Холодно. Лежать в снегу, пусть даже на ещё не остывшем теле в красной накидке - холодно. И весьма неуютно. Впрочем, коль уж он ощущает неудобства, то остался каким-то образом жить, хоть и получив как следует по рёбрам. А ведь начиналось всё, в общем, обыденно - очередной не слишком законопослушный господин искал себе охрану, на которой, курвин сын, сэкономил в итоге безбожно. И при этом, дважды курвин сын, оказался из этих странных гавенкаров, что рискуют башкой, торгуя с бешеными эльфами-убийцами, которые вроде и за правое дело сражаются, да вот методы у них гниловаты. И, как распоследний трижды курвин сын, несостоявшийся делец умудрился завести небольшой отряд из нескольких носильщиков и четверых бойцов - куда? Правильно, в ловушку, где безоружных посекли быстро, оружных - куда медленнее и, наверное, даже не всех. И самому торгашу проделали в груди симпатичную дырку с торчащим оттуда куском стрелы, что самое обидное!

Труп под Лораном приглушённо застонал, оказавшись не трупом вовсе. Казалось бы, вот только что они боролись, барахтаясь в снегу и пытаясь заколоть один другого, а вот теперь этому бедолаге уже и не до борьбы. Достал его рыцарь, как есть - достал, только вот сам получил сзади так, что чуть не потрял сознание. Его не добили, это хорошо. Что ещё лучше - не смогли застрелить в самом начале, когда обстановка, и без того испорченная взаимным недоверием, резко вышла из-под контроля, а место сделки как-то само собой стало полем боя. Короткого, яростного и, по всей видимости, закончившегося победой тех, кто ходит по ту сторону закона. Реданцы выбрали добычу не по зубам себе, хоть с ними и были латники, стрелки, даже какой-то рыцарь отметился, ввязавшись в потасовку с остроухими. Теперь, небось, остывает, глядя застывшим взглядом в тёмное небо, мертвее некуда. А этот вот, что внизу - живой, тварь такая! Пытается шевелиться, что-то бормочет. Лоран не без труда нашаривает рядом свой кинжал, уже отведавший сегодня чужой крови. Находит шею солдата, чуть приподнимаясь и всё ещё не слишком хорошо соображая. И - вонзает остро заточенный кусок стали, всем своим нутром ощущая чужую агонию. Отпустив рукоять, пытается осмотреться и подняться на ноги или хотя бы сесть, что уже будет маленьким достижением.

Из отряда уцелели, по всему, двое. Лоран собственной персоной, да какой-то безымянный хмурый тип в пластинчатых доспехах. Тип злобно ругался, истекая кровью из обрубка, который теперь заменял ему левую руку. Он явно не выживет, хотя бы потому, что никому теперь не нужен, а вот южанину, пожалуй, повезло больше, он даже смог кое-как утвердиться на ногах, весь мокрый и ещё не осознающий, как сильно ему повезло. Если эльфы, конечно же, не вздумают дорезать уже не особо нужных свидетелей, кто их знает? Хотя сражались честно, не глядя, у кого какие уши, но то было недавно и уже начинало потихоньку порастать быльём, выветриваться из памяти тех, кто нарочно хочет забыть. Вроде бы, рыцарь даже спас одного из остроухих, хорошим ударом разрубив шею наседающему латнику. И уже потом сцепился с этим вот, в красном, который уже мертвее, чем колода во дворе у мясника. Обронил при этом меч, нужно бы поднять его, а вперёд того отыскать... а ведь говорил внутренний голос, не надо было сюда идти!

Шлем, прекрасная работа умелого кузнеца, мешает дышать и затрудняет обзор. Всё ещё пошатываясь, рыцарь поднимает массивное забрало, жадно ловит ртом холодный воздух. Щурит глаза, заливаемые уже достаточно холодным потом, пытается смахнуть его рукой, бездумно, лишь добавив злого, кусачего снега. Тихо шипит от досады, пытаясь проморгаться и мотая головой из стороны в сторону. Голова до сих пор не слишком-то соображает, делая Лорана довольно-таки беспомощным, к вялому его раздражению. Впрочем, эльфам явно не до него - промелькнувшая перед слезящимися глазами тень озабочена чем-то другим, не разрубанием его шеи. Ещё несколько ударов сердца он успокаивался, стягивая с левой руки плотную кожаную перчатку. Наконец, кое-как удалось очистить глаза от застилающей их пелены из всяческого непотребства, оглядываясь уже более внимательно. Судя по количеству трупов на снегу, нападавших было больше, но им как-то не слишком помогло и это превосходство. Эльфы и люди дрались зло, отчаянно, продавая свои жизни достаточно дорого и не стесняясь использовать хитрость вместе с коварством. Бить в спину, в пах, грызть зубами, сцепившись на холодной земле с неприятелем. Всё одно, проиграли бы, будь реданцы умнее и направь первый залп на эльфов, не гавенкара с его охраной. М-да, просчитались законнички, мать их так.

