Когда он пересекал границу с Каэдвеном, то не планировал своего маршрута. Айден неслышным призраком скользил от одного селения к другому, упорно и целенаправленно двигаясь на юг, принимаясь за любую работу, которая стоила бы потраченного времени и сил, - и в этой рутине, в этой опасной, но до боли знакомой повседневности он пытался найти покой и какое-то подобие умиротворения - в том виде, в котором он вообще был способен его находить.
Это помогало, - помогало не думать о мартовских событиях, помогало сфокусироваться на текущем положении вещей и хоть на короткое время позволить себе игнорировать неуклонно растущее количество приступов, что сковывали его всё чаще и чаще.
Ведь в те моменты, когда он брался за заказ, - настоящий заказ, что представлял для него настоящий интерес, - весь мир для него переставал существовать. Люди, что невольно давили на его разум, испытывая его на прочность, превращались просто-напросто в размытые пятна. Их слова, их мысли, их чувства и их внимание, которое приковывалось к нему невольно в виду его отличающейся природы, переставало иметь любое значение.
Однако любая охота рано или поздно заканчивалась, и как только вереница крови и смерти исчезала, грубая и неприятная реальность вновь обрушивалась на него.
И заключалась она в том, что растраты кардинальным образом превосходили его доходы. Те суммы, которые Кот получал в награду за выполненные заказы, тут же тратились на эликсиры, на ремонт снаряжения, на провизию в дорогу...
Перспектива остаться без последних накоплений вкупе с неуклонной необходимостью в приобретении дорогостоящих алхимических соединений, что были нужны для приготовления всё менее и менее эффективного лекарства, раз за разом заставляли его задумываться над той тропой, которую уже давно выбрали для себя другие Коты, - ведь, в конечном итоге, что может быть плохого в наёмничестве? Чем оно отличается от любой иной охоты? Тем, что цель умеет говорить и может высказать свою позицию?
Чушь.
Ему приходилось часто брать заказы на разумных существ. В определённых случаях те были куда более невинны, чем значительная часть людей, за чьи головы могла бы быть награда.
Но всё-таки, данное много лет назад обещание сдерживало его. Пока он мог себя контролировать, пока тьма окончательно не подчиняла себе органы чувств, его гордость и его порядочность превалировала над нуждой.
***
В какой-то момент ему начало казаться, что время и реальность играют с ним злую шутку. Один день сменялся другим, солнце и луна поочерёдно сменяли друг друга на небосклоне, дороги повторяли друг друга, переходя из одной в другую, извиваясь, будто змеи, - вокруг позабытых деревушек, через дремучие леса и старые руины, - но ничего не менялось.
И лишь потом, когда Путь привёл к южным подножьям величественных Пустульских Гор, что-то начало меняться, - лица местных жителей и путников всё меньше и меньше были обращены в его сторону, всё чаще кметы имели бедный, даже нищенствующий вид, и всё чаще появлялись беженцы, что небольшими группками по несколько человек бежали куда-то далеко на север.
Пламя войны пускай и не достигло этих земель, но её семена явно были давно уже посеяны.
В конечном итоге, дорога привела его к безымянному военному гарнизону, стоящему на пути одного из немногочисленных свободных и предположительно безопасных путей на запад. Как это часто водится, те кто должен был защищать местное население от всех возможных напастей и стеречь границы государства, прежде всего были озабочены защитой самих себя, - и именно поэтому, кажется, по окрестным деревням упорно начинали ползти слухи о неизвестной напасти, что проснулась от своего древнего и долгого сна и теперь кошмарила окрестности.
Однако то, что было горем для кметов, путешественников и немногочисленных военных отрядов, что продолжали пропадать в местных глухих лесах, для ведьмака было прекрасной возможностью заработать. В конечном счёте, ситуация была прямо-таки идиллическая: неизвестная и неуловимая угроза, отчаявшиеся местные жители, и глубоко озабоченные своим печальным положением власть имущие в виде начальства военного гарнизона.
И вся эта совокупность факторов как раз и предоставила результат, на который надеялся охотник, - когда он появился в пределах видимости местной солдатни, то вместо привычного недовольства и попыток его прогнать он встретил в свой адрес сумбурную сместь радостных приветствий и настойчивых рекомендаций всё-таки добраться до одиноко стоящего у подножья гор гарнизона и поговорить на предмет работы.
Начало было многообещающим.

Айден всегда был далёк от подробностей военной науки, - она его никогда не интересовала, - а потому в его глазах каждый встреченный военный гарнизон был приблизительно похож на предыдущий. Будь он Реданским, Каэдвенским, или Нильфгаардским, - для ведьмачьего восприятия разница была лишь во флагах, знамёнах, и их количестве.
Естественно, военная инженерия кардинальном образом отличалась от своего мирного аналога, и по очевидным причинам отдавала предпочтение грубой функциональности и эффективности построенных сооружений в ущерб их комфорту и комфорту людей, что должны были нести свою службу в такого рода местах. Чаще всего типичный военный гарнизон представлял из себя в меру узкие улочки, окружённые наскоро оборудованными постройками, - преимущественно казармами и бараками, - что перемежёвывались с оружейными и складскими помещениями. Пахло без исключения погано – потом и грязью, - и лишь столовая в большинстве случаев оставалась единственным оплотом приятных запахов среди царства продуктов человеческой жизнедеятельности.
Таким же был и этот аванпост, - оплот королевской власти в этих всё ещё достаточно диких и сравнительно отдалённых от цивилизованных мест земель.
Сам он располагался на предгорных склонах, стороны которых были предварительно основательным образом взрыты, дабы намеренно сделать их крутыми и трудными для преодоления. Главные ворота, что были окружены частоколом, выходили на запад, в то время как с восточной стороны гарнизона располагалась крупная постройка, что представляла из себя, скорее всего, что-то вроде местного штаба и одновременно – резиденции военного командования, - которому, как известно, спать в обычных солдатских кроватях положено не было.
Охотника, когда он прибыл к воротам, пропустили без особых препятствий и досмотров, - предварительно предупредив, однако, что шляться по территории военного объекта не дозволено и что лучше ему будет просто стоять на месте и ждать, пока командование не будет проинформировано про его прибытие. И несмотря на то, что приставленное «Наблюдение» в виде парочки солдат не возражало пройти в местное подобие таверны, Айден благоразумно предпочёл остаться на месте, усевшись на взгромождённые рядом с воротами ящики и коробки непонятного назначения, и сосредоточится, внимательно вслушиваясь в разговоры местных.
А послушать было о чём.
Атмосфера, царившая тут, вызывала весьма серьёзные опасения касательно вообще самого факта наличия какой-либо толковой власти в этих местах. Многие из присутствующих и без всякой систематики шляющиеся туда-сюда немногочисленные солдаты не выходили за пределы лагеря вот уже несколько недель, - а про тех, кого всё-таки отправляли патрулировать окружающие окрестности, говорили, как про мертвецов. В ходу был алкоголь, которым убивали время и страх того, что творилось за частоколом.
Но никаких внятных подробностей. Только глупые байки про призраков, параноидальные байки про шпионов, что были засланы чуть ли не из самого Золотого Города, и расхожие местные выдумки на тему того, как всё-таки из этой печальной ситуации планировалось выходить.
Больше всего, судя по всему, опасались возможной крупномасштабной облавы по местным лесам.
Учитывая всю совокупность фактов, кажется, исключительно фактор внешней угрозы не давал солдатне воспринимать Айдена как источник угрозы, - хотя, на самом деле, он мало чем отличался от иных бродяг, что были в гарнизоне по каким-то своим делам.  Даже на воротах его узнали исключительно благодаря цеховому знаку и форме глаз.
Так продолжалось некоторое – весьма продолжительное время. Ожидание уже начинало становится Коту в тягость, как внезапный окрик откуда-то сверху выдернул его из прострации.
- Эй, мастер!
Дозорный, слегка свисая с перил башни, звал именно его. Охотник поднял голову.
- Там, кажется, кто-то из ваших. Вы не говорили, что в компании к нам направились.
Кот несколько напрягся.
- В смысле, кто-то из «Моих»?
- Ну…
В воротах показалась фигура другого солдата, закованного в тяжёлый доспех. Несмотря на то, что на нём был надет шлем, по осанке и движениям всё равно было заметно, что человек явно в годах и не был отправлен на фронт исключительно из-за своей бесполезности на поле боя. Опираясь на своё оружие, будто старец на посох, он приблизился к ведьмаку и неопределённо махнул рукой своему товарищу наверху, давая понять, что диалог теперь будет вести он.
- Бродяга, значится. На шее – такая же бирюлька, как у Вас. Чего вы не сказали, что с вами должен прибыть товарищ? У нас тут всё, знаете, должно быть под контролем. Вы не…
Ситуация неожиданно начала приобретать неожиданный размах. Пускай появление другого охотника на чудовищ и могло сулить какие-либо потенциальные конфликты из-за контракта, Кота гораздо более сильно волновало то, что бы бдительность местной стражи не была потревожена. Разум, охваченный страхом и паранойей, мог быстро быть обращён от далёкой лесной угрозы на них, - двух охотников, - которых легко было обвинить в чём угодно, - начиная от колдовства и заканчивая шпионажем в пользу Нильфгаарда.
- Да, должен был прибыть, - перебил его Айден, подчиняясь минутному инстинкту и перехватывая верховенство в разговоре, - но ожидал я его несколько позднее. Поэтому и говорить не имело смысла. Передайте, что я жду его тут.
В голове вертелись хаотичные мысли и догадки. Конечно, монстроборец не знал каждого уцелевшего охотника на чудовищ, что работал на Севере Континента, но достаточно зимовал в Каэр Морхене, чтобы знать всех более-менее порядочных.
Если же это будет кто-то из его собратьев-Котов…
Что ж, их помощь и совет по поводу лечения его психического состояния будет очень кстати.
Когда же из-за ворот всё-таки показалась незнакомая фигура, то стало ясно, что это точно не один из тех, кого он знал. Неизвестный был одет достаточно тяжело, не в пример Айдену, который носил только одну потёртую кожаную куртку с шнуровкой у горла и на рукавах. Сам ведьмак был несколько худощав, - как, впрочем, почти каждый из них, - а в глаза в первую очередь бросался знакомый по многим собратьям внимательный прищуренный взгляд и чёрные с проседью волосы.
Однако, всё это было не самым главным. Самым главным был цеховой знак, - то, что заставило Айдена опешить, даже несколько растеряться.
- Грифон?
Кот спрыгнул с ящика, и продолжил на полтона ниже.
- С ума сойти. Я думал, что вы все давно исчезли…приятно знать, что ошибался. Айден, цех Кота.
Он протянул руку.

