Мёртвый-мёртвый город. Руины его знали чужое счастье и вдоволь насытились чужим горем. Обломки диковинной мозаики припорошило серо-бурой пылью, промеж плит величественных мостовых пробилась изумрудная трава, могучие корни деревьев впились в древние камни. Бездонные колодцы заволокло ряской, мелкие жучки и водомерки резвились на беспечной глади.

Здесь, среди навсегда уснувших домов под треснутыми крышами, пустых площадей и затянутых ряской колодцев, можно было отыскать много удивительного. Но нередко это самое удивительное находило тебя само.

***

Добыча была мелкой. Притаившаяся между камней виверна нервно дёрнула переломанными крыльями. Хватит всего удара, чтобы преломить худенькую шейку, переломать тонкие рёбра, вспороть тощий животик. Она была чуть больше горного козлёнка, которого виверна обгладала три дня тому назад.

Добыча была беззащитной. Для виверны, выкинутой из гнезда сильными сородичами, незнакомой с человеческой натурой, жалкая полоска стали в тонких руках не была большой угрозой. А может злую шутку сыграл голод, терзавший тварь со вчерашнего дня.

Добыча была близко. На расстоянии удара. И виверна бросилась вперёд.
Взмах. Удар.

***

Мёртвый-мёртвый город. Геральту никогда не нравился Лок Муинне. Ни своей историей, ни своим настоящим обликом. Чуждый, полный опасностей и бессмысленный для ведьмака – он стал убежищем для диковинных чудовищ и последней пристанью для отчаявшихся. После королевского совета в руины города совались, пожалуй, только ради оставшихся здесь сокровищ. Но всякий раз находили смерть.

Смерть подстерегала повсюду. Под нетвердым шагом могла пошатнуться и рухнуть в бездонную пропасть каменная лестница. Застрявший между камней башмак сулил сломанную ногу. А засевшие по трещинам и обломкам чудища стали бы настоящим приговором неосторожному путнику. Но только не ведьмаку.

Взмах. Удар. Пируэт и ещё один удар.
Виверна – мелкая, перебитая, но безусловно опасная, – пронзительно взвизгнула. В последний раз в жизни. Острый клинок перерубил её змеиную шею.

– Прекрасный удар, – прокомментировал Геральт, глядя на распластанное на камнях тело. – Не хотелось бы скромничать, у тебя отличная школа.
Он бы мог позволить себе улыбку: простую, дурацкую, неподходящую ведьмаку. Расслабиться хоть на мгновение. Но Лок Муинне не прощал даже мимолетной слабости.
– Но и своих заслуг немало.

Он взглянул на ведьмачку. Наклонил голову, скрещивая на груди руки. Блеснули на солнце металлические набойки куртки на рукавах.
– Если ты натешилась, то предлагаю вырезать у этой твари ядовитые железы и идти дальше. Нас с тобой ещё ждут канализации.

***

Им требовалось побыть наедине. Именно поэтому Йеннифэр нашла предлог совместить приятное, полезное и необходимое: остаться один на один с изучением эльфских записей, спровадить подальше ведьмака и Цири с их недосказанными обидами и, если получиться, отыскать необходимые сведения для расшифровки записей.

Геральт не протестовал. Но и к разговору с Цири не был готов. Некое чувство вины грызло изнутри полинялой крысой. Но истиной причины ведьмак не знал.

Если бы целую вечность назад у Геральта из Ривии спросили, сможет ли из девчонки получиться ведьмак, то он бы ответил решительным отказом. Подобная ноша не для женских плеч. А под конец и вовсе горько бы усмехнулся, что на своем веку не слышал ни об одной ведьмачке. И что теперь?

Отточенные движения, лёгкий шаг и уверенная вивисекция. Цири не прошла их мутаций, не изменилась физически, но её выучка позволили ей если не быть на уровне с мутантами из Каэр Морхена, так приблизиться к ним невероятно близко. Пожалуй, только отсутствие богатого опыта и озорной азарт были её главным недостатками. Да и последний, как посмотреть, иногда становился оружием. В любом случае, только Ласточка могла бы предложить приготовить что-то из мяса драконида.

Отговаривать, разумеется, не стал, но внимательно следил за тем, чтобы среди срезаемого мяса не попалось скверных кусков: стейк из виверны хоть и прослыл во многих местах изысканным угощением, но славу имел опасную: старые особи, насквозь пропитанные гнусным ядом и кислотой, стали причиной гибели не одного десятка смельчаков. А те дурни, которые взамен драконьего хвоста преподносили своему правителю запеченный хвост виверны, и вовсе приравнивались к горе-отравителям.

