Одна хорошая услуга заслуживается другой.

   — А потом мы его ыть и вуаля! — Щербатый пугающе улыбнулся, отчего у Шани нервно дернулся глаз. — Ну как тебе план, а, лапа? Скажи шо умно, а главное, никаких проблем! — “Никаких проблем не предвидится” — это она слышала чаще, чем — “доктор, да я совершенно здоров!” от плюющего кровью мужика, испускающего едва ли не предсмертных вздох. А тут вот Щербатый с его предложением составить компанию личностям весьма своеобразной наружности в увеселительной прогулке по катакомбам Оксенфурта. «Ну почему не по полянке с цветочками?!», даром, что зима, Шани была готова даже на это, а вместо этого пришлось собирать сумку и брать несколько запасных лучин.
   — Ты уверен, что эта овчинка стоит выделки? — Она не отговаривала — бессмысленно, однако воззвать к остаткам разума никогда не было лишним. — Ты же знаешь, оттуда редко выходят живыми, да целыми, так зачем рисковать? Схрон контрабанды? А коль нет его там, что делать будешь? — Его же дружки первым за подобное мошенничество и четвертуют. Знала Шани цену подобной дружбе, ломаный грош в базарный день неприметно у подошв кинутый! А потому и оставить Щербатого, она никак не могла. Тем более что в своё время, мужчина сослужил ей знатную службу, отогнав воров от дома медички, да не дав пожару благополучно разгореться.
   —  Ну, пошли к твоим друзьям и я надеюсь, что среди них будет тот, кто ведает, как обращаться с мечом. — От Щербатого толку было мало, вот если кошель у кого свести — так эт запросто, а с мечом — это не к нему, потом и волновал Шани вопрос возможной защиты. — Кто знает, какая напасть поджидает нас в этих злачных местах. — Щербатый пошловато усмехнулся, обронив шутку про владение своим личным клинком. Медичке же только и осталось, что покачать головой, да получше запереть дверь. Судя по всему, до рассвета она не вернется, а желающих прибрать  рукам чужое добро, всегда и везде хоть отбавляй.
   — Знакомься, — с гордостью заявил Щербатый, представляя своих друзей, — Бабан, это он карту нашел, Войтек, он у нас за главного, Остар и Ремар, — два брата близнеца заинтересовали Шани больше всего, хотя бы потому, что данное явление всегда вызывало у медички нескрываемый интерес. — А также Топор и… — глянув на последнего из будущих напарников, медичка удивленно охнула, увидеть ведьмака в подобной компании, было все одно, что завидеть жеребца породистого, да среди ослов. — Просила того, кто клинков владеет? Вот. Войтек казал: приведу ведьмака. Казал? Привел. — Шани хмыкнула, во все глаза глядя на незнакомца. Невидная досталось ему роль — выручать всех, коль в катакомбах окажутся не сказочные принцессы из Офира, а кое-кто злобный, аль жадный до легкой наживы.
   Впрочем, так было действительно спокойнее, и пока компания шумно собиралась на столь необычный промысел, медичка первым делом направилась именно к нему, протягивая руку для знакомства. — Шани, медичка. — Тоже имеет значения в данной группировке. Свою профессию девушка любила, собственно и гордилась оной тоже весьма сильно. Не зря же училась, да на войне помогала! Может и здесь сгодится, ну иль просто за компанию сходит. — Вдвигаемся, — донеслось до неё уже снизу и пришлось спускаться в душные, да сырые подземелья. «И чего людям на верху не сидится?», логичный вопрос благополучно остался без ответа, а полумрак сходу давал понять, что просто здесь явно не будет.
   Предчувствие неизбежного, неприятно царапнуло где-то в области лопаток. В подземелье было темно и душно. Пахло затхлостью и мышиным пометом. Где-то вдалеке на каменные плиты гулко капала вода, и в кромешной темноте, которая окружала и обволакивала, этот звук казался особенно неприятным. Пытаясь отделаться от ощущения, что ей на голову натянули старое и затхлое одеяло, Шани осмотрелась по сторонам, не увидев даже слабого лучика света, кроме тех, чем освещали дорогу её внезапные спутники.
   «А я ведь хотела просто почитать книгу!», столь необычные приключения были далеки от вечера её мечты. Темнота, тишина, духота — вот что представляло собой это место. Засмотревшись на странного вида тряпье, она запнулась и едва не упала, вовремя схватившись за уступ тоннеля, поранив руку, но хотя бы не расшибая лоб. Стоило быть осторожнее, а ещё осмотрительнее и гораздо внимательнее. — Я в порядке, — кивнула Щербатону, продвигаясь даже уже без приключений.

