Он слишком часто забывал с кем имел дело. Кристанна Кальтер не была обычной женщиной, и не терпела выскочек. Кхайр слишком рано позволил себе зарываться, требовать, демонстрировать на что способен со взбудораженной кровью.
Её пальцы пахли гарью и сырой землёй. Нильфгаардец чувствовал что рыжая дьяволица может выколоть ему глаза, и не мог пошевелиться, скованный ужасом перед ослеплением. Так в старые времена карали тех, кто не должен был мешать, но не мог быть казнён - высокородных, жизнь которых была священна. Бывший солдат империи прекрасно понимал что Кристанна хочет сказать этой угрозой: "Ты мне мешаешь".
Кхайр отлетел с резким толчком, и в замешательстве ухватился за скулы и нос, сдавленные пальцами командирши. В армии с ним так не поступали никогда.
Никогда.
-Ладно! Folie, ghoul y badraigh mal an cuach! - Кхайр мотнул головой, чувствуя злость от унижения и гнев. Стиснув зубы, он просеменил к повозке и выхватил меч, нашарил щит в тряпье - всё встало на свои места. У того, кто когда-то был стражем закона, вновь появилась цель. -Наконец-то ясный приказ.
Он был воспитан воином в семье, посвятившей себя работе в арсеналах - для вар Лиона просто не могло быть иной участи, кроме военной службы. Кхайр не оглянулся на лошадей, которых коснулась проклятая, как и не ответил на взгляды рабов, высунувшихся к прутьям решёток.
Нильфгаардец укрыл лицо капюшоном и перехватил оружие как должно. Он не наблюдал за пленниками, но знал что они смотрят на него со страхом, но важным было не это. Важным было то, что их пленители слишком расслабились и не реагировали на его приближение.
-Эй, кмет. - пробасил стороживший двери постоялого двора детина, толкнув второго охранника при приближении вар Лиона. В его голосе сквозила неуверенность. -Поворачивай. Второй раз предупреждать не буду.
Оба перехватили копья поудобнее, не трудясь о предупреждении тех, кто был внутри. Никто не ожидал что грязный бородач в надвинутом на глаза капюшоне не попятится, а поднимет меч, который ему явно не по плечу.
-Бросьте копья и бегите. - он стоял перед ними, не таясь, а за окнами трактира делали ставки, делили добычу. Никто не желал выглянуть в окно.
А меж тем, во дворе поднималось пламя. Лошади, присмиренные Кристанной, молчали и ждали приказа хозяйки. На опушке леса то, что вначале казалось пнями и мхом, внезапно пришло в движение - и к полузаброшенной почтовой станции устремились люди Девы Чёрного Солнца, вооружённые до зубов. Они не должны были щадить никого - их главная узнает своих.
-...мужики! - догадался крикнуть один из караульных, нацелившийся острием копья в шею бродяги. Это были последние его слова.
Старый меч вар Лиона не потерял остроты. Наконечник одного из копий снесло, и караульный упал, споткнувшись. Второй успел сделать рывок вперёд, , но промахнулся, прорвав стёганку на правом плече. Нильфгаардец сумел оттолкнуть удар, но двери тут же распахнулись, и на него высыпали бойцы с короткими темерскими клинками. Они нападали сверху, с деревянных ступеней веранды, и от силы такого напора приходилось отступать.
Они кричали. Пламя в сарае поднималось всё выше, и дождь не мог ему помешать. Из-за туч выглянул неясный, тусклый диск солнца, и в дверном проёме встал, лучник выцеливавший Кхайра, сражающегося против пятерых
Они были воинами. Они должны были повалить и прикончить его. Но нильфгаардец уже не ставил на победу или даже жизнь. Сегодня он мог вынести больше чем в любой другой день своей жизни, потому что знал: звуки боя призовут её. Обязательно призовут - и она не упустит шанса выстрелить исподтишка сама, унеся ещё пару ненавистный, гнилых, никчёмных жизней отребья, которое не приносит в мир ничего кроме боли. Если Кхайр и имел с ней что-то общее, то это это ненависть.