Не нужно быть лекарем, чтобы понимать - дела у второго выжившего хуже некуда. Циничная часть рыцаря призывала дорезать его и бросить так, на поживу зверью. Сердце благородного дворянина велело помочь нуждающемуся, даже если это помешает сбежать отсюда поскорее. Разум... был где-то посередине, как обычно. И дело здесь даже не в том, что он мог бы пригодиться потом, хотя бы в качестве живого щита, а в возможности вытрясти что-то в благодарность. Глупо, конечно, да и веру в людей пора бы уже подрастерять, но почему бы не попробовать? Прихватив торчащий из шеи стражника кинжал и протерев его от крови прямо о гербовую накидку свежего покойника, рыцарь вернул оружие в ножны, намереваясь уже сделать первый шаг в сторону страдающего ближнего своего, который даже при всём своём желании кровь не остановит. Здесь нужны были две руки, а у него с этим... проблемы. Помешала давешняя тень, странствующая по полю боя со своими целями. Эльф, командир отряда "белок". Решил-таки дорезать? Нет, к удивлению - предлагает убираться отсюда вместе, пока не заявилось какое-нибудь подкрепление, уже не особо нужное незадачливым стражникам. Дело говорит, кстати. И про то, что поймают - тоже. А знакомиться с заплечных дел мастерами Лорану не хотелось бы, он не любил боль и толком даже не представлял, как долго продержится, когда затрещат кости и запахнет палёной его плотью.
- Обожди немного, я попробую... - он запоздало заметил, что ругань прекратилась, а латник, покачнувшись, повалился на спину, марая снег своей кровью - ...помочь ему.
Несколько шагов вперёд дались уже проще, чем недавний подъем на ноги. Тренированный рыцарь приходил в себя, становясь всё меньше похожим на перевернувшегося ненароком краба, шевелящего конечностями в бессильной, недоумевающей ярости. Да, краб поднимется в итоге, но перед тем изрядно позабавит наблюдателей.

Ему уже не помочь - дыхание сделалось слабым, даже шевелиться особо не пытается, лишь прикрыл глаза и ждёт чего-то. Наверное, даже не спасения - милосердной смерти, которая прекратит эту боль. Поискав взглядом потерянный свой меч, Лоран находит его именно там, где и должен был - рядом с зарубленным латником. Ещё несколько шагов - пройти до оружия, натягивая по пути перчатку, подобрать, вернуться. И - добить подранка точным, сильным ударом в глаз, безнадёжно уродуя и без того не красавца, зато избавляя его от мучений раз и навсегда. Видимо, сегодня у Лорана день ударов милосердия. Вернее - ночь.
- Готов идти дальше.
Он докладывает эльфу без раздумий, видя в нём не просто вожака, а и того, кто имеет хоть какой-то план действий. Лодка? Хорошо, пусть будет лодка. Лишь бы подальше отсюда, а там - выберется как-нибудь. Вот только никто не заплатит ему за эту стычку, а собирать трофеи времени попросту нет. Ладно, бес с ними, с деньгами, спасти бы шкуру свою, с эльфами заодно, коли уж так вышло. Туссентец не имел ничего против нелюдей, что его сейчас, должно быть, и спасало. Один косой взгляд, одно неосторожное слово - всё это может привести к тому, что его, не взявшего с собой щит, попросту пристрелят, подобно куропатке.
- Помощь нужна?

Самое необходимое... самое необходимое что? Положенное золото? Так этот поганец, небось, с собой не взял ничего, ведь они здесь должны были не покупать, но продавать. Новый меч, кинжал, латы? Сапоги?! Всё это было нужно рыцарю примерно как бурёнке - второе вымя на лбу. Он ещё не умел бегло оценивать достаток покойного и, тем более, извлекать из этой оценки вполне себе реальную выгоду в виде монет, драгоценностей и документов. Не умел, да и... не преодолел ещё брезгливость, которая мешала копаться в окровавленных вещах недавнего боевого товарища ли, гадкого врага ли - какая тут разница? Труп есть труп, кровь есть кровь. Брать здесь нечего, хоронить - некогда. Нужно идти дальше, спасая свою шкуру и надеясь, что за ними никто не наблюдает сейчас из ближайших кустов. Вроде бы... вроде бы, не должны, это ведь глупо и нелогично, лазутчик мог стать той соломинкой, что склонила бы чашу весов в пользу реданцев, ввяжись он в бой. И наверняка ведь ввязался бы. Значит, нет там никого. Просто не может и не должно быть. Это и стоило вбить себе в голову, старательно выгнав оттуда ощущение злого взгляда, сверлящего его спину поверх ложи и плеч какого-нибудь арбалета. Вроде бы, получилось.
Реданская броня неплоха, хоть и носит, в случае простых солдат, неизбежный отпечаток массового производства. Сталь похуже, подгонка не идеальная, да и прикрывает не всегда всё то, что положено бы прикрывать. Тем не менее, это броня, она спасает жизни, а жизни эти сейчас стоило бы забрать, забрать с гарантией как в краснолюдском банке. Пока эльф подбирал что-то для себя, пока сдирал сапоги с горе-нанимателя, человек со спокойствием палача прохаживался по полю брани, вонзая клинок в распростёртые тела. Просто на всякий случай. Просто потому, что удача переменчива, она могла прямо сейчас повернуться к нему задом, а к лежащему неподалёку рыцарю - передом, освещая его ослепительной улыбкой. Но - нет. Именно для предотвращения подобного и нужен был добротный длинный меч, легко входящий в сочленения и пробивающий плоть будто масло. Грязная работа, поганая, но её нужно было сделать - тем более, остроухие ругались, вернее, пытались ругаться. Авторитета командира хватило, к счастью, чтобы задавить спор чуть ли не в зародыше, и это хорошо. Им драпать надо, а не место в лодке делить или выяснять, у кого хре...уши длиннее. Меч - в ножны, он своё дело сделал.
Что ж, теперь пора и отчаливать. Уж что-что, а упираться и толкать рыцарь умел хорошо, явно превосходя в этом не то, что эльфа, а и многих своих соплеменников. Впрочем, назвать этого эльфа задохликом язык бы не повернулся в принципе, ведь для уверенной работы с их луками требовалась сила, какую ещё попробуй-ка развить. Человек был просто-напросто массивнее, мощнее. Он приложился плечом, как следует поднажал, помогая сдвигать их спасительный транспорт вперёд, прямиком в воду. Было тяжеловато, но справлялись, в чуть ли не противоестественном межрасовом единении упираясь, наваливаясь и давя. И ещё раз. И снова. Нагрузили лодку хорошенько, с расчётом на большее количество здоровых мужиков, которые её спихнут. Увы, эти самые мужики валялись рядом, изрубленные и расстрелянные, а потому помогать как-то не стремились...