Наличие в их веселой компании Ламберта – ведьмака, резко повысило шанс выбраться живыми из этого весьма сомнительного приключения. А какие уж были виды! Одно наслаждение! Ещё бы не замечать похабные взгляды Топора и двоих из ларца. Шани покачала головой, она, конечно, была девушкой одинокой, но все же не настолько. Впрочем, находится в подобных компаниях, медичке было не привыкать, только вот стоило ей пройти вперед, окидывая ведьмака лукавым взглядом, как тут же в награду прилетел смачный шлепок по её заду. — Ещё раз тронешь меня, — огрызнулась Шани в сторону того, кто называл себя Остар, — ампутирую руку по самое плечо! — Не всегда девушки нуждались в защите, по крайней мере, не от подобных умников.
   — И куда дальше? — Лучина тускло освещала узкий темный коридор, отбрасывая темные тени на голые каменные стены. Щербатый указал на достаточно узкий проход, на удивление пролезая первым, а не отправляя на разведку женщину, как нередко поступали их предки. — Не похоже, чтобы здесь действительно хоть кто-нибудь ходил, — толстый слой пыли, паутины и грязи, свидетельствовало лишь о том, что копилось все это счастье не менее, чем несколько лет подряд. Впрочем, судя по всему, сюда вел далеко не один тоннель. Никаких гарантий. Чистая удача или полный провал.
   Блуждание в замкнутом пространстве. Паутина тоннелей, один копия другого, каждый раз ведущие словно в никуда, манящие своей бездной, и клубящейся в них тьмой. Каждый раз Шани обеспокоенно оглядывалась, и каждый раз не замечала ничего странного. Она просто следовала след в след за Щербатым, иногда пропуская вперед себя ведьмака, исключительно заради наслаждения собственного. — Я тоже того… — отозвался Топор, продолжая изображать внезапный приступ нервного тика, — этого… с мечом могу... — Медичка нервно усмехнулась, оставляя все заигрывания без ответов, да искренне надеясь, что оные герои-любовники не знают адрес её лечебницы. Иначе придётся нанимать охрану. Лишняя статья в расходах её и так небогатого предприятия. 
   — А вот этого на карте не было, — мечтает услышать каждый, кто отправился в темный тоннель ночью, при том в весьма сомнительной компании, — Бабан, а ну ка ты глянь, мож я ошибся где? — Щербатый отошел назад, являя её внимаю старую ржавую решетку. — Да она открыта, мужики, чо вы яйца то мнете? — Первым пошел Топор, едва ли не демонстративно влезая поперед ведьмака в пекло. — Во, и дальше ничего такого нема! — Шани посветила догорающей лучиной под ноги, замечая ковер из пыли, тряпья и костей. Стало жутко. Лучина погасла, дабы практически сразу же смениться другой.
   — Зажжешь? — Про ведьмаков медичка знала немало, а потому и о знаках ведьмачьих была более чем осведомлена. — Спасибо, Ламберт – ведьмак, — кокетливо улыбнувшись, протянула Медичка, тут же получая в награду пару весьма хмурых взглядов. Помимо них подле решетки задержались также и Остар с Ремаром. Шаг и ещё один шаг по более узкому тоннелю. Запах мертвечины резко усилился. — Не нравится мне это, — что было чистой правдой. Здесь гнетущее ощущение еще более усилилось. Еще бы – полуразрушенный тоннель с пустыми глазницами креплений под факелы, да зияющими провалы в пустоту.
   — А это ещё что? Сукина вошь! — Щербатый, Топор и Бабан ушли достаточно далеко от них. — Не-не, на хрен! Я на такое не подписывался! — Топот бегущих ног эхом разносился по длинному коридору. Топор, пущенной стрелою, вылетел из соседнего тоннеля и скрылся в темноте другого. — Что случилось? — Поинтересовалась Шани, когда их импровизированный квартет компания, нагнал Щербатого и Бабана. — Какого черта… — лучина четко выбивала из темноты очертания человеческих костей. — Как много… — словно целый склад из одежды, доспехов и прочего. — Думаете, это все дело рук тех самых контрабандистов? Похоже, что мы попали на их кладбище… — даже в полутьме медичка видела четко — кости слишком разные, дабы принадлежать одному конкретному промежутку времени. Некоторые уже пожелтели, мясо с оных давно отслоилось, а в глазницах поселились крысы, на других ещё присутствовали явные следы разложения.
   — Похоже, что ни один год сюда стаскивали тех, кто решил позариться на чужой клад. — Она хотела добавить что-то ещё, да вот только внезапно, отзвуком неустанного эхо, по тоннелям разнесся истошный крик Топора. Шани вздрогнула, поднимаясь во весь рост и глядя куда-то в темноту. Даже пожелай она найти мужчину - вряд ли её затея увенчалась бы хоть каким-нибудь успехом. Заблудиться в бесконечных коридорах, было легче, чем отобрать игрушку у ребенка. — Полагаю, что мы здесь не одни. — Судя по хмурым лицам, а также по мелькнувшему в свете лучин ножу, становилось понятно, мнение медички разделил каждый из присутствующих в тоннеле.
   — Ведьмак? — Продолжать путь дальше или возвращаться назад, зависело сейчас от него. Хотя бы потому, что рисковать жизнью ради добра чужого, Шани, разумеется, не собиралась. Топор сгинул в темноте тоннелей, и она понятия не имела, кто именно стал причиной того жуткого, истошного крика. Впрочем, оставлять остальных здесь, было тоже таким себе вариантом. Медичка не могла позволить Щербатому, столь глупо распрощаться со своей жизнью. Она была ему должна, а остальные пусть решают сами.

А ведь он был даже забавный. Нет, разумеется, не тварь, что сидела в одном из бесконечных туннелей катакомб, а ведьмак, явно рассчитывающий совсем на иное. А ведь он, поди, уже не раз пожалел, что отказался от очередной чарки пива в обмен на подобные приключения! Мог бы сейчас наслаждаться выпивкой, пытаясь затянуть на себя девицу посимпатичнее, да посговорчивее.
   Впрочем, девиц хватало и здесь, стоило лишь узреть панику на лицах благородных мужей, как все враз становилось понятно. Остар и Ремар прижимались к Шани так, словно она здесь являлась главным спасителем, впрочем, вскоре тактика их поведения стала понятна — руки обоих мужчин покоились на её заднице.
   — Ставлю пару монет на нашего ведьмака, — попыталась разрядить обстановку медичка, однако у неё ничего не вышло. Ещё бы! Градус волнения то и дело повышался, чертов, и как он его назвал? Цокал и крякал где-то неподалеку, а их временное пристанище напоминало себе блевальню совмещенную со сральником.
    Бабан и Войтек тут же согнулись по полам, а вот Шани и Щербатый пока ещё держались. Впрочем, все дружно прижались к стене, наблюдая за тем, как ведьмак осушает какой-то эликсир. Вернее это Шани понимала, что это именно ведьмачий эликсир, для остальных все было не так уж и очевидно, хоть и достаточно жутко. 
   — Ну, вас всех на хер! — Высказался Войтек, качая головой от туннеля к туннелю. — Я тут с вами подыхать не собираюсь! — Медичка даже не успела крикнуть “куда?”, как испуганный мужчина рванул прочь, скрываясь в темноте быстрее, чем Шани открыла рот. — Черт, — выругалась она, придерживая за плечи Щербатого и Бабана. — Все оставайтесь на своих местах!  Не поддавайтесь панике и не мешайте ведьмаку! — У неё почти получилось подавить, в общем-то, естественное желание бежать прочь от опасности, однако в этот  самый момент, навстречу жизни и бледным лицам товарищей по несчастью внезапно выполз Войтек. Ну как Войтек, скорее уж то, что от него осталось. Раполовиненное туловище, ползущее, видимо, на чистом энтузиазме, остановилось на середине темного тоннеля, будучи придавленным когтистой лапой.
   — Все. Оставайтесь. На своих местах. — Процедила сквозь зубы медичка, мысленно признаваясь себе в том, что подобное даже ей приходится видеть не часто. — Ему уже не помочь, если хотите выжить... — прозвучало в темноту. Следующими панике поддались уже братья-близнецы, сбегая в противоположный от чудо-юдо тоннель. — Мы не знаем, один ли он здесь! — Рявкнула она, враз отрезвляя оставшихся с ней Щербатого и Бабана.
   Ведьмак ждал, чудовище на смертный бой также не спешило, вновь скрываясь, в бесконечной паутине похожих друг на друга тоннелей. — Может ведьмак пойдет за ним? — Внезапно предложил Бабан. — Отвлечет его, а мы в этом время сбежим? — Шанс выжить в таком случае был. Примерно один из трех, ибо Шани прекрасно понимала — эта курица поскачет не за Ламбертом. Нет... не стоило быть настолько наивными.
   — Рискнуть на то, кто из нас первым отсюда выберется? Нет уж, я предпочту остаться здесь, и подождать пока ведьмак со всем этим покончит. — А потом заплатить ему, ибо клада контрабандистов им не видать, как собственных ушей. Впрочем, этот молчаливый вопрос так и остался адресованным ведьмаку, который на данный момент был во внимании совсем иной “красавицы”.  Да и, честно говоря, золото Шани интересовало мало. У неё все ещё оставались некоторые личные накопления, которых должно было хватить, дабы оплатить его услуги. Должно... Выбора у медички не было. Придется предложить ведьмаку ещё и кров, причем с пропитанием, и это помимо услуг лекарского плана.
   Влипла ты Шани, причем по самые уши! И ведь думала не идти, но это глупое желание контролировать и спасать жизни! — Я сказала стоять! — Неуёмный Бабан зачем-то удалился в сральный тоннель, лишь после медичка поняла, что мужчина попросту обирает карманы трупов. С кем я связалась — очередная мысль, как признание полного идиотизма данной ситуации. Хуже было лишь то, что к Бабану вскоре присоединился и Щербатый.
   Видимо желание отыскать в этой каше золото, перебороло даже страх, и вонь идущую от груды из частей тел. — Смотри шо нашел! — Усмехнулся Бабан, протягивая медичке красивый серебряный гребень, — поди богачку какую сожрал! — Только вот что богачке делать в этих тоннелях? Шани нервно усмехнулась, прекрасно понимая, что некоторые контрабандисты тоже оказались здесь. Вопрос о причастности оный к курице оказался вполне ясен. 
   — О, монетка! — Если бы она могла провалиться сейчас под землю, она бы провалилась туда всенепременно, ибо радостный голос Бабана, просто убивал в медичке надежду отыскать лучшее в этих людях. Их больше не волновали погибшие товарищи, как и не волновал курожоп, вновь появившийся в одном из тоннелей. Нет. Сейчас Бабана и Щербатого заботили лишь пара-тройка монет, которые они могли отыскать в карманах бывших жертв чудовища из катакомб. Шани выдохнула и крепче сжала свой подарок в руке. Она помнила, что бестии боятся серебра.