Когда разделка подошла к концу, и заплечные сумки наполнились приятной ношей, ведьмак и ведьмачка медленно отправились в сторону канализации.
– Грибочки? – задумчиво протянул Геральт, словно силясь вспомнить. – Нет, Цири, те грибочки здесь не растут. Они редко где встречаются, а прижиться на месте им не позволяет суровая зима.

То, что это к лучшему, ведьмак уточнять не стал. Кто знает, что случилось бы, произрастай их редкая грибная коллекция где-то на Континенте. Быть может, ничего дурного. Быть может, им бы и вовсе встречались чудища массивнее да свирепее. Вдруг бы утопцы, например, подсели на грибную диету?

– В канализации... канализация. Когда-то в ней были нечистоты, сор со всего города, но сейчас там пахнет тиной и болотом, при неосторожности можно намочить сапоги и повстречать пару-другую голодных тварей. Но не бойся, от Оксенфуртской она отличается в лучшую сторону. Будет посуше, да и риггер тут, например, вряд ли бы завёлся.

За разговорами они дошли до городской площади, спустились по выщербленным ступеням вниз и оказались у массивной железной решётки. Геральт тяжело вздохнул. В прошлый его визит решётка была открыта, и он беспрепятственно вошел внутрь. Видимо реданские солдаты, покидая город, задраили все возможные выходы и входы, чтобы отловить всех чародеев.

– Когда я был в Лок Муинне в прошлый раз... не самый приятный, то видел на стенах канализации эльфские письмена. Подумалось, что здесь мы могли бы поискать следы хозяина тайника.

Пройдясь вдоль решётки, подёргав массивную кованную калитку и бросив ненавистный взгляд на тяжёлый замок, Геральт прислушался. Изнутри канализации не доносилось ни звука, ни шороха. И даже ведьмачий медальон молчал, не предупреждая о скрытой в темноте угрозе. Дёрнув решётку ещё раз, ведьмак вздохнул и вытащил из ножен меч.

– Конечно, это может завести нас в тупик, и мы ничего не найдем. Но где же тебе представится ещё один шанс попутешествовать по столь удивительным развалинам?

Он просунул меч между прутьями решётки, надавил на рукоять, беспокоясь лишь о том, чтобы лезвие выдержало. Заскрежетало, заскрипело, застонали петли. Калитка покачнулась, поддалась и под нажатием ведьмачьего плеча, медленно повисла сначала на одной петле. Потом и вовсе лишь на дужке замка.

Геральт, выхватив меч в самый последний миг, удержался от падения, отряхнул руки о штаны и глянул на ведьмачку.
– Прошу.

***

Внутри царил полумрак: свет пробивался сквозь многочисленные прорехи свода и старые сливные решётки. И всё же ведьмак не рискнул полагаться на столь поганый источник света. К тому же Цири не видела в темноте, как видел он.

Два наспех сделанных факела из обломков ветви и тряпиц, сдобренных слизью виверны - и вот уже отблески пламени танцуют на старых каменных стенах.

Пахло и правда не так гадко, как могло бы. Многочисленные дожди и зимы вымыли из руин следы пребывания человека, и если бы не темнота и капающая то тут, то там вода, то канализации Лок Муинны могли бы показаться милым местом.
– Всегда удивляла тяга сделать подобные места повыше да повычурнее. И если вызимская вычурность была понятна - все же город стоит на эльфских руинах, то откуда у враннов такая тяга к гигантизму?

Ведьмак покачал головой и едва не наступил в лужу.
– Думаешь, у Йен получится расшифровать записи?

Предположение Цири имело право на жизнь. Как имели право на жизнь и сами враны. К сожалению, у Предназначения насчет последних были свои планы, и оно имело их право в позициях столь откровенных и грубых, упоминания о которых устыдился бы даже Золтан Хивай. Судить о том, был ли геноцид вымершей ящероподобной расы справедливым, Геральт не торопился. Как не торопился идти по сточному каналу – эльфские письмена от них никуда не убегут, а промочить сапоги в мертвом городе – дрянная затея. К тому же вряд ли Йеннифэр озаботится для своего ведьмака полной горячей воды бадьей.
– Риггеры здесь не водятся, – задумчиво повторил ведьмак, поправляя пряжку нагрудной перевязи и безошибочно указал направление рукой, – нам туда.

О том, что в канализации их мог поджидать коварный мусорщик, ведьмак даже и не думал. Стоки Лок Муинне были слишком мелкими, слишком чистыми для подобной твари. Живущая в симбиозе с человеком, существом вроде бы разумным, риггеры научились ассимилировать свои привычки, справляясь с нечистотами лучше, чем предприимчивые гномы. То, что в отличии от последних они не жрали людей, не прибавляло чудовищам шарма, но точно разграничивало их с ушлыми карликами.
– Как бы это не прозвучало странно, в городе слишком чисто для них. Стоит здесь поселиться подобной твари, как канализацию покинут малочисленные утопцы и гниляки, не заглянут ни виверна, ни кокатрикс. И тогда риггер сожрет сам себя. Зрелище малоприятное, но и маловероятное. Да и мелковато тут.

