Это были самые первые шаги девушки в ее самостоятельной жизни. Аэдирн - место, где начинался одиночный путь дракона. Больше не будет никаких поучений и наставлений, больше никто не будет будить и отправлять на утренний полет по окрестностям гор, не будет также и двух пар пристально следящих за каждым движением Саесентэссис глаз. Дакон понимала, что также не будет той защиты и поддержки, привычных шуток и песен, которыми постоянно скрашивал путь по дорогам Зеррикании ее отец. Борху она была безмерно благодарна за все знания и навыки, которым он ее обучил, но у драконов свой семейный кодекс. И он гласил, что, как только родитель обучит всему своего потомка, молодой дракон более не будет нуждаться в своей родной крови, а старшие более ему ничего не должны. Так случилось и с молодой драконихой, которую обучили всему и отпустили, оставив со всем этим багажом наедине с этим миром.

Кметовская деревушка в восточной части Аэдирна располагалась на единственной дороге, ведущей к ущелью Сиких гор, за которыми лежали Огненные горы, пустыня и ее страна детства, Зеррикания. Весь путь, что она преодолела до Аэдирна, был проведен в воздухе на потоках попутных ветров под самыми облаками. В тех краях было, честно сказать, совсем немноголюдно, поэтому Саесентэссис чувствовала себя свободно и безнаказанно, когда пугала редких животных своими пируэтами и виражами над самыми мордами заинтересованных в невиданном звере чудовищ. Но здесь уже начинался совершенно другой мир, в котором не было места дракону. Поэтому уже второй день у Саесентэссис работали ноги, а не крылья. Уверенно шагая по единственной дороге, девушка с русыми волосами пересекла черту в виде двух высоких столбов, соединенных тонкой деревянной перекладиной. Казалось, что это сооружение должно было служить воротами, да вот только ни дверей, ни забора, идущего от этих ворот, Саесентэссис не наблюдала. Зато могла видеть местами покосившиеся избы и огороженные плетеными заборчиками территории, где паслась мелкая живность. Углубившись дальше в деревню, путешественница ловила любопытные взгляды жителей деревень. Деревенские бабы то и дело смеряли ее недобрыми взглядами, а мужички весело подмигивали и старались проявлять невербальные знаки внимания, которые Саесентэссис жутко раздражали. Преодолев еще одну часть пути, чужестранка остановилась у небольшой деревянной доски с прикрепленными к ней листами, большинство из которых под гнетом времени и погоды выцвели, но посреди старых бумажек висела и одна совершенно новая. Та и привлекла внимание девушки. Бегло, прочитав текст, она коснулась своими пальцами, заключенными в тканевую перчатку, правой руки до носителя информации и аккуратно сорвала лист с доски. Ее глаза на секунду округлились, ибо написанное в объявлении не могло быть оставлено без внимания. Это было не простое объявление. В руках она держала самый настоящий контракт на дракона.

Сзади послышались неспешные шаркающие шаги, заставившие девушку быстро обернуться к источнику звука. Перед ней стоял невысокий худощавый мужичонка, заинтересованно разглядывающий Саесентэссис. На его действия дракон отвечала тем же, изучая кмета в ответ. Деревенский обыватель не стал долго тянуть, как только увидел в руках незнакомки бумажку:

- Милсдарыня, чего это ж ты контракт на чудище сорвала? Неужто хочешь змия идти валить? - в его словах девушка слышала усмешку. Он не видел в ней кого-то, кто способен совладать с заявленным чудовищем.
- А если я скажу, что хочу попробовать, то что? - она скрестила руки на груди, наблюдая за реакцией кмета, которая ей не шибко то нравилась, - Можешь рассказать про дракона?
- Ох-ох, как етно интересно, незнакомица, - он почесал свой затылок, подумав немного, - Ну змий етот пышет огнем и очень страшен! В дрожь бросает от одного упоминания, - он показательно потер свои оголенные плечи, с жалостью смотря на Саесентессис. “Странно все это. Очень даже странно. Не складывается картинка” - размышляя над полученной информацией, которой, стоит сказать, были лишь крупицы, девушка отвлеклась от кмета, пока тот не привлек ее внимание снова, - Только ты, милсдарыня, уже опоздала.
- Отчего же? - поинтересовалась Саесентэссис
- Так етот контакт уже ведьмарь взял. Он, убивец чудищ, справится с етим лучше. Лучше поищи другие контракты. Вон Оська, сын трактирщицы, недавно потерял свой....
- Ведьмак?! - она бесцеремонно перебила его, отчего мужичок ушел в себя на мгновенье, оторопев, - Где ведьмака искать? Скажи мне!- ее будто ошпарило кипятком.
- Так, этоть… в трактире убивца чудищ искать нужно. Там все чужаки обитають, - он указал на самое чистое и красивое здание на всей улице, - Токмо етоть убивец на девок падок, незнакомица, как и все они, - на последние слова кмета девушка чуть хихикнула, а он лишь похлопал своими рыбьими глазами, с непониманием смотря на незнакомку.

Девушка поблагодарила мужичка и чуть ли не бегом направилась к трактиру.

Помещение заведения было полупустым. Справа от входной двери располагалась деревянная стойка, за которой стояла немолодая женщина, медленно и без всякого энтузиазма протирающая большие кружки. По оба бока от нее сидели мужики и что-то молча распивали, то и дело подставляя кружки под струю алкогольного напитка. Вокруг стойки была свободная область, но остальная часть комнаты, чьи потолки подпирали деревянные балки, была заставлена столами и стульями. В самой дальней части помещения располагалась деревянная лестница, ведущая на второй этаж.

