Aen Hanse. Мир ведьмака

Объявление

Приветствуем вас на ролевой игре "Aen Hanse. Мир ведьмака"!
Рейтинг игры 18+
Осень 1272. У Хиппиры развернулось одно из самых масштабных сражений Третьей Северной войны. Несмотря на то, что обе стороны не собирались уступать, главнокомандующие обеих армий приняли решение трубить отступление и сесть за стол переговоров, итогом которых стало объявленное перемирие. Вспышка болезни сделала военные действия невозможными. Нильфгаарду и Северным Королевствам пришлось срочно отводить войска. Не сразу, но короли пришли к соглашению по поводу деления территорий.
Поддержите нас на ТОПах! Будем рады увидеть ваши отзывы.
Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP
Наша цель — сделать этот проект активным, живым и уютным, чтоб даже через много лет от него оставались приятные воспоминания. Нам нужны вы! Игроки, полные идей, любящие мир "Ведьмака" так же, как и мы. Приходите к нам и оставайтесь с нами!

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Aen Hanse. Мир ведьмака » Здесь и сейчас » [июль, 1272] — Искупление


[июль, 1272] — Искупление

Сообщений 1 страница 30 из 47

1

Совершенное преступление никогда не искупить наказанием
imgbr1

Значимость: личный

Статус набора: закрытый


Время: середина июля 1272 года
Место: Леса Каэдвена, окрестности деревни Буки
Участники: Астра, Даррен из Кринфрида
Предисловие:
- Говорите, господам купец, мол, скоя'таэли не хуже разбойников? Враки! Разбойникам нужна была добыча, эльфам - кровушка людская. Дукаты есть не у каждого, а кровь в жилах... Значит, говорите, пусть голова болит у знати? Это вранье еще поболе. А лесорубы, которых постреляли на вырубке, а винокуры, которых посекли на Буках, кметы из подожженных сел - их-то вина в чем перед нелюдями? Жили, трудились вместе по-соседски и вдруг, на тебе, стрела в спину... А я? В жизни ни одного нелюдя не обидел, а гляньте, лоб поранен краснолюдским палашом. И если б не воины, на которых вы брешете, лежать бы мне сейчас под тремя вершками дерна…  
“Кровь эльфов”, Глава 4

Отредактировано Астра (21.01.22 19:40)

+2

2

- Ну как, мастер? Нашли друидов-то? - вновь закряхтел  старичок, оторвав губы от исцарапанного кувшина. С его усов доносился резкий запах домашнего первака, очищенного, казалось, обычными яйцами: видимо, здешние винокуры славились и не такими приёмами.

- Нашёл, - флегматично отозвался Грифон. Стараясь держать лицо, даже сейчас он не мог огорчить спившегося старца, что жил на окраине села Буки и смело выцепил знамокого с прилегающего тракта. Ведь они уже встречались - вчера, о чём здешний пьянчуга ещё не успел позабыть.

- Это ж на-те.. Живут, нас берегут! Надо ж, до сих пор не перевелись. Вот как сейчас, значицо, помню. Иду я по можжевельник… Да поддатый уже с утреца, хех - и тут, значицо, вижу... - Детский восторг захватил старика, с упоением встпоминавшего тот чудный день. Постоянно хватаясь за сморщенный лоб, кмет упорно, но тщетно пытался вспомнить историю, поведанную причудливому гостю ещё вчера.

- Ты рассказывал уже, - мягким голосом одернул того Даррена, наблюдая за его потугами. Пускай уж не напрягает извилины: мужичок уже выручил заплутавшего охотника. Его смутная байка, повествующая о старом друиде, покровительствующем округе, оказалась правдива. А путь, который, со слов винокура, вел к его хижине, уже помог Даррену найти то, что он так рьяно искал: верную наследницу друида, осмелившуюся взвалить на себя его ношу. 

- Ась? Дак старый я, мастер, смилуйся, - загоготал винокур, разведя руки. Грифон же окинул бедолагу сочувствующим взглядом. Тот продолжил невнятный лепет - а ведьмак, пропуская его слова мимо ушей, прокручивал роковую встречу в уме. Память о ней ещё не скоро покинет разум. Тропа, ведущая к деревне сквозь поросшие холмы, горько напомнила Грифону о чувствах, с которыми он преодолел её в первый раз. И вот, спустя два часа тряски на смятённой кобыле, ведьмак снова в Буках. Сидит на истертой скамье у хаты винокура, взирая на уходящее солнце и не задумываясь о том, куда теперь заведет его ночная дорога.

- Сколь всего пережил… Вспоминать страшно. Вот память-то меня и выручает, понимаешь? - пьяница продолжил донимать странника: дрожь в его голосе сменялась гулким, захлебывающимся смехом. В ответ ведьмак не мог выразить ни одной эмоции.

- А... чего ж уехал тогда? - вдруг спросил старик озадаченным голосом. Трясущаяся рука опустила кувшин куда-то к босым ногам - раскосый взгляд последовал за ним.

- Таков Путь, - с каменным лицом ответил охотник. Избитая, уже ненавистная отговорка, словно плевок, пренебрежительно слетела с его уст.

- Ах, Путь зовёт… Удачи вам на Пути, мастер. А окажись здесь снова, проездом, а? - легкомысленная, наивная улыбка озарила старца. Казалось, самогон надёжно стерёг его энтузиазм. Но пару раз икнув, винокур всё же угомонился, прильнул спиной к срубу хаты.

- Полно, да... Ну, заведёт вас вновь сюда, расскажите мне про друидов. Я ведь их… в какое ж лето это было? - Снова потонув в алкоголе и собственных воспоминаниях, интересовался пьянчуга не то у себя, не то у угрюмого собеседника.

- Пятьдесят первого.

- А ведь правда! - взвизгнул кмет, дивясь ведьмачьей памяти. Грифон запомнил каждую деталь его рассказа. На кой ему теперь эти знания, можно было только гадать - да уж некогда и не за чем. Даррен вскипал от собственного бессилия, что разъедало душу и гнало её всё дальше отсюда. Спохватившись, охотник раздражённо сплюнул и наконец-то встал со скамьи, направляясь к оставленной на виду кобыле. Поклон уважил сердобольного хозяина.

- Ладно уж… Бывай, мастер! - старик, как ни в чём не бывало, помахал ведьмаку вслед, проводил того раскосым взглядом и вновь беззаботно присосался к горлу кувшина. На дворе, меж тем, уже вечерело. Под перекличку кметов, вертавшихся в хаты после плодотворного дня, Грифон покидал село. Путь зовет - но ведьмак слышит лишь его отголосок.

Колея, проторенная меж вековых каэдвенских лесов, вела Грифона на Юг. Всю ночь Овсянка шла без устали, подчиняясь упрямому хозяину и унося того прочь. На ведьмаке, казалось, и не было следов усталости. Преодолев столько вёрст, он лишь сильнее исполнялся решимостью, страстью по ремеслу, к которому ему суждено вернуться. Ведь ничего другого не осталось - но и в этом тоже был его выбор. С каждым часом пути Грифон всё больше уверял себя, что поступил правильно. Каждый заслужил своё место в этом мире. И уже завтра, должно быть, всё вернётся на круги своя.

Отредактировано Даррен из Кринфрида (16.01.22 20:20)

+1

3

imgbr1
Лето – важное время для леса. У каждого его обитателя есть своё, особенное дело, которое должен он успеть завершить к окончанию этой короткой, теплой поры.
Вьют свои гнезда на разных этажах птицы: желтоголовые овсянки селятся на склонах холмов, в кустарниках выводят птенцов дрозды, в дуплах деревьев дятлы и совы, а там, где в величественных раскидистых кронах гуляет ветер, обитают ястреба и орлы.
Из-за столь близкого соседства, наполнен лес звуками. Перешептываются дупели в высоком камыше, свистят и чирикают синички, охотящиеся за комаром, а заливистые трели соловья стихают только к июлю, когда некогда становится птицам долго петь – нужно растить детей и готовить их к длительному осеннему перелету туда, где теплее и лучше.
Без человеческой подсказки растет в такой глуши лес, лишний раз подтверждает природа свою теорию – пока не дошли до здешних чащей лесорубы, будет кипеть в них жизнь, идти своим чередом.
Лишь одному человеку доверятся, не боясь его легкой поступи, зная, что не нарушит друидка вековые законы, не причинит без причины вреда, и всегда забирая что-то, ищет способ восполнить утрату.
Повадились к ручью приходить здороваться олени, которым Астра поставила неподалеку кормушку с сеном и солью, большерогий лось выходит порой навстречу, когда приходит человек за дровами для печки.
Смолистая береста застывает на берёзе, становясь для него футляром, скрывающим гниль внутри. Выросло дерево, отжило своё, а упасть не падает, так и стоит изваянием, белое и красивое, притворяясь живым. Опасны такие березы – ударит в них молния, да вспыхнет моментально пожар. Повалить их может разве что ураган, или человек, которому и усилий много прикладывать не придется. Потому и ходит друидка к березняку, собирает травы, да ягоды, а заодно и дрова – толкнет с силой дерево, то надломится, да, упав, развалится на куски. А торчащий из земли пень облюбуют муравьи да жуки, ящерицы и птицы. Всему есть свое место в природе, всему применение.
Видят друидку часто и на болотах – там, в низине, растянулись они на мили, постепенно переходя в смертельные топи, куда даже крупный зверь ходит редко. А здесь, у ручьев и заводей кипит жизнь – чистят бобры лес, избавляясь от сухих деревьев, тонконогие цапли охотятся на лягушек, даже пара лебедей свила себе уютное гнездо среди зарослей осоки.
Не мешает Астра их жизни – осторожно ступает по мягкой почве, проваливаясь по щиколотку в болотную грязь. Собирает в плетеную корзину аир и сабельник, осторожно вырывая растения из травы, присматривается к кустам голубики, что должна созреть к концу июля – в этом году будет хороший урожай. 
Дорога к дому друидки знакома больше животным, чем людям. Пахнет там цветами и полынью, хвоей и мятой. Развешаны по всем стенам пучки лекарственных трав, завален стол листьями и корешками, в стеклянных колбах, стоящих в углу, настаиваются лекарственные отвары, в горшочках на печке хранится ценная масса. Готовится друидка к тяжелым временам, которые на крыльях смерти принесет с собой грядущая война…

Отредактировано Астра (21.01.22 19:40)

+1

4

Нельзя покидать Каэдвен: эта фраза звучала догмой в голове ведьмака вот уже месяц. След, оставленный наставником, бросить непростительно - иных вариантов пересечься с загулявшим Кельдаром охотник не видел. В поисках новых зацепок Даррен вновь исколесил весь юго-запад Королевства. Ничего нового. Быть может, повезло хотя б с заказами, подвигами и прочими радостями его Пути? С чем бы, когда главный театр послевоенный катастрофы сейчас разыгрался в Понтарии и Приречьи, Эмблонии и Флотзаме.

Воцарившийся там рассадник болезни и чудищ манил бравого ведьмака, но тот так и не смог развернуть кобылу на запад. Незакрытые истории сковали Грифона в Каэдвена, травили его разум страшными догадками и крупицами наивных грёз, пережитых за последний месяц. Словно неприкаянный, ведьмак так и бродил вдоль Пустульских гор. Глупо теперь надеяться на Предназначение: оно давно оставило странника. Истощая себя, ведьмак до последнего боролся с неизвестностью, не сходя с Пути. Вот только сам не заметил, как путь его развернулся на север: туда, где и начались его мытарства.

Прикрываясь высоченными кронами деревьев, из-за горизонта уже лениво вставало солнце, ознаменовав новый день. Готовый преодолеть ещё столько же вёрст перед привалом, Даррен не сомкнул глаз – зато его старушка с тяжелым храпом выпрашивала у хозяина заслуженный отдых. Чуть дальше, за холмом, разбили придорожный пост здешние лесорубы: еще на пути в Буки ведьмак видел их хлопоты и краем уха слышал о проблемах на лесозаготовках. Авось, найдётся от мужиков не только помощь, но и маломальский заказ. Пришпорив кобылу, ведьмак ускорился.

Через пару минут он достиг перекрёстка, опушку у которого обжили дровосеки, валившие деревья днём и шумно отдыхавшие до самого утра. Выехав из-за поворота, Даррен наконец-то застал рассвет - но то было зарево, поднявшееся до верхушек соседних дубов. Истлевая, хижины, должно быть, горели уже час. Лесопилка, объятая пожаром, отдавала запахом едкой гари. Коптившимися трупами. Взбрыкнув, Овсянка остановилась, затопталась на месте. А ведьмак напрягся, крепче сжимая поводья и пытаясь разобрать, что здесь успело произойти.

Средь треска древесины острый слух расёк движение в соседнем лесу: поздновато зверью спасаться от огня, уже стихающего. Спустя дюжину секунд из кустарников и густой тени высоченных деревьев показалась загадочная фигура. Мужская, стало быть. Безоружный худоватый незнакомец в простецкой одёжке перекрыл тракт в полсотни ярдах от всадника. Прищурившись, ведьмак бросил нервный взгляд на странного человека, пристальнее изучая силуэт, размываемый смогом. Человеком тот не оказался.

А через мгновение по соседнему лесу, сиротливой дороге и поселению лесорубов, доживавшему свои последние часы, прокатился знакомый дикий свист.

Отредактировано Даррен из Кринфрида (17.01.22 01:43)

+1

5

Июль 1272 года

imgbr1

Дурные мысли приходили всегда к вечеру, когда исчезало за горизонтом солнце, и пора была ложиться спать. Образы ведьмака возникали словно сами собой. Она помнила странные мелочи – тепло его рук у себя на плече, хитрый взгляд кошачьих глаз, прищур, тонкую улыбку и даже запах. Снова слышались произнесенные им слова, его тон, снова размышляла она о своих поступках, прокручивала в голове диалоги, и каждый раз находила новые причины осудить саму себя за глупость и молчание, робость и упрямство.
Потом вспоминался и Ульвар. В ночь, когда взошла на небе полная луна, Астра вышла на крыльцо, распахнула пошире двери, и стала ждать появления огромного волка. Она тешила себя надеждой на то, что он придёт хотя бы попрощаться. Ведь рядом с друидкой ему всегда было хорошо. Она олицетворяла теплый, уютный дом, к которому всегда стремишься вернуться. И все же, зверь не пришел…
Воспоминания мучили совесть. Душили по ночам кошмары. Изводили всякие мысли. Одно лишь от них было спасение – работа.
Она не могла подвести тех, ради которого отказалась от собственной мечты. Она не маленькая девочка больше, не за кем прятаться.
Она – друид. И живет во имя мира. Спасения.
С первыми лучами солнца Астра обычно уходила в лес собирать травы. Через несколько часов возвращалась с полной корзиной и приступала к основной работе – измельчить, растолочь, промыть, развесить, смешать, приготовить. Занималась посадками на небольших грядках, что разбила позади дома, косила траву, подготавливала всё для будущих зимних кормушек, и после вновь уходила в лес. Изматывая себя длительными переходами и трудоемкой работой, она иногда забывала поесть, а по ночам мучилась от бессонницы, так некстати возвращающей её к тем самым мыслям и воспоминаниям, от которых пыталась бежать.
Дни тянулись за днями, похожи были один на другой и, приносящая облегчение и даже радость, отчасти, работа, становилась постепенно рутиной.
Пока мир не напомнил, однажды, о себе…
Тревожно зачирикали скворцы, оповещая округу о прибытии чужака, устремились к своим гнездам на крыше дома, чтобы смочь защитить, в случае опасности, птенцов. Астра отложила в сторону корешки цикория, что мыла в тазу, вытерла руки о платье и вышла во двор, встречая незваного гостя. Им оказался мальчик из ближайшей к их дому деревни, где друидка, ещё будучи подростком, бывала не раз.
- Что случилось? – голос Астры звучал ровно.
- Там это… тебя требуют. Эльфы.

