После таинственных изысканий, в которых Сканлан аэп Дуфни ровном счетом ничего не понимал, командировка в Элландер была для него благословением Великого Солнца. Привыкший к простым военным задачам капитан с радостью ухватился за возможность выехать ближе к линии фронта. Перед поездкой он отписал дежурное письмо жене и еще одно - другому адресату. Рассказал, куда отправляется, что военная кампания затягивается и к летним гуляниям его можно не ждать.

Путь до Лидзбарка выдался неблизким. Сканлану выделили в командование небольшой отряд из пятнадцати солдат, а в помощь поставили старшего лейтенанта бригады "Dhu Feainn" Яна Кальвейта. С ним аэп Дуфни был доселе незнаком лично; при первой встрече офицер обменялся с лейтенантом парой слов и этим ограничился. Всю дорогу до Лидзбарка капитан ехал рядом с Иоанном и порой украдкой косился на жуткие шрамы, пересекающие молодое лицо. Кальвейт выглядел очень юным, даже несмотря на то, что война неизбежно старит всех без исключения. Кампания пойдет его карьере на пользу. Лучшие из лучших начинали на полях сражений рядовыми или сержантами, а завершали свой путь маршалами.

Элландер встретил их серо; кутающийся в теплый плащ Сканлан подумал, что холод земель нордлингов может сравниться даже с Миль Трахта, где капитан едва не замерз насмерть. Неприятный климат Севера даже рядом не стоял с мягким Нильфгаарда. Здесь, среди темерских болот, у аэп Дуфни начала сильно болеть спина, поэтому единственное, о чем мечтал капитан по приезде, - это лечь в горячую бадью и хорошенько отогреть поясницу.

- Вот они какие: нынешние союзники у самых границ, - хмуро пробурчал Сканлан Кальвейту, завидев вышедшую встречать их графиню Милорадович. У капитана было предчувствие, что бадью нужно заслужить. Их послали в Элландер не для того, чтобы неусыпно следить за графиней - не того полета они с Иоанном птицы. Это предназначение коморных, послов, ушлых чиновников и умелых дипломатов. Они же - солдаты, безропотно исполняющие приказы командования, созданные для грязной работы, за которую не возьмется никто, кроме них.

Молодая графиня, наверняка очаровавшая и нильфгаардскую аристократию, и своих подданных, Сканлану активно не нравилась. У него на то было много причин, каждая - скрыта за семью замками. Однако по какой-то ведомой только Великому Солнцу случайности, которая уже превращалась в закономерность, именно аэп Дуфни выпадает уже который раз за год честь оказывать помощь власть имеющим женщинам. Сперва - эльфской Знающей, теперь - перебежчице-графине. С ней Сканлан успел смириться.

Капитан спешился с лошади, перехватил ее под уздцы и похлопал уставшее животное по взмыленной шее. Когда Эрика приблизилась достаточно, чтобы слышать нильфгаардских солдат, он вежливо склонил голову в приветственном жесте.

- Ваша Светлость, капитан аэп Дуфни прибыл по приказу командования. Я и мои люди в Вашем распоряжении. Ян Кальвейт, старший лейтенант, - заодно представил Сканлан офицера.

