Aen Hanse. Мир ведьмака |
|
|
Приветствуем вас на ролевой игре "Aen Hanse. Мир ведьмака"!
Рейтинг игры 18+ Осень 1272. У Хиппиры развернулось одно из самых масштабных сражений Третьей Северной войны. Несмотря на то, что обе стороны не собирались уступать, главнокомандующие обеих армий приняли решение трубить отступление и сесть за стол переговоров, итогом которых стало объявленное перемирие. Вспышка болезни сделала военные действия невозможными. Нильфгаарду и Северным Королевствам пришлось срочно отводить войска. Не сразу, но короли пришли к соглашению по поводу деления территорий.
Поддержите нас на ТОПах! Будем рады увидеть ваши отзывы.
Наша цель — сделать этот проект активным, живым и уютным, чтоб даже через много лет от него оставались приятные воспоминания. Нам нужны вы! Игроки, полные идей, любящие мир "Ведьмака" так же, как и мы. Приходите к нам и оставайтесь с нами! |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Aen Hanse. Мир ведьмака » Эхо минувших дней » [октябрь, 1243] — твой путь - осенний ветер
Время: осень 1243 года
Место: селение в долине Гелибол, северные земли Редании, предгорья Пустульских гор
Участники: Эскель, Дейдра
Предисловие: судьба - девица коварная, и в подлости толк знает. Чем проворней избегаешь ее, тем изощренней окажется встреча с нею.
Рутину ведьмачьего ремесла трудно разбавить чем-то особенным, только если не вмешивается Предназначение.
Отредактировано Дейдра Адемейн (03.01.20 19:26)
Он не планировал здесь останавливаться. Осень - пора подготовки к зимовке и ведьмак начинал понемногу приближаться к родному Каэр Морхену, избегая заказов в какой-нибудь глуши. Он хотел покинуть Реданию и пойти привычной дорогой через Каэдвен, чтобы оказаться дома как раз к началу зимы. Но застрял в предгорьях Пустульских гор, потеряв драгоценное время и едва не расставшись с жизнью. Оглядываясь назад, он мог с уверенностью заявить - его остановило ничто иное, как Предназначение.
Сперва он столкнулся с целой стаей падальщиков, возвращаясь с охоты. Не имея иного выбора, пришлось принять бой. Ран он, по счастью, не получил, но одёжку они ему смогли попортить. Куртку порвали, когда уворачивался от очередного удара. А последняя рубаха оказалась безнадежно испорчена кровью и гнилыми внутренностями одной из тварей. Словом, пришлось задержаться и поискать толковую бабу, чтобы решила эти проблемы.
Следом, словно снежный ком, ворох проблем начал обрастать другими мелкими заботами и потому, к моменту, когда Эскель, наконец, добрался до долины Гелибол, его запасы монет оказались неутешительно скудными. Ещё и работы, как назло, по пути нигде не было толковой - сплошные погони за фантазиями перепивших кметов, за которые едва ли не силой приходилось выбивать без того скудные вознаграждения. А потому, когда в очередном безымянном селении он услышал историю про девушку верхом на волке, что людей похищает и жрёт, от безвыходности был готов взяться и за этот заказ.
-Девица верхом на волке? Серьёзно? - ему было трудно скрывать свой скептицизм даже уткнувшись лицом в тарелку, но местного старосту это ни капли не смутило.
- Это наш местный дурачок так говорит, Ивасиком кличем. Ум давно потерял, когда чуть не утоп, но зато никакая зараза или тварь потом не брала. Вот и говорил, что был в тех руинах и видал кто людей похищает... а потом сам пропал.
Эскель незаметно вздохнул и отложил ложку, устремляя взгляд на старика.
- Но люди-то действительно пропадают?
- Да-да, милсдарь ведьмак. Вон, недавно Гашек пропал, охотник наш. Пошёл охотиться и не вернулся...
Раз люди действительно пропадали, значит это были не простые пьяные байки про какого-нибудь призрака девственницы, что гоняется за мужиками по всей округе и вынуждает их изменять женам. А следовательно - и шанс стрясти нормальную награду был выше. Хотя он уже мысленно был готов согласиться и на продукты, чтобы банально не помереть с голоду ещё какое-то время.
- Ладно. Где там, говоришь, люди пропадают?
Договорились на смешанной награде - часть отдадут накопленными за год монетами, а часть снедью. Но сперва ведьмаку надо было исследовать руины того, что когда-то было небольшой крепостью, следившей за порядком в местных краях - именно её жители обвиняли во всяческих бедах и особенно пропаже людей. Ведьмак подозревал, что во всей этой истории были замешаны оборотни, раз упомянули волков. "Тяжелые противники, но если разыграть карты правильно - можно одолеть. Не в первой будет..." - мрачно отметил он. "Лишь бы там стаи не было. Но тогда пропало бы намного больше людей. Или просто загрызли бы всех однажды..."
