- Хватит там обсуждать мой зад. – услышав за спиной хихиканье, произнесла Сариэль. Эльфка шла первая, и почти не оборачивалась. Даже в этот раз, обратив внимание на разговор нильфгаардцев, что шли позади неё, она не обернулась. - Лучше смотрите под ноги. Молча.
Её замечание не было прихотью. В лесу их поджидало много опасностей, хотя порой некоторых обитателей леса стоило предупреждать о своём приближении заранее. Трудно было сказать, что стало бы хуже – ещё издалека быть обнаруженными лешим или внезапно встретиться с голодным по весне медведем.
Периодически Сара останавливалась, пытаясь определить какие-либо следы и тропы животных. Ничего особенного на глаза не попадалось, но бдительность терять не стоило.
Мошенница довольно ловко перепрыгивала по покрытым мхом жёлто-зелёным кочкам, двигалась бесшумно и держала хороший темп. Не у всех из отряда получалось также.
Они шли уже довольно долго, и периодические задержки эльфки для определения местности раздражали нильфгаардцев, хотя и позволяли немного отдохнуть. Чем дальше они заходили в лес, чем дремучее становились его стены из вековых сосен и елей, тем взволнованней были люди посла. Один из них даже предположил, что их остроухая проводница всё подстроила и заводит их в засаду.
Сариэль замедлила шаг, почувствовав, что Ренар приближается, чтобы поговорить.
Наконец она остановилась, достала флягу с водой, и сделав маленький глоток, передала Ренару.
- Как ты думаешь, если бы я знала, что через лес выйдет медленнее, то пошла бы? Всё под контролем, я знаю куда иду, – ответила воровка. – Если бы не знала, не делилась бы с тобой водой.
Она вела с тремя нильфгаардцами себя довольно дерзко, не грубо, но в меру властно. Считая, что на её стороне было преимущество – тебе не причинят вреда, пока ты единственная, кто знает выход из труднопроходимого леса. Впрочем, это было весьма спорно.
Баильтиарна сощурила густые ресницы, пытаясь выиграть у Ренара в «гляделки». Не вышло, самый отстающий из нильфгаардцев прокричал на весь лес:
- Ты точной знаешь, куда мы идём?
Эльфка тяжело вздохнула, а затем зашевелила губами, беззвучно выругавшись.
- Скажи ему, чтобы он заткнулся, - обратилась Сара к Ренару. – Иначе его заткнут мои стрелы.
Солнце было ещё довольно высоко. Но с трудом пробивалось сквозь густые кроны хвойных великанов. Поэтому стемнеть могло быстро.
- Скоро мы разобьём лагерь. А завтра будем на месте. – заключила Сариэль.

Отредактировано Сариэль (05.12.21 14:23)

Иногда людям снятся кошмары. Но порой они приходят наяву.
Ночь была тёмной, и располагала к страшным воспоминаниям, сжимая сердце нильфгаардского военного, каждый раз, когда где-то вдалеке слышался крик неясыти. В его голове это были предсмертные вопли северных женщин. Шорохи расползались, удваивались с новой силой, вновь и вновь превращаясь в звуки битвы. А в огне костра посол теперь видел лишь сожжённые после сражений трупы.
Война не щадила сознание.
- Ты не спишь? – раздался знакомый голос за спиной.
Ренар действительно не спал. Он никогда бы не подверг опасности свой отряд беспечным дежурством. Просто осколки прошлого бередили его раны.
- Мне тоже не спится. – мошенница расположилась на небольшом плоском камне возле Ренара и поёжилась.
Воровка даже не посмотрела на посла, а просто некоторое время, вцепившись обеими руками в предплечья, смотрела на восторженное пламя.
Он вновь услышал неясыть. Но теперь её крик был совершенно другим. Всё поменялось, когда рядом оказалась собеседница.
- У меня есть одно средство для того, чтобы уснуть. – казалось, что Сариэль вновь обратилась к костру, но затем она резко повернулась, заглянув в зелёные глаза нильфгаардца.
Он мог заметить, что с его проводницей что-то не так. Словно её также одолевали кошмары. Она выглядела потерянной, а её голос в эту ночь звучал как-то отрешённо и безразлично. В головах Ренара и Сариэль пролетело несколько всевозможных мыслей по поводу самых различных средств от бессонницы. Они неловко отвели взгляд, а затем ещё более неловко им встретились.
Старшая Кровь чуть отстранилась от нильфгаардца, на камне было мало места для манёвра.
- Я… я про это. – словно из воздуха в руке воровки появилась небольшая бутылка, заставляя Ренара нахмурить брови. – Просто я не пью одна. – соврала искательница сокровищ. – К тому же это согревает и помогает отбросить плохие мысли.
- Ладно, мне тоже не помешает выпить. – с некоторой неохотой согласился нильфгаардец.
В бутылке была вишнёвая настойка. Сариэль сделала глоток, облизала губы и передала «средство от бессонницы» Ренару.
Эльфка подбросила в костёр немного лапника. Костёр задымил, распространяя приятный аромат хвои, а затем иголки резко вспыхнули, освещая лицо воровки и посла.
Какое-то время они просидели в молчании, пока вновь не повторили процедуру с бутылкой.
Сара поправила волосы за листообразное ухо.
- Можно я угадаю? В нильфгаарде у тебя есть своё поместье, жена и трое детей? – неожиданно спросила Сариэль.