Трактирщица сразу же указала на самый дальний стол ее заведения, где сидела крупная фигура мужчины.

Направляясь к намеченному месту, Саесентэссис ощущала на себе пристальные взгляды, которые она старалась игнорировать. Приблизившись к ведьмаку, дракон быстро изучила его. “Опасный” - пронеслось у нее в голове. И нет необходимости видеть ведьмаков в действии, чтобы знать о мастерстве и смертоносности этих путников.

- Мастер ведьмак? - позвала она его негромко, одновременно садясь напротив, - Это Вы взяли контракт на дракона? - Саесентэссис протянула ему сорванную бумагу.

Отредактировано Саския (03.09.19 12:16)

На его вопрос Саесентэссис выдавила из себя улыбку.

Ведьмаки, по рассказам многих, могли видеть незримое обычному человеку, а их органы чувств развиты настолько, что по запаху убийцы чудовищ легко выслеживали своих жертв. Ей никогда не приходило в голову, как она могла пахнуть, и сильно ли отличался этот запах от других людей. Казалось бы, зачем ей связываться с ведьмаком? Почему просто не отправиться в лес самой, выслеживая ее «дефектного» сородича. Однако Саесентэссис не знала, что скрывалось под образом монстра, который пугал целую деревню, и даже удосужился внимания ведьмака. Ее навыки ведения боя не такие хорошие, как ей хотелось бы, поэтому возможная стычка с превосходящими по численности противниками могла легко закончить ее приключения. А с ведьмаком безопаснее и интереснее. Наблюдать за работой таких знаменитых борцов с чудовищами было самым настоящим удовольствием, как ей казалось в тот момент. По большей части, ее представления о ведьмаках были связаны с рассказами Борха о седовласом представителе школы волка. 
- Я тоже сомневаюсь в этом, мастер ведьмак, - она деловито выпрямила спину, разглядывая ведьмака. Он имел все атрибуты, характерные для их ремесла: мечи, медальон и глаза. Но главная особенность этого мужчины бросалась в глаза сразу же, так как располагалась на самом видном месте – лице. Длинный полукруглый шрам от уголка губ до самого уха, уродующий его щеку, притягивал внимание и тут же заставлял отводить взгляд ради соблюдения приличия.

- Поэтому мне необходимо пойти с Вами, чтобы самой убедиться в этом. Аномалии никто не вправе исключать. По описанию, которое получила я, дракон является красным, потому что только красные драконы могут извергать пламя. Золотых я рассматривать не буду. Если там действительно дракон, - она вздохнула, переводя взгляд с ведьмака на стол, а со стола снова на ведьмака, - Он находится не в своей среде. Его нужно заставить вернуться к Синим горам. Если это все же не дым, то, скорее всего, хлор. Значит, мы имеем дело с зеленым драконом. Он уже более всех приближен к лесам, хотя селится далеко от людей.
Ее требование могло звучать абсурдно, так как не каждый опытный воин хотел искать встречи с драконом, а тут девушка, от которой не шла та мужественность и опасность, которую Саесентэссис ощущала у сидевшего перед ней мужчины. И все же ей необходимо было напроситься в напарницы к ведьмаку. Как дракон, она обладала огромной силой, заставляющей трепетать практически любое живое существо, но и в облике девушки эта сила никуда не пропадала, трансформируясь в упорство и волю. Своего она не упустит. Только не отказом должно закончиться ее первое в жизни приключение.

- Ой, я не представилась! Меня зовут, - пауза. Она не могла назвать свое настоящее имя, ведь оно совершенно не подходило человеческой девушке. Что же тогда? Взглянув ведьмаку прямо в глаза, по телу, в котором текла драконья кровь, пробежали мурашки. Казалось, что он прожигал ее взглядом. Его кошачьи глаза были похожи на ее собственные, отчего становилось не по себе. Она на минуточку подумала, что он вставил глазные яблоки одного из ее сородичей. Не так дракон представляла себе первый контакт с ведьмаком. Посчитав, что тянуть время уже слишком подозрительно, девушка назвалась первым, что в голову пришло, - Саския. Я изучаю драконов, поэтому меня заинтересовал этот контракт. Если там живая особь, то мне просто необходимо ее увидеть! Если же это еще какое-то неизвестное чудовище, то тоже интересно будет описать его для проведения схожести с драконами.

Она позволила перевести взгляд, направив его прямо на стойку, за которой за ними наблюдали несколько пар любопытных глаз. Одарив кметов недобрым взглядом, отчего те вновь уставились в свои кружки, она снова повернула голову к ведьмаку и произнесла, но уже более нежным голосом: «Прошу вас, мастер ведьмак. Это такой шанс для зерриканки», - одно упоминание Зеррикании уже оправдывало всю одержимость драконами и поиск встреч с ними.

Отредактировано Саския (03.09.19 23:39)

- Сразу видно, что Вы, Эскель, не так углубленно изучали драконов, как успела их изучить я, - она на мгновение прикрыла свои голубые глаза, прерывая контакт с ведьмачьими. Смотреть на Эскеля ей было некомфортно, но причиной была не его внешность или же слухи, а всего лишь ее не совсем выгодная ведьмаку идея. Да, ведению боя ее учили, если честно, не очень хорошо. Зерриканки владели техникой - бесчеловечной, агрессивной, даже подлой, - неподходящей для Саскии. Да и время на осваивание зерриканского оружия не оставалось, ввиду того что Борх видел в ней не совсем воительницу. Но, к слову о воителях, меч девушка все же получила и даже последние месяцы тренировалась, но ее навыки ни во что не ставились, когда оценивать подготовку брался ведьмак, которого с самого детства, как она знала, подвергали тяжелейшим тренировкам. 