Ночь далеко не всегда была важна при встрече с оборотнем, да и староста упомянул в своём рассказе, что люди порой пропадали при свете дня. А потому он решил не терять времени ещё больше и, завершив элементарные приготовления, отправился на разведку. Он ещё тогда не понимал, что всё это время его путь был проложен самим Предназначением. Что все неприятности и проблемы возникли
ровно для того, чтобы он оказался в нужное время в нужном месте. Что пора было встретиться лицом к лицу со старым долгом. Со своим Предназначением.
День стал заниматься позже, предупреждая о близком закономерном завершении годового цикла. Ночи стали холодней, а ветра хлестко бились в двери и окна. Кметы спешили скорее снять урожай с полей - зима обещала быть ранней.
Обычно ей не удавалось задерживаться в деревнях дольше, чем на месяц. Проезжие торговцы или путешественники непременно привозили с собой слухи о наемниках, что рыскают в поисках беглой преступницы знатной крови, а их прибытие непременно сулило проблемы всей деревне. Но осень подходила к концу, а вестей все не было. Если снег укроет землю раньше, чем шавки Глевиссиг пересекут Буину, есть шанс, что ей не придётся проводить зиму в бегах. И холодные ветра были тому хорошим предзнаменованием.
Тихий хруст ломающихся под ногами веток был единственным звуком, нарушающим утренний покой леса. Пара ботинок да четыре пары тонких лап ступали осторожно, стараясь не наводить лишнего шума. У невысокой ели охотница остановилась и присела на корточки, разглядывая что-то в опавшей листве.
— Черт возьми, снова пусто. — шепот сквозь зубы, и девушка со вздохом поднимает с земли оборванный лоскут бечевки — Что я делаю не так?
Ответом ей служит лишь спокойный, снисходительный взгляд янтарных глаз; она треплет зверя по голове и отправляется дальше.
- Странные сны мне последнее время снятся, Банши. - тихо произносит она, обращаясь к серой волчице, что идет рядом с ногой. Так близко, что даже сквозь ткань штанов она чувствует прикосновение шерсти. - Чаще всего фигура высокая снится. Точно мужчина, может, со Скеллиге? Не знаю... Слишком уж мощен для здешних оборванцев. Не похож на наёмников, да к тому же один. За спиной два меча, что крест-накрест повешены. Один серебряный, я сквозь сон чувствую, как пальцы жжет. - девушка передергивает плечами и кривит лицо. Она могла бы рассказать волчице, что каждую ночь ей снится, как она идет навстречу фигуре, зная, что встреча неизбежна, и что встреча эта окончится кровью. Могла бы рассказать, что голос отцовских предсмертных бредней преследовал ее и днем, и ночью, раз за разом звуча все настойчивей. Могла бы, но она замолкает и, качнув головой, чтоб отогнать мысли, в тишине продолжает свой путь.
Обход всех силков она заканчивает к полудню, когда утренний сизый туман уже развеялся, а солнце, затянутое облаками, поднялось над елями. К этому времени на поясе у нее болтался десяток серых и бурых тушек, перевязанных бечевкой за задние лапы. На берегу рыбаки привычными движениями раскладывали и проверяли сети, прежде чем отправиться на воду. Один из них заметил девушку и приветственно махнул рукой.
- Привет, Микола. Поздно ты сегодня.
- А ты, смотрю, спозаранку. Бестолковая ты, раз в чащобу эту ходишь. Вон Гашека нашего по частям находили...
- Что мне до него? - девица хмыкнула и пожала худыми плечами. - Он пил беспробудно, а потом в лес пёрся. Так много ума не надо, чтоб в лесу заплутать да на тварь какую нарваться. Кстати, глянь сегодняшний улов. Возьмешь? - она вытянула перед ним тушки кролей. Рыбак повертел связку и задумчиво покивал. - Бери, а то понесу в трактир, Лидка самых дородных заберет. Освежую сама, если сверху еще докинешь. Сошьешь из шкуры отпрыску своему что-нибудь к Йуле.
- Ладно, - махнул рукой рыбак. - оставь мне этих двух. Деньги у Маришки спроси, скажи, что я велел передать.
Она собиралась уходить, но рыбак вновь окликнул ее.
- Слыхала, что вчера ведьмак объявился? Давненько выродки не заезжали в наши края.
Девица напряглась и резко встала, оборачиваясь к мужику.
- Что, говоришь?
- Что-что, ведьмак! Староста сказал, мол, пусть тварь убьет, что Гашека порвала и Ивасика заморила, а я думаю...
- Где он сейчас? - рявкнула она на Миколу, так что тот аж дернулся. Если исчезновение вечно пьяного охотника заметили лишь через несколько дней, то пропажа назойливого дурачка подняла на уши всю деревню. А еще все вдруг вспомнили и до глубины души уверовали, как он вопил о страховидле в виде бабы, что на волке ездит и в него же обращается. Тут и нужда в монстров убивце обнаружилась сразу, и сам мастер сию минуту пожаловал.
- Кто? Староста? Так в избе своей...
- Ведьмак!
- А, так, говорят, к руинам ушёл.
