Вернувшись из Вызимы, Эрика пребывала в задумчивом настроении. Дела графства вынуждали ее заниматься утомительными бумагами и встречаться с людьми всевозможных профессий и титулов, однако, заботы эти совершенно не отвлекали от тягостных мыслей о будущем и скоротечности жизни. Там, на приеме, Милорадович уяснила, сколь много среди знати господ лицемерных, коварных, подлых и вероломных, и потому теперь неустанно рассуждала о том, как еще обезопасить себя и малолетнего брата. Разумеется, гарнизон из Нильфгаарда недурно защищал границы Лидзбарка и отпугивал мародеров, грабителей и разбойников, но ни один из солдат не сумел бы вдруг обнаружить в графском бокале яд. Для этого нужен был дегустатор, и, вспоминая несчастного барона, Эрика всерьез подумывала о том, чтобы найти и пригласить в замок подобного человека.
Первое время она, признаться, хотела написать Шани и спросить у подруги, нет ли среди ее знакомых кого-нибудь подходящего, но потом рассудила, что не следует беспокоить медичку по таким пустякам. «У Шани всегда было много работы», - упрекнула себя Милорадович, - «ей и без моих просьб хватает забот. К тому же, теперь у меня есть слуги». Выйдя из-за стола, графиня бросила в камин начатое было письмо и отошла к окну, наблюдая за внутренним двором.
Замок жил своей обыкновенной жизнью: кметы сновали туда-сюда, таская провизию и воду; конюх вел под уздцы пару молодых жеребцов, которых брал объезжать; прачки волокли тяжелые тазы с бельем на реку. Из лазарета торопливо вышел Винсент Лефевр. «Вот вы-то мне и нужны!» - заметила Эрика, развернувшись на каблуках и заспешив вниз по лестнице.
- Милсдарь, Лефевр! Винсент! – выскочив на улицу, дворянка нагнала медика и, переведя дух, улыбнулась, - У меня есть к Вам дело. Вы куда-то спешите? Идемте, я составлю Вам компанию, а заодно обсудим мое предложение. Как Вы смотрите на поездку в Оксенфурт? Вам не помешал бы толковый помощник, а мне – верноподданный, умеющий разбираться в ядах. Алхимик, возможно?
Взяв мужчину под локоть, Милорадович с интересом на него посмотрела, ожидая ответа, а, получив его, продолжила разговор, принимаясь рассказывать о своем опыте, полученном в Вызиме, и об имеющихся соображениях. Винсент слушал, кивал и вставлял замечания по ходу повествования.
На следующий день он уехал из Лидзбарка выполнять данное ему поручение. Толковых медиков в замке не осталось. И надо же было такому случиться, чтобы именно в эти дни во владениях Милорадовичей вдруг оказался раненый, отчаянно нуждающийся в немедленной помощи умелого лекаря!

День выдался теплый и солнечный. Графиня привычно занималась делами поместья, когда ее внимание вдруг привлек шум на улице. Отложив перо, она подлетела к окну и с интересом уставилась на происходящее. Посреди двора стояла телега, груженая мешками с провизией и какой-то снедью, а возле нее, на расстоянии пары шагов, покачивался высокий светловолосый мужчина, коего Эрика никогда прежде не видела в Лидзбарке. Судя по характерным жестам, он пытался что-то объяснить стражникам, но те не желали слушать, предпочитая бить и угрожать расправой. Милорадович раздраженно поджала губы и заторопилась вниз.
- Немедленно прекратите! – приказала она солдатам, обступившим уже упавшего «гостя», - Ты! Докладывай, что здесь происходит!
Нехотя отвлекшись от своей жертвы, стражник принялся объяснять, однако, говорил он на северном наречии столь плохо, что властительница местных земель была вынуждена прервать его рассказ и самостоятельно разобраться в деле.
- Эльфа – в лазарет! – распорядилась графиня, - Капитану аэп Дуфни доложите, что это был мой приказ. Меня он сможет найти в кабинете. Сейчас же я направляюсь в лазарет. Ты, принеси в лазарет чистой воды. А вы двое поднимите эльфа и помогите мне устроить его на койке.
Раздав указания, Эрика проследовала в лазарет за своим пациентом и следующие несколько часов провела там, расправляясь с одеждой пострадавшего, обрабатывая и зашивая рану. Конечно, Милорадович могла бы позвать чародея, что обучал Витольда, но рассудила, что сама управится лучше. «Так будет правильно», - сказала она себе, - «у Вас, в худшем случае, останется некрасивый шрам, но у меня будет время узнать, что именно привело Вас в Лидзбарк, откуда Вы здесь взялись, и кто Вы вообще такой. Вы не похожи на нищего и, будет хорошо, если пока об этом буду знать только я». Покончив с работой медички и, убедившись, что эльф не собирается умирать, графиня скомкала его рубаху и, проходя мимо одной из жаровен, бросила ее туда.

Ближе к вечеру Эрика вернулась к своему пациенту. Будучи не самой опытной медичкой, она беспокоилась за мужчину, а потому отыскала возможность и время проверить рану и сделать перевязку.
Милорадович как раз заканчивала накладывать мазь, когда эльф вдруг проснулся и коснулся ее руки. Подняв глаза на мужчину, графиня искренне улыбнулась в ответ.
- Привет, - легко и доброжелательно произнесла она, - Рада, что ты проснулся. Бок сильно болит? Пить хочешь? Наверняка хочешь. Я сейчас принесу.
С этими словами Эрика было заторопилась подняться, но задержалась на пару мгновений, ощутив, что прикосновение будто бы сделалось ощутимее.

Отредактировано Эрика (20.10.21 13:32)

Эльф беспокоился за свое будущее, и Эрика хорошо его понимала. Окажись она на месте своего пациента, и думать бы не смогла о еде и воде до выяснения всех обстоятельств, однако, сейчас девушка была не пленницей, но медичкой, и потому проявила упорство и твердость. Ладонь, отпущенная блондином, выскользнула из его пальцев, а сама Милорадович поднялась.
- Не ворвется, - коротко пояснила она, - тем более, чтобы подать тебе воды, мне не придется никуда уходить. Это лазарет, и здесь есть все, необходимое для лечения. Практически все. «Не считая рук».
Графиня нахмурилась и, отвернувшись, подошла к небольшому столу, стоящему в углу комнаты, и уставленному всевозможными банками, колбами и бутылками. Отыскав пустую чистую кружку, Эрика налила в нее воды из графина и, опустившись на край постели, подала ее пленнику.
- Пей, - предложила она, - у нас еще будет возможность поговорить, а тебе, так или иначе, следует восстановить силы. Я сделала все, что могла, чтобы рана зажила поскорее, однако, ты потерял много крови. Позднее тебе принесут ужин и красное вино к нему. Хотя... Почему позднее?
Услышав урчание желудка эльфа, Милорадович вновь поднялась и, пройдя от койки до двери, высунулась во двор. Признаться, она надеялась обнаружить поблизости кого-нибудь из замковых слуг, годящихся для поручения, но приметила лишь маленькую Изольду – старшую дочь псаря – и ее младших братьев, играющих в догонялки.
- Изольда! – окликнула аристократка девочку, - Отведи мальчиков домой и сбегай на кухню. Скажи Грасе, что я велю принести в лазарет ужин и кувшин красного вина. Запомнила?
Малышка кивнула, довольная тем, что сможет помочь молодой госпоже, на которую в тайне мечтала быть похожей, и унеслась исполнять несложную ею просьбу. Графиня же притворила дверь и вернулась к своему пациенту.
- Эрика, - просто представилась она, опуская официоз, а, вместе с ним, и титул, - Будем знакомы. Раз уж нам предстоит какое-то время провести вместе, почему бы и не начать с чего-то более приятного, чем допрос? Мне, разумеется, интересно узнать, кто ты такой, что ты здесь делаешь и почему оказался в том положении, в каком оказался, но это может и подождать. Покуда твоей жизни все еще угрожает опасность, ты, как бы это не звучало, в безопасности. Я никому не позволю мучить тебя допросами или, что еще хуже, подвергать пыткам. Кем бы ты ни был, и что бы не привело тебя в этот замок, мы не дикие звери, и не бросаемся на тех, кто нуждается в помощи. Ты же, полагаю, и не догадываешься, где именно оказался. Я права?
Милорадович легко улыбнулась, приняв из рук эльфа пустую кружку, и поставила ее на тумбу возле кровати.
- У тебя выносливый организм, - дружелюбно добавила она, - тебе повезло не умереть в дороге и перенести операцию. Полагаю, ты быстро поправишься, если не станешь напрягаться и беспокоить рану. Мне ведь не нужно напоминать о постельном режиме? Если нужно, то скажу так: как только ты встанешь на ноги и выйдешь из лазарета, у стражи родятся к тебе вопросы. Необходимости выбираться у тебя нет. Ночная ваза ждет тебя под кроватью. По утру ее вынесут. Обезболивающее я оставлю на тумбе, когда буду уходить. Предупреждаю: оно не слишком-то эффективно. Лучше просто не двигайся. Рана совсем не смертельная.
Приободрив своего пациента на сколько могла, Эрика снова ему улыбнулась и замолчала, сложив руки поверх юбки, что сейчас была свободна от фартука медика или иных свидетельств того, что перед эльфом сидит медичка. Впрочем, дворянка и не пыталась соответствовать какому-то образу, а делала все сама исключительно потому, что иных умельцев в Лидзбарке не наблюдалось.

