Какая это уже была по счёту война? Третья? Вроде третья. Не суть важно, на самом деле. Нильфгаард с завидной настойчивостью пробовал на зуб Северные Королевтсва. И, едва не обломав себе клыки сначала под Содденом, а затем и под Бренной, с третьей попытки, кажется, нашёл подход к желанным северным землям. По крайней мере, имперцы продвинулись, если верить, слухам, уже под самую границу Редании. В Вызиме висели украшенные солнцем чёрные знамёна. Кто мог – бежал прочь, подальше от войны, от мародеров, от усеянных трупами полей сражений, разрушенных деревень и рыскавших падальщиков. Кто не мог… Что ж, кто не мог – научился жить как есть. Даже самые тугоумные кметы поняли, что война надолго пришла к ним домой, жадно пожирая все соки из некогда плодородных земель, и сложно было уже сказать, кто здесь гость, а кто хозяин.
Конечно, всегда находились те, для кого, как там говорится, война – мать родна. Для тех, кто не мыслил жизни без убийств и сражений, для тех, кто мог знатно обогатиться во времена смуты, да для много кого ещё.

Когда-то Риенс вполне мог бы сказать, что и для него – тоже. Война отлично заметает кровавые следы, мешает задавать лишние вопросы, стирает с лица земли такое глупое слово как «законы», сужает личные интересы каждого до собственной любимой шкуры. Ну не прекрасно ли?
Прекрасно, если тебе есть куда вернуться и откуда начать путь заново. Если есть право на вторую ошибку. Если за тобой стоит сила, с которой нельзя не считаться. Такой силой был Вильгефорц. Не просто такой силой, великий мэтр был вершиной пищевой цепи, тем, кто войны начинал и заканчивал. А что теперь? Теперь могущественный маг мёртв, а вот Его Величество Эмгыр вар Эмрейс живее всех живых и твёрдой рукой ведёт свою армию всё дальше и дальше на Север, чёрной волной сметая всё на своём пути. Интересно, какую роль Белое Пламя сыграл в падении Вильгефорца? Недооценили они тогда Императора, бывшего проклятого Йожа, мужа Паветты с простеньким именем Дани. Какой же путь прошёл правитель Нильфгаарда. Вот уж каких врагов не хотелось иметь у себя за спиной. За годы службы посредником между этими двумя великими людьми – Эмыгром и Вильгефорцем – Риенс так и не смог понять предела силы каждого из них. Оставалось только надеяться, что теперь, четыре года спустя, Императору уже глубоко плевать на помощника его уничтоженного неприятеля.

Ладно, кое-что хорошее в войне всё ещё было. В ней очень легко затеряться.

Обоз шёл на Север. Высокого мужчину в поношенном чёрном плаще этот путь вполне устраивал. Находить союзников он так и не научился, а вот делать на каждом шаге врагов умел просто восхитительно. К счастью, тут, среди беженцев он вроде как никого не знал. Потому что вряд ли найдётся хоть один человек, которого он бы знал в хорошем смысле.
Беженцы раздражали. Помогите, ребенку плохо. Помогите, я упал. Помогите, воды больше нет. Помогите! Иногда хотелось просто встать и оборвать мучения несчастного вот этими руками… Острые кончики выкованных из черненого зачарованного металла перчаток болезненно впились в колени, бывший шпион вздрогнул и разжал руки. Пустота магического артефакта безошибочно реагировала на его мысли и желания, а тяжелый металл служил вечным напоминанием о его самом страшном и тяжелом поражении в жизни.
Эти убожества в обозе считали, что потеряли всё? О, они даже не представляют, что на самом деле значит потерять всё.

«Помогите! Помогите!» - голосил издалека захлебывающийся женский голосок.
Ну вот, опять. Никогда им не надоест. Риенс спустил ноги с телеги потянулся, бросив из-под капюшона тяжёлый, недоброжелательный взгляд. Кто-то смотрел в сторону нового источника беспокойства, кто-то напрочь игнорировал крики о помощи, кто-то просто всхлипнул себе в рукав. Конечно же, они ведь даже себе помочь не могут. Драматическая сцена притягивала к себе зрителей, на радость Риенса оставляя шпиона в благословенном одиночестве. Так ему казалось первые пару минут. А затем сбоку раздался женский голос, показавший настолько знакомым, что шерсть на загривке встала дыбом.