Они шли дальше, и с каждым шагом ведьмак убеждался в верности своих слов. Становилось суше, исчез привычный для каналов болотистый запах, а затем и вовсе – стал непривычно тяжелым, смрадным, словно они оказались в нечищеной конюшне. За очередным поворотом, ведьмачий ботинок едва не угодил в порцию свежего дерьма. Геральт поморщился.
– Риггеры тут не водятся. Но какая-то грязнуля тут определенно живёт.

Спустя десяток шагов к вони примешался аромат жареного мяса, а затем до ушей ведьмака и ведьмачки донеся бытовой шум: стук ложки, булькающий на костре котёл и недовольное бурчание под нос.
– Етить твою! – шипел голос. – Сука, не мог притащить что-то получше? Опять сорная крыса!
– А ты чего хотела? – шепелявил второй в ответ. – Вепря по-королевски?
– Ой, заткнись уже! Говорила мне мама, не связывайся с этим проходимцем! Заведёт тебя!
– Гы! А я уже что, не завожу?
– Как тресну!

Ведьмак взглянул на Цири, пожал плечами.
– Пойдем, поздороваемся, – предложил он, – местные наверняка знают чуть больше чужаков.
В открывшемся боковом проеме, вокруг скудного костра возились два сильвана: тучная, увенчанная благородными витыми рогами хозяйка перемешивала вонючее варево в котле, а сухопарый рогач прыгал рядом, пытаясь взглянуть на похлёбку. Гостей они не услышали.
– Мир вам! – холодно сказал ведьмак, заслоняя грудью Цири.

Рогач испуганно юркнул за спину жены, при этом едва не сбив котёл на пол. Сильванка обернулась резко, испуганно дернула раздвоенной верхней губой. А спустя миг собралась, уперла руки в покатые бока и наклонила голову, выставив рога в сторону незваных гостей.
– Кто такие?! Чего надо?! Прочь! Прочь! Прочь!
– Спокойно. Мы пришли поговорить.
– Прочь! Убирайтесь, чтобы духа вашего не было!

Отредактировано Геральт (16.11.22 13:03)

Когда дело касалось переговоров, то Геральту из Ривии не было равных: никто другой в мире не мог бы ополчить против себя простого кмета и чванливого купца, кровожадную бестию и загнанную в угол жертву. Все тропинки, что вели к дипломатическому решению вопросов, обычно ставили убийцу чудовищ в положение столь неловкое и невыгодное, что хотелось биться лбом о склизкую стену канализации. Куда уж проще было выхватить меч из ножен, продемонстрировать силу и решительность в решении проблемы. Разве они так будут стоять и играть в гляделки или будут драться?

Меч – последнее средство достижения цели. Сейчас Цири оказалась той самой спасительной соломинкой, которая позволяла избежать ненужной драки. Убивать сильванов было ни к чему. Все собравшиеся в канализации это прекрасно понимали. Но сильванка не отступала:
– Подсказать дорогу? Заплутали? Забавное выбрали местечко для прогулок! – она топнула ногой. – Кто вы такие? Говорите!
– Я – ведьмак, – процедил Геральт холодно, – и мы действительно просим вашей помощи.

Сильванка дрогнула, всего на мгновение. Рогач за её спиной трясся, как осиновый лист, не скрывая собственной трусости. Вряд ли бы кто-то смел его сейчас обвинить в этом.
– У нас никаких дел с ведьмаками нет, – пробубнела хозяйка глухо, – мы никого не трогали.
– Никого-никого! – поспешно заверил рогач.
– Мы – мирное племя!
– Мирное-мирное.
– Я знаю, – согласился Геральт, – потому и спрашиваю так же мирно. Вы, верно, тут давно обитаете? Не замечали тут странных арок, статуй или письмена на непонятном языке? Ничего такого?

Хозяйка, выпятив нижнюю губу, замотала головой. Её сердечный друг, наоборот, радостно бякнув, тряхнул бородой.
– А то! Видел! Такая расписная арочка с эльфской бредятиной!
– Заткнись, идиот, – зашипела сильванка, – головой думаешь?
Рогач осекся, спрятался за могучую спину пассии. Ведьмак усмехнулся.
– Ты говори, ничего дурного в том нет.

Сильванка вновь топнула ногой.
– Мы живем тут в мире и покое. Ничего кроме крысок не едим, никого не трогаем…
– Ничего кроме крысок? Как насчет мяса виверны? – Геральт глянул на ведьмачку. – Мы поделимся с вами добычей. Если проводите до той самой арки.