Отредактировано Эрика (28.10.21 12:04)

Эрика коротко улыбнулась, принимая из рук собеседника кружку и вновь поднимаясь на ноги, чтобы наполнить ее чистой водой из кувшина.
- Рада слышать, что не ошиблась, - отозвалась она, стоя к эльфу спиной, - и пусть также остается и дальше. У меня нет оснований не доверять тебе, но нет и знаний, которые убедили бы меня в том, что передо мной не шпион или кто-нибудь в том же роде. Твоя одежда говорит о достатке, а манеры – о том, что ты не жил в нищете, голоде и лишениях, как живут большинство местных aen seidhe. Посему... Ты либо шпион, засланный на земли Империи, либо подданный Нильфгаарда, попавший в беду. Я склоняюсь ко второму варианту. Но, может быть, дело исключительно в том, что эта версия нравится мне сильнее?
Милорадович тихо рассмеялась, глядя в лучистые янтарные глаза своего собеседника, и поддержав его голову, всунула в руки принесенную кружку с водой.
- Пей, - легко и, вместе с тем, строго настояла она, - и не болтай понапрасну. Не так сложно правильно зашить рану, как после восстановить силы. Тебе повезло не схватить заражение крови и не угодить под отравленный клинок. Когда я осматривала рану, она была чистой, и это к лучшему. Ты ведь знаешь, что большинство раненых умирают не от того, что клинок пробил жизненно важные органы, а оттого, что в рану попала грязь?
Графиня прервалась и обернулась ко входной двери. Она хотела ответить Нитралю по поводу пеших прогулок по комнате, но мысли, пришедшие в голову, выветрились из нее с первым же стуком маленького кулачка и обращением, что сорвалось с языка Изольды. Виновато улыбнувшись, Эрика поднялась и, отставив кружку на тумбу у изголовья кровати, направилась к двери.
- Что ты хотела? – спросила дворянка, высунувшись во двор, - Не удалось найти Грасю?
- Нет, госпожа. Я ее нашла, - девочка перекатилась с пятки на носок и, оторвав взор от собственных ботинок, радостно улыбнулась, - она сказала, что никуда не пойдет. И тогда я сказала, что ее зовете Вы. Она всплеснула руками совсем как клушка и обещала скоро прийти.
- Спасибо, Изольда. Ты все правильно сделала.
- А можно я здесь останусь? Я могу помочь! Мама часто просит меня помогать. Я умею подметать пол, стирать белье, варить овощи, немного гладить, а еще папа иногда доверяет мне топить печь!
- Да ты совсем взрослая! – Милорадович тепло улыбнулась, потрепав Изольду по волосам, - И как там мамочка справится без тебя? Ты наверняка ей очень-очень нужна. У нее ведь очень много дел, правда?
- Да... Мама всегда-всегда занята, а сейчас наверно укладывает братьев спать.
- Вот и ты ступай.
- Ну можно я здесь побуду?
- Не сегодня, малышка. Давай в другой раз, хорошо?
Графиня опустилась перед Изольдой на корточки и тепло обняла ее на прощание.
- Прости, - обратилась дворянка к своему пациенту, стоило маленькой гостье убежать от лазарета к псарне, - Изольда безумно любопытная. Не сомневаюсь, вы с ней еще познакомитесь, и она не раз заглянет сюда, чтобы узнать, как у тебя дела. Так о чем мы говорили, когда нас прервали?
Эрика чуть наклонила голову к плечу, намереваясь действительно вернуться к беседе, но, стоило ей сделать пару шагов, как в дверь опять постучали.
- Твой ужин, - не сомневаясь произнесла Милорадович, - да, Грася, давай сюда.
- Да как жить, можно, госпожа? Чай тяжелое. Я поставлю, а Вы уже там разберетесь с милсдарем.
Войдя и водрузив поднос на стол недалеко от двери, служанка поклонилась хозяйке в пояс и поспешила уйти и вернуться к своим делам.
- Сначала ужин, потом вино, - добавила графиня, проследив за внимательным взглядом своего пациента, - давай помогу тебе сесть поудобнее. И, отвечая на ранее заданный вопрос, я умею и люблю танцевать, однако, обстоятельства совершенно к тому не располагают. Равно как и твое самочувствие. Боюсь, я не переживу, если ты, не справившись с дурнотой, вдруг завалишься в мою сторону.
Эрика улыбнулась и, подойдя к Нитралю, помогла ему сесть, ловко подпихнув подушку под спину.

Отредактировано Эрика (02.11.21 16:16)

Эрика улыбнулась. Пациент был веселым, и его беспечность, пусть и напускная – если она, конечно, была таковой, - невольно передавалась и ей, заставляя относиться ко всему проще.
- Не помилую, - отозвалась Милорадович, - если только немного, но об этом мне еще нужно подумать. «Не мешает посмотреть, что там вообще принесла Грася». Сколько ты не ел? Пару дней? Тогда, пожалуй...
Отойдя к подносу, графиня окинула блюда оценивающим взглядом и, остановив выбор на ухе и отварном картофиле, составила остальное на пол.
- Будешь запивать бульоном, - смеясь добавила она, - вино потом. Оно может негативно сказаться на работе желудка. Так что будет вернее сначала съесть нечто более существенное, чем непонятное яблоко. Ешь и, как я уже говорила, не болтай языком. Ах да, хлеб.
Опомнившись, Эрика вернулась к оставленным блюдам и, подняв с пола корзиночку с хлебом, поставила ее возле правой руки пациента.
- Раз уж я запретила тебе говорить, начать, так или иначе, придется мне.
Не сказать, чтобы мысль о том, хоть сколько-то обрадовала юную дворянку, однако, она не имела привычки лгать и намеренно вводить окружающих в заблуждение, и потому голос ее зазвучал легко и свободно, без тени смущения, лицемерия или фальши.
- Ты все равно узнал бы, кто я такая, - начала Милорадович, не сводя спокойного взгляда с эльфа, - не от меня, так от здешних слуг... Но я ничего не скрываю и не делаю тайну из своего положения. Меня действительно зовут Эрика. Эрика-Фелиция, если быть точной. Эрика-Фелиция Милорадович. Я – потомственная графиня и властительница земель, в которых ты оказался. В настоящее время мои земли являются частью Империи, а мое положение выглядит весьма сомнительным, но пока все остается так, как я сказала. Я не отношусь к своему титулу как к тому, что дает мне право смотреть на простых людей свысока и бояться испачкать руки. Должна признать, я, едва ли, была бы сейчас в лазарете, но так сложилось, что в замке на какое-то время не осталось хороших медиков. Только помощники целителя, умеющие лишь составлять микстуры из выданных трав, выносить судна и протирать пациентам лбы. Есть еще одна сиделка, но ни она, ни помощники не сумели бы зашить твою рану. Я какое-то время училась у медички из Оксенфурта и ассистировала ей при операциях. Она говорила, что у меня хорошо выходит, однако, ты, можно сказать, мой первый настоящий пациент. Я беспокоилась, что сделаю что-то не так.
Графиня смущенно потупилась. Она любила выполнять работу медички и долгое время мечтала поступить в Академию и получить соответствующее образование, однако, тот опыт, что у нее был, все еще оставался ничтожным и включал не так много серьезных случаев.
- Тебе повезло, что рана не воспалилась, - добавила Эрика, немного помолчав, - не уверена, что я смогла бы снять воспаление без моего нынешнего наставника. Да, да, именно наставника. Я стараюсь учиться в свободное время. Его не так много, но время от времени мне все-таки удается заглядывать в лазарет.
Милорадович замолчала, дав Нитралю время обдумать и осмыслить только что услышанное, однако, едва тот собрался заговорить сам, остановила его, вопросительно изогнув бровь.
- Теперь твоя очередь, - произнесла графиня.