Ян без особого энтузиазма рассматривал разоренные войной края, краткого взгляда на которые было достаточно, чтобы понять одну простую вещь: военная кампания империи предательски затянулась, увязая на Северной земле словно в песках Кората, от одного воспоминания о которых у молодого лейтенанта начал неприятно зудеть его знаменитый  шрам, привлекавший внимание даже того капитана, Сканлана, к которому его и данный ему отряд прикрепили для выполнения дипломатических задач. Кальвейт знал наверняка: далеко за Элландером все еще кипят сражения, в которых мог пригодиться его опыт, но также лейтенант и догадывался почему высшие чины имперской армии решили отправить его сюда: наверняка поседевшие после пережитой их потомком Бренны знатные родители сделали все, чтобы максимально оградить будущего наследника их рода от малейшей возможности героической смерти. Ян их прекрасно понимал, но все же был недоволен: он солдат, а не охрана для дипломатов.
Север всем своим видом нагонял тоску и уныние - даже обычным солдатам был не по нраву этот туманный и холодный край. Привыкший к адскому пеклу за годы своей командировки в Корате старший лейтенант невольно кутался в свои одежды посильнее, надеясь очень скоро адаптироваться к совершенно иному климату. Ворчание аэп Дуфни Кальвейт встретил безразличной ухмылкой.
- Война могла давно закончиться, если бы не глупая тяга северян и дальше гнуть свою линию. Графиня, к которой мы едем “погостить”, пожалуй, первый адекватный человек, принадлежащий темерской знати. Будь таких союзников больше - и сыновья бы возвращались к матерям в куда большем количестве.  С обеих сторон.
Спешиваясь, Кальвейт снобливо оглядывал конечный пункт их назначения: зоркий и опытный глаз сразу подмечал откуда в случае чего могут напасть и что нужно сделать дабы этого не случилось. На графиню Милорадович, к которой отправился аэп Дуфни, Ян посмотрел в самую последнюю очередь. Она, безусловно, показалась ему весьма приятной на вид, но вместе с тем до жути юной, что, впрочем, было нормой для знатных семейств в военное время, когда главы целых родов гибли на полях сражений.
Равнодушно наблюдая за обменом любезностями, Кальвейт был готов утомленно закатить глаза - и так не близкий путь, преодолевая который все устали, затягивался в лишний раз. Но, к счастью, с вежливостью по уши в грязи, перемешанной со снегом, вскоре было окончено. Владыка этих земель пригласила их к отдыху, дав одобрение располагаться и приводить себя в порядок.
Чужие взгляды Ян на себе чувствовал даже затылком, а потому весьма лениво повернулся в сторону графини, которая совершенно не стесняясь рассматривала увечья на его лице. Ни один мускул не дрогнул на каменном лице, но этого и не требовалось: очень скоро внимание молодой графини переключилось на что-то иное - своим пронзительным и холодным взглядом лейтенант не дал так просто на себя глазеть. Ему не особо это нравилось - солдаты, например, знали это словно устав.

Отредактировано Кристоф (21.11.21 17:47)

Ольшанник встретил их не очень-то гостеприимно – всюду грязь, разруха, в добавок в деревне бушевала какая-то эпидемия, которая могла быть крайне заразна для нильфгаардских солдат приученных к совсем другим условиям и привыкшим к совсем другим болезням.  Врачи давно уже заметили, что коренное население переносит местные болячки лучше, а вот приезжие, да ещё и с далёких земель – почва благодатная. К тому же если селить больных плотно к здоровым как это бывает в казармах. Поганая новость, если в двух словах.
Дабы не подвергать своих солдат подобному риску, Кальвейт велел в деревне не задерживаться, с местными не контактировать и упаси Великое Солнце ничего оттуда не брать и в рот не совать (благо таких идиотов в отряде не водилось, но сказать было не лишним). В качестве подарка они ещё и меньше бесить друг друга будут. Не так, чтобы Йоанн как-то остро недолюбливал нордлингов, напротив, росший в Назаире он привык к недовольному народу, а подмятый под Империю Лидзбарк Назаир ему напоминал и даже очень. Но покуда новоиспечённые граждане Империи не осознали насколько это для них благостная весть, надобно держать ухо востро и ждать удара в спину.
В поместье графини, к слову, атмосфера тоже была душной и пропитанной настороженностью и недоверием, а если их в графском доме так встретили, то от деревенских вообще не понятно, чего ожидать. Были, конечно, и те, что Империи с ходу благоволили, но они так же не вызывали доверия.
Под колючими и тёмными взглядами худых измученных крестьян нильфгаардская конница въехала в Ольшанник и лёгкой рысью направилась вдоль дороги. «Нет… Нет… Нет…» - считал про себя отводящих взгляды и грозно хмурящих брови Йоанн. «А вот этот подойдёт…»
- Милсдарь, - вежливо обратился он, придержав коня, к седому деду, единственному который спокойно продолжал сидеть на лавке у своего дома завидев нильфгаардцев. – Нас сюда послали нечисть с лесопилки выгнать. Нам бы со старостой поговорить, не подскажешь, где его дом?
Дед медленно поднял на них глаза, пошамкал челюстью несколько секунд размышляя над ответом.
- Вон там, - безразлично выдохнул старик, тыча дрожащим пальцем в один из домов. – Видишь голубой козырёк? Скачи туда…

