Первое, что надо проверить, - конечно, Клыки.

С этой деревней у Милеанны было много воспоминаний. Последнее, к сожалению, было слишком мрачным, чтобы хотеть сюда возвращаться. Однако Михаль мог хоть что-то знать: недаром он долгое время помогал отряду на службе Капитула в его сыскных делах. Несмотря на то что в последний раз, когда они виделись, охотник был уже не так молод (а люди еще и умеют вляпываться в трудности не хуже эльфов), оставалась еще надежда на его дочку. С ней Милеанэль повидалась бы с удовольствием. Кто знает, остался бы Илларэн жив, не получи он от них помощь тогда, когда она была так необходима.

Но этот район Темерии кишел неприятностями. Их и так было навалом из-за конфликта Юга и Севера и растревоженной, как осиный улей, Катрионы, а теперь... Беженцы, разбойничьи ганзы, партизанщина всех мастей. Честно говоря, Милеанна жалела, что попрощалась с Ламбертом, но знала, что по-другому бы не получилось. У нее своя задача, у него - своя, и дорогам рано или поздно суждено было разойтись. Осталось только не встрять в по-настоящему крупные неприятности и не испустить дух в придорожной канаве. Раньше Милеанэль не боялась бы легкого променада по Ничейным землям, но сейчас, когда сломанные пальцы не с первого и даже не со второго раза подчиняют себе Силу, любое путешествие превращалось в опасный аттракцион.

Стоило, наверное, заехать в Подлесье. Тогда бы этот путь не был проделан напрасно. Но Милеанэль совершила глупость и бросилась сразу в Клыки, рассчитывая получить хотя бы какой-нибудь давности след. Будь она немного поумнее и не думай сейчас сердцем, а не головой, то ее не постигло бы очередное разочарование.

Клыки не славились размерами и численностью живших в них кметов. Но на окрестностях села всегда кипела жизнь, особенно летом, когда дни длиннее, а ночи и юбки девок пропорционально короче. А сейчас, подъезжая к Клыкам, Милеанна старалась прислушиваться и не улавливала ни единого звука. Ни смеха, ни криков баб на своих, конечно, нерадивых мужей, ни стука молота, ни мычания коровы, одной на всю округу и такой любимой кметами. Ничего... А вот и причина, почему эльфка ничего не слышала.

Клыки были абсолютно пусты. Будто здесь никогда никого и не было. Кобыла Миколы, которой Милеанэль предусмотрительно не давала имени, чтобы не привязаться к животному еще больше, беспокойно двигала ушами и порой вскидывала голову. Милеанна натянула поводья, когда увидела одинокую фигуру, стоящую аккурат посреди дороги. Здесь раньше был местный базар. Ну, как... Одна травница да кузнец - вот и весь базар.

С лошади Милеанэль спешиваться не торопилась. Мало ли, кто это... Но сомнения вдруг развеяли клинки. У Ламберта были такие же. Приглядевшись, эльфка различила ровно такой же медальон, какой был у спасшего ее шкуру ведьмака. Ощерившаяся волчья морда стала каким-то спасательным маяком, к которому Милеанна немедленно устремилась, ткнув кобылу пятками в бока.

- Cead, vatt'ghern, - поприветствовала она ведьмака, подняв левую руку ладонью вперед в уважительном жесте, - я ищу здесь одного человека. Ты... не видел?..

Дева, конечно, не видел. Клыки, видимо, давно уже пустуют...

Каждое слово ведьмака было сравнимо, наверное, с гвоздем, который он забивал в гроб хрупкой надежды. Но ту и так уже убили лопатой, и потому Милеанэль не сильно удивилась короткому, но обстоятельному рассказу Волка. Заказ от старосты близлежащей деревни... Вот дура. Можно было бы додуматься заехать в какое-нибудь село и вначале справиться о том, как дела в Клыках, а она сломя голову понеслась сразу на место назначения. Милеанна выругалась про себя и спешилась, убедившись, что ведьмак не будет против ее компании и, напротив, даже предлагает участие. Не то чтобы она собиралась спрашивать у него разрешения, но так даже лучше. Не придраться. Эльфка перехватила кобылу под уздцы, подвела ее к истертой временем и дождями коновязи и накинула на нее поводья. Лошадь флегматично двигала ушами и не особенно интересовалась ни судьбой Клыков, ни задумчивым ведьмаком, занятым своей работой.

- Maith, vatt'ghern, - согласилась врачея, от волнения даже не заметив, что сделала это на Старшей Речи. Она похлопала лошадь по шее, словно надеялась найти в этом жесте успокоение, и быстрым шагом направилась в слишком хорошо знакомую сторону. Этот покошенный временем сарай эльфка узнала бы из тысячи. У нее даже кровь зашумела в ушах от воспоминаний, которые совсем не хотелось воскрешать. Как у нее тогда стучало сердце, заглушая чужие голоса, так и сейчас Милеанэль чувствовала, что с каждым шагом ноги становятся все более ватные. В Клыках давно никого нет... Иначе здесь не было бы ведьмака, одиноко стоящего посреди села и выполняющего чей-то заказ. А если никого нет, то...

