже всё это дело не стоило и одной. Флорены или кроны реданские, которые в Новиграде чеканятся. Скорее - как раз таки, кроны. Ну не станет уважающий себя темерец держать состояние во вражьем золоте, разве что переметнуться задумал. Без особых эмоций спрятав золото в ташку на поясе, рыцарь собирался было уходить, старательно подбирая слова для того, чтобы перед тем вежливо извиниться, постаравшись свести произошедшее к недоразумению, в котором они оба равно пострадали. Эрику было жаль, для неё честь девичья и репутация явно были очень важны, а тут так неловко вышло, что простого короткого "извини" будет не просто мало, а... как если бы клин "Альбы" пыталось удержать наспех собранное по окрестным деревням ополчение, вооруженное даже не копьями - дрекольем. Нужные слова всё никак не лезли в голову, а уходить подобно татю, оставляя после себя горе - не хотелось бы. К счастью, ситуация была поперёк горла не ему одному, разве только Эрика собралась с духом быстрее, хоть и заметно при этом нервничая. Рыцарь было чуть посветлел взором, отчего-то приготовившись разойтись миром, без взаимных претензий.
Он давно не ошибался так. Его поступок взвесили, измерили, разобрали на части и каждую эту часть ткнули в физиономию, проделав это столь виртуозно, будто он был нашкодившим котом, бедой и головной болью хозяйки, который своротил крынку с маслом, добираясь до стоящей рядом сметаны. Да всё - прямиком на только что отскобленный дочиста стол. Когда дошло до упоминания предателей и клятвопреступников, он чуть дёрнулся, как если бы получил пощечину. Сжал зубы, чуть прищурился недобро - но смолчал, прекрасно понимая правоту сказанного. Сама того не ведая, девушка чувствительно пнула по больному месту, заставив на миг вспомнить собственное прошлое и будто бы согнуться вновь под тяжестью своих грехов. К окончанию словесной экзекуции он выглядел уже слегка подавленным, но стоял спокойно, встречая новые и новые слова с непоколебимостью скалы, о которую разбиваются солёные волны сердитого штормового моря. Когда-нибудь вода возьмёт своё, но не сейчас. Уж точно - не сейчас.
- Я извиняюсь за свою излишнюю прямолинейность, которая доставила даме неудобства. Постараюсь впредь не допускать подобного.
Его сильно корёжило внутри, когда эти слова сорвались с чуть суховатых губ. Получив буквально за один монолог целую прорву нелицеприятных слов пополам с неприятными, барон не мог спокойно принять этого, внутри глухо порыкивая от собственного бессилия. Сам виноват, дурень. Пусть, в конечном итоге, это и избавит её от заигрываний наёмников, которые, как ни крути, простолюдины и даже не подумают составлять здесь конкуренцию, пусть ничего непоправимого не произошло, да и не могло произойти. Пусть она сама уже всё решила - всё равно это ничуть не смягчало ситуации. Рыцарь слегка поклонился, не следуя этикету, а просто демонстрируя чудеса самоконтроля. И - всё же, не удержал внутри всего, пусть и облекая в куда более мягкую форму. Для мужчины, привычного к брани и простым, прямолинейным фразам, это было довольно неожиданно. В первую очередь - для него самого.
- Ничуть не уменьшая твоей правоты, прошу не устраивать в будущем таких разносов другим дворянам, даже если они провинятся подобным или более худшим образом. Не всякий оценит правду в лицо, если она исходит... ну, ты поняла.
Он заставлял себя успокоиться, ломая об колено и выворачивая подобно доске на верфи, загоняя поглубже гордость и браня самыми погаными словами за глупость. Сжал и разжал кулаки пару раз. Глубоко вздохнул, протяжно и тихо выдыхая. Не то, чтобы это очень уж помогало, но хотя бы внешне барон выглядел теперь достаточно спокойно, буднично. Даже попытался улыбнуться, хоть вышло и очень натянуто. Она не виновата - хоть устраивать моральную порку рыцарю, будто это он был в её услужении, было явным перебором. Придётся как-то подстроиться, изменить себя, чтобы не допускать больше подобного и в самом деле. Пожалуй, это было серьёзным испытанием тем рыцарским добродетелям, которым Лоран должен был следовать - и лучше бы, право же, он сразился с парой гулей, чем сейчас имел дело с женщиной, которую невольно оскорбил.