Молодой эльф был забавен. Очень забавен. Крайне забавен. Вся эта его кипучая ненависть, этот грозный арбалет, который даже в упор не пробил бы нагрудник рыцаря... лучше бы делом занялся, под его ненавидящим взглядом грести было трудновато. Эти чёртовы максималисты. Если люди - то все сплошь враги и злодеи. Если сражаться - то всем вместе, а кто не взял оружия в руки, тот предатель. С таким подходом неудивительно, что даже внутри нелюдей нет согласия, они уверенно повторяют одни и те же ошибки и, наверное, никогда не поймут, в чём заблуждаются. В принципе, Лорану даже жаль их, но это не повод расслабляться, предлагать этому фанатику помощь или поворачиваться к нему спиной. Да, командир кажется более разумным, но как знать, не собирается ли он прирезать рыцаря, использовав в качестве гребца? Это было бы разумно, и дело здесь не только в расовой неприязни. Банальное сохранение тайны, хоть Лорана и повесят на первом же суку коли расскажет чего. Не простят ему того рыцаря, хоть и убитого эльфами. И стражников тоже не простят. Ай, пёс с ними, бой был даже почти честным. Почти.
- Подзаработать я решил давно, просто ещё не научился отличать простого воротилу от того, кто в засаду заводит.
Рыцарь отвечал достаточно флегматично, понимая, что прошедшего не воротишь, нужно жить дальше и не забивать себе голову ерундой из серии "а что, если..?". Да, опыт был, в целом, интересным, но повторять его в будущем не хотелось бы категорически. Не из-за нелюдей, разумеется - из-за толпы злых вояк, набегающих из кустов.
- Только всё равно худо получилось. Просчитался торгаш, пожлобился нанять разведчиков каких-нибудь. В итоге сам помер, да и кучу народу с собой уволок. Ему-то теперь всё равно, а у нас проблемы сплошные.
Житель Туссента не был профессиональным гребцом, но темп держал хорошо и пока не думал уставать. Наверное, со стороны они смотрелись как плод больного воображения - эльф и рыцарь, в одной лодке, гребут куда-то и сравнительно спокойно беседуют. Не доверяют друг другу, понятное дело, но и не дерутся подобно ошалелым псинам. Стоит запомнить, что не все "белки" - ненормальные головорезы, есть среди них и головорезы нормальные. Относительно. Хотя как знать, не этот ли листоухий устраивает ужас и кошмар простым кметам, карая их за чужие грехи и банальную тупоголовость?

"Счастливчик" явно не согласился бы с подобным трактованием везения. Вот если бы сделка прошла ладно, ему заплатили и эти деньги уже были бы спущены в кабак, тогда ладно, тогда пусть будет счастливчиком. Сейчас же, ночью, на реке с холоднючей водой, после боя, которого можно было избежать, окажись наниматель не такой мерзкой скотиной, даже простая драка в подворотне покажется развлечением, а прогулка по канализации - удовольствием. Эльфы эти ещё, которых все ненавидят, местами вполне себе за дело... ладно, сами они не донесут, не дураки, как и рыцарю нет смысла бежать к стражникам. Но если кто с берега углядит, если кликнет солдат, встретят их тепло и расстреляют прямо с берега. Один-единственный арбалет здесь не поможет. Листоухие тем временем решили выпить, стряхивая накопившиеся эмоции на дно бутылки, топя их в ви... судя по тому, как привычно морщатся перед глотком, то в водке. Причём не в самоё лучшей. Когда предложили ему - удивился, но постарался вида не подать. Получилось так себе.
- Для полного счастья, милсдарь эльф, мне не хватает всего-то тележки с золотом, которое можно прибрать в банк и больше не скакать по подворотням с мечом, изображая пешку в чужой шахматной партии. Против компании и всего остального ничего против не имею, понятное дело. Как звать меня? - рыцарь задумчиво посмотрел на бутылку, взвесил её в руке, на миг замолчав. - Зови Хунд. Хунд Аусландер.
Лоран выразительно постучал пальцем по своему вытянутому забралу, именуемому "собачьей мордой", после чего сделал-таки глоток. Бр-р-р, махакамская водка! Попробовав раз, такую штуку не забудешь никогда, её вкус отвратительнее поцелуя кикиморы, она лупит по башке похлеще деревянного молотка и заставляет голову поутру раскалываться как после хорошей драки. Не догадавшийся хотя бы понюхать предложенный напиток, рыцарь заметно сморщился, на какое-то время замолчав. Затем протянул бутылку молодому эльфу, замыкая таким образом круг.
- Не пойми меня неправильно, если кто-то из нас угодит к палачу, он может рассказать в том числе и про сегодняшнюю компанию любителей лодочных прогулок по ночной реке. И потянуть за собой остальных, даже не желая того. Обойдёмся псевдонимами?
Туссентец предпочёл бы честную смерть в бою, не петлю на шею. И, понятное дело, он ни за что на свете не хотел бы оказаться в этой самой петле просто из-за знакомства с этим вот эльфом, лицо которого было изувечено шрамом, а в глазах не было и тени добродушия.

