В приключения, подобные этому, Риол попадал и раньше, но ни одно из них не длилось столько, сколько он и эльфка разделяют общество друг друга вместе с другими материальными благами, а это, без малого, больше недели. Пытаясь вспомнить, сколь долго он еще с кем-то путешествовал, сын псаря остановился на отметке в пару дней. И воспоминание оказалось не из тех, что принято звать приятными: Риол вспомнил, как от чистого сердца, лет восемь назад, пытался помочь другой эльфке, тоже скоя'таэлю, но за свою доброту не получил ничего, кроме предательского пинка под зад. Может и эта, которая сейчас сидела перед ним, была такой же, но мужчина только опечаленно фыркнул: даже если и так, то совесть обязывает его пройти этот путь до конца. В лучшем случае - вернуть эльфку к своим, в то самое место, куда они сейчас держат путь, и забыть произошедшее как страшный сон, в худшем - как минимум не спихнуть ее с лошади где-то посреди дороги между набивших оскомину елей и голых деревьев.

И все-таки путешествовать в одиночку было проще. Наедине с природой охотник чувствовал себя более свободным, чем тогда, когда в какой-нибудь деревушке кто-то на него снова пялился. Или, что еще хуже, когда ему приходилось делить временный кров и пищу с той, кто его искренне презирает. События недельной давности медленно скрывались в тумане, но вот давящее и гнетущее чувство, что он будто рыцарь, везущий строптивую и полную злобы принцессу в далекий-далекий замок, никуда не девалось, а напротив, только усиливалось, стоило человеку и эльфке ненароком переглянуться. Черт побери, Риол ни на секунду не сомневался, что каждый ночлег, в момент когда он спал, у его шеи сверкал кончик ножа.

Но чем дольше длилось их путешествие, тем с большим спокойствием ко всему начинал относиться охотник. Изучение привычек и поведения друг друга во время редких привалов, казалось, вошло в обязательный ритуал у обоих, который позволял отвлечься от гнетущей повседневности. Нескрываемое подозрение, что мешалось с раздражением, неожиданно сменилось терпимостью. Возможно, по причине того, что лишь Риол мог держать оружие, а возможно и по причине того, что быть задницей - невыносимо утомительная работа. Но спустя неделю дышать стало определенно легче.

Путь не казался запредельно далеким, но все равно как-то не на шутку затянулся.

Однако, новый день должен был это исправить. Риол бы сказал, что ничего не поменялось, когда за плечами оказался еще один километр, но ему даже не нужно было смотреть на Торувьель, чтобы понять, что та начала себя вести как-то необычайно активно и живо. Сказать такое могло лишь о двух вещах: либо эльфка окончательно сошла с ума, либо они подобрались очень близко к заветному месту.

Сын псаря облегченно выдохнул, но на обратном вдохе обеспокоенно прищурился.

Отредактировано Риол (10.05.22 17:33)

Сколь бы упорно сын псаря не отказывался принимать свою новую природу, но спорить с тем, что она обострила все чувства, он никак не мог. Доселе глухие звуки звонким эхом крутились в ушах охотника, вынуждая того с непривычки озираться по сторонам, глаза, казалось, стали видеть куда лучше, а уж запахи - про них вообще стоило помолчать, особенно когда дело доходило до мест, где живет много людей. Любая деревушка или небольшой городок оставляли после себя головную боль - прошло не так уж много времени, чтобы сын псаря научился справляться с обилием самых разных запахов. Временами и вовсе казалось, что чем дальше - тем хуже. Лесные же ароматы были куда приятней: тягучая хвоя вперемешку со свежестью недавнего снега била по голове не хуже белого порошка, и каждый вдох напоминал мужчине почему он так любит лес и отсутствие кого-либо вокруг.

Это был запах свободы. Стихии, с которой Риолу хотелось быть неразлучным.

Со временем охотник начал запоминать запах эльфки.
Разумеется, из-за их путешествия никакими розами там и не пахло, но запах женщины, пускай и с острыми ушами, которая находилась вблизи, был неотличим от сотен других. Была и еще одна вещь, спутать которую с прочими было невозможно - запах крови, который осуждающе напоминал Риолу о каждой жертве, которой не повезло оказаться на его пути. Шаг за шагом они двигались в сторону известного только Торувьель места, пока волчий нос бил тревогу, предупреждал. Человек, впрочем, волка не слушал, а только продолжал с прежним покорством идти дальше, недовольно ускоряясь вслед за то и дело норовящей убежать куда-то эльфкой. На ее зов никто не отвечал. В лесу было тихо.

А потом она куда-то ринулась, сверкая пятками между промерзших веток.
Риол едва поспевал, ощущая все большую и большую тревогу, а сердце, стоило обонянию уловить столь ненавистные металлические нотки, резко заколотилось. Следом раздался крик, а когда человек понял его причину - все в груди замерло. То, от чего он и Торувьель бежали несколько дней к ряду, снова настигло их: сплошная пустота, холод и уже надоевшая смерть.