Отредактировано Айден (21.09.21 22:34)

Рукопожатие у охотника вышло на удивление крепким, - сам он, однако, выглядел совершенно противоположным образом. Уставший, обеспокоенный, даже в значительной степени потерянный и дезориентированный, - всё в нём выдавало последствия долгого и изнурительного путешествия.
Всё это будто подчёркивало и усиливало ощущение того, что он, Айден, смотрит в глаза настоящему призраку – тени эпохи, что давным-давно ушла.
Ведь это был не просто другой охотник, - это был ведьмак Школы Грифона.
Сколько слухов про неё ходило, сколько легенд?
Её представители всегда были в меньшинстве, даже в самые лучшие времена. И всегда они не были похожи на остальных, - одетые в тяжёлые доспехи, со специфическим стилем боя и воспитанием, - они больше напоминали рыцарей без страха и упрёка, нежели наёмных охотников на чудовищ.
В былые времена монстроборцев с медальоном грифона часто можно было увидеть подле вельмож и при дворах сильных мира сего, - аристократия любила их за манеры, за воспитание, за рыцарскую выправку, за храбрость и самоотверженность.
Поговаривали, что авторитетные представители этой Школы даже когда-то вели переговоры с королями для того, чтобы поставить своих подопечных на довольствие, - что бы им не пришлось брать деньги с всех подряд за свою работу.
Ходили слухи, будто в Каэрн Серен, - таинственной крепости, местонахождение которой давно утеряно, - хранится огромная по масштабам библиотека, посвящённая магии и чародейству.
Конечно же, Кот не верил и половине всего, что болтали.
Знал он лишь одно – медленно, но уверенно, представители этой Школы исчезали с большаков, и уносили с собой в могилы все секреты и тайны, которые хранили до самого последнего дня своей жизни.
Но тем не менее, перед ним стоял он, - потрёпанный временем и жизнью на Пути пожилой ведьмак, которому давным-давно перевалило за полтинник, - а возможно, он медленно и уверенно подбирается к доброй сотне лет. 
Возможно, его собратья до сих пор и живы, и бродят где-то, выполняя очередные заказы…
Но Айден пытался смотреть на вещи объективно: о своих собственных собратьях он нет-нет, да что-нибудь узнавал. Несмотря на то, что время было к ним беспощадно, они все были живы и здоровы. Волки, - традиционалисты, что больше всего на свете ценили собственный нейтралитет, - первыми пали жертвой заговора и людской ненависти. Ныне их осталась жалкая горстка, - а в последнее десятилетие и вовсе, кажется, пара человек. Цех Змеи, что находился на далёком юге, был уничтожен много лет назад, а всё её представители стали опасными преступниками в Империи.
Про Грифонов же не было ровным счётом ничего слышного много, много лет.
Знал ли Даррен о том, что возможно, он остался последним?
Наверняка знал.
Может, поэтому и спешил? Узнал про другого охотника на чудовищ, и решил с ним встретится, надеясь, что это один из его потерянных давным-давно знакомых?
В любом случае, поговорить им действительно было о чём. И действительно – сейчас, к сожалению, время и место были исключительно неподходящими. Их в вполне буквальном смысле окружали лишние глаза и уши.
Тем временем, из группы охранения, что ныне усиленно пыталась просмотреть в спине Даррена дыру, отделился один человек – судя по всему, самый молодой, - и быстрой походкой направился к главному зданию, - без сомнения, докладывать о том, что приема теперь ожидает двое ведьмаков, а не один.
Кроме этого, однако, всё было на удивление спокойно. Конечно, их присутствие не оставалось незамеченным – то и дело монстроборец ловил на себе взгляды, слышал тихую ругань или даже какие-то заговоры, предназначенные уберечь от сглаза и беды, - ведь всем известно, что у мутантов дурной глаз и они могут навести порчу и привлечь неудачи - но на этом всё и заканчивалось.
На фоне всеобщей паранойи это вполне могло бы считаться дружелюбным поведением.
- Не одного тебя они напрягают… - согласился Айден, едва заметно качнув головой, - я подозревал, что дела у них плохи, но не ожидал, что настолько. Они тут все как на иголках. Так что да, ты прав, - стоит поговорить уже потом, как выберемся отсюда.
Он вновь осмотрелся, - солдат из группы охранения скрылся за самым дальним углом, - а значит, что скоро доберется до штаба и всё-всё расскажет.
И скорее всего, за ними тут же пришлют людей – в конце-концов, один ведьмак в лагере – это плохо, а два – это катастрофа, которая только и ждёт удобного случая, чтобы случится.
Так что следовало ввести собеседника в курс дела, пока есть возможность.
- Местные считают, - голос Кота был на порядок ниже, чем раньше, - что в лесах что-то завелось. Пропадают патрули, торговые караваны, - и все без единого следа. Сам понимаешь, что сейчас, в военное время, просить и ждать подкреплений, устраивать облаву – всё это очень долго и дорого. Да и опасно, в конце – концов, в случае провала голова начальника полетит в первую очередь. Так что меня сюда, считай, самого пригласили, пускай я и мимо ехал – даже уговаривать впускать не пришлось.
Охотник сделал минутную паузу, позволяя товарищу по профессии переварить информацию.
- Так что… коль есть желание, предлагаю присоединится. Награду честно поделим пополам, - есть шанс сторговаться на хорошую цену.
Конечно, это всегда был риск – при чём риск для обоих сторон, - но Айден предпочёл бы иметь за спиной другого ведьмака, чем пустоту и опасность.
Тем более, что прочёсывать лигу за лигой в поисках непонятно чего, - это достаточно долгое и муторное задание, и сил одного охотника может на это не хватить.
Стоило ему закончить, как буквально через несколько минут на горизонте появилась фигура, что выглядела несколько более подтянутой и опрятной, нежели окружающие – это был, скорее всего, десятник этого лагеря.
Приблизившись, он внимательно оглядел обоих охотников на чудовищ, и несколько обречённо выдохнул:
- Вы, значится, монстроборцы? Командир ждёт вас.
Кот перевёл вопросительный взгляд на Даррена.
- Пойдём? Или могу тебя потом найти тут, или в таверне.

Отредактировано Айден (01.10.21 23:15)