Отредактировано Сариэль (05.12.21 14:24)

Когда Ренар остановил свой рассказ на словах о супруге, Сариэль тут же хотела съязвить или грубо пошутить, но еле сдержала язык за зубами. Она всегда была такой, но пока посол ещё не успел узнать её достаточно хорошо, чтобы вся пакость и грязь её сущности дали знать о себе в полной мере. Поэтому она вела себя с ним весьма вежливо по меркам воровки. Ренар даже вызывал у неё некоторую симпатию. Во-первых, он был в её вкусе. Во-вторых, большую часть времени их продвижения по мариборскому лесу он молчал. Этого было достаточно.
Затем, когда раздалось тихое сопение нильфгаардских солдат, заснувших в наскоро сооружённом укрытии неподалёку от костра, настойка успела изменить настроение Ренара, и он явно стал куда более разговорчив.
И Сара поддержала его намерение:
- Хорошая жизнь? Я видела мало людей у кого хорошая жизнь. Но и к тем, у кого она была хорошей, рано или поздно приходили те, у кого жизнь была плохой, а дальше… думаю, ты знаешь, что бывает дальше. – Её голос был тихим, похожим на признание, кажется, ей давно не с кем было так поговорить. – Я не похожа на scoia'tael потому что считаю все эти расовые предрассудки безумием. Не спрашиваю ни причин ни целей? Так бы ты мне и рассказал их. Поэтому ты за мной и идёшь, и ведёшь своих солдат, потому что я не задаю глупых вопросов. Что, разве не так? – Сариэль зажмурилась, а затем отвернулась от дыма, нагло порвавшегося клубами между густых ресниц. Сара вспомнила, что дети, сидящие у костра, верили в то, что дым уйдёт, если ему показать кукиш или сказать «дым-дым, я не вор». В случае с Сариэль помочь мог только кукиш. Но эльфка просто тихо выругалась.
– Ловушку? Я думала ты умнее… – слова полезли впереди мыслей, но Сариэль быстро сориентировалась. – Я хотела сказать «я думала, ты уверен… в том, что я не предам вас».
На мгновение эльфка замолчала, поправляя сбежавшие из костра поленья, а затем и сбежавшие из под уха пряди.
- Сам подумай, этот ваш идиот, который полез ко мне тогда, ты и правда думаешь, что я могла быть с ним в сговоре? Просто вспомни, какой «подарок» ему от меня достался.
Рукой не занятой вишнёвой настойкой, эльфка подбросила в воздухе кинжал, демонстрируя Ренару ловкость рук. Сариэль посмотрела собеседнику в глаза, а затем её взгляд упал туда, куда она всадила кинжал несколько дней назад бывшему проводнику нильфгаардца. Это было основной причиной того, почему теперь она была их проводницей в этом глухом лесу. Но мошенница оказалась права – тот человек приставал к ней первым.
А когда Ренар предположил, что она «убегает», уверенность воровки куда-то испарилась. Ведь это была ещё одна правда. Она вечно куда-то убегала. Всю жизнь. Без цели. Словно оторванный в Велен лист, покорившийся произволу ветра. Но сейчас царствовала весна. А значит, всё вновь стремилось к изменениям.
- Когда мы были n`og – вы называете это «подростками», я с компанией других seidhe во второй раз в жизни попробовала алкоголь. Было весело, необычно, по-другому. Помню, мы тогда играли в одну игру – кто-то называет то, что никогда не делал другой, но делал он, и если он угадывает, то остальные, никогда не делавшие то, что он назвал, выпивают. Сыграем? – глаза Сариэль запылали огнём, словно костёр, что освещал их лица, и так и не дождавшись ответа, искательница сокровищ начала игру. – Ты никогда не спал с мужчинами.
Эльфка расхохоталась, глядя на лицо Ренара.
- Пей! Или ты…?