Отредактировано Астра (30.01.22 02:30)

+1

6

Подгоняемый любопытством, ведьмак отринул страх и направил Овсянку вперёд, навстречу чужаку. Неуверенным шагом встревоженная кобыла рассекала смог и копоть, осевшие в лощине и заменившие собой утренний туман. С каждым её шагом загадочный силуэт становился всё отчётливее: фигура, отчасти скрываемая окроплённой рубахой, становилась всё стройнее. Будто мираж, Даррен провожал отступающую дымку, поднимая взгляд всё выше. Разодранный ворот оголил худоватое плечо, утончённую ключицу, словно высеченную из камня мастеровитым скульптором. И пугающий продолговатый рубец, рассекавший кость поперёк. Свой почерк ведьмак узнает из тысячи: но хвататься за клинок, обезобразивший давнюю знакомую, пока рано. Поднимая взгляд ещё выше, Даррен подтверждал немыслимую догадку. Каменное лицо незнакомки не дрогнуло: голубоватые глаза жадно внимали тому, как мужчина на миг отказался верить своим. А лёгкий ветер, безрезультатно разгоняющий пожар в селении лесорубов, стряхнул лишь пепел её волос, выбив локон из под льняной повязки. Волос упал на плечо, напомнив момент их знакомства. Мужской взгляд застыл на её лице, а рука медленно натянула поводья, остановив Овсянку в десяти шагах от знакомой.

- Заблудился, vatt'ghern? - презрительный женский голос первым рассёк воздух. Грифон стыдливо признавал, что сердце забилось чаще, предчувствуя, чем обернётся эта роковая встреча. Корить судьбу за такое совпадение бессмысленно: спустя почти три месяца скитаний по королевству Каэдвен оказался меньше, чем казался. Даже странно, что они не увиделись вновь ещё ранее. Странно, что картина, обрамлявшая их встречи, совсем не изменила своей уродливой, кровавой палитре.

- Опять за своё? - твёрдым голосом Даррен разбивал чужую издёвку.

- Другого у нас нет, vatt'ghern, - тут же откликнулась железная дева, вновь нарочито выговаривая его профессию. Казалось, та не переживала вовсе. Ведьмак же и не хотел её спугнуть, спровоцировать на глупость: верил, что за её спиной всегда найдётся повод для храбрости. Словно рождённая, дабы вести за собой, воительница и сейчас не могла остаться в одиночестве.

- Мне плевать, - Грифон ответил ещё грубее, обрубив мысль до невнятного возгласа. Плевать ли ему на их вечную войну без конца и края? Плевать ли на то, что Грифон вновь стал невольным свидетелем их террора, до сих морщась от свежего запаха крови и сгорающей тел?

- Ошибаешься, vatt'ghern, - эльфка ответила на всё разом. Опираясь на старую память, проницательный ум угадывал ответ. А губы, с остервенением оголявшие клыки в моменты молчания, продолжили Старшую Речь.

- Va'esse deireadh aep eigean, va'esse eighe faidh'ar, - выговорила она без напускной учёности. - А что-то вечно. Не слыхал? - Презрение, с которым остроухая просвещала старого ведьмака, тому легко пропустить мимо ушей. Легко сохранить хладнокровие, зная, что ничего нового Грифон сегодня не услышит и не увидит. Но разум тревожно цеплялся за пророненный афоризм: в той истории он слышал его от человека, который, возможно, сейчас был бы очень кстати - всё так же подле его плеча.

- Где твой дружок? - вполне ожидаемо, но слишком своевременно выкрикнула пешая странница.

- Далеко отсюда, - в тот же миг осёк её Грифон. Думать над ответом бессмысленно: Даррен и сам его не знал. Печально, если и за его голову лесная братия уже назначила награду. Прекрасно, если Айден уже давно покинул Каэдвен и уже на полпути к собственным целях, о которых вскользь упоминал.

- И вы должны были последовать его примеру, помнишь? - крепче сжимая поводья от подступающей ярости, ведьмак пустился в ответные нравоучения. Грифон помнил, чем разрешилась их предыдущая встреча. Позабыла ли она, смея вновь кинуть на Даррена свой хищный взгляд?

- Всё помню, vatt'ghern. И вы - два узколобых выродка, раз надеялись, что я могла что-то забыть, - голос её сорвался, будто распеваясь перед боевым кличем. Такое не забывается. Небось, и ключица с тех пор ноет каждую ночь, а во сне к ней приходили "сыновья", погибшие под ударами ведьмачьих клинков ещё в апреле. И Даррен помнил их: каждого, кого лишил тогда жизнь, свернув с Пути и сражаясь за собственную жизнь. Сожалел, со стыдом признавая это - и не мог по-другому. Но раскаяния не было - не будет и искупления. А в горящих глазах озлобленной девы - ни капли жалости.

- Сaerme, вот оно... - обронила она на мгновение ослабевшим голос, уводя взгляд в сторону.  - Вот же тебе не повезло! - вновь выкликнула воительница, усмехнувшись. Глаза её блеснули ярче лесного зарева. А длинная рука устремилась к небу, сжимая кулак.

Отредактировано Даррен из Кринфрида (17.01.22 12:44)

+1

7

imgbr1
Друидка только хмыкнула в ответ, нахмурилась, да вернулась в дом, оставив мальчика ждать снаружи. Окинула быстрым взглядом единственную комнату и, сняв со стены дорожную сумку, стала быстро собираться. Нож повесила на пояс, взяла моток веревки и старые тряпки, всякие склянки с лечебными настоями и отварами, сняла несколько висевших на просушке пучков травы. И о кошеле, что оставил на прощание ей волколак, не забыла, понадеявшись на то, что сможет помочь кметам откупиться от незваных гостей.
Появление эльфов в деревне вряд ли бы кого-то удивило: они грабили людские поселения, чтобы добыть провиант, иногда забирали оружие и деньги. Сейчас большая часть мужчин ушла защищать север от нильфгаардцев, и сёла остались совсем без защиты. Немудрено, что эльфы удачно подгадали время и нагрянули. Только вот, зачем им вдруг понадобился друид?
Астра вышла из дома, повесила сумку на плечо и, кивнув мальчишке, зашагала в сторону леса.
- Пойдем. Расскажешь всё подробно по дороге.
Со слов Лешека – внука старосты деревни, эльфы напали внезапно, на рассвете. Тех, кто пытался сопротивляться, убили, кому-то удалось вовремя сбежать, когда началась неразбериха. Громили всё кругом, крушили, потом старосте угрожать стали, требуя лекаря. Оказалось, что у них было двое раненых. Их притащили на носилках и разместили в доме. Выяснив, что среди способных лечить сложные раны имелась только друидка, живущая в глухой лесной чаще, отправили за ней мальчишку, пригрозив, коли к вечеру он вместе с травницей не вернется, перережут всю его семью…
Запах гари, пота и крови Астра почувствовала уже на подходе к деревне. Поморщилась, ощущая боль и страх, на грани с ужасом, что тянулись от поселения, словно шлейф стелящегося по земле дыма.
Тлели ещё горячие угли, что остались от сарая, повалился на соседскую хату забор, в нескольких домах были выбиты двери и окна, даже сломана крыша. А там, чуть дальше, вдоль единственной улицы, алел на земле кровавый ручей, застывший под палящим солнцем. Людей не было видно, но друидка отчетливо слышала и детский плач, доносившийся из домов, и рыдания женщин над родными, погибшими в жестокой резне.
Подобная картина Астре была знакома. Несколько лет назад, когда только попала она к друидам, в одной из деревень случилось похожее. И, как и тогда, охватила эмпатку злость.
Да только не было ей выхода. Помешали.
Почти сразу окружил их с Лешеком вооруженный отряд. Молча провели до дома старосты. Мальчонку пинком под зад запихнули в сени, друидку оставили во дворе. Переворошили всё содержимое её сумки, изучили внимательно каждую склянку, затем принялись осматривать саму Астру. Светловолосый высокий эльф коснулся тонкими пальцами девичьей головы, спустился к плечам, прощупал фигуру, дернул застежку на поясном ремне, снимая вместе с ним ножны.
- Он нужен. Для работы. – тихо произнесла друидка, не сводя глаз со своего проверяющего. Эльф казался равнодушным, холодным, но Астра знала всю его суть. Ей было страшно, вместе с тем донельзя противно чувствовать его похоть, то, с каким наслаждением он якобы продолжал осматривать её, прикасаясь то к девичьей талии, то к бёдрам.
- Дадут, когда нужен. – послышался чей-то голос за спиной. Говоривший произносил слова на всеобщем языке с сильным акцентом. Хотел ещё что-то добавить, но его отвлек светловолосый, демонстрирующий кошель с деньгами, найденный среди вещей друидки.
— Это – плата. – Астра чуть повернула голову, обращаясь к тому, кто явно был главным в этой разбойничьей шайке. - Уходите.
Она почувствовала гнев, вспыхнувший будто огонь от искры, злость. Эльф в одно мгновение оказался рядом, и, дернув друидку за плечо, намотал девичью косу на руку, заставляя посмотреть в лицо. Предводителем шайки оказалась эльфка. В её голубых глазах плясала ярость, а губы искривились в чем-то наподобие оскала.   
- Будешь лечить. – прозвучали слова у самого уха, и от стального тона в голосе по спине побежали мурашки. - Не то развешу на заборе головы dhoine.
Друидка зарычала ответ диким зверем, но в ответ лишь получила усмешку и удар кулаком в живот, заставивший резко выдохнуть и сжаться от боли.
Её затолкали в дом.
Воздух был спертый. Сильно пахло кровью и гнилью, грязными тряпками, испражнениями, даже какой-то травой, которую среди всего этого смрада трудно было опознать. В ведре, что стояло под столом в углу, была вода, на сундуке тарелки с уже засохшей, почти нетронутой кашей.
Астра открыла настежь двери, отворила окна в соседних комнатах, впуская в дом свежий воздух, разложила на столе содержимое своей сумки, и лишь потом взглянула раненых, которых расположили на лавках. Дело дрянь.

Отредактировано Астра (21.01.22 19:40)

+1

8

- Тварь, - рявкнул ведьмак в ухо Овсянке, моментально пригнувшись к её морде. Кобыла тревожно засуетилась, норовя вот-вот пуститься в карьер: казалось, лошадь и сама догадывалась, что произойдёт дальше, стоит лишь эльфке опустить занесённый кулак. Её хозяин, старавшийся сохранить хладнокровие, лишь нервно ухмыльнулся, дивясь собственной расторопности. Пальцы по наитию сложили защитный Знак - через мгновение раздался залп по правую от Даррена руку. Град стрел, столкнувшись о магическую преграду, не достиг ни всадника, ни кобылы. Несмотря на множество причин корить собственные таланты, ведьмак не терял хватку. Впрочем, рано радоваться: преодолена лишь первая волна неприятельской атаки.

В руке у девы, ставшей на пути Грифона и видевшей в нём заклятого врага, блеснула знакомая до боли сабля. Грозно сдвинулись мужские брови, рассечённые и старыми, и свежими ранами. Пока ведьмак подпинывал кобылу, намереваясь взять разгон, сабель стало десять: отстрелявшиеся из лесу спешили на подмогу, готовые любой ценой задержать путника. Парадоксальное рвение - однако Даррен уже догадывался о его причинах. В тот же миг Грифон развернул лошадь, лихо дёрнув поводья и чуть было не порвав бедной Овсянке губу. Теперь только один путь к отступлению - ведь продираться сквозь ощетинившийся заслон на тракте было слишком рискованно. Прежде всего, для лошади, которую Даррен обязан спасти любой ценой.

Подняв столб пыли, ведьмак рванул в обратную сторону. Сквозь неснимаемую магическую защиту в затылок долетели лишь рваные приказы - из числа тех, что уже не первое десятилетие будоражили слух жителей Каэдвена до самой западной границы. “Маландэрр”, “Шаэрраведд”... В прошлый раз они не шибко помогли - да и ведьмак тогда сражался не в гордом одиночестве. И вновь свист. Раздёргиваемая и дикими звуками, и пугающим вокруг зрелищем Овсянка бесновалась пуще прежнего: всадник верно терял концентрацию. Вскоре “Квен” пришлось отпустить. За магической аурой, растворившейся в пелене дыма, Даррен наконец-то разглядел остатки неприятельских сил, что успели перекрыть тракт и на южном направлении. Не медля ни секунды, ведьмак выхватил стальной меч: придётся прорубать себе путь старым добрым металлом.

Едва смирившись с тревожной обстановкой вокруг, ведьмачья лошадь бешено неслась вперёд. Лесная братия на том конце пути успела выстроить причудливую формацию: встав врассыпную, те надеялись встретить ведьмака несколькими волнами и зажать жертву в тиски. В утреннем полумраке, наполнившим лес, сверкнула даже пара копий, а несколько стрел, посланных Грифону в лоб и ловко отражённых клинком на лету, рассекли густую завесу. Последней уловкой противника стал пресловутый клич, брошенный в надежде обескуражить не то храброго воина, не то кобылу, пережившую не одно подобное столкновение. Овсянка, взявшая исторический для себя разбег, уже не могла сдрейфить и подвести хозяина. Сам же Грифон, нащупав равновесие в седле, мёртвой хваткой сжал бёдра о круп, готовый накрениться в любую из сторон и защитить кобылу во что бы то ни стало. Выпустил поводья из руки, рискуя так и вовсе  свалиться из седла. Плевать. Шансы выбраться из западни живым уравняют лишь обе руки - каждая наделена своей силой и оружием. Расчётное время столкновения - секунда.

Прошло, по крайней мере, десять. На дороге никого. Резвая лошадь продолжала нести ведьмака вперёд, страшно всхрапывая. Дикая тряска выводила всадника из мимолётного забвения. Судорожный поворот головы не выявил “хвоста”. Дорога снова чиста - как звон, засевший в ушах. По морщинистому лицу стекала свежая кровь. Но боевой кураж, миновав пик, теперь позволил Грифону вспомнить хоть пару моментов из увиденного и содеянного секундами ранее. Точно был хлопок, раздавшийся от выплеска Силы. Неистовый рёв неприятеля у самого уха. Дважды бряцнул его клинок. И этого хватило - они вырвались. Корявая ухмылка хоть немного приукрасила пустое, бледное лицо. А взгляд, что вдруг стал падать под тяжестью век, наконец-то наткнулся на длинный дротик, засевший в бедре, ровно на стыке с кожаным набедренником.