Конечно, худшие опасения подтвердились. В доме никого не было. Более того: в нем царила такая разруха, что Милеанна разочарованно и расстроенно вздохнула. Bloede arse, ни единого свидетельства, что Алька или Михаль были здесь за последний месяц. И почему-то такой дурной запах... Это, что, кровь?

Милеанэль присела на корточки рядом с кровавым росчерком на полу. Он уже давно потемнел: далеко не свежий след. Эльфка пальцами левой руки потерла старые половицы и на всякий случай взглянула, осталось ли что-то на подушечках. Нет, это случилось давно. Вашу же налево. Но, может, это не кровь кого-то из бывших помощников их отряда? Милеанна выпрямилась и каким-то потерянным взглядом окинула их скромное жилище еще раз. Дневник найти... Vatt'ghern, будь честен... Михаль, может, и был грамотен, но точно не вел бы никаких записей. Зачем ему это? Но, может, солтыс вел? Но Милеанэль даже не представляла, где была его хата. Она было собралась уже уходить, но вдруг ее взгляд зацепился за что-то, над чем вертелись мухи, под столом. Она снова нагнулась и отпрянула, разглядев, что именно лежит на полу.

Эльфка выскочила из хаты как ошпаренная и нашла ведьмака за изучением старых следов. На них Милеанэль должного внимания не обратила: ее времена уже давно прошли и, честно говоря, она и не помнила даже, как правильно читать отметины на земле. Лучше оставить это профессионалу своего дела. В конце концов, ему же за это платят, разве не так?

- Vatt'ghern, не знаю, есть ли твари, которые глодают людей выборочно, - едва ли не задыхаясь, еще издали окликнула она охотника на чудовищ, - но эти так точно делают. Я нашла ухо. В доме.

Милеанэль приблизилась к ведьмаку, чтобы не кричать через всю дорогу от хаты до него самого, и почувствовала, что багровеет от злости. Ухо это она, к сожалению, узнала. Хорошая была девочка... Если бы не ее помощь и не помощь ее отца, история Милеанны закончилась бы уже очень давно. Добрая, по-кметски неуклюжая, но очень чистая для dh'oine. Может быть, когда-нибудь она стала бы хорошей охотницей. Или травницей. Или врачеей. А теперь уже не станет никем.

- Не зубами рвали. Срез небрежный, но как от кинжала или ножа, - продолжила она, нет-нет да поглядывая на висевшую на груди ведьмака волчью морду. Интересно, он?.. - Я знаю Ламберта, - вдруг сказала Милеанэль и протянула ведьмаку левую руку, - Милеанэль. Скажи мне, прошу, что ты что-то отыскал. Я этих ублюдков...

Сама размажешь? Правда, дорогая? С твоими-то изломанными на правой руке пальцами? Эльфка, однако, даже об этом не думала. У нее настолько в груди клокотала злость, что из-за каких-то dh'oine - а это были именно они, ведь никто не может быть так жесток, как человек, - она лишается возможности расспросить бывших помощников ее бывшего командира.

Как же он был ей важен: даже сейчас, после стольких лет, в которых нашлось место и для ссор, и для обид, и для неверно принятых решений. Адам Сфорци тянул из нее все, что только мог, скальпелем и клещами, иглами и грубыми ударами безжалостных рук. А она молчала, стиснув зубы, даже не помышляя о том, чтобы что-то ему рассказать. И те, кто были после него, не добились от эльфки, чего хотели. Наивные dh'oine... Им разве доступно понять, что, если действительно любишь, даже такого amadan'а, как Илларэн, себя принесешь в жертву, но не скажешь ни слова?

Терпеть было легче, думая о нем. О его внимательных и сильных, умеющих крепко держать руках. О его голосе, умеющим быть ледяным, как сталь, и теплым, как майское утро. О его кошачьих глазах - глазе, - и о его дурацкой исключительно манере говорить все так извилисто, что черт ногу сломит. Милеанэль поджала губы, желая, но не в силах отогнать эти воспоминания. Они сейчас так мешают... Но разве не из-за него она покинула Ламберта и стоит сейчас здесь, посреди опустевших Клыков, с разбитыми надеждами вызнать хоть что-то о нем?

Он жив? Он здоров? Он не скрывается, как его бывшая врачея, по злачным местам в надежде пережить эти трудные времена? Помнит ли он ее? Хочет ли помнить? Ее первая и, наверное, единственная любовь, захочет он увидеть ее лицо, коли Дева его сохранила? Пусть сохранит... Если и следует кому-то позволить справиться и выжить, то только ему.

Может, это судьба, что удалось встретить кого-то из цеха Ламберта. И хоть она даже не вполовину так искусна, как другие знакомые чародейки ведьмаков, костьми ляжет, но что-то да выудит.

