Когда костры Новиграда высветили полнеба, а старательно игнорируемая им совесть встала в горле комком, Кардуин даже не изменился в лице. Но заложил руки за спину и, придерживая левой правую за запястье, сжал ладонь в кулак, из-за чего кожаная перчатка жалобно заскрипела. От надежды обойтись малой кровью остались одни коптящие головешки, и этот далекий, физически не способный коснуться его тяжелый дым все равно оседал где-то в районе сердца, прилипая к легким и затрудняя дыхание.
А может, вдохнуть полной грудью ему мешало то, что возрожденный Капитул отнюдь не такой, каким ему положено быть, и чародеи, состоящие на службе у реданской короны имеют не больше свободы, чем маги Империи...
Не так он представлял исход переговоров, когда мерил шагами каменную кладку полуразрушенного амфитеатра в Лок Муинне и готовил короткую, отражающую суть собрания речь. И уж тем более не предполагал, что сам превратится в "охотника на ведьм", однако, даже это считал необходимой мерой ради достижения мира. Пока не увидел, что костры разводят отнюдь не только для Ложи Чародеек. Поистине глубокая чаша его терпения переполнилась, когда по прибытии в Оксенфурт маг стал свидетелем того, как невинные люди попадали в пыточные из-за доносов завистливых соседей, а торговец публично сжигал рукописи и книги, лишь бы доказать, что он не испорчен никаким непотребным знанием. Люди заискивали у ряженых в плащи и широкополые шляпы убийц, гордо носящих знак специального реданского отряда, и при надобности с готовностью клеветали друг на друга, обвиняя, например, в излишней образованности. Театр абсурда обретал потрясающие воображение масштабы, и все это - лишь бы избежать встречи с инструментами, служащими для отыскания подноготной истины: дыбой, плетями, клещами и прочими источниками сомнительных удовольствий мучителей. Был ли происходящему виной тот роковой заговор и просчет Ложи и Шеалы де Тансервилль в частности - уже неважно, положение складывалось хуже некуда, и Кардуин опасался, что однажды восстанавливать уже будет нечего и не для кого.
Он презрел происходящее настолько, что сие чувство заставило биться его заячье сердце иначе. И этот новый сердечный ритм привел его на встречу в Ковир.
Когда мерцающий коридор исчез за плечами чародея, тот вскинул длань и просканировал окружающее его пространство на магические ловушки, что оказалось не так-то просто, поскольку место их встречи само по себе не было обыкновенным. Задумчиво хмыкнув себе под нос, он оглядел округу: лес иногда робко шуршал листвой, а водная гладь едва заметно подрагивала от еще холодного ветерка, задувавшего со стороны сурового Повисса, про погоду в котором обычно говорят, что зима начинается в сентябре, а кончается в мае; остальное время занимают весна и осень. Убедившись, что они одни, мужчина скинул с головы капюшон и сместил взгляд светло-карих глаз с пейзажа на оппонентку, но не выдал удивления, которое постигло мага, наконец осознавшего, что Шеала де Тансервилль облачилась в простое черное платье. В отличие от "коллеги по цеху", он был больше одет по погоде, в мягкие сапоги, штаны, белую, расшитую красными нитями, рубаху и дорожный плащ. Но, как и она, предстал совсем не в том виде, в каком последние два года его привыкли видеть окружающие.
- Шеала де Тансервилль, - проговорил он вместо приветствия, - во плоти. Я и не чаял в ближайшее время поймать тебя, не то, что оказаться приглашенным на встречу.
Честное признание и скупая улыбка должны были придать лицу мага теплое выражение, а напряженную атмосферу сделать более дружелюбной, но Кардуин не мог заставить себя расслабиться. Он видел в ее лице талантливую исследовательницу и могущественную чародейку, но надежного потенциального союзника - отнюдь. И все-таки они оба здесь, потому что обстоятельства складываются не в пользу чародеев севера в принципе, и сколь бы сильными ни были их претензии друг к другу - а упрекнуть в чем-то можно было каждого - перед ними стояла задача куда более насущная и важная. Время же на уединенную беседу, как водится, чрезвычайно ограничено. Особенно для пса, коему положено быть у ног хозяина.
- Признаюсь, мне приятно очутиться в родном крае, - сказал советник, чин которого не наделял его никакой властью. От того осталось одно лишь название, как и от Капитула, - но визит этот будет недолог и вряд ли скоро повторится, - чародей посмотрел прямо в красновато-карие глаза собеседницы, - особенно, если появится шанс как-то поправить текущее положение дел...
Он не хотел нападать, пусть даже их противостояние в месте интерсекции наверняка было бы весьма эффектным, да и под "шансом" все же подразумевался план, который могла вынашивать Шеала. Но Кардуин был бы дураком, если бы с момента своего здесь появления, не вытягивал из земли магическую энергию, подобно его же собеседнице, дабы при необходимости своевременно ее применить.