Охотница чертыхнулась под нос и спешным шагом рванула к деревне. Опередить ведьмака на пути к крепости, что местные бесовской считают, она уже не сможет. Но то, что ждет его в этих руинах, совсем для его нечеловечьих глаз не предназначено.
Он ожидал засады, ловушки, да просто подвоха на каждом шагу, когда продвигался к руинам. Но нет - было тихо. Подозрительно тихо. Никто не кинулся на него, когда он подошел к останкам крепости поближе. И даже, когда он, вытащив клинок из ножен, начал методично изучать внутренности руин, никакая тварь не потревожила его.
"Почему здесь так... чисто?" - первое, что пришло в голову Эскелю, когда он осматривал предполагаемое логово монстра. "Всегда должны быть характерные следы, засохшая кровь, останки тела, в конце концов - нечисть не славится своей аккуратностью. Так почему этого нет?...". Учитывая его непрекращающееся "везение" в последнее время, он сразу начал подозревать подвох. Ведьмак уже успел мысленно задуматься о том, что он сделает с старостой, если ничего не найдет, и вся эта история окажется выдумкой, как, наконец, он нашел кое-что интересное. "Не оборотня эти следы... просто волчьи. Может ещё и наездница эта всё-таки существует?..." - заинтриговано хмыкнул он, склонившись над отпечатками лап в земле. "Если видели девушку, то это могла бы быть агуара - она имеет власть над животными..."
Всякое довелось ему испытать за свою жизнь, но наткнуться в этой деревне на подобную тварь было бы делом удивительного "везения" - они были крайне редки. Если волколак или котолак представляли собой волка и кота соответственно, то агуара была лисицей со свойственными ей хитростью и изворотливостью. "Что важно - они разумны и не нападают просто так, предпочитая избегать контакта с людьми. Единственная улика, говорящая о присутствии агуары - пропажа маленьких девочек...." - Эскель вспомнил уроки Весемира и нахмурился.
Его смущала одна маленькая деталь, отметавшая эту версию - нечисть всегда похищала именно эльфийских девочек. На крайний случай полукровок. Вот только ему казалось сомнительным, что таковые были именно в этой деревне. Он не видел всех её жителей, но те, что попались ему на глаза были вполне себе обычными людьми. Каков шанс, что в одном из домов был ребенок со смешанной кровью? "Что-то мне подсказывает - мизерный, даже с учетом моего продолжительного "везения". Особенно учитывая, что староста и слова не проронил об этом...."
Отбросив эту версию до поры до времени, ведьмак двинулся глубже в руины, надеясь найти еще следы. Но холодные, заросшие стены бывшей крепости упорно не хотели поддаваться ему. Только в самом сердце руин Эскель смог найти искомое. И оно ему совершенно не понравилось.
Изувеченное человеческое тело было надежно спрятано от лишних глаз в одном из темных закоулков - только благодаря обостренному обонянию ведьмак смог уловить знакомый аромат разлагающейся плоти, который и привел к нему. Склонившись над трупом, он внимательно изучил его. "Типичные следы клыков, когтей. Горло порвано, часть лица обглодано, из туловища вырваны куски мяса...". Эскель все больше хмурился по мере изучения трупа - пока что всё говорило о том, что неизвестного бедолагу убил какой-то зверь, скорее всего волк. Но никак не оборотень. "Звери настигли его здесь? Это объяснило бы отсутствие крови по пути сюда..." - подумал ведьмак, пытаясь прикинуть предположительное время смерти. "Тело достаточно сильно разложилось, а значит находится здесь уже какое-то время...". Он догадывался о том, чье именно тело он нашел - местного дурачка Ивасика, о котором рассказывал староста. Нетрудно было предположить, что тот искал в этих руинах таинственную наездницу на волках, но смерть нашла его раньше, сделав из него корм для диких зверей. "Глупая смерть. Ну, думаю, эта история закончена - всему виной особенно злая и голодная стая обычных волков. Да, бедствие, но ничего такого, для чего потребовался бы ведьмак." - хмуро подумал Эскель, заканчивая свое расследование.
Он искренне сомневался, что найдет что-то новое в этих руинах - улик уже было достаточно, чтобы составить картину происходящего. Но всё же решился в последний раз осмотреть тело, повнимательнее пройдясь по тем участкам, на которые не сделал упор в первый раз. "Пальцы погрызены, нескольких уже и вовсе нет. Шея изуродована практически полностью..."
Ведьмак внезапно замер, пристально уставившись на то, что когда-то было шеей. Почти незаметная маленькая деталь, сперва ускользнувшая от него, наконец привлекла к себе внимание. Опустившись на колено, он почти вплотную приблизил своё лицо к одной из ран на шее. "Рана рваная... но края выглядят слишком ровными!" - мозг Эскеля пронзила внезапная догадка. "Звери поработали над телом, да, но здесь прошлись чем-то острым и тонким. Похоже на лезвие кинжала!".