Сильванка сомневалась, но рогач принял отчаянное и достаточно бездумное решение. Впервые за долгое время сам.
– Идет! Пойдем! Пойдем за мной!

***

Они шли по едва освещенному сквозь прорехи и решетки в земле коридору. Ведьмак внимательно приглядывал за рогачом, уверенно шлепавшему копытами по канализационной грязи впереди. Сильванка осталась в пещере следить за похлебкой и ждать ненаглядную морду. Почувствовав свободу, рогатый во всю пользовался вниманием Цири.
– Вот он, – начал он издалека, кивая на шедшего позади Геральта, – ведьмак. А ты тогда кто? Евойная девка? А если так, то меч откуда у тебя такой? Да и сама ты раскрасавица, зачем тебе такой старик? Жаль, что в кости тонка, а так – достойна работы лучших мастеров Лок Муинне! Я знаю-знаю!

Кривая усмешка вспорола ведьмачий рот, словно бритва.
– И многих мастеров ты знал лично?
– Видел их статуи! – бякнул сильван. – Разве для того, чтобы понять, где дерьмо, а где искусство, нужно знать творца в лицо?
– Твоя правда. И как тебя, такого умного, зовут?
– Салдрик. А это важно?
– Как минимум вежливо. Я – Геральт.
Сильван тряхнул бородой.
– А ты, красавица? Как твое имя?

Никто и никогда не видел удивленных ведьмаков. В сути своей големы, чувств лишенные, они всегда были холодны, как лед, и бесчувственны, как камень. По крайней мере именно так утверждало большинство гримуаров, описаний и даже записок бывалых путешественников. Ни один из авторов в действительности просто-напросто не пытался спросить у ведьмаков об их чувствах.
От слов Цири что-то шевельнулось в груди, заворчало, заскрипело. Геральт поморщился, прикрыл на мгновение глаза. К чему-то нельзя привыкнуть окончательно. К собственной ли слабости, к собственному ли счастью… сейчас ведьмак из Ривии оказался невероятно слаб, но безумно счастлив. А казалось просто слово… отец.
В руки он взял себя быстро. Так же быстро, как хорошенькая девица меняет женихов по весне. Мимолетная слабость или секундная оплошность, как говаривал Весемир, нередко оборачивается многолетней болью в колене.
Сильван обиженно мекнул:
– Дурить? Вас? Б-бяк! Я что, похож на самоубивца? Мне даже с одним ведьмаком не справиться, а вас тут двое!
Он топнул копытом по грязи, подняв фонтан капель и смрадный дух. Затем встретился взглядом с пустыми глазами ведьмака, потупился, нервно пожевал нижнюю губу.
– Даже если я попытаюсь сбежать, – пробубнел Салдрик, – то твой отец мне не даст уйти так просто.
– Верно. Уже близко?
– Угу, – он кивнул рогатой башкой. – Но за саму арку я с вами не пойду, так и знайте.
– И не нужно.

***

Салдрик не обманул. Высокая стрельчатая арка с увитыми ползучим плющом пилястрами ждала их через пару коридоров. Сильван, остановившись поодаль, неоднозначно махнул рукой.
– Вот она, арочка ваша!
Он испуганно шмыгнул носом.
– Дело сделано? Уговор есть уговор? Могу идти?
– Всего доброго, – холодно сказал Геральт, не оборачиваясь в его сторону.
Салдрик, шумно фыркнув, глянул на ведьмачку. А затем припустил назад по коридорам, громко цокая копытами по камням древней канализации. Ведьмак не обернулся.
Подойдя ближе, он с интересом разглядывал находку. Под массивными листьями плюща скрывался изящный орнамент с вплетенными в него эльфскими письменами. Геральт не понимал ни слова, но догадывался, что там не написано «добро пожаловать, дорогие гости! Вытирайте ноги у порога».
– Ожидал чего-то большего, – признался он. – Замков, древних загадок, охранного голема.
Ведьмак недобро скривился:
– Ведь никогда не бывает так просто.
Геральт оказался прав. Просто не было. Арка скрывала лишь темноту и пустоту комнаты. Ни мусора, ни канализационных грибов, ни слизи – внутри было сухо и чисто, словно совсем недавно кто-то дотошный вылизал маленькую комнатку дочиста.
Ведьмак прошелся кругом. Наугад пощупал несколько выпиравший из стены камней. Хмыкнул.
– Вот и загадка. А может два дурака ищут среди засохшего дерьма эльфские тайны.
Он остановился у выхода, внимательнее посмотрел на арку.
– Можешь прочесть надписи? Может в них есть какая-то подсказка?