- Я могу идти?
Вроде бы, ему здесь делать уже нечего. Простить она простила, дверь запереть и кричать в случае чего сама догадается, не маленькая. Хоть и были у рыцаря поганые предчувствия, но вот чтобы именно сегодня что-то могло заставить его охранять эту комнату - нет, ничего подобного не было. Стало быть, нужно идти спать, завтра после третьих петухов они завтракают, собираются и едут дальше. Нужно только будет с наёмниками переговорить перед тем - но это покамест терпит до утра.

Она сменила гнев на милость удивительно быстро. Принялась отчего-то извиняться, будто спохватившись. Делиться страхами своими и скорбями. Да уж, действительно - подвёл её граф. Не учёл, что война на пороге и разорение идёт вслед за ней. Теперь Эрике, пожалуй, придётся уживаться с другой собой, перестраиваясь под новые реалии и избавляясь от части привычек, впитанных за годы беззаботной прошлой жизни. Она... она была похожа на самого Лорана, которого быстро и жёстко искорёжил вольный город Новиград. Да, не все там были подонками, кое-кто даже старался поделиться опытом или прикрыть спину. Но... после Туссента это как ушат даже не воды ледяной, а камней на голову. Барон, таким нехитрым образом, вполне понимал, что творилось на душе девушки, каких трудов ей будет стоить это невольное взросление. Понимал - и, разумеется, жалел её, полагая недостойной такой судьбины. Ещё с месяца два или три назад она жила совсем иначе.
- Давай сойдёмся на том, что мы оба погорячились, да и позабудем о случившемся. На время пути до Оксенфурта у тебя будет защитник и покровитель в моём лице, что дальше - не знаю, тебе виднее. Но сейчас ты не одна, не весь мир против тебя... и не всегда моя правда должна быть и твоей тоже. Думай, рассуждай, спрашивай. Если нужно - спорь и доказывай свою правоту. Ты не игрушка фарфоровая и не скотина бессловесная, с которой можно вытворять всякое, что только на ум придёт. Просто помни о цене резких слов.
Эрика вновь присела в книксене, вежливая и даже благодарная. Теперь, будто не она только что распекала его подобно шельмеца-конюха, девушка принялась благодарить. За многое, даже слишком уж за многое, ведь иные моменты не были плодом внутреннего борения или маленьким подвигом. Просто нормой поведения. Приглашение остаться застало врасплох, заставив призадуматься, наморщив лоб. Вот с одной стороны, ему бы спать ложиться, завтра можно и в дороге поговорить. С другой - отчего бы нет? Возможность узнать друг друга получше была достаточно ценной, а отсутствие лишних глаз и ушей лишь повышало эту самую цену многократно. В Оксенфурте он бывает временами, наверняка встретятся ещё не раз и не два, так что есть смысл разобраться более тщательно, кто же такая есть Эрика из Элландера и чего она добивается в этом жестоком мире, только ли выискивая себе покоя или решив замахнуться на что-то большее. Взвесив мысленно все "за" и "против", рыцарь пришёл к выводу, что контраргументы он, конечно, найдёт иль на худой конец - выдумает. Но не стоит овчинка выделки. Поэтому он наклонил голову, слегка улыбнувшись.
- Я приму твоё приглашение. Здесь есть какое-нибудь вино или хотя бы вода? Если нет, сам схожу, тебе в таком виде и носа за порог комнаты лучше не совать.
Хотелось пить, просто и даже банально. В своей комнате, понятное дело, рыцарь легко отыщет небольшую флягу с вином, внизу - разживётся водой или любым напитком из доступных, лишь слегка облегчив кошель. Проблема в том лишь, что туда нужно идти, даже если и недалеко. А если нужное можно получить прямо на месте, отчего бы он должен этим пренебрегать? Хотя в крайнем случае - можно и потерпеть немного, ведь они не собираются засиживаться до рассвета. В целом, настроение у мужчины изрядно улучшилось, чему в немалой степени способствовала Эрика, умеющая с некоторым запозданием, но находить компромиссы и улаживать конфликты. Пусть конфликт здесь и был в большей мере внутренним, с самим собой и привычным уже мировоззрением видавшего всякое рубаки. А ещё на неё было приятно посмотреть - без какого-то пошлого подтекста, просто любуясь молодой и красивой особой. Повезёт ведь кому-то взять такую замуж, лишь бы сам оказался достойным.