- Как всегда, - коротко улыбнулась эльфка, хоть улыбка у нее и получилась такая, как и обычно: как будто маска. Эскель был гораздо более доброжелателен, чем Ламберт. Не заметь Милеанэль, очевидно, абсолютно такой же медальон и очень похожую гарду мечей, она бы ни за что не подумала, что они принадлежат к одной и той же школе. За тот короткий промежуток времени, какой эльфка была знакома с Эскелем, он не отпустил ни одной кислой шутки. Удивительно... Наверное, Ламберт в этом уникален. Он много в чем оказался для Милеанны настоящим открытием.

"Он меня спас, - так и не сорвалось с ее уст. - Без него я бы висела в петле на новиградской площади в назидание другим чародеям. Гнила бы несколько месяцев, пока бы меня не сбросили в компостную яму. Кости растащили бы звери, а я стала бы, наконец, частью бесконечного круга жизни".

Спас ее Ламберт от многого: больше, чем только от одной петли. Он появился в ее жизни, когда эльфка уже совсем увязла в болоте новиградских склок. Он напомнил ей, кто она такая, и снова дал понять, что есть те, кому можно доверить свою спину. Со своими всеми ужимками, паясничеством, кислой рожей, - Ламберт был в этом городе одним из немногих настоящих, с кем ей довелось познакомиться. Он, Рахим, Кристоф... Милеанне очень повезло на людей. И так не повезло иметь чутье, которое ее не подводило, но в точности наоборот. Где жарче всего, там всегда маячит ее длинная коса.

Следом за ведьмаком эльфка наклонилась к следам, которые он читал. Она держалась поодаль, чтобы нечаянно не затоптать крупицы информации, которые могла дать засохшая земля. У Милеанэль тоже был опыт поиска: в конце концов, она больше двух десятков лет носилась по лесам и наравне с остальными соотрядцами участвовала в долгих изнурительных поисках. Была охотником. Но ей ни в коем случае не сравниться с ведьмаком.

Эскель доверял ей, как ни странно, больше, чем любой другой ведьмак, которых за последний год эльфка встречала чаще, чем за всю свою жизнь. Может, он позволил это себе потому, что Милеанна была знакома с Ламбертом? А может, просто видел, что она не обычная девчонка из соседнего села. Эскель будто не замечал ее пальцы, в целом потрепанный вид. Он даже не знал о том, что она чародейка. Но все равно был готов взять с собой только потому, что Милеанэль хотела расплатиться с обидчиками Клыков. Милеанэль бы в свои лучшие годы ни за что не доверилась тому, кого знает несколько минут... Может, потому, что она эльфка. От людей Aen Seidhe не привыкли ждать ничего хорошего.

Но ведьмак - человек ровно в той же степени, что и волколак. С ними тоже уже довелось свести знакомство... Последовал ли Риол ее совету? Нашел ли того, кто поможет ему снять проклятие?

- Пойдем, - быстро согласилась Милеанэль.

Много людей, судя по словам ведьмака, который считал это из вереницы следов. Главное теперь - не мешать Эскелю и не попасть под удар самой. Может быть, эти люди оставили заложников? Может быть, Алька еще жива?..

Милеанна следовала за ведьмаком, держась от него на таком расстоянии, чтобы Эскель в случае чего смог выхватить меч и нечаянно не полоснуть ее по груди. Рассчитывать траекторию она привыкла немного иначе: все, кого она знала, носили оружие не за спиной, но навык, как-никак, имелся. Она нет-нет да сама поглядывала на следы, желая то ли проверить чутье Эскеля, то ли самой убедиться, что они не сошли с дороги. Дорога хранила очень много отпечатков, и в какой-то момент эльфка совершенно потерялась. Оставалось только доверять ведьмаку.

Путь оказался неожиданно долгим. Лошадь пришлось оставить в опустевших Клыках, и Милеанэль надеялась, что кобыла останется в безопасности. Работа в деревне - явно дело рук человеческих, но кто знает, не пожелают ли трупоеды заглянуть в опустевшее село? Эльфка нервничала. Она понимала, что это может сыграть ключевую роль в будущей стычке, - а к ней Милеанна уже готовилась, - но ничего не могла с собой поделать. Тонкая нить воспоминаний была ей неожиданно дорога. Кроме того, транспорт эльфке был очень нужен. Она совершенно не способна даже на кривой портал.

Когда над землей стали разноситься приглушенные расстоянием голоса, Милеанна рефлекторно пригнулась. С ее ростом это даже не казалось плохой идеей. Благо, заросли скрывали их с ведьмаком фигуры, но еще - искажали направление звука. То ли впереди, то ли правее... Эльфка на миг даже перестала дышать и стала прислушиваться.

Только мужские голоса. Ни одного женского. Но она сама была пленницей и точно не стала бы даже писка издавать. Может, она молчит?..

Но, скорее всего, девочка уже мертва.