Ненависть к этому простому, грубому злу, засевшему в ненасытных утробах этих мужчин, не чурающихся испачкать руки ничем. Можно было найти себе оправдание, сказать что ты ничем не отличаешься от этих простых людей, тоже желающих выжить... но нет. Эти - переступили грань, чего Кхайр никогда бы себе не позволил.
Он начал драться так, как видел сражения в стиле Девяти Мечей Солнца. Лейтенант никогда не владел им, но мог попытаться.
Где-то протрубил рог. Стрела, выпущенная вражеским застрельщиком, застряла в щите, больно ударив - наконечник разделился на несколько пучков. Гавенкар. Бой продолжался, и в стёганке появлялись прорехи, скрежет зубов и крики окружали вар Лиона всё плотнее - все пытались достать до обнажённой головы, чтоб закончить бой красиво, без потрохов. Напрасное, глупое милосердие.
Кхайр сражался лучше любого из них, а в борьбе за красивый удар ловцы рабов лишь мешали друг другу.
Когда люди Кристанны беззвучно атаковали двор, снеся забор и перила веранды, оказалось уже поздно.
-Дева! Дева! - кричали Близнецы, возглавляя атаку. Те, кто высыпал во двор, поспешили ретироваться обратно за каменные стены, но было уже поздно: секира старшего обрушилась на обнажённые петли, придавив стрелявшего в Кхайра гавенкара. Стрела с зелёным оперением - дружественная стрела, - вонзилась в спину травившего караульного, и тот выронил длинное копьё со странным, детским всхлипом. Его спутник, орудовавший мечом взамен рассечённого копья, достал кнут, висевший на поясе.
-ПОСТОРОНИСЬ!
Они расступились, и нильф не успел среагировать - плеть ударил по лицу, и щит едва не выпал из рук. Чудовищная боль от потери скальпа едва не заставила упасть на колени. Никто не терял времени, и его пытались опрокинуть, до сих пор непоколебимого.
Напрасно. Кхайр видел лишь одним глазом теперь - левый ничего не видел из-за хлынувшей крови, но он продолжал держаться.
Один из нападавших выронил клинок, схватившись за окровавленную руку. Три пальца лежали где-то в удобренной дождём грязи. В сторону боя начал дуть ветер, и чёрный дым застилал глаза нападавших, раздражал прирученных Кристанной лошадей. Теперь против Кхайра дрались трое. Всё ещё гарантированная смерть, но теперь они боялись его больше, чем он их.
Ещё один удар плети - должен был прийтись по запястья, но не удалось. В то же время клинки бьют в туловище, бесцеремонно надеясь на то что у него не хватит сил поднять щит. Хватает. Ветхое дерево наконец не выдерживает ударов, и начинается разваливаться.
Бросок в лицо нападавшим. Они не спешат отступать, но вар Лион успевает взять меч в обе руки, замечая как на фоне, в высокой башне сияет синий свет магических молний, - они не вырывают наружу, а словно натыкаются на барьер.
-Кристанна... - шепчут сухие губы беззвучно, и окровавленные, изорванные губы искажает подобие улыбки.
-Чёрное Солнце! Чёрное Солнце! - скандируют в резне бойцы захватившие двор. Воздух пахнет металлом, потом и гарью - дерево близ конюшен продолжает медленно гореть, но пламя не спешит взвивать выше. Противник вар Лиона медлят, плеть в руке караульного, потерявшего друга, должна нанести ещё удар.
Говорят, те кто верит в восход Чёрного Солнца и приход Лилиты, уверены в том что под новым светом выживут лишь самые сильные.
Эта мысль заставляет ринуться вперёд. На смерть.
Потому что Кхайр никогда не был сильным.