Эрика удивила - у неё с собой было вино, да не простое. Подарок аж самой настоятельницы храма, который они не так давно покинули, был весьма ценен сам по себе, как средство для утоления жажды, но и не только. Лорану давно хотелось узнать, что же пьют в храмах жрицы, известные свой скромностью и любовью к простоте. Как оказалось, пьют... пожалуй, что-то местное, не слишком противное, даже можно сказать - пристойное. По крайней мере, лучше того, что им подали внизу. Рыцарю хватило пары глотков, чтобы усмирить пересохшее горло, а дальше продолжать пить, уже ради веселья хмельного, как-то не хотелось. Так и стоял с флягой в руке, пока Эрика обустраивалась на кровати, подобно какому-то занятному зверьку, который свил гнездо да и уселся там, высовывая наружу лишь любопытный нос. Ну ладно, не нос, голову. Всё равно смотрелось забавно.
Выбор между табуретом и кроватью, пожалуй что, был непростым. И не в том дело, что за табуретом - идти несколько шагов и он не очень удобен, зато позволяет не стеснять особо собеседницу. А в том, что места на кровати было, как ни крути, с лихвой достаточно на двоих, но это могло выглядеть... как-то не так? Впрочем, после того, что было здесь между ними буквально только что, стоит ли стесняться? Сама предложила. Немного постояв для приличия, Лоран уселся рядом с укутавшейся в одеяло девушкой, подумывая, с чего бы начать разговор. Опередила, избавив от очередных раздумий - но вот только ненадолго. Ему пришлось прикидывать, куда податься дальше, ведь жизнь странствующего рыцаря редко может быть спланирована наперёд. Оксенфурт? Или в столицу махнуть? А то и по Темерии вновь проехаться, здесь раздолья для ратного дела больше, вон - страховидлы, говорят, опять повылезали, привлечённые лихими временами и множеством трупов, которые не всегда успевали хоронить. Сложно. Подумать надо. А Эрика говорила дальше. Про другое государство, про традиции, про неизбежные трудности. Да, это всё было правдой, ведь даже такие вот бродяги, как Лоран, могли испытать на своей шкуре различия между теми же беззаботными туссентцами и угрюмыми каэдвенцами, жителями суровых лесов. Вот ещё бы она дальше глупость не сказала, так и слушал бы рыцарь задумчиво-благодушно, но - нет, нахмурился, услыхав про партизан. Представил её в каком-нибудь временном лагере, склонившейся над изрубленным и умирающим в муках бедолагой, лучшая помощь которому - клинок в глазницу. А вокруг холодно, в животе пусто уже второй день, где-то вдалеке пробирается сквозь бурелом отряд "чёрной" пехоты с собаками, явно не соли попросить и не дорогой до Вызимы поинтересоваться. Мысли были реалистичными, наверное из-за собственного опыта. Почему-то слегка испортилось настроение - но он дослушал про детей, про графа, подметив некоторую фамильярность служанки по отношению к своему господину. Чуть наклонил голову набок, думая. Нет, право же, она походила на тепличное растение, попавшее в жестокий мир с его резкими ветрами и ледяными дождями. И задумывалась о том, чтобы сделать всё ещё хуже. Повернув голову, Лоран заметил, что Эрика улыбается, будто радуясь чему-то. Воспоминания о графе настолько светлые, что даже его гибель их не омрачает? Протянув флягу, рыцарь решил начать с самого неприятного, на его взгляд.