Эрика слушала Нитраля с легкой полуулыбкой и явным интересом во взгляде. Как и всякой темерке, привыкшей к эльфам определенного рода деятельности, ей было любопытно услышать историю иную, и потому она ничуть не стеснялась выказывать эмоции прямо, кивать головой и задавать вопросы.
- У тебя своя лавка в Вызиме? – поинтересовалась Милорадович, стоило пациенту выдержать короткую паузу, - А где именно она находится? Что ты продаешь в ней? Кто поставляет тебе товар?
Вопросов было много, но все они казались графине естественными. Не подозревая Нитраля во лжи, Эрика не пыталась как-либо его подловить, но проявляла любознательность, на сей раз порожденную осведомленностью о Вызиме, новых ее порядках и торговых лавках, стоящих на городской площади.
- Я совсем недавно была в Вызиме, - пояснила аристократка, - и обошла множество лавочек, но ни в одной из них не заметила ни тебя, ни каких-то необычных товаров. Я бы запомнила! На тебя кто-то работает? Ты торгуешь чем-то еще? Или же тебя постигла та же участь, что постигает aen seidhe, живущих в людских городах? Я имею в виду, тебе приходится торговать тайно и договариваться с покупателями через третьих лиц?
Милорадович прервалась и нахмурилась – подобное положение дел ей не нравилось. По ее мнению, эльфы, живущие в городах, могли бы иметь те же права, что и люди, а не влачить нищенское существование в угоду «избранных», однако, Вызима принадлежала Короне, и потому распоряжались в ней те, кто, очевидно, считал иначе. «Может быть, к этому даже приложил руку господин Эверстен», - подумала графиня, вспоминая свои беседы с коморным, - «с него сталось бы счесть aen seidhe экономически невыгодными и разоряющими бюджет. С другой стороны, в Империи, кажется, нет такого сильного предубеждения по отношению к представителям Старшей Крови».
Эрика задумчиво прикусила губу. Она думала спросить Нитраля и о многих других вещах, однако, в этот раз уже он опередил ее рвение, уведя беседу в иное русло. Аристократка вздохнула и внимательно посмотрела на своего пациента.
- Так это сделали даже не люди? – уточнила она, но тут же продолжила, не давая блондину ответить, - Какая низость! В тяжелые времена нам всем надлежало бы помогать друг другу, однако, именно в такие моменты разумные расы проявляют самые худшие свои качества: подлость, вероломство, завистливость, жадность. Я видела, как опускаются те, кто казался достойным и, вместе с тем, наблюдала, как чудеса благородства проявляют ранее незамеченные. Мы познаемся в тяжелые времена, и я рада, что теперь ты оказался здесь. Прямо сейчас я не могу предложить тебе работу, но, обещаю об этом подумать. Кое-какие соображения у меня есть. Ты умеешь ездить верхом? Читать? Писать? И наверняка знаешь как общий язык так и наречие Нильфгаарда.
Графиня на мгновение отвернулась к окну, утопая в собственных рассуждениях, однако, те очень скоро оборвались, споткнувшись об очевидный вопрос: «Кто научил тебя тому, что ты умеешь?» Будучи дворянкой, Эрика не сразу о том задумалась, находя образованность чем-то естественным, но теперь разум ее ухватился за странное несовпадение и вернулся к уточнению, что не так давно обронил Нитраль. «Ты обманулась моим опрятным видом и манерами», - сказал он, и Милорадович вдруг осознала, что ее пациент действительно держится слишком вежливо, а говорит неожиданно складно. Простолюдины, выросшие в ужасных условиях, никогда не вели себя так, а если и выучивались держаться с достоинством, то все равно выглядели не слишком естественно. Графиня вздохнула и посмотрела на своего пациента новым, более острым, пронзительным и внимательным взглядом.
- Ты родился и вырос в Вызиме? – спросила она его, - В квартале для нелюдей? Чем занимались твои родители? Тоже торговали с людьми? И, прости за нескромный вопрос, с кем из людей ты обычно имел дела?
Эрика прервалась, но взора так и не отвела.
- Пол года назад я узнала бывшего дворянина в убийце, прислуживавшем одному криминальному авторитету, - строго добавила она, - а в некоем «аристократе» выходца из простолюдинов. По одному лишь общению. По манерам. По тону. По умению себя держать и вести. Я хотела, чтобы ты знал об этом. Но я по-прежнему не угрожаю тебе, кем бы ты не являлся на самом деле.

Отредактировано Эрика (19.11.21 11:16)

Эрика не требовала от Нитраля правды. Она, разумеется, хотела ее знать и понимать, кто именно находится у нее в лазарете, однако, в отличие от палача, призванного добиться показаний всеми правдами и неправдами, не собиралась настаивать на откровениях и требовать от раненого подробного рассказа о собственной биографии. «Мы не дикие звери», - напомнила она себе, - «мы не кидаемся на тех, кто нуждается в помощи, и должны оказывать ее даже вопреки здравому смыслу. Такова клятва медиков. Выбор же превращает медика в политика, интригана и судью. Я, несомненно, являюсь и тем, и другим, и третьим, но сегодня я медичка, а не палач, и выносить тебе приговор я не буду. К тому же, я действительно могу быть и не права: все, что я знаю, это то, что ты был неплохо одет, и что твоя речь не похожа на речь бедняка из квартала для обреченных. Но… Эльфы живут долго, и ты вполне мог успеть научиться многому. Наверно я была неправа».
Милорадович нахмурилась, чувствуя себя немного неловко и виновато, однако, возникшую было паузу нарушил Нитраль, и настроение юной аристократки вновь поднялось, устремляясь за легкими искренними шутками, далекими от колко-едкой иронии или даже сарказма. Графиня тепло улыбнулась, поднимаясь со своего места и вновь отходя к подносу, принесенному Грасей. На сей раз Эрика взяла в руки кувшин и плеснула в простой кубок дорогого красного вина, что, совершенно точно, не подавали в лазаретах непонятным субъектам, а если и подавали, то с куда более далекими и смутными целями.
- Выпьем, - ответила Эрика, памятуя о заданном вопросе и собственном обещании, - вернее, выпьешь, а я посижу рядом и посмотрю, чтобы ты ненароком не захлебнулся.
Милорадович подошла и, убедившись, что ее пациент по-прежнему находится в подобающем положении, протянула кубок ему.
- Мое Сиятельство действительно мало спит, - полушутливо произнесла она, - однако, мой секрет совершенно в другом – многие знания я получила в ту пору, когда еще не была Сиятельством, а сейчас применяю их по мере сил и возможностей. Вполне вероятно, что завтра я не смогу провести весь день в твоем обществе, но непременно зайду с утра или, может быть, пошлю служанку проверить, пережил ли ты эту ночь. Если нет, то и идти не нужно.
Графиня коротко усмехнулась, пряча за напускной беспечностью тяжелые мысли. В последнее время ей многих пришлось потерять, и воспоминания о том возвращались снова и снова, вынуждая девушку много думать и быть не по годам серьезной. Эрика вдруг подумала, что всего год назад она была не такой, и, вероятно, так бы и сохранила умение наслаждаться жизнью и доверять людям, останься Феликс в живых и не окажись его убийцей один из самых преданных рыцарей. Милорадович тяжело вздохнула.
- Я не так давно стала графиней, - пространно добавила она, - до того, как я вернулась в свой замок на правах госпожи, мне довелось побывать медичкой, беглянкой и снова медичкой. Судьба не была милосердна к моему краю. Он пережил войну, Катриону, безвластие… Многие семьи разорились и умерли от голода и болезней. Многие – ушли в партизаны или же превратились в бандитов и мародеров, грабящих точно таких же обездоленных, как и они сами. Я хотела бы помогать своим подданным, но власть заключается не только в жалости и милосердии, но и в жесткости, порой переходящей в жестокость. Я часто слышу фразу: жестокие времена требуют жестоких решений и, пожалуй, именно так и есть. Моя жалость не поможет всем этим людям выжить, и, если ничего не исправить, многие из них не переживут зиму. Я должна им их жизни, и я буду исполнять свой долг, как бы мне не хотелось сидеть здесь с тобой, наблюдая за раной и рационом. У меня действительно много дел. Впрочем, я ни на что не жалуюсь. Я… не знаю, зачем вообще решила все это тебе рассказать. Наверно мне не хватает хорошего собеседника, с которым можно было бы поговорить обо всем. У меня достаточно подданных, но совсем нет друзей. А с тобой легко… Я как будто десяток лет тебя знаю, хотя, на деле знаю всего ничего.
Эрика прервалась и, немного подумав, вернулась к подносу, налив вина и себе. «Ничего дурного с пары глотков со мной не случится», - уверенно рассудила она.