+1

9

imgbr1

Меч прошелся по боку одного из эльфов, чудом при этом не задев жизненно важные органы. И всё бы обошлось, если бы при перевязке Астра не обнаружила желтое темнеющее пятно в ране. Второму сеидхе повезло ещё меньше – глубокая дыра между пятым и шестым ребрами почти постоянно кровоточила, после осторожного прощупывания стало понятно, что одно из рёбер было сломано. Черноволосый молодой эльф почти всё время лежал в забытьи, еле реагируя на манипуляции друидки, пытающейся остановить кровь и сделать из кусков тряпок давящую повязку.
С эмпатией было тяжело справляться при наличии двух тяжелобольных. Астра часто морщилась, потирала руки, считала про себя и перечисляла ингредиенты для настоев, пытаясь отвлечься от навязчивых фантомных болей и накатывающей периодически слабости. Ведь впереди ждало самое тяжелое – после первичного осмотра нужно было обработать раны и приготовить обезболивающее.
Она не чувствовала ни злости, ни презрения по отношению к эльфам. Поставленный предводительницей ультиматум мало её интересовал – ведь едва взявшись за работу, друидка потерялась во времени, растворилась в пространстве, посвящая всю себя Предназначению. Спасать жизни. Ни смотря ни на что.
Растолочь в ступе листы подорожника, собранного здесь же, возле домов. Поменять повязки. Мыть. Следить за пульсом и дыханием. Не позволять поворачиваться на другой бок. Снова готовить свежую мазь. Осматривать и снова перевязывать. Убирать. Давать лекарства.
И чувствовать. Каждую мелочь. Каждую новую боль, что колет острой иглой в тело. Каждый вдох. Желание. Даже мысль. Стук сердца. Движение.
Становилось самой трудно дышать – Астра понимала, что пропускала через себя и впитывала дряные эмоции также легко, как пропитывалась кожа запахами в маленькой комнате. Потом. Кровью. Грязью. Мочой.
Кончики пальцев пахли подорожником и древесной корой, тысячелистником и бессмертником, но с каждым часом, проведенным подле больных, в борьбе за жизни, запах трав угасал, уступая тяжелому смраду. Хотелось выбить окна, распахнуть все двери, позволив прохладному ветру ворваться внутрь, избавить, очистить. Но тот приносил очередную боль. Страх. Отчаяние. Безнадежность. Ненависть. Отвращение. Злость.
Всё то, что испытывали оставшиеся ещё в деревне женщины и дети, чьи стоны, плачь и крики изредка доносились снаружи.

+1

10

На всех парах Овсянка несла своего хозяина на Юг по одичавшему тракту. Ведьмак, придя в чувство, постанывал от каждой ухабины. Загнанный в бедро дротик лишь сильнее шатало из стороны в сторону, раздёргивая рану и норовя задеть жизненно важную артерию. На свой страх и риск нужно избавиться от него, покуда не стало слишком поздно. Рука, отпустив поводья, мертвой хваткой вцепилась в болтавшееся древко. Один решительный рывок, и Грифон высвободил оружие прямо в седле: вместе с ним логично открылась и рана. Это вновь казалось «меньшим злом». Густая кровь засочилась из верхней части бедра, близ тазовой кости. Мокрые лошадиные бока и ноги заалели. А ведьмак, на мгновение заскулив от боли, только и успел заметить, как вновь леденеют конечности и кренится вперёд корпус, прильнув к тонкой лошадиной шее. Часть дороги вновь не оставит никаких воспоминаний.

Спустя ещё пару минут к охотнику вернулось сознание. Овсянка успела перейти на скомканную рысь, тяжело сопя и опустив морду вниз. Беглый взгляд через плечо подтвердил догадку: никого. Всё-таки оторвались, оставив лесных вредителей далеко за спиной. Впрочем, по пути также не встретилось ни души: видимо, разорители уже прошлись по беззащитному тракту, на долгое время отвадив от него случайных путников. Помощь, как всегда, стоило ждать только от себя. Безобразно скалясь, ведьмак крепче ухватил поводья и увёл кобылу с дороги – на запад, где уже проглядывался Пустульский хребет. Несмотря на то что погони не видать, запутать кровавый след лишним не будет. Обессилевшая лошадь рассекла кустарник, всё глубже погружаясь в густой лес. Она быстро привела хозяина к ручью, берущему исток где-то в предгорьях: заслышав журчание воды в утренней тишине, Даррен сморщил лицо, потёр его окровавленными ладонями. Пока брать себя в руки.

Неуклюже спрыгнув с седла, ведьмак тут же скорчился: покосившиеся колени чуть было не треснули. Пока одна рука придерживала открытую рану, вторая судорожно возилась с ремнями. Скользнув по мылу и сырому потнику, седло, груженное сумками, рухнуло на траву – высвобожденная Овсянка тут же хотела рвануть к манящей воде. Даррен чудом перехватил выпущенные из рук поводья.

- Не сейчас, - прокряхтел мужчина. Кобыла настырно мотала головой: каждое движение резонировало в проткнутое бедро, замываемое кровью и еле прикрываемое трясущейся ладонью. Но загнанная Овсянка, страдающая от жажды, продолжила свои потуги – отплевавшись, Грифон ухватил поводья обеими руками.

- Да стой ты, дура! Нельзя! – бессильно прорычал он во второй раз. Овсянка ответила тем же, чем и в первый раз. Но, в конце концов, против хозяина, пусть и ослабленного, пойти не могла. Ведьмак натянул поводья ещё туже, а левая рука, на мгновение оставив другую усмирять животное в одиночку, еле сложила Знак.

- Прости, - скрипя зубами, обронил ведьмак. Он нечасто прибегал к «Аксию», зная о возможных последствиях его злоупотребления, однако сейчас другого выбора не предоставлялось. Замарав её шею окровавленной ладонью, Даррен потянул кобылу к себе, прихватив с земли брошенные путы, и, изловчившись, стреножил передние ноги.  Овсянка обречённо затоптала на месте, изрядно поумерив пыл.

Теперь, когда первоочерёдные заботы о дорогой лошади подошли к концу, можно было заняться и собственной проблемой, напоминавшей о себе всё больше. Ведьмак подхватил сумки, в которых хранилось всё необходимое, и еле доковылял до изогнутого ствола клёна. Прильнув спиной к коре, он уселся в его корнях. Бегло окинул содержимое сумок, изъяв оттуда моток ниток, погнутую иглу да флакон из калёного стекла, в котором всегда хранилась «Ласточка» - на чёрный день. Целебный эликсир пошёл в ход первым: прежде всего, нужно остановить кровотечение изнутри. К счастью, артерия и кости, видимо, целы: дротик, в суматохе брошенный или загнанный в упор одним из противников, пусть и пробил кожаный доспех, но глубоко засесть не смог. Значит, работы меньше, а спасение всё вернее.

От действия снадобья ведьмака здорово тряхнуло. Бешеный взгляд припал к открытой ране. Скинув набедренник, Даррен приспустил штаны, оголяя продолговатую дыру в бедре. Трясущиеся руки еле протиснули нить в ушко: похожую операцию, помноженную в десяток раз, предстояло теперь провернуть с его кожей. Затуманенный взгляд с трудом наметил линию будущего шва. Дёрганые пальцы, сводимые под действием «Ласточки», лишь благодаря многолетнему опыту работали по наитию. Грубо, коряво, неточно… Но результат не заставил себя ждать. Спустя пятнадцать минут в луже запекающейся крови родился новый шрам. А Даррен лишь с облегчением выдохнул. Спустя ещё минуту ворчание, назойливо доносившееся сквозь его зубы, наконец-то стихло: теперь еле слышался бесконтрольный сап. Дело сделано - а ведьмак вновь потерял сознание и погрузился в сон на целый час.

+1

11

imgbr1
Душная и страшная комната вскоре превратилась в настоящую пыточную: безмерная усталость свалилась на плечи, давила тяжелым грузом, а чужие эмоции находили лишь один выход – в слезах, что лились нескончаемым потоком, но в итоге, не приносили никакого облегчения.
Заскрипела жалобно щеколда на двери, запирающая на ночь друидку в четырех стенах.

Никуда не деться. Не сбежать. Не позвать на помощь. Даже не выйти по собственной нужде.

Не осталось сил на собственные переживания и мысли. В потоке чужой бесконечной боли всё стало бесцветным, будто в один миг стерлось из памяти, словно и не чувствовала друидка никогда вовсе. Просто не умела…

Осталось только то, что выполняла она раз за разом. Одни и те же слова. Одни и те же предметы. Шаги. Взгляды. Те же часы и секунды. Те же отточенные, доведенные до автоматизма действия. Та же цель.

Она стала пленницей, такой же, как и остальные люди в этой деревне.

Все они смертники. Никто не станет благодарить. Никто не отпустит с миром.

Эльфам не нужны были деньги, приют и пища. Теперь она это понимала. Они жаждали людской крови, и насытились ею сполна, убив невинных ни в чем детей, женщин и стариков, оставшихся без защиты. Её, спасительницу, друидку, лекаря, ждала та же участь.
К середине ночи, когда Астра уже в третий раз обрабатывала кое-как при свете лучин раны, мысли о смерти уже не казались такими страшными. Ведь смерть – всего лишь явление жизни.

Она не помнила, как оказалась на полу, в углу комнаты. Не понимала, почему сидела среди вёдер с грязными тряпками и мутной водой, и почему кругом было так светло.
В глаза будто насыпали песка – веки опухли, белки покраснели от пролитых слёз. Астра поежилась от озноба, прошедшего по всему телу, обвела взглядом помещение. Встала, опираясь на стену.

Дойти до лавок. Осмотреть. Сменить повязки.

По ногам прошел легкий холод, заставивший друидку в очередной раз вздрогнуть и замереть на мгновение. Дверь, всю ночь закрытая на щеколду, теперь была распахнута настежь, и оттуда, откуда-то из коридора, из соседних комнат, тянулся сладковатый, желанный запах. Запах готовящейся еды.

Желудок предательски заурчал, напомнив о том, что не получал пищу больше суток. Разум взывал к терпению и долгу. Сердце жаждало справедливости.

Смерть являлась закономерностью, общим итогом, которого нельзя было избежать. Всем был отмерян свой срок и своё время. Но наступил ли он для всех тех, кто погиб в этой деревне? Было ли подобное предрешено или вмешался палач, изменивший всё? Разве были эльфы богами, чтобы вершить чужие судьбы? Разве имели право жечь дома и резать, будто овец, детей? Разве те рождались только, чтобы потом вот так умереть?

Для них готовилась каша. Для душегубов, решивших установить в людской деревне свои порядки.
В серых глазах промелькнуло что-то. Что-то страшное, что вдруг придало сил. Руки сами потянулись к заветным колбам в сумке.

Смертница. Смертница. Смертница. – звучало в голове. Так быть же смертникам им всем….

Отредактировано Астра (22.01.22 12:26)

+1

12

Веки приподнялись, обнажая красноватые склеры. Рассеянный взгляд бегло окинул стоянку, выбранную ведьмаком посреди леса. Пусть солнце и стремилось уже к зениту, его свет еле пробивался сквозь стянувшиеся облака и густые кроны. За то время пока Грифон находился в небытии, всё осталось на своих местах. Стреноженная лошадь так и стояла в паре шагов от ручья, уже и позабыв о собственной жажде. Окровавленное снаряжение так и валялось на траве – столь неаккуратно и небрежно, что Даррен успел устыдиться. Не исчезла и рана. Бедро больше не кровоточило, но грязноватый сгусток, закрывающий свежий шов, настойчиво твердил охотнику – угроза никуда не ушла.

Не имея ни малейшего желания бесславно сдохнуть от обыкновенной заразы, ведьмак нашёл в себе силы встать. В этом ему подыграл ствол клёна – а бедро, напротив, заныло так, что звериный оскал ещё нескоро сойдёт с мужского лица. Даррен заковылял вперёд, вновь прикрывая ладонью свежий шрам. Миновав Овсянку, он добрёл до каменистого берега, припал на здоровое колено. Вода казалась в меру чистой и прозрачной, дабы промыть рану и смыть следы запёкшейся крови от паха до носка – в любом случае, иной альтернативы не нашлось. Утолив заодно собственную жажду, ведьмак позволил кобыле сделать то же самое, наконец-то скинув путы с её ног. Лошадка – достаточно отдохнувшая, чтобы пить холодноватую воду – виновато направилась вперёд. А ведьмак снова зашагал к своему клёну.

Нужен костёр. Наломав кое-как трута, ведьмак развёл огонь слабым порывом магии и снова рухнул под дерево. Голова кружилась, трещала после кровопотери и выпитого эликсира – конечности потряхивало от холода, хоть на дворе и стоял июль. Нужен костёр: уже скоро разгорятся ветки, достигая приемлемой температуры для проведения дезинфекции. Вынув с пояса кинжал, Даррен накалил клинок и прижег рану, как мог, вновь скорчившись от боли. Овсянка, так и стоявшая у речья, обернулась – а Даррен зыркнул ей в ответ, превращая оскал в ухмылку. Хорошо, что она не пострадала. Но осёдлывать её снова рано: должно быть, пару дней всё же придётся провести здесь, в каэдвенской чащи, пока ранение хоть немного не затянется. Теперь, когда врачебные процедуры подошли к концу, можно перевести дух. Взирая на пламя, силуэт лошади, проглядывающийся сквозь дым, Грифон предался собственным мыслям и воспоминаниям.

Пятьдесят семь лет тому назад тело ведьмака уже пережило похожий опыт. Много воды утекло с тех пор - но теперь хоть шрамы на бёдрах казались почти что симметричными. Первый – тот, что на левой ноге, – ведьмак заработал ещё тогда, в Кераке, выполняя заказ на ослизга от короля Осмыка. Эх, такое не забывается. И сейчас, латая дыру в правом бедре, ведьмак опирался на действия своего наставника, повторяя каждый его шаг. Тогда Кельдар спас ему ногу, жизнь – теперь же верный ученик мечтал отыскать и спасти своего учителя, слоняясь по Каэдвену, но угодив прямиком в западню.

Даррен озлобился, памятуя сегодняшнее бегство и с горечью принимая текущее положение дел. Раненый в сумасбродной схватке, беспомощно распластавшийся в каком-то чёртовом лесу… Впрочем, впервой ли? Тёплые воспоминания годичной давности, охватившие затуманенный разум, согрели лучшего всякого костра. Ведь тогда он был не один. Теперь же милосердная дева, что выходила ненавистного ведьмака и наполнила его Путь новым смыслом, мерещилась страждущему Грифона каждый раз, стоило его взгляду упасть на кобылу. Лошадь связала их многим – она же и унесла Даррена прочь от дома друидки. Бросив её тогда, охотник уже месяц как пытался вернуться на свой Путь. Однако Предназначение вновь вело его на север: к соседним Букам, к холмам и болотам, меж которых стояло её скромное жилище. Но, видимо, не только его одного.

Кошачьи глаза вспыхнули под стать костру, а сердце сковал страх, который Даррену не стыдно признать. Ноющей болью в бедре отозвалась память о сегодняшнем рассвете – и нелюдях, которые возомнили себя здешними хозяевами. Налёты скоя'таэлей в этом регионе стали чёрным днём календаря: разрозненные банды из года в год терроризировали округу, устраивали диверсии на трактах. Вероятно, их движение здесь активизировалось, стоило Хенсельту оставить Восточный фронт после заключения недавнего перемирия и начать отвод войск. «Белки» потеснились всё дальше на север, вглубь каэдвенских пущ. Вырезали здешних кметов, отыгрываясь на них под после очередного поражения от каэдвенских карательных сил. Вели привычную партизанщину – свою войну, к которой Грифон хотел бы остаться равнодушным. Однако кичиться нейтралитетом поздно.