У мужчины были все основания не брать девушку. Зачем убийце чудовищ, который привык, судя по отсутствию напарника, работать одиночно, брать с собой неизвестную ему девушку? И все же у Саесентэссис, несколько минут назад названной новым именем, был еще один аргумент в пользу ее компании:

- Если это дракон, то Вы бы предпочли не драться с ним, мастер Эскель, - она взглянула на него так, словно он сам произнес фразу, сказанную девушкой, - Я располагаю знаниями, которые позволят примирить обе стороны: Вас, как потенциального убийцу дракона, и дракона, как потенциального убийцу ведьмака. Обо мне можете не беспокоиться, - все драконы могут чувствовать ее, даже когда Саесентэссис принимает человеческий облик, поэтому с девушкой ведут себя менее агрессивно. Саския знала, что существуют те, для кого охота на драконов - промысел и возможность добыть важнейшие алхимические ингредиенты. Скорее всего, в арсенале ведьмаков также были инструменты или эликсиры, в которых находилась частица либо самих драконов, либо их ближайших родственников.

Ведьмак, видимо, не собирался долго спорить с драконом по поводу, как ему казалось, безумной идеи со стороны девушки, а сразу подвел черту их разговора ценой вопроса, которую даже не назвал. Убийца чудовищ не работает бесплатно и не берет безвозмездно некомпетентных спутников. Какую плату он хотел получить от нее? Золото, драгоценности, телесные утехи? Или же понадеялся на то, что девушка откажется от этой глупости из-за своей алчности? Она приподняла правую бровь, словно посылая мужчине, сидевшему напротив, немой вопрос: “Ты серьезно?”
И этот настрой был недолгим.

Она посмотрела на него более хищным взглядом, которым смотрела добычу с высоты птичьего полета. Неуверенность и стеснение резко улетучились. У нее были деньги, которые интересуют каждого охотника на чудовищ, ибо ведьмака бесстрашней нет за горсть златых монет.

Но…

- Тебе нужно золото, ведьмак, - она также по-хищному хитро на него смотрела, облокотившись локтями на деревянную поверхность стола, и улыбнулась, - Но я могу показать тебе нечто интереснее и ценнее монет, как в стоимостном выражении, так и, возможно, в алхимическом, она убрала одну из рук под стол, обращаясь к своему потайному карману.

Через несколько мгновений ее рука снова опустилась на стол ладонью вниз. Поддерживающая интригу Саския аккуратно чем-то стукнула о поверхность стола и мягко убрала ладонь, открывая ведьмаку скрываемый до этого момента предмет. Эскелю довелось видеть чешую, но, в отличие от защитного покрова других драконидов и даже драконов, которых мужчина мог встречать, эта часть от брони огнедышащего змея была золотой. Размером с ладонь чешуя имела правильный рисунок, переливающийся жилками чуть темнее основного оттенка, и блестела при свете свечей. Дав охотнику на чудовищ рассмотреть, несомненно, редчайший предмет, изучающая лицо Эскеля в этот момент Саския вновь накрыла чешую кистью все той же руки и убрала.

- У меня есть еще такие. Любой коллекционер может оторвать их с руками.

От внезапного жеста ведьмака девушка чуть напряглась и попыталась отодвинуться, но спинка скамьи удерживала ее в исходном положении. Опасения были напрасными, ведь Эскель лишь сделал акцент на своих словах, от которых хищный взгляд девушки на мгновенье схлынул и тут же разыгрался с новой силой. Деньги - банально, но ей необходимо было попасть туда в компании опытного воина, а опытный воин, как оказалось, оплату тем, что нельзя разменять сразу на товар или услугу, не брал. Сейчас деньги были для нее не такой уж и большой радостью, чтобы зажимать монеты ради такой цели.

- Идет, мастер ведьмак, но Вы не будете убивать то, что там обитает, - она сощурила свои голубые глаза и чуть улыбнулась, не размыкая губ, - Я вижу, что имею дело с опытным ведьмаком, поэтому, думаю, прислушиваться к Вашим словам в лесу будет нелишним.

После слов об отдыхе Эскель удалился, оставив Саскию одну за столом. До рассвета еще очень нескоро, поэтому у дракона было время осмотреться и отдохнуть. Первым делом, нужно было купить у трактирщика еды и хорошенько поесть, но уже рядом со стойкой, за которой до сих пор сидели сверлящие глазами мужики, успевшие пригубить не меньше пяти чарок с крепким напитком, пока ведьмак и Саесентэссис вели разговор, чужестранка поняла: есть она будет не здесь и, возможно, не в деревне. Опрометчиво было тащиться ночью на улицу, когда в окрестностях обитало нечто, но и спать в этом помещении она не собиралась.

Выйти незамеченной из деревни оказалось проще простого - в поселении совершенно не было света на улицах. Уединившись в одной из построек, служившей кому-то для отдыха летом, девушка предвкушала вкус еще мягкого ломтя хлеба и хороших кусочков баранины на ножке. Довольная сытным ужином Саския улеглась на узенькую лавку, сладко потянувшись, но долго еще не могла уснуть.

Было очень непривычно находиться так далеко от Зеррикании, где сейчас были теплые ночи, которые быстро перерастали в жаркое утро с последующим знойным днем. Также Саския уже давно не слышала тихих песен на зерриканской языке, распеваемых двумя ее знакомыми в унисон по утрам. В компании этих двух воительниц и отца она была освобождена от взглядов, которыми ее успели уже много раз одарить пьяные кметы. Но, вырвавшись из “гнезда” нужно принимать суровую реальность, а для нее Зеррикания была именно родным “гнездом”, из которого она вышла в совершенно чужой и недружелюбный мир. Да, страну, расположенную за пустыней Корат, нельзя было назвать уютной благодаря крутому нраву ее жителей, опасным чудовищам и нещадащей погоде, но Аэдирн казался ей менее привлекательным местом. Саесентэссис подумывала над тем, чтобы когда-нибудь вернуться обратно, но еще слишком рано загадывать - она только сделала первые шаги. И не в ее духе отступать назад.