- Пей. Расслабишься, веселее будешь, да и согреешься чуток, тебе надо. Давай сперва о партизанах, любви к Родине и жертвенности поговорим. Прости, что не разделяю твоего энтузиазма, но если кто и спасёт Темерию, то это политики, никак не бегающие по лесам вояки из числа тех, кто не смирился. Почему я так считаю? Изволь. Рано или поздно, но всех недовольных изведут. Грубой ли силой карательных отрядов, которые заодно отыграются на мирных жителях, если тем придёт в головы мысль помогать в борьбе с оккупантами. Подкупом ли тех же самых мирных жителей, чтобы выдавали, травили и вредили. Просто какой-никакой стабильностью, вынуждающей вернуться в дома потому, что там работы по горло и семьи остались к многих. Изведут. Ты разве хочешь спать на холодной земле, вздрагивать от каждого шороха и не знать, встретят тебя в очередной деревеньке хлебом-солью или вилами в живот? Разве твоя жертва сделает лучше твоей стране? Вряд ли. Ваша аристократия до сих пор не разобралась, как ей быть и кого поддержать, а без этого - нового Фольтеста не будет. Как и новой Мэвы. Получается бой ради боя, разжигающий ненависть, и без того отнюдь не тихо тлеющую. Не ввязывайся в это дело, Эрика. Сгинешь почём зря.
Он говорил вполне искренне, опустив ещё тот факт, что Темерию уже просто не спасти и наилучший для неё итог это стать чьим-то протекторатом... но это вряд ли. Нильфгаард уже прошелся по этим местам в железных сапогах, если победит Радовид - пройдётся ещё раз. В крайнем случае некогда могучую державу раздерут на куски вчерашние благородные рыцари, бароны, графы. Завершит всё какой-нибудь очередной мор, ведь без сильной руки правителя эту напасть не одолеть. Лоран, бывший раньше отнюдь не благодетелем, тем не менее жалел здешний народ, столько натерпевшийся. И не хотел для этих бедолаг новой войны и новых напастей. Пусть уж Эмгыр победит и покончит с этим.
- Что до Оксенфурта и прочего... не знаю даже. Вряд ли учёный город удержит меня надолго, там нечего делать странствующему рыцарю. Быть может, вернусь на время в Темерию, быть может - отправлюсь севернее, к Третогору. Вряд ли вернусь домой так скоро, хотя зимовать лучше, конечно же, именно там. Если честно, я бы и тебе советовал направиться в Туссент хотя бы и на зиму, там войн нет, разве что разбойники ещё пошаливают временами. К чему эта Редания? Вот-вот могут вспыхнуть новые бои, а твой Оксенфурт, как и Новиград - лакомый кусок для "чёрных". Зимой, конечно, предпочитают не воевать, но больно уж всё идёт к тому. Мне будет жаль, если ты пострадаешь, угодив в пекло войны, да и выгнать могут прочь, случись что. Сейчас такое время, что пришлым не рады.
Реданцы вообще нынче какие-то нервные стали. Того и гляди начнут воодушевлённо сами себя уничтожать в горячке охоты за Ложей и теми, кого назовут пособниками. Не то, чтобы Лоран был против того, чтобы бесноватые бабы получили сполна, но сколько же народа посекут и пожгут заодно, представить сложно. Как ни крути, в Редании скоро станет неуютно даже ему. Сравнительно мирная оккупированная Темерия виделась лучшим вариантом для странствий хотя бы на время. И потом – мало он, что ли, натерпелся в землях красно-белых? Один шрам на левой руке чего стоит, от твари болотной полученный. Он так и не сошел до конца, пусть и прикрытый почти всегда одеждой – но всё равно некрасивый и очень уж памятный. В Темерии его так сильно не трепали, да и вообще – нигде так не трепали, как в окрестностях Новиграда. Появилась шальная мысль вернуться туда, ведь где-где, а в вольном городе постоянно какие-то проблемы. Но вряд ли этому суждено свершиться, он же, в конце концов, не сошел ещё с ума. Лучше в Вызиму на недельку, какого-нибудь трупоеда выследить да насадить на копьё. Всё польза какая-никакая.