Терпкое вино приятно согрело нутро. Несмотря на то, что погода стояла теплая, а год уверенно катился к лету, к позднему вечеру в лазарете заметно похолодало, и холодок этот пробрался Эрике под одежду, вынудив сперва сделать несколько больших глотков вина, а после подняться и подойти к жаровне, чтобы подбросить в нее дрова. Огонь затрещал и заплясал языками. Улыбнувшись ему, Милорадович вновь подошла к Нитралю, устроившись рядом с ним на постели.
- Я рада, что нам довелось познакомиться, - вновь взяв в руки кубок с вином произнесла она, - и очень надеюсь, что мне не придется о том пожалеть. Я доверяюсь тебе, и все, что от тебя требуется – это быть честным и не бить в спину. Я... Подумаю о работе. Завтра об этом поговорим. Зайду, как освобожусь и покончу с делами. Наверное к вечеру.
Графиня закончила монолог и, повернувшись лицом к своему пациенту, внимательно посмотрела в его глаза, глубокие, смеющиеся, но, вместе с тем, таящие в себе нечто большее. «Должно быть опыт минувших лет», - подумала Эрика.
- Сколько тебе лет? – легко и прямо спросила она, - Вернее нет, не так... Как много тебе лет на человеческий счет? Я знаю, что твой народ живет дольше и, вероятно, медленнее взрослеет. Мне этой осенью исполнится двадцать, если тебе интересно.
Темерка отвернулась и, отпив из кубка еще немного, принялась беспечно болтать ногами. Странное дело, но здесь, в лазарете, в обществе едва знакомого эльфа, ей и правда было как никогда легко. Ничто не смущало, не беспокоило и не отвлекало от простой беседы, лишенной ноток официоза, лицемерия или же напускного дружелюбия.
- А моему старшему брату исполнилось бы двадцать шесть, если бы год назад его не убили. Его звали Феликс, и я его очень любила. Он был самым близким для меня человеком, а теперь остались только Витольд и Присцилла. Витольд еще очень мал, а с сестрой мы совсем не похожи. Мы не ссорились между собой, но и подругами нас не назвать. Теперь же Присцилла и вовсе в другой стране, и нас с ней разделяет уже затяжная война. Это жестокое время, Нитраль, но то, что грядет, будет еще тяжелее. Как бы все не закончилось, нам придется много трудиться и вечно бороться за право жить и владеть. Хотела бы я, чтобы было иначе, но это наивно, думать, будто бы ничего омерзительнее произошедшего уже никогда не случится. Случится. Непременно случится да еще и не раз. Но не сейчас, и хвала за то Мелитэле. Знаешь... Здесь в Элландере никогда не любили эльфов. Разбойничая на трактах, в лесах и селениях, Белки доставляли местным жителям множество бед, но я не считаю, что это правильно. Жестокость лишь порождает жестокость, а ненависть – ненависть. Я вряд ли окажусь той, кто изменит традиции и заставит пересмотреть взгляды, но у меня всегда будет сила примера. Хочешь, чтобы люди вокруг тебя изменились – всегда начинай с себя.
Милорадович отвернулась, уставившись на стену лазарета, и отпила еще немного вина. Несмотря на тяжесть обсуждаемых тем и собственных мыслей, поговорить о чем-то таком юная аристократка была совершенно не против. Когда-то она пыталась поделиться личным с Лораном, Кристофом и Эйдой, но рыцари ее не услышали, а служанка так и не поняла, что значат подобные откровения госпожи. «Теперь же и вовсе никого не осталось», - заметила Эрика, легонько качнув ногой, - «как жаль, но... у всего есть своя цена, и, приобретая одно, мы неизменно теряем другое. Самое важное – в погоне за чем-то новым не утратить то старое, что делает тебя тобой». Графиня вновь повернулась к Нитралю и наклонила голову к плечу, не то ожидая от эльфа ответа на незаданные вопросы, не то просто рассматривая его лицо, выглядящее привлекательным даже несмотря на недавнюю кровопотерю.
Милорадович чуть прикусила губу, думая сделать комплимент своему пациенту, но тут с улицы донеслись звуки возни, и Ее Сиятельство ловко соскочила с постели, отставив кубок с вином на поднос. Расслабленное лицо ее тотчас же напряглось, а между бровями пролегла тонкая складка.
- Я посмотрю, - пояснила графиня Нитралю, - и, полагаю, скоро вернусь. Что здесь происходит? По какому поводу шум?
Голос пришлось повысить. Устроившие потасовку кметы никак не хотели униматься, однако, стоило владелице Лидзбарка приказать им остановиться, разошлись в стороны и виновато потупились.
- Яшку горячка схватила белая, - пояснил мужик, что ближе всех оказался к графине, - говорит, видал, как по небу Охота Дикая мчится. Вот прям так и толкует! Бесы его попутали. Вы бы не подходили к нему, госпожа...
Эрика не послушала. Стоило толпе расступиться, она тотчас же подошла к щуплому мужичонке, похожему на юродивого, и протянула ему ладонь, помогая подняться на ноги.
- Рассказывай! – коротко наказала графиня, - А вы возвращайтесь в свои дома – время позднее.
Мужики закивали и побрели вдоль по улице, перемывая кости тронувшемуся умом Яшке. Краем уха Эрика услышала, как один из кметов посетовал, будто не всегда старик таким был, но догонять вопросом не стала, предпочтя узнать все из первых уст.
- Так что стряслось? – повторила темерка.
- Так ыть... Охота Дика по небу мчалася. Я видал... На конях своих скачут. Страшные... Точно дед мой из могилы своей поднялся... Вот тебе знаменье, госпожа. Не вру я. Видал супостатов проклятых! Видал окаянных!
Милорадович посмотрела на чистое звездное небо.
- А куда тогда они теперь делись?
- Так знамо куда! – Яшка как-то странно улыбнулся и пошамкал беззубым ртом, продолжая чуть ли не шепотом, - На землю нашу... Я вот две зимы тому назад видал, как оне по земле-то ходют. В Ельнике дело было. Явились ляд разберет откуда. Страшные как покойники. Говорят не по-нашенски... И такой от них холодина... Думал, там прям и околею. Пес у меня был старый, Трезорка... Так он с цепи сорвался да на одного кинулся. А на него страховидлы набросились. Да не одна а пять штук зараз! Я уж смотреть не стал... Как был, так в чащу и припустил. Слыхал, как други мое оруть, да как оружье бряцает... Шлепнулся я тады. Под кустом схоронился. Все боялся, а ну как какой образина по мому-то по следу...
Тут Яшка совсем понизил голос и, как мог, наклонился к Эрике, боязливо озираясь по сторонам.
- Поутру я только назад воротился... Все во льду! Да ни одного живого... Так и нету с поры той Ельника. А Охота Дика она все по небу катается. Вот помяни мое слово!
Как реагировать графиня не знала. Ей, конечно, случалось слышать про Дикий Гон, однако, она полагала, что все это не более, чем легенда. «А теперь что выходит?..»
- Ладно, Яшка... Ты ступай в избу и проспись как следует. Я сама разберусь. Ну, ступай, ступай...
Стоило старику зашаркать прочь, Милорадович вновь посмотрела на небо, а потом вернулась в тепло лазарета. Выражение лица ее было озадаченным, а взгляд – пространно-потерянным.
- Представляешь, что я только что услышала? – обратилась она к Нитралю, и сама же на свой вопрос и ответила, - Что по небу Охота Дикая пронеслась... То ерунда конечно, однако, и на деле две зимы уже как нет Ельника... А мы с братом тогда все гадали, что же кметов убило...
Эрика подняла свой кубок с недопитым вином и, опустившись на край постели, задумчиво уставилась за окно.