Мужчина резко обернулся на зов и схватился руками за потрепанный край телеги. По спине пробежали мурашки.
Он помнил эти эльфские глаза глубокого синего цвета, глаза охотницы на ренегатов, принадлежавшие едва не взявшей его за горло в крошечной убогой деревушке где-то на юге Темерии. Проклятье, кажется, это всё было где-то в прошлой жизни, забытой и безнадежно утерянной.
- Что? – Удивленно сорвалось с тонких губ. Капюшон слегка соскользнул со вскинутой в удивлении головы, открывая бледные впалые щёки, лёгкую небритость и тёмные, удивленные глаза. Бывший шпион нервным движением убрал выбившиеся пряди чёрных волос с изуродованной старым ожогом щеки.
- Что тебе нужно?!
Наверное, глупее вопроса и не придумать, учитывая, что девушка уже в своём обращении говорила о помощи. Но мысль о том, что эльфка вновь пришла по его голову, была первой пришедшей на ум.

«Что?»
Бывший шпион окончательно растерялся. Не к добру эта встреча. Как, впрочем, не закончилась бы добром любая встреча хоть с кем-нибудь из его прошлой жизни.
Прошлая жизнь.
Как же люди, особенно излишне оптимистичные безграмотные кметы, любили разбрасываться этим сочетанием слов. Случится что-то «я оставлю все в прошлой жизни», «изменю к лучшему», ну или что-то этакое. Нету её, этой прошлой жизни, как бы не цеплялось к языку обыденное выражение. Жизнь одна, и от прошлого так просто не избавиться. И на каждом шагу единая жизнь всё навязчиво доказывала эту истину. Его жизнь разделались на «до» и «после». В азарте дерзкой погони за, казалось бы, лёгкой добычей, он, вместе с отрядом подготовленных наёмников, бросился на лёд - ещё в прошлой жизни, в жизни, где у него была достижимая цель, большое будущее и надёжное прикрытие за плечами. Этого всего больше нет, но прошлое никуда не делось. И эльфка перед ним была тому доказательством.
Тогда, почти пять лет назад, ему удалось ускользнуть, подкупив охотницу именем своего хозяина. Вильгефорц у многих вызывал восхищение и даже зависть. Но мэтра уже давно нет в живых. И знала ли девушка, носившая знак Капитула, что на самом деле случилось на Танедде?

Риенс внимательно вглядывался в синие глаза, ища в них вызов или угрозу, обвинение в былом обмане, в том, что, скорее всего, её дороги с великим мэтром так и не пересеклись. Как она вообще оказалась в этом обозе, полном драных, обездоленных беглецов, пытавшихся сбежать от клыков белого пламени на всё ещё остававшийся свободным север.
А что он с ними делал? Сойдёт ли простое, правдивое, но нелепое оправдание «мне по пути»? Как он терпел весь этот сброд? А вот на этот вопрос у Риенса тоже ответа не было. 
Потому следующий вопрос эльфки буквально выбил бывшего шпиона из колеи. Он ждал вроде уже услышанного когда-то «Маг-ренегат Риенс, ты арестован», почему-то из всего того разговора лишь эти слова буквально засели в голове опального чародея. Наверное, потому что сама мысль об аресте казалась бывшему шпиону глубоко оскорбительной. И потому, что сейчас эти слова стали бы приговором, с которым он ничего не сможет подумать. За спиной никого нет.

- Что? – Снова разве что не клацнул зубами мужчина. – Маленьких dh'oine зава… а. – Риенс закатил глаза. А, те крики. Детишки играли, детишек завалило, парой нищих голодранцев стало меньше. Выходит, не насмерть завалило. В систему координат Риенса, где речь могла идти только о том, что эльфка собиралась делать с обнаруженным ренегатом и как спасаться из очередной передряги свою шкуру, глупые дети с их глупыми играми вот никак не вписывались.
Ну завалило и завалило, ну чего кричать теперь. Бывают в жизни огорчения. Бывшему шпиону больше всего хотелось закинуть ноги в повозку и повернуться к эльфке спиной. Не его проблемы. Пусть там кто-нибудь поплачет, повоет, помолится, и они поедут дальше.