Эльф не дурак. Ой, не дурак - легко и просто разбивает его нехитрую конспирацию, прицельно пройдясь по слабым местам. Ну да, шлем редкий. И действительно дорогой - единственная по-настоящему ценная вещь, которую ему вручили, выпинывая из родового гнезда навстречу приключениям и свершениям. Эта штука уже пару раз спасла его шкуру, поэтому избавляться от неё стоило лишь когда на каждом столбе действительно появятся характерные изображения. Хочется верить, что их там не будет ещё много, много лет, ведь кому нужен пусть и хорошо снаряженный, но наёмник? Не гавенкар ведь, просто мечник на жаловании у одного жадного типа, лицо которого, небось, уже обгладывает какая-нибудь здешняя живность.
- Я даже спорить с тобой не хочу. Да, шлем приметный, не каждый латник такой нацепит. Поэтому я совершенно искренне пожелаю тебе не попадаться властям ещё достаточно долго. Так оно спокойнее будет нам обоим.
Эльф умный. Эльф если и попадётся, то только получив удар в спину от каких-нибудь поганеньких союзников. Ходили слухи, что таких вот борцов против угнетения, втихомолку подкармливал Нильфгаард. Очень упорные слухи. Стало быть, в какой-то мере они даже союзнки, хоть того и не осознают. Разве что сражаются за разные идеалы и разными методами. Лорану доводилось слыхать о Железном Волке, грозная репутация которого здорово опережала появление полевого беличьего командира. Разное говорили люди. Обычно - ничего хорошего. И что башкой в муравейник может сунуть, и что обрубить всё лишнее и притопить горазд. И что хуже чумы он. И утопца. Почему именно утопца а не, скажем, гуля или там накера? Кто их разберёт, этих людей...
- Я не берусь спрашивать, что делает в наших краях живая легенда и огромная раскалённая заноза в заднице этих ублюдочных регентов. Не моего ума дело. Но раз уж ты здесь, играть будете по-крупному. Возможно, тебе захочется как следует досадить огнепоклонникам. Возможно, тебе понадобится ещё один меч. Найти меня не составит большого труда. Я из Туссента и, скажу по большому секрету, этих мразей ненормальных презираю всей душой. Если появится возможность вызвать на жирной роже иерарха хотя бы намёк на испуг или ярость - что ж, обращайся.
Лоран не просто презирал жрецов Вечного огня. Он считал их опасными безумцами, популяцию которых следовало сократить максимально возможно. Лживые, подлые создания, бич этой и без того не особо процветающей страны. Пылающее зло вольного города. Ради возможности пройтись по ним мечом можно было сговориться с эльфами, краснолюдами, накерами, ледяными великанами. Кем угодно. Тем более, что эльфы... а что эльфы? В его понимании, ублюдков хватало везде, форма ушей ни на что не влияла. "Белок" было даже немного жаль, не они это начали. Пылкая эльфийская молодежь, жаждущая мести и не останавливающаяся ни перед чем, они натворили немало зла, но… хотя бы были относительно честными. Понимали, за что сражаются и не ждали пощады.