Он сделал свой выбор три месяца назад. Тогда, у южных подножий Пустульских гор, двое благородных ведьмаков истошно пытались принять верное решение. Отыскать то “меньшее зло”, что разоблачит настоящего врага, дарует свободу подневольным преступникам, решит сложный, хитросплетённый конфликт наименьшей кровью. Благодаря их выбору Маландэрр с горстью выживших товарищей смогла уйти на восток, надеясь когда-нибудь увидеть на горизонте Синие горы. То, что несгибаемая предводительница соберёт вокруг себя новую свору, ведьмаков не волновало. То, что за последствия их благородного решения вновь расплатятся простые кметы, было им неведомо. К сожалению, добро близоруко. И разглядеть его последствия вплотную сегодня довелось именно Грифону.

«Белки» заставили ведьмака изменить свой маршрут, отбросили того на юг. А сами продолжили свой кровавый путь на север: нетрудно догадаться, что окажется на их пути. Ёрзая, ведьмак растёр лицо, которое из-за кровопотерь казалось бледнее бледного. Страх сменился яростью, а щёки заалели. Решимость разгоняла морок, ранее окутавший его создание: теперь в нём зарождался план, на исполнение которого стоило бросить всё, что осталось у неприкаянного странника. С привычной для себя исполнительностью он закончит то, что началось ещё под безымянным западным аванпостом. Благо, на кону теперь стало нечто большее - и куда дороже трёхсот дукатов.

* * *

С новым рассветом ведьмак уже был на ногах. Стиснув зубы, он обработал едва заживающую рану, чем пришлось – лишь бы она не открылась. Как бы то ни было, медлить больше нельзя. Закинув седло на Овсянку и с трудом в него взобравшись, Грифон был готов продолжить свой Путь. Сразу два незакрытых дела, теперь переплетённых в узел, Даррен решит раз и навсегда.

+1

13

[nick]Маландэрр[/nick][icon]https://i.imgur.com/QowUjfr.jpg[/icon][status]кровь за кровь [/status][raceah]Раса: эльф[/raceah][ageah]Возраст: внешне 30 лет[/ageah][actah]Деятельность: Командир отряда скоятаэлей [/actah][fnameah]Маландэрр[/fnameah]

- Можно ли ей доверять? – светловолосый эльф проследил взглядом за тем, как друидку затолкали в дом и повесил на пояс кошель, найденный в её вещах.
- Доверять… – хмыкнула Маландэрр. Она давно забыла, что это значило. Предательство можно было искупить только кровью, ложь выжечь каленым железом, сомнения подставить под плеть. Годами она взращивала в себе подобные убеждения, и не намерена была от них отступать.
Вот только сейчас её принципы рассыпались в ничто.

Её лишили выбора. Это злило.

Треклятому ведьмаку было уготовано кормить земляных червей, но он каким-то чудом сбежал из заранее подготовленной для него ловушки, успел ранить двух её бойцов.

Если бы только треклятый ведьмак знал, что натворил… Эльфы были бы уже на полпути к лагерю гавенкаров. Берриан знал дорогу, он стал основным связным, согласился сопроводить отряд в безопасное место. Но теперь Берриан лежит с раной в груди, в этом доме, в забытьи. И жизнь его находится в руках какой-то соплячки…

- Индэрр, - окликнула эльфка брата. Тот обернулся. – Поставь часовых. Пусть сменяются каждые два часа.

Маландэрр ворочалась почти всю ночь, тщетно пытаясь уснуть. Жажда мести застила разум, не позволяя думать ни о чем другом кроме собственного плана. Столько времени она вынашивала его, готовила, продумывала детали, столько раз представляла различные пытки, которым подвергнет ведьмака, упиваясь его болью, мстя за смерть своих братьев, оплакивая их реками пролитой людской крови.
Цель была так близко, но всё оказалось напрасным. Как она могла просчитаться? Как позволила ведьмаку уйти?
Её ошибка стоила жизней, и могла бы забрать последнее, что оставалось у эльфов. Их надежду. Ту, что светится в глазах её бойцов, сидящих вечерами у костра, ту, о которой говорят лишь шепотом. Их спасение. Выход. Не для всего её народа, но для горстки тех, кто в течение стольких лет сопротивления людям всегда был настоящей семьей.

Сиваль и Берриан обязаны выжить любой ценой.

От резкого хлопка двери, Маландэрр дернулась, как от удара, и вскочила с постели.
На пороге стоял один из членов её отряда. Одной рукой он опирался на дверной косяк, другой придерживался за живот. Хватал ртом воздух, силясь что-то сказать, затем вдруг резко согнулся пополам. Его вывернуло на деревянный пол липкой кашей, вперемешку с желчью и кровью.
- Маландэрр, - прохрипел он, заходясь в кашле, - Нас…отравили…

+1

14

Грифон достиг хлипкого деревянного моста, отделявшего Буки, ещё до захода солнца: того, к слову, практически не видать. Небо медленно затягивало тучами. Усилился и ветер, обещавший прогнать облака и отвадить маловероятный дождь. Бедная Овсянка, загнанная по пути на север, наконец-то остановилась - но хозяин заскучать ей не даст. Латные элементы доспеха ведьмак покидал то в сумки, то поперёк горба, увеличивая кобыле ношу. В обмен же Грифон выхватил из ножен стальной клинок. Дальше предстоит идти налегке: наверняка “белки”, заняв Буки, расставили часовых. А в том, что те уже достигли деревушки, сомневаться не приходилось. Все следы вели к селу, множась на подступах к мосту. Виднелась и кровь: видимо, раненых после стычки с ведьмаком решили спасать любой ценой. Единственной надеждой для них станет сговорчивость местных - но, зная печальную историю партизанской войны в здешних землях, Грифон держал в уме наихудший расклад. Нужно двигаться дальше.

- Нет. Остаёшься здесь, поняла? - Даррен пригрозил кобыле пальцем, собравшейся вслед за старым другом. Рвение лошади подбадривало в трудный час, но ставить под удар ни её, ни собственную скрытность не хотелось. Захромав, Грифон побрёл вперёд пешим.

За небольшим пригорком открылся пугающий вид разорённой деревни. Зоркий глаз выхватывал каждую деталь. Дюжина трупов так и продолжала лежать на земле, близ своих хат с вынесенными напролом дверьми: подхватываемый встречным ветром запах недавней резни достигал носа. Несмотря на запустение, сиротливый вид пары улиц, около домов ведьмак засёк движение. Те располагались в самом сердце поселения: должно быть, хата солтыса и ещё какого зажиточного двора. От других опустевших построек веяло лишь смертью. Собак и скота уже не видно - остались в деревне только люди и нелюди, перевернувшие привычную для Королевства иерархию. Чем именно сейчас занимались пленники, разобрать было невозможно. Зато показался первый патруль, шагавший по направлению к Даррену на окраину села. Где же остальные?

Даррен выступил им навстречу под прикрытием густого леса и высокого кустарника, окаймляющего  деревенские посадки. О чём-то судача на родном языке, пара молодых эльфов сохранялись бдительность - покуда одного из них не начало рвать. Дикий порыв буквально скрючил юношу, заставляя целовать землю. Второй же, разразившись понятными каждому ругательствами, склонился над товарищем: вот он, первый шанс. Аккуратная поступь, дававшаяся раненому ведьмак скрипя зубы, скрылась в шуме ветра. Два связанных взмаха решили проблему за секунду, обагрив стальной меч свежей кровью. Первый рубеж пройден без особого сопротивления: что они ели, раз так выворачивает? В Буках, не знавших других бед, кроме скоя'таэлей, не нашлось нормального провианта? В голову закралась мысль о саботаже, тут же отброшенная за ненадобностью. Нельзя терять бдительность.

Прошмыгнув через пару осиротевших дворов, Даррен двигался к центру деревни. Чуткий слух выхватывал каждый скрип, доносившийся от покачивающихся на ветру ставней. А глаза, казалось, не заметят ничего, кроме беличьих хвостов и стрел. Последствия резни, изуродовавшие каждый двор, не могли вывести опытного охотника из шаткого равновесия: так, переступив трупы пары девиц в разодранных платьях, ведьмак пересёк очередной палисадник и вышел на улицу, уже занятой неприятелем. Из-за угла хаты Даррен застал, как четверо входили в скромное жилище по соседству. Знакомый дом. Догадку подтвердил беглый взгляд, брошенный на стоявшую подле порога скамью: кверху брюхом, распоротым поперёк, на ней лежал здешний винокур. Безобидному старику явно не повезло, что Грифон запоздал с новым визитом - но не было у ведьмака ни жалости, ни горечи. Только гневный взгляд, устремлённый в затылок врагу, что заходил в хату последним. Чего ж раньше не обнесли винокура до последней бутыли? Эльфам вдруг понадобился алкоголь? Как бы то ни было, скоро он им станет без надобности.

Хоть до центра села и оставалось чуть более пятидесяти шагов, этот патруль уже не обойти: Даррен готовился убрать всех четверых под крышей дома. Дождавшись, пока остроухий, приставленный ко входу, отвлечётся на возгласы собратьев, ведьмак из-за поворота рванул вперёд, стремительно сократив расстояние. Колющий удар пришёлся прямо в сердце, отбросив умирающего к порогу. Услышав шум, трое других развернулись к дверному проёму, встав плотнее. Их руки только и успели, что лечь на рукояти - ведьмак уже сложил Знак. Хлопок. Брошенный по наитию Аард снёс неприятелей с ног, значительно упростив Грифону работу. Дальше - дело техники: три до боли похожих удара, пришедшиеся в шею, расквитались за убийство знакомого старика. Под скрип пошатнувшегося от магического удара сруба, треск посуды и предсмертные вопли эльфов Даррен бросил взгляд в окно, смотрящее на центральную постройку села: возня и крики успели перекинуться туда. Его ожидаемо раскрыли.

+1

15

imgbr1
Стальной привкус крови во рту. Очередной удар носком сапога в живот. Астра резко выдохнула, издав глухой стон, скрючилась на полу. Ничего. Пока эльфы тратят силы на расправу с ней, уходит время…

Многие лекарственные травы ядовиты. Болиголов не является исключением. В малых дозах сок этого растения, внешне похожего на укроп, применяется как болеутоляющее, противовоспалительное средство. Но друидка не пожалела целой склянки на большой горшок с кашей, зная и о других свойствах цветка.

Первые несколько ложек голодные эльфы съели не глядя. Лишь спустя минуту почувствовали необычный запах и странный вкус. Но уже было поздно.

Учащенное сердцебиение. Рвота. Затрудненность дыхания.

Астра чувствовала нарастающую панику, слышала крики и вопли, прибежавших на шум. А потом… Потом её выволокли за волосы из комнаты.

Щеки горели от хлестких ударов, глаза застила пелена. Друидка держалась, как могла, терпела, не сопротивляясь обидчикам. Лишь, когда её ткнули носом в отравленную кашу, сильнее сжала зубы, замотала головой из стороны в стороны, не давая раскрыть себе рот.
Удар. Ещё один. Голова закружилась, и Астра почувствовала, что теряет контроль. Ноги подкосились. Она обмякла в мужских руках, потерялась в реальности, ощущая только тянущую, острую боль в ребрах, не позволявшую глубоко вдохнуть.

Тень возле лица. Друидка сжалась, зажмурилась, ожидая удара, но ничего не происходило.

Но вот, послышался чей-то вкрадчивый голос, у самого уха. Такой непохожий на остальные, среди всего гвалта и хаоса, что творился в комнате и там, за домом, где вместе с ядовитым завтраком эльфы выблевывали всё своё нутро. Голос, звучавший по-особенному… ярко.
- Решила, что ты умнее других… - Холодные цепкие пальцы вцепились в подбородок Астры, заставляя ту взглянуть на светловолосую эльфку. Следующую великим целям, ради которых можно было жертвовать чем угодно и что угодно оправдывать – изнасилование, грабеж, жестокость к тем, кто не способен дать отпор.

Всё бы кипело и клокотало внутри эмпатки, без труда она бы копировала ненависть командира скоятаэлей, её гнев, ледяную, способную уничтожить в мгновение, злость. Но голова кружилась, всё перед глазами плыло.

Только интуиция не подводила, выхватывая из потока чувств нечто важное, совершенно иное, то, что эльфка пыталась всеми силами скрыть. Растерянность. Страх. Какой-то простой девке, с помощью травы, что растет на любом поле, удалось нарушить её планы, пошатнуть уверенность в собственной неприкосновенности, всесилии.

По телу пробежали мурашки. Это было странно, но в именно из этого клубка столь противоречащих друг другу чувств, Астра стала черпать силы…

Отредактировано Астра (23.01.22 10:02)

+1

16

С диким свистом пролетела стрела, зацепившая плечо по касательной: Даррен едва успел пригнуться. Прицельный выстрел в окно ясно дал понять, что взбаламученные "белки" уже знают, куда перекинуть остатки своих сил. Краем глаза насчитал пятерых - с ними была и Маландэрр, чьи приказы гулким эхом пронеслись по деревне. Теперь на счету каждая секунда. Ведьмак тут же прошмыгнул к выходу из дома, скрывшись за его стенами. Вновь заныло бедро, оставляя на штанине алый след, не сулящий ничего хорошего. Припав на одно колено, Грифон наспех придумал план: рука судорожно опустилась в подсумок, бывший единственной поклажей. Спасительной "Ласточки" больше нет - зато имелся куда более ядрёный алхимический состав. В прошлый раз Картечь показала себя превосходно - не подведёт и в этот. Знак спешно поджёг фитиль, тление которого в руках сподвигло на риск лучше всяких уговоров. Вынырнув из-за угла, ведьмак зорким взглядом выцепил группу неприятеля в сорока шагах о себя, только занимающих оборону у своего логова. Снаряд почти сорвался с замахнувшейся руки.

* * *

Момент взрыва Даррен не запечатлел, вновь скрывшись за стенами. За громким, дребезжащим хлопком послышались мужские вопли. Крики женщин вдалеке: поблизости оставались мирные? Лишь бы не зацепило. Страдания уязвлённого врага не стихали - а сама Маландэрр не слышала ничего. Оглушённая, она и не почувствовала, как пара осколков порвала ей челюсть. Рассеянный, пустой взгляд упал на тело брата, превращённое в невнятное обгоревшее месиво. Подле него, хватаясь за раздробленные конечности и валяясь в собственной крови, ещё два эльфа. На ногах лишь бессменный лидер отряда и совсем юный партизан, чудом уцелевший при взрыве. Что дальше? Маландэрр не находила в себе сил думать, оплакивать любимого брата, спасать собственную шкуру. Даже в таком разбитом состоянии она твёрдо стояла не месте, зная, за её спиной - в хате солтыса - ещё оставались товарищи, которых нельзя бросить. Нельзя, чтобы ведьмак переступил тот порог, нельзя тщетно менять позицию - треклятый мутант придёт сам. Даррен был уже на полпути.

Сквозь опустившую пелену гари и пыли двое эльфов разобрали его силуэт с занесённым клинком. Маландэрр запоздало схватилась за эфес сабли - её собрат первым понёсся в бой, желая выиграть для контуженной предводительницы хоть немного времени. Немного и выиграл: без особого сопротивления Грифон перерубил мальца пополам. В своей решительности и жестокости ведьмак ничем им не уступит: только так и можно положить этому конец.