Отредактировано Шани (05.02.20 01:11)

И все разом благополучно не послушали ведьмака. Стоило отметить, что уже далеко не первый раз, Шани становилась свидетельницей истинно человеческой глупости, которая никогда не приводила ни к чему хорошему, кроме как к смерти. Создание, похожее на курицу переростка, которую заботливая, но недалекая хозяйка кормила странными травками непонятного происхождения, попутно добавляя в зерно как минимум мутагены ведьмаков, некрасиво спикировала на последний оплот жизни, оставшийся в этих подземельях.
   Шани инстинктивно прижалась к холодной стене, даже сквозь одежду ощущая липкую и влажную плесень, коя пропитывала её тулуп, вызывая мурашки не хуже чем жуткая бестия. Она даже зажмурилась, отворачивая голову в бок, словно это могло ей помочь. Глупо. Крик Бабана, мат ведьмака и стон Щербатого, оглушили, выводя из равновесия. Вдох. Ещё один вдох. Шани резко распахнула глаза, пропуская удар сердца, но уже на следующий бросаясь в сторону пострадавшего. Уже отсюда она видела, что именно случилось со Щербатым, прекрасно понимая, что мужчина жив, а его травмы далеко не из смертельных.
   Только вот удача в очередной раз повернулась жопой. Медичка так и не смогла нащупать пульс у знакомого, с трудом переворачивая тело, дабы убедиться в собственных догадках. «Черт!» — проносится в голове, а Шани понимает, почему именно так долго не могла совладать с его телом — при падении Щербатый наткнулся на железный каркас, который вошел чуть выше сердца, судя по всему перебив аорту.  «Дерьмо!» — все, кроме неё и ведьмака, были мертвы, курица тоже не подавала признаков жизни.
   — Он мёртв! — Огрызнулась она, прекрасно понимая, что ведьмак здесь не причем. Он попал гораздо больше медички, по глупости собственной рассудившей, что обязана помочь своему товарищу. — Передашь свои претензии при следующей личной встрече! — Не видать ему было денег, как не видать и собственных ушей. Впрочем, с последним Щербатый мог бы и поспорить, ведь его-то ухо валялось аккурат подле её ног! «Дерьмо», — в очередной раз мысленно выругалась медичка, поднимая свой взгляд на ведьмака. «Дважды дерьмо!» — уж точно не подобным образом, она желала познать его глубокий внутренний мир.
   — Спирт тебе нужен напиться или промыть свои раны? — Впрочем, она была готова предоставить ему флягу по любому поводу, только вот куда лучшее было как можно быстрее вернуться в её лечебницу. От когтей твари можно было запросто занести любую заразу, а здесь она никак не могла его шить. — У ээ... Шани есть всё. — «Только большинство из моего “всего” находится в моей лечебнице...», выбора особого не было. Медичка потянула из сумки флягу, а также чистые, но грубые тряпки, коими собиралась обрабатывать раны в случае необходимости. 
   — Пей, а теперь терпи, и не зубоскаль. Ты же большой мальчик, справишься. — Рана выглядела скверно, ещё сквернее было то, что ведьмак собирался отправиться на поиски сокровищ. — Рану не трогать, корпусом резко не двигать, не наклоняться. — Смочив свои руки, а также импровизированную повязку спиртом, она без малейшей скромности сунула руки под его одежду, накладывая повязку и затягивая оную потуже. — Нам надо в мою лечебницу. К твоему счастью, она находится недалеко отсюда. К несчастью — нам лучше поспешить. И только не говори мне, что собрался искать эти сраные сокровища, при этом отсвечивая собственными ребрами! — Шани было все равно, есть ли тут что-то или нет. Ведьмак истекал кровью, а она была слишком слаба, дабы тянуть его на себе до самой двери лечебницы.
   — Я заплачу тебе столько, сколько потребуется, а также окажу помощь и предоставлю кров на время твоего выздоровления. Только пойдем отсюда, пока ты благополучно не отключился. Боюсь, что в таком случае мне придется оставить тебя в компании мертвецов. —
   Она сомневалась, что здесь есть хоть что-то окромя трупов и целого вороха сюрпризов. «В крайнем случае, мы сможем сюда вернуться. Сомневаюсь, что после произошедшего, сюда кто-нибудь сунется, притом в самое ближайшее время», Бабан и Щербатый немало кому успели рассказать о своем походе, а теперь навсегда сгинули в бесконечной цепи тоннелей, оставаясь здесь навечно, словно молчаливое предупреждение другим дуракам.
   Никто не захочет повторить незавидную участь, да и о том, выжил ли ведьмак мало кто узнает до его возвращения в... где он там остановился. «Неважно», самое главное было ещё впереди, дотянуть Ламберта до своего дома, помочь ему с ранами и выхаживать, коль уж обещала. «Ещё и жрет, поди намерено!», а будет есть ещё больше, пока процесс выздоровления полностью не завершится. Что сказать, от ведьмаков в жизни Шани были одни проблемы. Ну, почти одним проблемы.