Рыцарь фыркнул недовольно, услыхав про предательство. Его, признаться, подобные термины лишь раздражали, ведь придуманы они были, судя по всему, для более удобного управления теми, кто готов поверить в подобную чушь. Понятно, что Железный Волк - в том числе демагог, своего рода пророк и жрец для тех, кто идёт по его стопам. Он должен поддерживать пламя ненависти, не забывая раздувать его и не давая при этом выйти из-под контроля, подпалить самого лидера. Только вот рыцарь в подобное не верил. Совершенно.
- Ты называешь это предательством расы. А что, если я не отношу этих подонков к людям? Что, если считаю, что ублюдок в первую очередь остаётся ублюдком, а герой - героем, невзирая на рост, форму ушей и всё прочее, из-за чего нынче принято угнетать друг друга, не особо разбираясь?
Он сам, в общем-то, был идейным. Идейным ненавистником религиозных фанатиков, лживых двуличных подонков, исказивших саму суть культа, подорвавших его основы. Продажных. Мерзких. Поэтому сговориться против огневиков мог даже с пещерным троллем, не особо задумываясь, как распорядятся эльфы полученным добром. Не то, чтобы проблемы северян его не заботили, просто - сами ведь напросились, выгоняя нелюдей с их земель, грабя, притесняя и насилуя. В этой войне уже не было правых и виноватых, до того одурели от крови её участники. Получит Волк припасы, спалит деревеньку какую-нибудь. Не получит - так всё равно спалит. Но если получит, то несколько голов всяческой шельмы покатятся под откос, делая мир чище. Вот и вся нехитрая логика.
- Толку мне тебя куда-то заманивать? Уйдёшь ты так придёт другой. Может быть, вообще не склонный разговаривать, сразу стреляющий. А что до огневиков... мрази они. Вот сам посуди - зачем нужна религия? Ободрять, направлять, учить. А теперь взгляни на Новиград - чему эти лживые твари учат? Ненависти? Покорности тупой? Да, бывают среди них герои, но куда выше шанс нарваться на шельму, особенно среди рыцарей. Не хочу я просто так на это смотреть, поэтому говорю тебе - мой меч пригодится. Награды не возьму кроме военной добычи, это больше дело принципа.
Рыцарь, ненавидящий других рыцарей. Скатившийся очень низко - и всё же считающий, что ему ещё есть, куда падать в сравнении с Белой розой. Он бы с радостью и сам устроил небольшой налёт на хоть тот же патруль храмовой стражи, но понимал - искать будут и ловить будут. А здесь всё спишут на происки нелюдей, так что ещё и шкура прикрыта будет. Выгодно, как ни крути - душу отвёл, так ещё и риск хоть и велик, а терпим. Только поверит ему эльф или нет? Может, сочтёт опасным психопатом да и попробует притопить прямо здесь, кто его знает? Тиха новиградская ночь, скрывает она дела тёмные хорошо, да и река – примет с охотой любого, угодившего в её объятия. Лоран умел делать с трупами различные вещи, чтобы затруднить их дальнейшее всплытие, но в его-то случае – железо утянет мигом. Незавидная участь, да и селянам здешним потом бронированный утопец хлопот доставит предостаточно.

- Если разить поганцев раз за разом, в итоге они переведутся.
Рыцарь, видимо, не слыхал притчу о драконе, в которого превратиться всяк победившей его. Или слыхал, но не примеривал на себя подобную участь, полагая, что покинет этот мир раньше, чем закончатся мерзавцы, которых нужно истребить. Дело здесь явно было не в выплескивании гнева, но в глухой, методичной ненависти, которая затухает лишь на время, разгораясь потом с новой силой. У эльфа были неплохие шансы заполучить в его лице сторонника, пусть и на время, ну а пока что - Лоран исполнял функции гребца, работая веслом с монотонностью мельничного колеса. Его, конечно, изрядно беспокоили скалы, которые перекрывали вход в залив, но раз уж лодка прошла здесь однажды - пройдёт и ещё раз. Хотя разок они ощутимо зацепили торчащую наружу каменюку - обошлось, ещё несколько сильных гребков, глухой удар в днище, скрежет... снова обошлось. Проскочили. Опасный участок, даром что легко мог отправить их на дно, закончился достаточно быстро. Остался мерзкий холодный ветер, хоть его недружелюбные порывы и не шли ни в какое сравнение со взглядами "белок" на берегу. Смотреть им в глаза? Чтобы проморозило до самого нутра? Ну уж нет. С долбанутыми человеконенавистниками он дел иметь не желает, пусть они здесь и не все такие. И у каждого в любом случае - свои обиды. Свои счёты. Явившийся так некстати человек легко и просто оказался не только в центре внимания, но и под прицелом множества глаз, которые видели в нём воплощение всего того дурного, что с ними случилось. Лорану здесь было как-то не по себе, но раз уж сделал свой выбор - терпи, рыцарь. И скидывай тюки, один за другим, всё с той же монотонностью. Не этим же сюда лезть, у него спина крепче будет, да и отвлечётся ненадолго, собираясь с мыслями. Угодил, что называется, в переделку, ведь отсюда теперь просто так не уйти. Судя по всему, эльфы и примкнувшие к ним прочие нелюди, терпением и добродушием не отличаются, могут и решить заколоть его без даже прямого приказа. Броня, конечно, какое-то время продержится, а вот потом... нет уж. Не хочется ему заканчивать свой жизненный путь здесь. Тем более, в какой-то там "купальне". Рыцарь поднял голову, отрывая взгляд от очередного тюка, задумчиво поглядел на насмешливого эльфа, с удовлетворением прикинув, что ему-то больно сделать успеет в любом случае. И - как ни в чём не бывало поднял тюк, бросив прямиком в руки разговорчивому листоухому. Вроде бы, последний.
- Хорошее местечко. И народ гостеприимный. Ты ведь не собираешься делать из моей головы украшение для этой лодки? Смотреться будет, прямо скажу, не очень.
Придержав рукой ножны с мечом, Лоран выпрыгнул из лодки, стараясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие. "Белки", рассудил он, подобны стае злых собак. Только слабость почуяв - разорвут вмиг. Но вряд ли он здесь из-за этого, Железный волк не выглядел совсем уж дурнем, готовым резать глотки просто так. И что за сэр Грегори такой? Странствующий? Орденец? Или просто какой-нибудь бедолага из тех, что шляются в одиночку по лесу тёмною порой, выискивая для прекрасной дамы цветы посреди зимы? Это только в сказках они эти цветы находят, реальность куда как суровее. Стрела в спину, топор в ухо, а ведь ещё клыки, когти, какие-нибудь капканы, забытые с осени или поставленные недавно на волков или иную дичь. Романтичным дурнем быть опасно. И больно. Лучше уж оставаться собой, наймитом с какой-никакой совестью и повышенной честностью, что нынче редкость. И не шляться в одиночку по лесу. Хотя… честно говоря, глядя на этих вот партизан, сложно сказать - не лучше ли лес и все медведи сразу, чем лагерь, набитый вооружёнными расистами? Медведь хоть просто сожрёт.