Это определенно меняло дело - история о пропаже людей обрастала подозрительными деталями. Теперь ведьмак был уверен, что кто-то сперва зарезал кмета, прежде чем звери поработали над телом, скрывая следы. "Так может и остальные исчезновения связаны с этой "наездницей"? Мне определенно надо поговорить со старостой снова. Узнать - а не скрывает ли он что-нибудь от меня?"
Эскель думал, что наткнулся на след какой-то истории, развившейся из обычного заказа. Он просто ещё не знал, что всё было частью плана, которое давным-давно задумало Предназначение.
...Он видел ее, обхватывающую огромную мохнатую голову хищного зверя, видел как ее пальцы тонут в жесткой бурой шерсти, хватают и тянут косматую гриву во все стороны. А хищник щелкает зубастой пастью прям у девичьего лица, едва не касаясь кожи, хрипит и заваливается на спину, поддаваясь ей. Он помнил как серая волчица, кусает мохнатого за лапы, отскакивает, подпрыгивает снова, вцепляется ему в шею, тащит. А тот вместо того, чтоб кинуться и разорвать противницу лишь откидывает ее огромными лапами, скалится и издает угрожающий рык, сливающийся воедино со звонким девичьим хохотом.
Дальше он помнил лишь яркие всполохи, оборванные лоскуты единого холста памяти.
Вот один... мальчик чувствует как по виску скользит холодная капля пота. Он, кажется, перестает дышать и не может разомкнуть пересохшие губы.
Два... серая поворачивает и поднимает морду, тянет черным носом. Желтые глаза пристально вглядываются в тени за гущей калинового куста.
Три... чувствуя, что сердце вот-вот остановится, он срывается с места, не сумев сдержать истошный вопль, бежит, скачет что есть мочи. Острые ветки бьют по щекам, по лбу, обжигают босые ноги, хватают изорванную одежду, но все, о чем он сейчас думает - это грубый утробный рев, жаркое колебание воздуха и хруст веток прям позади него.
Чотыре... Грозный окрик откуда-то из-за спины обрывает погоню, но он не сбавляет темпа, бежит, захлебывается слезами и кровью с разорванных губ, пока не завидит вдалеке соломенные крыши хат и что-то в груди не начинает жечь что пламя в твоем очаге...
...Они отмахиваются, смеются, кивают, поддакивают - слишком лживо, даже он это чувствует. Его душит чувство обиды, злость на все эти гогочущие рожи. Это ведь правда! Я видел! Я взаправду видел! Он вырывается из корчмы, глотая слезы и слыша за спиной многоголосье хохота. Я докажу! Он докажет, он всем покажет, кто здесь по-настоящему дурак...
Ивасик хорошо запомнил этот день. Даже слишком. Обычно он не может запомнить даже элементарные вещи. Числа и те в голове путаются, и дальше четырех он считать не умеет. А этот день почему-то отпечатался в памяти очень хорошо. Было ясно, и лучи солнца плясали на его лице, пробиваясь сквозь остатки листвы на деревьях, когда он шел к тем развалинам, от которых улепетывал сколькими днями ранее. Страх то и дело сдавливал грудь, но все в лесу было настолько красивым сегодня, что мысли кружили в хаотичном вихре, следовали то за солнечным зайчиком, бегущим по стволу, то за соловьем, переливающимся где-то наверху, и напугаться по-настоящему было сложно. Тропа под ногами казалась пестрой, а в тех местах, где на нее падали тени деревьев, полосатой. Ивасик смотрел на разукрашенные тенями руки и ноги и смеялся. Чуть впереди него в бегство ударились три оленя – две самки и рогатый самец одним захватывающим дух прыжком освободили тропу. Старая крепость за лесом уже не пугала его так, как раньше.
Волчья всадница будто ждет его на том самом месте. Сидя на огромном валуне, служившим некогда частью башни, мастерит что-то, даже не отвлекаясь на незваного гостя. Мальчонка оглядывается, с опаской выискивая за наваленными камнями выглядывающий мохнатый хвост или уши. Она заговаривает с ним спокойно и ласково. Улыбается, когда он лепечет что-то несвязное, зовет к себе и показывает причудливые петли да узелочки, аккуратно завязанные между собой. Кажется, он видел ее в деревне. Помогает Гашеку, зверолову нашему. Нет, совсем не похожа на селян. Голос у нее громкий и уверенный, хоть сама тощая что осина и невысокая. Осанка прямая, не сгорбленная работой на жнивье, а руки мягкие, без корки мозолей. Ивасик помнит как радуется, когда она обещает вместе с ним прийти к старосте сегодня вечером. Он представляет как гордо задерет нос, упрет руки в бока, и больше никто не посмеет считать его дураком.
Страх ледяной волной окатывает его с головы, когда среди развалин одна за другой все же мелькают две черные тени. Девушка все также улыбается и треплет его по белобрысой макушке.
- Сейчас, - говорит она. - познакомишься с моими друзьями. Главное не двигайся.