Проснулась девушка с первыми лучами солнца. Это было несложно - утро было холодным, не располагающим для дальнейшего сна. Хорошо, что этой ночью было сухо, и Саскии не довелось промокнуть. Утро только-только началось, а она уже заметила первых рабочих, направляющихся прямо в ее сторону. Покинув постройку, девушка дружелюбно улыбнулась любопытным взглядам и направилась к намеченному месту. Драконья кровь быстро разгонялась по сосудам, согревая свою хозяйку, поэтому она не дрожала и шла достаточно свободно.

Первым в глаза бросился ведьмак. Одинокая фигура выражала уверенность и расслабленность одновременно. Первым дракона встретил, его взгляд. Ведьмачьи глаза производили неизгладимое впечатление, заставляя чувствовать дискомфорт под их прицелом. Но вместо того, чтобы отвести взгляд, Саесентэссис дружелюбно улыбнулась охотнику на чудовищ, остановившись в паре шагов от него. Эскель не казался таким уж страшным, каким был в первые минуты их встречи. Ведьмаки - суровый народ, но также стоит учитывать, что их ремесло не позволяет быть им другими. 

- Чать оплаты, ведьмак, - она протянула ему мешочек с монетами, - Остальное после того, как ты проведешь меня к “дракону”. Мне уже хочется поскорее увидеть, что скрывают эти леса.

Дракон был не только объектом простого интереса. Сородич является источников информации о этой местности и даже стране, если он постоянно не контактирует с людьми.

Она не стала дожидаться первых шагов мужчины и медленно сама направилась к выходу из деревни.

Отредактировано Саския (22.09.19 14:17)

И чтобы сны не беспокоили...
Слишком много хочет.
Бесшумная тень проскользнула в пещеру. С видом хозяина прошлась среди раскиданных тюков, мешков, тарелок и кружек, не обращая на них никакого внимания - они оставались неподвижны даже когда бестелесная нахалка наступала на них. Казалось, что ветер, гулявший снаружи пещеры, затих. Будто этот черный силуэт поглощал все звуки, впитывая их в себя, как ткань впитывала кровь. Ласка застыла неподвижно, наблюдая за ее приближением. За неясной рукой тянущейся к рыжим коротко остриженным волосам... Она хотела отстраниться, хотела дернуться назад, зашипеть, укусить, но тело оставалось неподвижным, будто его покрыл тонкий слой застывшего золота.
Очертания пещеры дрогнули, изменяясь в угоду нового хозяина сна. Раздвинулись, потемнели. Наполнились шумом громких разговоров, который оглушал, не давая разобрать ни слова. Зерриканка совершенно позабыла о том, где находится, принимая правила навязанной игры, которых, разумеется, не знала.
К счастью, сон длился не долго.
К счастью, Ласка проснулась до того, как ее крошечные легкие выплюнули из себя весь воздух вместе с криком. Кошмары часто снились ей сразу после присоединения с бригаде скойя'таэлей. Но со временем они успокоились, затаились внутри, почти перестав беспокоить свою хозяйку. По край ней мере, когда рядом были rākṣasa. Ночами Ласка вслушивалась в их дыхание и чувствовала себя на удивление спокойно - быть может так, как не чувствовала никогда прежде. Хотя, возможно, она искала всего один отзвук...
Но сейчас смуглокожая полукровка вновь осталась одна. И прошлое напоминало о себе, будто желало отыграться за все прошедшее время. Она выпала из сна - едва не грохнулась с насиженного места, вцепившись тонкими длинными пальцами в мешковину. Холодно было. Не смотря на весну. Тусклое солнце, еще толком не успевшее подняться над ветвями деревьев, не способно было обогреть землю. И уж точно его тепла не хватало для крошечной пещерки.
Девчонка прислушалась. Сердце ее билось непозволительно громко, отражаясь от стен, отдавая в уши, а сбитое дыхание звучало подобно хрипам мертвеца. Но вскоре эти звуки растворились - Ласка осознавала, что вокруг нее вновь царство людей, а не кошмаров. Она соскользнула с мешка. Поправила распахнувшийся плащ, подошла к выходу... глаза резануло светом. Колокольчики молчали. Но что-то внутри не давало покоя. Тихое, настырное, будто комар. Кто-то называл это интуицией. Ласка называла это чувством задницы. Потому что обычно, когда этот "комар" зудел внутри, обязательно находились приключения на место пониже спины. Отмахиваться от него зерриканка не привыкла. Потому что для существа ее образа жизни подобное пренебрежение может быть фатальным. И все равно она заметила чужое приближение слишком поздно - чужаки подошли слишком близко,норовя выйти на открытое место, что разделяло пещеру и кромку леса. Ласка не хотела давать им этого шанса. Она надеялась, что пришельцы являются просто очередными кметами, пришедшими попытать удачи. Ловко запустила руку в карман штанов, извлекая из него кругляш, обтянутый сухой и тонкой бумагой. Крутанула его в пальцах, тем временем привычно быстро расстегивая фибулу, удерживавшую плащ у нее под подбородком. Тот соскользнул на землю. А Ласка, даже не показываясь из пещеры, заученным движением метнула мячик в центр поляны.
С оглушающе громким треском порвалась бумага, соприкоснувшаяся с землей. Из неказистого шарика вырвался на свободу дым. Густой, будто сметана, темный, будто грозовое облако. Как от пожара, хотя он и не мог вызвать огня. А Ласка, так и не вышадшая наружу, скользнула назад, глубже в пещеру.