Пока Еловец был занят монологом, Айден мысленно, но исключительно автоматически отмечал для себя важные детали контракта, - то, что так или иначе могло бы пригодится в дальнейшей работе. Настоящий же фокус его внимания был направлен на изучение самого коменданта, и комнаты, в которой они все находились. И причиной этому не был праздный интерес, но вполне практичная необходимость, вызванная нуждой и многими годами практики.
Вещи, что принадлежали хозяину, обстановка, в которой он живёт, могла рассказать о нём куда больше, нежели его собственные слова и первое впечатление.
И увиденное сбивало Кота с толку.
То, что человек, который в теории должен был следить за порядком в лагере, на практике оказался одной из главных причин такого печального положения их дел, было не сильно удивительно, - кошкоглазый, конечно, смел надеяться на лучшее, но всё-таки был готов к худшему.
Дело было в другом, - комната, в которой комендант проводил, судя по всему, большую часть своего времени была похожа не на официальную приёмную военного командира, но скорее на смесь трактира с нотками дешёвой аристократичности, - дорогой стол из дерева, декоративно украшенный и висящий на стене ковёр, свисающий с противоположной стены череп какого-то лося, - очевидно, добытый в ходе охоты, - с довершающим дело алкоголем, который был бережно спрятан куда-то в недоступное для глаз место, но запах которого явно чувствовался в воздухе.
Но при этом ни карты местности, ни официальной документации, ни единого другого следа административной деятельности не наблюдалось. Айден мало что понимал в особенностях ежедневного военного быта, но банальная логика и жизненный опыт ему подсказывал, что человек такого высокого положения так или иначе, но должен был участвовать в жизни своих подчинённых, - это делали абсолютно все, начиная от ленивых и эгоистичных градоправителей, заканчивая баронами и герцогами.
Тут же буквально каждая деталь интерьера кричала о том, что Еловец совершенно забыл о существовании внешнего мира, будто бы ему он не был интересен вовсе. На практике, это могло означать только одно – реальным верховенством в лагере или обладал кто-то другой, или же никому не было до этого дела вовсе.
В любом случае, торговаться следовало именно с Паном – тот распоряжался финансовыми вопросами и выступал в качестве заказчика.
А когда Кот прикинул, сколько же это будет в новиградских кронах, то точно понял – попытаться выбить большую цену определённо стоило. Триста дукатов было слишком, слишком мало, - возможно, будь он один, то такая цена его бы и устроила, но делить её надвое…
Выгоднее было бы ловить утопцев на ближайшем болоте по кроне за штуку.
Отказываться, впрочем, было тоже нельзя – при неправильных стечениях обстоятельств они очень легко могли бы стать не востребованными специалистами, а пленниками.
Едва заметно покачав головой Даррену, Кот сделал полшага вперёд.
- Мы попросим пять сотен. Предстоящие нам расходы едва перекрывают озвученную вами сумму.
Повисла тишина.
В первые несколько секунд комендант лагеря, кажется, даже не поверил в услышанное. В следующие – растерялся, даже, кажется, испугался. И лишь после всему этому на смену пришло то, что и должно было прийти: ярость.
Еловец громко хлопнул по столу свободной рукой.
- Я что, похож на банкира-краснолюда, чтобы деньгами тут разбрасываться, мальчишка? 
Айден обессиленно выдохнул. Конечно же, как и многие до него, заказчик воспринимал его внешнюю молодость за недостаток опыта и знаний, - и естественно, видел в этом возможность его или обмануть, или задавить авторитетом и возрастом.
- Вы – монстроборцы, значится, и ваша задача – убивать всякую нечисть, что людям жизнь портит! И к тому же, вам отдан прямой приказ, - хотите препираться, валите на рынок, у баб яйца куриные выторговывайте!
И, казалось бы, плакал их заказ и даже те озвученные ранее триста дукатов, - если бы не одна деталь, которая не ускользнула от внимания охотника на чудовищ.
Злость коменданта выглядела вполне убедительной, - но всё равно оставалась натянутой. В действительно, всё в стремительно стареющем и полнеющем офицере выдавало страх: то, как быстро бьется его сердце, как с его висков начинает обильно стекать пот, как бегают его глаза с лица Айдена на лицо Даррена.
Он знал, что ему нужно решить проблему с нападениями до того, как куда более высокопоставленное начальство обратит внимание на его некомпетентность.
И знал, что для решения этой проблемы, похоже, его сил было недостаточно.
Однако, согласится с требованиями ведьмаков – это было признать их превосходство в разговоре, тот факт, что у него, могущественного хозяина этих земель, нет над ними власти.
В конечном итоге, как и обычно, всё упёрлось в банальную человеческую психологию.
Спасение пришло оттуда, откуда Кот не ожидал, - тот самый десятник, что привёл их в башню, тут же спохватился и стащил с головы совершенно неуместную для времени года бобровую шапку. Сделав несколько шагов вперёд, он вытянулся будто по команде «Смирно».
- Разрешите их уводить, пан Еловец?
Еловец, ухватившись за обращение, будто утопающий за спасительную ветвь, неопределённо кивнул головой и что-то пробормотал, вернувшись к своим собственным, одному ему ведомым, делам.
Десятник же взглянул на двух ведьмаков и махнул рукой в сторону лестницы.
***
Воздух в лагере, - насколько бы паршиво он не пах, - всё равно был лучше, нежели в старой затхлой башне, что была пропитана насквозь алкоголем и старостью. Офицер в бобровой шапке довёл их до конюшни, где и остановился, внимательно осмотревшись на предмет отсутствия поблизости рядового состава.
- Зря вы так, мастер, - издалека начал он, - зря начали торговаться. Лучше бы нас спросили – мы бы глядишь и убедили его чего-нибудь докинуть. А сейчас он, чай, вам заплатит пускай и те же триста, а в документах напишет, что дал пятьсот. И плакало наше жалование на ближайший месяц.
Айден устало закинул голову к небу, не давая какого-то определённого ответа на комментарий офицера и на собственный промах.
- Но… в любом случае, - офицер провёл рукой по своим пышным усам, - Еловец-то он, понимаешь, сидит в своей башне и свету белого не видит. Так что вы всё равно коль какую добычу и найдёте, можете кое-что и себе присмотреть. Главное в лагерь не тащите, припрячьте где-то. Но я про другое хотел поговорить…
Он снова огляделся, сложив руки на груди.
- Караваны – то пропадают. Но с ними и поклажа, и припасы исчезают. Вот вы мне скажите, мастер, -  взгляд его упёрся в Даррена, - вот на кой какому-нибудь этому вашему вомперу или иному прижраку наше снаряжение да харчи? Не спорю, может и местные кметы воруют, они народ ушлый… но всё равно, больно быстро выходит. Да и мы по мужицким хатам пару раз проходились – ничего не нашли. Потому об этом в лагере и не говорят особо… а вдруг всё-таки какие диверсанты? На хрен им сдались именно мы, правда, знать мы не знаем… Но да ладно, моё дело маленькое, просто предупредить, - так что удачи вам, значится, на Пути. Ждём вас с вестями. Ворота вам откроют, когда вы решите уходить.
С этими словами, он развернулся и исчез в переплетении зданий и лиц. Двое ведьмаков остались одни.
С выводами Айден не торопился. Лишь бережно провёл рукой по гриве Севера, и перевёл взгляд на собрата – охотника:
- Не знаю, как с тебя, а с меня достаточно военщины и их лагерей на сегодня. Чем быстрее мы отсюда свалим – тем будет лучше. А там уже где-нибудь остановимся и на месте решим, что делать.

Отредактировано Айден (18.10.21 11:13)

И всё-таки ведьмак не мог не признавать очевидного факта: едва они покинули форт, чувствовать себя он стал значительно лучше. По нему это было видно невооружённым взглядом: он несколько расслабился, взгляд его наконец-то перестал быть до ужаса внимательным, сосредоточенным, а на лице появились оттенки нормальных эмоций вместо постоянной концентрации и сосредоточенности.
Было явно видно, что находится среди кучи людей не доставляло охотнику на чудовищ большого удовольствия. И дело было даже не в том, что они были солдатами, - в конечном итоге пока он сам, Айден, не сотворил бы чего-нибудь откровенно глупого, то ему вряд ли бы что-то угрожало.
Проблема была в ином: в их внимании. Если в городе до одинокого охотника на чудовищ никому нет большого дела, а в мелких сёлах люди больше боятся ему подобных, чем любопытствуют, то здесь всё было иначе. Местная солдатня была непуганая, уверенная в себе – а потому любопытная. Их взгляды – внимательные, осторожные, несколько боязливые, скользили по затылку и позвоночнику и напоминали удары в спину чем-то острым. Порой его черепную коробку в буквальном смысле что-то выскребало изнутри, и невероятных усилий стоило сдержаться, не начинать оборачиваться, выискивая угрозу там, где её не было и в помине.
В такие моменты внутренний хронометр начинал отсчитывать минуту за минутой, и чем больше времени ему приходилось проводить в таких условиях, тем больше и больше паранойя брала своё. Лекарства или алкоголь могли отсрочить неизбежное, но лишь на какое-то время. Если не препятствовать происходящему или попросту игнорировать, или забыть, то могло случится всё что угодно.
Но сейчас был не такой случай. Сейчас ведьмак из Школы Кота себя контролировал. А пейзаж, что открывался перед ним, - одинокая разбитая дорога, густые каэдвенские леса, далёкие горные склоны позади, - всё действовало на него благоприятно. Даже перспектива прочёсывать лес в поисках неизвестной твари – или тварей, - не была такой отягощающей, как перспектива торчать среди солдатни, терпеливо выслушивая бред сумасшедшего офицера.
- Нет, не видел, - покачал Кот головой в ответ на вопрос Даррена, - хотя, как тебе сказать…
Он почесал затылок в некотором подобии задумчивости или замешательства.
- Один раз довелось мне выполнять контракт… как оказалось, это было семейство накеров, которые повадились краски из мастерской таскать. Всю пещеру, в которой жили, разрисовали. Настоящая галерея была с рисунками наскальными. И охоту на живность всякую изображали, и самих себя… но это явно не тот случай, сам понимаешь. Военное снаряжение накерам незачем.
Кошкоглазый окинул взглядом окружающее пространство, будто пытаясь что-то выискать.
- Еловец… - задумчиво протянул Кот, на ходу формируя мысль, - явно чего-то не договаривает. Я могу поспорить, что знает он явно больше, чем говорит. Но всё-таки, он заинтересован в нашем успехе, это однозначно. Иначе не нанимал бы и не посылал всё выяснять самостоятельно.
Погода, тем временем, норовила становиться всё хуже и хуже. Вот – вот должен был грянуть гром, - а где гром, там и ливень. Который, в свою очередь, без всякого сомнения смоет все те остатки следов, что остались на месте последнего нападения, - и тогда работа их окончательно усложнится. Даже густые кроны не помогут, - лесная чаща в плохую погоду вовсе может превратится в подобие вязкого болота.
Так что Грифон, без всякой тени сомнения, был прав. Надо было ехать прямо сейчас, пока не стало слишком поздно.
- Хожу. Поехали, - наконец-то кивнул головой Кот, и улыбнулся. Всё-таки перспектива наконец-то заняться настоящим, интересным делом – да и ещё в компании собрата – мутанта – его несколько вдохновляла.
Это было явно не то же самое, что случайный заказ на стаю каких-нибудь трупоедов, поселившихся на очередном кладбище.
***
Тракт становился всё более и более запущенным по мере продвижения по нему. Если поначалу казалось, что он поддерживается в довольно приличном состоянии, то со временем стало понятно, - за ним давным-давно не следили. Местами то и дело встречались поваленные деревья, а колея, что раньше явно чётко прослеживалась, местами густо обрастала растительностью. Оставалось лишь диву даваться и гадать, по какой такой причине дорога государственного, более того – военного назначения, что на картах была выделена явной жирной линией, на практике оказывалась в едва-едва адекватном состоянии.
Всё это наводило охотника на одну до ужаса простую, но всё-таки удивительную мысль.
- Вот она, Даррен, - протянул Кот, спускаясь с лошади, - цивилизация. Когда-то человек был здесь хозяином, а теперь – снова гость. Природа, которую он усиленно давит везде, где только может, очень легко берёт свое, стоит только дать ей возможность.
Он медленно двинулся дальше, держа Севера за поводья.
- Вот поэтому я и не верю во все эти сказки про вымирающих чудовищ и гибнущее ремесло. Не ремесло гибнет, а мы, его представители. А потребность в ведьмаках всегда будет. Потому что человек всегда будет боятся неизвестного.
Искомое место нашлось через некоторое время, - достаточное для того, чтобы солнце практически полностью закатилось за горизонт, и лишь оставшиеся его лучики, что робко пробивались через листву, освещали место нападения.
Дорога, что до того была практически полностью прямая, в этом месте резко сворачивала вправо. Внизу был достаточно солидных размеров обрыв.
Там и лежали обе пропавшие телеги, на которых везли военную амуницию. Запряжённые кони обнаружились там же, - их останки уже успели обглодать падальщики, и это явно чувствовалось по запаху даже без приближения. Чёткий след копыт и колёс проходил тянулся прямо вплоть до самого обрыва.
Айден оставил поводья и полностью сосредоточился на увиденном: попытался разглядеть какие-то детали, дабы составить более-менее цельную картину произошедшего. То и дело упираясь в какие-то камешки или держась за ветки, он аккуратно соскользнул вниз и принялся рассматривать находку.
В глаза ему бросилось несколько весьма очевидных, но всё-таки весьма важных деталей.
Во-первых, ящики, в которых везли снаряжение и припасы, были действительно пусты. И не просто пусты – их вычистили полностью, не оставив ровным счётом ничего. Ровно пять здоровенных сундуков – тот, кто здесь был, утащил даже дополнительную поклажу.
Во-вторых, сам факт нахождения телег именно в обрыве многое говорило о характере нападения. Кони явно были чем-то напуганы, - настолько, что понеслись вперёд, не разбирая дороги.
И наконец, в-третьих – в глаза бросалось не то, что здесь было, но то, что здесь отсутствовало. Дополнительная охрана.
Никто не стал бы отпускать военный караван, полный припасов, без сопровождения. И тем не менее, его не было. Даже следов его не наблюдалось.
Охотник совершил ещё раз поверхностный обход, но без более внимательного осмотра больше ничего нельзя было сказать.
Все эти мысли Кот поспешил изложить Грифону, закончив свой тихий монолог ни капли не поэтичной фразой:
- …так что ясно, что нихрена не ясно. Мысли?

Soundtrack
Сумерки спускались быстрее, чем того хотелось бы. Солнце, и без того испускавшее последние лучики света, окончательно погасло, - и лишь отблески его мелькали на плохо просвечивающихся через кроны деревьев металлически - серых небесах.
Лес, что и до того был тёмным, окончательно погружался в полнейший мрак. И это, как бы охотникам того не хотелось бы, всё-таки накладывало свой отпечаток на ход дальнейшего расследования.
Конечно, без всякого сомнения, они могли продолжать выполнять свою работу и в полнейшей темноте, - а если выпить «Кошку», то и вовсе можно было видеть всё так же ясно, как днём: однако было наивно предполагать, будто их присутствие в ночной обители местной фауны останется незамеченным. Помимо искомого убийцы или убийц в лесу водилось множество всякой живности, которая легко могла осложнить им жизнь. Волей или неволей. Даже если во время поисков не встретится чего-нибудь агрессивного, то их передвижение будет точно замечено: это может выдавать как и банальный шум, так и реакция обитателей леса на них. И если они всё-таки имели дело с существом нечеловеческой природы, то легко таким образом превратились бы из охотников в добычу.
Конечно, шансы на это были минимальны, - ведь скорее всего, никакого страшного монстра, нападающего на караваны, и нет вовсе.
Но не брать пускай отброшенную, но всё-таки рабочую теорию в расчёт было предельно глупо.
И всё-таки Айден предпочёл оставить дальнейший осмотр Даррену, - однако и сам не сидел без дела: ещё раз обойдя всё по периметру, он, цепляясь за булыжники и толстые ветки деревьев, взобрался обратно наверх, на заросший растительностью тракт.
Не смотря на относительно большую высоту, сверхчеловеческое чутьё все-таки позволяло не только слышать то, что говорит вслух Грифон, - кажется, привычка разговаривать самому с собой была у каждого охотника на чудовищ, - но и слушать лес.
Который, тем временем, начинал кипеть своей привычной, ночной жизнью. То тут, то там слышались крики птиц, где-то вдали слышался шум листвы и суета, возня каких-то мелких ночных грызунов, - одним словом, ничего необычного.
Но бдительности Кот не терял.
Пройдя чуть дальше по тракту, ведьмак то и дело припадал на одно колено, внимательно всматриваясь в землю, - выискивая что-то, что только одному ему было известно. Решив всё-таки рискнуть, он пошарил по окрестным кустарникам и даже взобрался на холм, что был с противоположной стороны от обрыва, - просто на всякий случай.
Но ничего. Подтверждения своим догадкам кошкоглазый не нашёл, а потому вернулся без всякого результата к собрату, едва услышав его окрик.
Спустившись снова вниз, он было поначалу вопросительно взглянул на Даррена, ожидая что у того появилась какая-то новая информация, но быстро понял, что результатов, на самом деле, никаких нет.
Так что оставалось лишь понимающе кивнуть: в любом случае, надежд на какой-то резкий прорыв в этом деле и не предполагалось.
В целях перестраховки, однако, Кот всё-таки осмотрел тело убитого, - но лишь окончательно подтвердил те догадки, что уже оформились в голове.
- Ножом срезали? Или чем-то… ай, не важно. Короче, и так понятно, что никакие это не клыки. Хорошая попытка, но всё-таки неудачная.
Он поднялся обратно на ноги.
- Они тут лежат сколько, неделю? Эх, пришли бы мы сюда раньше, так может что-то и нашли бы, а так…
Кот поправил свой плащ, предполагая, что вот-вот польётся дождь, - тёмные тучи окончательно заслонили собой остатки вечернего неба.
- Я тут по окрестностям пошарил. Думал, что найду следы остальных солдат из каравана, - да вот только нифига. Тут нет никого, только эти вот два гаврика. На тракте дальше – следы от копыт и телег. Количество следов примерно сходится с количеством погибших лошадей. Выходит, что…
Айден запнулся, и задумчиво почесал затылок.
- Выходит, что они и вправду ехали одни. Получается, что было дело так: они направлялись по тракту согласно своему расписанию, как что-то, - или кто-то, - их спугнул. Скорее всего, на них напали. Телеги понеслись вперёд, и лошади в полумраке, - скорее всего, уже вечерело, - упали в обрыв. Судя по всему, оба возницы погибли тут же. Нападавшие обчистили ящики, а после – попытались сымитировать нападение хищников, замели следы и смылись. Только вот…
И не успел охотник на чудовищ закончить предложение, как грянул гром и поначалу медленно, но всё быстрее и быстрее начал лить дождь, упорно и настойчиво пробираясь через листву и барабаня по плащу. Будто бы саму природу уже начало раздражать присутствие посторонних в месте, где их быть не должно.
- Ай, к чёрту. Поехали отсюда.
***
Soundtrack
Постоялый двор в этих местах был, мягко говоря, обветшалым. Покосившиеся стены, местами протекающая крыша, - всё говорило о том, что и заведение, и сам хозяин явно видели лучшие времена. Однако, ведьмак всё-таки старался быть объективным: к чести владельца, оно было не в пример чистым: Коту приходилось коротать время и в гораздо более паршивых местах.
Выглядело тут всё исключительно стандартно: стройные ряды ныне пустующих столов, очаг в середине помещения, - и такие же пустующие стойки для бочонков с пивом. Место явно строилось с размахом, - в те времена, когда по этой дороге ежедневного проходили различные путники.
Ведьмак прошёлся по широкому коридору и опустил на стол, за которым они устроились, две глубокие тарелки с чем-то, что здесь называли кашей, - похоже, это всё-таки была овсянка, - бедно, но в любом случае лучше уж это, чем оставаться полностью голодными.
Тем более что всегда можно было опустошить личные запасы, что Кот и собирался сделать, ибо доверия к местной еде не испытывал ни на каплю.
- Я перекинулся парой слов с местным хозяином, - издалека начал ведьмак, - он всё твердит, что терпит страшные убытки из-за атак на дорогах. Мол, и караваны перестали ходить, и торговцы тоже, и обычные путники из-за слухов обходят эти места. Стрясти с него ничего не получится - да и смысла нет, он едва ли не беднее нас, - но еда и ночлег за его счёт.
Он деловито принялся орудовать ложкой. А дабы не было так тоскливо, всё-таки решил продолжить беседу, что была начата ещё во время приближения к месту атаки на караван:
- Последний Кот, мой дорогой Грифон, вышел на большак в сорок пятом году. Как сейчас помню: весна тогда была ранней, но очень холодной. И год вышел очень… сумбурный, что – ли. Работы было много, да за всю платили едва ли не меньше обыкновенного. И главное, - главное, - Айден поднял вилку вверх, к крыше, - все нас боялись. Нас, Котов. И чувство было… знаешь такое чувство, Даррен, когда перед бурей душно становится, прямо невмоготу? Вот так было.
Рассказ всё равно выходил тоскливый. Но всё – равно: о чём беседовать двум мутантам, охотникам на чудовищ, как не о их ремесле и не о совместных проблемах?
- А через год, в конце мая, этот ведьмак вернулся в крепость. Домой. И застал там лишь руины и кости. И полубезумного Шрёдингера, который никогда после не стал прежним, - ведь он один тогда выжил при нападении.
Айден покачал головой, вспоминая старшего собрата. Многим пришлось тяжело, невероятно трудно – но именно Шрёдингер видел всё своими глазами. Видел – и не просто выжил, но и сохранил силу воли, чтобы двигаться дальше.
Молодой Кот знал, повторить такое он бы наверняка не смог.
И повествование продолжил на полтона ниже.
- Они пришли, и застали нас с открытыми воротами. Никто не ждал нападения… а они пришли. И убили. Всех. А ведьмак тот, что пришёл к крепости, звался Айденом. И он, то есть я, - охотник ткнул вилкой уже в себя, - самый молодой из ныне живущих Котов. И скорее всего, самый молодой из ныне живущих ведьмаков.
Некоторое время молчали. Свою порцию Кот уже давно доел, и отставил её в сторону – и сейчас сидел, скрестив руки на груди.
- Разное говорят про нас, Даррен. Разное. И что сумасшедшие, и что у каждого у нас за спиной резня за резнёй, и что на людей охотимся… правда. Всё – правда. Но как обычно, правда эта касается не всех. И тех, кого тогда уложили в крепости, правда эта не касалась. Никто из них не охотился на людей и не порочил ремесло. Ублюдки, что нанимались к знати в мясники, в крепость просто не приезжали, - потому что их самих бы приставили к стенке. Просто… так вышло. И не могло выйти иначе, думаю.
Он покачал головой, и потянулся к ножнам, вытащив оттуда клинок, - тот, которым дорожил пуще всего на свете – и положил его на широкий стол. Грифон наверняка должен был узнать работу: дело рук краснолюдских мастеров, по эльфской технологии из седеритовой руды, и выполненный в духе старых ведьмачьих традиций. Идеально уравновешенный, покрытый охранными рунами, с классической для ведьмаков рукоятью и гардой, - и с навершием в виде оскалившейся кошачьей морды.
- Этот клинок передал мне Фалькмар. Мой учитель. А он сам, по слухам, получил этот меч в подарок. От кого, уж не знаю. Он – Фалькмар, то есть, - был среди погибших в тот день. Вот такие дела...
Он спрятал клинок обратно в ножны.
- А какова ваша история? Я много слышал про Школу Грифона… но никогда – из первых уст. Вы ведь никогда не были похожи на остальных, верно? Едва ли не рыцари, без страха и упрёка.
Последнюю фразу Айден произнёс спокойно, без издёвки, как могло бы показаться. Наоборот, он был предельно серьёзен.
- О, кстати. Пока не забыл.
Он потянулся куда-то вниз, и вытащил оттуда две склянки средних размеров.
- Выпивка здесь паршивая, поэтому я взял кое-что из личного. «Белая Чайка». Угощайся. Встреча двух ведьмаков, - это уже праздник в наше время.

Soundtrack
И всё-таки «Белая Чайка» была удивительным напитком. Поговаривали, что её изобрели отнюдь не маги-ренегаты, что и создали ведьмаков, - но сами древние охотники на чудовищ, - ещё в те времена, когда все вместе жили под крышей давно забытого замка. Классическая рецептура предполагала использовать весьма определённые пещерные грибы, - но Айден нашёл им куда более эффективную замену. Как результат, диковинный алкоголь вышел куда менее галлюциногенным, но со значительным расслабляющим и седативным эффектом.
Одним словом, то что нужно для ведьмака в дороге.
И «Чайка» была как раз кстати к нынешнему диалогу. Без неё слушать рассказ Даррена было бы несравненно тяжелее, - ведь боль, которая слышалась в голосе старого охотника на чудовищ, эхом отзывалась в сердце молодого Кота.
Всё это было ему незнакомо, но одновременно – до ужаса близко.
Ответ на мистическое исчезновение Грифонов с Большака лежал на поверхности, - только никто не догадался рассмотреть его всерьёз. Их не загоняли самодовольные владыки, их крепость не разрушали ни наёмники, ни озлобленная чернь, - их уважали, пускай и опасались, - но в один невероятно паршивый день их всех просто-напросто смело.
Монстроборец опрокинул в себя очередную порцию напитка, - она разошлась по грудной клетке и эхом отдалась в голову,
- Я даже не знаю, что может быть хуже, - медленно и уверенно катится к своему закономерному, логичному финалу, как это было у нас… Или быть уничтоженным напрочь, целиком и полностью, в зените собственной славы.
Кот опустил голову и помотал ею в неопределённом жесте.
- Я понимаю твоего наставника. Понимаю его подозрение, его недоверие. Когда случается что-то такое… с этим трудном смириться. Сложно принять, что все твои знакомые и друзья, весь твой смысл жизни… исчез. Невольно, но всё-таки остаётся только одно: найти виноватых. В конце концов… столько лет прошло, а мои собратья до сих пор не знают, кто именно заказал нападение на нас.
Глубокий вечер медленно сменялся ночью, - и тем было лучше. Двум охотникам на чудовищ ничто не могло помешать вести беседу, - ни пьяные кметы, ни возмущённая солдатня, ни чужие пересуды.
- В конечном-то итоге… ведь действительно, кому-то это могло бы быть выгодно, правильно? Сам посуди – Волки, Грифоны, мы, Коты – все разные. Но у всех – один и тот же финал. Один итог. Как финальная черта под всем нашим ремеслом… а ведь мы кардинально друг от друга отличаемся. В былые времена, я помню, даже недолюбливали друг – друга.
Кошкоглазый много об этом думал. Много гадал, и много тратил времени на это в свои первые годы на Большаке. Отчаянно хотелось верить, что всё, что происходит вокруг – не конец, что они смогут найти и наказать виновных. Что жизни, отданные в крепости, потеряны не зря.
Но след ускользал. Он и его собратья залили кровью весь Ковир, - почти ни один наёмник, что был в Каэр Стормудь в тот день, не прожил и нескольких лет.
Но имена тех, кто спонсировал эту небольшую армию, кто захотел украсть сведения о ведьмачьих мутациях из библиотеки Школы, - всё это, одна большая загадка, осталась неразгаданной.
Однако Кот старался быть объективен. Не смотря на тлеющую злобу в груди, он понимал, что это лишь часть картины.
- Но ведь это был финал. Но упадок Школ начался задолго до этого. Знаешь… каждый из нас был фаталистом. Каждый знал, что рано или поздно, но всё закончится. Это стало понятно ещё давным-давно, когда пришлось искать замену старым, деградировавшим мутагенам… когда первые Коты, прошедшие Испытания, стали показывать признаки отклонений… сперва их было немного, но потом всё больше, и больше… пока мы все не стали носить это клеймо. Возможно, как раз Фалькмар, мой учитель и был последним из старого поколения… которое не было затронуто нестабильными мутациями.
Их психопатия, их излишняя агрессивность, - безумие, что призрачной тенью преследовало каждого, - было секретом. Но таким, какой известен абсолютно всем вокруг.
У них и так была репутация маньяков-убийц. Жестоких палачей, что берутся за любую работу, лишь бы за неё платили. Их опасаются даже иные товарищи по ремеслу.
Но тем не менее, Даррен проявил сдержанность, понимание, и показал себя достойным собеседником, - а потому заслуживал толику правды, которую прятать ныне, спустя все эти годы, не имело никакого смысла.
- Именно тогда всё покатилось… под хвост. Выпускников было всё меньше, и меньше, - и отклонения были всё хуже, и хуже. Кто-то не выдерживал, уходил навсегда. Начинал браться за работу, которую раньше игнорировал. Остальные… не принимали этого решения, но понимали его.
Ещё одна порция «Чайки».
- Школа – это всё, что у нас есть, Даррен. Не является тайной то, что никто из нас не умер в собственной постели. И семьи ни у кого из нас нет… Школа – это всё, что у нас было. Когда лишаешься и её… терять остаётся больше нечего.
Айден сокрушённо покачал головой.
- В конечном итоге не чей-то заговор нас сгубил, Грифон. Мы сами погубили себя. Тем, что не держались вместе, что не помогали друг-другу. Что не делились опытом, не вели единый, общий совет. Засели каждый в своей крепости на разных краях света и думали, что неуязвимы, что так будет вечно. В конечном итоге, добились своего: нас боялись, с нами считались даже короли. И помогло нам это? И рыцари, и убийцы, и ремесленники… все мы теперь уравнены. Теперь нет ни правых, ни виноватых.
Кошкоглазый поморщился, глядя куда-то в окно, - за луной, что медленно подымалась по небосклону.
- Но Путь… Путь остался. Чудовища остались. И мы всё ещё живы. Значит надежда, возможно, ещё есть.

Ведьмак слегка потряс бутылку перед собой, пытаясь понять, сколько ещё осталось до конца. Эффект медленно, но уверенно начинал брать своё, - от былой усталости в теле и тяжести на душе не оставалось ничего, кроме царившего везде и вокруг покоя. Кажется, только в этом состоянии и можно было вести диалог о такого рода вещах.
И хотя никто, никогда на его памяти не подымал данную тему осмысленно, целенаправленно, - она всегда мелькала в разговоре, стоило двум охотникам на чудовищ встретится. Ведь всегда было, чем поделиться - и у каждого к этому было своё отношение, - и у каждого была своя, личная история, которая привела его от мрачного и полузабытого прошлого к не менее сумрачному настоящему.
Кот прокрутил в памяти всё, что ему довелось пережить за последние несколько лет. Некоторые его собратья, вроде Гаэтана, всю жизнь проводили, по крупицам собирая остатки утраченных знаний. Для них, - как и для Даррена, - жизнь ведьмака была чем-то большим, нежели просто работой. Они связывали это с долгом, предназначением, - волей высших сил, что вырвала их из обыкновенного существования и поручила дело более важное, нежели они сами… иные, - вроде Ламберта, или Лександра, - ненавидели и этот мир, и свою природу, по-хорошему, тоже. Они искали нормальной жизни, - такой же, как и у всех, - но только навсегда были её лишены.
- Я… - медленно протянул Айден, всё так же задумчиво глядя на подымающуюся в небе луну, - именно это и имел ввиду. Ведь если есть Путь, - то значит когда-то можно дойти и до конца этого Пути, верно?
Он выдохнул.
- Надеюсь только что мой финал не будет похож на финал тех несчастных, что погибли на каких-нибудь болотах ни за что.
Кот даже и не знал, к какой категории он относится. Он не был ни слепым оптимистом, ни мрачным пессимистом. Старик Фалькмар его всегда учил, что чудовища и зло будут существовать всегда, в разных формах, - а значит, и ведьмаки будут нужны всегда. Но…
Ирония была в том, что он, возможно, был одним из немногих, у кого был шанс что-то предпринять в этом отношении. У него на руках был журнал их цехового алхимика, - и кое-что, при большом желании, вполне можно было узнать о давно утерянных секретах трансмутаций. Что же до самих мутагенов…
Кошкоглазый поморщился.
Год – или два? – назад, когда они с Ламбертом занимались делом Саламандр, то нашли кое-что, что было похищено у Школы Волка. Кое-что, что считалось везде давным-давно потерянным.
И решили оставить всё так, как есть. Тогда ему это говорил Ламберт, и сейчас то же самое ему говорил Даррен. Давно пора было оставить мечты в прошлом, и пытаться жить своей жизнь, - той, которой хотелось, а не той, которую им всем навязывали.
- Знаешь... если уж подымать вопрос чудовищ, то дело-то как раз обстоит иначе. Это не монстры повымирали, это мы с тобой, Грифон, устарели. Нынешние чудовища вполне прекрасно адаптировались к человечеству, и в большинстве случаев научились не доставлять им совершенно никакого дискомфорта.
Он невольно ухмыльнулся.
- И я даже не говорю метафорически. Вполне буквально. Взять тех же риггеров, - ещё пару десятилетий назад твари селились где попало, - лишь бы мусор был. А сейчас зарываются так глубоко в канализации, что об их присутствии узнают только лишь когда оно ненароком, случайно, даст о себе знать. То же и самое и с какими-нибудь трупоедами, и всякого рода накерами, вампирами, и им подобным…
Айден опрокинул в себя остатки «Белой Чайки», и наконец-то отставил пустой бутыль в сторону.
-  Это раньше ведьмак был… чем-то весомым. Его звали, когда твари, значительно превосходящие любого человека по силам и способностям, появлялись на свет и бросали людям вызов. Нас учили преодолевать любые препятствия и выживать в любых условиях, - но сейчас это попросту не нужно. Из защитников человечества мы превратились в чистильщиков… которые ползают по канализациям и убивают утопцев по кроне за голову.
Положив руки на стол, кошкоглазый принялся заново отбивать ими какой-то диковинный ритм, - мелодию, которую он подслушал где-то то-ли по дороге, то-ли в каком-то трактире.
Возможно, наступит ещё время, когда человечество решит осваивать новые земли, - уйдёт за Синие Горы, или переплывёт океан, - и тогда о них, ведьмаках, снова вспомнят, но до той поры…
- А вообще… у меня тоже давненько серьёзных заказов не было. Последний раз дело было ещё зимой этого года. Одна девонька, дочь герцога, о личности которого я умолчу, решила поиграться с гоэтией. И призвала… что-то. Шанс один на сотню, но тварь её не убила, не расчленила на куски и не исчезла обратно в бездне, а вселилась. Прямо в неё.
Словно пытаясь скинуть наваждение, Айден покачал головой.
- Я до того момента практически не имел дела с элиминированием… сам не знаю, по правде сказать, как справился. Один из немногих моментов в моей жизни, когда я был готов бросить всё к чёрту и просто сбежать. Но от чего-то чувствовал, - знал, - что если свалю, прихватив деньги… то всё. Конец.
Кот уселся на стуле поудобнее и поёжился.
- Знаешь… оно, наверное, и хорошо, что те времена ушли. И такого рода твари теперь встречаются раз в добрые несколько десятков лет. Хорошо, что мы их всех извели. И ладно было бы всему этому ожившему кошмару остаться в прошлом. А нам всем давно уже следует найти новое место в жизни.
Луна, кажется, окончательно заняла своё законное место на небосводе. Здесь, вдали от крупных городов, небосвод полнился звёздами, - будто рассеянными на тёмном бархате бриллиантами.
Вид этот успокаивал и расслаблял, - и позволил всё-таки забыть о темах, которые поднимать, наверное, не следовало.
- Готов ли я? 
Он вновь лучезарно улыбнулся, - будто бы и не поднимал пару минут назад болезненные для них всех темы.
- Да. Думаю, что да. Знаешь, как говорят эльфы? «Что-то кончается, а что-то начинается». Va'esse deireadh aep eigean, va'esse eigh faidh'ar.

Отредактировано Айден (07.12.21 23:57)

Следуя примеру старшего товарища, Кот не торопясь поднялся на ноги. Голова слегка шла кругом от выпитого, - однако того количества было явно недостаточно, чтобы терять над собой контроль, - и уж тем более чтобы терять возможность сохранять вертикальное положение.
В голове, однако, было туманно, а на душе – удивительно спокойно. Чудотворный напиток, не доступный никому, кроме мутантов, работал ровно так, как и должен был, - расслаблял нервную систему, притуплял огромный слой защиты, которым каждый из них себя окружал.
В конечном итоге, они были практически полностью разные, - отличались и традиции, в которых они были воспитаны, и отношение к себе подобным, даже к ремеслу – и то отличалось.
Однако нашлось и кое-что общее, - усталость. От образа жизни, который они вели, - от дела, которое когда-то было смертельно важным не только для них, но и для всего человечества, - а теперь было практически незаметным. Они, взращенные на историях о славе былых времён, были вынуждены медленно смотреть, как весь их мир, - вся их культура, - медленно вымирает.
Именно поэтому к каждому приходило полное осознание грядущих перемен, - тех, от которых не сбежать и не спрятаться в руинах своих замков, не заглушить алкоголем и не отдать на рассуждение вымышленных кодексов, правил поведения, обещаний и морали, принятой по наитию на вооружение много лет назад.
Они должны были меняться – или окончательно уйти в прошлое.
Каждому надлежало сделать свои выводы.
Делать это было больно и неприятно.
Айден ухмыльнулся, и кивнул в ответ на последнее озвученное предложение.
- Коль живы будем – надо будет обязательно выпить ещё раз.
***
Липкий, будто смола.
Вязкий, будто кисель.
Точно такой же, какой и преследовал его перед началом каждой войны, - такой же, какой преследовал его перед зимним контрактом, едва не лишившим его жизни.
Неотвратимое чувство беды, - ощущение опасности, нависшей буквально над головой.
Предчувствие непоправимой ошибки, которая обязательно будет совершена.
Не сон, но кошмар.
Такой похожий на старые, - но вместе с тем другой. Образы, мелькавшие перед глазами, отличались от прежних.
Когда Кот очнулся, - то в стремительно исчезающем из памяти видении запомнил лишь одно:
То, что произойдёт, - или не произойдёт, - будет иметь далеко идущие последствия.
***
- Поганая погода, да что ж это такое.
Утром тучи даже и не думали исчезать. Будто намеренно охотникам работать, он лил и лил, - пускай и не так сильно, как вчерашним вечером, - но достаточно, чтобы из мелкой помехи превратится в достаточно сильную неприятность.
По весьма очевидным причинам, - из-за перспективы неопределённое время шататься по бурелому, - лошадей пришлось оставить на попечение трактирщика. Тот, к счастью, согласился присмотреть за животными потенциальных спасителей своего дела задаром.
Место преступления практически не изменилось с тех пор, как Кот и Грифон побывали тут вчера. Благо, из-за дождя запаха гниющих тел не был слышен так же сильно, как мог бы при солнечной погоде.
Кошкоглазый, цепляясь за валуны и ветки, спускался вниз. Выглядел он в этот раз иначе, - он всё так же носил плащ, только куртка при этом была плотно застёгнута. На поясе виднелось несколько пузырьков с разноцветной жидкость, - и кое-что ещё. Несколько круглых опечатанных цилиндров, - и из каждого виднелся торчащий фитиль.
Пара бомб, - «Самум» и обычная картечь, - были припасены Айденом на крайний случай.
Догадываясь, что они не имеют дело с обычными чудовищами, ведьмак рассудил, что крайний случай как раз-таки наступил.
Однако, мысли о предстоящем противнике не давали ему покоя. Как и сон, что явно не предполагал ничего хорошо. Подобные кошмары снились ему и раньше, - и как на зло, прямо перед какой-нибудь дрянной или просто поганой ситуацией.
-  Даррен…
Кот окликнул его на полтона тише, - теперь, раз уж они вышли на охоту, следовало издавать как можно меньше шума.
- Ты думал о том, с кем мы имеем дело?
Он помедлил, высматривая на земле что-то, за что можно зацепится в дальнейших поисках.
- Я это к чему… и так понятно, что это не чудища. А люди – не наше дело. И политика – тоже не наше дело. Что мы будем делать, если найдём их, и они не бросятся на нас с оружием в руках?
Лес был практически полностью мёртвый. Всё, что ещё прошлым вечером жило и шевелилось, спряталось в глубоких норах, - как будто в подтверждение грядущей беды.
Айден спрашивал без задней мысли, - ибо сам не знал, как будет поступать в таких случаях. Конечно, у него уже были контракты, в которых виновником оказывался обычный человек или группа людей, - но всегда без исключения он отказывался от денег, следуя данному заранее обещанию.
Было в этом принципе кое-что и куда более практичное: держась в стороне от людских конфликтов и не хватаясь за оружие лишний раз, он наживал себе гораздо меньше врагов, нежели его собратья.
Однако это дело…
По-хорошему, они оба должны были бросить всё к чёртовой матери и валить отсюда подальше, пока была возможность.
Но тем не менее, каждый упорно двигался вперёд. Грифон – по своим причинам. Айден…
Айдену не давало покоя ощущение тупика. Денег у него не было, лекарства нужны были прямо здесь, и прямо сейчас. Даррен был прав, - другой такой работы могло и не подвернуться. Где гарантии, что по пути в Новиград будет ещё что-то, за что не всучат горсть монет? Где гарантии, что приступ не схватит Кота прямо в центре какого-нибудь села, и он не натворит бед?
И тут кошкоглазый понял, что врал сам себе. Им двигала не принципиальность и не чувство совести.
Им двигал страх.
Страх сойти с ума, страх потерять над собой контроль.
И этот страх двигал его вперёд, вопреки логике и здравому смыслу.
Вдруг, в глаза бросилось что-то, что привлекло внимание.
- Хм… смотри. Видишь?
Охотник опустился на одно колено. Перед ним был порядочно размытый дождём, но всё-таки заметный след от сапога.
Вывод напрашивался один.
- После того как мы ушли… здесь, похоже, кто-то побывал.
Айден повернул взгляд на Грифона.
- Или за нами следили всё это время.

Отредактировано Айден (19.12.21 18:01)

Даже когда Даррен высказывал ему своё мнение по поводу их общего дела, Айден продолжал внимательно всматриваться в окружающую растительность. Было во всём этом, - в проливном дожде, в густой растительности, в буреломе, сквозь который было неуловимо сложно что-либо рассмотреть, - что-то неуловимо тревожащее, беспокоящее.
Когда же Кот озвучил единственно возможный факт, исходящий из обнаружения улики, стало ещё хуже. Ещё беспокойнее, ещё тревожнее, - и это был не обычный мандраж из-за нестандартности противника, с которым им предстоит столкнуться, - дело было в чём-то другом. Куда более глубинном, куда более тяжёлом.
В паранойе.
Она подступала медленно, бесшумно, но неуклонно.
Ведьмак чувствовал, как она подкатывает, когда он на секунду прикрывает глаза или фокусирует внимание на чём-то, кроме следов и окружения. Ощущал, как волнами она заливает его сознание, - и отливает, стоит Коту приложить нужные усилия к тому, что бы взять себя под контроль.
А вместе с паранойей подступал и страх. Тревога. Чувство уязвимости, и из-за этого – напряжённости, растущей злобы и нетерпеливости.
Однако, вместе с тем, сказывался накопленный многочисленный печальный опыт. Кошкоглазый глубоко дышал, перегоняя воздух в лёгкие, и иногда задерживая дыхание, - и этим всё-таки брал и своё тело, и своё сознание под контроль, позволяя себе фокусироваться на более важных вещах. Лидерство в их небольшой группе он благоразумно предпочёл передать Даррену, - в конце концов, у того был и куда больший опыт, и сам он был значительно, значительно спокойнее, нежели Айден в данный момент.
Двигались они медленно и неуверенно. Следы были достаточно чёткие, но из-за дождя и общей непогоды с ходом времени читать их становилось тяжелее и тяжелее. Со временем Кот даже словил себя на мысли, что не может даже приблизительно представить, который сейчас час, - из-за тёмно-серых туч не было видно солнца, и с одинаковым успехом мог стоять как и полдень, так и уже вечереть.
Не смотря на то, что охотник догадывался о том, как себя чувствует напарник, его слова придали Айдену уверенности. В конечном счёте, даже не смотря на их сомнения, всё было ясно как белый день: каждый из них не был привычен для работы такого толка. В этом была странная, злая ирония: то дело, которое многие его собратья сочли бы выгодным, - даже по-своему интересным, - для них стало сродни пытке.
По большому счёту, кошкоглазый понимал, что на ситуацию можно взглянуть и с другой стороны.
Чем эта работа была отличной от других?
Договорится об оплате, узнать детали, взять след, найти цель, после – подготовится и уничтожить её.
Что может быть сложного?
А сложность была в деталях. И главной из них была их профессиональная гордость.
И Кота, и Грифона воспитывали в старых традициях. Традициях, которые говорили им, помимо прочего, что они так или иначе, но стоят выше людей, - и создавали их для того, что бы  бороться с тем, с чем человек не справится. С этой точки зрения то, что происходило сейчас, казалось для них… низким.
Это была работёнка для каких-нибудь кнехтов, для наёмников и головорезов, - но не для тех, кого создавали для чего-то иного, - чего-то куда более значащего.
И это был первый урок, который Айден усвоил.
Если он хотел что-то поменять, от гордости нужно было отказаться в первую очередь.
***
Жесту Кот подчинился мгновенно, - замер, возвратив уже занесённую ногу обратно в грязь, в свой собственный след, - и даже, кажется, задержал дыхание, полностью обратив своё внимание на происходящее вокруг.
Они почти достигли конца бурелома: впереди ровным строем выстроились стволы деревьев, чьи густые кроны закрывали, кажется, даже тучи. Шум дождя тут слышался куда тише, - но капли всё ещё продолжали стучать по плащу и по земле, обильно стекая с листвы.
Кошкоглазый прикрыл глаза, на секунду фокусируясь ещё сильнее, - мысленно разбирая окружение на крохотные детали, сопоставляя их и пытаясь вычленить что-то, за что можно зацепиться, - что-то, что даст ему представление о происходящем вокруг.
От ветра едва слышимо качались ветки.
Вода с характерным звуком капала откуда-то сверху вниз, собирая в низинах массивные лужи.
Но это было не то…
И лишь мысленно отбросив все отвлекающие факторы, он наконец-то понял, почему Грифон их остановил.
Сердцебиение.
Мерное, но учащённое.
Но без дыхания.
Айден уже было собирался открыть глаза, как слух, обострённый и сосредоточенный, резанул тихий, но вполне слышимый шум…
Тетивы?
Ведьмак только и успел дёрнуться, отпрыгнуть назад, рефлекторно уклоняясь от потенциальной угрозы, - и тут же её и обнаружил, когда стрела с характерным скрежетом вонзилась в корягу.
Кошкоглазый увидел её, узнал, - узнал бы из тысяч других, - ибо только одни пользуются такими наконечниками.
Только одни украшают их серыми перьями.
Только одни были способны устроить на ведьмаков засаду, - и только одни были способны преуспеть в ней.
- Засада!
Айден выплюнул это слово, будто ругательство, - резко и громко, - и тут же подался вперёд, толкая и себя, и товарища в сторону.
Охотник уже не сомневался в том, что они давным-давно были обнаружены.
Что всё это – и следы, и их преследование – было спланировано заранее.
Их сюда вели, - заманивали, что бы убить.
Лес ожил. И не заговорил, - но закричал.
На Старшей Речи.
- Шаэрраведд!
- Маландэрр!
Затея Айдена удалась, но лишь  частично, - они ушли из-под линии обстрела, - но не успел ведьмак достигнуть относительно твёрдой земли, как земля едва не ушла у него из-под ног, - провалилась, обнажив яму с добрым десятком кольев.
Нападающие очевидно подготовились хорошо, - и не собирались оставлять их в живых.
Они появились оттуда же, - спереди, выскользнув из-за деревьев, - и сзади, со стороны бурелома.
Вразнобой одетые то в накидки, вымазанные грязью, то в лёгкую броню, - но все с оружием, и все с беличьими хвостами, пришитыми к одежде.
- Людей в море!
Скоя’таэли атаковали все вместе, - будто волки,- не давая и шанса собраться, прийти в себя.
Ведьмак рывком вытащил меч из-за спины и ринулся вперёд, сокращая дистанцию, - только лишь в ближнем бою была гарантия того, что лучники не попытаются достать их ещё раз.
В воздухе запели клинки.

Воистину, засада была подготовлена хорошо. Слишком хорошо. Никто, ничто не могло в ней выжить. Слишком мало пространства для манёвра, слишком неравные шансы, слишком много противников.
Если они убьют нескольких скоя’таэлей – на их место встанут следующие.
Если они убьют вообще всех – дело довершат лучники, что засели у крон древних деревьев.
Даже сейчас он, будто загнанный в угол зверь, своими обострёнными чувствами слышал их нервное, сбитое дыхание. Их глаза скользили по поверхности земли, выслеживая и выискивая свои цели среди мешанины тел и клинков.
По всем параметрам, по всем законам логики, они – ведьмаки из ныне погибших школ, последние из своего поколения, - были трупами. Это место – эта низина, полная волчьих ям, мрачное напоминание об их собственном падении, - станет их могилой. Их тела останутся непогребёнными, и их сожрут падальщики. А белки… белки продолжат свою работу. До тех пор, пока их самих не настигнет та же самая судьба.
Айден понимал это.
И осознание этого факта врезалось в его голову пуще той стрелы, от которой он уже успел увернуться. Адреналин и понимание близости собственной смерти подстёгивало ничуть не хуже любых эликсиров, - время замерло, чувства обострились.
Несколько раз он уворачивался от клинка буквально за мгновение до того, как он бы пропустил удар.
Несколько раз удачно, - пожалуй, слишком удачно для такого печального положения дел, - выскальзывал из кольца, в которое его пытались зажать эльфы.
И сейчас, во время секундной передышки, он медленно и хищно, будто зверь, кружил по небольшой низине, стараясь держать сразу всех противников в поле зрения, хоть это и было практически невозможно.
- Прикончим! Прикончим, как бешеного пса!
Кот знал, что фраза не была предназначена для него. Уставшие и сбитые с толку безрезультатностью первой атаки, белки подбадривали друг друга, пытаясь найти стремительно ускользавшую храбрость.
- Людские прихвостни! Дорого вам заплатили за нашу кровь?
Ведьмак не отвечал. Знал, что худшее уже случилось. Дыхание тратить не спешил. Ему оставалось только одно – как можно дороже продать собственную жизнь.
И снова они бросились друг на друга, будто дикие звери, - пытаясь взять если не умением, то числом. Без капли того благородства, которым они так любили хвастаться – со всех сторон, одновременно.
Снова запели в воздухе клинки, лес полнился отрывистыми криками, стонами раненных и умирающих, звуками сталкивающейся друг с другом стали. Запахами пота, адреналина, и озона от применения знаков.
Кошкоглазый дрался так, как только умел. Так, как его учили те, кто убийством людей славился ничуть не хуже, чем убийством чудовищ.
Он вертелся, будто юла, не давая противникам наносить удары со спины. Взмахи кривых мечей впустую разрезали воздух, - белки подскакивали, наносили несколько ударов, после чего бесполезно отскакивали обратно, тщетно пытаясь разорвать этот замкнутый круг, в которой они сами себя втянули.
Взгляды их то и дело скользили в сторону, - к Даррену, который был загнан со всех сторон, и который сцепился с той, по вине которой они все здесь и собрались. Кот не пытался её разглядеть, - её точёную фигуру, её белёсые волосы он сразу заметил в общей мешанине драки.
И там, где не было ни единого шанса, - где их гибель казалась неотвратимой, - её присутствие вдохновило уже Айдена, в сознании которого родилась отчаянная и безумная идея.
Всё что ему нужно было – время.
Нужно было, чтобы они продержались ещё немного.
Переступив с ноги на ногу и перехватив клинок поудобнее, кошкоглазый оскалился, провоцируя противников.
- Что, не выходит, а? Не получается, бельчата?
И белки снова ринулись на Кота.
Снова удары, снова стоны клинков. Снова кличи, предупреждения, и стоны. Теперь, Айден не защищался, не пытался тщетно выиграть больше времени, - но выкладывался на максимум, и не осторожничал.
И внезапно даже для самих себя, истощённые от напряжённого боя скоя’таэли начали умирать.
Один за другим они получали ранения, и выкатывались из этого невероятного по своим масштабам клубка.
Те, кто стояли на ногах, слишком осторожничали - они слишком хотели жить.
А те, кто ныне лежал в сырой и грязной земле, с рассечёнными лицами, с выпущенными кишками, слишком хотели умереть.
Пируэт, взмах клинка, удар…
И наконец, результат!
Противники снова отступают, делают шаги назад. Отчаявшись достать Айдена силой оружия, они освобождают пространство для лучников. Ведьмак уже слышит, как натягивается тетива на луке, - но и сам не стоит на месте.
Молниеносным движением он срывает «Самум» с пояса, и кидает его куда-то вверх, в гущу сражения, где Даррен из последних сил сцепился с злосчастной Маландэрр.
Образ.
Жест.
Мыслеслово.
«Игни!»
С пальцев охотника на чудовищ срывается пламя. Оно рвётся вперёд, опаляя белок, пожирая всё на своём пути.
Пока не достигает брошенной в воздух бомбы.
Огромная вспышка алого света вырывает наружу доселе запечатанный, обжигающий пустынный вихрь.
***
Медленно, но уверенно эффект бомбы спадает. Первым прорезается слух, - и доносит полную тишину. Лишь капли дождя ниспадают с тяжёлых, серых туч вниз, на землю, оседают на зелёной листве и не торопясь стекают вниз, к корням. Потом, белёсая пелена начинает спадать с их глаз. Сперва размытые пятна, потом – образы и очертания, и лишь затем, - только спустя добрые полторы минуты, они наконец-то понимают, что видят.
И то, что они видят, заставляет их врасти в землю, - туда, где они стоят, - ничуть не хуже проклятий, что по легендам превращали их красавиц древности с разбитым сердцем в деревья.
Прямо на краю волчьей ямы, застыл кошкоглазый мутант. Прямо перед собой он держит прекрасную Маландэрр. У её горла – клинок. Лицо её – месиво из ударов, и кровоподтёков.
На то, чтобы приблизится к оглушённой цели, у Айдена ушло несколько секунд. На то, чтобы ударить по вискам, почкам, выбить коленные чашечки и сломить любую волю к сопротивлению этого прекрасного создания, - ещё меньше.
И теперь он, некогда спокойный и уравновешенный, представляет собой иное зрелище. Волосы его растрёпаны, а лицо совершенно лишено того благородства и спокойствия, которым он поражал окружающих на заставе каэдвенцев или в деревне.
И кажется, он улыбается. Вопреки логике, вопреки здравому смыслу, тот факт что он держит в руках чужую жизнь, что заставляет почти два десятка остроухих застыть на месте, доставляет ему странное, садистское удовольствие, которое он прячет с большим трудом.
- Ну что, бельчата, побеседуем?
Клинок слегка давит на шею прекрасной эльфки, оставляя за собой лёгкий кровавый след.
Скоя’таэли не решаются высказать и слова. Тот факт, что их предводительница, чьё имя отправляло их в бой, теперь на грани гибели, спирает дыхание. Они знают, они видят – даже если ведьмака убить метким выстрелом, обессиленное тело Маландэрр упадёт в волчью яму, столь любезно ими же и заготовленную.
- Сражаться с ведьмаками – это не то же самое, что убивать возниц на дорогах и случайных селян в гуще леса, а?
Улыбка Айдена и вовсе превращается в звериный оскал. Внимательному глазу становится видно, что тело охотника на чудовищ спирает странный озноб. Руки его слегка подрагивают, глаза – наливаются кровью.
Наверняка, эльфы легко это спишут на известную всем ведьмачью жажду крови. Не в первый раз, и не в последний их принимают за едва разумных чудовищ, которым ценна лишь монета.
И лишь сам Кот знает, что балансирует на грани разума и безумия. Приступ начался слишком быстро, слишком резко, - и справится с желанием утонуть в этой пучине без остатка практически невозможно.
Он выдерживает долгую паузу. Приложением одному лишь ему известной силы воли он слегка ослабляет хватку, и только после этого находит в себе силы продолжить:
- Смотрите!
Мутант кивает в сторону лежащих на земле эльфов.
- Вот так умирает цвет вашей молодёжи. Видите? Вот ваша кровь. А всё потому, что вы решили, что убить ненужных свидетелей – это хорошая идея, бельчата.
Он склоняет голову слегка набок, прилегая своей щекой к обжигающе-горячей щеке Маландэрр. На секунду, - всего на секунду, - он позволяет себе тонуть в этом ощущении, забыть о том, где он находится и что делает.
Сердце начинает биться чуть медленнее. Озноб уходит.
- Комендант гарнизона нанял нас, чтобы остановить нападения. И мне всё едино, как их остановить – по-доброму, или по-плохому. Мы могли бы договорится. Могли бы наладить общение. Могли бы прийти к компромиссу, - но вы решили иначе. Решили, и даже не допустили мысли, что не все вопросы можно решить кровью. 
Конечно, Айден юлил. Приукрашивал реальность, выдавая свои собственные ошибки за чужие.
Как и всегда.
Будто настоящий кот, он недовольно фыркнул в такт таким мыслям.
- Так я повторяю ещё раз. Как мы будем всё решать, бельчата? По-хорошему, а-ли по злому?

Отредактировано Айден (10.02.22 16:22)