О подземных коммуникациях Оксенфурта знали все. Древние, как сам мир, они тянулись через весь город на многие, многие мили. Часть из этих давно забытых, полуразрушенных тоннелей, выходили далеко за пределы города, - а иные уходили настолько глубоко под землю, что попытаться пройти их до самого конца не решался никто, кроме самых отчаянных охотников за мнимыми сокровищами в любой их форме.
Воистину, в сумме своей всё это представляло удивительную, поразительную по своему масштабу картину: настоящую паутину из смрадных, переполненных грязью человеческих канализаций, которые местами буквально через стену соседствовали с древними, как сам Континент, эльфскими руинами.
Последнее, чего можно было ожидать от этих старых катакомб и каналов – это сухости. Они могли бы быть переполнены всякой дрянью, что годами плодится в таких местах тайком, вдали от пристальных человеческих глаз, - они могли бы быть разрушенными, иногда затопленными, - даже переполненными магическими и вполне себе физическими ловушками, которые предусмотрительные предки современных Aen Seidhe оставили в качестве прощального подарка проклятым dh'oine, которые отнимали у них их же дома и земли.
Но тем не менее, это было фактом.
Единственное, что Айден видел и чувствовал вокруг себя, это вездесущую, всепоглощающую темноту, - ни единого источника света не наблюдалось на такой глубине. Даже его собственных, сверхчувствительных зрачков не хватало, чтобы пронзить кромешную тьму, которая царила здесь.
Впрочем, конечно, было кое-что ещё: пыль. Она тут была абсолютно везде, - в принципе, кажется, заменяя собою кислород. Даже дышать здесь было невыносимо тяжело, - лёгкие с трудом перекачивали спёртый, тяжёлый от каких-то примесей воздух.
То и дело хотелось откашляться во всю силу, грязно выругаться, - но ведьмак терпеливо сносил дискомфорт, - всё так же медленно и неумолимо, шаг за шагом, продвигаясь вперёд. В руках его был факел, но даже его было абсолютно недостаточно.
Казалось, что он был первым человеком за добрые несколько столетий, который забрёл в эти места, - но он прекрасно знал, что это не так. Буквально несколько дней назад сюда спустилась экспедиция достославного университета, что располагался наверху, - и пропала почти в полном составе.
Выжившие, что ныне лежали в лечебнице и которых отпаивали сильнодействующими седативными, клялись и божились Вечным Пламенем, Мелителе, Креве, и всеми иными богами сразу, что на них напал морок, - воющее, стенающее создание, что буквально вытянуло жизнь из их друзей и коллег.
И потому здесь был Айден. Трупы предыдущих, менее везучих визитёров он уже нашёл несколькими коридорами ранее. Он не смог не отметить иронии: буквально за несколько дней они стали выглядеть так, будто и были заранее запланированной для этого места декорацией: такие же высушенные, лишённые всякой влаги и скорчившиеся от неестественных мук трупы.
Но даже несмотря на это, - не смотря на трупы, не смотря на опасность, прямо навстречу которой он шёл, - кошкоглазый не мог не удивляться тому месту, в котором оказался. Воистину, эльфы строили на века, - и то, как они строили, манило глаз и покоряло сердце. Даже архитектура Туссента, страны сказок и чудес, казалась невероятно грубой, невероятно плоской по сравнению с красотой, которую видели, чувствовали, и воплощали в полотно и камень Aen Seidhe.
Но реальность быстро и жестоко возвращала его к себе.
То, что заставило его сконцентрироваться, было даже не звуком, - но ощущением. По спине, как от резкого и неприятного прикосновения, прошли мурашки, - и одновременно с этим его прошибло в пот.
Сперва медленно задрожал, а потом запрыгал, закрутился волчком медальон, - оскаленная кошачья пасть, которая будто начинала кричать, вопить своему хозяину о надвигающейся опасности.
Кот отбросил факел в сторону, и закрыл глаза, целиком и полностью отдаваясь своему чутью и слуху. Его решение не подвело его: он услышал… что-то.