Волки вблизи кажутся еще более огромными. Ивасик замирает, пригвозденный к земле не то страхом, не то словами девушки. Звери идут медленно, чуть припав к земле. Лапы двигаются синхронно, будто в замедленном действии. Взгляд волчьих глаз неотрывно прикован к нему, и он видит как с клыкастой пасти вниз тянется тонкая струйка слюны.
- Не бойся, - шепчет девица ему на ухо, оказавшись позади. - Они ничего тебе не сделают, пока я рядом.
Он помнит как штанишки вдруг стали мокрыми и он заплакал то ли от страха, то ли от стыда. Девушка обхватывает его за плечи, словно защищает от ужасных зверей, которые замерли будто перед прыжком. Он помнит ее теплую руку, мягкий голос, и вдруг в противоположность - холодное на шее. Такое короткое, острое и невесомое прикосновение.
И после этого он не помнит ничего...
Воздух здесь, как обычно, сырой и пахнет землей и улитками. Сквозь расселины в своде пробиваются острия света и падают на длинный каменный проход. Холодные как лед валуны скользят под ее рукой. Все как обычно, и в то же время что-то не так. Девушка поворачивает голову и наблюдает как волки беспорядочно кружат, припав носом к земле. Здесь был чужой. Тот, кому находиться здесь не следовало. Звери возбуждены запахом чужака, запахом смерти и крови, что шлейфом следует за ним, куда бы тот не отправился. Чужак не только среди древних руин, но и среди людей.
Дейдра устало прикрывает глаза и трет переносицу. В сознании снова яркими всполохами мелькает та фигура из сна, незнакомец из отчих рассказов. Какого лешего?.. Откуда стойкая уверенность, что она знает его? Почему исходящая от него гнетущая опасность не велит бежать, подсказывая, что такой противник ей не по плечу? Нет, она тянет к себе как иногда манит вода под высоким мостом или пропасть за краем обрыва.
Ей не нужно возвращаться к телу, чтоб убедиться, что его обнаружили. Если повезет, ведьмак сочтет это работой дикого зверья и уберется восвояси. Но на везение полагаются лишь отчаянные и безмозглые. Адемейн считала, что еще не до конца отчаялась и не совсем обезумела, а потому знала - ищейка вернется сюда. За грошами, что обещал староста, или по зову свыше, он вернется, даже если будет противиться этому желанию.
Отредактировано Дейдра (05.02.20 15:58)
Он был слишком расслаблен. Думал, что времени разбираться в этой истории ещё достаточно. Что сперва он успеет вытрясти из местного старосты всё, что только можно. И лишь потом разберется с таинственной "девицей верхом на волке". Вот только он давно уже не мог ни на что повлиять - эта встреча была предрешена давным-давно.
Острое чутьё, не уступающее порой звериному, подсказало ему, что он был не один. Стоило оставить труп догнивать и устремиться в деревню, как его путь был прегражден. "Волки", - подумал ведьмак и был прав. Он ещё не вышел из руин, как уже наткнулся на тех, кого ему предполагалось искать. "Как удобно. Даже слишком..."
Рука машинально потянулась к клинку, но он остановил её - обычно тихий шепот выходящей из ножен стали сейчас был бы слышен, подобно раскату грома среди каменных стен. А начинать встречу с насилия было бы рано. Для этого всегда будет своё время. Тем более, что ему было банально любопытно - во что он ввязался на этот раз и за что убили местного дурачка, замаскировав под нападение зверей.
Поэтому он вышел открыто, не доставая клинка, но испытывая странную, доселе незнакомую тревогу. С каждым мгновением он всё больше понимал, что всё было намного важнее, чем просто охота.
- Кто ты и за что погиб тот бедолага?
Прямолинейно, без прелюдий, возможно даже наивно или глупо. Но именно такие два вопроса решил задать ведьмак девушке, которую увидел. Даже если бы рядом с ней не было возбужденных его присутствием волков, он без ошибки бы понял - именно она и была той таинственной целью. При взгляде на неё у Эскеля начали шевелиться волосы на затылке, и странная тревога усилилась. Ему показалось, что он забыл что-то важное, но должен был вот-вот вспомнить.
Он появился слишком тихо, слишком невесомо для человека, и даже для зверя. Настолько , что хищники осклабились лишь когда из скалистого проема по земле скользнула длинная узкая тень. Снова, будто во сне липкая, тягучая тревога подкралась и окатила со спины волной мурашек, когда темнота расступилась перед силуэтом со скрещенными мечами за спиной. Она вдруг услышала как тьма вокруг гремит от стука ее сердца, а что-то сродни страху тяжестью сдавливает грудь - так охотник убивает попавшую в капкан лисицу, становясь ей на грудь ногами. На мгновение сон вдруг утерял грань с былью.
Раскатистый голос позволил ей сморгнуть виденье. Она встрепенулась и качнула головой, стряхивая сковавшее ее оцепенение. Сразу к делу, что ж, оно и к лучшему. Ушло время, когда перед началом разговора требовалось вальсировать в вычурных па.