Саския шла за ведьмаком. как ей и было сказано, осторожно и не спеша, смотря себе под ноги, наступая на то узкие и незаметные, то на широкие и четкие следы Эскеля, чтобы быть уверенной в том, что ловушки, которые могут быть припрятаны в нескольких миллиметрах от них, не сработают под ее весом. Внешне она казалась совершенно спокойной, но взгляд выдавал жуткий интерес. Саскии хотелось быстрее убедиться в том, что либо они правы и дракона нет, либо не правы и перед ними предстанет сородич.

На слова мастера об осторожности Саесентэссис уверенно кивнула, быстро улыбнувшись и тут же скрыв улыбку, возвращая сосредоточенную и серьезную маску. Каким бы опасным не казалось приключение, подобное происходило впервые в ее самостоятельной жизни, поэтому девушка испытывала и некое беспокойство, и предвкушение. А как только ведьмак извлек из ножен свой меч, сердце заколотилось еще быстрее, разгоняя по артериям кровь. Подобное зрелище - мастер со своим оружием - вызывало трепет и восторг у дракона. Пусть еще и не применивший его в деле Эскель выглядел уже многообещающе. 

Было маловероятно, но драконья дочь до сих пор надеялась, что могут найтись в этих землях такие же почитатели культа дракона, которые просто скрывают от глаз кметов огнедышащего зверя. Но череда последовавших событий развеяла эту призрачную надежду, оставляя лишь разочарование в ее душе.

- Драконы не могут извергать столько дыма без огня. Если и могут, то это должны быть огромные драконы, а эта пещерка не в состоянии подобные размеры уместить в себе, - негромко сказала спутница ведьмаку и извлекла меч из ножен.

Густой и беспросветный туман разлился по поляне, направляясь прямо к ним. Саския обреченно вздохнула, показывая этим то, о чем и так уже догадался ведьмак. На этом можно было повернуть и назад, если бы не несколько “но”: кметам этот цирк мешал жить, неизвестные прикрывались драконом, в пещере обязательно должно быть нечто интересное.

Эскель не стал медлить и кинулся к каменному убежищу, разрезая своим корпусом полотно тумана, и очень быстро, будто зерриканский кот, оказался по ту сторону поляны. Саесентэссис, чуть помедлив, направилась за ним, всматриваясь в разные стороны в поиске скрытых врагов, но таковых не обнаружилось.

Остановившись в нескольких шагах от ведьмака, она еще раз покрутила головой, осматривая ближайшие окрестности, затем ее взгляд упал на кусок плотной ткани, которой оказался брошенный “драконом” плащ. Громкий голос Эскеля стал неожиданным в условиях полной тишины, отчего Саския вздрогнула, но тут же успокоилась, сжав сильнее меч. Ведьмак был настроен решительно, но не враждебно по отношению к обитателю пещеры. Девушка же лишь опустила меч, который был у нее до этого момента наготове, и произнесла:

- Tino huna ana i muri i te tarakona. Kei te pouri ahau¹, - выразила свое недовольство Саесентэссис. Она могла бы сказать на всеобщем, но сейчас зерриканский лучше подходил для этой ситуации, а дальше она обратилась к Эскелю. - Девушка? Одна? Разбойница?

Саския всматривалась в темноту пещеры, но глаза ее подводили и запах она чувствовать не могла. Тело человека - неудобная и хрупкая оболочка, но именно она позволяла сейчас находиться здесь.   

