Милеанэль постучала по стволу дерева, будто по двери, и позвала:

- Эд! Э-э-эд!

Ветви дерева зашевелились, и из-за их хитрого сплетения, которое, фактически, оказалось «полом», высунулась недовольная невыспавшаяся эльфья морда. Эдоксил явно лег совсем недавно. Он охотился преимущественно по ночам, когда шанс наткнуться на крупную добычу был выше. Сейчас уже давно наступило утро. Птицы устали надрывать голоса и пели тише и степеннее, а лес вокруг запрятанного в нем поместья снова стал на одну косулю беднее. Милеанэль сама ее ободрала и, когда собиралась к Эдоксилю в гости, не заметила, что на рубахе, только недавно отстиранной от ее крови, теперь появились новые пятна.

- Что ты голосишь, безумная?.. Я сплю…

- Для здорового сна тебе будет достаточно лечь через пару часов, - меланхолично заметила эльфка.

- Что пришла?..

- Поесть тебе принесла.

- А тебе разве полагается так… ай, похер… давай, я ловлю.

Милеанэль хмуро взглянула на Эдоксиля и бросила ему сверток с остуженным куском мяса. Охотник спросонья едва не промахнулся, но все-таки смог поймать свой будущий обед - или ужин, как посмотреть. Он не сразу понял, почему эльфка, стоявшая внизу, странно насупилась. Ему-то невдомек, что Милеанна стала замечать, что, пока она находится рядом с Илларэном и Амариэ, как-то часто стали мелькать эти «ты же вроде не должна делать такие вещи…». На нее Ферра смотрела с явным непониманием, почему врачея немного иначе использует свои знания анатомии и копается со шкурой и внутренностями добычи Эдоксиля. Ферре Милеанэль, кстати, почти полностью передала их импровизированный лазарет. Помощь целительницы там была нужна очень редко, когда подмастерье нуждалась в замене.

- Ты ночью снова пойдешь?

- Ну да, - раздалось хмуро откуда-то сверху, - а что?

- Да ничего. Думала напроситься.

- Ого… зачем?..

- Тебя ебет, Эд? - не выдержала Милеанэль. Сверху запнулись, а потом протянули что-то, что врачея расценила как согласие.

- А ты куда? - спросила ее Ферра, которой Милеанэль, конечно, еще не успела отчитаться. Та отвлеклась, заканчивая натягивать чью-то из воинов, кто проходил у двух эльфок лечение, кожаную жилетку. Ночью уже было достаточно холодно, чтобы начинать думать о чем-то еще, кроме рубашки. Жилетка была врачее не по размеру: слишком узкая в плечах, которые у Милеанны иногда казались шире мужских людских. На лице у эльфки сначала отразилось непонимание, а потом она, наконец, сообразила. Ночью врачея обычно остается хотя бы до полуночи (а обычно - еще дольше) вместе с Феррой и только потом возвращается в поместье. Уклад такой действовал всего ничего, но Ферра успела к нему привыкнуть и, более того, принимать, будто жила так последние несколько лет.

- Ты очень хорошо теперь справляешься здесь и сама. Хочу дать тебе одну ночь спокойствия. Не буду зудеть под рукой.

Ферра неловко улыбнулась, думая, что Милеанэль так шутит. Улыбка с лица эльфки быстро пропала. За время, которое врачея и ее подмастерье провели вместе, она успела привязаться к вечно печальной Милеанне, у которой вместо лица был один большой круг под глазами. Не так, конечно, как привязалась малышка Линиэль к Амариэ: Ферра не видела Милеанэль идолом, справедливо подмечая ее слабые стороны. Скорее, она просто признавала авторитет и огромный опыт чародейки в врачевании.

Ну и, конечно, Ферра боялась, что не справится сама. Чем-то своей неуверенностью эльфка напомнила Милеанне саму себя. Она, когда проходила обучение у адептки Аретузы, которая взяла ее под опеку и обучала тому, что успела нахвататься в стенах знаменитой академии, тоже ужасно переживала и боялась момента, когда ее оставят в одиночестве выполнять работу, что она видела много раз. Однако только так можно было применить знания, которые успела впитать, на практике, перестать трястись осиновым листом. Тогда и рука действует увереннее, и решения принимаются быстрее. Ферре второго немного не хватало, несмотря на то, что пальцы у нее были ловкие, а хватка - довольно крепкой. Милеанэль дождалась, когда сможет действительно оставить ее одну. Не спрятаться за углом, чтобы в случае чего спасти ситуацию и прийти на помощь, а правда оказаться вне зоны досягаемости. Если вечер выдастся спокойным, Ферре в дальнейшем будет гораздо проще оставаться в одиночестве, а там, глядишь, она начнет заниматься лечением других самостоятельно. Об этом эльфка позаботилась заранее, совершив перед сборами краткий обход и убедившись, что магическое вмешательство тут никому, на первый (и на второй) взгляд не требуется.

- Ты уверена? - уточнила у нее Ферра, словно надеялась, что Милеанэль передумает. Врачея в ответ кивнула. В ее голосе, помимо естественной боязни, она смогла различить то, что надеялась найти: потаенное желание, чтобы Милеанна поскорее уже переступила порог и дала ей встать у руля. Она поправила отцовский нож, приладив его на поясных ножнах, и дала короткие напутствия: это дать, если кто начнет кашлять как припадочный, там эльфка сложила чистые тряпки на случай перевязки, а здесь - мази, которые ускоряют заживление, и мазать их нужно строго по часам. Милеанэль предупредила, что до утра ее лучше не ждать. А там как пойдет. Может быть, и быстрее обернется, а может, задержится до конца следующего дня. Она отдавала сроки на откуп Эдоксила, который в охоте разбирался уж поболе, на что хватало ее скромных познаний.

Эд встретил ее у ворот. Он почти сливался с вечерними сумерками из-за темных одежд. Милеанэль пожалела, что черной или хотя бы грязной рубашки у нее не нашлось. Хоть и не идеально белая, а подернутая желтизной после нескольких стирок, ткань ее одежды выглядывала из-под жилетки ярким белым росчерком.

- Ну ты, конечно, вырядилась, - фыркнул Эдоксил. Он о разговоре с хозяином поместья помнил и вел себя как обычно. Милеанэль ничего даже не заподозрила и пожала плечами.

- Ну, что было.