- Разве это важно? Люди гибнут постоянно. - эхо от стука каблучков о каменный пол нарушило паузу. Она прошла пару шагов вперед, так чтобы оказаться между мужчиной и своими спутниками, которые как сжатые пружины замерли на месте. Дьявол утробно зарычал и девушка коротко цыкнула на него. Зверь прижал уши и замолчал, вместо этого безмолвно обнажив зубы. Волчица держалась поодаль, но не сводила желтых глаз с чужака.
- Но, полагаю, от этого зависит твоя плата. - Дейдра небрежно дернула плечом, будто касаться этого было неприятно. - Передай солтысу, что парнишку сгубило его же любопытство. Это не будет ложью. Можешь сказать, что от волков, на которых он наткнулся, ты тоже избавился. Здесь тоже не придется кривить душой, мы уйдем лишь только закончится этот разговор. Этот заказ ты можешь выполнить, не обнажая меча.
Она скрестила руки на груди и смерила ведьмака взглядом, все еще стараясь унять беспокойно бьющееся сердце. Нет, это абсурд. Все, что наговорил ей отец, было бредом умалишенного старика. Сны - лишь результат сильного впечатления, плод фантазии. Но все же... Сейчас она не доверяла своему чутью. Не доверяла себе.
- Медальон под твоей курткой... - Дейдра кивнула, указывая на серебряную цепь на шее мужчины. - Он в виде волчьей башки?
Ведьмак приподнял бровь.
- Разве это важно? – он вернул ей её же вопрос. А ещё у него было странное чувство, что девушка прекрасно знала ответ на свой вопрос. Не просто так она упомянула именно волчью голову. Не просто так она говорила с подозрительной уверенностью.
Притворно-небрежного жеста хватило, чтоб в груди девушки глухо ухнуло, а встречный вопрос лишь добил и без того еле трепыхавшуюся надежду на то, что вся эта череда нешуточных совпадений лишь извращенный каприз судьбы.
Ведьмак бросил оценивающий взгляд на девушку, на её хвостатых спутников. Прикинув шансы, риски. Результат ему не понравился – целым будет непросто уйти. А ведь ещё возникал вопрос – стоил ли тот мир, который предлагала незнакомка, ведь где-то позади ведьмака гнило человеческое тело. Пусть он и был дураком, да ещё и любопытным, это не оправдывает его убийства.
- А почему я не должен обнажать меч? Люди действительно постоянно гибнут – от болезней, от других людей, от монстров, в конце концов. Только вот убивать монстров – это как раз моя работа. Для этого у меня есть целых два клинка.
Он сделал шаг вперёд и почувствовал, как медальон начал слабо двигаться под курткой. Это лишь подтверждало вкрадчивый шепот его интуиции о том, что девушка была не простой разбойницей. А ещё он легко мог почувствовать наступившее напряжение – будто туго натянутая тетива лука, который вот-вот выстрелит.
«Только ни один твой клинок не убьет меня, потому что...» - она осеклась прежде, чем заговорила. Так почему?! Не потому ведь, что рядом два крупных зверя, готовые сорваться с места в любую секунду, и не потому, что клинок в ее руке пляшет искусней, чем столовая вилка. Нет, против ведьмака в равном бою у нее все равно не было бы и шанса.
Она просто знала это... чувствовала. Точно также как солнце знает, что на смену ему придет луна; как охотник, еще не отпустивший тетиву, знает с каким звуком оперенье стрелы скользнет по древку; как солдат лишь взглянув на свое оружие, может почувствовать его вес в руке. Она знала это, ведь только что лицом к лицу встретилась со своим кошмаром.
Ведьмак внезапно взглянул девушке прямо в глаза.
- Так какой ответ ты мне дашь, девушка с волками? Стоит ли мне жалеть, что до сих пор не обнажил клинок?
Он сам был внутри натянут, как стрела. Медальон, казалось, с каждой секундой начинал всё сильнее двигаться под курткой. Была ли простым совпадением их встреча – девушки с волками и ведьмака с волчьей головой на медальоне? Он был готов поспорить, что нет.
- Однажды ты уже обнажил клинок, хотя мог пройти мимо. - девушка замерла, неотрывно глядя в сузившиеся зрачки мутанта, чувствуя, что голос вот-вот дрогнет. - И не взял платы, когда была возможность, попросив взамен нечто иное. Меня зовут Дейдра Адемейн, и тем, кого ты спас от оборотцев близ Каингорна двадцать лет назад, был мой отец.
«Ты не убьёшь меня, потому что я - твоё Предназначение.»
Сама тишина, казалось, сотрясалась от наступившего напряжения. И только Банши, дернув ушами, обернулась ко входу и еле слышно заскулила, расслышав позади приглушенные взволнованные голоса.