- No reira hurihuri me ka piko ki¹, - мгновенно среагировала Ласочка на ответ "зерриканки". Хотя нет, ну какая зерриканка. Может, дочь какой-нибудь восточной воительницы, забредшей на север, но не оставившей старых традиций... Или торговца. Быть может она даже бывала среди золотых песков, но давно и недолго. Жестокое солнце не пощадило бы светлой нежной кожи. Важно ли это сейчас? Лучше так, чем размышлять о собтсвенных перспективах. Будущее - слишком туманная штука, чтобы беспокоиться о нем. Бывает, стоишь перед каким-нибудь абмалом, что всем своим видом шкаф напоминает, ждешь, когда он тебе голову снесет, и потом еще над трупом надругается. А тот внезапно ржать начинает, по волосам треплет и выпить предлагает. Но бывает, что говоришь с пареньком неказистым и улыбчивым - и вот уже сидишь где-нибудь связанный, с кляпом во рту и синяками на ребрах.
- Ты меня перед сложным выбором ставишь. Ненавижу себя хорошо вести, - фыркнула девица, усмехаясь чуть. Губу нижнюю изнутри прикусила, голову на бок склоняя. По зрелому размышлению, коли ведьмаку заплатили за дракона, так человека кметам отдавать ему не с руки - слишком уж зло к мутантам относятся, чтобы "обману" не возмутиться и деньги назад не потребовать. А убить хотел бы - так уже бы сделал. Быть может и не лжет мутант, может действительно отпустит. Только своих Ласке сдавать не хотелось. Пускай и разбойники, только ведь и она не лучше... Слишком много дел наворотила одноухая полукровка для того, чтобы иной семьи достойной стать. Лучше уж среди волков жить, чем совсем одной остаться снова... на вопрос девицы, говорящей на языке родном, плечом дернула, фыркнула тихо, глаза закатила. Время шло, а ее все также за ребенка принимали... это, конечно, на руку играло, но от того бесило не меньше. - Что что... мерзнет! А если допустить, что я одна здесь обитаю? Шороху немножко навела, чтобы люди не совались, а те уже сами все додумали, все свои неприятности за несколько лет на меня скинуть решили. Думаешь, так уж невероятно это, кошачьи глазки? - поинтересовалась Ласка, время потянуть стараясь - вдруг появится идея, как из неприятностей выкрутиться, хвоста не запачкав при том. Или Золотой Дракон будет в добром настроении, и пошлет какую-нибудь тварь, которая на себя внимание все переманит.
Но, видно, ящерица-переросток в этот день страдала похмельем.
Шаги тяжелые раздались, на поляну перед пещерой разбойники знакомые высыпались, хмурые и недовольные. Где-то позади звяканье раздалось едва слышное, да и оно затихло быстро, а Ласка на то внимания не обратила. Ведьмака увидев, остановились парни, глаза поокругляли, брови поднимая. Гашек, впереди идущий, к поясу, на котором оружие висело, потянулся.
"A d’yeabl aep arse" - ругнулась мысленно Ласка. Глянула на девицу, рядом ставшую и об имени спросившую, вновь плечо дернула, будто скинуть его пыталась. А все-таки буркнула тихо, себе под нос:
- Kaore au he ingoa².
- А где дракон? - тем временем зычно Гашек поинтересовался, не замечая мелкую полукровку, что ровнехонько за спиной ведьмака оказалась. Тон у него странный был. Сдавленный какой-то. Но Ласка от предчувствия отмахнулась, решила, будто причина в том, что с незнакомцем столкнулся и легенду портить не решился...
Планы несуществующие разбойники подпортили, конечно, а только смуглянка все равно надеялась без кровопролития разобраться. Выскользнула из-за ведьмачьей спины, легко и тихо к парням направилась.
- Успокойся, Гашек. В порядке все, - на расстоянии вытянутой руки остановилась, обвела взглядом собравшихся, нахмурилась. - А где Галка?  И Кандик...
Резко мужик подшагнул, за рыжие волосы ухватился, к себе дернул. Повозился секунду, с пояса что-то доставая, а потом щелчок раздался - холодный металлический ошейник на девичьей шее сомкнулся, и несколько шипов в кожу впились, слегка надавливая, но не раня пока что...
- Даже не думай обращаться. Штуковина эта не сломается, мигом сдохнешь в ней, - зашипел, заставляя Ласку голову запрокинуть и глядя на нее безо всякой вины. Где-то позади, среди деревьев, снова доспехи звякнули. А мужик уже на ведьмака посмотрел. - Прости, ведьмак. Мы под этой твариной уже с месяц ходим, нам и деньги за ее голову получать.

“Совсем нет имени? А как же к тебе тогда обращаться?” - спросила, но ответа так и не последовало. Лишь рука драконицы соскользнула с плеча благодаря жесту эльфки. Недоверие и раздражение к ей непонятны, потому что они пытались помочь самозванке. Но еще более непонятным стал ее неожиданный порыв, вырвавший девчушку из пещеры навстречу тем амбалам. Попытка успокоить одного из них, видимо, лидера, не увенчалась успехом для нее, и в руках Гашека, названного эльфкой человека, промелькнул ошейник. Отчетливо до Саесентэссис долетел щелчок и беспомощный тихий писк.

От обращения с эльфийкой Саскию передернуло и она сделала несколько быстрых шагов вперед. Борх учил драконицу, что все существа должны быть равными и ошейник на шее эльфки - нарушение этой истины, влекущее порицание и гневный взгляд. Ее отношение к миру заложилось в понимании представлений отца о добре и зле, поэтому Саесентэссис не могла терпеть подобное отношение с эльфкой, пусть та и говорила колкости, пусть и притворялась сородичем, вводя в заблуждение люд и тех, кто отправился в этот лес, чтобы найти дракона. Свобода бесценна и никто не вправе ее отбирать. А здесь еще и пленят маленькую эльфку, которая явно уступает по силе здоровому ублюдку.

И ошейник.

“Суки, они еще и ошейник для раздобыли”, - гневно смотрела она на развернувшуюся картину. На фразу о превращении Саския умерила свой пыл сразу же. Слова Гашека, казалось, были обманкой для доверчивых ушей, чтобы оправдать свой поступок, но здесь он попал точно в цель. Только заковать посмел не ту. А вдруг… Нет, и ошейник уж точно можно было разорвать.

Очередной хитрый ход или неожиданное предательство - это уже не имеет значения.

“Кто тебе дал право заковывать ее в ошейник, мразь? - гневно выплюнула из себя Саесентэссис, а затем не менее злобно добавила, - Девочка никуда не пойдет”.  На ее речи драконица услышала лишь усмешки. Сброд охотников за диковинным чудищем не воспринял ее всерьез, уделяя внимание более серьезному, по их мнению, противнику, что было верным решением. Правда, девушка теперь буравила взглядом одного из присутствующих, который зациклился, оценивая дерзкую девицу. Стоит зерриканке следить за своими эмоциями, находясь в человеческом теле, потому что не так далеко обостренное чувство справедливости и возмущение до дикой ярости, пусть и покрытой под многолетними уроками и самоконтролем.

- Мастер Эскель, ты же не оставишь их в покое за это зверство? - повернула голову она к ведьмаку, поравнявшись с ним, подняв голову, так как Эскель был выше ростом. В голове девушки можно было сразу двинуться на них с мечом, но остановилась, ожидая ответа ведьмака.