- Ты не передумала хоть? Может, лучше ты это... тут...

Милеанэль хищно прищурилась и потерла друг о друга ладонями, уже затянутыми в найденные в ворохе старых - очень старых - вещей перчаток. Наверняка принадлежали раньше кому-то из охотников, которые жили подле семьи Илларэна задолго до того, как поместье снова стало полниться жизнью. Может быть, из них выросли. А может, всему виной то, что кожа на пальцах перчаток порядком истерлась и еще к моменту, как ее носили, на ладан дышала. Ее помогли реанимировать только долгие усилия одного из эльфов, который уже шел на поправку, но еще соблюдал постельный режим. Ему нечем было заняться. Вот так у Милеанны появились перчатки, которые было не жаль испортить.

- Чего "это"? Мы вроде договорились.

- Ага. Я тебя беру с собой, ты только травки собираешь и все такое...

- Ну и все. Таких травок тут нет.

- Ты обещаешь?

Милеанэль замялась. Она вспомнила, что лучше не обещать, если сомневаешься, сдержишь ли слово или не собираешься его сдерживать. Сейчас это утверждение казалось очень убедительным. Внутренний голос назойливо зудел: "Да скажешь, и все, там разберемся...". Ему пришлось наступить на горло, когда эльфка пожала плечами. Но она быстро сдалась, когда увидела появившееся на лице у Эда сомнение:

- Ладно, ладно... обещаю. Постараюсь собирать только травки. И все такое.

"Все такое", появившееся в уравнении с легкой руки и длинного языка Эдоксиля, сильно облегчило ей задачу. Прямолинейный охотник было собрался возразить, но ответить ему было нечего. Сам, получается, ляпнул.

– Вперед меня никуда не лезь. Если я проверяю, значит, ждешь на месте, пока не позову.

– Ага.

– И ни звука. Под ноги смотри. Не следи мне тут, потом иначе разбираться придется. И далеко не уходи.

– Ага...

– И еще если я зову, то сразу откликайся. И...

– И под куст не садись, в яму не свались. Эд, я что, маленький ребенок?

Милеанэль не выглядела разозленной. Она стоически терпела бесконечные поучения Эдоксиля, который словно хотел и ее оградить от возможных эксцессов, и себя – от неприятных вопросов хозяина этих угодий. Отчасти эльфка даже догадывалась, к чему эти длинные допросы, проверки на вшивость и миллиард условий, который ей устанавливают еще до того, как они с охотником переступили невидимую черту, где заканчивается зона для променада и начинается логово зверей. Милеанне уже приходилось проходить все эти итерации по нескольку раз. Из интереса эльфка занималась последние минуты тем, что пыталась угадать, какое условие выдвинут следующим. Она даже умудрилась угадать несколько. Возможно, последние два – тоже, поскольку после того, как Милеанэль одернула Эда, тот запнулся и прошил ее ледяным взглядом. Точно угадала – решила эльфка, пока охотник хмурил брови:

– Да мне все равно... Но жених твой с меня семь шкур спустит, если ты тут ногу сломишь.

– С чего ты взял...

– А то я не видел, – не дослушав, огрызнулся Эдоксиль и внезапно попал настолько в точку, что даже стушевался. Эльфка будто получила невидимую пощечину; с нее мгновенно сбилась вся спесь, так и не успев окрепнуть. – Я, в смысле...

– Да я поняла, – ответила врачея тоном, который за нее говорил, что поняла она исключительно так, как посчитала нужным. И не рассчитывая, что эти два элемента в уравнении хотя бы приблизительно равны друг другу, охотник пожал плечами. Поняла и поняла. Не врет же: глаза синие такие честные-честные, будто на Эдоксиля и впрямь смотрит маленький ребенок.

– Ладно, – с явным облегчением вздохнул он и пролез под ветку. Милеанэль последовала его примеру и чуть ли не за секунду оказалась уже в другом пространстве. Тут ее законы не работали и начинались чужие владения.

Эдоксиль в лесной чаще преображался за секунду. Если за периметром он казался иногда сварливым, порой простоватым, со своими причудами эльфом, предпочитающим жизнь на дереве просторному огромному дому, то тут представал совсем другим. И прежде Эд был ловок и проворен, но среди деревьев его навык быть бесшумным и незаметным умножался натрое. Милеанэль тоже умела ходить тихо, но рядом с Эдоксилем казалась неповоротливым чудовищем в тесной клетке. Понятно, почему он так рьяно хотел все-таки отвязаться от эльфки, которая ему в нынешнем положении скорее мешала, чем приносила пользу.

Да она и впрямь не хотела ему мешать. Отвязаться от Милеанэль было так же легко, как заставить ее перестать пререкаться: удивительный навык, который охотник освоил меньше чем за сутки, а другие не могли справиться и по сей день. Эд был так живо увлечен поиском, что ее очень быстро из виду потерял, о чем пожалел, когда позвал, а ответа получить не получил. Да и эльфка его уже не слышала, хоть и близко даже не потерялась. Она посреди лесов росла, поэтому заблудиться, даже ночью, в местности, которую Милеанэль более-менее успела изучить за поиском нужных трав для составов, ей уже было не под силу даже нарочно. А Эд все равно заметил, что остался в гордом одиночестве, только через час.

Отличное время для того, чтобы себя немного погрызть. Место уединенное и далекое от маленькой идиллии, к которой стремилось родовое поместье Эль’Итлитиэн, самое то для ночных раздумий. Правда, грызть себя тоже нужно со вкусом, иначе это превращается в дилетантство.

Эльфка устроилась на одном из камней и стала укладывать свою добычу в небольшую наплечную сумку. Это для мази, это для отваров, это на самокрутки может пойти, если подсушить и перебрать. Будет на вкус отвратительно, но зато действенно: заснет быстрее и спать будет немного. Она повернула голову и только печально вздохнула, заметив, что у того же камня свернулась в странный клубочек какая-то ленточка, которая на поверку оказалась синей змеей. Бедное животное. Наверное, или близко к спячке, или не успело в нее впасть в безопасном месте. Уже было слишко холодно для того, чтобы иметь хоть какие-то шансы выжить.