Отредактировано Кардуин из Лан Эксетера (15.04.23 13:43)

Шеала говорила в свойственной ей манере: не выражая бурных эмоций, почти не придавая словам определенного оттенка, но четко обозначая свою позицию. Кардуин слушал ее внимательно и не перебивал. Он оторвался от созерцания красно-карих глаз и задумчиво вглядывался в мутное, зацветшее озеро. Какие сокровища и чертовщина в нем таились, мужчина постичь был не в силах, равно как и мысли коллеги, что были надежно от него сокрыты. Но маг все-таки оказался склонен верить ее искренности. На этот раз.
- Шустрый, однако, валун, - загадочно протянул чародей, вновь возвращая свое внимание собеседнице, - госпожа Эйльхарт не может на что-то повлиять в силу занятости: охотники и наемники, не без помощи Капитула, разумеется, следуют за ней по пятам. И сбросить их с хвоста в одиночку задача почти непосильная...
Вместо пресловутого "да" или "нет" на повисший в по-вечернему прохладном и свежем воздухе вопрос ответил Кардуин. То был не намек и не призыв к действию, он просто дал понять де Тансервилль, что одна из обсуждаемых ими персон "на виду", живая и тоже способная сыграть роль в кульминации пока не написанной истории. А уж какой будет она, эта история, зависит не только от них. Сколь бы сильно ему ни хотелось влиять на судьбы людей, ловко тасуя их, как колоду карт в руке, слишком многое советнику Радовида Свирепого оставалось неподконтрольно. В том числе и Его Величество, известный остротой ума и свойственной ему непредсказуемостью. Быть может, потому маг и очутился здесь, в месте, где ему находиться совсем не положено, и тайно ведет мирные переговоры с той, кого ему приказано изловить и доставить на суд в теории народный, но на практике государев.
- И ты права, я могу служить, кому хочу. И, смею заметить, когда-то сделанный мною выбор спас мою и несколько других жизней в ситуации, ответственность за которую, справедливости ради, должны были понести только те, кто к ней оказался причастен. - отреагировал на укол шпильки Кардуин, побеспокоивший его еще свежую рану, и едва заметно поморщился. Он прибыл не за тем, чтобы бросаться друг в друга взаимными обвинениями. И уж точно не гордился тем, что укрыл Новиград, будто одеялом, искажающим полем, но учитывая начавшее вызывать подозрения отсутствие каких-либо успехов в поимке чародеек распавшейся Ложи, только так он мог поддержать Радовида в его праведной борьбе с заговорщицами, убийцами королей. Тем самым доказав свою верность и отсрочив собственную экзекуцию.
- Что же до моей должности, она не наделяет меня особыми привилегиями и не гарантирует мне безопасность ни сейчас, ни, тем более, в будущем, - о том, что оно представляется чародею таким же мрачным, как и Шеале, если они продолжат плыть по течению, он говорить не стал, ведь это было и так очевидно, - но и из такого положения можно извлечь выгоду. Хотя бы по причине того, что я нахожусь подле Радовида.
Всегда, всеми силами души Кардуин стремился к деятельной жизни, с осторожностью алхимика, который готовит взрывчатый порошок в лаборатории, он ступал в своей сфере и редко когда выходил за рамки. Однако сейчас вышел и оказался откровенным настолько, насколько позволяла его трусость. Капитул был создан не просто так, это было необходимой мерой, столь же важной, как и его возрождение. Текущее же окружение душит восставшую из пепла организацию, вынуждая ее принимать совершенно отличную от изначального предназначения форму. И как в нынешних обстоятельствах не пожелать борьбы? Страшной, жестокой и смертельной. То, что он прибыл сюда и до сих пор не принял никаких мер в отношении чародейки уже говорило об измене, о том, что своего рода сопротивление воцарившемуся порядку им уже ведется. Но пока неприметное и несущественное.
- Мы не друзья, Шеала, - повторил и подтвердил мужчина, неторопливо отвязывая пальцами правой руки от собственного запястья одну из обмотанных вокруг него лент, - а потому, и слепо доверять друг другу мы не можем.
Преодолев, наконец, разделявшее их расстояние в несколько шагов, он протянул ленту чародейке, которая уже наверняка догадалась, к чему идет дело.
- Давай считать это своего рода гарантией... - глядя на нее с такого расстояния, он уже не мог игнорировать разницу в росте. И то, что Шеала над ним возвышалась, его слегка раздражало.
- Ах да, в будущем нам придется поддерживать связь на расстоянии, поскольку являться на встречи лично для меня слишком рискованно.