1. Имя:
Ирвин из Аттре

2. Раса:
Человек

3. Возраст и дата рождения:
72 года, рождён в марте 1200 года

4. Род занятий:
Бывший боец отряда «Aeksinan aenye», ныне глава бродячего цирка, вечный авантюрист

5. Внешность:

Статный мужчина среднего роста (180 см) с выточенной фигурой и броским стилем. Энергичная, но гибкая походка отменно подстраивается под окружение, забавляя то своей суетливостью, то кошачьей осторожностью. Каждый элемент одежды сидит на франте, как влитой, пестрит достатком и статусом, которым Ирвин никогда не стеснялся щеголять. Обширный гардероб не терпит заношенных вещей и позволяет носить в непогоду даже самые чистовыкроенные изделия: благо, всегда найдётся им замена. По обыкновению, это пёстрые рубашки и жилеты, стройные холщовые штаны да кожаные куртки и сапоги, изготовленные настоящими умельцами своего дела. Либо умело снятые с предыдущих владельцев – ведь какая разница. Главное, что у иллюзиониста всегда есть, чем подчеркнуть своё настроение, а в каждом настроении чувствуется свой вкус. Траурная мантия, свадебный кунтуш или даже прозаичный плащ, в котором неискушенный человек не разглядит потаённых смыслов – в любой ситуации модник стремится наряжаться так вкусно, дабы голодные взгляды пожирали его как можно дольше. Внимание же слеповатой публики, на худой конец, привлечёт мужской голос – громкий, звонкий альт, богатый на полутона и звучащий ещё богаче при фирменном интонировании Ирвина. Задатки артиста прослеживаются и в импульсивных жестикуляциях, и в своеобразной мимике.

Несмотря на явные комплексы и инфантильность внешнего вида, мужское лицо кажется на удивление зрелым и осмысленным. Сохранилось оно лет так на тридцать пять – именно в таком возрасте, перебравшись в Бан Ард, Ирвин охотно подсел на декокт. Густые русые брови и бородка, деликатно высеченная ножницами, подчёркивает недюжинное мужество, которое Ирвин всегда понимал по-своему. Густые волосы того же окраса обычно остаются свободными, дорастая до плеч и завиваясь у самых кончиков. Золотая серьга и подобранные к ней шарфы, обвивающие жилистую шею, вкупе резонируют карим глазам, ярко искрящим природной любознательностью и отчасти скрываемым приобретённым хитроватым прищуром. Частенько кажется, что взгляд иллюзиониста высмеивает всё, что видит, включая и иллюзию собственной красоты.

Всё, что скрывается умелым заклятием при выходе в места людные и почётные, сейчас представляет сухую омертвевшую кожу, выжженную от шеи до самых глазниц. Отдельно пострадали и надбровные дуги, отныне испещрённые паутиной рубцов вместо волос. Будучи на сцене или в местах, не требующих подобного расточительства магической силы, иллюзионист носит резную медную маску, крепившуюся к затылку лентами и оставлявшую в поле видимости только глаза. Обширные ожоги на руках всегда прикрывают тонкие кожаные перчатки, не сковывающие магические пассы руками. Есть на теле Ирвина и уйма иных шрамов, заработанных по воле службы, долга и собственной дурости – правда, их маг ничуть не стыдится.

6. Характер:

Личность, закалённая в бесчисленных приключениях и трагедиях, которые Ирвин помнит наизусть, отличается поразительной стойкостью и живучестью. Как и положено мастеру притворства, глаз иллюзиониста с минимальной погрешностью способен отличить правду от лжи, истину – от проделок недругов. Поэтому чародей достаточно проницателен, разборчив в людях и нелюдях: за декады работы с теми чётко понимает, кому можно подставить плечо, а к кому задом лучше не вставать. Однако осторожность, изворотливость и критическое мышление по воле фортуны способны и подвести иллюзиониста – тогда на помощь приходит смекалка, не раз вытаскивавшая Ирвина из самых глубоких недоразумений.