Отредактировано Лоран де Вилль (25.02.20 12:48)

Патриотизм, как много в этом слове. Любовь к родной стране подчас заставляет людей творить немыслимое, ломать себя, выворачивать наизнанку - но идти вперёд и побеждать. Или гибнуть, глупо, в отчаянных попытках исправить то, что наворотили власть имущие. Удел простых людей, в большинстве своём - именно терпеть лишения и гибнуть, изредка совершая подвиги и оставляя своё имя в истории. Или не оставляя. Эрика, вроде бы, была достаточно умной, чтобы не пытаться рвать из себя жилы и совершать подвиги. Она понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет, что плодами чужих геройств в лучшем случае воспользуется какой-нибудь ушлый аристократ-балабол. Лоран... чуть другой. Он, умом понимая всю бессмысленность подвигов, был вынужден стремиться к ним даже вопреки самому себе и здравому смыслу. Но здесь дело было отнюдь не в патриотизме, пусть долг и являлся основной движущей силой. Долг перед людьми, не перед страной. В какой-то мере, простой служанке здесь легче, если найдёт она хорошее место. А она найдёт. Должна бы.
- Подвиги и слава не сопутствуют простому путешествию, пусть даже и через захваченные земли. Тебе нужен был сопровождающий, отчего мне было не согласиться? Других вариантов всё равно не было, ведь с нильфгаардцами ты не поехала бы, а больше никто по дорогам через пол-страны обычно не мотается. Свести тебя на Юг? Ты что, вещь безмолвная? Отговаривать? Переубеждать? Ты свой выбор уже сделала, пусть будет Редания. Да, это не лучшее место, но тебя хоть кто-то здесь ждёт.
Мужчина хотел продолжить, но неожиданно для себя осознал, что собеседница попросту уснула на его плече, утомившись за день и приняв на грудь лишнего. Как долго она так сидит? Не заметил ведь поначалу, что стал своего рода подушкой, а заодно - опорой. Рыцарь немного поёрзал, пытаясь сообразить, как бы аккуратно освободиться, не уронив и не разбудив. Получилось неожиданно легко, подхватил аккуратно, придержал голову, опустил на кровать, отодвигаясь а затем и вовсе поднимаясь на ноги. Она выглядела такой беззащитной и очаровательной одновременно, что не удержался - погладил по голове, почти без нажима, лишь чуть касаясь рукой. Откажутся? От неё? Пусть только попробуют. Впрочем, вслух он произнёс совсем другое, очень и очень тихо. Почти шёпотом.
- Конечно, возьму. Даже не сомневайся.
Теперь начинались типично бытовые проблемы. Эрике хорошо, Эрика спит, укутавшись и свернувшись в клубок, не помышляя ни о чём и оставив рыцарю заботу о помещении. Погасить свет он мог легко и быстро, стоило лишь задуть пару светильников в разных частях комнаты, но... уйти и оставить дверь не запертой нельзя никак. Как нельзя и просто закрыть комнату снаружи, превращая в своего рода клетку. Да и не у него ведь ключ, ключ у Эрики, которая с ним точно покамест не расстанется. Что делать? Не караулить же с мечом под дверью, чтобы какой дурак не сунулся пакостить. М-да, задачка. Впрочем, решение напрашивалось само собой, да и опыт подобный у него уже был. Тихо пройдя сперва к дальнему светильнику и погасив его, рыцарь переместился затем к тому, что был ближе к кровати. Постоял несколько мгновений, рассматривая комнату, уже погрузившуюся в полумрак. И - задув единственный оставшийся источник света, прошел ближе к двери и деревянной стене, от которой не тянуло холодом так, как от каменной внешней. Уселся на какой-то коврик, прислонившись к спиной к чуть прохладной поверхности, прикрыл глаза, правой рукой нащупав рукоять кинжала и прикинув, легко ли будет его выхватить, случись что. Мысленно поворчал на хозяина за отсутствие засова, прочного и надёжного. Мысленно похвалил за то, что здесь хотя бы не холодно. Попытался уснуть, хоть сон и не шёл поначалу. Мысли, одна тревожнее другой, норовили забраться в голову и устроить там гнездо рассерженных шершней, гудящих зло и возмущённо. Грядущий день обещал быть непростым...