Справедливости ради козырька давно уже был сер, и чёрт его знает в каком году его красили, скорее всего один единственный раз с того момента, как поставили. Быстро оглядев дом, Кальвейт остановил коня и спрыгнул на землю. Глянув на своих солдат, он коротко бросил:
- Местным неприятностей не причинять, - то бишь лишний раз напомнил, что контактировать с больными не стоит.
Сам же он уже успел перед выездом выпить настойку горьких трав, которую советовали лекари для поднятия иммунитета. Если уж им непременно придаться иметь дело с больными, то стоит хотя бы минимизировать контакт. Хотя бес его знает, может они и ошиблись по поводу заразы – нормального сообщения с замком, судя по всему, давно не было.
Встав напротив двери, он постучал костяшками пальцев. Тяжёлая латная перчатка громко зазвенела, ударяясь о толстый деревянный брус. Через пару секунд по ту сторону двери послышались шаги.
- Йоанн Кальвейт, старший лейтенант армии Нильфгаарда, - представился он, - нас послали разведать обстановку на лесопилке. Не расскажете ли во всех известных вам подробностях, что там происходит?

Отредактировано Йоанн Кальвейт (01.02.22 22:12)

Дверь Йоанну распахнул седой бородатый дед, с серыми рыбьими глазами. И как только из-за видавшего виды, но прочного дерева, на него, старосту, можно сказать обрушился гость в чёрных доспехах, так с него сразу всё лицо и слезло. Виду он, конечно, старался не показывать, но зоркий глаз лейтенанта эту перемену подметил просто, как солнце в небе. Слишком уж знакомое выражение…
«Впрочем, другого и не ждали», - это, конечно, немного осложняло ситуацию – северяне сотрудничали с крайней неохотой, а ему не хотелось посылать солдат абы куда и чёрт знает за чем с неполной информацией о враге. Был конечно шанс на то, что разговор заладиться сразу, но такой небольшой, что рассчитывать на него смысла не было. Несмотря на то, что староста явных протестов не выражал, Кальвейт догадывался, что мужчина сказал ему далеко не всё. Из его рассказал всего лишь следовало, что мужики стали пропадать, а это и в поместье было ясно, не могло так быть, чтобы, живя под боком с лихом они так ничего про него не слышали. Тем более староста.
- Я так полагаю, - из далека начал мужчина, - вести до вас не быстро добираются? Печально. А ведь мне говорили, что раньше здесь была совсем другая обстановка. Народу заметно больше, торговцы захаживали, ярмарки проводили, девицы в красивых платьях разгуливали, - нильф окинул взглядом, открывавшийся с порога грязный и унылый пейзаж. – Слышал даже, что любимый сервант барыни, который она выставила в своём большом в зале, дабы гости могли им любоваться, сделан руками выходца из Ольшанника… А ведь так посмотришь и не догадаешься, что когда-то здесь была совсем другая жизнь. Как же оно так вышло то..?
На вопросы лейтенант отвечать не спешил, но и агрессии никакой не проявлял. Напротив, был спокоен и расслаблен, хотя держался конечно по-военному – выпрямив спину и расправив плечи. Ольшанник озирал беспристрастно, не изображая ложного сочувствия и не ощущая собственного превосходства. Конь его стоял поодаль и тихо сопя нюхал воздух да тряс головой. Солдаты были там же – тихо переговаривались между собой на нильфгаардском или по большей части молчали, озираясь по сторонам. Правда их выражения лиц разглядеть было проблемно из-за шлемов, но вели они себя скромно, как и велел Кальвейт – не шумели, на проходивших мимо крестьян не глазели, руками ничего не трогали и в окна соседям не заглядывали.