Это нельзя было назвать ни шёпотом, ни шелестом, ни звуками шагов, ни гулом, - но будто там, где-то далеко, на границе его собственного сознания, кто-то пересыпал песок в огромных, воистину титанических песочных часах. Невероятно острый слух всё яснее и яснее доносил до него этот шум, - и он уже переставал казаться таким тихим, таким эфемерным. К нему в компанию присоединился и иной, куда более знакомый, но куда менее естественный звук: тихий, но горький, заливистый, отчаянный женский плач. Где-то там, впереди, в глубине изящных, отделанных дорогим мрамором тоннелей, на него надвигалось нечто, - и увеличивало скорость с каждой секундой.
Не раскрывая глаз, охотник потянулся к поясу, достав оттуда пузырёк, опрокинув его в себя. Через секунду - послышался тихий и жалобный звон падающего на пол стекла.
Айден начал чувствовать, как внутри него что-то меняется. Его ещё сильнее прошибло в пот, но теперь иначе – теперь тело будто пылало, горело изнутри, - организм, подстёгнутый эликсиром, мобилизовался, концентрировался, превращался в сжатую до предела пружину. Даже сознание охотника, прежде спокойного, начинало гореть огнём, жаждой действия, жаждой движения.
Реальность размывалась, теряла краски, теряла смысл.
Теперь всё переставало иметь значение, - была лишь цель, он сам, - и неизбежное забвение, которое ждало кого-то из них.
Страха не было.
Он жил ради таких моментов.
Ведьмак раскрыл глаза, - и в добрых нескольких десятках метров от себя, в тёмном, - но теперь уже не настолько пронизанном чёрными оттенками помещении увидел зависшую в воздухе фигуру с двумя горящими, будто угли, глазами, длинными серебристыми волосами, острыми, как бритва, когтями, - и ртом, раскрытым неестественно, невероятно широко.
Когда-то на ней было изящное, белоснежное платье и ожерелье, украшенное драгоценными камнями.
Ныне же всё, что от него осталось – это обрывки, жалко свисавшие с хрупкой, размытой в пространстве фигуры.
Кот дернулся вперёд резко, - пожалуй, слишком резко даже для призрака.
А потом оно издало дикий, протяжный, и оглушающий, сбивающий с ног и вырывающий из концентрации вой.
***
По сравнению с иными заведениями, «Алхимия» была сравнительно небольшой корчмой. В ней, на первый взгляд, было мало места, цены были слишком высоки как для студентов, но в этом и была её суть, - каждый, кто там выпивал, старался держать свои комплексы и проблемы при себе и не устраивать проблемы. Штепан, местный кабатчик, не привечал откровенную бедноту и голытьбу, - хотя Айден, конечно, не сомневался, что в тяжёлые времена он начнёт наливать каждому, кому придётся.
Его ждали в конце комнаты, у самого дальнего стола.
Мало кто из представителей научной братии Оксенфурта выглядел настолько же стереотипно, как Славко Атимштейн, профессор кафедры естественной истории. Дорогой дублет, изящный шаперон из тёмно-синей ткани, а так длинная, густая, но аккуратная борода.
Даже сам факт его присутствия в таком месте его, кажется, несравненным образом угнетал, - это было видно как по его лицу, так и по его манерам. Впрочем, это не мешало профессору пить какую-то дорогую настойку.
Пройдясь через всю комнату, Айден рухнул на стул грузно и неаккуратно, - совершенно не так изящно и вежливо, как ему хотелось бы. Впрочем, можно было смело сказать, что ему повезло, - всё его тело болело и ломало, а пост-эффекты от эликсира вызывали невероятную жажду и дикую головную боль, - но он был цел и невредим. Кошкоглазый сам прекрасно понимал, что учитывая то, с чем ему пришлось столкнуться там, внизу, ему повезло просто стоять на ногах в принципе.
- Профессор?
Тот поднял взгляд от стакана – так, будто бы его утомлял сам факт присутствия рядом с них охотника на чудовищ.
- Ах, ведьмак. Судя по тому что вы живы, работа выполнена?
Айден не ответил. Взгляд его, пристальный и цепкий, был направлен на дорогую бутылку алкоголя. Будто почувствовав или осознанно догадавшись о желаниях своего собеседника, Славко достал откуда-то со стороны второй стакан и налил в него жидкость.