Ведьмак оказался на редкость вредным, даже для представителя его профессии. Впрочем, это она поняла ещё в самом начале их похода, за странными скарбами, а теперь лишь лишний раз в этом убеждалась. — Вот и прекрасно, что не может. Значит, оклемаешься гораздо быстрее, если, конечно, не доведешь до беды. — Его короткая лекция “о главном” неприятно резанула по ушам. Однако она сама была виновата в том, что запамятовала. Видимо редко медичка стала пересекаться с ведьмаками.
   Голову петуха переростка он, естественно, прихватил с собой, что явно доставляло неудобства при подъеме наверх. «А потом ты оставишь эту дрянь где-то в моей лечебнице?», было похоже, что разлучить курицу и ведьмака могла только смерть... причем смерть ведьмака, ибо скорая кончина курицы на его чувства никак не повлияла. «Дерьмо!», одно дело приютить его, а совсем другое еще и вот это вот...  Тем не менее, едва ли не заботливое отношение ведьмака к голове монстра, сумело бы разжалобить даже самое черствое сердце, а Шани прекрасно понимала, чем именно ведьмаки зарабатывают себе на жизнь.
   — За всех медичек говорить не могу, но можешь считать, что из этой компании, ты просто был самый симпатичный. — Гладить волка по шерстке она не собиралась, тем более что ему и так придется провести в её доме, по меньшей мере, несколько дней. — И, чтобы ты знал, ведьмак, они не мои дружки. Щербатый...  — она покачала головой, следуя за ведьмаком по узким тоннелям катакомб, и до сих пор не до конца веря во все случившееся. — Он, как-то, спас мою частную практику от пожара, отпугнув воров, когда я временно была в отъезде. Я не люблю ходить в должниках, но ты это и так уже знаешь. — Теперь она была должна ведьмаку, что не позволяло Шани зашить и просто закрыть дверь за ним и его клювастой “подружкой”.
   — Я не собираюсь просить тебя выбросить свою курицу где-то по дороге, — усмехнулась она, на объяснение важности сей головы. — Но я рада, что ты не собрался варить с неё бульон, не думаю, что моя кухня пережила бы подобные шедевры кулинарии! — Медичка рассмеялась, срезая путь через достаточно темный проулок. Она не боялась ходить здесь даже, когда была одна, что уж говорить о подобной компании. Голова монстра отпугнет даже тех, кто и сам похож на дальних родственников курицы переростка.
   — Голову туда, — кивнув на едва заметную крышку погреба, она зажгла лучина, но это скорее для себя. — Чувствуй себя, как дома, — ляпнула медичка быстрее, чем подумала о том, что ещё пожалеет о своих словах. — Вот сюда, — когда за воняющей катакомбами и смертью головой, наконец-то затворилась крышка погреба, она прошла в небольшую комнатку, выделенную под смотровую. — Раздевайся и садись, а лучше наоборот. —  Пройдя в соседнюю кухню, она принялась растапливать печь, дабы нагреть воды для обезболивающего отвара.
   — Так, — двигаться было нельзя, а они двигались, к тому же ещё и эта голова. Медичка осторожно сняла уже пропитавшуюся кровью повязку. Что сказать, рана выглядела скверно, но лучше, чем могла бы выглядеть у обычного человека. Достав иголки из спиртового раствора, Шани омыла в спирту руки. — Тебе дать выпить или так будешь геройствовать? — Отвар поможет притупить боль, но она все равно будет, слишком наболевшее уже место. — Я все же принесу бутылку чего покрепче. — Самодельных настоек от умельцев со всего Оксенфурта, у неё было хоть отбавляй.
   — Вот, выпей, гадость редкая, но будет куда легче. — Трава даже пахла каким-то трупняком, словно собирали её на жальнике, аль отобрали аккурат из рук мертвеца. — Лучше не нюхай, а просто глотай залпом. — Поставив бутылку на топчан рядом с ним, она отобрала одну тонкую иглу, продевая в неё нить, и принимаясь зашивать первую рану. Она старалась шить аккуратно по краю раны, делая после каждого стежка узелок.
   — Вот так, а потом я накормлю тебя поздним ужином, если конечно не вырубишься, — в чем она, естественно, сомневалась. Ведьмак потерял немало крови, был одурманен обезболивающими травами, измотан боем и обработкой ран. Конечно ей бы хотелось, чтобы процесс выздоровления шел быстрее, а для этого требовался покой, хороший рацион и больше питья.

Отредактировано Шани (27.02.20 03:22)

Ругался он знатно, Шани даже сумела подчеркнуть для себя пару-тройку новых ругательств! Тем не менее, более выдержанного пациента нельзя было и представить, ведь обычно уже на моменте обработки, половина её пациентов благополучно теряла сознание, а вторая половина орала дурниной, после первого же сделанного стежка. Ламберт сидел смирно и вел себя прилично, не считая многообразия его словесного разнообразия.
   Впрочем, когда с делом было покончено, он даже согласился отужинать, однако Шани рассудила верно и ведьмак, вопреки своему заверению, вырубился раньше, чем медичка успела накрыть на стол.
   Сон его был достаточно спокойным - она присматривала за ним ненавязчиво, однако шитая рана выглядела куда лучше. Даже несмотря на то, что Ламберт пытался неосознанно чесать оную, сквозь два слоя повязок. Она знала, что будет именно так, ведь ранозаживляющая мазь всегда сильно зудела.
   — Отдыхай, ведьмак, — и ей бы не мешало отдохнуть, коль уж день выдался настолько тяжелым, да ещё и полным бессмысленных смертей. Она затворила дверь маленькой гостевой комнаты, переделанной ею из достаточно вместительной кладовки. В эту ночь она явно будет спать крепко.
   Проснулась медичка на рассвете, но её горе пациента уже благополучно трахнула моль. «Не иначе как зуд в заднем проходе вынудил тебя ерзать в сторону двери?», она была зла, а еще разочарована его глупостью. Требовалось отлежаться, а не устраивать рандеву со своей курожопой подружкой.
   «Никак все же геморрой?», а если и не он, то это был лишь вопрос времени, ибо злить медичку не стоило даже ведьмаку. Шани крепко сжала скальпель в руке, прихваченный ею вместо ножниц. Она собиралась снять верхние повязки, а теперь собиралась снять уже его голову.
   Расположившись на кровати, услужливо выделенной ведьмаку, она принялась ждать, будучи уверенной, что мужчина вернется. В конце концов, здесь ещё остались его вещи, а значит нужно только немного подождать.
   Потому она и не удивилась, когда внизу скрипнула дверь, затем донеслись мужские голоса, и дверь захлопнулась уже за его спиной. Ведьмак вернулся и явно не за тем, чтобы поблагодарить медичку или попросить у неё прощение за столь грубое нарушение постельного режима.
   — Неужели это никак не могло подождать день? Свербело, аль жрать просило? — Она сидела закинув ногу на ногу, и нервно сжимая скальпель в руке, кой сходу давал понять, что орудует им медичка, ничуть не хуже, чем ведьмак — клинком. Порежет — зашьет, но далеко не факт, что захочет сделать это правильно, особенно, после его шибко самостоятельного поведения.
   — Не приведи кадуцей, если у тебя разошлись швы, ведьмак! — Вопреки её опасениям, о недавнем путешествии Ламберта туда и обратно, намекала лишь кровь на нижней повязке, да припухлость вокруг швов, что, в принципе, было в пределах нормы. Однако это вовсе не было причиной молча спустить ему всё с рук.
   — Еще раз уйдешь без моего разрешения, Ламберт, и уже твоя голова отправится вслед за куриной! — Причем вполне возможно, что даже без её помощи! Впрочем, он вернулся, либо за вещами, либо рассудив здраво, что было маловероятно учитывая сложившиеся наклонности. 
   — Тебе нужен покой хотя бы пару дней. Два, всегда два дня без приключений, — она даже показала сие на пальцах, как делала с совсем ещё неразумными детьми, — вот всё, что я прошу, ведьмак, или мне лично устроить тебе приключения на выезде, дабы не пришлось скучать во время лечения?
   Он действительно сильно её разозлил, ведь вся щепетильная работу вполне могла пойти прахом. Впрочем, это волновало медичку куда меньше того, что ведьмак мог пострадать из-за своей глупости, нарвись на кого-нибудь, кто решил бы воспользоваться его состоянием.
   Несмотря на его слова и гордый вид подбитого, но не сломленного орла, она прекрасно знала — ведьмак потерял немало крови, был голоден и прибывал далеко не в самом лучшем состоянии для драки. Будь у него не один, а два или три противника — Ламберту пришлось бы туго, а там недалеко и до новой беды, если бы швы все-таки разошлись.
   — И что мне с тобой делать? — Покормить — было единственным верным решением на данный момент. — Пошли вниз, Ламберт, наложу новую повязку и разогрею вчерашнюю похлебку. Она, конечно, уже не такая вкусная, но зато вполне настоявшаяся. — С продуктами у неё проблем не было, ведь нередко пациенты благодарили её тем,  кто на что горазд.
    Плату она предпочитала принимать монетами, однако нередко делала исключения. Сложно не сделать, когда просят спасти жизнь, но платить людям совсем нечем. Совесть не позволяла ей закрыть перед ними дверь, а плата, пусть и едой — все равно была платой.

Отредактировано Шани (09.03.20 02:13)

И что  с гуся вода... Шани выдохнула, заканчивая свою тираду и спускаясь вниз. Она, разумеется, сказала ему далеко не все, что хотела сказать, но предпочла прервать свой бурный монолог, дабы наполнить тарелку густой похлебкой. Ведьмакам никогда не нужна была помощь — это можно было услышать от каждого из них, но уже после того, как дело медички было сделано, а все раны заботливо зашиты. Она только головой покачала, отзываясь уже на более смелое заявления Ламберта.
   — Нет. Я всё ещё настаиваю хотя бы на паре дней. — Её нервы уж точно не стоило его заботы, особенно тогда, когда она не была уверена в правильности его решений. — Моим нервам ничего не угрожает, Ламберт, а что до голосовых связок. О, я совсем не против оные хорошенько разогреть, особенно учитывая то, что орать мне приходится достаточно часто. — Из более прохладного места на небольшой кухне было извлечено вяленое мясо. — Как ни старайся, ведьмак, но до самого вредного из моих пациентов тебе ещё слишком далеко. — Она усмехнулась, глядя на недовольную мину и выставляя продукты на стол.
   — И прекрати на меня пялиться, мой зад уже горит от твоего взгляда. — Взгляд. Даже не глядя на Ламберта, она чувствовала его взгляд, похожий на прикосновение. Как будто он гладил ее щеку, обводил гладкую линию подбородка и прикасался к губам. Последнее напоминало поцелуй. Не прекратил. При этой мысли она резко втянула воздух, прекрасно понимая, что её поза сама по себе напрашивается на “комплимент”.  — Медовуха, перцовка или вино? — Она прятала выпивку от тех, кто любил шастать по комнатам в приемные часы. Иногда она прятала выпивку даже от себя самой.
   — Что это? — Кошель звякнул и она прекрасно знала, что именно это такое. — Дерьмо, Ламберт, ты серьёзно считаешь, что я посмею взять с тебя хотя бы один медный грош? — Это было даже обидно. Нет, пожалуй, это было обидно. — Ты спас меня, я обязана тебе жизнью, а тех, кому я обязана жизнью — я лечу бесплатно. — Он явно не любил быть в долгу, но и она тоже. — Забери свои монеты и спрячь их подальше, если только не желаешь меня обидеть. — На тарелке перед его носом появился сыр, заботливо оставленный на подоконнике её сердобольной соседкой. Шани не поправлялась при всех потугах окружающих откормить худосочную медичку.
   — И кого ты выпроводил, позволь узнать? Может, это был рыцарь моего сердца, а ты лишил меня единственной надежды на счастье? — Она усмехнулась, таки откупоривая бутылку вина и наполняя оным фужер, а не обычную кружку. Сейчас ей было весьма интересно, попытает ли своё счастье тот, кто на пороге встретился с ведьмаком.
   Колокольчик над дверью неприятно звякнул. Шани поморщилась, вынужденно отрываясь от дегустации меттинского розового. Впрочем, отставлять фужер она все же не стала, только покинула удобный подоконник, на коем уже успела расположиться, да выглянула в общий коридор. — Сегодня практика закрыта. — Она не собиралась принимать гостей или пациентов, только если по необходимости.
   — Ох, Шани, госпожа... — она осматривался так осторожно, словно здесь обитал кокатрис, а не хрупкая и почти безобидная медика. — Как я счастлив лицезреть, что с вами всё в полном порядке! Понимаете, — она терпеть не могла, когда к ней обращались так, словно Шани было за сорок и единственным развлечением оной, было вывязывать носки своим внукам.
   — Сегодня с утра я практически на самом пороге столкнулся... — зачем-то мужчина перешел на шепот, — с ведьмаком! — Вопиющая же наглость обвинять приличную медичку в том, что в своем доме она принимает подобных гостей! Шани отпила вина. — Если он всё ещё здесь, я привел подмогу и мы запросто... — девица была в беде, но явно не нуждалась в спасении.
   — Я благодарю тебя за заботу... — за окнами топтались ещё несколько хмурых рыл, и явно не робкого десятка, пусть и неготовые стоять насмерть за тот заплаченный им ломанный грош. — Но ведьмак мой гость и он останется здесь. В отличие от твоих ребят. — Ей не нравилось то, каким оценивающим взглядом Оксенфуртские бродяжки окидывали её дом. Практика уже подвергалась попыткам вынести из оной все, что не было прикручено к полу, а потому медичка предпочитала пресекать подобную “помощь” на корню.
   — Забирай их, забирай себя, и если у тебя ничего не болит... пусть так это и остается. — Почти заботливо оправив беленький воротничок оного, явно настиранный и накрахмаленный его заботливой матушкой, Шани все же предпочла дождаться, когда дверь за уходящим закроется. Заперев оную на замок она вернулась к своему гостю, вновь приближаясь к облюбованному подоконнику. — Смотрю, что ведьмаки, а, твою же! — Фужер едва не вылетел из её рук, а рожа, появившаяся в окне внезапно, почти вынудила её взвизгнуть.