Недолго думая, эльфка протянула руку и взяла клубочек в руку. Тот еще слабо шевелился. Ядовитая, естественно, подумала Милеанэль, укладывая змею себе под жилетку и стараясь уместить ее так, чтобы наружу торчала голова, а тело полностью скрылось от слишком холодного воздуха. Даже даже Милеанне, которая холод любила, уже становилось ночами зябко.

Грызня немного отложилась. Теперь приходилось следить за тем, чтобы змея не приняла новую обстановку за опасность, если ей удастся проснуться. А если удастся, это отличный ресурс. Им грех не воспользоваться, а животному дать какой-никакой шанс пережить зиму.

Эд звал, Эд бродил, Эд матерился, когда в очередной раз спугнул дичь, которая должна была стать частью запасов на зиму: он рассчитывал уже, что останется в поместье переждать холода, а дальше – как пойдет. Девчонка ему путала все карты. Эдоскиль уже не в сердцах и не спросонья называл ее сумасшедшей, а более чем в здравом уме и трезвой памяти. Они же договорились! Условия были четкими, ну что, что могло пойти не так? Она же кивала, слушала, «агакала», когда охотник делал паузу, чтобы убедиться, что его хвостик все еще внимает детальным инструкциям.

А теперь все планы пошли коту в одно место. Эдоксиль пытался придумать, не оставляя надежды, что будет рассказывать в качестве оправдания. Честное слово, к нему ведь была единственная просьба: присматривать, да только и всего. Охотник дал обещание, но не учел, что в пылу азарта погони, бывает, забывает обо всем вокруг. Она ли воспользовалась его фокусом на жертве? Или он прощелкал момент, когда отдалился от девчонки слишком далеко, чтобы она успевала за ним?

Пока Эдоксиль искал следы эльфки, та никуда по-прежнему не собиралась. В лесной чаще и впрямь была настоящая золотая кладезь. Некоторые растения Милеанэль из принципа собирала ночью: обычно те, которые ей были нужны для особо сильных составов в самокрутках. Они помогали не только в борьбе с бессонницей, но и полностью опустошали рассудок. Последнее Милеанне всегда было нужнее, чем здоровый сон. О нем эльфка давно и мечтать не смела, предпочитая грезить о гораздо более приземленных вещах. На поверку оказывалось, что даже приземленные вещи для ее больного самобичеванием рассудка – излишняя роскошь, доступная только тем, кто ее заслуживает. И Милеанэль, могущая даже самого законченного ренегата при желании оправдать и найти в нем что-то хорошее, не чувствовала в себе ни сил, ни задора проделать то же самое с собой.

Змейка медленно отогревалась в ее жилетке. Милеанэль мелко подрагивала от холода, но ее отчасти подбадривало еле заметное шевеление под одеждой тонкой синей, ближе даже к голубому нити. Элька поглаживала маленький комочек на груди легкими движениями пальцев, словно согревала не ядовитую ленту, а мокрого котенка.

Линиэль же сама была мокрым котенком, причем почти буквально. Девочке полагалось спать, а она умудрилась выбраться наружу из постели и в темноте ухнуть в свежевыкопанную яму. Ее предполагалось адаптировать под будущий источник чистой воды, но пока туда сливали воду после стирки. К счастью, добра набралось совсем немного, и потому Линиэль не нахлебалась, а только вымокла. Она фырчала, пока ее госпожа обтирала детское лицо своим платком.

– Господин Илларэн! Госпожа Амариэ просила...

Под легкое покашливание кумира девочка быстро исправилась:

– Я больше не буду!

Так и не прозвучало пресловутое «падать в колодец». Вряд ли кто-то сомневался, что Линиэль прекратит изучать новый для нее дом и уклад в любое свободное для нее время. Что за пронырливая молоденькая бестия, любопытная, как кошка, и умеющая радоваться искренно и беззаветно.

* * *

Эдоксиль вернулся поутру с двумя тушками убиенных уток. Улов у него был небогатый, но не каждый день же приходить с косулей? Слишком много мяса – тоже не выход. Кроме того, рацион у поправляющихся воинов.

Он хмуро кивнул Ферре, которая встретила нехитрую поставку. На вопрос, где же Милеанна, Эд только мог пожать плечами. Знала бы Ферра, что как раз ему очень бы хотелось знать ответ на этот вопрос. Нужно же было, в конце концов, что-то придумать. Ай, это бесполезно... По поместью и так ходят слухи, что с гостеприимными братом и сестрой лучше не шутить, а тем более – врать. Будет только хуже.

- Ну что ты вертишься-то? Ай… зараза! – Эльфка едва успела убрать палец из-под зубов змейки, в этом ей помог только выработанный годами рефлекс сначала уворачиваться, а потом разбираться. Отогревшаяся на груди Милеанны пресмыкающаяся тварина оказалась совсем не доброжелательной и стала пытаться совершить побег. Ее «спасительница» наверняка представлялась крохе настоящей великаншей, которая просто разогревает ее для употребления в пищу, а не из благих побуждений. Конечно же, змея сразу же начала изворачиваться и пытаться укусить. Хорошо еще, Милеанэль вовремя почувствовала робкое шевеление за пазухой и успела достать ее из-под жилетки до того, как получила еще две нефункциональные дырки в теле.

- Ну зачем? Я хочу помочь, - грустно проронила Милеанна и перехватила змею одной рукой у головы, другой – чуть дальше по телу. Ленточка быстро перестала изворачиваться. Она даже глаза закрыла от робкого удовольствия, естественно, магической природы. Эльфка с облегчением выдохнула – вот бы повезло отравиться в лесу – и подняла голову. Когда змея стала проявлять признаки жизни, Милеанна словно очнулась и вспомнила, зачем она вообще решила совершить нетипичную для нее прогулку. Вообще-то для того, чтобы хорошенько подумать над своим поведением в одиночестве. Она и не заметила, как уже начало рассветать. Справедливости ради, в местных лесах это было легко пропустить из-за еще достаточно густых, чтобы закрывать большую часть неба, крон деревьев.

Да, ночью как-то все выглядело по-другому… Милеанэль с неприятным раздражением поняла, что немного переоценила свои способности в ориентировании. Она лес-то запомнила хорошо, но только ночной. Уже становилось светло, а при свете картинка совершенно другая. Эльфка застыла со змеей в руках с видом обосравшегося фокусника и постаралась себя успокоить. Она, конечно, о себе совершенно не заботилась, но вот о чужом спокойствии – более чем. Еще и Эда подставила, небось. Он же не просто так эти все нотации ей читал. Как там сказал охотник: с него семь шкур спустят? Если Эдоксиль был достаточно недальновиден, чтобы что-то пообещать, навроде «я за ней присмотрю» и все прочее из разряда фантастики, то шкур будет семью семь, если не больше.