Как и ожидалось, староста при воспоминании о прошлом приуныл и притих. Любили старики в прошлом копаться, даже если говорили, что с ним уже ничего не поделать – всё равно любили. Словно золотоискатели в грязи выискивали кусочки золота. Впрочем, тут его Кальвейт понимал – в прошлом много ценного, вот только от одних лишь воспоминаний толку мало.
- Барин этот, уж не об отце ли нынешней барыни речь? Любопытно, почему это он вас решил обделить милостью? Или вся эта оказия вышла после его смерти? Если я прав, то тогда у меня для вас могут быть хорошие новости…
«А могут и не быть…» - известие о том, что лесопилку собираются вычистить, а чуму – унять это, конечно, хорошо. Вот только глядя на селян, что вылезали на улицы, Кальвейт всерьёз задался вопросом – а есть ли здесь кому работать? Допустим, если вышестоящим придёт в голову использовать лес по назначению – кто пойдёт его рубить? Местные? Если здесь и впрямь остались одни старики да бабы, то будет ли им радость от такого известия? Да и не любят крестьяне на «чёрных» горбатится, больше им не нравиться только голодать и нищенствовать. Можно, конечно, попробовать рассчитывать на благодарность – но уж больно это просто выйдет. По-хорошему это уже задача Милорадович и вышестоящего руководства – налаживать контакт с крестьянами, а Йоанн сейчас мог лишь произвести на селян хорошее впечатление. Во всяком случае – манеры вещь бесплатная и не сложная, когда к ним с детства приучен.
Ответить ему дед не успел – явилась страшная как влюблённый утопец старая женщина со сварливым с виду нравом и принялась с вызовом задавать вопросы.
- Ну от чего же только с женщинами и детьми? Хотя для вас, наверное, и я буду ребёнком, - примирительно заключил Йоанн. – Не только… Но вот с Лихом нас воевать никто не учил, не ведьмаки мы, - нильф перевёл взгляд обратно на Лыко. – Поэтому мне бы хотелось больше узнать о том, что засело на лесопилке: когда появилось, кого утащило, кто-что слышал, кто-что видел. Наверняка же было что-то. И как я сказал – если вашим благодетелем в прошлом был Милорадович, то я могу вас обрадовать – барыня Эрика Милорадович решила навести порядок в своих землях, и мы здесь, чтобы ей помочь. Если лесопилку удастся освободить, возможно в Ольшанник вернётся жизнь. Так что в данный момент засевшая там нечисть наша общая проблема. Прошу оказать содействие.

«Да вы, я погляжу, находка для любого шпиона,» - усмехнулся про себя Кальвейт слушая женщину. А она мало того, что говорила, так ещё и старосте слово вставить не давала, при этом сам староста выглядел не слишком довольным.
С другой стороны, северяне его, конечно, удивляли – им хотят помочь, а они чинят препятствия на каждом шагу и сотрудничают так неохотно, словно это их просят нильфгаардскую лесопилку вычистить и никак не наоборот. «Будь моя воля, нанял бы ведьмака, этого было бы достаточно. Во всяком случае солдатам не пришлось бы лишний раз рисковать. Чудища не их профиль…» Собственно он даже высказывал эту идею, но ведьмака поблизости не оказалось, а ждать, когда он объявиться было не с руки.
- Благодарствую, очень помогли. На счёт лиха не беспокойтесь, мы его вытравим, - заверил её Йоанн.
В том, что лиху придёт конец он не сомневался – вопрос был скорее в цене.
Проследовав за Демьяном в дом Йоанн быстро огляделся по сторонам. Старый внутри, старый снаружи, старый хозяин. Всё здесь отдавало увяданием, усталостью и северным холодом. На севере вообще многое отдавало холодностью и суровостью, если строгость нильфгаарда отдавала закалённой сталью, то северная напоминала ему заледеневший гранит – необтёсанный, шероховатый, колючий. Северный колорит присутствовал даже здесь… или, вернее будет, особенно здесь?
- У вашего сына были неплохие руки, жаль, что жизнь оказалась к нему так несправедлива, - с участием ответил Кальвейт, но по правде сказать он видел столько «несправедливых» смертей и сколько молодых среди них было…
Должны быть это весьма огорчает, если ты не понимаешь, что всему отведён свой срок и своё время.
- Вот значит, как, - заняв место за столом Йоанн задумался.
Судя по всему, какая-то тварь облюбовала деревню в качестве источника пищи.
- Погодите, а в само село тварь не совалась? Скот не таскало? Может следы какие-то были?
Если создание людоедствовало – то уж больно мало оно съело, любой зверь со временем набирается смелости и становиться всё наглее и наглее. А это сидело себе спокойно на лесопилке. Охраняло что-то? Было как-то к месту привязано? Может это вообще не одно чудище, а несколько.
- Может ещё что-то слышно было со стороны лесопилки? Было там какое-нибудь подозрительное действо?