Отредактировано Риол (26.08.22 21:23)

Некогда бившее в груди пламя жизни уже давно превратилось в слабый огонек, но и он рисковал затухнуть, пока мужчина задумчиво разглядывал очередной холст жестокости этого мира. Не рискуя посмотреть на эльфку, дабы не изводить себя сильнее прежнего, и не желая, искренне боясь, увидеть слезы словно доказательство собственной вины. Но эльфка не издала не единого звука - лишь тяжелое дыхание, выдававшее ярость и злость, что пытались вырваться из-за плотины, которая уже с трудом выдерживала весь навалившийся на нее груз.
Место, куда он забрел за Торувьель, мало чем отличалось от стоянки тех, кто его пленил. Такой же лагерь, стоянка, где еще совсем недавно кипела какая-то активность, где била ключом жизнь, но вот все прочие сходства словно издевались над мужчиной: такой же хаос и разгром, такие же разбросанные руки-ноги и намотанные отовсюду эльфские потроха, кои сковал холод, сохранив все ровно на том моменте, на котором произошедшее здесь и окончилось.
Обвинения мужчина принял молча - что тут еще скажешь. Спорить с эльфкой было сложно: здесь явно постарался необычный зверь. Быть может, пораженный тем же проклятием, что и он, а может и нечто другое. За время своих странствий Риол повидал всякое, но перебирать возможные варианты сейчас ему казалось кощунством. Когда Риол заглянул в лицо Торувьель ему сделалось дурно, и он отвел взгляд в сторону. Этого показалось мало - встал полубоком.
- Мне жаль, - тихо выдавил из себя человек. - Но их кровь не на моих руках. Всю эту неделю я провел с тобой в седле, одумайся, а если же в этих краях обитает какая-то напасть, то я не имею к ней ни малейшего отношения. Не заставляй меня брать на душу тот грех, который не совершал. Можешь попытаться отомстить, выпустить свою злость на мне.. но...
Риол тяжело выдохнул, посмотрел эльфке в глаза.
- Второй "я" не даст тебе добиться желаемого. Ты просто погибнешь.

Отредактировано Риол (13.09.22 18:51)

Считавший себя устойчивым к агрессии Риол ненадолго закатил глаза: он мог вытерпеть любые оскорбления и какую угодно желчь, но та частота, с которой на него лилось содержимое этих сосудов, начинала утомлять даже его. Он мог назвать эту эльфку лицемерной сукой и был бы прав: она и ее дружки-эльфы едва не запытали его до смерти просто потому, что ему повезло оказаться в неподходящем месте, и они бы наверняка так поступили - ведь он по их мнению грязный человек. Сын псаря до скрежета в зубах желал бросить в ее адрес не менее колкое замечание, но понимал: все эти препирательства его разозлят, приведут в ярость - эмоции, про которые мужчина слышал редко до своей роковой встречи с волком, - а это непременно вымостит дорогу для Зверя, который только и жаждет вырваться наружу в очередной раз. В той темнице, где его держали, было слишком тесно.

Ситуация, куда Риол угодил на этот раз была глупее некуда: бросать эльфку в том состоянии, в котором та находилась сейчас, ему не позволяла человечность и совесть - одна она непременно станет добычей зверей или что еще хуже - людей, но и доказывать остроухой что он ей не враг, особенно после той бойни, до которой довели события в том старом, теперь уже брошенном лагере, было, пожалуй, самую малость бессмысленно. Риол действительно хотел протянуть ей руку помощи, но эту самую руку ему только болезненно кусали. Он тяжело дышал, разглядывая багровые пятна на снегу и нехотя обходил эльфку, которая застыла в приступе очередной злости. Хотелось ехидно отметить вслух, что устроивший все это - постарался на славу, но оставалось только молчать. В этом месте не осталось ничего, кроме смерти, еще до их приезда. Здесь не стоило оставаться, если они не хотят разделить судьбу умерших.

Раздался хлопок. Риол встряхнул кистью, пока слегка оглушенная Торувьель с ярко-красным пятном на своей щеке пыталась прийти в себя. В другой ситуации он бы ее обнял, дал понять, что не весь мир против нее, но сейчас… сейчас Риол был слишком обижен, чтобы предложить ей что-то другое, кроме отрезвляющей оплеухи. Человек коснулся плеча эльфки и слегка его сжал, чтобы заставить ее посмотреть на себя. Он был зол. И это очень плохо.

- А ты лицемерка, - беззлобно начал он. - Едва не запытала меня до смерти со своими дружками, убила вместе с ними всех остальных людей из обоза, а теперь обижаешься, что зверь внутри меня их убил и обвиняешь в смерти этих.... Очнись, - Риол положил руку на ее второе плечо и слегка потряс. - тот, кого ты пыталась замучить, теперь пытается тебе помочь. Черт тебя дери, хоть раз прислушайся ко мне за эти пару дней! 

Она не сказала ничего в ответ, чем вызвала недоумение, и мужчина слишком поздно почуял подвох - в его нос с силой въехал кулак, заставивший пошатнуться. Риол выкрикнул “Блядь!”, когда к нему вернулась ясность, нос потерял чувствительность, а пальцы, которыми мужчина его вытер, окрасились в красный. Мужчина был на грани того, чтобы сорваться. Чего именно: превращения или просто того, чтобы покрыть эльфку всеми ругательствами континента - сказать сложно. А может, ему просто хотелось вмазать ей подобным образом в ответ.

Но когда Риол увидел, что та снова осела наземь, закрыла лицо руками и заплакала, вся его решительность как-то ответить улетучилась, а злость ушла на второй и третий план. В растерянных чувствах мужчина огляделся по сторонам, кряхтя от боли в носу, и неаккуратно размазал кровь по губам, пытаясь ту вытереть. Ему хотелось видеть в этом очередную уловку, но даже если так… глядя на нее ему становилось не по себе.

Не хотелось и думать, зачем он это делает. Ему казалось, что так просто надо. Мужчина опустился на колени рядом с ней и медленно, словно боясь уколоться, приобнял, позволяя уткнуться в свое плечо. Пускай отпустит всех своих товарищей через слезы.

Риол никуда не торопился.