Сон накатывал медленно, подобно наступающему по пересеченной местности отряду пехотинцев. Слабый свет луны, время от время скрываемой облаками, мешал не особо, Эрику и вовсе не было слышно. Тепло, сухо, тихо. Бывало хуже. Почему-то накатили воспоминания, хорошие и не очень. Как бегал в детстве по лесу, перед этим начудив в имении и, по сути, спасаясь от отцовского ремня с тяжелой посеребренной пряжкой. Как подрос и пущенной стрелой мчался от утопца, не забывая громким ором то ли привлекать гадину, то ли... звать на помощь, что ли. Хотя бестолку было. Взросление пронеслось перед глазами быстро, а Новиград - не хотелось о нём думать вовсе, но проклятый город вновь и вновь тянул на себя внимание, мысли, чувства. Угрызений совести, как ни странно, не было отродясь, но воспоминания сложно было назвать приятными. Слишком много событий, не связанных с весельем, созиданием и тому подобным. Да и вообще, гадко там. Очень. А всё равно тянет.
Он проснулся быстро, разко, нашаривая рукой рукоять кинжала и уже было выдёргивая его из ножен, чтобы колоть и резать, но - нет. Некого. Всего лишь женский плач, жалобный и горький, будто бедняга лишилась вмиг всего, чем дорожила. Будто потеряла место в этой жизни, а нового не сыскав - считала себя выброшенной прочь, ненужной. Эрике было плохо, плохо настолько, что она без труда разбудила рыцаря, чей сон был достаточно чутким. Он завозился, поднимаясь на ноги и пытаясь что-то разобрать в ночной темени. Бестолку - зажмурил глаза ненадолго, больше прислушиваясь. Шорох. Встревоженное дыхание,  затруднённое к тому же. Ну да, плакала. Само собой, теперь насморк. Наверное, из вежливости стоит сделать вид, что ничего не произошло? Хотя глупо. Да и какая уж тут вежливость? Ей плохо, помочь надо. Успокоить.
- Я здесь спал. Ты до того утомилась, что уснула прямо сидя, а я не захотел тебя будить, тем более не захотел оставлять здесь одну. Дверь-то не запрешь, ключи у тебя.
Это не было претензией, ни в коем случае - напротив, в голосе барона было даже немного теплоты. Он заботился о своей временной спутнице, заботился искренне, как это и положено в случае с юными, беззащитными барышнями. В конце концов, кто у неё ещё был сейчас? Дети хозяйские? Так они далеко. И не факт ещё, что примут. Остальные, видимо, сгинули, став очередными жертвами очередной войны. Хотелось верить, что последней. Хотя вряд ли, это в человеческой природе, губить ближних своих. Глупо. Но так и есть. Открыв глаза и боковым зрением заметив движущийся неподалеку силуэт, Лоран за пару шагов оказался рядом. Не спрашивая разрешения и не думая о дурных приличиях этих - обнял, прижимая к груди.
- Не брошу я тебя. Доедем до твоего Оксенфурта, там разберемся, как лучше поступить. Всё хорошо будет, поверь.
Барон не был великим мастером по части успокаивания встревоженных девиц, как не всегда умел он подбирать правильные слова, когда нужно было приободрить, не запугать. Тем не менее, старался, как мог, заодно слегка поглаживая Эрику по голове и больше следуя принципу "говори любую успокаивающую чушь, главное - убедительным голосом". Получалось ли? Хотелось бы верить, что да. Впрочем, просто стоять на месте не очень хотелось - небольшими шагами, не отпуская покамест, рыцарь повёл девицу к кровати, собираясь уложить спать вновь, чтобы та хоть немного отдохнула.
- Ты спала когда, на котёнка была похожа, знаешь? Маленького, уютного такого. Свернулась этак на кровати, смотреть приятно. Давай, снова ляжешь, да и до утра спокойно проспишь? Я пригляжу, чтобы никто не мешал.
Наверное, странно это было, особенно если со стороны глядеть. Тащит здоровый мужик девицу хрупкую к кровати, какие-то глупости ей говорит тихо. Наверное, для Эрики это странно вдвойне, чтобы незнакомый человек обниматься лез вот так просто. Хотя кто её знает, Эрику эту? Лишь бы успокоилась. Жалко её. Пусть уже отдыхает, впереди долгая дорога, а там - непонятно, что будет и что делать дальше. Её бы в Туссент. Солнце ласковое, еда хорошая, покой, праздники. Вмиг бы расцвела, засияла подобно драгоценности какой-то. Зачем тащится на север, какой удачи там ищет? Вряд ли понимает вообще, во что ввязывается, но - это её выбор, который Лоран, дав клятву, был вынужден уважать.