Отредактировано Сариэль (05.12.21 14:24)

Реакция Ренара на происходящее позабавила Сару. Она попыталась скрыть эту эмоцию, но это было почти невозможно. Всё читалось в её глазах настолько заметно, как пламя от костра в тёмную апрельскую ночь.
- Я забыла сказать, что тот, кто не угадал, делает глоток сам. - какое-то время воровка молча смотрела на посла, которого явно одолевали сомнения, что проводница-северянка могла видеть нильфгаардского императора воочую, но эльфка перехватила бутылку, прежде, чем он успел что-либо сказать или сделать. - Конечно, я его не видела. Нужен он мне больно. - мошенница сделала небольшой глоток из бутылки. - Ты уж извини, я знаю, многие из вас его чуть ли не к богам относят, но я правителей терпеть не могу. Ни нильфгаардских, ни северных.
Сариэль резко обернулась, будто ей что-то послышалось. В темноте ничего не было. Лишь ветки деревьев перешёптывались между собой. А неясыть давно улетела.
- Ты никогда не пробовал фисштех. - с долей печали в голосе произнесла Сариэль и передала настойку своему ночному собеседнику. - И правильно делал. - тихо добавила она.
Сапог нильфгаардца поправил укатившееся из костра поленье.
- А хочешь попробовать?
Лицо Ренара изменилось.
- Да я пошутила. - как-то серьёзно и с малой долей обиды произнесла воровка.
- Тебя никогда не пытались отравить. - предположил посол.
Мошенница задумалась, считается ли попыткой её отравить случай, когда один знакомый Сары перепутал перечный гриб с маслятами. Но независимо от сделанных выводов и правды, она ответила послу:
- Не угадал. Так что пить вновь тебе. - закивала головой эльфка.
Бутылка была опустошена наполовину.
- Ты никогда не изменял... Хотя... Подожди. Мне кажется, что это не так, и тогда мне придётся пить. Поэтому, я передумала.
Сариэль играла с огнём.
- Ты... ты никогда не целовал эльфку у костра.

Отредактировано Сариэль (05.12.21 14:25)

Лгунья вздрогнула, когда Ренар неожиданно закашлял, подавившись настойкой.
- А что тебя удивляет? Я свободна от оков предрассудков и стереотипов. Ты осуждаешь это? Всё было на Беллетэйн, - принялась врать воровка. - Было много вина, и... мне продолжать?
Недожидаясь ответа, Сариэль выхватила бутылку из рук нильфгаардца и сделала несколько глотков.
- Без разницы, правда это или нет. Глупая игра. Отдай это своим солдатам. - эльфка встала, оставив бутылку на камне.
Она и сама забыла правила, просто хотела, чтобы Ренар изменил своё прошлое через настоящее. Она хотела, чтобы он её поцеловал. И теперь злилась на себя, за то, что подумала об этом, за то, что сказала и за то, что глупо предполагала, что Ренар на это купится.
- Мне надо поспать. Завтра ранний подъём. Идти ещё много. - сердито произнесла искательница сокровищ и удалилась во тьму, оставив посла у костра. Вновь одного на едине со своими мыслями.

С первыми лучами солнца запели птицы. Ночь была тяжёлой. Холод и беспокойный сон наложили отпечаток на скверное пробуждение. Сариэль выругалась, пытаясь собраться с силами, чтобы заставить себя встать.
Дым от уже дотлевающего костра расходился по местности.
Судя по всему, нильфгаардцы встали немного раньше.
Сариэль молча направилась в сторону ближайшего оврага.
- Эй! Куда это ты? - спросил один из мужчин.
Воровка остановилась, простояла какое-то время не поворачиваясь, а затем резко развернулась, подскочила к солдату в пять шагов и громко прошипела:
- Хочешь со мной? Пойдём!
Мужчины застыли. Птицы заткнулись.
Эльфка бросила взгляд на Ренара, а затем удалилась, яростно отмахиваясь от каждой ветки, попадающейся на пути.
- Что это с ней, господин посол? - тихо спросил один из нильфгаардецев.

Отредактировано Сариэль (05.12.21 14:25)