Рыцарь, хоть ему всё ещё было крайне неуютно здесь, решил на рожон не лезть и прогуляться с Волком куда-то там. обсудить дела. Проходя мимо "купальни", мысленно сделал себе пометку относительно эффективности данного метода при допросе, прикинув, не взять ли на вооружение, если придётся что-то у кого-то выпытывать, оказавшись в подходящих условиях. Судьба какого-то сэра Грегори его, понятно, не заботила, да и ничем ему здесь уже не поможешь, даже если не орденец. Сам влип, сам за это сложил голову. Наверное, ещё своего оруженосца подставил и слуг, которых без затей посекли.  Дурак, одним словом. Потом пришлось тащиться вверх, в гору, внимательно глядя себе под ноги и завидуя краснолюдам, для которых подобный подъем что детская прогулка вокруг дома. Как оказалось, эльфы крайне предусмотрительны, они устроили лагерь не только вблизи удобной бухты, но и рядом с ущельем, через которое тянулась явно не особо кому-то и нужная дорога. Так это или нет - Лорана заботило мало, куда интереснее было, где эти хитрые "белки" припрятали своих дозорных, наблюдающих за ней. Здесь холодно, ветер дует поганый. Долго не просидишь. Даже просто стоять здесь, глядя в сторону леса - уже утомительно.
- Они не послушают простого рыцаря, будь он хоть сто раз настоящим. Орденца, при полном параде и, желательно с хотя бы оруженосцем - ещё могут принять за своего, тогда есть шансы. Куда ведёт эта дорога, отчего заброшена и... какой у тебя вообще план? Расставить стрелков и сверху нашпиговать всех стрелами, сделав подобие ежей? Я бы мог в это время занять их лучших вояк, но без особых надежд в одиночку перебить всех.
Эльф... хитёр. Он явно затевал налёт на караван загодя, теперь получив в рукав козырь в виде вполне лояльного рыцаря, желающего, чтобы иерарх, скрипя зубами, сломал их вовсе. Но что же - он и впрямь надеется, что этот лагерь после не отыщут, а отряд с богатой добычей не нагонят? Или уже и такое просчитал, подготовив план отхода и нанеся на карту целую сеть будущих тайников? Впрочем, это его дело. Лоран предпочитал не планировать сам, а без затей рубить головы, стараясь лишь не подставляться и не доверять заказчикам так уж сильно. Волк заказчиком не был, но... вполне мог приказать всадить ему стрелу в смотровую прорезь, когда всё закончится. Просто на всякий случай. И чем больше он услышит вопросов, чем больше даст ответов – тем вернее отдаст этот приказ. Поэтому всё разговоры должны быть строго по делу, без всякого «а что потом». Потом они разбегутся, прихватив свои трофеи. Наверное, даже и не увидятся больше, хотя загадывать не стоило. Эльфы – народ упрямый, наверняка ещё будут слоняться по лесам и что-то там замышлять да вытворять. Может, ещё кого поймают, сунут в прорубь и вспомнят об этом дне и нежданном помощнике, да найдут его потом для нового дела. Хотя ладно, не стоит загадывать наперёд, ему ещё выжить надобно в следующей заварушке. Желательно бы перед тем вернувшись в город, рыцарь без коня – не рыцарь. Ну или лошади, на худой конец.