А ведьмак ничего больше не слышал. Слова девушки оглушающим эхом звучали в его голове. Воспоминания неумолимым потоком пронеслись перед глазами. Он вспомнил всё – вплоть до мельчайших деталей того дня. Как случилась та судьбоносная встреча близ Каингорна, как удивительно быстро закончилась схватка за жизнь дворянина. Как шутки ради ли, из странного любопытства решил воспользоваться Правом Неожиданности, не веря в результат. И действительно – ведь ему могло достаться что угодно. Начиная от щенка любимой собаки, встретившей у порога, и заканчивая невезучим любовником жены. Как же он рассмеялся тогда, думая об этой мысли. Вот только сейчас смеяться уже не хотелось. Совсем.
- Дитя… Дитя-Неожиданность? - он удивлённо прошептал будто самому себе.
Непроизвольно он впился глазами в Дейдру, рассматривая её, но уже совсем в другом свете.
«Кто бы мог подумать, что всё так произойдёт? Что прошлое неумолимо передаст привет, а старая клятва исполнится? Я уже и забыл о той истории…»
За всем этим он пропустил ещё один поворот сюжета, разыгрываемого Предназначением – появление на импровизированной сцене новых персонажей. Эскель пришёл в себя только тогда, когда группа вооружённых чем попало кметов вышла на свет из какого-то проулка сбоку от них с Дейдрой.
- Вон она, та девка с волками! Ивасик прав был, сучий потрох! Дурак, да один раз правду сказал! И ведьмак здесь, шо солтыс нанял.
Появление кметов мешало Эскелю. Ему и без того было сложно решить, что делать с девушкой – нападать или дать уйти. Но ведь если она действительно являлась его Предназначением, то не получится ни убить, ни разойтись. Потому что они теперь навеки связаны старой клятвой. Вот только это не объяснишь кметам.
- Я…
Он не успел. Предназначение сделало свой очередной ход – холодный, решительный, не дожидаясь, пока кто-нибудь опомнится. Наверное, со стороны можно было всё объяснить общей нервозностью. Может – даже кровожадностью какой-либо из сторон. Но по факту их всех столкнула сама судьба. И прежде, чем ведьмак смог хотя бы попытаться решить всё мирно – снова полилась кровь. И ему самому пришлось её пролить, ибо ведомый Предназначением клинок было уже не остановить.
Схватка была быстрой и жестокой, кметы с удивительной скоростью лишались конечностей и голов, превращались в алые фонтаны, падая на каменный пол руин. Тяжёлый и давно привычный железный запах заполонил всё вокруг, оседая даже во рту.
- Проклятие. Чёрт. Сука, - его будто прорвало, столь непривычная для его легендарного спокойствия ругань исторгалась из широко открытого рта, отчаянно ловившего воздух.
- Я опять обнажил клинок. Но уже не мог пройти мимо. Нас опять связала пролитая кровь.
Отредактировано Эскель (19.04.20 23:58)
Слова, которые так долго не могли обрести форму, вылетели сами собой. Дейдра почувствовала как перехватывает горло, словно этому признанию суждено было стать последними. Сердце колотилось так, будто душа рвалась вон из груди, освобожденная от тайны, что камнем тянула вниз. На миг, ровно на миг, все стало так, как должно было быть. Перед лицом правды она ощутила себя слабой, уязвимой. Ребенком, который только что узнал, что его любимые сказки - лишь вымысел родителей. Только в ее реальности все страшные сказки оказались явью. То же смятение она прочла в глазах Эскеля.
Будь у них больше времени она бы подобрала другие слова, рассказала бы, что искала его, сама того не осознавая, следовала за видениями, которые не понимала. Может, захлебываясь страхом и надеждой, шагнула бы к нему, коснулась руки, чтоб убедиться, что Предназначение не играет в очередную подлую игру. Но надежда жестока и тщеславна, и у нее нет совести. Сколько бы княжна не убегала от битвы, та всегда следовала за ней.
Ведьмачий клинок звенел в воздухе и мощными ударами обрушивался на обезумевших от ярости кметов. Эскель не бился - танцевал, и Дейдра краем глаза ловила изящество смертоносных движений. Звери ее метались от одного человека к другому. Рвали, ревели, кусали. На клыках их дымилась кровь. Могла ли она ожидать, что ведьмак скрестит меч с людьми? С теми, кого обязан защищать от таких монстров, как она?..
Все кончилось за считанные минуты. Последнее тело рухнуло на скользкие от крови камни с чавкающим звуком. Они стояли в тишине и слушали как с края лезвий капает кровь невинных, пока ведьмак вдруг не взорвался проклятиями. «Еще один шаг, о котором он будет жалеть.»
- Я... - голос ее дрогнул. - ... не знала, не хотела...
Дейдра смотрела на ведьмака и вдруг поняла, что... испугалась. Злые языки со дня рождения княжны твердили, что путь ее исписан кровью. Спустя годы вместо того, чтоб переписывать историю, княжна сама взялась писать кровавыми чернилами. Она дала людям то, во что они хотели верить. Кому, как не ведьмаку, понимать это? И все же, стоя сейчас посреди поля брани, с лицом и руками, измазанными в крови, она боялась, что он не сможет поверить. Впервые в ее жизни появился человек, которого она не хотела разочаровывать.