Нет, не оставит. Пусть и говорит про личную выгоду сейчас, выдавая безымянную за свою добычу, зерриканка же слышала, что Эскель предлагал листоухой незнакомке. Меч она держала уже наготове. Действия чужаков и их слова были все более вызывающими.

Сжечь бы всех до единого. Саесентэссис могла бы мигом закончить этот разговор, дав того самого дракона, о котором все так говорят в деревне, за которым должен был идти ведьмак, но тогда ей пришлось бы сразу оставить нового знакомого после того, как обидчики будут обращены в пепел. “Люди - необычайно интересные создания, среди которых ты можешь получить знания и найти даже свой смысл”, - говорил Виллентретенмерт, но, откровенно говоря, сейчас дочь бы воспротивилась его словам и предпочла сторону абсолютного большинства своих сородичей.

Оставаться в стороне - самая нежеланная просьба, хотя тог ведьмака настаивал на том, что это был приказ. “Выполнять все указания”, - при этом условии мастер Эскель согласился взять незнакомку с собой на охоту. “Он знает, что делать. Ведьмак долго не прожил, если бы не знания своего ремесла”, - убедила она себя и ничего не сказала - уступила, сделав шаг назад. 

Саския переключилась с ведьмака на незнакомку, затем на звук, похожий на металл. Но, как оказалось, его она вовсе не слышала, а наложила воображением на не такие уж и далекие очертания, скрывающиеся под тенью ветвей деревьев. “Подмога, - еле заметно сглотнула девушка, - Сколько их? Скорее всего, их не там мало, чтобы охотится. Плохо”.

А ведьмак зол - по голосу понятно. Даже столь дисциплинированным воинам иногда приходится бороться с эмоциями. Не стоило же переживать за это? Эскель производит впечатление человека, что не подвластен высвобождению чувств. Но бывают ли исключения?

И в голове от предстоящего поединка с нынешним раскладом мелькает лишь одна соблазнительная мысль: “Всегда есть экстренный план, Саесентэссис”.

Отредактировано Саския (11.01.20 02:55)

Полукровке не нужно было много времени, чтобы "прозреть". Всего несколько секунд на свежем воздухе, после чего бесформенные расплывчатые пятна начали обретать четкие очертания. Первое, что бросилось в глаза - это кругляш медальона с изображенным на нем волком. Зацепилась за звериную нечеловеческую морду, вздрогнула чуть, сжалась в ожидании. Но не последовало ни удара, ни даже ругани. Был бы перед ней человек - так списала бы на удивление, на медлительность некоторую. Только ведь умудрилась к ведьмаку выскочить... Хотел бы зло причинить - уже сделал бы это. Закусив нижнюю губу, девчонка еще сильнее голову запрокинула. Рыжие, неровно обрезанные волосы, щекотнули лопатки. Она уставилась ему в глаза, ожидая... один дракон знает, чего ожидая.
Воздух все еще пах туманом, созданным человеческими руками.
- Стараюсь, - отозвалась Ласка. Попыталась выдавить из себя веселую улыбку, но та вышла какой-то неуклюжей, жалкой... Девчонка упрямо тряхнула головой.
Чуть кивнула, скользнула ведьмаку за спину. Задержалась на секунду, оглянулась через плечо. Ласка хотела было что-то сказать, но вместо того лишь головой мотнула, отгоняя от себя всякие благородные порывы. И быстро, пока они снова не возникли, направилась к пещере. Укрытие последних недель неожиданно и беспощадно лишилось всякого очарования, малейшего намека на уют. В полумраке ждала светловолосая и слишком бледная женщина, разговаривавшая на языке золотой земли. Смотрела внимательно, пристально... с жалостью? Нет, не совсем. Но полукровка не рвалась угадывать чувство в чужих глазах. Ей просто хотелось проскочить мимо, забиться в угол, скрыться от всего мира. Слишком горчило предательство тех, доверять кому было ошибкой. Да и вина за грубые слова покусывала настойчиво. Но слова незнакомки заставили Ласку замереть. Металлическая удавка на шее напоминала о себе при каждом движении головы. На долю секунды показалось, что она сжалась лишь сильнее. И все равно полукровка чуть кивнула. Позволила женщине приблизиться - вновь задирая голову, чтобы смотреть в чужое лицо, и чувствуя, как шипы неприятно впиваются в кожу.
- Будь нежной, - пошутила полукровка, вновь усмехаясь. В этот раз вышло получше. Смулянка повернулась спиной к женщине, одной рукой скользнула под волосы, отвела их вверх, открывая ошейник.
А сама смотрела на разворачивавшуюся на поляне драку, причиной которой стала она... Не в первый раз. Это чувство стало почти привычным, и от того лишь более ненавистным, горьким. Слишком много зерриканской крови - презрение перед слабостью. Слишком мало зерриканской крови - недостаточно силы. Она закусила нижнюю губу.
Война за фальшивого дракона не продлилась и пяти минут.
Ошейник чуть слышно щелкнул, готовясь поддаться пальцам женщины. Но шипы вонзились в кожу, заставляя смуглянку до боли закусить губу. Она отпустила волосы, ухватилась за запястье незнакомики.
- Band...
Четыре красные струйки неторопливо потекли по смуглой коже к вороту рубахи.

Отредактировано Ласка (29.03.20 12:43)

Звуки битвы для нее были не привычнее избавления хрупкой шеи не менее хрупкой эльфки от жуткого предмета. Девушка не дождалась разрешение, но оно и не понадобилась. Смуглянка сама повернулась к ней спиной, убирая свою копну осенних листьев цвета волос и замерла, не давая Саесентэссис возможности совершить ошибку из-за эльфки. Сказала быть нежной, что сейчас старалась и так делать светловолосая, усиленно вжимаясь пальцами в обод ошейника. Механизм поддавался и была возможность рвануть его со всей силы тела человеческого, что досталось способностью от отца, но напряжение вдруг ослабло и руки прекратили бой с человеческим предметом пыток.