Сара слышала, как посол нагонял её. Но не думала, что он позволит себе схватить её за руку, поэтому она вздрогнула, когда это произошло, и резко застыла, бегая глазами по лицу Ренара. Они оказались в большом овраге. Здесь было сыро и прохладно. Местами даже лежал снег.
Сариэль не проронила ни слова, когда нильфгаардец начал свою «пылкую» речь. Ей очень хотелось что-нибудь съязвить, но она уже знала, как поступит дальше. Ведь Ренар, кажется, даже не думал, зачем девушка может уходить от мужчин. Видимо эти нильфгаардцы провели слишком много времени в исключительно мужской компании. И теперь клеймо войны заставляло думать их лишь в одном направлении – что эльфка что-то задумала, что северянка непременно их обманет. Они видели в каждом её шаге какой-то подвох. Даже если она просто хотела справить нужду.
- Всё сказал? – крайне хладнокровно произнесла Баильтиарна.
А затем она расстегнула ремень брюк, округляя глаза всё ещё ничего не понимающего нильфгаардца до размеров дублона. После чего мошенница сделала пару шагов в сторону средних размеров сосны, спустила штаны и присела.
Он успел отвернуться, наконец всё поняв.
Воровка зажала себе рот, чтобы не рассмеяться на весь лес.
Она зашла за дерево и уже не видела, насколько стремительным шагом возвращался Ренар к своим соотечественникам. Но ей показалось, что на каждый из сорока шагов до лагеря, он придумывал новое ругательство.

В пути они остановились чуть раньше полудня. Перекусили последними припасами еды. Молчали. Проводница больше не делилась водой. Лишь изредка исподлобья бросала взгляд на Ренара, пытаясь не рассмеяться.
- Осталось немного. Совсем скоро мы будем на месте. – наконец нарушила молчание Сариэль.
Ноги уже не слушались. Многие солдаты привыкли ходить большие расстояния с весьма нелёгким снаряжением. Ловкость и сила ног мошенницы по имени Сариэль Баильтиарна закалялась другими способами. Но все они устали и желали нормальной еды и куда-более уютного крова.
Лес становился всё менее проходимым. Жёлто-зелёный покров из мха сменился рыхлой землёй и жухлой травой цвета охры. Им перестали встречаться большие муравейники среди огромных сосен. Деревья попадались более низкие и тонкие.
Не подавая виду, проводница заволновалась, понимая, что они сбились с пути. И если её представления о местности были верны, то следовало сделать непростой выбор: признать, что они идут в неверном направлении, развернуться до места ночёвки и скорректировать маршрут, либо идти вперёд, полагаясь на Солнце.

Отредактировано Сариэль (05.12.21 14:25)

Услышав предложение Ренара, искательница сокровищ остановилась. Силы заканчивались. А чтобы их восполнить, была необходима пища и отдых. Тем более, она уже с трудом ориентировалась, понимая, что заблудилась. Поэтому стоило сделать остановку. Если бы Сариэль была уверенна, что они уже близко к цели, то настаивала бы на другом. Но теперь ей надо было хорошенько всё обдумать. А признаваться в том, что они заплутали, мошенница, конечно же, не собиралась.
- Я добуду нам еду. - Без сомнений в голосе сказала остроухая. - Пойду одна. Вы идёте слишком шумно. От вас за стае разлетаются все птицы.
Эльфка достала лук, и проходя мимо посла, сощурив глаза, добавила:
- Но ты же не удержишься, чтобы не пойти за мной.
Нильфгаардцы переглянулись, вспоминая лицо посла. Сделали это молча. Без ухмылок и насмешек.
Спустя некоторое время, стараниями Сариэль у них был один довольно крупный глухарь. Мяса должно было хватить на всех.
Нильфгаардцы разделали тушу, потому как их проводница всем своим видом показывала, что принимать в этом участие не собирается.
Костёр вновь дарил тепло и горячую пищу. А ещё успокаивал. Они разместились на поваленном дереве.
- Мы должны выдвигаться. - проговорила эльфка в тот момент, когда мужчины ещё доедали.
Воровка схватила свои вещи и уверенным шагом направилась дальше.
До заката ещё было время. Была надежда, что они не сильно сошли с маршрута. Что успеют.
А затем хлюпнуло.
Сапог мошенницы провалился по щиколотку в трясину. Впереди были болота.
И только теперь Сара осознала, что находится совсем близко к искомому месту. Они лишь сделали небольшой круг, оказавшись с другой стороны. Теперь, когда солнце пряталось где-то в гуще сосновых ветвей за горизонтом, предстояло принять решение:
- Нам осталось совсем немного. Болото неглубокое. Глухой бор прямо за ним. Мы успеем. Ночевать здесь уже опасно. В этих местах встречаются различные твари. Но решать тебе. - обратилась янтарноглазая к послу.