- Может и так. Вот только леший не разговаривает.
Не так много тварей он знал, которые могли говорить человеческим голосом. Конечно люди, специально обученные, знали и того больше, но солдат вообще-то тоже кое-чему учили, да и сам Кальвейт бывало наводил справки. Ведь история с этой деревней не первая. Твари водятся повсеместно, пусть их с каждым годом и становиться всё меньше и меньше.
Но то, что его действительно и хорошо заставило призадуматься – последние слова Демьяна.
- Из лесу, говорите пришёл? Позвольте последний вопрос. С какой стороны?...


При разведке было велено проявлять максимальную осторожность.
Солдаты в отряде были напряжены и зорко глядели по сторонам. Им было страшно. Не так страшно, как если бы они были одни, но страх неизвестного человеку вообще свойственен. И всё же никто не нарушал строя, не вздрагивал от каждого шороха. Нильфгаардцы держались вполне достойно.
Таким образом шаг за шагом они обошли всю необходимую территорию. Итоги… оказались интересными…
Твари они так и не встретили. Старая лесопилка встретила их тишиной и покоем. Разумно было предположить, что чудище затаилось где-нибудь в подвале, но, по правде сказать, следы его пребывания здесь… были какими-то странными. Но то ничего, если неизвестный монстр кажется странным. Другое дело, если твои разведчики находят следы пребывания человека.
- Судя по всему курили хвою, - доложил разведчик, глядя на сделанную из грязного клочка ткани самокрутку.
- Деревенские тут курить не будут – бояться, - заметил Кальвейт. – Любопытно. Что у нас, чудище с плохим вкусом или всё-таки кто-то из людей?
- Похоже на людей, старший лейтенант.
- Значит будем искать следы дальше.
Йоанн поостерегся спешить с выводами. Мало ли как оно могло быть, но всё-таки это была не первая их находка, которая вызывала смущение.

Отредактировано Йоанн Кальвейт (29.05.22 12:20)

Вести разведки нравились капитану гораздо больше деревенских баек. Пока Иоанн докладывал, что узнал от местных, Сканлан сдерживался, чтобы откровенно не зевнуть: уж больно ему осточертела эта северная земля. Все-таки была большая разница между поездками со Знающей и разборками в каком-то захолустье. Сдался графине Милорадович этот Ольшанник... и эта лесопилка. Потом же и отстраивать ее заново придется... Работы тут было куда больше, чем могло показаться на первый взгляд. Приоритетом, тем не менее, для капитана оставалось только одно: безопасность его людей и вверенной нильфгаардским слугам графини. Не дай Великое Солнце, подцепит что-нибудь, пока будет ходить от одной избы к другой. Что-что, а вот личную ответственность аэп Дуфни хорошо понимал. И представлял, сколько пальцев или чего еще хуже ему отнимут, если Эрика-Фелиция благополучно заразится от кого-то из местных прокаженных. И если Кальвейт мог позволить себе просто беспокоиться - из чисто гуманистических соображений, то Сканлан сильно нервничал. Ветер в голове у этих женщин. Что вздумалось, то и делают, а отчитываться-то потом ему...

С диверсией пока не сходилось. На нее аэп Дуфни подумал бы в первую очередь, приключись все эти беды в Ольшаннике аккурат тогда, когда Элландер перешел под протекцию Нильфгаарда. Мстительных варваров здесь хватает, а на какие пакости они способы, поди разбери. Но жители этого села уже давно страдают от не пойми чего, и на такой простой ход уже не приходилось делать ставки. Сканлан поморщился, глядя куда-то поверх головы Кальвейта. Явно думал, и мысли его уходили в совершенно мрачное русло.

Иоанн прав: будь целью неизвестных нажива, давно бы уже ушли, вынеся из домов местных все, что не приколочено. Даже белки, и те столько бы не задержались. Как известно, долго сидящий на одном месте скоя'таэль очень быстро становится легкой добычей. Эльфы не любимы ни одной из сторон и полагаются только на своих. Постоянное соседство с людьми им тоже бы не понравилось. И, как ни были бы жестоки лесные партизаны, такие методы им отнюдь не свойственны.