Взвывшая Маландэрр оголила клинок: теперь их двоих раздело десять шагов. Окровавленные женские губы безмолвно содрогались: она не смогла произнести ни слова, полного яда, что сейчас отравлял её душу. Зато, как всегда, могла убивать, даже сейчас не лишившись отменного владения саблей. Без лишних слов двое фехтовальщиков скрестили клинки. Эльфка быстро училась: желание взять у ведьмака реванш за прошлое поражение заставляло прыгнуть выше собственной головы. Грифон же делал ровно то, чему учился десятилетиями. В паре безуспешных выпадом, противники смещались всё ближе к огромного дому под лязг стали: Даррен верно теснил женщину, несмотря на собственное ранение. Окровавленное бедро сковывало - и привлекало к себе нежелательное внимание.

Быстро выдыхаясь, Маландэрр была готова пойти на риск. За ловким парированием ведьмачьего клинка последовал отчаянный выпад, оставшийся без ответа: эльфская сталь рассекла неприкрытое бедро. Ухмылка озарила женское лицо. Но, подняв взгляд выше, та быстро смекнула, что ведьмак оказался хитрее. Воительница и не почувствовала, как кончик ведьмачьего меча прожёг её грудь, достигнув лёгкого. Ухмылку как рукой сняло - к горлу подкатывала кровь. Грифону остался один шаг вперёд, дабы пронзить эльфу насквозь и решить всё в ту же секунду, но раненая нога не сдвинулась с места. Левая рука выпустила рукоять - правая разразилась мощным воздушным порывом. Даррен выплеснул всё, что имел. Отброшенное тело с торчащим из груди клинком снесло дверь с засова, с грохотом впечаталось в дальнюю стену хаты. Казалось, сам дом устоял лишь чудом.

Бой окончен: после такого Маландэрр уже не встанет. Но и сам Грифон теперь с трудом переставлял ноги. Тяжело дыша, скалясь от нахлынувшей боли, он вошёл в переполошенные сенцы. Переломанная эльфка бездвижно лежала в углу, жадно глотая воздух из последних сил. Но даже ведьмаку было нечем дышать. Смрад, наполнявший здание, навевал печальные воспоминания о сарае в Финдетанне. Кровь. Грязь и испражнения. Трупный яд, с лихвой наполнивший помещения так, что ведьмак не сдержал кашель. Пробираясь дальше, он ловил на себе жуткий взгляд Маландэрр: та его больше не интересовала. Рано дарить ей достойную смерть, пока ведьмак не отыщет жизнь в этом чёртовом доме.

Ковыляя дальше, Даррен достиг дальней комнаты. В её мраке смутно виделось, как бывший лазарет верно превращался в мертвецкую. Раненые эльфы, угождая под ноги, доживали последние часы. Но чувства, изнывающие от душной ауры смерти, вдруг распознали жизнь, отделяя зёрна от плевел. Иначе быть не могло: ведьмак доверился своим ощущениям - ведь знал, что ищет в этой вымершей деревушке. Дальний угол. Прерывистое дыхание. Биение сердца, до боли знакомого. Сердце Грифон забилось в унисон, с каждым новым шагом всё сильнее выжигая грудь.

+1

17

imgbr1
Короткий выдох.
- Без лекаря…, - давит она из себя слова. Взгляд голубых глаз, полный ярости, встречается с безразличным, холодным взглядом израненной друидки. - …все умрут.
Эльфка рычит в ответ, отбрасывает кметку в сторону, пинает сапогом. Чтобы та заскулила, как псина, чтобы сжалась, знала своё место.
Но Астра понимает, что толкает её на подобное – отчаяние. Правда, режущая глаза. Она – их единственный шанс, она может сделать противоядие, и только она знает, как спасти тех, кто прикован к койкам. Но пока она здесь, получает по заслугам за совершенное зло, где-то там, на улице, за этим самым домом, уходит время для членов её отряда. Они хватают воздух ртами, пытаются вздохнуть, блюют желчью и кровью, стонут от болей в ребрах и животе.
Эльфка не может ничего сделать друидке. И большего наказания, чем то, что уже заслужила, она не получит.
- Жаль, для работы тебе нужны пальцы, dhoine. – в голосе её звучит сталь. – Я бы спилила их один за другим за своих братьев. И сделаю это, если они не поправятся…
Астра знает, кто действительно важен для командира. Да, все они – одна семья, привязаны друг к другу, но всех их, кроме самых приближенных, эльфка бы разменяла, если бы это спасло жизнь тому, кто давал ей надежду, был залогом её репутации.
От боли всё было словно в тумане. Вот она кое-как поднялась на ноги, переступила через труп женщины, что готовила ту самую кашу, толкнула дверь в комнату. Пальцы сами нащупали нужные склянки, приготовили очередное снадобье. В течение следующих нескольких часов она будет пытаться спасать тех, кто был отравлен. Но трое всё равно умрут, так и останутся лежать под навесом у дома, в собственной блевоте. Слишком много времени было упущено…
За их смерть она снова получит порцию тумаков. Затем её вновь вернут в комнату, где ждут перевязки раненые. 
Своими синяками друидка займется позже, когда проведет необходимые манипуляции, приготовит новый настой. Умоет кое-как лицо, вытрет тряпкой, на которой останутся кровавые следы. Губа рассечена, левый глаз подбит. Вдыхать полной грудью так и не удается, может быть сломано ребро, может что-то ещё повреждено внутри. Но ей всё равно.
Одному из её пациентов вдруг становится плохо. С него течет пот, словно он вышел только что из воды, начинается лихорадка. Астра борется с жаром в течение часа, чувствуя на себе растерянный взгляд второго эльфа, которому за прошедшие сутки стало намного лучше.
Какие-то крики на улице. Лязг мечей. Тревога. Страх. Новая боль. Её это не волнует. Она поглощена лишь своим делом, только ему может отдавать всю себя, только ему посвящает сейчас свою жизнь. И вместе с последним вдохом раненого умирает сама, угасает, сползая вниз по стене подле его кровати. Даже на слезы нет больше сил.
Звучит взрыв. Летят со стола предметы, и стены дома дрожат.
Астра не видит ни схватки, происходящей в сенях, ни того, как выбегает из комнаты хромающий эльф, обнажая клинок.
Только чувствует.
Смерть. Повсюду она. Витает в воздухе клубами дыма, пахнет кровью и сталью, трупами и горелым мясом.
Сердце бьется быстрее, чувствуя её приближение. Астра слышит её мягкую поступь, медленно открывает глаза, решаясь встретиться со своей кончиной лицом к лицу. Взгляд выхватывает силуэт и блестящие желтые зрачки, светящиеся в полумраке. Друидка кривит губы в улыбке. Она не хочет бояться. Смерть – всего лишь закономерность.
- Я готова. – произносит друидка хрипло. – Убей.

Отредактировано Астра (23.01.22 17:44)

+1

18

Слова, брошенные ведьмаку, не имели никакого смысла. Голос - слабый, хриплый, равнодушный… Её голос значил сейчас всё. Грифон невольно вздрогнул, ощущая ледяную волну, прокатившуюся по телу: от количества потерянной крови эффект лишь усилился. Даррен ускорил шаг, не замечая, как заплетается его нога. Эйфория затмила собой боль, искоренила страх, в течение последних дней разъедавший душу. Теперь это всё не важно.

Приблизившись к обречённой деве, уже готовой принять смерть, охотник припал на раненую ногу: взгляд кошачьих глаз, поблёскивающих во тьме, устремился вниз. В такой же позе он ушёл от неё. Теперь, наплевав на всё, что творилось вокруг, ведьмак рьяно, сумасбродно искал успокоение в её объятьях. Руки жадно обхватили её плечи. На плечо легла и подрагивающая челюсть.

Хвалёные ведьмачьи рецепторы сбились. На мгновение ведьмак потерял слух, игнорируя истошные крики эльфов, помирающих снаружи. Нос более не чувствовал всего смрада, окутавшего гиблую комнатушку. Глаза отказывались что-либо разобрать: не стращал ни обезображенный интерьер, ни внешний вид самой друидки. Ведьмак запомнил её другой - и образ этот не разрушить горькими следами плена. Атрофировалось всё, за исключением осязания: хотелось чувствовать лишь неугасающее тепло и стук её сердца. Оно всё ещё бьётся, сопротивляясь чудовищным реалиям этого мира: и не угаснет, пока Даррен рядом.

- Это я, - выговорил Грифон ровно то, что было под силу. Веки не размыкались. Пальцы, периодически пускаясь в дрожь, деликатно прижимали эмпатку всё ближе к груди. Ровно над её ухом с трудом шевелились губы, вновь готовые издать хрипловатый, еле слышимый шёпот.

- Поехали домой.

+1

19

imgbr1

Силуэт приблизился, приобрел очертания, сверкнули желтые кошачьи зрачки.
Вон он, её сладкий сон, который унесет навсегда из этого мира. Пусть будет смерть в подобном обличие, так даже легче принять любую кару от того, кого она помнит. Кого знает. Кого…
Она почувствовала тревогу, растерянность, исходящую от него. Сердце билось быстро, а затем теплые руки обхватили хрупкие девичьи плечи.
Она слышала его дыхание, над самым ухом, а после вкрадчивый тихий голос…

Нет, это не могло быть правдой. Не должно было. Так не бывает…

Но так было. Это действительно был ведьмак. Не дух, не палач, а Грифон, вырывающий её из цепких лап Смерти. Пришедший сюда только ради неё…

Астра глухо застонала, обнимая Даррена в ответ, подалась вперед, прижимаясь к нему всем телом. Тонкие пальцы зарывались в его шевелюру, осторожно касались щеки, скользили по его плечам. Замерли, сжали, желая ещё раз убедиться в том, что он – настоящий.

Хотелось плакать навзрыд, но слёзы не шли.

Хотелось сказать что-нибудь в ответ, но не было сил.

Отредактировано Астра (23.01.22 22:43)

+1

20

Без лишних слов, ответными касаниями Астра признала его. Признала ли своим спасителем, заблудшим другом - чужаком, который уже дважды по воле Предназначения находил её в столь неприглядном положении? Не важно. Нежные прикосновения, в которых девушка отдавала последние силы без остатка, освобождали бренный разум от ненужных дум. На мгновение остались лишь чувства, испепеляющие чёрствое ведьмачье обличие. Даррен впервые за долгое время не сдерживал себя, открывая эмпатке каждую страницу своей души. Жаль только, что походил тот на старую ободранную книгу: и только она была способна читать между строк, прикасаясь к обрывкам и восполняя давно утраченные пробелы.

"Мгновение" растягивалось. Мужской хват не ослабевал, крепко держа этот миг. Пальцы, бережно цеплявшиеся за каждую деталь, уже не знали, куда себя деть. Их корёжило всё сильнее с каждым её стоном: с болью, что пронизывала её слабый голос, ведьмак не мог смириться. Она отрезвляла. Взывала к голосу разума, нашёптывающему, что положить конец страданиям ему только предстоит. Самоотверженное желание спасти друидку, вырвать её из этого ужаса запихивало сомнения и саможаление куда подальше. Лучше ему поторопиться.

- Держись, - только обронил ведьмак, осторожно подхватывая обессиленное тело: его он точно не уронит. Выпрямившись, Грифон вновь познал, как жжёт открытая рана - кровотечение усиливалось. На бледном лице вновь показался оскал. Заметно прихрамывая, ведьмак с измученной пленницей на руках отправился к выходу. Руки задрожали, прикладывая все усилия, дабы корявая поступь не усугубляла страдания травмированной девушки.

Блеклый свет, падавший сквозь выбитый дверной проём, озарял женщину, которая, должно быть, сейчас страдала ничуть не меньше. Но нужна ли эта жалость? В её презрительном, оскорблённом взгляде, брошенном на ведьмака снизу вверх, Даррен увидел пугающее сходство с самой Астрой. Впрочем, на этом сходства заканчивались. Не сбавляя шаг, Грифон обогнул Маландэрр, зыркнув на неё ненавистным взглядом. В чём была её вина, ведьмаку объяснять не нужно. К ней он ещё вернётся, когда разберётся с первоочерёдной задачей. Если, разумеется, эльфская воительница, лежавшая на раскуроченной двери в неестественной позе, не испустит дух раньше.

Свежесть. После злосчастного лазарета даже запах улицы, пропитанный кровью, обгоревшим мясом и селитрой, казался настоящей благодатью. Кровавое зрелище, украсившее двор меж двумя соседними домами, Грифон пытался скрыть от Астры аккуратными движениями рук, пригибавшими её голову всё ближе к мужской шее.

- Мы почти. Овсянка где-то рядом, - шептал он Астре на ухо, стараясь укрыть и от какофонии звуков, издаваемой последними умирающими эльфами. Будучи в заточении, она прочувствовала это сполна: вынуждать её смотреть на уродливые последствия собственных действий благородный ведьмак не хотел - но ни за что бы ни смог, как бы ни старался. Нужно отнести её как можно дальше - но с каждым шагом раненое бедро вынуждало отказаться от этой затеи. В итоге, выбор пал на недостроенный в срок сарай в двадцати шагах от места финального побоища.

- Не бойся, - процедил Грифон рядовую фразу, некогда обращённую к нему и крепко засевшую в памяти. Клацнув зубами от новой волны болезненных ощущений, охотник с большим трудом опустил друидку на землю. Прислонил её спиной к деревянным доскам, лицом к незатронутым бойней жилищам. Вновь вцепившись в её плечи, пальцы с трудом разжали хват: напряжённо искривлялось мужское лицо. Благо, что больше никакой угрозы нет: пятеро эльфов, раскиданных по разным сторонам от лазарета, не встанут. А где-то за углом и вовсе прошмыгнуло невинное детское лицо. Друидке должны помочь - если, конечно, успеют до возвращения Грифона.

- Скоро вернусь, - пообещал он вкрадчивым голосом, с трудом скрывая целый узел неприятных эмоций. Вновь пришлось разогнуть колени, нагружая многострадальную конечность. Но, как и обещал, ведьмак разрубит этот узел быстро и точно, ни на секунду не затягивая своё возвращение. Вслед за телом поднималась рука, осмелевшая прикоснуться к её щеке.

+1

21

imgbr1
Руки обхватили шею спасителя, тело сжалось на мгновение от глухой тянущей боли. Астра устало опустила голову ведьмаку на грудь, прикрыла глаза.
Ей не нужно было видеть весь тот ужас, что творился вокруг, ей хватало чувств.
Он уносил её подальше от злополучного дома, в котором остались несколько трупов и пока что живая предводительница скоятаэлей. Подальше от рек крови и искалеченных тел.
Агония. Страх. Боль. Снова по кругу.
Астра пыталась думать о том, что совсем скоро её личная пытка закончится, и они окажутся дома, смогут отдохнуть, смогут быстро забыть обо всем произошедшем. Но каждый шаг ведьмака давался ему с болью, каждый очередной вдох был тяжел. Ему самому нужна была помощь.
Бесцветный взгляд проводил Даррена, оставившего друидку у сарая, и обратился к тому, кто вынырнул из ближайших кустов.
Мальчишка был цел и невредим. Судя по пятнам крови на пальцах, он даже успел пошарить у мертвых эльфов в карманах, пока ведьмак разбирался с остальными.
- Астра… - позвал ребёнок, подходя ближе. На его лице читался испуг.
Эмпатка оглядела Лешека с головы до ног, приметила на поясе увесистый кошель, что сама принесла в Буки. Хорошо, что он его отыскал.
- Кто ещё остался? – спросила Астра хрипло. Мальчонка вытер лоб грязным рукавом рубашки, всхлипнул. 
- Найди остальных. Они живы, я знаю. - друидка выдавила из себя слабую улыбку. Говорить было тяжело, но сейчас эти слова значили всё.  – Бери, что нашел. Уходи. В соседнюю деревню, через поля. -  Астра подалась вперед, выставила руку, сжала детскую ладонь, – вернешься, когда из косточек вырастут яблони и дадут первый урожай.
Лешек кивнул и, обняв давнюю подругу на прощание, скрылся в ближайшем подлеске.
Осталось дело за малым – избавить ведьмака от лишней работы.
Опираясь на стену сарая, Астра кое-как встала, доковыляла до ближайшего дома….
Пролитый на пол самогон помог огню быстрее схватиться за доски, перескочить со шторок и тряпок на деревянные лавки и стол. Убедившись, что языки пламени потянулись к соломенной крыше, друидка поспешила выйти из избы, окинула улицу взглядом. Дома стояли близко друг к другу, нескошенная трава, дряхлые заборы и порывистый ветер только помогут распространиться пожару.
Несколько часов, и от деревни Буки останется один только пепел. Огонь очистит. Сотрет и боль, и гнев, поможет забыть о страшных событиях и начать всё заново. В своё время.
Астра вскинула голову, глядя в темное небо. Сегодня сгорит только деревня, а огонь так и не успеет дойти до леса…
- Всё. – друидка покачнулась и, сделав небольшой шаг в сторону, упала на землю, потеряв сознание.