Отредактировано Сариэль (05.12.21 14:25)

Застучал небольшой топорик одного из нильфгаардцев.
Вскоре трое южан и эльфка пытались перейти болотистые земли, опираясь на высокие палки, прощупывая ими глубину.
Теперь они шли в верном направлении. Но в скверном месте.
Не повезло.
Раздался громкий всплеск. Солдат, следовавший в самом конце, даже не успел крикнуть. Ушёл в трясину с головой, оставляя за собой круги на серо-зелёном ковре.
- Бран? – оторопел нильфгаардец. – Скорее! – окликнул он посла и проводницу.
А когда развернулся обратно, увидел одноглазое чудовище.
Острые клыки вгрызлись в шею. Кикимора утащила свою жертву в жижу. Попытки борьбы были недолгими. Ренар выхватил меч и устремился на помощь. Его ноги тут же провалились в болото по колено. Сапоги увязли, сковывая движения.
- Нет! – прокричала Сара, хватая посла за руку, резким движением выталкивая того из трясины болот и сомнений. – Им не помочь! Беги!
Эльфка рванула вперёд. Через несколько шагов она споткнулась и упала в болото, уходя в тину с головой. Громко хватая воздух от неожиданности, эльфка выбралась из грязи, бросила палку и продолжила бегство.
Кикимора вынырнула из болота в десяти шагах от Ренара и издала леденящий кровь в жилах рык. Зоб на шее трясся, порождая кошмарные звуки, способные заставить даже бывалого и смелого воина последовать примеру эльфки.
Сариэль была права. Двум нильфгаардцам было уже не помочь. Сражаться с кикиморой на болоте было равно самоубийству. По весне голодные кикиморы были ещё агрессивнее и опаснее. К тому же трудно было сказать, сколько их ещё окружало заблудших путников, готовясь напасть.
И они спаслись. Сухая почва была поблизости. Сариэль и Ренар выбрались из болота и устремились дальше, прорываясь сквозь колючие кусты.
Через какое-то время эльфка добралась до небольшого лесного озера и упала на его берегу, задыхаясь от бега. Последний луч солнца скрылся за макушкой дерева, стоящего на противоположном берегу. В сумерках они всё ещё могли видеть. Почти отчётливо. Поэтому Ренар подоспел следом за проводницей, которая явно была не в порядке.
Она лежала возле воды, тяжело дышала и дрожала.

Отредактировано Сариэль (05.12.21 18:24)

- Загрызцы. - Закончила за Ренара обессилившая эльфка. - Это были загрызцы.
Краем зоркого глаза воровка увидела, как посол замахнулся мечом. Она не была уверенна, способен ли он убить её. Но сил на сопротивление уже не было. Оставалось лишь надеяться, что он не стал бы судить её именно так. Сара зажмурилась.
Клинок вонзился в дерево недалеко от её головы. Сариэль вздрогнула, а потом замерла, наконец перестав дрожать на какое-то время.
Она чувствовала вину, осознавала, что от её действий зависило многое. Но не считала себя единственной виновной. Безусловно она не желала смерти этих бедных нильфгаардцев, и конечно же, была виновата в том, что вообще согласилась взяться вести людей по тем местам, которые не знала достаточно хорошо. Но в работе проводников случалось разное. Леса кишели всякими тварями, месторасположение которых не отмечалось на картах.
В первую ночь Сариэль раздумывала бросить своих нанимателей, довольствуясь небольшим задатком. Но оставшаяся награда сыграла с ней злую шутку. Впрочем, они были не так уж далеко от искомого места, да вот только на их пути не должно было быть болот, если бы мошенница знала дорогу в совершенстве. И всё же окончательное решение передвигаться по болоту на закате принял Ренар. Он командовал всем отрядом, а значит и нёс ответственность в равной или даже большей степени.
- Ichaer afeallean shed yn do earman.* - проговорила Сариэль вслед разозлённому нильфгаардцу. Она не знала, насколько хорошо Ренар понимал Старшую Речь. И не была уверенна, хочет ли, чтобы он понял то, что она сказала. Но вернуть слова обратно было уже нельзя.
Собравшись с силами, Сариэль с трудом приподнялась с земли, осознавая, что если продолжит  бездействовать и дальше, то замёрзнет и умрёт.
Следовало снять всю мокрую одежду, разжечь костёр, и попытаться как-то согреться и всё просушить.
Но прежде чем это сделать, искательница сокровищ сбросила с плеч котомку, лук и колчан. Отстегнула ремни, удерживающие поясную сумку и направилась в озеро прямо в одежде.
Даже под конец Бирке вода в таких озёрах была ледяной. Но стоило отмыть всю грязь с одежды и тела, прежде чем её сушить.
Маленькие окуньки шмыгнули в редкую траву, прячась от ног гостьи их водоёма.
Водные процедуры были недолгими. Когда зубы уже начали стучать, стоя по пояс в воде воровка разделась до белья, чтобы отмыться от того, что проникло за куртку, рубашку, штаны и сапоги.
Выйдя из воды, она положила свою одежду на траву, выжала мокрое бельё и сильно трясущимися руками попыталась найти огниво в поясной сумке.
Оставалось найти растопку. Темнело.
А без костра шансы на жизнь были скверные.

* - Кровь погибших и на твоих руках.