- Солдат мы все одно разместим, - сказал, наконец, капитан, - но на том дело не кончится. Они тут вечно стоять не будут, уйдут - все пойдет по проторенной дорожке. И искать засранцев тоже дело пропащее. Если они тут так давно, как ты говоришь, то успели изучить все до последней веточки. Засада - хороший путь, но только ждать их на каждой тропинке мы окосеем, Ян.

Сканлан пошевелил пальцами и снова почувствовал пустоту в перчатке. Он к ней уже привык, будто так было с самого рождения. Мизинец - такая маленькая плата, в сотый раз подумал капитан. Глупость.

- На засаду нужна приманка. А крупная добыча у нас тут... - Капитан аэп Дуфни прервался и обернулся в сторону деревни, - только одна.

Мышление солдата и офицера, как правило, существенно отличается; в этом нет никакого откровения, именно потому солдата отправляют на передовую, а офицеру оставляют командование. Но открытие в том, что иногда может разниться мнение офицеров. С одной стороны, Ян и Сканлан не сходились в сугубо вопросах тактики. Яну была ближе осторожность, Сканлан же мог - и хотел - действовать решительнее и скорее разобраться с этой деревенькой. С другой же стороны, они оба думали наперед, но тоже в разном ключе: Сканлану важно было отчитаться, Кальвейту - решить проблему. С третьей же, не дело ли в том, что Ян проникся к элландерской графине больше, чем скептичный капитан, думавший совсем о других вещах?

- А может, - вкрадчиво вторил Кальвейту аэп Дуфни, обернувшись на подчиненного, - со старшим по званию спорить не будешь, лейтенант? Я тебя на денек оставил, а ты тут, смотрю, у нордлингов спеси набрался.

Капитан покачал головой. Дав понять, что препираний он не потерпит, а то прямая дорога Яну - на кухню чистить картоху, он еще раз посмотрел в сторону деревни, куда ушла графиня Милорадович. Знать бы, что у нее на уме. Кальвейт зря беспокоится, рассуждал аэп Дуфни: Эрика может отправиться к праотцам и без помощи того, кто хозяйничал в местных лесах, кто бы он ни был, - хватит одной царапины, кашля в ее сторону или, что совсем прозаично, забывчивости в обработке одежды. А предложение переодеть кого-нибудь в платье графини Сканлан и вовсе отмел, даже не задумываясь. Местная селянка даже издалека не сойдет за барыню, как ни расстарайся. Лишаться солдата, одевая его в бабскую одежку, - идея еще хуже. Правда, и сама графиня куда-то пропала… Женщины, раздраженно думал предвзятый капитан, никак не могут усидеть на месте. Все им не терпится вляпаться в какую-нибудь неприятную историю. Нет разницы никакой, чародейка то, дворянка, купчиха или сельская замухрышка - ведут они себя порой одинаково.

- До кого им еще может быть дело в этой глуши? - заметил капитан, не пытаясь доказать что-то лейтенанту, а, скорее, рассуждая вслух, - тут нет ничего ценного, кроме местных баек для каких-нибудь писак. Земля замерзшая, людей почти нет, а те, что остались, прокаженные чуть ли не каждый. Зато графиня как распереживалась за этот Ольшанник… В первую очередь испросила именно сюда наведаться. Насрать ей на эту лесопилку, Кальвейт, - наконец, обратился Сканлан именно к Яну, - не сама ж она будет дрова пилить. Людей побежала спасать, как только приехала. Так вполне и может быть, что нашелся кто-то, кто о сердобольности Милорадович знает и этим попользовался.

«А жопу нам драть», - про себя закончил аэп Дуфни. Он поправил меч на перевязи, прочистил горло и распорядился Яну:

- Ну так и что они жопы свои прохлаждают? Говорил же, что к приезду рассчитываю получить подробный рапорт! А вы то не выяснили, се… Тьфу! - Капитан сплюнул на землю. Этот Ольшанник его злил. Подчиненные злили немного меньше, но, кажется, еще чуть-чуть, и чаша терпения у аэп Дуфни рискует переполниться. - Немедленно отправляйся к разведке.