Впрочем, таким – и больше никаковым – Ирвин знаком своим товарищам и жертвам по службе и рискованным заданиям. Первые, знающие Ирвина чуть ближе, наверняка устали от его природного темперамента и натуры, которую никогда не исправят годы муштры и пуды жизненного багажа. С самого рождения чародей отличался назойливой инфантильностью и любознательностью, сопутствовавшей им легкомысленностью. Урождённый хаос, обычно взятый под контроль магической дисциплиной, то и дело выливается в такие паводки, что близкому окружению действительно проще утопиться. Или хотя б залить уши до краёв, ведь острота и прямолинейность мужского языка порой выворачивала чужие души наизнанку – со стыда, разумеется. С другой стороны, причуды оборванного детства Ирвина порой выливаются и в исключительно положительные, наивные по своей природе качества: доброта и любезность, своеобразный юмор и харизма. Даже бывшие товарищи по отряду безжалостных карателей наверняка запомнили его с лучшей стороны – как поразительно простого и душевного парня, всегда готового поднять друзьям настроение.

Пожалуй, в этом и проявлялась закономерная двойственность его характера. Мастер манипуляцией на деле и сущий простофиля в своём кругу доверия – этот шаткий баланс Ирвин нащупал давно, уже и не понимая, каким человеком он является без своего дара. Но, быть может, именно так иллюзионисту и удалось сохранить себя, каким бы он ни был. Сотни душ, загубленных по воле Нильфгаарда, Капитула или собственной глупости, сотни масок, сменяемых ради очередного коварства – груз бесчестной работы и самоубийственного лицемерия мужчина мог компенсировать только самыми искренними эмоциями. Все они доставались, к сожалению, спутникам жизни. И, к счастью, те стоически принимали все глупости и детские шалости, которые мог вычудить Ирвин. В них он разгружался и сбрасывал муки совести с плеч, вспоминал о своих настоящих достоинствах – и затем вновь шёл делать то, что так ценилось в иллюзионисте свыше.

Двойная игра, которую Ирвин вёл сам с собой, со временем обросла нужными правилами. Главной ценностью в ней стали искренность и чистота, без которых дар иллюзии не представлял никакого смысла. В минуты, когда магия притворства брала верх над чародеем, он истошно искал эти качества в других людях. С другой стороны, и безграничным альтруизмом Ирвин никогда не славился. Сколь ни просыпалась в нём совесть и природная эмпатия, он никогда не забывал о себе любимом. Здравый уровень эгоизма проявился и в обретённой расчётливости и погоне за материальной выгодой. Опытный шулер привык считать монету, а не людей, их таланты и прочую ересь, главным разменным материалом в своей жизни. Однако и желания скопить, заработать все деньги никогда в нём не наблюдалось: оттого и лишние средства в кармане заядлого игрока, всегда заигрывавшего с фортуной, никогда не залёживались.

В своих религиозных убеждениях чародей слыл агностиком. Не причисляя себя ни к одному из культов, Ирвин верит в существование высших сил – Предназначения и непостижимой удачи, вселенского порядка и хаоса, родивших магию в этом мире и в нём персонально. К последователям иных верований маг относился как-то буднично и предельно безразлично. Неподдельное презрение он питал только к религиозному фанатизму – его всемогущие догмы и беспрекословное подчинение им Ирвин считал всё той же иллюзией, посредством которой ушлые клирики посягают на его же хлеб.

В вопросах самоопределения, исторической памяти Ирвин – самый что ни на есть космополит. Уроженец давно покорённой земли, он не питал особо тёплых чувств и, тем более, патриотизма ни к одному из государств, в которых довелось задержаться. Не тешил себя надеждами когда-то оказаться на родине, земле назаирских предков, которую и помнит-то с трудом. За время своих странствий чётко понял, что родина тождественна людям, с которыми он делит свою ношу и собственные секреты: им-то и приходится выказывать верность, а не королям и божествам. В силу такой позиции искренне сопереживает личностям с похожей судьбой – таким же беглецам и бродягам, верящим, что счастье можно найти за пределами родного края.

7. История персонажа:

1200 год. Родился в Назаире в купеческой семье с эльфскими корнями, торговавшей вдоль побережья Великого моря. Родня смутно отложилась в его памяти, как и ужасы набегов и войн, вынудивших семью искать спасения на Юге. Вместе с многодетным выводком беженцы из Назаира обосновались у северных границ Нильфгаарда, где продолжили своё ремесло.