Отредактировано Астра (24.01.22 17:52)

+1

22

Оторвавшись от Астры, ведьмак поднёс руку ко рту. Дважды свистнул, звонки окинув округу знакомым Овсянке звуком - кобыла к хозяину не торопилась. Торопился Грифон, насколько позволяла нога: Даррен принялся обходить соседние хаты в поисках выживших. Никого - за исключением изрезанных и отравленных врагов, уже терявших сознание от боли. Рука рефлекторно порывалась к кинжалу, желая наградить эльфов скорой смертью, довести начатое им до конца... Но теперь, оглядываясь на избитое тело невинной друидки, Грифон твёрдо решил, что никто не заслужит столь лёгкой участи. Снова проливать кровь, пусть и из милосердных побуждений? Нет. Пальцы, доселе с трепетом державшие хрупкий девичий стан, теперь обжигало касанием заточенной стали. Ровно с такими же мыслями последовал в сени, где лежала главная виновница трагедии.

Нужно забрать свой меч, не более. Хромая, охотник приблизился к Маландэрр, опустив тяжёлый взгляд в пол. Смотреть в её глаза было слишком противно. Необычайно страшно. В них так и горела ненависть: хитрый прищур съедал треклятого ведьмака. Даже сейчас, не в силах ни пошевелиться, ни вздохнуть полной грудью, эльфка ухмылялась, лелея мысль о том, что за неё отомстят. Сеть скоя'таэлей действительно сродни паутине - и даже ведьмак не в силах её разрубить, свести с себя их чёрную метку. Ведь если о двух ведьмаках уже прознала половина остроухих Севера - что тогда? Плевать. Грифон принял это. И впредь не позволит, чтобы за его грехи расплачивались неповинные, дорогие ему люди.

Ведьмак медлил, утонув в собственных размышлениях. Вывести его с ступора смог запах гари, жжёной смолы и древесины, охотно разгоняемый усиливающимся ветром. Деревня - уже мёртвая - сгорит в стремительном огне. Как и Маландэрр, безрезультатно пытавшаяся встать на ноги. Даже сейчас она не прекращала бороться. Несгибаемой, свободной - такой она и встретит заслуженный финал, искупая собственные грехи в огне. Выдернув клинок, застрявший в её груди, Даррен спешил искупить свои.

Не мешкая, Грифон покинул дом, крыша которого уже была объята пламенем. Скоро огонь перекинется и на соседние постройки: больше никакого промедления. Под треск разгорающихся досок раздался новый протяжный свист - заржала в ответ Овсянка, наконец-то показавшаяся на горизонте. Практически не чувствуя раненой ноги, Даррен ощущал, как анемия поднималась всё выше. Лишь бы продержаться, не упасть в обморок, как за пару мгновений до этих мыслей свалилась обессиленная эмпатка. Покосившееся лицо стало ещё бледнее - кружилась собственная голова. Память выхватила лишь обрывки воспоминаний: чудом мужчина смог закинуть Астру в седло, постоянно поддерживая её хрупкое, бесконтрольное тело. По наитию сам запрыгнул на кобылу, перехватив в одну руку поводья, а другой - обхватил женскую талию, непозволительно плотно прижимая к собственному корпусу. Чудом они покидали горящий Буки - обескровленные, обессиленные, но живые.

* * *

Каждая секунда пути до одинокой хижины друидки казалась минутой. Стиснув зубы, ведьмак из последних сил терпел боль, боролся с настойчивой тягой свалиться с лошади прямиком в небытие. Астра, оказавшись без сознания, стала слишком ценной - и слишком неудобной - поклажей. Мужские руки забивались, немели, с каждой секунд ослабевая хват. Время, отведённое изнемождённой Астре, стремительно утекало - одной рабочей ногой ведьмак неустанно подгонял загнанную на протяжении дня кобылу хотя бы до рыси. Даже на ней измученных всадников трясло так, что Грифону приходилось вгрызаться в длинную косу, лишь бы голову девушки не мотало слишком сильно. Даррен делал всё, чтобы было в его силах - но и этого было недостаточно. Еле дотянув до низины, изрезанной скромным ручьём, изнурённая кобыла только подступала к холму, на котором располагался заветный дом. Дальше так продолжаться не может.

Ведьмак бессильно зарычал, едва Овсянка остановился. Спустившись первым, Грифон подхватил спутницу. Сгораемые от напряжения руки донесли её до каменистого берега. Зайдя по щиколотку в прохладный ручей, охотник присел, бережно уложив её голову на свои колени. Из раза в раз зачерпывая живительную воду, дрожащей рукой он обмывал её бледное лицо: пальцы бережно касались избитых губ, снимая запёкшуюся кровь. Скрепя сердце рука касалась синяков и ссадин, что не смоешь по мгновению ока. И даже они казались сущим пустяком в сравнение с тем, что, быть может, навсегда оставит рубец в её душе. Ведь она будет жить.

В дрожащем теле всё ещё билась жизнь. Переведя дыхания, ведьмак неустанно контролировал пульс друидки - не замечая, как вниз по реке едва заметно текла его собственная кровь. Каждый её новый вздох, звучавший ровнее предыдущего, вселял в Грифона уверенность. К тому моменту, как на её щеках появился долгожданный румянец, на лице и шее Астры не осталось места, не окроплённого мужской ладонью. Служительница природы медленно перенимала свежесть ручья - но этого всё ещё недостаточно, чтобы страх, накрепко сковавший ведьмачье сердце, отступил.

Вновь заскулив, как побитый пёс, Грифон отнёс друидку подальше от ручья - к зарослям покосившегося камыша и мелкой гальке, что станет сегодня деве кроватью. Сумерки уже давно спустились в низину. "Нужен костёр" - назойливая мысль, казалось, засела в голове ведьмака ещё со вчерашнего дня. Его дальнейшие действия в скучной дотошности повторяли то, что уже предстояло делать накануне. Овсянка развьючена и напоена. Разгоревшимся огнём обработана собственная рана, отныне украшенная сразу двумя строчками кривоватого шва. Даррен накрыл друидку собственным изношенным плащом, заготовив себе место чуть ближе к костру. На последнем издыхании ведьмак сделал почти всё, что был должен. Не выплачен лишь главный долг... А хватит ли жизни?

* * *

Некоторое время ведьмак бесцельно сидел у костра, взирая на огонь. Мысли, что были лишь об одном, с трудом разгоняли усталость и сон. И только сейчас Грифон вдруг ощутил на губах что-то помимо солоноватого привкуса крови и металла. Сладость воспоминаний. Горечь ошибок, что когда-то казались единственно верным путём. Но Предназначение, взирая на успешно пережитые испытания, давала ведьмаку призрачный шанс всё исправить.

И это желание подталкивало к тому, что раньше он считал непозволительным для них обоих. С усталым вздохом Даррен придвинулся ближе к друидке и склонился вбок, прислоняясь виском к женскому плечу. Её слова, давно оброненные и сейчас объявшие разум, растворялись во пучине сна.

+1

23

imgbr1
Она услышала стук копыт. Дыхание у самого уха. Почувствовала тепло рук у себя на талии. Тревогу. Волнение. Боль. И вновь провалилась в небытие.
Ещё раз очнулась, когда ощутила неприятный холод на плечах. Ледяными струйками спускалась вода по шее, заливалась за шиворот. Астра нахмурилась, отгоняя от себя неприятные ощущения, а потом замерла, едва стоило мужским пальцам прикоснуться к её лицу. Осталась недвижима и тогда, когда крепкие руки вновь подхватили её и понесли на новое место.
Шумели от легкого ветра камыши, ерзала под сапогами мелкая галька, где-то вдалеке журчал ручей.
Не было сил пошевелиться. Ни затем, чтобы устроиться поудобнее под плащом, служившим одеялом. Ни тогда, когда, управившись, наконец, с бытовыми делами, улегся Даррен подле друидки, обжигая горячим дыханием её плечо. 
Она поблагодарит его утром. Расскажет всё утром. Поможет и задаст свои вопросы. Потом.
Сейчас будут только они. Этот костёр. Тепло его тела рядом. Ладонь, едва касающаяся её пальцев. Размеренное дыхание обоих.
И чувство, о котором Астра давно позабыла. Безопасность.

***
Друидка открыла глаза, нахмурилась, пытаясь сообразить, где находится.
Занимался ленивый рассвет. Всё также шумел камыш, в зарослях которого притаились любопытные птицы, наблюдавшие за спящими людьми. Скрипела от каждого движения мелкая галька. Еле-еле тлели угли в костре.
Приветствовали новый день своими заливистыми песнями малиновки и зяблики, бежала быстрым потоком вниз по холму вода в ручье. А там, по ту его сторону, неторопливо и вальяжно расхаживало стадо оленей. Почуяв людей, моралы не стали приближаться к водопою, и пока мирно паслись в подлеске.
Подле Астры, в той же позе, что и вчера, крепко спал ведьмак. Боясь его разбудить, друидка медленно отодвинулась, но перед тем, как встать, всё же не удержалась от невинного жеста – пальцы осторожно погладили по голове, прошлись по волосам, едва прикоснулись к щеке. 
Пусть пока спит. Зато она успеет многое сделать до его пробуждения.
Овсянка навострила уши, отвлекаясь от сочной травы, последила за двуногой взглядом. Астра обогнула их лагерь с другой стороны и пошла вдоль ручья, ища место поуже, где можно было легко переступить. Некоторое время лошадь наблюдала за всеми её действиями, но, поняв, что друидка не собирается возвращаться, бодрым шагом направилась за ней.
Поравнявшись с Астрой, буланая подруга ведьмака фыркнула, потянула губами за платье, требуя внимания. Шагнула ближе, вытягивая голову и едва касаясь ею девичьего плеча.
Скучала.
Друидка вымученно улыбнулась, провела пальцами по лошадиной шее, нашептывая ласковые слова. Затем, покряхтывая, забралась кое-как Овсянке на спину, взялась покрепче за длинную гриву.
Хотя дом эмпатки находился совсем неподалеку от ручья, на холме, долетели с ветерком.
Голова была полна вопросов, оставшихся пока без ответов, сердце – сомнений и страхов. Но руки уверенно складывали вещи в дорожный мешок: запасную одежду, тряпки и мази, пару настоев, небольшую миску и даже кувшин.
Они покончили с болью тех людей, что пострадали от жестокости эльфов. Пришло время закончить со своей. Очиститься, смыть всё дурное, и также как остальным, начать с нового листа.
В воде, оставшейся в ведре, мелькнуло её отражение. Астра скривилась, приблизив лицо, презрительно фыркнула. Не хотелось представать перед ведьмаком в таком виде. Потерянной, бледной, истощенной. С кривыми следами от побоев, с опухшими от ударов губами, с росчерками мелких ссадин и ранок.
Почему ей вдруг стало важно казаться ему красивой? Или всё дело было в жалости к себе? Нет, она и теперь не станет поддаваться этому дурацкому чувству, не станет заниматься самобичеванием и идти на поводу у собственных страхов. Только Даррен может помочь. Только он или избавит её от страшных иллюзий, или откажет. Но если она не попросит, то никогда и не узнает ответ.
***
Астра первым увидела Грифона. Он стоял, склонившись над тем местом, где она перешагивала через ручей, беспокойно озирался по сторонам, ища цепким взглядом следы. Услышав топот лошадиных копыт, обернулся. Дождался, когда Овсянка приблизится.
Друидка спешилась. Не говоря ни слова, вернулась к их лагерю, зная, что ведьмак последует за ней. Вытащила из дорожной сумки необходимое. Запах трав резко ударил в нос, стоило только приоткрыть крышку небольшой баночки с зеленой кашицей. Друидка вылила её содержимое в миску с водой и, намочив, как следует тряпку в получившемся отваре, протянула её ведьмаку.
Сердце застучало быстрее от волнения, к горлу подступил ком.
Астра повернулась к Грифону спиной, спустила платье на худые голые бёдра и села на плащ, так и оставшийся лежать на земле. Растрепанные волосы легли на грудь, представляя Даррену неутешительную картину – темнеющие пятна синяков на спине.
- Помоги. – прозвучала тихая просьба бесцветным голосом. – Я  сама не смогу. Не дотянусь.

Отредактировано Астра (30.01.22 02:19)

+1

24

Бездна, окутавшая бренный разум, не покидала ведьмака непозволительно долго. Проспав рассвет, Даррен наконец-то почувствовал, как летнее солнце уже щиплет веки. Мужчина моментально продрал глаза, стоило лишь руке не нащупать под собой ничего, кроме гальки. Он снова один. Ведьмак вскочил на ноги, но рваное бедро тут же поубавило рвение: охотник с трудом опирался на левую ногу. Крепкий сук, не успевший дотлеть на пепелище костра, стал маломальской опорой. Встревоженное сердце перебирало один вариант за другим - но давний навык отметёт всё ненужное и поспешное. Следы.

Убогой походкой Грифон, восстановив за ночь лишь крупицу собственных сил, обошёл берег ручья. Палка ковыряла сыроватый грунт, первым делом наткнувшись на вереницу отчётливых следов копыта. И Овсянка туда же? Нервно вздохнув, ведьмак присел, с трудом согнув колено. Трясущаяся рука опустилась на небольшой участок постоянно вымываемого песка, а пальцы нащупали выемку, грубо повторившую маленькую девичью стопу. Их следы прервались у входа в ручей: наверняка продолжились за ним - вверх по холму, на котором стоял дом друидки. Картина сложилась. А непоколебимая, местами наивная вера в то, что едва живая Астра не могла украсть кобылу и смыться в неизвестном направлении, снижала подскочивший пульс.

Ведьмак только успел вздохнуть с облегчением, как раздался знакомый цокот копыт. Сквозь свежесть лесного ручья плавно доносился её запах. Сердце вновь замерло - а голова, не в силах повернуться, так и была опущена в песок. Аккуратно, изо всех сил стараясь не предстать перед ней старым калекой, ведьмак выпрямился, дожидаясь, когда Астра спешится и сравняется с мужчиной. Вьющиеся на ветру волосы утягивали вслед за собой - обратно к их импровизированной стоянке, что вполне могла стать им обоим могилой.