Делать-то нечего. Эльфка лучше всего знала, что если теряешься, то лучше стоять на месте и никуда не уходить. Но в животе уже предательски урчало: желудок так не вовремя решил вспомнить, что она не ела со вчерашнего утра. Надо же, а что о ней вообще подумают… Как пить дать, решат, что все-таки ускакала куда-то к черту на рога из своего природного упрямства. Именно в тот раз, когда у Милеанэль были намерения не больше, чем немного подумать и собирать травы не в одиночестве, как обычно, а не вздернуться на первой попавшейся крепкой ветке. Даже как-то несправедливо получается. Зараза, ее теперь вообще никуда из поместья не выпустят… как нашкодившего ребенка. Хуже еще, если Эд додумается попасться Илларэну на глаза. Она его еще, как назло, даже не предупредила… Это уже даже холера, а не зараза.

- Ну, поздравляю, нам пиздец, - изрекла Милеанна очевидную и печальную истину, прежде чем снова сунуть успокоившуюся змею за пазуху, туго запахнуть жилет и подхватить сумку с рассортированными травами. Выбирая направление, куда идти, она попыталась вспомнить, как встает солнце, если смотреть из их комнаты: светит в окно или нет? Как назло, это была заранее проигрышная идея. Эльфка, когда поднималось солнце, всегда уже была на ногах, и направление менялось чуть ли не постоянно. Как же тут оценишь?

Пытаясь одновременно думать, как идти, чтобы одновременно учитывать направление, следить за шевелением змеи, которой она уже умудрилась выбрать имя, и изобретать, что скажет в свое оправдание, Милеанэль обреченно зашагала по направлению к встающему солнцу. Когда эльфка пришла в движение, она поняла, что ног уже давно не чувствует. Еще и околела.

Превосходно.

Чем дальше эльфка уходила, тем больше ненавидела себя за свое решение. Места пошли уже совсем незнакомые, и она точно поняла, что здесь ни разу не проходила. О том, чтобы попробовать отыскать Эдоксиля, и речи не шло. Милеанэль, конечно, могла попробовать, но рисковала прошляпить все силы, которые могли понадобиться на отогрев, и заодно упустить вожжи невидимого контроля над змеей. Прибалдевшее пресмыкающееся уже освоилось под жилетом и вовсю изучало пространство, которое было ему доступно, будто Милеанна держала за пазухой не змею, а любопытного хорька. Холодная чешуя щекотала ее и вынуждала периодически изворачиваться от неприятной прохлады.

Должно быть, она уже очень далеко ушла. Сколько лет Милеанэль провела в походах, иногда и участвуя в поисках в лесу, но не терялась ни разу. Более того, эльфка всегда строго и неукоснительно следовала базовым правилам для тех, кто умудрился заблудиться в трех соснах. Ну черт тебя дери, ты просто постой на месте! Рано или поздно же хватятся. Хм, а может, и не хватятся. С одной стороны, будет очень кстати, ведь это означает, что Эду не влетит. А с другой, если не хватятся, то и искать не будут. Ну и ничего! Сама выйдет, значит!

Решив так, Милеанэль продолжила шагать вперед и старалась оставлять за собой какую-нибудь подсказку на случай, если вдруг Эдоксиль будет возвращаться в поместье и заметит не типичные для этой местности следы. Она оцарапывала стволы деревьев и выстраивала маленькие кучки из палок, один раз потревожив какого-то хорошо спрятавшегося ежа и получив неприятный укол в палец. Эльфка шла уже добрые полчаса и посасывала подушечку пальца, из которой густо выступила кровь, когда одновременно произошло несколько вещей, которые выбили ее из состояния равновесия.

Змея нашла прореху в рубахе и скользнула под нее, обожгла Милеанэль холодом и щекоткой. Она глупо извернулась в попытке справиться с неприятным ощущением и поскользнулась на скользкой от утренней росы пожухлой траве. Следующий шаг Милеанэль сделала по инерции, стараясь удержаться. Когда она наступила на землю, что-то засвистело и ее рывком подбросило вверх за ногу, которая угодила в хитро запрятанную ловушку. Должно быть, ставил Эд, когда заходил к воображаемой границе, которую редко пересекал. Или не он. Сейчас разобраться сложно.

Хоть Милеанэль и была худой, ее все равно стало раскачивать по широкой дуге, поскольку она пыталась вытянуть опутанную стопу. Чудом эльфка избежала участи острого сука дерева в бок, когда вовремя выхватила его взглядом в стремительно приближающемся стволе и извернулась, отделавшись только крепким ударом. В ушах зазвенело, а кольцо обожгло ей палец. Так… это не от удара, успела сообразить эльфка перед тем, как потерять сознание на несколько минут.

Она, даже летя навстречу стволу, пыталась не избежать столкновения, а удариться так, чтобы не насадиться на сук, как кусок мяса на вертел, и не расплющить по-прежнему изучающую новые территории змейку. Не навреди; такую клятву Милеанэль не давала, но если бы и давала, то на нее она явно не распространялась.

Обмякшее тело на веревке начало медленно шевелиться и снова раскачивать свою ловушку. Милеанэль разлепила глаза. Голова жутко кружилась. Эльфка поняла, что провисела так уже минут пятнадцать, не меньше; кровь уже прилила к голове, а лицо наверняка похоже на свеклу. Милеанна попробовала поднять голову и тут же остановилась, осознав, что, пока она была без сознания, ее заклятие, конечно, развеялось. Это означает, что у нее где-то под одеждой безнаказанно ползает потенциально ядовитая змея, которой только дай повод тяпнуть.