Лоран, кажется, поторопился, фактически оттащив девицу от платка, что ей требовался. Это было забавно, ещё забавнее было то, что она даже не пискнула, не возразила, не дёрнулась. Забавно потому, что ещё совсем недавно ведь считала рыцаря насильником и мерзавцем, а теперь вот - прижимается, по руке гладит. Благодарит. Стесняется своих слабостей, совершенно нормальных в этой ситуации. Да, устала. Перенервничала. Очень тяжелые несколько дней, очень. Врагу не пожелать такого. Что ж - дошла до платка, забрала его и вернулась на кровать, кутаясь в одеяло, будто бы ей холодно. Что теперь будет делать? Воды попросила. Мужчина призадумался, прикидывая, есть ли у него вода под рукой, не в сумке седельной. Вино вот было, вода... вряд ли. За водой вниз идти, а там все спят. Поднимать слуг или корчмаря не хотелось бы из-за такой мелочи. Эрика, высморкавшись, подтвердила его мысли, будто прочитав их - завтра, стало быть. Ну или точнее, уже сегодня, на дворе уже ночь тёмная, наверняка они уже перешагнули полночь.
- Я схожу утром. Ты помятая будешь, растрепанная, девицы обычно отчего-то не любят в таком виде появляться на людях.
Он сначала даже не понял, что ему предложили после. А поняв - застыл изваянием, лихорадочно соображая, что же ответить на такое, особенно памятуя то, что репутация у Эрики в её же собственных глазах после такого явно не вырастет. Нет, он запросто мог именно спать рядом, не распуская рук, но... это ведь неприлично, в конце концов! Не принято так. Хотя где-то в глубине души - хотелось, ясное дело. Теплее будет. Уютнее. Но придётся вежливо отказаться, не воспользовавшись смятением Эрики даже в малом. Вежливо. Аккуратно. Попытавшись перевести всё это в немного другую плоскость, менее серьёзную. Для начала - демонстративно осмотрев кровать, хоть этой демонстративности в темноте и не разглядеть.
- Знаешь... лечь здесь вдвоём могут или очень маленькие люди, или очень близко знакомые. Лучше давай вспомним, что странствующий рыцарь, если он действительно странствует много, он почти как ведьмак. Способен спать где угодно, когда угодно... разве что не с кем угодно, в отличие от ведьмаков, какими их молва рисует, но дело не в том. У меня вон, место у двери пригретое уже, там и обоснуюсь до утра, а ты - будь единоличной повелительницей койки и владычицей одеяла.
Он присел рядом на край кровати, уже худо-бедно ориентируясь в помещении. Половицы чуть поскрипывали, за окном дул ветер, ну а здесь и сейчас - что ж, достаточно уютно. Следующая ночёвка тоже будет под крышей, явно не на улице, хотя привал сделать придётся. И остановиться для ночёвки раньше, чем сегодня, были у рыцаря какие-никакие мысли по поводу свободного времени и его применения с пользой. И Эрике здесь отводилась самая что ни на есть важная роль. Её ведь нужно не только оберегать по пути в Оксенфурт, но и немного подготовить к тому, что там может повстречаться. Хотя бы отбиваться от пьяных студентов, этих придурков в городе хватало круглогодично. А она, с виду такая хрупкая и беззащитная, явно ведь может угодить в переделку. Его-то рядом не окажется в этот момент, по суровому жизненному закону, законом подлости именуемому.
- Спи, Котёнок. И не бойся ничего, я рядом.
Погладив напоследок Эрику по голове легким движением, рыцарь направился к "своему" месту, прикидывая, не проще ли будет брать одну комнату, просто с двумя койками. Дешевле ведь получится, как ни крути, а деньги считать он умел хорошо. Да и оно так лучше, безопаснее даже. Для неё, по крайней мере.