Она успела побывать дома. Взяла с собой всё необходимое, дабы залечить раны, не требующие отлагательств. Слишком долго друидка пробыла без сознания: теперь же Грифон жадно вглядывался в каждое её движение, не боясь поймать на себе ответный взгляд. Казалось, эмпатка воспряла духом, а вернувшихся сил хватило не только на конную прогулку. Она снова готова помочь - но сперва сама просила об услуге. Уже догадываясь о предназначении мази из арники, Даррен уверенно перехватил тряпку.

Стягивая с себя платье, дева уселась на ведмачий плащ - а ведьмак, крепче сжав в руке тряпку, дивился их общей решительности. Как ни странно, привычно галантный мужчина не отвёл взгляда. Даже и не думал. Чувствовал её волнение. Волновался сам - ведь знал, что не должен предать её доверие. Грифон должен сделать ровно то, о чём его просили. Благоразумие не позволит что-то додумывать, осмелиться истолковать её просьбу самостоятельно. А сердце не позволит оторвать взгляд от обнажённый спины, что могла показаться обезображенной, ни на миг.

Припав на пятую точку и вытянув больную ногу в сторону, ведьмак уверенно приступил к процедуре. Осторожно касаясь каждой ссадины,  лечебная мазь покрывала молодую кожу. Рука нещадно тряслась, но истощённый ведьмак, потерявший за пару дней слишком много крови, не прерывался, лишь пристальнее следя за тем, чтобы не причинить друидке боль. Время от времени к процессу подключалась другая ладонь, невинно поправляя локоны, что выбивались за спину и марались о раствор. Рука, державшая тряпку, спускалась всё ниже - ведьмак, внимательнее прислушиваясь к собственным ощущениям, скрепя сердце изучал характер повреждений. С огромным облегчением Грифон видел, что ни кости, ни внутренние органы не задеты. Не было ни внутреннего кровотечения, ни каких-либо следов отравления. Обширные, болезненные синяки будут сходить не одну неделю - но это снова меньшее из зол.

Всё больше доверяя ощущениям, ведьмак признавал, что медленно теряет контролем над собственным телом. Рука, наносящая лекарство, стала чаще задерживаться на одном место, в конечном счёте, дойдя до поясницы. Голова склонялась всё ниже: нос из раза в раз утопал в её распущенных волосах, не в силах набрать полную грудь воздуха. А к концу процедуры ладонь, боровшаяся с выбивающимися локонами, признала своё поражение и обречённо легла на женскую ключицу, обогнув созвездие темнеющих шрамов. Пальцы нежно сжали выступавшую кость. Дрожь в них прекратилась.

- Готово, - на выдохе произнёс Грифон, доселе стойко хранивший молчание. Многое хотелось спросить, и ещё больше - сказать. Но тратить силы на слова сейчас было... бессмысленно? Лишь пара незамысловатых фраз вырвалась из его уст, прямо на ухом эмпатки.

- Скоро они пройдут, - произнёс он тихим, размеренным голосом. Завершив процедуру, Даррен более не имел потребности вглядываться: желтоватые глаза пропустят чудовищную россыпь синяков мимо своего взора. - Всё хорошо.

Рискуя вновь зарыться в её волосы, охотник повернул голову к ручью: на том берегу беззаботно пила Овсянка, не мешавшая людским делам и наверняка довольная тем, что они вновь стали совместными. Ведьмак скромно улыбнулся - и тут же скривил лицо, чувствуя, как зажгло свежую рану. Эйфория медленно улетучивалась, вытесняемая суровой правдой жизни. От приступа боли Даррен дёрнул рукой, опущенной на худоватое женское плечо. Вдруг сжав его сильнее, пальцы виновато ослабили хват и поспешили удалиться. Ведьмак недовольно шмыгнул носом. Уже смирялся с дорогой вверх по холму: там, в её доме, он сможет заняться собственной раной как следует. Просить её помощи здесь и сейчас было тяжко. Сразу целый клубок эмоций устремился наверх, искривляя губы.

+1

25

imgbr1

Секунды тянулись целую вечность. Астра уставилась взглядом в одну точку, не слыша ничего кроме стука собственного сердца в ушах, боялась пошевелиться. Но больше всего, боялась того, что может быть неприятна Даррену, и что он никогда не примет её такой. Жалкой.

Но вот, мокрая тряпка коснулась спины, пустив толпу мурашек вдоль позвоночника. Мужские пальцы аккуратно заскользили по коже, заставляя Астру легонько вздрагивать от непривычных ощущений: мазь немного щипала, неприятно холодила особо чувствительные места.

В её просьбе не было подтекста, а в касаниях ведьмака – бережных, порой даже ласковых, - ни намёка на вольность. И всё же, Астра невольно замирала, едва стоило ему пройтись слегка трясущимися пальцами по её плечу, а горячему дыханию обжечь кожу на затылке.
В нем не было жалости. Только смущение, ответственность, сосредоточенность на деле и... удовольствие от проделанной работы. Она знала, что он бы прикасался к ней снова и снова, если бы не останавливал сам себя, памятуя о личных границах. А она бы, к своему стыду, не отстранялась от столь ненавязчивой ласки…

Его тихий, размеренный голос ворвался в её мысли, выдернув из пелены иллюзий. Грифону самому требовалась помощь. Он был ранен и наверняка потерял много крови в схватке с эльфами. Сколько усилий он приложил для того, чтобы дотащить её до этого места, обустроить лагерь, а теперь помогал ей в деликатном деле. Астре стало стыдно. Она обязана была первой осмотреть его раны.

Дождавшись, когда он закончит, друидка поспешила развернуться к Даррену, чтобы исправить собственную оплошность. Пальцы потянулись к мешку, что лежал неподалеку, нащупали новую колбу и свежие тряпки.

- Раздевайся. – строго прозвучал её голос.

Поймав на себе неосторожный взгляд, Астра немного смутилась, и лишь через секунду поняла вдруг его причину – она сидела перед ведьмаком, почти голая, стягивая с него рубашку. Пробурчав под нос что-то наподобие извинений, друидка залилась краской, слегка отстранилась. Но уже через мгновение вскочила на ноги.

Хотелось забыть о прошлом, оставить его там, за порогом собственного дома, в котором не место было тяжелым воспоминаниям. Оставалось только очиститься самим, душой и телом, войти в новый день обновленными, ощущая всю сладость самого явления жизни.

В серых зрачках полыхнули искры. Недолго думая, друидка скинула с себя платье и, подобрав с земли одежду, бросила её в костёр.

В горле застрял ком, заблестели глаза от слёз, пока в голове всплывали одна за другой картинки – воспоминания. О том, как она, бледная, истощенная, у его кровати вытирала пол. Как он обнимал её на дороге, перепачканную в земле и лошадиной крови, после встречи с Лешим. О том, как они спали бок о бок в пещере, и о том, как липло мокрое платье к телу, во время их совместного купания ночью. Наконец, и последнее – как его пальцы нежно водили по коже, нанося лечебную мазь.

Его чувства помогали бороться с собственными страхами. Ведь он не злился. Не желал большего. Не ждал ничего взамен. Он просто принимал её. Любой. А она принимала его.

Астра села перед ведьмаком, подогнув ноги, нахмурилась, осматривая рану на его бедре. Ни их нагота, ни смущение, всё же мелькавшее порой румянцем на девичьем лице, не способны были её отвлечь от работы. Разве что напряжение, испытываемое Дарреном, неловкость. Жаль, он забыл, что она не единожды видела его голым.

- Недурно, хоть и примитивно. – Астра скривила губы в усмешке, возвращая укол, доставшийся ей в первую их встречу. После двух суток, проведенных у его постели, бесконечных перевязываний и мытья полов, слова прозвучали обидно. Теперь же обернулись невинной шуткой.
Обработав швы достаточным количеством мази из арники, Астра перетянула ногу ведьмака чистой тряпкой и, пододвинувшись чуть ближе, принялась осматривать его плечо. Стрела прошла по касательной, едва задев, но оставила досадную неглубокую рану. Покончив с ней, друидка скользнула взглядом по мужскому торсу, ища ещё какие-либо повреждения, но, смутившись, почти сразу отвела его в сторону. Всё, что ведьмаку было нужно – отдых, здоровый сон и горячая пища.

- Поедем домой, прошу.

В сердце вдруг закрался страх, что он снова может оставить её одну…

Отредактировано Астра (30.01.22 02:21)

+1

26

Первый порыв - ответный со стороны друидки - Даррен принял стоически. Несмотря на то что разрушать идиллическую паузу было неприятно, они оба понимали: ведьмак нуждался в неотложной помощи ничуть не меньше самой Астры. На миг Грифона осенила сладкая мысль, что виновником такого промедления стал он сам. Что в коем веке он самозабвенно помогал ей, а не наоборот, деликатными касаниями вынуждая забыть о всём вокруг. Но Астра оставалась собой. Увидев, как та рванулась снимать с него мешавшуюся рубаху, ведьмак еле заметно ухмыльнулся. Могло ли бы по-другому?

Могло. Стремительные, порывистые движения оголили деву, отбрасывая багряное платье в пламя костра - Грифон же замер, затаив дыхание. Пульс подскочил - взгляд кошачьих глаз робко упал вниз. Ведьмак забоялся, что в нём друидка прочтёт недоумение, ведь никакой вековой опыт не мог объяснить столь смелый девичий порыв. Вожделение, с которым он цеплялся за телесность, сакральную для его сердца. Сам страх, что разрушал вершившееся таинство. Но от эмпатки не спрячешься - а сам Даррен, напротив, теперь не хотел терять её из виду ни на миг. Судорожно дёрнув уголком рта, охотник с пущей решимостью оторвал взгляд от её колен. Серые глаза пылали.

Вспоминая этот момент, ведьмак бы нашёл множество оправданий столь бесстыжей решительности. И стёганные штаны, и лёгкие брэ, служившие исподним, были из без того разодраны эльфийской сталью, изгажены собственной кровью: на кой ляд теперь за них хвататься? А сама Астра... Сейчас та ведь была лишь лекарем, оголяться пред которым - рядовое дело? Врать самому себе Грифон не станет. Друидка наполняла ритуал собственным смыслом - с чистой совестью ведьмак принимал его. Принимал её - в том образе и существе, который Даррен бережно хранил уже на протяжении года. Но заразительное рвение - идея, которой искрила девушка - ведьмак наполнял своим смысл. Странно и нелепо, что одежда, наспех скинутая и брошенная в костёр, стала для Даррена последним рубежом... Но остальные двери уже были открыты.

Наблюдая за её работой и не желая мешать, Даррен держался достойно, несмотря на кажущуюся унизительность собственного положения. Однако в сердце закралась тревога. Грифон переживал, что собственное тело вновь подведёт, неизменно реагируя на щиплющую целебную мазь и прикосновения её пальцев. Переживал, что неконтролируемыми реакциями испугает её - пусть и верил, что Астра не предаст его доверия. Сейчас Даррен рисковал ничуть не меньше. Но вчера он чуть не потерял её - теперь же не мог поступать иначе.

Процедуры, оставившие обоих без одежды, но с надеждой на скорейшее восстановление, подошли к концу. Друидка отрешённо увела взгляд в сторону: в невинной просьбе Грифон вдруг распознал неуверенность. Быть может, Астра не запомнила тогда его слов, пребывая в забвении после стольких мучений плена, но ведьмак от своего не откажется. Не то от раздражавшей телесной слабости, не то от возросшей душевной силы Грифон покачнулся вперёд. Тёплые губы припали к её лбу, прошептав однозначный ответ.

- Собирайся.

Замерев, ведьмак дождался, пока Астра отправится за прихваченным из дома платьем. Даррен же, словно выдернутый из сна, вдруг вспомнил, что сменной одежды нет. Всего пара тряпок была припасена в седельных сумках... А пока его бёдра покрыл лишь плащ, ловко обвязанный вокруг талии. Еле доковыляв до Овсянки, охотник проконтролировал последние приготовления. Пламя, дымясь и подхватывая рваные лоскуты, осталось на той стороне ручья.

* * *

Лишь завидев скромное жилище, Даррен поймал себя на мысли, будто возвращался к нему снова и снова. С момента последнего - и единственного - визита, казалось, оно не претерпело никаких изменений. Однако еле живая интрига сохранялась. Направляясь к порогу дома, ведьмак лишний раз принюхался, но снова ощутил лишь её аромат. Обоняние по-прежнему подводило - или же её проклятый друг, Ульвар, действительно покинул здешние угодья чуть ли не месяц назад. На удивление, это не принесло ни радости, ни злорадства - только горечь, с которой Грифон лишний раз переосмыслил собственный выбор. Впрочем, теперь Даррену некогда оборачиваться назад. За порогом дома его ждал новый этап.

Догадываясь, что оба голодали невесть сколько времени, Астра тут же принялась хлопотать с обедом. Грифон, еле стоявший на своих ногах и способный лишь мешаться под чужими, скромно взгромоздился на край печи. Боль на толику отступила. Пустой желудок робко заурчал. Голодный взгляд, не желая распыляться на диковинное убранство дома, пристально следил за всеми действиями хозяйки.

Но затянувшееся молчание удручало, вынуждая мужчину надвинуть брови: тот опасался, что за домашними хлопотами они отбросят и без того редкие и ценные слова. Вновь невольно вспоминался прошлый опыт: тогда искренний, ни с чем не сравнимый разговор состоялся лишь под бой посуды. А так ли нужны им эти слова? Ведьмак скромно улыбнулся, признавая, что просто соскучился по её голосу.

- Бедро в порядке, - вдруг обронил Грифон, предварительно прочистив горло и хмыкнув. - Могло быть и хуже. Но дня три я на охоту не выйду. - Быстро сообразив, горе-охотник умолк: нет, всё не то. Но разум не придумал ничего лучше - а сердце со скрипом возвращалось к тому, что им двоим давно стоило обсудить. Нет. Не сейчас.

Отредактировано Даррен из Кринфрида (28.01.22 02:03)

+1

27

imgbr1
Ласковое прикосновение губ стало лучшим ответом, и сердце наполнила радость.

Они едут домой.

Всё ушло на второй план: и её возня с зеленым платьем, в которое она долго переодевалась, вновь рискуя сдержанностью ведьмака, но не осознавая этого до конца, не отдавая себе отчета в собственном счастье, что игнорировало сейчас другие чувства. И то, что у Даррена не осталось одежды, кроме плаща, и ему пришлось обернуть его вокруг бёдер, чтобы хоть как-то соблюсти приличия. 
Они вместе едут домой. Разве может быть что-то важнее?

Спрыгнув с Овсянки, Астра почти побежала к избе, желая поскорее заняться приятными хлопотами.

В доме пахло травами и хвоей. Заваленный сушеными цветами и кореньями, склянками, он не был готов принимать гостей, но друидка умело пользовалась оставшимся свободным пространством, скользя между корзинами и мисками. Увлеченная собственной работой, и почти весь световой день проводя вне дома, Астра часто забывала поесть, поэтому вместо сытного горячего завтрака им достался лишь почерствевший кусочек хлеба, ягоды и немного вяленого мяса.

Опустившись на лавку напротив печи, друидка улыбнулась ведьмаку, откусила кусочек кабанины. Три дня. Хотя бы эти три дня у них обоих будет предлог, чтобы находиться рядом друг с другом. Говорить о разном. Прикасаться.
Щеки Астры порозовели. Она отвела взгляд от мужской фигуры, прикрыла ненадолго глаза, прислонившись головой к стене. Вместе с ощущением сытости пришла сонливость.