С мыслями, что если ее убьет не яд, то чувство стыда перед тяжелым взглядом жениха, эльфка стала судорожно соображать. Долго так она не провисит. Если змейка проползет неудачно и пощекочет ее, Милеанэль рефлекторно станет барахтаться в своей ловушке, как рыба в сети, и получит укус практически сразу. Единственный выход – попытаться перерезать веревку, но для этого придется согнуть корпус, а еще раньше – выудить нож из поясных ножен. А что дальше: она рухнет на спину с метров двух вниз головой… и получит укус. Похоже, выходило, что без него не обойтись. В таком положении наложить заклинание? Ну, может быть, но все равно придется двигаться, а без визуального контакта есть риск нечаянно попасть в себя же. Вот это засада…

Эльфка снова почувствовала, как змея движется где-то ближе к штанине, и постаралась не двигаться. Она зажевала губу, подумав, что такая смерть будет, пожалуй, одной из самых глупых, которых можно помереть. Технически, от яда, фактически – от щекотки. Дева, почему врачея настолько удачливая и почему у нее так сильно в обратную сторону работает чутье? Может, так получится… все равно выхода нет. Она постаралась представить змею во всех подробностях вплоть до пятна на лбу и красноватых глаз, прикрытых третьим веком, и «увидеть», где именно она ползет сейчас. И не из таких положений приходилось творить заклятия в прежнем обширном опыте… и в полете верх тормашками, который, правда, и то легче контролировать. В полете ты предоставлена сама себе, а здесь – застряла на одном месте. Еще и так холодно…

Как и ожидала Милеанэль, она попала, и не только в змею. Ошеломляющими и успокаивающими чарами задело не только ее подружку, но и саму эльфку. Прежде не применяющая такие заклятия на себе Милеанна не думала даже, что они так сильно бьют по голове. В висках загудело, словно Сила не понимала, как можно быть такой дурой, чтобы извилины выдали такую идею, как зачаровывать саму себя, но приказ есть приказ. Змея успокоилась, а эльфку повело. Она снова обмякла, еще в сознании, но в таком дурацком блаженстве, что даже не расслышала чужих шагов. Ее частично отрезвил удар о землю, когда ловушка была перерезана и Милеанэль рухнула спиной головой вниз, чудом только ушибив спину, а не сломав шею. Удар, однако, немного ослабил действие чар, и поэтому эльфке хватило сил притвориться, будто от него она снова потеряла сознание.

Над ней раздались два голоса, которых врачея не узнала:

- Нихера себе улов.

- А я говорил, леса-то бохатые будуть. Не одно, дык другое.

- Ебало завали. Поднимай, давай, ее.

Милеанэль взвалили на плечо, как мешок с картошкой. Она осторожно приоткрыла один глаз и, оценив, что может безнаказанно двинуть рукой и это сойдет за случайное покачивание обмякшего тела, смогла стянуть и уронить на землю левую перчатку. Такой знак будет сложно проглядеть и понять неверно.

Всю дорогу эльфка буквально заставляла себя оставаться в сознании. Если она снова отключится, то тогда опять придется начинать сначала свистопляску с питомцем, которого Милеанэль подобрала на свою голову. Успокоившаяся змея обвилась как-то вокруг бедра странным браслетом. Милеанна не представляла, как так ей может быть удобно, но делать-то нечего. Лишь бы не копошилась, а не то она выдаст себя в считанные минуты.

Параллельно эльфка запоминала дорогу и пыталась определить, кто ее высвободил и, соответственно, поставил ловушку. Они шли, как-то петляя, и когда в пожухлой мокрой траве мелькнуло что-то тусклое, Милеанэль поняла, что они просто обходили капканы. Неизвестные переговаривались между собой на всеобщем языке. Значит, точно не эльфы: seidhe не стали бы использовать его в разговоре один на один здесь, вдалеке от людских поселений. Дрянное дело. От dh'oine сейчас можно ожидать вообще что угодно.

Ее грубо положили на землю. Милеанэль закашлялась, когда из легких выбило воздух.

- О, с добрым утром, солнышко!

Она коротко зарычала, когда ее перевернули на живот и поставили колено на спину, вжимая лицом в землю. Пока эльфка пыталась дышать и не задохнуться от травы, которая лезла в рот и нос, ей очень проворно обматывали руки бечевкой. Врачею так быстро и эффективно лишили способа сотворить любое заклинание, что она задыхалась еще и от возмущения. Главное только не потерять сознание, и все, талдычила она одну мысль про себя, не то проблем не оберешься. Будто их уже было мало.

Милеанэль рывком поставили на колени. Сжимавший ее волосы на затылке, будто держа за шкирку провинившегося кота, человек наклонился к ней и бегло изучил черты ее лица. Она не знала его, и он, судя по всему, тоже никогда ее не видел.

- Ты кто такая? - задали ей закономерный вопрос, - что ты здесь забыла? М?

- А ты кто такой? - злобно прошипела эльфка в ответ. Dh'oine явно не понравился ее тон, и поэтому звонкая пощечина не заставила себя ждать. Милеанэль про себя как-то грустно усмехнулась. Ее уже били в очень похожей ситуации по лицу, и лучше уж пощечина, чем крепкий удар кулаком.

- Ты, сука, еще выебываешься?

- Да пошел ты нахуй!

- Спесивая, - заключил второй человек и осклабился: это Милеанна поняла по изменившемуся голосу, - быстро собьем-то с тебя эту дурь.

- Аха, - первый придвинул свое лицо к лицу эльфки и обдал его кислым дыханием. Милеанэль перекривилась. - Шлюха ебаная, говори по-хорошему, а не то... Блять!

Милеанна резко дернула головой и въехала лбом в чужую переносицу. Раздался неприятный хруст, и человек рефлекторно отшатнулся назад и выпустил ее волосы. Из сломанного носа сразу же потекла кровь. Эльфку сразу же, однако, перехватили за ее укороченную гриву и встряхнули сзади, пока первый мужчина отплевывался.

- Че, не нравится, когда шлюхой называют? Блядь остроухая. - Чужие пальцы сжались так сильно, что Милеанэль застонала от тянущей боли. - Понял, предпочитаешь "блядь". Ну че, добычу-то, как обычно?

- Аха, блять... - Первый человек с щелчком вправил себе нос таким опытным движением, что стало понятно: он у него ломался уже не один раз. - На всех поделим.

- Но себя-то...

- За это, сука, я тебя выебу так, что ты ходить не сможешь, - проникновенно пообещал первый человек, предусмотрительно больше не наклоняясь к бешеной добыче. - А ну-ка подержи ее. Зубы выпустишь, блядь, я тебе их повыбиваю!