Отредактировано Сариэль (06.12.21 22:04)

Когда пламя костра разгорелось, уже окончательно стемнело. Собрав лапник, Сариэль постелила его возле огня, дарящего спасительное тепло. Она не обращала внимание на Ренара, её последние слова были на Старшей Речи, и после них она не проронила ни слова. Гордость всю жизнь мешала ей. И на этот раз, когда она прекрасно осознавала, что без компаньона её шансы на выживание в эту холодную апрельскую ночь были ничтожны, она молча рухнула на еловые ветви, лишённая последних сил на то, чтобы заготовить дрова для поддержания огня на ночь. В глубине остатков души, мошенница верила, что посол ей поможет. Ему было не слаще. Впрочем, он вышел из болота куда более сухим.
Его взгляд упал на татуировку, изображающую змея Уробороса, свернувшегося в кольцо, огибающее бедро эльфки. Он знал, что подобные рисунки на теле в большинстве случаев делали скеллигцы, культисты, или представители бандитского общества. Тогда, кажется, он уже окончательно понял, что Сариэль не была простой проводницей. И всё же она не предавала их, не вела в западню, и даже отчего-то помогла ему выбраться из болота. А ведь могла толкнуть его в сторону кикимор, надеясь на то, что твари займутся им быстрее, чем ей. Посол немного согрелся, подготавливая всё остальное, необходимое для того, чтобы он и его подруга по несчастью не умерли этой ночью.
Сариэль до сих пор дрожала. Она лежала на боку, свернувшись, прижимая колени к подбородку. Раздеться полностью до гола не позволяла всё та же гордость. Взрослая глупая эльфка.
- Я лучше сдохну. – Не выражая никаких эмоций наконец произнесла Сара, отвечая на команду нильфгаардского посла.
Она прикрыла глаза, проваливаясь скорее в усталый бред, чем в сон. А затем ощутила его руки на рёбрах.
Ренар чувствовал её сердце. Оно билось быстро и неровно.
Старшая Кровь вцепилась в его руку. Прикосновения были тёплыми. Она замёрзла гораздо сильнее. Эльфка прижала ладонь к запястью Ренара, обхватив худыми пальцами его руку. А затем зачем-то заскользила ей до своего пупка. Опомнилась, и, прекратив движение, отпустила руку нильфгаардца.
- Твой плащ пахнет сыростью. – Пробубнила остроухая.
Не так уж он и пах. Она сказала это на зло, или чтобы остановить свои неправильные мысли.
- От спиртного мы замёрзнем ещё больше, или этому вас не учили? – Сумничала мошенница.
Сара была права, в подобных случаях алкоголь давал лишь временный согревательный эффект, а дальнейшие последствия его употребления могли стать для замерзающих людей в лесу плачевными. Но она знала, что было наверняка действенно. Это пугало её, отталкивало, и в то же время было самым желанным из всего возможного.

Отредактировано Сариэль (06.12.21 22:26)

Каждое слово Ренара, раздражало Сариэль. Это была сложная субстанция, состоящая из прошлых и нынешних обид, неосуществимых желаний, гордости и огорчений. Безусловно, Сара понимала, что им предстоит делать это наверняка, чтобы не умереть. И она не боялась признаться себе, что в действительности желала Ренара. Такое может быть в порядке вещей, когда голый мужчина прижимает тебя к себе. Он был хорош собой - не самый худший вариант с кем можно остаться наедине под одним плащом у ночного костра. Скорее даже более чем желанный. В любой другой ситуации. Но сейчас она понимала, что их сближение продиктовано обстоятельствами. Она никогда не узнает, хотел бы её Ренар, если не оказался в тех условиях, в которых они находились. Сделал ли бы первый шаг? Скомандовал ли раздеться?
Он не поцеловал её в прошлую ночь, и теперь Сара была уверенна, если он  начнёт их спасение с поцелуя, то она прокусит его губы насквозь. Противнее вынужденной близости могла быть только наигранная любовь.
Баильтиарна тихо выругалась, понимая, что остатки одежды придётся снять. И сделала это со злостью, разрывая ткань.
Она была жутко зла на то, что зеленоглазый нильфгаардец относился к ней холодно. Постоянно упрекал её в чём-то. Всё время. И даже сейчас. Каждое его действие и слово было слишком рациональным, и в них не было хоть капли заботы. Хуже смерти было только переспать с ним ради того, чтобы согреться.
- Доволен? Зачем ты задал этот вопрос? Ты же знаешь, что я не могу ответить, чтобы ты провалилвал к чёрту от меня. Хотела бы я остаться одна? Да. Хотела бы. И ещё чтобы ты остался в том болоте. Ты мне противен, - неповышая голоса врала мошенница. - Знаешь, что я думаю - это ты виноват во всём. Не я привела тебя сюда, а мы шли туда, куда вело тебя предназначение. Не моё. Твоё. А предназначено тебе здесь сдохнуть, потому что ты жалкий нильфгаардец, неспособный меня согреть. Не ты, ни твоё грёбанное солнце. И тебя оно не согреет. Даже солнце от тебя отвернулось. А знаешь почему? Потому что ты мудак.