Эрика оставила ругательство и извинения без внимания. Мысли ее сейчас были сосредоточены на другом, а потому происходящее в лазарете уже не имело так много значения, как прежде. Тем более, Нитраль казался довольно крепким, выносливым и быстро идущим на поправку.
- Я... не знаю, - неуверенно отозвалась Милорадович, стоило их с пациентом разговору коснуться Дикой Охоты, - я слышала множество легенд и мифов, например, о том, что Дикий Гон приходит за непослушными детьми и блудницами, забирая их в свое мертвое царство и заставляя прислуживать, и что призрачная конница появляется перед сильной засухой, предвещая беду и смерти, но все это всегда казалось мне не больше, чем суеверием. Я думала, для чего бы всадникам на конях носиться по небу, и как они вообще попадают на это небо, однако, с возрастом я решила – кормилица потчует нас страшными сказками, чтобы мы слушались ее лучше, и вот теперь я снова слушаю россказни про тот самый Дикий Гон. Яшка, признаться, известный пьяница, и с пьяных глаз и не такое может привидеться, но все же... Мы с братом так и не поняли, что же случилось в Ельнике. Когда мы туда приехали – торговцы рассказали нам о беде – деревня лежала во льду, а тела были присыпаны снегом. Это походило на... бойню, точно шайка головорезов вдруг пронеслась по Ельнику, перебив всех, кто встал у них на пути. Мы решили, что это были дезертиры, и что после тела потрепали звери. Никаких следов, ничего уже было не отыскать. Да и от нападавших ничего не осталось. Если кто-то из них и пал на кровавом пиру, то свои же и утащили его с собой вместе со всем снаряжением. Странно... Буду надеяться, что Яшкины видения не сулят нам всем скорой смерти, что бы он там не увидел. Я оставлю тебе еще одно одеяло на ночь и накажу Малеку, чтобы он заглянул.
С этими словами графиня отставила кубок в сторону и, подобрав юбки, спустилась с постели на пол. На мгновение она задержалась, наблюдая за пациентом, но после выскользнула за дверь, вернувшись с плотным шерстяным одеялом.
- Вот, - проговорила она, положив его у изножья кровати, - укроешься, если начнешь замерзать. Дров на ночь должно хватить, но все же... Так... Ведро в углу. Завтрак принесет Грася. Малек – это темноволосый худощавый парнишка – ты не перепутаешь. Если что-то понадобится, обратись к нему, когда он зайдет, ну или к Грасе под утро. К страже лучше не лезь. Если к тебе вдруг зайдет седовласый мужчина с тонкой бородкой – не пугайся – это поместный целитель. Он, конечно, не должен так скоро вернуться, но всякое может быть.
Эрика прервалась, приложила палец к губам и внимательно осмотрелась, думая, не забыла ли что-то упомянуть. «Одеяло, ведро, дрова, прислуга... Нет, кажется, ничего».
- Доброй ночи, Нитраль. Поправляйся. Увидимся завтра.
На прощание улыбнувшись эльфу, темерка составила на поднос пустую посуду и вышла, оставив пациента в одиночестве и тишине лазарета. Никто не тревожил его покоя, никто не пытался пробраться и посмотреть на диковинку, никто не спешил волочь незваного гостя на тщательнейший допрос. Если капитана стражи и интересовало, что за птицу к ним занесло, он не нарушал приказа своей госпожи, и лишь Малек заглянул перед сном, проверить не нуждается ли раненый в воде, тепле или чем еще.
13 мая. Вечер.
Сама же графиня пожаловала к своему пациенту только под вечер следующего дня. Одета она была также скромно, как и в день знакомства, однако, в этот раз на правой ее руке красовался фамильный перстень, а в ушах поблескивали небольшие золотые серьги. Эрика улыбнулась Нитралю и, отворив дверь, внесла в палату тяжелый поднос с сушеными фруктами, компотом и крупяной кашей. Тут же стояла корзинка с хлебом и маленькая бутылочка с маслом.
- Привет. Ну, как себя чувствуешь? – спросила графиня эльфа, стоя к нему спиной и выставляя принесенное на тумбу возле кровати, - Рана не беспокоит? Больше не кровоточила? Мне нужно будет взглянуть на нее и поменять перевязку, но прежде, поешь. У меня сегодня гости, и Грасе не до тебя.
Закончив с приготовлениями, Милорадович подала собеседнику миску с кашей и протянула ложку, позволяя дальше выбирать самому и по своему вкусу.

Отредактировано Эрика (13.01.22 14:02)

В отличие от прошлого вечера, в этот раз Эрика предпочла устроиться на табурете, стоящем возле постели, а не на краю кровати своего пациента. Расправив массивные юбки, она удобно закинула ногу на ногу и, переведя внимательный взор со своего платья на сонного блондина, тепло ему улыбнулась.
- Позже я посмотрю, - произнесла Милорадович, - я принесла с собой мазь и новые перевязки. Впрочем, ты выглядишь много лучше. Сон и еда принесли тебе ощутимую пользу. Посему... Ешь. Пока не съешь кашу, фрукты и компот не получишь.
Графиня коротко рассмеялась. Точно также она наставляла своего малолетнего брата, однако, сейчас скорее шутила, нежели сохраняла серьезность. Нитраль хоть и оставался ее пациентом, был взрослым мужчиной, а потому и сам мог решить, как именно ему поступить с принесенным ужином. В конце концов, сушеные фрукты не могли принести той же сытости, что крупяная каша, а повторного ужина или раннего завтрака этим днем не предвиделось.
- Если хочешь, я могу порезать сухофрукты прямиком в кашу, - легко предложила темерка, уже готовая соскочить со своего места и взяться за дело, - хотя, ты можешь сделать это и сам. Нож я, так и быть, тебе одолжу.
Эрика мягко сложила руки поверх пышной юбки и чуть наклонила голову к плечу. Беспечно болтать ей сегодня не очень не хотелось. Разумеется, она, как и прежде, не пыталась ничего утаить от своего собеседника, но ее мысли сейчас блуждали не здесь, то и дело возвращаясь к заботам графства и незваным гостям, что пожаловали в Лидзбарк с вестями, вопросами и предложениями.
- Нет, ничего такого, - промолвила Милорадович, не то отвечая на недавний вопрос Нитраля, не то следуя за собственными рассуждениями, - эти гости прибыли неожиданно, и я буду рада провести как можно больше времени подальше от них. Если бы я могла, я бы выставила их за порог, наказав более не возвращаться и не тратить моего времени, но, увы, я не в том положении, чтобы отвергать предложения дружбы и воротить нос от потенциальных союзников. Я не имею права оставаться одна... Хотя иногда друзья страшнее врагов.
Ее Сиятельство прервалась и задумчиво посмотрела в стену напротив. Ей хотелось сорваться с места, влететь в замок подобно разъяренной фурии и высказать все, что только приходит на ум, однако, подобное поведение совсем не подходило аристократке и обещало дурные последствия. Эрика прикусила губу и тяжело вздохнула.
- Не будем об этих людях, Нитраль, - умерив пыл предложила она, - оставим дневные заботы грядущему дню. У нас с тобой и без того найдется, о чем пообщаться. Я не успела как следует обдумать свое вчерашнее предложение, но несколько вариантов у меня все же есть. Признаться, не знаю, какой тебе понравится больше. Некогда в Лидзбарке была отличная библиотека, а отец не чурался собирать произведения искусства со всего континента. Матушка очень любила их. Ты мог бы стать моим посредником в этом вопросе. Кажется, именно этим ты и занимался в Вызиме, ведь так?
Темерка сделала паузу и посмотрела на эльфа с некоторым сомнением. Ей думалось, что позволять ему странствовать по негостеприимному Северу – дурная затея, и, уж тем более, неразумно доверять торги тому, к кому относятся с предубеждением, и потому графиня поспешила закончить мысль, добавив к первому предложению второе. Пожалуй, более неожиданное, но, вместе с тем, подходящее.
- Еще мне нужен учитель, - проговорила Эрика, - учитель по фехтованию. Что научил бы меня защищаться и управляться хотя бы с кинжалами. Как медичка, я знаю, куда нужно бить, но знать и уметь совершенно разные вещи. Мой друг начинал меня обучать, но теперь его нет, а я бы хотела вернуться к занятиям. На столько, на сколько мне удастся совмещать дела поместья с личными тренировками и иными заботами. Через какое-то время в поместье вернется жизнь, и тогда мне придется помнить не только о его благосостоянии, но и о собственной репутации в глазах света.
Милорадович вновь прервалась, оставляя монолог незаконченным и с интересом воззрилась на блондина.
- Если у тебя есть иные соображения, можешь ими со мной поделиться, - охотно добавила она.