Он стал спешно распускать связки на штанах, пока Милеанэль, безуспешно пытаясь сложить хоть какую-то формулу пальцами, стала вырываться. Она дернула головой назад, попытавшись попасть по образцу первого удара затылком в лицо второго мужика, но тот оказался умнее и держал лицо подальше. Ее тряхнули снова и запустили пальцы в рот, заставляя его раскрыть. Эльфка стала пытаться сжать зубы, пока язык брезгливо отдергивался от отвратительного вкуса чужих рук. Не мыли их, наверное, ни разу.

- Сука! Кусается!

- Блять, думаешь, я шучу?! Рот ей раскрой, долбоеб!

Ей раззявили пасть так, что затянуло челюсти. В настолько унизительное положение Милеанэль не попадала еще ни разу.

Из-за боли в челюсти Милеанэль становилось сложно дышать. Она пыталась сжать их, но руки оказывались в этой схватке сильнее лица. Врачея захрипела, уже мысленно готовясь к позору, но хватка вдруг ослабла, а на голову полилось что-то горячее и липкое. Милеанна хорошо знала, как кровь ощущается на коже и волосах, и поняла, что случилось, связав ее со странным свистом, раздавшимся за секунду до горячего душа. Тело стало заваливаться вперед, на эльфку, и она успела только зажмуриться, прежде чем оказаться поваленной и придавленной обмякшим человеком. Он весил чуть ли не тонну по ощущениям и еще подергивался в предсмертной агонии, которую стрела сделала незаслуженно быстрой.

Вой, сопроводивший успешное попадание в чужое колено, непременно заставил бы эльфку торжествующе осклабиться, да вот только она валялась лицом в земле и при всем желании смогла бы ее только пожевать. Подоспевший к ней Эдоксиль сбросил тело, еще испускающее кровь из раны на горле, и помог эльфке подняться. Ей это давалось тяжело из-за связанных за спиной рук. Эд сразу же достал свой нож и быстро перерезал путы.

- Я же говорил, никуда не уходи, глупая женщина… - пробормотал он, скорее, для себя, чем для Милеанэль. Та услышала и совершенно не обиделась. Эд был прав: она совершила очень глупый поступок. Оставалось только надеяться, что охотник тут один и просто нашел ее след чертовски вовремя.

- Спасибо, Эд… еще бы немного…

Милеанна сразу же осеклась, когда заслышала знакомый полубег, который обычно предвещал для неприятеля неприятности, а для нее – суровый взгляд и так не высказанное вслух: «Опять?». Под аккомпанемент воющего от боли человека на месте событий появился ее жених, разом оборвав все надежды эльфки на возможность как-то замять это дело. Она переживала сейчас не за себя. Достанется же не только ей…

- Рэн, я…

Милеанэль не закончила и подпрыгнула на месте. В самый неподходящий момент змея решила снова поползти наверх, защекотав своему плацдарму для пробных путешествий ногу. К ужасу Эдоксиля, эльфка запустила руку себе в штаны и вытянула оттуда, к облегчению того же охотника, какую-то ленточку. Эд снова пришел в ужас, когда ленточка обвила руку эльфки и уставилась на охотника бесцветным взглядом красных глаз.

- Это же… твою мать… ты правда больная… - пробормотал он, на короткое мгновение не убоявшись даже хозяина поместья, который за такие слова может и в нос дать. Однако эльфка была с Эдом солидарна. Впрямь больная… Не сыграй сначала ее неумение жить без лишних страданий, потом – сострадание к братьям меньшим, а затем – дурацкое упрямство и невероятная глупость свои роковые роли, ничего бы не было.

Стоны раненого dh’oine словно подбавляли масла в огонь. Эд отступил на шаг назад, думая, что перед тем, как узнавать, что себе позволяют пришлые люди на его земле, хозяин поместья предпочтет объясниться с невестой и популярно разъяснить ей, какие именно пункты в ее поведении не вписываются в желаемую картинку.

- Я... э...

Так глупо себя эльфка уже давно не чувствовала. Она не думала даже придумывать змее имя, поскольку и не подозревала, что ее можно признать за питомца. У нее-то в жизни никогда животных не водилось, кроме лошади, а какие клички дают змеям, Милеанэль не подозревала.

К счастью, Илларэн ответа не ждал. Судя по тому, как часто он дышал, старался успокоить не дыхание, а больше себя. На его месте эльфка бы уже была в бешенстве. Как только ее жених направился к ее неудавшемуся насильнику, Милеанэль уличила момент и шепнула Эдоксилю:

- Даже не думай мне выкать...

- Как скажете, - не без иронии отозвался Эд, подбирая брошенную ему Илларэном стрелу. Тело погнулось, но его еще можно было отладить. Эдоксиль оставался мастером своего дела, так что запрятал не до конца исправный снаряд в колчан. Милеанэль потрогала челюсти. Они ужасно ныли, и каждое слово оказывалось каким-то вымученным. Эльфка осторожно сняла змею с другой руки и запихала в сумку, которую ее похитители оставили в стороне, не найдя внутри ничего интересного. Пресмыкающееся устроилось на лежанке из трав и успокоилось. Чары держались хорошо.

Пойманный dh'oine, тем временем, был в ужасе. Он не ожидал, что все пойдет настолько не по плану. Казалось, дело будет совсем плевое, но оно никак не предусматривало простреленного колена и появления еще одного огромного бугая, который еще и будет его допрашивать. Человек, пытаясь храбриться, осклабился, но в глазах у него все равно был хорошо заметен страх. Со спущенными штанами очень сложно корчить из себя героя. Зато мудака у него получалось строить из себя превосходно. Эта роль была ему, очевидно, как родная.

- Нихера... себе... телохранитель бляди... - Он, кажется, понимал, что ему что так, что так пришла труба. Помимо страха, во взгляде жило еще и осязаемое презрение к жителям Синих Гор, которое еще имело крепкий голос. - Шлюхи все на одно лицо... че так за нее впрягаешься, мудак ебаный... что... пизда у нее заправская... или баб своих... жалко...

Эд побагровел, уже и сам плохо сдерживая себя в желании сделать в теле dh'oine еще одну дырку. Милеанэль, напротив, оставалась удивительно спокойной по сравнению с охотником. Ей ни один из этих эпитетов новым не был.