Рыцарь задумчиво окинул взглядом ущелье, начиная догадываться, что задумал коварный эльф. И это ему резко не нравилось, хоть риск конкретно для шкуры человека здесь был почти минимальный. Не доверял Волк Псу, это очевидно. Не хотел втягивать глубоко в происходящее, пусть рыцарь и мог помочь гораздо сильнее, чем просто заманить бедных дураков в засаду.
- Скалы нестабильны, заманить под арку, сбежать быстро. Ты их засыпать решил, что ли? Ладно, не отвечай, меньше знаю - дольше живу. Только вот потеряешь ты добра при этом больше, чем обретешь. Поврежденные повозки, одуревшие животные, часть из которых будет непригодна для перетаскивания грузов. Ещё кто-нибудь непременно уцелеет, как ни крути. Не мой уровень тебе советы давать, но я бы поставил лучников, которые выбьют головную повозку и замыкающую. Образуется затор, хаос, сумятица, можно будет спокойно упражняться в меткости, если у тебя мало любителей раскалывать черепа в ближнем бою. В свою очередь, я вдарю на тех их бойцов, кто получше, нарубаю, сколько смогу, тогда уж можно и отступить. Если твои специально не будут стараться сделать из меня сито, помогу добить отступающих... ах да, выход из ущелья перекрыть тоже стоит. Если они не совсем уж придурки, у них есть конники в достаточном количестве, чтобы хотя бы один ушел из-под удара и отправился за помощью.
Не будучи асом партизанской войны, рыцарь рассуждал с позиции человека, привыкшего решать проблемы грубой силой в достаточных количествах. Сосредоточить бойцов на хороших позициях, выходы из ущелья рогатками перекрыть, как караван пройдёт, а там уж, в сумятице боя, единственный хорошо бронированный воин сможет наворотить немало дел, ведь его довольно долго будут считать своим из-за одежды. Наверное, руководи он сам этим налётом, всё равно послал бы какую-никакую пехоту добивать растерянных караванщиков, а то и вообще пустил конников со стороны головы колонны, но... решать не ему. У Волка голова умная, пусть думает, что и как.
- В общем, решать-то тебе, это так.. пожелания. С оруженосцем, признаю, погорячился, у тебя тут большая часть на меня смотрит так, как уважающий себя армигер в жизни не будет. Ну тогда... поспрашай своих, найдётся доброволец изобразить пленного? При хорошем гриме будет нетрудно "продать" историю о том, что из него выбили информацию о засаде впереди, скажем... наткнувшись на наблюдателей и в лихом бою порубав. Если бегает хорошо, то легко удерёт, как бой начнётся, я лишний раз рисковать чужими шкурами не хочу. Ну а коли не сыщется никого - ладно, сам управлюсь.
"Пленный" ему, как ни крути, только для отвлечения внимания и придания вракам убедительности. Бросать вчерашнего мирного жителя, против орденской пехоты - дело неблагодарное и за такое никто Лорана по голове не погладит. Озадачив эльфа, что называется, по полной программе, назад рыцарь шел уже молча, думая о чём-то своём. Он честно старался предусмотреть многое, чтобы помочь этим лесным воякам, чьих методов не разделял, но считал, что люди ничуть не лучше. Собирался вон, жизнью рискнуть с ними за компанию, нарочно выбрав для себя самое опасное место в бою. Эльф... зараза такая, ответил на его благие стремления проявлением странного чувства юмора, предложив иметь дело с замороженным как следует трупом рыцаря в белой накидке и при красном плаще. Дело здесь было отнюдь не в брезгливости, утопленник ещё не начал раздуваться, гнить, отращивать когти и бегать за селянами. Нет. Просто возни много, а делать всё быстро, ведь стремительно дубеющая на холоде мокрая одежда становилась неподатливее и неподатливее с каждым упущенным мигом. Накидка, плащ - остальное его интересовало мало, так что справился на удивление быстро, взвалив добычу на плечо и оставив труп у проруби. Классовая солидарность? Жалость? Нет, конечно же. Сам виноват, дурак. Да и при жизни едва ли был паинькой, таких среди орденцев вообще не водилось, если верить слухам. Теперь - догнать эльфа и обсушить всё это безобразие, покамест даже не собираясь надевать. Ещё бы на лошадь попону... а кстати, попона, лошадь!
- Мне в город нужно будет. Пеший рыцарь смотрится глупо, да и шпоры прихватить, поножи и всё прочее. У тебя не сыщется умельца, который сработает подходящую попону?
Эльфа удалось догнать не без труда, даже слегка запыхавшись от быстрого бега - длинноногий, чтоб ему... долго жилось. Варианта с "его никто никуда не выпустит" рыцарь как-то даже не предусматривал. С его кобылой будет больше мороки, если кого постороннего слать, а орденец на какой-нибудь кляче... ну нет, выглядеть нужно солидно. Если простых пехотинцев ещё получится задурить, то наличие при караване хотя бы самого нищего и безродного рыцаришки - и вот они, проблемы. Много проблем.