Эрика тяжело вздохнула. Она предполагала, что разговор о будущем не будет простым, хотя бы потому, что у нее не нашлось для Нитраля годного предложения, однако, Милорадович не могла и помыслить, что потенциальный наставник вдруг спросит ее, зачем ей нужно фехтование. Разумеется, вопрос был довольно будничным и ответить на него можно было просто, сославшись на личную прихоть, но здесь и сейчас аристократке совсем не хотелось лукавить и выдавать одно за другое. Ей вдруг подумалось, что чужак из Вызимы, принадлежащий другому народу и живший в иных условиях, поймет ее как никто.
- Тебе случалось ощущать себя в клетке? – пространно спросила графиня, переведя взгляд с отставленного блондином подноса на его лицо, - В клетке, в которую ты сам себя запер и из которой ты не имеешь права упорхнуть по одной лишь прихоти? – Я постоянно так себя ощущаю. Сперва моя жизнь и судьба зависели от отца, после – от брата и, наконец, от Империи и Императора, который может как счесть меня выгодным приобретением, так и решить, что дерзкой дворянке следует поумерить пыл и вспомнить, что она родилась на свет женщиной, а значит, от рождения не имеет никаких прав. Я не хочу становиться бесполезной и безголосой вещью, чье существование сведется к ублажению супруга и рождению детей, а значит, я должна научиться себя защищать. Как умела покойная Львица из Цинтры или же королева Мэва. Ты, разумеется, можешь сказать, что свергнутые герои – дурной пример для подражания, но имена этих женщин у всех на устах. Они не ушли в забвение и не стали никем!
Войдя в раж, Эрика вскочила с места и принялась нетерпеливо мерить шагами комнату.
- Они были и остаются женщинами, достойными уважения. Они и многие другие, о ком я читала в книгах. Не в девичьих романах, написанных для сентиментальных барышень, но в исторических хрониках. Десятки раз, перечитывая одни и те же страницы, я представляла себя на месте одной из них, но каждый раз мои мечты разбивались. Они – я знаю – не сбудутся и теперь, но я хочу сделать хотя бы что-то...
Милорадович остановилась и, сцепив пальцы в замок, воззрилась на своего собеседника, что все также спокойно наблюдал за ней из плена простыней и одеял. Если Нитраль и потешался юношеской горячности местной графини, Ее Сиятельство, погруженная в свои мысли, этого не заметила.
- К тому же, никто не знает, что ждет нас в завтрашнем дне, - переведя дыхание добавила она, - Я никогда не думала, что однажды мне придется покинуть Лидзбарк и отправиться в смертельно- опасное путешествие. Тогда мне посчастливилось встретить достойного человека, который не только помог мне добраться отсюда до Оксенфурта, но и дал, пожалуй, десяток добрых советов на будущее. Я спорила с ним до хрипоты, я считала, что он чересчур жесток, безжалостен и циничен, но теперь я понимаю, на сколько он был справедлив во многих своих суждениях, а я... я была слепой и наивной и хотела верить в то, чего нет. Именно он начинал учить меня фехтованию, но теперь, когда его нет, мне некому доверить эту науку. Я обещала Лорану, что не забуду его уроков, да и я, честно говоря, и не хочу забывать их. Мне нравилось заниматься, хотя это было дьявольски утомительно.
Эрика грустно улыбнулась воспоминаниям о бароне из Вилля и, отвернувшись, вновь опустилась на оставленный табурет.
- Впрочем, как я уже говорила, ты можешь придумать и что-то другое, - повторила она, - всего вероятнее я не буду против – в Лидзбарке много дел, и многие должности остаются свободными. Например, я так и не отыскала хорошего управителя или же подходящего наставника для моего младшего брата, но это уже не твои заботы. Давай я посмотрю твою рану. В конце концов, сейчас ты, в первую очередь, мой пациент, а во вторую все остальное. Подвинься немного. Да, вот так вполне подойдет.
Подняв с пола свою сумку, Милорадович пересела с табурета на кровать и, спустив простыню, принялась заниматься раной, что, к счастью, уже не выглядела так же скверно, как прошлым вечером. Впрочем, до выздоровления блондину было еще далеко, и об этом дворянка поспешила ему сообщить.
- Думаю, ты задержишься здесь на неделю-другую, - со знанием дела протянула графиня.