Отредактировано Сариэль (07.12.21 21:41)

Как условны приоритеты. Как зависимы они от обстоятельств. В любой другой ситуации, спроси воровку, что важнее всего на свете - она ответила бы, что это богатство. Деньги. Некоторые полагали, что на них нельзя было купить счастье, но Сариэль думала под другим углом - деньги позволяли купить то, что счастье приносило. Да и представление о счастье у всех было абсолютно разным. С представлением о деньгах было куда проще.
Но в лесу не было банков, не было торговых лавок, как и не было купцов. Будь у Сариэль и Ренара хоть все деньги мира - это не помогло бы им ни при встрече с загрызцами, ни сейчас, в попытках согреться. Значит в данный момент важнее денег были их знания и умения, и самыми главными сейчас не являлись те, что касались выживания. Куда значительнее были те, что касались умения находить компромисс, ладить в команде. Пусть и в такой скверной.
Был и ещё один шанс на спасение. Кто-то должен был просто взять инициативу в свои руки, проявить характер.
Поэтому Сара не сильно расстроилась, когда Ренар сообщил, что её награда где-то на дне болот. Во-первых, сейчас было не до неё. Во-вторых, теперь она не сильно то её и заслуживала.
Старшая Кровь не выдержала и развернулась лицом к послу. Закинула свою ногу за Ренара, обвивая ею ноги нильфгаардца словно змея.
- Забыла сообщить, что по жизни мне страшно везёт огорчать смерть, так что, как бы я не пыталась сдохнуть, уверенна, что завтра утром я снова буду жива. Только вот отморозить себе конечности я не собираюсь. Может тебе руки, ноги и ещё что-нибудь между ними не в надобность - всё равно не пользуешься. То мои ножки мне дороги, так что извини, будем лежать вот так.
Эльфка плотно прижалась бёдрами, деформируя сознание и тело мужчины.
- Ах, ты меня не тронешь! Как великодушно! Где тебя поцеловать за это, там? Или там? - Кулачок проводницы сначала ударил по груди Ренара, а затем коснулся живота на расстоянии мизинца от самого ценного.
- Ты же меня не тронешь! - Эльфка вновь ударила нильфгаардца по груди. - А я тебя трону! Просто согреться хочу! Ненавидит? И! Правильно! Делает! Твоя! Чёртова! Супруга! - Повышенным от злобы голосом прорычала эльфка, сопровождая каждое слово ударом.

Отредактировано Сариэль (08.12.21 23:02)

Культ Великого Солнца был наиболее известным нильфгаардским культом. Основой веры которого являлось поклонение светилу. Последователи культа считали, что всё живое на земле появилось благодаря Великому Солнцу. Про него постоянно болтали и упоминали большинство южан, исключением не был её бывший возлюбленный нильфгаардский лейтенант. Сара же считала историю поклонения солнцу не самым дурным, что могло придумать человечество. Баильтиарна полагала, что это было куда менее абсурдно, чем молитвы выдуманным богам, имевшим человеческий облик. Солнце, не всегда, конечно, но всё же порой её грело и вроде даже не требовало ничего взамен. Ещё одной важной деталью было то, что эльфка могла видеть солнце, а это было явно в пользу того, что Солнце существовало. Но искательница сокровищ терпеть не могла любые культы, религии и служения. Всем своим нутром презирала это, хоть порой и мирилась с мнением окружающих на этот счёт.
Слова Ренара прозвучали так, будто он обратился к Сариэль, назвав её солнцем. Она даже на мгновение поверила в это, позабыв в ночном мраке про существование светила. Солнцем северяне называли тех людей, кого они любили. Но Старшая Кровь знала - Ренар говорил об Ard Feainn. Как бы она хотела, чтобы кто-то так назвал её взаправду.
После своих слов, посол схватил руку воровки, бездумно вымещающей свою злость в ударах, и неожиданно поцеловал нахалку в губы.
Уста Сариэль тут же ответили взаимностью, это произошло спонтанно, без осмысления происходящего. Она успела лишь вдохнуть немного воздуха, издав тихий-тихий стон, когда между кончиками языков, казалось, произошла целая новая вселенная, Сопряжение Сфер, не меньше.
Но момент длился недолго.
Сариэль отстранилась, опомнившись.
Она по-прежнему дрожала, но теперь не только от того, что продрогла до костей. Сильно прижавшись животом и бёдрами к телу нильфгаардца, она чувствовала изменения в нём.
- Ты же знаешь, мы должны это сделать. Глупо не использовать эту возможность. Если ты знаешь, как выжить с помощью спиртного, должен и знать, как выжить с помощью меня, и не дать нам умереть. И я знаю, что ты хочешь меня, потому что теперь это довольно сложно скрыть. - Полушёпотом проговорила эльфка, прижимаясь ещё сильнее. - Но ты никогда меня больше не поцелуешь. Mo minne velol baitrs yn blas.*
Сариэль вновь повернулась спиной к мужчине, положив его правую руку на грудь, а левую она заставила продолжить незаконченный ранее маршрут. Изящно изогнув спину, эльфка тихо простонала, вновь порождая все те недопустимые мысли в голове Ренара.