- Вся моя жизнь... вот это. - Дейдра обвела клинком изуродованные трупы вокруг них. - Куда бы я не пришла, где бы не скрывалась - все одно.
Дейдра почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Руки и плечи вдруг задрожали, и меч со звоном упал на землю. Она схватилась рукой за голову, сильно сжав пальцы, и отвернулась, пытаясь справиться с волнением.
- Люди твердили, что я проклята... и, наверное, так и есть. За мной следует смерть. Или я сама - смерть? Я... видела тебя. В снах, видениях. Черт, это звучит как бред! - она засмеялась, неуверенно, безумно. - Я думала, ты закончишь это. Убьешь меня или...
Не в силах продолжать она замолкла. С бессильным выдохом опустилась на один из валунов и обхватила руками лицо.
- Это безумие. Я просто устала от этого.
Что он чувствовал в тот момент, когда нити Предназначение связали его волю в тугой узел, лишив всякой свободы? В тот момент, когда опять пролилась кровь, которой можно было избежать – в мечтах, надеждах? В то, будто растянувшееся на годы мгновение, когда его Дитя-Предназначение обессиленно опустилось на один из валунов и закрыло руками лицо, которое он уже никогда не забудет?
Он никогда в жизни не испытывал такую пустоту внутри. Мыслей не было почти совсем, будто вымерли из-за Белого Хлада, пронзившего всё естество. Только одна набирала пульсацию в его голове – надо было действовать. Нельзя было стоять на месте. Бежать, бежать, куда глаза глядят – а там уже разбираться со случившимся. Страх? Ужас? Нет времени решать, что именно. Надо бежать.
Горло внезапно пересохло так, будто ведьмак несколько дней провёл в пустыне. Каждое слово давалось с невообразимым трудом, а меч всё никак не хотел заходить в ножны.
- Безумие? Нет. Просто Предназначение. Не избежать. Не убить друг друга. Даже если бы хотели, - еле выговаривая слова, едва ворочая языком произнёс Эскель.
Борясь с внезапно накатившей усталостью, он медленно подошёл к Дейдре. Ему было плевать на её волков, которые могли наброситься на них. Он был готов порвать их голыми руками, если потребуется, сломать шеи, вырвать челюсти, выдавить глаза – больше крови для и без того кровавой истории, что сейчас пытались соткать невидимые нити Предназначения.
- Я не убью тебя. Даже если всё, о чём ты сейчас мечтаешь – это смерть.
Наконец погрузив клинок в ножны, он взялся за её руки, пытаясь оторвать их от лица. Надо было привести её в чувство, даже если для этого потребуется пара пощёчин.
- Проклята? Не больше, чем я. Не позволяй сраному Предназначению решать твою судьбу. Пусть оно прольёт хоть целое море крови, но ты свою свободу вырвешь. Выцарапаешь. Выгрызешь, если надо, - усталость и апатия сменялись медленно нарастающим гневом. На себя, на кметов, на Предназначение в целом.
Дейдра не стала противиться. Руки ведьмака, жгли огнем тонкую кожу, как и слова, которых она ждала столько времени. Признание. Принятие. Они питали ее, как растение, иссушенное несправедливостью и угнетением. Она долго смотрела в его горящие глаза, но так и не нашла нужных слов, чтобы ответить. Вместо этого она коротко сжала его ладони в своих и одними губами проронила одно лишь слово, о котором забыла много лет назад: «Спасибо».
- Вставай. Надо уйти отсюда как можно скорее – здесь больше делать нечего, представление окончено. В дороге разберёмся.
В голове возникла мысль ускакать прямиком в Каэр Морхен – спросить совета у Весемира. Старый ведьмак знал многое и мог помочь даже с таким делом. «Да. Это самый лучший вариант. Иначе быть не может…»
- Поскачем в Каэр Морхен – в старую крепость ведьмаков. Там тебе могут помочь.
Он почти ничего не соображал уже – слишком сильно были натянуты струны Предназначения в этом месте. Ведьмак и девушка, рожденная под проклятием - они оба оказались марионетками в руках бессознательного. Отвергнутые всем миром, они изо дня в день отвоевывали свое право на существование. Сегодняшний день принял дань кровью, и завтрашний, может, не осмелится бросить новый вызов.
Княжна коротко кивает, едва ли представляя, о какой крепости говорится. Поднимает с земли клинок и стирает с лезвия кровь. Следовать за ним, казалось бы, незнакомцем - затея не для той, что привыкла оглядываться. Но она была готова. Слепо, без сомнений, без оглядки. Больше не нужно бежать за мутной тенью; гадать на Судьбу - вот она.
Им не нужны слова. Все было давно предсказано. Они исчезают, как призраки, гадая жизнь ли сдала им такие карты, или же они сами так разыграли эту партию. Последний шепот слышит усыпальница, прежде чем надолго погрузиться в безмолвие.
«Я верю тебе.
Верю.»
Вы здесь » Aen Hanse. Мир ведьмака » Эхо минувших дней » [октябрь, 1243] — твой путь - осенний ветер