-  Стоит ещё отдохнуть. – непонятно к чему именно относились слова, - к тем дням, в которые Даррен не сможет ходить на охоту, или же в целом. Астра и сама не знала.

Привстав, она начала переставлять горшки и миски с лавки на стол, чтобы освободить себе место для сна. Ведьмаку уступалась вся печка – друидке не хотелось злоупотреблять его тактом и мешать ему наслаждаться заслуженным отдыхом, поэтому смело решала за него.

Укутавшись получше в собственный плащ, она быстро провалилась в сон. Но вместо долгожданного расслабления получила тяжелый кошмар, от которого никак не удавалось проснуться.

То снились ей убитые эльфы, избивающие её ногами, то чудилась поступь беловолосой воительницы над самым ухом. То снова и снова зашивала она на телах рваные раны, а те только гноились, стекая желтовато-коричневой жижей по её рукам.

Спину прошиб ледяной пот, и Астра вскрикнула от страха, вскакивая на лавке. Тяжело дыша, она несколько секунд оглядывалась по сторонам, ища взглядом врагов, потом заскулила, чувствуя, как к горлу подступает ком слёз. 

Наивно было надеяться на то, что всё произошедшее с ней в Буках, отпустит так скоро. Наивно было полагать, что сжигания одежды будет достаточно для того, чтобы всё забыть. У мира были свои планы и свой порядок. И, если друидке суждено было страдать от подобных воспоминаний, значит, не до конца ещё искупила вину за совершенное зло.

Астра поежилась, обхватила плечо рукой, впиваясь ногтями в ткань собственного платья. Взгляд темно-серых, потухших глаз, встретился с обеспокоенным взглядом ведьмака. Нетрудно было догадаться, о чем именно был её кошмар. Но ведь Даррен ничего не понимал, потому что не знал всей правды. А сможет ли он принять её и в этой ипостаси? Не сумасбродной друидкой, пытающейся договориться с Лешим, не добрым лекарем, помогающим нуждающимся, а чудовищем, коим являла она себя в моменты отчаяния.

- Я знала, что они никого не оставят в живых. – произнесла Астра тихим, дрожащим голосом. Хотела что-то добавить, но не сдержалась:  завыла, и вдруг разревелась горько и громко. Сквозь слёзы и частые всхлипывания едва различимы были слова:
- Я отравила эльфов… понимаешь? Я снова убила.

Отредактировано Астра (30.01.22 02:23)

+1

28

И всё-таки слова излишни. Теперь ведьмак это видел предельно ясно- чувствовал, что Астра всё же рада его возвращению. В его глазах друидка вся светилась, наполняя свой дом безмятежностью, уютом. Казалось, что в её закромах, оставленных без надзора на несколько дней к ряду, сохранилось не так уж много пропитания, но Астра делала всё, дабы скромный обед показался охотнику праздничной трапезой. Молчаливый обед, полный невинных переглядываний, подвёл итог знаменательному дню. Ведь дальше изнеможённых людей ждал законный отдых - сон, что в коем веке блудный ведьмак проведёт под крышей знакомого дома.

Её дома - пусть тот и стеснял Грифона, не позволяя вдруг возомнить себя здесь хозяином. Каково им быть, ведьмак не знал вовсе. Непривычный уклад жизни, ожидавший его на отведённый лишь Предназначением отрезок времени, рождал приятное волнение. Уживётся ли он, не погонят ли раньше времени, которое Грифон не считал вовсе? Один лишь взгляд, не отрываемый от хозяйки, с наслаждением разгонял сомнения, оставляя их ровно столько, сколько требовала мужская обходительность. Самоуверенность непростительна. Оттого Даррен не спорил с друидкой, намекнувшей на сон. По этой же причине не противился выделенной ему одному печи, побоявшись смутить эмпатку иным желанием. И сердце, и разум твердили в унисон: не в том ты положении, чтобы просить большего и обесценивать то, что уже приобрёл.

Никуда не торопясь, ведьмак аккуратно лёг на отведённом месте, стараясь лишний раз не дёргать заживающую рану. Стоило только подложить ладонь под щеку, копившаяся немощь и сонливость ударили с двойной силой. До последнего противясь, открытыми держались веки: сквозь прищур светились его зрачки. Вторую ночь подряд они угасали, бережно пронося во тьму её отражение.

* * *

Вынырнув из тьмы, ведьмачьи глаза блеснули едким пламенем, озарив столь же тёмную комнату. Грифону удалось вырваться из сна, что казался непробиваемым, но было слишком поздно: Астра уже находилась на грани, с трудом выговорив одну единственную фразу. К счастью, даже раненому Грифону хватило проницательности и реакции, чтобы понять причину ночного переполоха и сорваться с печи. Нога болезненно переняла на себя вес тела - на мгновение лицо озарил оскал. Под её истошный рёв, хлёстко бивший по ушам, Даррен подоспел к эмпатке, припав на здоровое колено. Руки машинально вцепились в её плечи. Теплее прижимая к себе, ведьмак ненарочно утирал её слёзы собственной бородой. А прямо над ухом зазвучала исповедь.

Но Грифон не дрогнул. Факт, навзрыд озвученный Астрой, хоть и стал печальной новостью, но этим лишь рассеял давно закравшиеся подозрения. Перед глазами вновь промчались трагичные картины умирающих Бук. Эльфов, которых выворачивало в патруле. Их товарищей, уже подыхавших от отравления под скромным навесом. Кровавой битвы, одержать верх в которой Грифону вновь помогла та, чьей помощи он не смел просить. Даррен не смел её осуждать: знал, что, приступив через себя, друидка спасала их обоих, пусть и не догадываясь об этом. Даррен не смел её благодарить: понимал, что лишь растопчет её мир, в котором ведьмак так рьяно желал найти себе место. Даррен не смел её переубеждать: помнил, сколь упряма Астра бывала в своих мыслях и что сам он не слыл красноречием. Смел лишь верить, что знает, как помочь. Кровь эльфов, залившая глаза, настойчиво смывалась образом месячной давности: тогда хватило лишь правды, наполнившей их объятья на пороге дома. Подхватываемые искренним порывом, ладони наконец-то устремились вверх, обвивая тонкую шею. Пальцы еле касались девичьих скул.

- Я всё понимаю, - постарался ответить ведьмак настолько уверенно, насколько позволяло покосившееся хладнокровие. Но вкрадчивый шёпот дрогнул - как и пальцы, крепче хватавшие её спину: спускаясь всё ниже, они наощупь искали край плащи, что согревал друидку. Неизменным оставался лишь взгляд, практически вплотную искавший отвеа. Не видя конца истерики, ведьмак по наитию продолжал свои попытки. Сердце невольно перенимало её боль, наполняя действия всё большей решимостью.

- Тебе нужен отдых, - продолжил Грифон после затянувшейся паузы. Руки, тем временем вцепившиеся в плащ, натянули его обратно, плотнее кутая трясущуюся деву. - Лучше на печи, тебе там привычнее. Пойдём.

Грифон деликатно потянул друидку на себя, не чувствуя сопротивления. Быть может, сейчас Астра и вовсе не могла себя контролировать - но надежды, что на своём привычном месте хозяйка забудет о кошмарах, никуда не уходили. Аккуратно подхватив встревоженную эмпатку, Даррен уложил ту на бок, лицом к деревянному срубу. Не заметил, как, не силах сейчас её бросить, взгромоздился на печь следом. Рука, просунутая под её руку и касающаяся противоположного плеча, плотно прижимала к мужскому торсу. В такт сбившему дыханию друидка могла бы ощутить эманации, если бы не плащ, что по велению Грифона стал её собственным коконом. Впрочем, это не мешало Даррену стремиться к оголённой шее: по-своему неуклюже, к ней тянулся нос, не раз ломанный на Пути. Губы касались женского плеча, прерываясь лишь на обрывки фраз.

- Всё позади, - произнёс ведьмак, снова спускаясь в убаюкивающий шёпот. - Нам нужно уснуть. Исповедаться ещё успеем, обещаю.

Не смыкая глаз, Грифон не удивлялся тому, с каким спокойствием и уверенностью он говорил об откладывающемся разговоре. Ведьмак попросту не видел в нём смысла. Но сердце сжалось - опасаясь, что все его усилия превратятся в пепел, а тяжёлая череда признаний лишит сна как минимум на эту ночь. Пристально следя за состоянием Астры, ведьмак готовился к любому исходу.

+1

29

imgbr1
Сквозь пелену слёз непрекращающейся истерики пробивались его чувства. В плену собственного клубка эмоций друидка не могла их распознать, но, ощущая тепло мужских рук, заботу, с которой ведьмак заворачивал её в плед, словно в кокон, желая уберечь от всякого зла, постепенно успокаивалась, сменяя нервные всхлипывания размеренными вздохами, позволяя самой себе прижиматься к нему, ища поддержки. И получая её в виде осторожных прикосновений, утешительных слов, решения, принятого за неё.

Она поднялась, послушно проследовала к печке и легла лицом к стенке, чувствуя, как ведьмак устраивается рядом. В голове крутились ещё шальные мысли об эльфах, о предназначении, справедливости, мести, и Даррен, словно понимая, что её гложет, не прекращал своих попыток помочь избавиться от навязчивых идей, успокоить, придавая значение тому, что действительно было важно сейчас.

Друидка затихла внезапно, замерла, ощущая горячее дыхание над самым ухом, короткие поцелуи, оставленные на плече. Сжала его руку, по-хозяйски обнимавшую её хрупкое тело и прижимавшую к мужскому торсу.

Кроме стремления помочь, желания быть рядом, уберечь, было ещё что-то. Что-то, что никак не удавалось ей осознать до конца, а, уловив, позволить себе поверить в подобное.

Тяжело вздохнув, она отодвинулась в сторону, насколько могла, давая понять, что нужно ослабить хват. Затем медленно перевернулась на спину и подняла на Даррена взгляд. В нем не было решимости или удивления, а только робкая просьба ответить ей на вопрос «почему». Почему он так возится с ней? Почему оказался в той деревне? Знал ли, что она была там, и оттого так отчаянно бился с эльфами? Почему так стремился спасать только её? Почему так относился к ней, и что стало причиной такого его отношения? Очередной долг? Шутка судьбы?

От повисшего в воздухе напряжения и сменявших друг друга эмоций, пронзающих электрическими разрядами тело, неприлично ярко краснели щеки. Друидка шумно выдохнула, смущенно отводя глаза, сминая пальцами плащ, которым была укрыта.

- Зачем ты… - вырвалось с уст, но мысль так и не получила продолжения.

Ответ был и так очевиден.

Астра высвободила руку из-под плаща, скользнула пальцами по мужскому плечу, ласково, едва дотрагиваясь, провела по его волосам на затылке.

Слова благодарности были не нужны. Куда важнее них были чувства.

Отредактировано Астра (30.01.22 02:26)

+1

30

Астра верно успокаивалась - но Даррен припал к ней ещё ближе, не желая выпустить воцарившееся умиротворение из рук. Друидка и сама цеплялась за этом миг, забывая о недавнем кошмаре. Но вдруг разряженный воздух сотряс её тяжёлый вздох: ведьмак, уловивший движение под рукой, не мог ему противиться. Перевернувшись на спину, Астра подняла на мужчину озадаченный взгляд. Грифона застали врасплох.

Распахнувшиеся, поблёскивающие в тени глаза радовалось отсутствию слёз. Но ладонь не спешила отступать: мягко легла на её живот, периодически сминая под собой плащ. Не отрывая от неё взгляда, Грифон не заметил, как собственное дыхание участилось. Он помнил этот взгляд. И уже предчувствовал, как окажется в чудовищном смятении, стоит лишь Астре огласить давно назревший вопрос.

- Я? - тут же, с непростительной для ведьмака растерянностью он откликнулся низковатым шёпотом. "Зачем он"... Его ли эта заслуга? За те мгновения, предварявшие вопрос, Грифон был готов благодарить судьбу, Предназначение - эмпатку, что сейчас выворачивала мутанта наизнанку и обнажала то, что не скроешь перевязанным плащом. То, о чём он никогда не знал и не мечтал. А был ли он тогда самим собой? Должно быть, сейчас старый ведьмак не признал бы собственное отражение, но... Сомнений не было. Не желая и размышлять о том, что он вдруг нашёл на задворках собственного сердца, Даррен принимал себя - ведь она принимала его.

- Это у тебя дар, - без обиняков произнёс он. На мгновение бледное лицо озарилось кроткой улыбкой. Грифон был уверен, что сейчас эмпатка чувствовала и знала больше, чем мог огласить ведьмак, не сведущий в столь тонких материях. Она почувствует больше - в его зачарованном взгляде, скользящей по плащу ладони, в глубоких вздохах. В том, что он успел для неё сделать. Но именно здесь Астра распознает тревогу, мелькнувшую в кошачьих глазах - а ведьмак вдруг вспомнит, что не давало ему покоя.

- Я, - начал Грифон сбившимся голосом. Ничего ни на кого перекладывать впредь не выйдет. - Выслушай. - Отведя взгляд, мужчина припал губами к её запястью, пока женские пальцы, способные вызвать мурашки, зарывались в седеющие волосы.

- Я с тобой. Мы спасли друг друга, - ведьмак продолжил прерывистую речь, разбиваемую паузами. Не сразу разобрал, что выстраивает события в обратном хронологическом порядке. Глаза же, застланные печальными картинами прошлого,  сейчас могли разобрать ещё меньше.

- Ты выхаживала тех эльфов. Я же встречал их раньше. Дважды... Долгая история, - нервно ухмыльнувшись, Грифон сглотнул, будто через силу, и вновь устремил свой взгляд на Астру: пытался заменить им то, что отказывался выговаривать язык. Как пощадил "белок" в первый раз, наивно решив, что в силах выбрать меньшее зло. Как сам, застанный врасплох, бежал от них во второй раз, освободив им путь на многострадальные Буки. Бравый воин не хотел искать себе оправданий, хотя за ними далеко ходить не нужно. Не важно. Ведь был побег, которому Грифон теперь не видел ни оправдания, ни исчерпывающего прощения.

- Я вернулся за тобой, - выговорил ведьмак, ускорив дрожащий голос. Нос, брови, уголки рта хаотично дёрнуло - но Астра могла и не всматриваться в его лицо. Лучше бы не всматривалась. - А перед этим бросил.

Наступив себе на горло, Грифон констатировал факт еле слышимым голосом. Горькая правда сковала сердце. Отравляла разум, доказывая тому, что массовой трагедии и особенных страданий лично для друидки можно было миновать, сделай он правильный выбор. Уже дважды мудрый Грифон ошибся так, что угрызений совести с лихвой хватит до конца жизни - успокаивало, должно быть, лишь то, что конец становился всё ближе. Но не эта догадка, а взгляд её серых глаз, пальцы, ласково касавшиеся шеи, давали слабую надежду на третий шанс. Его заключительный выбор уже сделан - вот только не ему одному решать. Дрогнувшие губы вновь коснулись её кисти. Чистым, искренним порывом с них сорвалась решающая фраза.

- Прости меня.

Отредактировано Даррен из Кринфрида (30.01.22 01:13)

+1


Вы здесь » Aen Hanse. Мир ведьмака » Здесь и сейчас » [июль, 1272] — Искупление


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно