Neal Acree - Ascension
В месте, где излишеством являются любые эмоции, зрительная картина Корнелии наполнялась вибрацией магических потоков. Нескончаемо высокие своды нависали над её головой - выше самих небес. Не чувствовалось ни тепла, ни холода. Она, бывшая ведьма, укуталась в просторное, из шелковистого материала одеяло. Таков был её сон.
А ещё, он был беспокойным.
Тот редко представлял из себя нечто иное, нежели чем кромешную, бесконечную тьму. В нем не наблюдалось ни единой краски жизни - лишь все бесцветие не вековечного, как при погибели, но все такого же темного небытия. Не чувствовалось ни страха, ни радости. Ни полета, ни падения - и все же, в этот раз ситуация складывалась иначе.
Как в трансе, ей виднелись насыщенно-изумрудные каналы, несущие и разносящие магию. Но их своды не откликались на зов, она, их дитя, не могла протянуть руку дабы схватить и обнять те. Будто с каждой попыткой приближения они назло все более и более отдалялись.
А верхняя грань, замещавшая в этом странном, фантасмагорическом, и наверняка лишь являющегося плодом безумия Корнелии царстве небо, казалась необычайно темной. Слишком неприветливой и холодной, дабы её можно было счесть за правду.
И, тем не менее, она таковой являлась. Словно неведомая беда сгущалась над магичкой - не имея возможности подстеречь ту вне царства грез, вынужденная считаться с её силой, она напала в период наибольшей слабости и уязвимости.
Послышался треск. Корнелия что было мочи обернулась на его шум - приглушенный лишь легкой пеленой мыслительного тумана. Завеса, окружающая безопасное пространство между грез и лона магии, треснула. В пусть и насупившейся ранее, потемневшей от каких-то одному Предназначению ведомых неприятностей, теперь не только искажались краски. Но и зияла вполне заметная, белыми лучами оплетающая разрыв и поблёскивающая по сводам брешь.
Её свечение медленно расплетало и разгоняло изумрудный туман нависающий в округе, будто ярко-белесые лучики были тяжелее и отталкивали энергию этого места от себя.
Бывшая ведьма, но так и не состоявшаяся чародейка навострила, насколько было возможно, внимание. Её глаза горели желовато-зелеными, с демоническим флером огоньками.
С Айденом и без него, её рефлексы оттачивались непродолжительной, но практикой ближнего боя. Применением знаков.
Она, хозяйка этого места и башни, рефлекторно потянулась за спину, дабы вытащить из ножен "Спаситель". Но протянутая рука выволокла лишь желтоватый след. Сгущенный в подобие формы меча сгусток магии, причудливо последовавший за жестом, будто тот настоящий, так оказался выставлен на изготовку.
Спереди, из разлома, ожидалось нечто коварное и страшное. Загребущее на Силу и безразличное к слабости.
Способное забираться в сон и преследовать в нем жертву.
А напротив него располагалась Корнелия, последняя представительница старого ведьмовского рода с эфемерным, под стать происходящему, оружием в руках.
Её правая рука завибрировала. Огонь магии, в отсутствие наручей, вспыхнул столбом пламени в ладони. Зеленоватая энергия забегала по всему телу, пребывая в вибрации и напряжении.
То, что должно было являться "полом", засветило многочисленными и ровными, параллельными дорожками. Корнелия вскинула "меч". Собралась с силою и мыслью, дабы в остервенелом, а то и отчаянном рывке встретить неприятеля.
Но высокие, практически бескрайние своды, прежде пронизанные нечеловеческой печалью, не спешили нагнетать и без того повисшее в воздухе напряжение. Они не намеревались, и не делали того, что присуще любой драме.
Подливания масла и без того в пылающий огонь.
Когда бывшая темная жрица сорвалась с места, потоки выцвели. Замерли. Вокруг стало холодать, изумрудные огоньки выцвели.
Потемнело.
Но не так, как темно в кромешной тьме, и даже не южною ночью. Но в светлые сумерки.
Сила стала утекать. Отступать. А белесое свечение, из разлома теперь тянущееся вперед, спешило в неумолимом наступлении на "противницу".
В его первозданном, как идеального света блеске, в его лучах не чувствовалось угрозы. Однако, недоучка в своем рвении упорствовала.
Так рассеялся меч. Так отринули от неё последние нити потоков магии. Сила сменилась слабостью, а нечто, осмелившееся вторгнуться в сон, став едва ли не ярче любой звезды на небосклоне, вспарило от неё в паре-тройки метров.
Из свечения, столь невыносимого, что едва уступало полуденному Солнцу, глядели две точки. С внимательностью и холодностью буравили два глаза.
- Что. Кто ты? - не столь, как присуще ей смело, с опаской, беззвучно вопросила Корнелия.
Пусть и не была вслух произнесена мысль, её резонанс казался сильнее любого сказанного слова.

Отредактировано Корнелия (25.11.21 22:20)

Боевитая, самодовольная, а порой и откровенно презрительная к окружающим Корнелия застыла на месте как вкопанная. Там где была сила - теперь чувствовалась пустота. Уверенность сменилась нерешительностью.
В ее чистой воли не было сейчас ни капельки мощи.
Зато в глазах виделась бесконечность растерянности, непонимания, граничащего с потрясением.
Каковы были намерения гостя? Неужели некто оказался настолько сильнее, что атаковал и победил ее во сне?
Даже в его пелене чувствовалась мелкая дрожь, бежавшая по телу фантомному и наяву бывшей темной жрицы.
О чем думал незваный гость? Меж нынешним состоянием и желанием впиться в его глотку пролегал лишь этот вопрос. И у него, странника в ночи, тоже были вопросы.
Корнелия боялась их звучания едва ли не больше всего на свете. Уж точно больше двимерита, и пуще ущемления собственной гордости.
Он открыл, если так можно выразиться рот. Он знал о ее великой оплошности, едва не стоившей жизни!
Гоэтка с трудом сдерживала ком в горле. Но не пытаясь выдавить тот, напротив - как зеницу ока храня его!
Она не знала, что на нее нашло в желании закричать от ужаса и беспомощности. Ком перехватывал дыхание. Утяжелял сердце, не давая ему выпрыгнуть из груди. И мешал, взамен растаявшей силы воли, совсем потерять лицо.
Но руки, глаза, каждая иная толика ее предательски выдавала. А затем - а затем случилось нечто.
Дух не спешил. Он говорил спокойно, даже слишком размеренно, будто боясь словами сдуть последние не потерявшиеся остатки самообладания собеседницы.
И сорезонируясь с этим желанием он вспыхнул ярко. Загудели магические потоки.
Корнелия, ослепленная невыносимым светом, отринула.
Но еще до того как зрение прорезалось сквозь пелену, она почувствовала - Сила вернулась.
А дух, прежде скорее напоминавший яркую звезду на небосклоне обернулся знакомым видом.
Сущности, в злополучном трансе беседовавшей с ней, гоэткой, от лица самой магии! Изумрудное, могучее воплощение самой Силы!
Бывшая ведьма побледнела пуще прежнего. Выпятились в изумлении губы.
Дух, а чувствовала она, тот никаким воплощением магии не являлся, довершил триаду. Еще немного потребовалось ей дабы собраться, соединить волю в кулак - и дать ответ.
- Значит, меня обманули! Как ребенка вокруг пальца, пользуясь моментом слабости - провели!
Корнелия, будто в негодовании, вскинула указательный палец. Встряхнула, как в бешенстве, руку.
Глаза блеснули дьявольской злобой.
- Даже демоны не смеют выступать от лица магии! Даже они.. демоны - повторилась она.
Ее разочарованию, казалось, не было никакого предела.
- Кто ты такой? Что тебе от меня еще нужно?
Ответ на первый вопрос прозвенел в голове даже быстрее, чем сомкнулись и разомкнулись зубы.
Пространство наполнялось магическими вибрациями, словно зал трепетал от характера актера. А зрителем во множественном лице была магия.
- Я обещала - вспомнила она - Лишь одно. Лишь то, что не подведу тех, кто от меня зависит! Зависит ли от меня мертвый эльф?
- Зависит?
Молчаливая пауза повисла в спертом, удушающем от концентрации магии воздухе.
"У каждого выхода лишь есть цена" - вспомнилась ей собственная же фраза.

Минуты раздумья духа тянулись целую вечность.
Самые долгие мгновения в жизни Корнелии взывали к наиболее темным, сокрытым даже от собственного взора и сознания глубинам ее разума.
Заставляли, в неопределенности, проклинать все на свете - гостя, свой момент слабости, нападавших..
Руки, сжатые от ярости, одновременно тряслись мелкой дрожью.
Пропади они все пропадом!
Почему Предназначение от неё, юного дарования, отвернулось?
Он потребует отдать всю свою силу! И она, Корнелия, станет такой же никчемной пустышкой - как многие остальные.
Или заберет красоту и молодость, превратив в дряхлую старуху.
Обратив акт спасения, поступок благородный, и его объект - в посмешище?
А может, навеки лишит ее счастья?
Бывшая темная жрица даже слишком горько усмехнулась, предвосхищая цену заключенного гоэтического пакта.
Тем удивительнее казалось услышанное.
Когда была, наконец, озвучена настоящая цена - она, гоэтка и бывшая темная жрица, и вовсе застыла вкопанной.
Обледенела и оцепенела подобно ледышке.
Насколько странной и неожиданной показалась просьба духа.
Корнелия рефлекторно, в привычке ощупала шею. Угловатого амулета не было.
Она вспомнила, как расторгла контракт с демонами в Роггевеене. Во всяком случае, думала так.
Несколько секунд поразмыслила над озвученным. Обвела духа взглядом, оценивая каждую мелочь в его форме.
Пропуская эхо самых мелких энергетических вибраций сущности собеседника через себя.
В нем, как тот утверждал, эльфе, не чувствовалось ничего демонического.
Ее глаза блеснули отражениями в его, духа, огоньках.
- Ты помог мне, чтобы я встряла за некую эльфийку? - уточнила она отчасти подавленно. И в значительной мере удивленно.
Новость никак не укладывалась в голове.
- В чем смысл? Зачем здесь посредник в моем лице? Еще и человек! Вы ведь эльфы, в большинстве своем, презираете d'hoine! - вскинула она пальцем.
- Почему, наконец, она не позаботиться о себе сама?
Недоучка выдохнула, чуточку расслабляясь в надежде, что худшего удалось избежать.
Она хотела издевательски кольнуть призрака, напомнив про свой интерес к лицам женского пола, но поостереглась.
- Ты темнишь, эльф! В чем подвох? В чем твоя агенда? Не тебе ли не знать, что клятва данная под обманом недействительна? - не уставала вопрошать магичка. - Хотя, знаешь.
- Черт с тобой - осеклась она, хмуря эфемерные брови.
Магические потоки загудели, словно в концентрации перед ударом. Что-то третье, потустороннее ступило на территорию сна, незаметно теперь наблюдая.
Еще немного поразмыслив, не обращая на "нечто" внимания, Корнелия кивнула в согласие. Кротко и резко.
- Если это представительница эльфийской крови, а не демон, или еще кто-то. Не какая нибудь астральная дрянь - пускай. Если в процессе его свершения не придется распрощаться с собственной жизнью, красотой, молодостью и силой - так тому и бывать. Никакого второго и третьего дна, никакого подвоха, как вы все любите! Тогда я согласна на условия ковенанта. Где мне искать Ларианну?
- Ковенант свершен, эльф - повторилась колдунья - Говорю это тебе, пока ты не придумал менее выгодные условия.
Защитить кого-то,  в конце-концов, выглядело справедливой платой за свою жизнь. Даже не претило убеждениям Корнелии.
Больше возмущена она была собою, своей нерасторопностью. Угораздило же подписаться на сделку с открытыми условиями!