Отредактировано Шани (25.03.20 21:18)

Этот день уже начинал её раздражать. Шани планировала взять вынужденный выходной, коль уж позволять сплетникам ходить сюда просто так, а также девицам любопытным прикидываться больными, дабы взглянуть на ведьмака, хоть одним глазком, она, разумеется, не собиралась. Однако и здесь на пути её телеги возникли внезапные камни, а косая понеслась в гору.
   — Раны... — только и успела буркнуть Шани, наблюдая за тем, как на манер баб сварливых, облюбовав предмет кухонного обихода, ведьмак таки решился вступить в сей неравный бой с силами хмельного зла. — А ведь день так хорошо начинался... — отправив в рот кусочек сыра, да запив это все вином, медичка без особого энтузиазма наблюдала за этим запугиванием младенцев.
   — Вишневая наливка, — сообщила она, отмечая, что к вину ведьмак так и остался равнодушным. Впрочем, ей же было лучше, больше так уж точно.  — А насчет отдохнуть... — бесцеремонно, ибо церемонность уж давно как оставила девицам знатным, она вновь коснулась его повязок, наблюдая за тем, насколько оные чистые. — Жить всё ещё будешь, благодари мутации. — Она никогда не прекращала поражаться способностям ведьмаков,  но даже им требовался отдых. К несчастью.
   — Твоя комната в твоем полном распоряжении. — Она улыбнулась, не считая нужным задерживать его или же торопить. Медичка вполне могла занять себя сама, тем более что после головы курицы требовалось проверить погреб, да перебрать травы, уж очень давно она не наводила порядок в своих ингредиентах. — Выпивку и закуску можешь забрать с собой, только не ешь хлеб в постели. —  В том, что ведьмак её, конечно же, не послушает, Шани практически не сомневалась. — Что же... за работу. — Вымыв посуду после трапезы Ламберта, она спустилась в довольно просторный погребок, отмахиваясь от дурного запаха, да зажигая благовония заради собственного выживания.
   Шани потратила немало времени отбирая годное от негодного, поверяя наличие той или иной мази, да настоек разных. На удивление собственное сыскав даже корень мандрагоры — ингредиент редкий, да весьма дорогой, она отложила оный в сторонку. Влезая в паутину и отфыркиваясь от её липких нитей. Пиль впиталась в её кожу, осела в волосах. Недосып оставил в теле сонную вялость, а усталость после долгого разбора трав дала о себе знать. Шани хотелось как можно быстрее сменить одежду, а ещё лучше принять ванну, расслабляясь и забываясь хотя бы на несколько минут.
   Осторожно, да бы не грюкнула, прикрыв крышку погреба, она поднялась наверх, да убедившись в том, что дверь к ведьмаку все ещё закрыта, а сам монстроборец крепко спит, медичка забрала одежды сменные. Да прихватив полотенце, спустилась вниз, на свою кухню. Именно здесь обычно располагалась бадья для купания, пока комната с ванной ещё не была готова для своего прямого назначения. Тепло от печи расслабляло, запах масел убаюкивал уставшее тело. Пока горячая вода не окутала её тело,  она даже представить себе не могла, насколько сильно в действительности устала.
   Вымученный поход по местным катакомбам, ужасная смерть знакомого и нападение курицы переростка, оставила впечатлений едва ли не за весь уже практически прошедший год. «Мда...», всё, что могло приключиться  — в большинстве своём приключилось и теперь осталась лишь надежда. Надежда на то, что следующий год будет хотя бы немного, но удачливее этого. Впрочем, все как обычно, и если не говно, то щепки к её берегам. «Ничего и это переживем» — думает Шани, смывая пыль со своего лица и потянувшись к бокалу с вином. Она была намерена “добить” эту бутылку меттинского, дабы успокоить нервы и хоть на один день в нелегком году превратиться в человека, а не человека-медика.