Лишь опрокинув несколько стаканов подряд, мутант наконец-то приобрёл нормальный вид и способность вести осознанный диалог.
- Что произошло с моими людьми, господин Айден? Восемь человек. Их было восемь. Вы всех нашли? Вы уверены, что они мертвы?
- Они мертвы, профессор. Я нашёл тело каждого.
- Что с ними случилось?
- Посмотрите сами.
Потянувшись к поясу, охотник стащил с него мешок и бросил на стол. Узел, что был завязан им ранее, оказался не такой прочный, как ему казалось на первый взгляд, а потому содержимое вывалилось – или, вернее, выкатилось, - прямо лицом к заказчику.
К его собственной чести, профессор Атимштейн не повёл и бровью, - пускай в его глазах на несколько секунд, но отразился подлинный, настоящий испуг.
Прямо на него смотрел деформированный, обтянутый высушенной кожей череп со скальпом в виде копны серебристых волос. Даже сейчас, спустя несколько часов, медальон кошкоглазого всё ещё вибрировал и резонировал от остатков магической энергии, что исходила от останков.
- Что это за дрянь?
- Беанн'ши, профессор.
Славко удивлённо-недоверчиво приподнял бровь.
- Эльфская упырица? Серьёзно, ведьмак? Ты думаешь, что я в это поверю?
Айден безразлично пожал плечами, теперь уже ненавязчиво наливая себе ещё один стакан.
- Верьте, во что хотите. Но когда спуститесь вниз, - то посмотрите на трупы ваших людей. Они за расскажут всё за меня и докажут вам всё, в чём вы сомневаетесь.
Собеседник замолчал, - надолго. Всё его лицо выражало напряжённый мысленный процесс, - какую-то дилемму, с которой он никак не мог справится. Однако, спустя несколько минут, одна из сторон всё-таки одержала верх, - и тот аккуратно положил на стол кошель.
- Здесь столько, сколько оговаривалось. Больше сюрпризов ожидать не стоит, как я понимаю? Ну… я имею ввиду там, на месте раскопок.
Айден сгрёб монеты и спрятал их во внутренний карман куртки, одновременно поднимаясь со своего стула.
- Я проверил смежные помещения. Они пустые. Но если что-то всё-таки найдёте, - то я буду в городе ещё несколько дней. Вы меня найдёте, если захотите.
***
Только лишь побывав под землёй, - в этих затхлых, каменных кишках города, - можно было в полной мере понять и ощутить на себе весь тот контраст, которым жил и дышал этот огромный город-академия. Пожалуй, Айден не смог бы найти подходящих слов, даже если бы попытался, - воистину, для Оксенфурта нельзя было подобрать чёткого определения.
Он был расположен в Долине Понтара, под крылом Реданского орла, - вотчины Радовида Свирепого, Церкви Вечного Огня, Дракенборга, и зловещей реданской разведки, - но при этом славился как оплот вольнодумства, как царство свободной мысли и свободных нравов.
Он был славен своей наукой, культурой, своими новшествами и открытиями, - но при этом изобиловал, кажется, исключительно трактирами, борделями, пьяными студентами, да вездесущими торгашами.
Профессора академии были учёными мужами, всему миру известными своим прогрессивным взглядом на мир, своим гуманизмом, - но при этом Оксенфурт не раз становился сердцем кровавых, мясницких студенческих бунтов и беспорядков.
Пожалуй, Оксенфурт не был противоречив.
Пожалуй, Оксенфурт и был противоречием.
Ведьмак до сих пор помнил свой визит сюда, - давным-давно, - кажется, это было в конце сороковых. Тогда он решил, что в городе проходит какой-то фестиваль, - и у него несколько дней ушло на осознание того, что никакого фестиваля нет, - что так живёт город в своём обычном, повседневном виде.
Так же было и в этот раз. Из всех углов лилась развесёлая, живая музыка. По площадям то и дело сновали рабочие, телеги, толпы студентов, распевавшие совершенно противоречащие друг-другу «Девиц из Виковарро» и академический «Гаудеамус», - а в центре города, на огромных рынках, толпы народу продавали и покупали товары, кажется, со всего известного и неизвестного света.
Ведьмак был практически уверен в том, что если бы он был один – то светлое время суток он, как вампир из детских сказок, проводил бы взаперти. Слишком много людей, слишком много звуков, слишком мало пространства…
Само место, кажется, было создано, чтобы сводить его с ума.
Столпотворение и шум давили на него, как промышленный махакамский пресс, - и давление это в привычной для себя манере он неизменно запивал то дорогостоящим лекарством, то банальным алкоголем, - иначе приглушить спонтанные вспышки паники, агрессии, и неизменной, вездесущей паранойи не получалось…
Но не в этот раз.
В этот раз он был не один.
Охотник украдкой бросил взгляд на свою спутницу.
Пожалуй, она выделялась даже среди исключительно пёстрой толпы народа, - со своими длинными, заплетёнными в косы волосами, с множеством серебряных колец в ушах, со шрамами и татуировками…
Север не был привычен к таким как она, - а потому немудрено, что даже в таком месте в её адрес Айден замечал то любопытствующие, то недоумевающие взгляды. Впрочем, не её внешность была причиной, по которой Айден её приметил тогда, несколько месяцев назад, на таком же рынке в Новиграде…
Только он, мутант-убийца, смог выделить из толпы не внешность, - но то, что за ней пряталось.
То, как она двигалась.
Как себя вела в толпе.
На что обращала внимание, а на что – нет.
Она была воительницей, и именно поэтому кошкоглазый, к своему собственному удивлению, не смог пройти мимо. Лишь потом оказалось, что его догадка верна, - и что Ифе родом оттуда, откуда Айден даже и помыслить себе не мог, - и что её путь в жизни мало чем отличался от его собственного.
Возможно, именно поэтому они нашли общий язык.
А возможно, Айден просто любил излишне порассуждать над вещами, в которых ничего не понимал.
Он практически не удивился их внезапной встрече, - для наёмницы вроде неё было естественно искать работу в подобных местах. Для Айдена же, которого сюда привел заказ, она стала практически в буквальном смысле спасением от приговора в лице нескольких дней затворничества.
И сейчас они совершенно непринуждённо прогуливались по Оксенфурту, - по его узким аллеям, залитым зеленью, - и сквозь лабиринты палаток с товарами на рынке. Она – бдительная и внимательная. Он – расслаблен, даже радостен.
Всё казалось нормальным.
Слишком нормальным.
- …десяток лет назад слышал я об одной твари, которая завелась тут, в Оксенфурте, - пространно продолжал свой рассказ Кот, огибая прилавок со специями, - нападала ночью, выпивала кровь до последней капли. Низший вампир, конечно же, - но какой! Оказалось, тварь питала интерес исключительно к крови пьяниц. При чём таких, которые упивались дешёвым вином. Я уж и не вспомню имя ведьмака, который тварь зарезал, - но басни об этом рассказывали несколько лет кряду. Местные алкоголики ещё долго парами и группками ходили в трактиры из-за страха.
Он задумчиво хмыкнул, продолжая свой незамысловатый монолог.
- Подумать только. Когда я в первый раз здесь оказался, люди все ещё боялись, что какое-то чудище из каналов, или из реки их утащит и непременно сожрёт. Они всё ещё чувствовали, что не до конца здесь хозяева. А сейчас… посмотри на них. Сейчас часть из этих людей и в призраков даже не верит.
Будто в озарении, он хлопнул себя по лбу.
- Кстати. Всё хотел спросить, - а это правда, что у тебя на родине… Ифе?
Он не успел понять, что случилось. Среди такой массы людей, звуков, и запахов бдительность его чувств слабела, - но он успел почувствовать.
От наёмницы веяло чем-то… странным, но знакомым.
Будто бы её прямо сейчас, на месте, окатили ведром холодной воды.
Кошкоглазый повернул голову в сторону, - и невольно проследил за её взглядом, чтобы понять, что именно случилось.
И тут-то он понял достаточно.
Достаточно, дабы приготовиться к любым неприятностям, которые могут последовать за этой встречей.
- Это… он?

Отредактировано Айден (15.07.22 14:01)