*Моя любовь слишком горькая на вкус.

Кусать её за кончик уха, но при этом что-то ещё болтать, торговаться о поцелуе, да что он себе позволяет?! Любой другой на его месте бы уже давно овладел её телом, наслаждался бы каждым её стоном, управлял бы каждым её движением. Сариэль не понимала его. Может не могла, а может не хотела. Что он вздумал сказать своим поведением, своими словами с нотками так любимого ею и ненавистного южного акцента. Что он чувствует что-то к ней, что она что-то для него значит? Вздор! Ещё мгновение назад он готов был срубить её голову, оставить в болоте, Сара дословно помнила, что он сказал тогда, когда подозревал её. И в чём мошенница действительно хорошо разбиралась, так это во лжи. Но Ренар не лгал. Посол действительно хотел её, при этом боролся сам с собой из-за каких-то убеждений и принципов. Это сбивало с толку. Он поступал правильно, он делился своими чувствами, беспокоился о её чувствах, не использовал её словно вещь, но желал её, при этом имел большое достоинство, во всех смыслах. Где ещё, как не в мариборском лесу найдёшь такого идеального мужчину? Но больше всего Сара боялась вновь обжечься. О любовь. Ard Minne. Это было невыносимо больно, до сих пор продолжая саднить в груди. Теперь она не позволит никогда подобраться так близко к сердцу. Она не позволит.
- Замолчи. – Коротко оборвала речь Ренара Старшая Кровь.
Сариэль помнила, что его просьба когда-то была первой. Но после неё всё равно последовало слишком много слов. Кому нужны слова, когда ты лежишь без одежды рядом с тем, кого ты хочешь?
Она аккуратно впилась ногтями в его живот, заставляя посла поддаться лёгкому натиску со стороны эльфки. Нильфгаардец лежал на спине. Баильтиарна выпрямилась, запрокидывая одну ногу через мужчину, в мгновение оказавшись на нём сверху. Плащ спал с плеч, эльфка попыталась поймать его, хоть как-то прикрыть оголившееся тело, во всей своей природной красоте представшее перед глазами Ренера в свете костра. А затем, она неожиданно перебросила вторую ногу вслед за первой, оказавшись на другой стороне от Ренара и костра. Губы Сариэль коснулись живота мужчины. Затем ниже. Ещё ниже. Она слышала, как нильфгаардец реагирует на каждый её поцелуй, на каждое касание рук и губ. Посол мог видеть лишь стройные ноги своей проводницы, изгибы её приятных форм филейной части, видневшейся из-под плаща. Теперь ей было плевать на холод. Сердце разгоняло кровь сильнее штормов над Седниной Бездной. С каждым стоном нильфгаардца, мошенница делала это глубже, не оставляя шансов на сопротивление. За шесть с половиной десятков лет человеческие женщины умели в постели многое, Сара не отставала. Только её тело было стройным и привлекательным, несмотря на возраст, и без какой-либо магии. Взгляд Ренара вновь упал на татуировку Уробороса, хватающего ртом собственный же хвост. Посол слышал, как Сариэль задыхалась, но эльфка не спешила останавливаться. Ещё немного и всё бы закончилось, поэтому Ренар силой затащил Сариэль вновь под плащ, оказавшись сверху.
Теперь в свете костра он почти разборчиво видел её лицо. Её глаза больше не были пылающим янтарём, они напоминали маленькие звёздочки в тёмном-тёмном небе. Сара прикусила губу. Конечно, нарочно.
А затем ускользнула. Вновь повернулась к нему спиной. Прогнув её настолько, насколько это вообще было возможно.
Худые пальцы воровки впились в сосновые иголки. Сосновые иголки впились в худые пальцы воровки.
С губ Сариэль сорвался долгожданный для них обоих стон.