1213 год. У 13-летнего подростка, ставшего костью поперёк отцовского горла, открылся магический дар. Лучшей инвестицией – и защитой от бесконтрольной силы – отец семейства посчитал пристроить сорванца в единственно подходящее место. Благодаря перспективным задаткам парня и красноречию прожжённого торгаша, академия Гвейсон Хайль согласилась взять Ирвина под своё крыло. Годы, проведённые в стенах заведения, стали его золотой молодостью: магический талант развивался в ногу с социальными навыками. В пёстром коллективе юноша постепенно нашёл своё место, став душой компании и завсегдатаем местных происшествий, после которых свистевшие розги казались Ирвину почётными поглаживаниями. Больше других он научился ценить свободу – и, конечно, себя любимого, способного обратить каждый предоставленный шанс в незабываемое приключение.

1225 год. Успешно овладев академическим курсом, Ирвин закономерно нашёл своё призвание в искусстве иллюзии. Армия Нильфгаарда нашла его столь же быстро, наконец-то разглядев в иллюзионистах не менее разрушительную силу. Став верным пособником имперской разведки, Ирвин с упоением применял собственные таланты в сыске и расколе всех, кто угрожал спокойствию Империи. Но, вместе с тем, истинно доброе сердце неизгладимо черствело, а романтика имперской службы верно улетучивалась с каждой загубленной душой, в которой проницательный маг умудрился разглядеть невинность.

1233 год. Переворот, осуществлённый Узурпатором, обещал стать последней каплей. Наблюдая за ужесточением репрессий и закабалением самих чародеев, Ирвин быстро понял, что запахло жареным. Лихой побег из воинской части и страха нового режима ознаменовал начало новых мытарств. Путь одинокого дезертира лежал на Север, через горные хребты и дикие земли, в которых лукавому магу пришлось надурить не одного встречного путника. Впрочем, сожалеть об этом ему не приходилось. Главное, что спустя год авантюрных скитаний Ирвин всё же достиг места, в котором надеялся обрести новый смысл своей жизни и неоднозначных талантов.

1234 год. Оказавшись в Бан Арде, бывший дезертир позаботился о собственной легенде. Теперь он слыл талантливым самородком из Аттре, до сих пор не покорённого Нильфгаардом: этим он объяснял и сохранявшийся южный акцент, проклёвывающийся сквозь родную всеобщую речь. Именно под этим именем он представлялся бесчисленным путникам в дальнейшем - однако осторожность подсказывала, что с Капитулом столь детские уловки не пройдут. Пришлось выдать историю своего истинного происхождения и побега из далёкого южного государства. Реакция была вполне очевидна: хоть бывший имперский маг не представлял для северян особой значимости или опасности в те годы, порцию молчаливого недоверия и лицемерной жалости Ирвин получил с лихвой. Даже самыми сладкими речами, искусным талантом и притворством Ирвин не нашёл себе достойной работы в магической академии.

Тогда на помощь пришли иные таланты, непростительно развитые во времена казарменного быта. Упиваясь азартом здешней фривольной атмосферы, в которой кружились все сливки магического общества Севера, опытный шулер перебивался костьми да картами. Правда, со временем желающих составить ему пару почему-то становилось всё меньше: тогда уж Ирвин надеялся облапошить самых неприглядных и наивных соигроков да отправиться искать своё счастье дальше. Одним из таких обещал стать мрачный эльф, ободранный в кости до нитки - но назревавший скандал удалось решить затянувшейся беседой. Доподлинно неизвестно, что остроухий разглядел в южном скитальце: видимо, до боли простую натуру, которая так чудаковата соседствовала с изощрённым талантом. Чудеса проницательности проявил и Ирвин, распознавший в эльфе притягательный образ долгожданного наставника. Длинный язык и отчаяние позволили иллюзионисту напоследок вывалить историю своих скитаний. В ответ же он получил предложение о работе, ставшее одним из самых крупных кушей в его удачливых приключениях.

Под начальством Илларэна, Ирвин нашёл в отряде Aeksinan aenye свою новую семью. Была в нём и миссия, которую иллюзионист принимал и уважал куда больше армейской службы или академических изысканий. Отряд дал ему столь нужный баланс контроля и свободы, престижной и грязной работы – уморительный коллектив, в котором он с гордостью носил свой шутовской колпак. В ответ Ирвин, отбросив плутовство и непостоянство, проявил верность своему командиру и работе, недюжинную исполнительность и стойкость, более тридцати лет гоняясь за самыми отъявленными адептами запрещённых искусств и ни на минуту не давая товарищам заскучать.

Не меньшим достижением Ирвин считает и рекрут нового члена их причудливого сборища – медички Милеанэль. За декады совместной службы она стала ближайшим товарищем. Впрочем, Ирвин наивно считал, что идеально сошёлся с каждым – Томасом, Клаусом, Айреникусом, Рольфом. Даже с Илларэном, в котором, несмотря на собственные многочисленные выходки, слепо видел свой главный ориентир и бесценного наставника, превратившего некогда потерянного, ветренного бродягу в выдающегося иллюзиониста Капитула.

1265 год. После череды печальных неудач и грустных расставаний, поставивших крест на будущем отряда, Ирвин нашёл в себе смелость уйти следом за старыми товарищами. Природная искренность, чувство момента и пустота, растущая в душе, вылились с удивительно короткий разговор с Милеанэль и Герхардом, новым командиром отряда. Учитывая формальную причину отставки – недовольство скудеющим жалованием, ушлого чародея особо и не уговаривали остаться. Потеряв своё место в Aeksinan aenye, иллюзионист отправился на восток от Горс Велена.

Последующие пару лет Ирвин колесил по увеселительным заведениям Темерии, Каэдвена, Аэдирна, с переменным успехом зарабатывая на безбедную жизнь и выбираясь из постоянных передряг. Некоторое время фортуна обделяла зазнавшегося шулера, пока наконец-то не преподнесла ему крупный выигрыш. В одном из игорных домов Венгерберга Ирвин надолго сцепился c графом Ибортом из земель под Эйсенлааном: игры по-крупному переросли в нечто большее. В скором времени интрига превратилась во взаимное партнёрство, а иллюзионист перебрался в вотчину Иборта, став его магом-советником и тайным фаворитом. В идиллии аэдирнской глуши Ирвин обрёл свой покой, отринув привычные метания и открывшись графу без всяких мыслей об очередном обмане.

1269 год. Счастье, свалившееся на душу Ирвина, продлилось чуть более года. Когда Долину Понтара вновь объяла война, чародей без задней мысли выступил вслед за своим покровителем и наспех собранным ополчением. Достигнув Вергена под командованием Зельткирка из Гулеты, иллюзионист всеми силами прикрывал дорогого Иборта – однако даже 30-летний опыт борьбы с запрещённой магией бесполезен перед Огнём Мелгара. Заклинание, испепелившее Иборта вместе с подавляющем большинством аэдирнцев, к сожалению, пощадило Ирвина: даже под защитным заклятием языки огня выжгли руки и лицо. Маг чудом выбрался живым из того хаоса и бежал. Кое-как удалось залечить раны, однако о бесценном личике, сводившем с ума многих ничего не подозревавших дам, пришлось надолго забыть. Тогда же проснулся и страх обширных источников огня, болезненно напоминавшем об утратах. Повидав на своём веку уйму проделок ренегатов, Ирвин познал истинный ужас запрещённой магии только пред пламенем Мелгара. Дикий огонь стал его первородным страхом, а не избитая "неизвестность", которая, напротив, наполняла его жизнь спасительным воздухом, а не выжигала его.

Потеряв в битве под Вергеном последнее, чем дорожил Ирвин, тот вновь пустился в бега. Мысли о землях, в которых чародеи по-прежнему могли избежать гонений и войн, вели его всё дальше на север – в Ковир и Повисс. Начав всё с чистого листа, иллюзионист ждал, когда последние ростки его диковинного оптимизма вновь принесут свои плоды.

1272 год. За пару лет жизни в процветающем королевстве Ирвин из Аттре, не скованный обязательствами пред Капитулом и монархами, нашёл своё новое призвание на сцене. Актёрские задатки и магическое мастерство подтолкнули карьеру иллюзиониста, которого теперь сопровождали хохот и разинутые рты, а не мучения врагов. Ему удалось сколотить даже скромную труппу, колесившую по ярмаркам королевства и приносящую, к слову, приятный доход. Дюжина юных и неприхотливых артистов состояла из таких же беженцев: сбежавшая двимвеандра и каэдвенский самоучка, темерские сироты и пара экзотичных девиц с юга, выигранных в карты у работорговцев. Прекрасно понимая риски собственного дела, Ирвин держал руку на пульсе преступного мира, стараясь не заиграться по старой памяти и делать всё во благо своего нового коллектива. Бродячий цирк «Мираж» стал для него долгожданной отдушиной, в которой Ирвин видел и честный заработок, и индульгенцию за прошлые грехи. Пока удача благоволит его сброду, он продолжит заботится о своих подопечных и получать сомнительное удовольствие от новой стези, а там… Как карта ляжет.