Горячая вода расслабляла мышцы и приятно покалывала кожу. Аромат дыма свечей кружил голову. Шани прикрыла глаза и, кажется, заснула на несколько минут. По крайней мере, так казалось ей самой, вернувшейся из сна в явь, когда за спиной едва слышно скрипнула прикрытая дверь. Возня и, кажется, недовольное пыхтение. Медичка усмехнулась — это был её дом, и она имела право принять ванну тогда, когда считала это необходимым. Зачерпнутая им вода её, как ни странно, порадовала. Ведьмаку стоило больше пить и не только крепкий алкоголь.
   — Лучше потри мне спинку, если все же желаешь чем-то помочь. — Её забавляла эта ситуация, но она совсем не рассчитывала на помощь в омовении собственном. Тем не менее, Шани повернулась полубоком, не привыкшая разговаривать с людьми сидя к ним спиной. — Я бы не предлагала тебе гадость, но учту, что тебе понравилось, — сама она “творение” рук соседских ещё не пробовала, только раздавала, угощая гостей, да нуждающихся в опохмеле пациентов. 
   — Как твои раны? — Ситуация, в коей она была голой, в присутствии практически незнакомца, её не шибко смущала. Медичка со спокойствием относилась к наготе собственной, как и к наготе других людей, впрочем. — Надеюсь, что ты не слишком их разбередил. Не хотелось бы шить тебя по новой, второй раз всегда больнее, чем в первый. — Потянувшись к столу, дабы наполнить свой бокал, а затем вернувшись в бадью. Она сделала очередной глоток, кивая в сторону бадьи с совершенно серьёзным лицом.
   — Тебе бы тоже не мешало... — даже отсюда она улавливала запах сырости с легким оттенком плесени и крови бестии, а ещё крови самого Ламберта, судя по всему.  — У меня есть чистая рубашка, должна подойти. — Говорить о том, что вещи зачастую остаются от тех, кому они уже не нужны, девушка не стала. — Воды тоже хватит на двоих, — осушив бокал, Шани поднялась из бадьи, переступая бортик и потянувшись к лежащему на стуле полотенцу.  — Поможешь перевернуть? — Ему, конечно, не стоило наклоняться, но самой бы Шани пришлось просто черпать воду, сливая оную во временный импровизированный слив.
   Так было быстрее.
   — Решился? — Она не встречала стеснительных ведьмаков, однако, видела их не так уж и много. Впрочем, тех, кто не решался пользоваться бесплатным гостеприимством, она видела ещё реже. В этом доме редко останавливались те, кого Шани не знала лично. Слишком опасно оставлять под своим боком едва знакомых тебе людей. Далеко не всегда забота о ближнем, воспринималась именно как забота, а не слабость или желание обрести компанию на пару-тройку ночей. Люди нередко переходили границы, а потому со временем ей пришлось стать гораздо жестче, не позволяя пациентам ночевать в лечебнице без должной на то нужды.
   Сейчас же Шани было спокойно, а ещё, пожалуй что, весело, учитывая любопытную ситуацию и того, кто именно гостил в её доме. Отрезав кусочек яблока, она отправила его в свой рот, все ещё думая о том, что стоило бы поискать рубашку. — Решай сам, но рубашку стоит сменить. — А ещё не мешало бы зашить распоротый когтями дублет, но это вполне можно было отложить на потом. — Где же ты... — вещей было не очень много, большую часть она отдавала тем, кто приходил за помощью в маленький госпиталь за городскими воротами.
   — Вот же ты! — Однако эта рубашка выглядела вполне прилично, а ещё была целой и даже чистой, что было странно, ведь прежний хозяин вещицы почил после рваной раны полученной в ходе драки. Не местный, а потому кто мужчина таков — она не знала. Тем не менее, если судить по его одеждам, он явно был не простым рыбаком, вечно ошивающимся в доках в поисках работы и пинты поганого эля.
   — Вот... — в комнату она вернулась уже практически одетая, скрывая наготу под женской рубашкой, достаточно длинной, дабы прикрыть все. — Будем считать это помощью пострадавшим в бессмысленном бою. — В конце концов, поход в катакомбы принес одни лишь растраты, да увечья. Ведьмаку телесные, а ей душевные. Глупого Щербатого и его друзей, медичке было искренне жаль. Пусть они и жаждали легкой наживы, однако предпочли её добыть, а не ограбить или убить кого приезжего.

Отредактировано Шани (22.05.20 02:02)

Шани несказанно радовало то, что ведьмак все же решил искупаться, воспользовавшись её предложением смыть с себя все последствия “весело” проведенного вечера. Сама медичка чувствовала себя гораздо лучше, перестав ощущать кожей зловонный запах смерти из катакомб. Говорят же люди умные — не суй нос, куда тебя не просят, да вот кто бы их слушал, а потом хоронят.
   Выдохнула.
   Она планировала просто отдать рубашку, забрать недопитую бутылку вина и подняться наверх, дабы сменить одежду. Что же... первую часть своего весьма приземленного плана она выполнила без всякого труда! Нашла рубашку, принесла оную на кухню, потянулась за бутылкой вина и остановилась, застигнутая врасплох внезапным предложением. Разделить удовольствием в бадье, ну или бадью ради удовольствия — казалось ей делом заманчивым, если бы не вода, цвета весенней лужи. Ладно, может и не настолько грязная, но всё же!
   «И с каких пор ты стала столь претенциозной?», за последний год её дела резко пошли в гору, что позволяло не жаловаться, да жить в своё удовольствие. Впрочем, и удовольствие для медички было весьма своеобразное, ведь коль  живешь ты своей работой, то и всё вокруг невольно с ней связываешь. 
   — Горячая и свежая, говоришь... — обнаженная стопа коснулась воды, — да... и вправду. — Она не жаловала некую спонтанность, необдуманность действий, без присчитывания возможных последствий, но...
   Не она ли это намедни, полезла в те самые катакомбы, да лишь потому, что считала своим долгом сопроводить знакомого? В последнее время, Шани всё чаще и чаще нарушала собственные правила. Забывалась, бросалась с головой в неведомый омут. «К черту!», её нога уверенно коснулась дна бадьи, а влажное полотенце слетело на пол.
   — Вина? — Начатую бутылку стоило бы допить, пока вино в оной не выдохлось, испортив удивительный вкус. Вода была тёплой и нежно обволакивала всё её тело. Не хватало ароматов опущенных в воду трав, кои полнили грудь свежестью и воспоминаниями о доме.
   — Так будет лучше, — пузырек с чем-то пахучим послушно пролился в занятую ими бадью, распространяя по комнате едва уловимый, но приятный аромат. Тусклое зимнее солнце, с трудом пробивалось сквозь затянутое облаками небо, робко заглядывая в небольшое окно, пока ещё освещая комнату без помощи лучины или свечей.
   «Кажется, будет снег», она не верила в эти глупые предсказания погоды, коих можно было слышать немало, разговаривая с обычными кметами, да теми, для кого погода имела значения. Слишком быстротечной являлась жизнь, слишком быстро всё менялось  в мире. Сегодня шторм, а завтра штиль. Настоящая снежная буря или просто промозглая Оксенфуртская зима.
   — И что же дальше, ведьмак? — Губы Шани вновь коснулись кромки бокала, осушая оный на четверть, а глаза смотрели с лукавством, не позволяя сомневаться в том, с каким именно подтекстом был задан данный вопрос. В конце концов, она практически не сомневалась, что данное “приглашение” было сделано не просто так, а её согласие служило не только ответом, но и самым настоящим началом действия.
   «Главное, чтобы не пришла Эрика», помощница не должна была явиться сегодня, медичка предупредила девушку о своём “занимательном” путешествии, однако любопытства Эрике было не занимать — в этом они с Шани безусловно были похожи. С другой стороны, лечебница была её домом, за закрытыми дверьми коего могло происходить всё, что угодно лишь по её желанию.