Животное, что непокорно суть свою менять не хочет, и голову клонить пред человеком, волю исполняя, не желает, в неволе носит рабский символ. Потехи ради или же по необходимости, за жизнь семьи и дома беспокоясь, садят их на поводки иль цепи, а также клетками от мира их или же мир от них ограждают. Но эльфка не животное и не раба, а лишь та, что доверчивость свою проявив не тому, горький опыт в виде железной удавки получив, возможно, подорвав веру свою. И все же не теряет контроль и не падает духом, своими словами, проявляя натуру, бодро шутит, усмехаясь не то своей доле, не то ошейнику, что часть ее на время, не то движениям Саесентэссис. Дочь дракона лишь хмыкает на просьбу, улыбаясь, но этого без имени эльфка не увидит. Зато почувствует движений Саскии результат достаточно плачевный.

“Проклятые шипы!” - на выдохе вырвалось из уст почти одновременно со струйками, что алым шею и одежду окропили. На кровь смотреть ей было больно; волосы зерриканки упали на руки Саесентэссис, смазывая собой кровь. Пальцы смуглые на запястьях белых браслетами сошлись, не позволяя продолжать ту пытку.

“Я, - пауза, - уже остановилась”, - спокойным тоном произнесла она, не дергая руками, чтобы не причинить еще больше неудобств и боли девушке, что и так уж натерпелась. И в это время на помощь к ним уже направлялся ведьмак, разобравшись со своими обязанностями, возложенными на него внезапной компанией двух девиц.

Эскель свою работу знал, пусть убийцей чудовищ он считался, защищающий людей от них, но те монстрами страшнее были иногда. Глупо отрицать, что без него эльфку ждал конец, наверное, страшнее участи тех тел, что тихо лежали у пещеры. Она не видела боя, но слышала вопли и яростные крики, что обрывались резко, сопровождаясь тяжелыми ударами. Было бы гораздо больше проблем, будь на месте Эскеля кто-то другой, но им повезло, если можно так сказать. Саесентэссис уже успела много раз убедиться в ошибочном суждении про то, что в одиночку смогла бы справиться лучше. Да целью и не сородич оказался, а хрупкая, но ловкая эльфка.

Саския отошла, уступив дорогу ведьмаку. Ведьмачья сила, превосходящая сейчас ее собственную по всем параметрам, была более продуктивным оружием против ошейника. Девушке же оставалось подчиниться словам мастера Эскеля и отправиться на поиск того, чем можно было бы остановить кровь. Осматривать тела она не стала - вся одежда была запачкана их собственной кровью и когда-то чистые ткани давно утратили этот параметр, пропитавшись потом и жидкой тканью организма. Но вот сумки девушка осмотрела. Ей казалось, что люди еще могли ожить и схватить за ногу или за руку, когда та тянулась к тканевым хранилищам, но этого не произошло. Медицинских бинтов разбойники с собой не носили, но в одной из сумок зерриканка нашла чистую ткань. Все же люди понимали, что получить ранение может каждый, поэтому и им стоило заботиться о себе. Только вот добытое нечестным путем уже им не понадобится. И эльфке содержимое одной из сумок тоже могло не понадобиться, если бывшие друзья не оказались бы такими скотами. Осмотрев доставшейся трофей, Саесентэссис одобрила ткань и разорвала на несколько кусков, чтобы было удобнее при обработке. Еще раз окинув поляну, девушка присмотрелась к чаше, но ничего не увидев, направилась обратно.   

Лязг металла при входе в пещеру оповестил о благоприятном исходе. Увидев поврежденный ошейник, девушка обошла его стороной, приблизившись к знакомым.

- Раны бы промыть, но я ничего достойного не нашла, поэтому лишь самодельные бинты, - с этими словами Саския в несколько слоев и приложила осторожно к ранкам огненноволосой, зафиксировав его на шее достаточно, чтобы кровь остановить, но и позволить девушке дышать, - Нам нужно будет промыть раны, когда представится возможность. Но сейчас это лучшее, что можно сделать.

Завязывая небольшой узелок, девушка думала про случившееся. Вдруг это именно они могли спровоцировать этих людей на такой поступок? Что было бы с эльфкой, если бы не их вмешательство?

- Почему именно дракон? - вдруг вырвался вопрос. Глупый, потому что драконы - гарант того, что на территорию, что спрятана от чужих глаз, ни один кмет не сунется, но такой зверь привлекает множество охотников. Планы разбойников на эльфку в ошейнике знать девушка не хотела. Было ясно, что ничего хорошего не произошло при удачном для них исходе. Теперь же тайна была раскрыта, дракона не было, а собравшимся в пещере ничего не угрожало. Оставалось расплатиться с ведьмаком и узнать планы зерриканки. Может, она захочет вернуться в Зерриканию? А каковы теперь были планы Саскии? Она могла бы вернуться в горы и остаться с Террингартэлем, чтобы проследить за его крылом, но драконица не уверена в правильности этого решения, так как уже дала обещание попытаться приспособиться к миру людей, а не оставаться среди сородичей.

- Дальше что? Вернемся в деревню и скажем, что дракон - кучка разбойников, державших пленницу? - обратилась к ведьмаку, проверяя самодельные бинты на шее девушки.

- И мы до сих пор не знаем имени твоего, - она нахмурилась, переводя взгляд на эльфку, - Ты говорила, что его у тебя нет, но разве такое бывает?