Согласие было получено, и Эрика, не отвлекаясь от обработки раны, легко улыбнулась своему собеседнику.
— Ни с каким конкретным, — коротко отозвалась она, — Мы сражались на палках, если можно назвать то, что было, сражением. Я хотела бы научиться владеть мечом или, хотя бы, кинжалом, но Лоран говорил, что научиться ходить и двигаться гораздо важнее. Должна сказать, он тогда рассказывал многое, но я была слишком сосредоточена на нюансах уроков. Например, мне никак не удавалось при переходе сохранять равновесие да и палку меня то и дело подмывало схватить в две руки.
Милорадович выпрямилась, потянувшись за тряпицами для перевязки, и искренне рассмеялась.
- Я буду довольно сложной ученицей, - все с тем же весельем в голосе добавила она, - у меня скверно получается и, к тому же, я наверняка буду время от времени пропускать занятия, ссылаясь на дела графства, нежданных гостей или иные заботы подобного рода. Как бы я не стремилась оставлять побольше свободного времени, у меня его не так много. К тому же, в эти часы хочется столько всего впихнуть.
Графиня беспечно пожала плечами. Говорить сейчас о заботах Лидзбарка, сложностях Витольда и намерениях соседей и покровителей ей не хотелось, однако, мысли то и дело возвращались к важным вопросам, мешая отдыхать и расслабленно наслаждаться приятной компанией.
- Я буду рада, если мои прогнозы окажутся неверны, - произнесла темерка, - мне случалось видеть всякое. Иногда тот, кто шел на поправку, внезапно впадал в лихорадочное состояние и скоро сгорал, а иногда безнадежный пациент вдруг поднимался на ноги. В лечебнице в Новиграде мы с подругой как-то лечили бандита, которого буквально изрешетили стрелами. Никто не давал ему больше пары часов, однако, Шани поставила его на ноги, и даже в день нашего отъезда он оставался жив. Тогда это назвали чудом, но я знаю, что это чудо сотворили не Боги, но умелые руки медички. Мои, увы, не такие. Однако и ты не при смерти.
Эрика вновь улыбнулась. Аккуратно сложив грязные тряпицы, она поднялась на ноги и отошла к столику, на котором стояла бадья с водой, а также несколько склянок со снадобьями. Одно из них, находящееся в пузатой колбе, едва плескалось на дне, и юная ученица медички с сомнением потрясла его, желая убедиться, что остался не только осадок. Впрочем, от этого нехитрого дела, графиню отвлек голос пациента, и она обернулась, поймав лукавый взгляд эльфа.
- С этим желанием ты опоздал на пару недель, - ухмыльнулась Милорадович, - на Беллетэйне у тебя была бы такая возможность, а теперь я даже не знаю, когда и где состоится ближайший прием с танцевальным туром. Сейчас тяжелые темные времена, и устраивать пышные празднества – моветон. Даже барон де Бове отмечал замужество дочери без размаха, а у меня и вовсе нет повода для неких пышных торжеств. Кстати, ты любишь танцевать?
Эрика склонила голову к плечу и посмотрела на Нитраля с неприкрытым интересом.
- Весьма неожиданно, если так. Я очень люблю. Мне не слишком нравились балы и приемы, но я всегда любила потанцевать. Хм... Может быть, когда ты поправишься, я и устрою домашний вечер с музыкой и танцами. Я играю на клавикорде и, если верить моим знакомым, то еще и недурно пою. Витольду да и многим другим возможность передохнуть и отвлечься наверняка пойдет на пользу. Как жаль, что я не смогу пригласить Кристофа и милую Шани, но... Домашний вечер и не предполагает большого числа гостей. Только свои. Только самые близкие.
Графиня задумалась и отвернулась, перекатив ступню правой ноги с пятки на носок и обратно.
- Мне нужно как следует поразмыслить над этим, - с некоторым сомнением проговорила она, - ты будешь первым, кто узнает мое решение. Вот, возьми, это нужно выпить. Лучше залпом – оно противное.
Милорадович плеснула в освободившуюся кружку светло-коричневого настоя и, как следует взболтнув его, протянула снадобье своему пациенту.

Отредактировано Эрика (06.04.22 12:11)

Эрика улыбнулась. Своей открытостью и веселостью эльф, как и прежде, вызывал в ее душе исключительно положительные эмоции, однако, в этот раз тема, затронутая им, не предполагала игривой насмешливости или же легкомысленного кокетства.
- Это не самый простой вопрос, - произнесла Милорадович, забирая склянку из рук блондина и возвращая ее на столик с прочими снадобьями и медицинскими инструментами, - я не знаю, во что я верю, - добавила она, возвращаясь на свое место в ногах пациента, - традиции моего княжества говорят мне, что верить положено в Мелитэле, однако, на своем пути я встречала многих людей, которые верили в Пророка Лебеду, в Вечный Огонь или в Великое Солнце. Народ эльфов верит в каких-то своих Богов, равно как и жители Скеллиге, а культисты – в природу-мать, львиноголового паука или ведьм с Кривоуховых Топей. Сложно сказать, кто из нас прав, и чья вера вернее. По привычке в своих молитвах я взываю к Мелитэле, но верю ли я в нее действительно? – Скорее нет, чем да.
Графиня прервалась и заправила за ухо прядь волос. Тема, что завел Нитраль, казалась ей интересной, и потому темерка говорила достаточно откровенно, развернуто и задумчиво, точно сама пыталась отыскать в глубине сердца ответы на заданные вопросы.
- Я верю в Высшую Силу, - наконец, помолчав, промолвила она, - В моем понимании у нее нет конкретной формы и конкретного выражения. Я думаю, это Нечто, что когда-то сотворило наш мир и положило начало человечеству. Может быть, оно вмешивается в наши жизни, но, если так, то я не тот человек, кто сумеет отличить Проведение от случайности, а Предназначение от совпадения. Я... предпочитаю не смешивать Божественную Волю и человеческие поступки. Нельзя списывать чужой труд на волю Высших Сил. Даже истово веруя, нельзя забывать о тех, кто был рядом, жертвуя собой, своим временем и своими силами. Точно также нельзя забывать и о тех, кто целился тебе в сердце или наносил удары точеным клинком. Если бы я была другой, я сказала бы, что моя жизнь такова потому, что так повелели Боги, но я знаю, что все, что у меня есть, это моя личная заслуга и заслуга тех, на кого я могла положиться и полагалась. Мелитэле, если она и есть, не вела мою кобылу под уздцы, когда я покидала поместье, и не она пришла на помощь, когда мы с братом не смогли вернуться домой. Все мы сами куем свою жизнь, и роль Богов в наших жизнях совсем не значительна. Что же касается духов...
Эрика прикусила губу и вновь прервалась, неосознанно принявшись перебирать пальцами плотную ткань своей юбки.
- Я знаю, что они есть. Равно как есть и многие чудовища из легенд и детских страшилок. Своими глазами я видела трупоедов и призраков, а с последними даже говорила, как сейчас говорю с тобой. Точно также я знала и человека, что лично беседовал со Владычицей Озера. Речной народ считает ее Богиней. Я – нет. Знания не имеют ничего общего с верой. Знания определенны. Вера – безусловна.
Милорадович замолчала и, отвернувшись, посмотрела в окно, в котором теперь отражались насыщенные закатные краски. Очень красивые на первый, да и на второй взгляд. Засмотревшись, графиня подумала, что было бы просто прекрасно покинуть стены лазарета, взобраться на крышу и посмотреть на то, как восходят звезды, но тут же осеклась, сочтя подобные мысли непозволительным ребячеством.
- Многие верят, что этот мир обречен, - пространно заметила она, - если и так, то мы должны сделать все, что окажется в наших силах. Я верю в заповеди, которые повторяют во многих храмах, не взирая на имена Божеств. Я верю в справедливость, в милосердие и в силу любви. Я верю, что иногда, чтобы спасти кого-то, нужно лишь вовремя подобрать необходимое слово. Я верю в действия и верю, что все, что мы делаем – это лишь капля в море, но без этой капли море было бы меньше. Когда я жила в храме Мелитэле, я часто общалась с настоятельницей. Она говорила много важных и мудрых вещей. Например, однажды она сказала: Если ты добр, люди будут обвинять тебя в том, что под маской доброты ты скрываешь корысть. Все равно оставайся добрым. Если ты честен и прям, люди будут обманывать тебя. Все равно будь честным и прямым. То, что ты строишь годы, кто-то разрушит за одну ночь. Все равно строй. Если ты спокоен и счастлив, тебе будут завидовать. Все равно оставайся счастливым. То добро, которое ты делаешь сегодня, завтра люди забудут. Все равно делай добро. Отдай миру самое лучшее из того, что у тебя есть, и мир попросит еще. Все равно отдавай самое лучшее. Милая, в конце концов, то, что ты делаешь, все равно нужно не людям. Это нужно только тебе.* Вот то, во что я действительно верю, но имеет ли это отношение к некоей Высшей Силе?
Темерка тихонько хмыкнула и, гордо расправив плечи, внимательно посмотрела на эльфа, что, быть может, совершенно и не желал ее исповеди.
* (с, Завет Матери Терезы)

Отредактировано Эрика (01.07.22 17:45)