Отправив Кальвейта исполнять его же собственное предпочтение - выяснять у разведчиков, что еще удалось найти в лесу, Сканлан занялся совершенно другим: подготовкой. Сперва он самолично проверил у тех, кто остался во временном лагере, все ли в порядке с обмундированием. По счастью, обновления не требовалось, оружие заточено, а солдаты готовы исполнять приказы командования. Вместе с теми же рядовыми, с которыми до рапорта Яна аэп Дуфни изучал Ольшанник, он отправился по домам: искать здоровых мужчин, также готовых взять в руки оружие. Полчаса потребовалось капитану, чтобы обойти всю деревню и прийти к неутешительному выводу, что вместо бойцов тут осталась пара хромых калек. Заключив, что болезнь истребила мало-мальски способную выжить популяцию Ольшанника под корень, капитан сплюнул себе под ноги и едва не попал на сапог одного из рядовых. Дурацкое место без будущего. Не спасет их ни нильфгаардская армия, ни лесопилка. Все под снос, и дело с концом. Ни к чему пытаться оживить местечко, которое уже не осветит ни единый лучик Великого Солнца.

Кальвейта он поджидал уже не во временном лагере, а прямо у опушки леса, у той самой кромки, где кончался Ольшанник и начиналась чаща. Заходить внутрь Сканлан не рисковал: не потому, что боялся, а потому, что ни к чему обеспечивать разведчикам лишнюю головную боль. Будучи высшим здесь командованием, аэп Дуфни мудро не совался в опасные места без необходимости. А, пока Кальвейт не выполнит свою работу и-таки не принесет ему подробный, как приказывалось, рапорт: кто, зачем, как давно и почему, - делать в лесу капитану нечего.

Отредактировано Эмгыр вар Эмрейс (24.08.22 16:25)

Едва голос Эрики растворился в лесу прохладным весенним эхом, в отдалении замаячил нильфгаардский разведывательный отряд.
«Теперь всё это безумие и впрямь обретает смысл…» - думал Кальвейт.
Когда они расстались с аэп Дуфни он был в скверном настроении и остался не слишком доволен их разговором. Это всё было ужасно печально, но Йоанн не стал принимать гнев командира близко к сердцу. Сканлан давно пребывал в не лучшем расположении духа, с тех самых пор как оказался на севере.
Возможно, сейчас его настроение немного перемениться?
Кальвейт появился из леса под тихий шелест копыт. Кони быстрым шагом шли по мягкому и влажному по весне лесному ковру. Заметив, что Сканлан поджидает его у опушки, Йоанн дал коню шенкеля заставив его перейти на лёгкую рысь, а на лице его проявилась некоторая обеспокоенность. «Не случилось ли чего?» - думал он, надеясь, что капитана на холод выгнало обычное нетерпение.
Что ещё занятнее возле него крутилась звонким вечерним мотыльком графиня. Вот уж чьё лицо было и впрямь омрачено беспокойством и суетностью.
Если Милорадович была причиной, по которой аэп Дуфни оказался за пределами уютного нильфгаардского лагеря, то на хорошее расположение духа рассчитывать уже не придётся. Хотя что так обеспокоило Эрику – тоже вопрос интересный.
- Капитан! – натянув поводья Йоанн остановил коня. – Разведке удалось выяснить причину, по которой бандиты засели в лесу. Они разбили здесь подпольную лабораторию по производству фиштеха. Мы даже примерно обнаружили её местоположение, но я велел туда не лезть до подхода основных сил – на данный момент мы не знаем, как много там людей. Я оставил несколько человек следить за территорией – если кто-то из бандитов решит высунуться.
С этими словами он залез в небольшую сумку на поясе и вытянул оттуда маленькую и узкую деревянную шкатулочку с белым как снег порошком.
- Один из наших трофеев. Это было произведено здесь, на лесопилке.
Доложившись Йоанн перевёл взгляд на графиню. Вокруг шеи у неё было повязан крепко пахнувший травами шарф, ещё она выглядела слегка запыхавшейся. «Неужто только из деревни? Или её вызвали быть приманкой?» - подумал он, но спрашивать ничего не стал. Лишь вновь перевёл взгляд на капитана.
- Когда прикажете устроить облаву?