От полукровки не укрылась едва заметная дрожь, скользнувшая по телу командира - она знала куда смотреть. Ласка путешествовала со скойя'таэлями около двух лет, но всякий раз Исенгрим едва ли не морщился при ее появлении. О причинах полукровка смутно догадывалась, но никогда не спрашивала. Не хотела знать. И без того было неприятно, но это чувство, вспыхивавшее внутри коротким болезненным уколом, достаточно быстро затихало, оставляя после себя лишь еще один скол на том, что заменяло ей душу.
- Висельникам ремни без надобности, - хмуро протянула она, нахохлившаяся будто воробей. От холода. Новый порыв ветра кинул россыпь снежинок в лицо, уколол щеки. Ласка недовольно поморщилась. Выпятила нижнюю губу, попыталась сдунуть прядь волос, настойчиво лезшую в лицо. Та потяжелела, слиплась, поседела от изморози. Лишь едва покачнулась от неровного выдоха смуглянки, продолжая перечеркивать лицо на подобие шрама. Пришлось рукой назад отводить, пряча за пока еще целое ухо. Огрызок второго прикрывали волосы, уберегая от холода, чужих взглядов и собственных случайных прикосновений.
Смуглянка уставилась на незнакомца, бесцеремонно приведенного командиром. Хотелось бы сказать, что это стало чем-то из ряда вон выходящим... но эльфам приходилось иметь дело с людьми. Иногда приходилось впускать их в лагерь - каждый раз новый, - иногда приходилось добровольно вступать на чужую территорию. Это было неприятно и необходимо. Нет, Ласка вовсе не ненавидела людей. Просто побаивалась их. Не доверяла. Бывшая воровка, несущая в себе смесь двух слишком причудливых и слишком разных кровей, возможно как никто другой из эльфов в отряде Исенгрима Фаоильтиарны знала о том, насколько вероломны могут быть люди. Она не отводила взгляда все то время, что мужчина возился с ремнем, освобождаясь от меча. Недолгое промедление, после чего гавенкар расстался и с кинжалом. Нехотя. Ласка плохо видела выражение его лица - слишком темно было на улице, но прекрасно могла представить, что чувствует человек, внезапно оказавшийся среди кучки недружелюбно настроенных эльфов. Меньше, чем расставаться с оружием, хочется только получить стрелу в колено. Хотя, зная этих остроухих, стрела будет не одна - нашпигуют похлеще, чем природа ежика... Девица дернула плечом, стряхивая с нее невидимую птицу страха. Та взвилась вверх, села на ближайшее дерево, уставилась на троицу, застывшую перед входом в пещеру, своими пустыми глазницами.
Тем не менее, стало спокойнее. Немного.
- У огня скучно. Могу погреться в твоей постели, bhediya, - протянула девица, приподнимая бровь и изгибая губы в хитрой улыбке. Она больше не называла Исенгрима демоном. Иногда по имени, но чаще - волком. На свой, восточный, манер, всякий раз загадочно улыбаясь, когда он пытался узнать значение этого слова. Не дожидаясь вида того, как скривится лицо эльфа, искажая шрам, снова к гавенкару повернулась. - Спаситель ремней - слишком длинно. Как звать?
Впрочем, Ласка слишком пренебрежительно относилась к чужим именам, чтобы пропустить его мимо ушей. Странный шлем, напоминающий собачью морду, в глазах зерриканки заслужил человеку новое имя еще до того, как тот представился.
Страх не ушел. Злость тоже. Но она улыбалась мужчине, как будто тот был ее старым другом. А в темной меди глаз невозможно было прочитать истинное отношение.
- Сомневаюсь, что ты здесь надолго, но надеюсь, что тебе у нас понравится, Kutta.
Понадеявшись, что Исенгрим уже остыл, Ласка вновь повернулась в нему.
- Dice, que suecc’s?* - спросила она на старшей речи, по прежнему ломая звуки, делая их слишком рычащими, странными, привычными ее родному языку, но не эльфам. И все-таки она делала успехи... Еще год назад полукровка, при попытке заговорить с ней на языке эльфов, начинала отвечать на зерриканском.

Отредактировано Ласка (28.03.20 15:15)

Шутка о висельниках, пожалуй, была лишней. На смуглой коже не осталось ни следа от веревки, но воображение живо напомнило о том, насколько неприятны ее прикосновения. Тонкая ручка скользнула вверх, пробралась через мех воротника к шее, едва ощутимо оглаживая ее в попытках убедиться, что шрамов действительно не осталось. Этот перепуганный напряженный жест Ласка разбавила усмешкой. Не нахальной, как обычно, а теплой... Ласке чертовски нравилось прозвище, подаренное эльфами вместо несуществующего имени. И еще сильнее ей нравилось то, как его произносил Исенгрим.
- Тренировка? А можно мне поучаствовать? - мгновенно зажглась девчонка. Сказывалась зерриканская кровь: с невероятным трудом отрядный лекарь заставлял смуглянку обучаться чтению, по десять раз напоминая о том, как она притащила ворох писем ради одной жалкого клочка бумаги. Но стоило кому-то заговорить про тренировки,  смуглянка, будто чародейка, возникала в паре метров от заговорщиков с горящими глазами и готовностью на все, лишь бы ей разрешили поучаствовать. Энтузиазм вполне компенсировал недостаток силы.
Даже новость про неудачу не слишком то повлияли на воодушевление полукровки. Только взгляд вновь скользнул по Исенгриму, теперь уже более внимательно выискивая следы неприятностей. Даже губу прикусила изнутри. Но когда он заговорил про спектакль и про то, что будет изображать из себя пленника... Девчонка резко запрокинула голову, вновь впиваясь глазами в его лицо. Между рыжими бровями, плохо различимыми на смуглом лице, пролегла глубокая морщинка.
- Ты не думаешь, что тебе опасно быть пленником? За твою голову итак большая награда. Это может быть ловушка. Или все пойдет не по плану... - она выдохнула. Запоздало поняла, что руки сами по себе сжались в кулаки, и то, что короткие ногти невероятно сильно впиваются в ладони. Ласка отвела взгляд в сторону. - К тому же ты паршивый актер. Выбери кого-нибудь, кто сможет лгать получше. И кто будет не столь ценен.
Смуглянка дернула головой, отгоняя неприятные мысли. Прядка вновь упала на глаза, но она не обратила на это внимания. Уставилась на Исенгрима, вновь улыбаясь с показушным равнодушием.
- Например, меня.
Самый шумный, непоседливый и непослушный член отряда. "Самый бесполезный" - услужливо подсказал внутренний голос, всегда готовый ободрить.
- Конь будет доставлен в лучшем виде. Еще пожелания? Подштанники? Сувенир? Выпивка? - уточнила Ласка. Она все еще побаивалась городов и людей. Ориентируясь даже среди незнакомых улиц как рыба в воде, не чувствовала даже подобия того уюта, который ощущала раньше. Но всякий раз заставляла себя оставлять лагерь, отправляясь на очередное задание или на поиски своих и чужих прихотей. Запихивая страх поглубже.
- Медленнее. Ворона, - ответила смуглянка эльфу на старшей речи. Разгадывать хитросплетения неродного языка было сложно. Пускай даже некоторые слова очень походили на зеррикнские. Но общую суть девчонка все равно поняла. Она чуть кивнула. - Сделаю.