Развернутого ответа не последовало. Эрика, что во все глаза смотрела на собеседника, на мгновение нахмурилась, сочтя беспечную веселость Нитраля несколько неуместной, но тут же легко улыбнулась и отвела глаза.
- Ни сколько, - произнесла она, отвечая на вопрос риторический, - так сложилось, что вера – моя любимая тема. Мне нравится рассуждать о Богах, и об истинном месте религии в наших жизнях. Я хотела бы верить, что вера – это что-то личное, предающее сил, однако, я вижу, как именем Бога оправдывают бесчеловечные и чудовищные по сути своей преступления. Будучи в Новиграде, я своими глазами видела, как жрецы Вечного Огня возводят на эшафот тех, кого подозревают или попросту винят в колдовстве. С именем Бога на устах они поджигали хворост в ногах у несчастных жертв... Однажды мне удалось спасти приговоренную, но я знаю, что на одно спасение приходится десяток смертей. Я презираю людей, что за верой позабыли историю. Историю, которая повествует о великом подвиге чародеев Севера. Я говорю о битве под Содденом. Не знаю, во что верили те, что стояли на смерть, но понимаю – их вера или безверие куда мне ближе.
Милорадович тихо хмыкнула и заправила за ухо прядь волос. «Героический эпос», - подумала она, - «подвиг, что забыт и стерт из истории. Впрочем, пока в это верит хоть кто-то, история все же жива».
- На Содденском холме несколько лет назад возвели обелиск, - задумчиво протянула графиня, - в память о чародеях, принесших свою жизнь в жертву. Не знаю, осталось ли от него что-нибудь. Теперь, когда Империя все же смогла продвинуться вглубь континента, я не могу сказать: осталось ли что-то, что напоминало бы о минувших победах Севера. Наверное я хотела бы побывать на том месте. Это... для меня важно.
Эрика прервалась и затихла, погруженная в свои мысли. Думая о минувших днях, она едва не прослушала новый вопрос своего пациента, однако, вовремя встрепенулась и отрицательно покачала головой.
- Я не знаю, - честно призналась она, - мне хочется верить, что моих полномочий хватит, чтобы позволить тебе уехать или остаться здесь на правах моего подданного, но я не уверена, что капитан аэп Дуфни позволит мне вот так просто распорядиться пленником. Он достаточно подозрителен, всецело предан Империи, и, что гораздо важнее, не слишком-то доверяет мне. Я для него перебежчица, готовая предать Его Величество, посули процветание графству кто-то другой. Полагаю, он захочет поговорить с тобой, чтобы удостовериться, что ты не шпион из рядов скоя’таэлей или, к примеру, из Дол Блатанны. Старший народ, как я знаю, в Нильфгаарде куда более почитаем, но все же нельзя забывать, что Империя стоит на костях и крови, а держится на рабской покорности и страхе. Тот, кто привык запугивать, привык и бояться. Страх – обоюдоострый клинок, который ранит и палача и жертву. Человек же страшащийся никогда не сможет всецело кому-то довериться. Я понимаю подозрения этих людей и не могу не признать, что мое положение очень похоже на положение пленницы в золоченой клетке. Я, вроде бы как, все решаю сама, но каждое мое слово, каждое действие и каждый жест оцениваются и выверяются. Не сомневаюсь, стоит мне оступиться – и мне тотчас напомнят, что то неугодно Белому Пламени. Я хотела бы обещать, что ты сможешь свободно жить, как тебе самому понравится, но... я не люблю лгать и давать невыполнимые обещания.
Милорадович тяжело вздохнула и вновь отвернулась к окну. В который раз она подумала, что от гнета Империи ее избавит лишь выгодное замужество, и мысль эта, как и всегда, отразилась на лице строгим изгибом бровей и поджатыми губами. «Я не хочу быть жертвой», - напомнила себе темерка, - «я никому не позволю мной помыкать. Я должна быть сильнее и... Я не должна бояться. Страх ранит глубже меча».
Эрика протяжно выдохнула и гордо расправила плечи.
- Я постараюсь тебя защитить, - уверенно и твердо произнесла она, - но теперь мне стоит вернуться к своим гостям – они ждут моего ответа, и, благодаря тебе, я готова им его дать. Спасибо, Нитраль. Полагаю, увидимся завтра.
Милорадович поднялась на ноги и, расправив юбку, тепло улыбнулась блондину.

Отредактировано Эрика (05.07.22 12:25)

14 мая
День выдался напряженным. Распрощавшись с гостями ближе к полудню, после Эрика занялась делами графства и опомнилась лишь тогда, когда солнце уже склонилось к закату. Золото-алый луч, пробравшийся в кабинет Ее Сиятельства, скользнул по пергаментному листу, пощекотал бледную щеку графини и остановился на столе, немного не дотянувшись до пузатой чернильницы. Милорадович улыбнулась и, отложив учетную книгу в сторону, поднялась на ноги и подошла к окну.
- Чудесный вечер, - сказала она себе, - скоро все зацветет, а воздух наполнится летним жаром и ароматами ягод. Хотела бы я, чтобы это лето не омрачилось ничем, однако, едва ли, так будет. Верно, Шарль? Пойдем, пройдемся, а после заглянем к Нитралю. Ты ведь хочешь с ним познакомиться, да?
Эрика присела на корточки возле лежанки щенки и почесала малыша за ушами. Радостно взвизгнув, тот изловчился и любовно лизнул Ее Сиятельство в нос.
- Кажется, это твой знак согласия, - Милорадович тепло улыбнулась и, выпрямившись во весь рост поманила щенка за собой. Шарль мотнул головой, встряхнулся и помчался по коридорам вперед хозяйки. Непоседливый и чрезмерно активный он едва не сбил с ног служанку, и потому графиня была вынуждена его приструнить, - Рядом! Шарль, рядом!
Щенок послушно исполнил команду и засеменил рядом. Сперва по замку, а после и по саду, что раскинулся на заднем дворе поместья. Впрочем, на улице Эрика вернула малышу волю и даже сумела с ним поиграть, покуда солнце окончательно не скрылось за горизонтом.
- Ну что? Идем знакомиться с эльфом? - Милорадович улыбнулась, а Шарль, оббежав ее по кругу несколько раз, радостно затявкал и завилял хвостом, - Идем, идем. Я все поняла.
Спустя четверть часа любопытный щенок и графиня уже стояли в палате Нитраля. Эрика, как и прежде, приветливо улыбалась, расставляя на тумбочке склянки, а Шарль стоял рядом, исподлобья глядя на чужака. Он еще не знал, нравится ли ему гость хозяйки, а потому вел себя осторожно и внимательно наблюдал за поклоном блондина.
- Знакомься. Это Шарль, - произнесла Эрика, кивнув головой на щенка, - Шарль, это Нитраль. Нитраль, можешь к нему подойти – он не кусается, хотя и недоверчив к незнакомцам. Ему сейчас около полугода, и больше всего на свете он любит носиться по двору и гонять птиц по птичнику. К слову, это охотничья порода, но пока щенок слишком мал, чтобы быть хорошей гончей. Ты любишь охоту, Нитраль? А собак?
Милорадович отвлеклась от склянок, повернулась лицом к своему пациенту и тотчас же озадаченно нахмурила брови. Запоздало она заметила, как легко и непринужденно держится ее пациент, точно рана в боку более не причиняла ему никаких неудобств. «Любопытно», - пространно заметила дворянка, подходя ближе.
- Как я вижу, тебе уже лучше, - произнесла она, - я рада, хотя скорость выздоровления меня немного смущает. Ты либо очень хорошо держишься и теперь превозмогаешь боль, либо... Давай посмотрим на твою рану. Лежи спокойно.
Эрика отставила на прикроватную тумбочку склянку с мазью и, задрав рубашку Нитраля, принялась разматывать перевязку.
- Как странно, - заключила она, - шов выглядит так, как будто ему не меньше недели, но прошла всего пара дней. Ты ничего не хочешь мне рассказать? Не про утренний случай, о котором я, к слову, ничего не знаю, но про то, как тебе удалось так скоро поправиться. Что я о тебе не знаю, Нитраль?
Милорадович отложила перевязку в сторону и замерла, глядя эльфу в глаза. Строгая и решительная, сейчас она совершенно не походила на легкомысленную девочку, любящую играть в спасительницу и помогать всем тем, кто нуждается. Графиня будто похолодела внутри и отстранилась от того, кто пришелся ей по душе.
- В твоих интересах рассказать мне правду, - пояснила темерка, - я ненавижу, когда мне лгут, и еще сильнее ненавижу, когда предают оказанное доверие. Мне не хотелось бы разочаровываться в тебе и признавать, что я жестоко ошиблась.
Ее Сиятельство поджала губы, отчего те стали похожи на черточку, и сложила на груди руки. Щенок, считав эмоции хозяйки, подошел ближе и остановился между ней и Нитралем.

Отредактировано Эрика (15.07.22 12:21)