От ощущений, вызванных прикосновениями к её нежной коже его грубоватых рук, у Шани перехватило дыхание. Разумеется, что она понимала, чем именно должно закончиться, это совместное омовение, однако все равно жарко выдохнула, когда ладони ведьмака без малейшего стеснения и заминки легли на её талию. Мужчина явно наслаждался ощущением её хрупкости, абсолютной принадлежности ему. По крайней мере, на этот короткий миг. Шани выгнулась дугой, способствуя этому захвату, чем ведьмак и воспользовался, перемещая свою руку ещё ниже. Лаская её, дабы ощутить, что его ждут и очень рады.
   Осторожные прикосновения его пальцев сводили медичку с ума, и она всецело этим наслаждалась, осязая собственной кожей, его шершавые ладони, обхватывающие и осторожно её поглаживающие. Внизу живота начинало томительно тянуть, ведь отсутствие отношений долгое время, пробудили в ней небывалую чувственность. Шани застонала, когда пальцы ведьмака в очередной раз коснулись её груди, отчего юное тело сразу же пробрало восторженной дрожью.
   В бадье вдвоем было не очень удобно и тесновато, без особенного простора для маневров и попытки доставить им обоим ещё больше наслаждения. Однако даже самые простые ласки ведьмака доставляли ей огромное удовольствие. Руки медички взлетели вверх, обнимая его плечи, лаская их, прижимая теснее к себе. За объятиями следовали вздохи и стоны, после чего пламя полыхало с новой силой, а переполненная чувствами, Шани погрузилась в жаркое забытье страсти, где удовольствие пульсировало в каждой клеточке её тела. Ламберт явно не любил спешки, до определенного мгновения делая все без суеты и резкости.
   Дыхание смешивалось, сливаясь воедино, позволяя жаркой волне наслаждения накрыть их обоих, похоронив под собой остатки разума, и заполнив бушующей лавой каждый нерв, каждую клетку. Своим телом он владел в совершенстве, прижимая её к себе, но ни разу не придавив сильно, причиняя медичке боль.
   — Я знаю, — выдохнула она, пытаясь совладать с собственной слабостью, горло пересохло, а сердце неистово билось, однако, вопреки здравому смыслу, её тело вновь налилось тяжестью желания. Она даже хмыкнула, когда осушивший бокал ведьмак, слил воду и лениво потащился наверх, сменяя ехидный взгляд на весьма довольную улыбочку.
   Ему действительно не мешало отдохнуть, а ей вести себя сдержанней, думая прежде всего о своём пациенте, а не о том желании, которое хотелось воплотить. Шани злилась, что позволила себе слабость, однако одновременно с тем, она собиралась позволить себе больше.
Хлеб с вяленым маслом вернул Шани силы, а манящая новая книга, позволила занять себя на какое-то время. Она любила читать, поддаваясь это соблазну чаще, чем поддавалась телесной жажде. После этого не бывало последствий, да и книги никогда не разбивали сердца, разве что печальной историей, которая сотрется с памяти перекрытая новыми эмоциями. Впрочем, научные труды редко славились большим тиражом, да и подобные изыскания хранились разве что в библиотеке Академии.
   Хирургия определенно стоила её внимания, не меньше, чем спящий в соседней комнате ведьмак. Тем более что совсем скоро Шани предстояла очередная поездка в Новиград. Хотелось поразить Иоахима знаниями, противопоставленными немалому опыту. В конце концов, между ними была целая жизнь, полная удивительных историй и необычных клинических случаев. Время пролетело незаметно, а когда стемнело, она отвлеклась сама.
   Голова была тяжелая от непростого чтива, а мысли уже давно блуждали совсем не в том направлении. Медичка потянулась и плавно сползла с кровати, без особых проблем проникая в незапертую дверь его комнаты. Ведьмак всё ещё мирно спал, и Шани царапнул укор совести, кой был тут же заглушен желанием продолжить начатое. Тем не менее, настаивать она не собиралась, сбрасывая с себя одежду и просто заползая к нему под одеяло.

Провокация сработала как надо, и Шани победно прикусила нижнюю губу, когда рука ведьмака, скользнув по изящному изгибу талии, остановилась на округлости бедра, затем вернулась к началу маршрута. Ей нравились эти нежные прикосновения его рук, именно в этот момент Шани чувствовала себя беспредельно счастливой, а потом был поцелуй, ещё один, и всё повторилось сначала, но уже без той дикой похоти захлестнувшей их раннее.
   Огонь желания охватил ее обнаженное тело, кровь быстро побежала по жилам, вызывая нежное, ритмичное пульсирование внизу живота. Жар его тела обжигал, заставляя жаждать соприкосновения. Инстинктивно она взяла его руку и подвела к своей груди, почувствовав, как оные наливаются и как твердеют её соски. От одной лишь мысли о том, что она испытает, когда он окажется внутри, по телу медички пробежала взрывная волна желания, вызывая сладкую боль.
   Подавшись его желанию и оказавшись сверху, Шани ехидно усмехнулась, вместе с тем отмечая, что ведьмак, видимо, не первый раз, оказывался в ситуациях таких, когда жар желания смешивался с болью от ран, вынуждая искать компромисс, дабы получить всё и сразу, здесь и сейчас. Она прикрыла свои глаза, опускаясь вниз навстречу ему, и тут же снова оные распахнула, выгибаясь от удовольствия, когда ее тело раскрылось навстречу ведьмаку.
   Погрузившись в свои ощущения, Шани с негромким стоном блаженства позволила ему продвинуться глубже, затем еще и еще. Ей доставляло необыкновенное удовольствие осознавать, как сильно он её хочет, наслаждаться массирующими прикосновения сильных мужских пальцев, вызывающих ни с чем не сравнимое удовольствие, когда всё ее тело начало погружаться в мягкое и блаженное тепло. Внезапно понимая, что она более не управляет тем, что происходит между ними, пусть и находится сейчас сверху. Впрочем, на самом-то деле, ни один из них уже не управлял происходящим, ведь их тела подчинились древнему, как мир, первобытному ритму.
   Уже после, когда их уставшие от этого безумного забега тела, наконец-то получили вожделенный отдых, полусонная и довольная, Шани лениво наблюдала за Ламбертом, который стоял у камина, подкладывая в огонь свежие поленья. Игни... ей нравилось наблюдать за этим странным и непохожим ни на что другое колдовством, а потом был вопрос, который требовал ответа и она не стала притворяться спящей. Сонно повозившись, Шани  перевернулась на другой бок, устроив свою голову на его плече, и прижавшись к ведьмаку всем своим телом.
   — Я  — медичка, Ламберт, я встречала разных людей и не людей. — Тем не менее, вряд ли он желал услышать от неё именно это. — Да, я встречала ведьмаков и раньше, но не со всеми меня связывало то, что теперь связывает нас с тобой. — Она не имела в виду того, чего жаждали большинство женщин, именно потому всегда предпочитала в отношениях легкость, делить нежность с теми, кто не собирался оставаться с ней рядом.
   — К тому же, я не всегда сижу здесь, запертая в четырех стенах, этого прекрасного, но все же однообразного города. — Острый подбородок упёрся в его плечо. Она улыбнулась, позволяя ямочкам на щеках явить себя во всей красе. — Надеюсь, что мы не шибко растревожили твои раны, — повязка выглядела сухой, лишь отчасти пропитанной сукровицей.
   — Я должна была быть осмотрительнее, но... — он всё же был ведьмаком, а Шани никогда не позволила бы себе подобного, в отношении обычного человека. — Вижу, что всё в порядке... — это радовало, гораздо больше, чем могло. Ведь не будь Шани медиком и её, вряд ли, заботили бы подобные вещи, однако девушка привыкла отдавать себе отчет, пусть даже в том, чего жаждало её тело, а не пытливый разум.