8. Умения и навыки:

- Выдающийся маг, открывший большинство секретов иллюзии: найдёт ей сто одно применение в бою, разведке, быту, перед публикой, в азартных играх и делах сердечных. Уверенно владеет и классической боевой магией, и базовыми заклинаниями в арсенале каждого выпускника магической академии.

- Знаток неконвенционной магии и способов противостоять ей. Имеет 30-летний опыт в противодействии запрещённым знаниям и белоснежную репутацию человека, никогда не использовавшего их на практике.

- На среднем уровне владеет коротким одноручными мечом и кинжалами. Сказались годы тренировок в отряде – хотя сам Ирвин не слишком жалует холодное оружие и старается брать его в руки как можно реже.

- Недурно развит физически, неплохо владеет собственным телом. Вынослив и живуч, что вкупе с навыками следопыта и выживальщика до сих пор делает его ценной боевой и разведывательной единицей.

- Грамотен, умеет свободно читать и писать на всеобщем и нильфгаардском диалекте Старшей речи. Классическую Старшую речь знает постольку-поскольку, сугубо заклинаний ради. Несмотря на смекалку и гибкое мышление, в целом, Ирвин не шибко эрудирован и подкован в вопросах, выходящих за рамки его ремесла.

9. Сильные и слабые стороны:

+ Опытный чародей и сносный фехтовальщик
+ Скользкая личность и просто живучий гадёныш: не пропадёт ни в обществе, ни в дремучем лесу
+ Артистичен и хитёр: способен удержать внимание окружения и рассеять его, когда подожмёт необходимость
+ Знает несколько языков, не видит никаких границ, никогда не пренебрегает собственной выгодой и целью – как итог, опытный и везучий приспособленец
+ Научен открывать порталы: за время службы выучил дюжину проверенных маршрутов сквозь северные королевства, не рискует открывать порталы "вслепую"
+ Обладает солидной, выработанной устойчивостью к порталам, алкоголю и ударам в челюсть

- Порой излишне авантюрен и легкомыслен, что в сумме так и тянет к нему неприятности
- Азартен и падок на все мирские увеселения, кроме фисштеха и чего ядрёнее
- Склонен привязываться к людям, причём привязанность может граничить с зависимостью
- Не обременён знаниями о науках и этикете, отчего в высоких кругах рано или поздно прослывёт дилетантом
- Как человек внушительных магических талантов, предательски уязвим к двимериту
- Потерял природную красоту, а под гнётом лет и прошлых травм медленно теряет и былое здоровье
- Тяжело переносит холод и боится огня. А вместе с ним – одиночества, змей и псиоников

10. Имущество:

- Труппа бродячих артистов в составе двенадцати человек: хоть рабовладельцем и не является, знает, что зависимые подопечные никуда от него не сбегут. Транспорт, пара тягловых лошадей, несколько шатров, реквизит и всё, что необходимо для перманентного турне.
- Обширный гардероб, используемый как для представлений, так и для личных целей.
- Короткий одноручный меч, выкованный мастерами Гулеты, и пара метательных кинжалов – весь его арсенал.
- Старый кожаный доспех, давно присвоенная пара двимеритовых кандалов, кипа личной корреспонденции – всё, что осталось от славных времён в Aeksinan aenye и теперь пылящееся невесть где.
- Завидная коллекция игральных и гадальных карт, костей.
- Общак, которым заведует Ирвин: собственно, поэтому он, как правило, наполовину полон (не пуст!) и растёт-скудеет довольно сезонно.

11. Цели и желания персонажа:

- Развивать идею своей бродячей труппы, заботиться о подопечных и искать новых
- Обеспечить себе безбедное существование вдали от войны и гонений
- Радоваться жизни и не загадывать наперёд
- Когда-нибудь установить судьбу бывших товарищей по отряду Aeksinan aenye

12. Насколько вы знакомы с миром "Ведьмака"?

Да неплохо, в общем-то)

13. Планы на игру:

- В приоритете флешбэки: разнообразных этапов в жизни много, возможностей для пересечения с другими персонажами ещё больше.

- Вроде как отряд самоубийц воссоединяется – было б интересно прибиться к нему в будущем.

14. Как вы нас нашли? 

А никуда и не уходил

15. Связь (можно скрыть):

Дам по требованиям, а так – через ЛС)

16. Пробный пост (тема дается Администрацией):

Отредактировано Ирвин из Аттре (01.03.23 14:14)