- А на скольких делить нужно было? - спросила она, с трудом открывая рот. Зараза, хорошо, что не вывихнули челюсть. Dh'oine взглянул на эльфку и погано хмыкнул. Судя по всему, не на троих.

Казалось, в первую очередь эльфка захочет мести за себя? Так показалось бы только тому, кто ее плохо знал. Илларэн очень хорошо, видно, запомнил, как на Милеанэль действуют сейчас пытки ее обидчиков. Она была ему очень благодарна, даже и не обратив внимания на издевательский и толком ничего не объясняющий ответ dh'oine. Милеанна взглянула на Илларэна и вовремя поймала его взгляд. Понять его без слов было совсем несложно. Хочешь - спрашивай, а я помогу тебе быстро получить ответ. Не хочешь - закончу дело или просто выбью все ответы сам.

- Мне хватает одного, dh'oine, а вас тут было двое, - как-то скучающе отозвалась эльфка и опустилась перед сначала ловчим, а теперь - пленником на корточки. Тот нет-нет да бросал взгляд на свой пах, явно переживая, что вопросы будут задавать дальше с особым пристрастием. Милеанэль же глаза совсем не сводила с лица человека с разбитым уже ею носом. Если такой наглый, значит, и впрямь здесь не троица, а побольше...

- Ты знаешь, раньше мы с feainne работали вместе. Иногда попадались такие же asial, как ты. Им проще было харкнуть в лицо смерти, чем просто поговорить...

В подтверждение слов Милеанэль dh'oine не придумал ничего лучше, чем действительно собрать слюну во рту и плюнуть изо всех оставшихся сил. Слюна сильно перемешалась с кровью. Эльфка утерла лицо, отряхнула ладонь. Хорошо, что у них иммунитет против большинства болезней, какими страдают люди, а от оставшихся ее и Илларэна защищает уже иммунитет магический. Не от всех, но все-таки риск подхватить такое же бешенство, как у этого dh'oine, нивелировался на излете.

- Зараза. Ты бы лучше подвел к сути, конечно, - вздохнула Милеанэль и поднялась на ноги, выпрямившись рядом с Илларэном. Он, хоть и не умел рассказывать детям сказки на ночь, отлично делился подробностями работы, которая была им обоим хорошо знакома. Почему отлично: потому что правду рассказать легче, и никто глубже, чем бывший командир, ее просто не мог знать. Можно было бы, конечно, Милеанэль закончить, что Клаус умел легко добираться до истины и не поджаривать чужие мозги, а Илларэн, хоть и пробивался с большим трудом, но потом оставлял после себя жидкую кашицу без комочков... Плевок все как-то сбил. - Ты можешь его прозондировать, minne ma? Но только не старайся особо, береги силы...

Конечно, эльфка не хотела, чтобы Илларэн тратил на это свои силы. Единственное, чего она добивалась, - это дать понять, что умереть можно по-всякому, и это будет не так страшно. Гораздо хуже будет остаться в живых, но овощем. Dh'oine долго не думал. Вид однозначно недовольного утром и его сюрпризами боевого мага его решение только укреплял.

- Не надо! Сука... ебаная шлюха... Десять нас...

- Считаешь, мне бы хватило десятерых, - иронично напомнила Милеанэль, довольная, что тактика сработала. Человек кривился, пока она задавала следующий вопрос, хоть и слова из-за не очень широко открываемого рта звучали нечетко: - Кто такие, что вам здесь надо?

- С плену... сбежали... блять...

- Что вам здесь надо?

- Блять... переждать... хотели... Не надо не надо не надо только, я прошу... сука...

По сравнению с чужими прикосновениями, которых лучше бы не было совсем, касание Илларэна оказалось не просто приятным, а манной небесной. Эльфка, стоило ее жениху отойти, снова присела на корточки рядом с человеком. Он отдыхал от жутких невидимых иголок, врезающихся в его мозг всего несколько секунд назад. Нельзя было дать ему прийти в себя настолько, чтобы услышать разговор Илларэна и Эда. Он был слишком важным, чтобы просочиться в руки даже хромого и измотанного мудака.

- Ну давай, сука... удиви, блять, меня... - просипел dh'oine. Милеанэль поняла, что он смотрит большей частью ей не в глаза, а на щеку, которая еще горела от недавней пощечины. Видимо, там остался четкий красный след пятерни. Эльфка не торопилась, отвлекая на себя внимание и не понимая, что хочет сделать с человеком, в котором нет ничего человеческого. Ей было с кем сравнивать. И ногтя настоящих людей не стоил этот выродок. Она постаралась прислушаться к внутреннему голосу и найти ответ на свой вопрос, - так что же все-таки с ним делать? - но тот молчал. Эльфка осталась наедине с собой, без шепота ярости, обиды и боли. Только вялое "мне все равно" отпечаталось в ее голове, а еще - четкое понимание, что ей не принесет никакого удовлетворения чужая смерть. С Галчонком было иначе. А этот... он не заслуживал ни сострадания, ни злости, ни мести.

- Удивлю. Руки давай свои поганые, - вдруг сказала эльфка, подхватив разрезанную Эдоксилем бечевку. Ее хватило, чтобы перетянуть каждое запястье по отдельности, но не связать их вместе. Этого Милеанэль и не хотела. Она так туго, как только могла, затянула узел. Прежде эльфке приходилось и оперировать, а потому и путы получились добротные. Dh'oine вымученно скалился, пока она делала свое дело.

- Даже связать не можешь, шлюха ебаная... - прошептал он, чтобы лишний раз не злить высокого крупного эльфа. Его невеста скучающе дернула уголком губ. Dh'oine чуть позже оценит крепость узлов, которые не сможет развязать сам. Доползти быстро к товарищам - тоже не сможет, тем более - добраться до них быстрее эльфов. А когда руки уже перестанут чувствовать, станет уже слишком поздно. Удачи тебе искать острый камень, разве что не хватало сказать ему.

Милеанэль встала, оттряхнула колени от земли и приставшей к брюкам травы и подошла к Илларэну. Ей было так стыдно, что она от этого побледнела еще больше. Оттого красный след пощечины теперь казался не красным, а винным.

- Рэн, прости... я уже не знаю, что сказать... я дура...

Да, причем эльфка сейчас это понимала очень отчетливо. Останься она на месте, где сидела, ничего бы и не случилось. Да, о гостях в местных лесах они узнали бы немного по-другому или не узнали бы вообще. Но это не так важно, ведь поместье все равно защищено чарами и не пропустило бы на свою территорию незваных гостей... Да какая теперь разница-то? Взгляд Илларэна все равно было тяжело выдерживать.

Чтобы думать, что Эд вернется быстро, надо обладать воистину куриными мозгами. Милеанэль под музыкальное сопровождение матерящегося dh'oine осторожно коснулась руки Илларэна в жесте извинения.

Ну вот, она еще умудрилась напрячь и Амариэ... С тех пор как они поцапались, эльфка с ней больше не разговаривала, даже случайно не обмолвилась ни единым словом. Отчасти она по-прежнему чувствовала обиду, а еще - вину за то, что не сдержалась. В сущности, в тот раз Милеанэль и впрямь перегнула, хотя по-другому и невозможно было работать. Но разве знала об этом Амариэ? И разве были у эльфки силы ей это объяснить? Она была раскрыла рот, чтобы посетовать, что ей жаль за то, что она подняла на уши обоих сиблингов, заставила их нервничать и еще расстроила своим уходом, никому ни о чем не сказав, но тут же оказалась притянута женихом за талию поближе к нему. Его дыхание обожгло ухо. Голова у Милеанны начинала мерзнуть из-за остывающей на утреннем холоде крови, но почему-то сразу стало жарко. Она было расслабилась, даже забыв о том, где находится, как ее очень быстро вернули в реальность.

Милеанэль отчасти пугало то, какой жадной она стала. Виной этому годы разлуки или просто изменившийся темперамент? Или ее будоражит находиться в опасности и быть вытащенной из нее чуть ли не за шкирку, чтобы потом Илларэн мог безнаказанно изводить ее так искусно, как никогда прежде не делал? Он так быстро отстранился и сменил свою хитрость на нежность, что эльфка даже растерялась. У нее перехватило дыхание, и каким-то странным полумутным взглядом она проследила за кивком головы Илларэна, чтобы снова увидеть человека, который еще не решался пытаться сдвинуться от ствола дерева, к которому его пригвоздил хозяин этих угодий.

- Почему здесь? Он... проползет метров пятьсот, может, пятьсот пятьдесят... - Жутко, конечно, оценивать способности человека оставаться живым, но Милеанэль же врачея. У нее это часть профессии, как и привычка давать серьезные прямые ответы на такие вопросы, предполагающие либо "да", либо "нет". Технически, действительно, она решила оставить его умирать здесь. Но пачкать свои руки и, тем более, руки жениха - с него хватит. Остается еще восемь dh'oine, на которых понадобится и запал, и твердая рука.

Это не карт-бланш. Хотя бы нужно предупреждать о своих желаниях спонтанно куда-то смотать удочки. Жаль, что эльфка планировать умела только ход операции, а все житейское было ей очень сложно и порой недоступно. Подумать только: уйти в лес ночью за травяным сбором и заодно за тем, чтобы себя привычно погрызть за все сделанное и несделанное, - а вон оно как все обернулось. Лучше бы дальше пучиться от чувства вины, но под теплым боком эльфа, который очень многое ей прощал. Сделав себе заметку, Милеанэль сказала громче, чтобы человек услышал ее и понял, что обращаются к нему:

- Aedwiim, dh'oine, veloe!

Интуитивно человек понял, что от него хотят, и попытался перевернуться на живот, чтобы начать ползти. Наблюдая за его попытками, будто за перевернувшейся на панцирь черепахой, эльфка покачала головой:

- Рэн, ты уверен, что мы можем пойти втроем? Я... ты одет легко...

Очень странно было слышать это от женщины, на которой только жилетка и рубаха. Она опустила взгляд, заметила заткнутую за пояс перчатку на левую руку и признала ее за свою сразу же.

- Я знала, что ты ее заметишь. - Милеанэль осторожно вытащила ее из-за пояса Илларэна и быстро натянула на голую руку. От холода это спасало мало, но хотелось закрыть след от веревки, оставшийся на запястье багровым ужом.

- А что смешного-то я все-таки сказал? - Эдоксиль уличил момент и спросил у эльфки, которая от Илларэна, шедшего впереди, отставала на несколько шагов. Ему самому пришлось серьезно сбавить скорость. Милеанэль взглянула на Элоира. Эльфке пришлось снова сдерживать смех. - Да что?!

- Мы называли Илларэна командиром много лет, - ответила она, хоть через сдерживаемый хохот на секунду и выглянула так же хорошо сдерживаемая печаль. - Просто забавно.

- А-а-а… Вас понял, госпожа Милеанэль.

- Эд, Девой клянусь…

Эдоксиль от греха подальше шаг ускорил и поравнялся с Илларэном. Он оставался с ним рядом и дальше, указывая дорогу, и предупредил, когда нужно свернуть в сторону, чтобы чаща укрыла их от непрошеных гостей.

Эльфка осторожно примостилась рядом с Илларэном, нечаянно касаясь его плеча своей окропленной кровью шевелюрой. Она уже начала подсыхать и оседать на волосах неприятной коркой. Затылок мерз ужасно. Солнце медленно поднималось, а теплее в лесу не становилось ни на йоту.

- Вон там у них склад оружия, - шепотом указал Эдоксиль на скромный сооруженный шатер из палок и веток, - туда подбрасывали все стоящее, как по мне. Но этот вон, кто у костра, в бригантине, - эльф кивнул в нужную сторону, - толк в клинках знает побольше прочих…

Dh’oine еще не подозревали, что их маленькая стоянка теперь изучается тремя внимательными взглядами, а двое их товарищей уже познакомились с местными жителями. Каждый занимался своим делом. Двое сидели рядом с главарем у костра и обсасывали косточки от прошлой трапезы, явно не по первому кругу. Четверо рассредоточились по периметру полянки, но они не сторожили ее, а, скорее, прогуливались. Их будто нисколько не волновало, что что-то может пойти не так. Последний, восьмой, в поле зрения пока не появлялся. Эльфка мысленно поставила себе галочку.

- Слушаем команды, командир, - сказала она, больше с иронией, чем на самом деле называя Илларэна командиром. Милеанэль уже говорила, что для нее сейчас это, скорее, прозвище для него с отдельным подтекстом, а то и с двумя сразу.

Эдоксиль внимательно воззрился на эльфа, ожидая указаний.