Вот только против своей воли Риенс понял, что их разговор привлёк лишнее внимание. Крепких мужчин в обозе было мало. Большинство ушло на войну да с неё и не вернулось, остались по большей части лишь старики, юнцы да подранки, дезертиры и те предпочитали сбиваться в банды и искать лучшей доли в злачных местах. Кому тут из-под камней детишек вытаскивать? Сбоку на эльфку и её мрачного собеседника уже смотрела пара немолодых женщин, на глазах которых проступили сочувственные слёзы, остановился молодой парниша с вилами в тонких руках, старик, управлявший телегой, повернул седую голову. А ему с этими людьми ещё держать дорогу вполне может быть и не один день. 

А эльфка тем временем ударила ниже пояса.
- Вот уж чего выдумала! – Взрыкнул в ответ оскорбительные слова бывший шпион. Исхудал? Ослабел? Заскрипели впившиеся в диски телеги пальцы металлических перчаток. Перед глазами возник образ его бывшего напарника, насмешливый взгляд полуэльфа напоминал о том, как сильно тот презирал калек. Что бы Ширру сказал сейчас о бывшем фактотуме их господина? Но этот ублюдок давно исчез с горизонта и Риенс понятия не имел какая судьба того настигла. Незавидная, вероятно. Признаваться в том, что он на самом деле казался тенью самого себя, причём не только со стороны, Риенс не собирался. Но он подмечал взгляды, которые эльфка бросала на его перчатки. Догадывалась ли девушка о чём-то, ощущала ли скрытую в них магию, или же просто заинтересовалась необычным для беглого чародея предметом гардероба? Да как она вообще посмела… Посмела подметить что? Изменения, произошедшие с ним? Изменения явно не в лучшую сторону.

Бывший шпион спрыгнул с телеги, на ходу поправляя сползший капюшон. Взгляды обозных голодранцев, полные любопытства и какого-то тошнотворного оттенка надежды, можно ощутить буквально кожей.
- Ну и где детишки?

На мгновение глаза бывшего шпиона расширились от недоумения, но уже через секунду Риенс недовольно сощурился, пытаясь скрыть тот самым миг своего удивления словам дерзкой эльфки. Конечно же, ему и в голову не пришло, что девушка умудряется им довольно ловко манипулировать, но вот лёгкую издёвку не упустил.
Тем временем на горизонте показалась вполне соответствующая поднятому шуму картина. Объятая горем мать, пытавшаяся судорожно вслушиваться в глубину тёмного провала в древней скале, несколько сбившихся в группы сочувствующих, охающий дед, юнец, явно пытавшийся помочь, а теперь стыдившийся своего поражения.
Услышав голос эльфки, заплаканная мать обернулась, в покрасневших глазах блеснула надежда. Поддавшись эмоциям, исстрадавшаяся женщина метнулась к потенциальным спасителям. К вроде как руководившей зарождавшимся процессом спасения эльфке, подумал было Риенс. Но вместо этого кметка стиснула в своих удивительно крепких, знакомых с тяжелым физическим трудом объятиях самого бывшего шпиона. Риенс успел только крякнуть и издать невнятное шипение вместо вполне заслуженного наглядного объяснения того, как сильно он не любит, когда люди распускают руки и чем чревато столь бесцеремонное поведение. Он не собирался драться с горюющей матерью на глазах всего обоза, хотя в другое время расценил такое поведение, как покушение на убийство.
К счастью, кметка быстро отпустила свою добычу и повела спасителей к месту катастрофы, Риенс даже успел поправить свою одежду, с гордостью, конечно, было уже посложнее.
Ну игрались, ну сшибли, дети вообще не очень умные существа, просто пару лишних доказательств. Сам чародей больше внимания уделял пещере. Тот самый камень, наверное, оставили где-то у входа, может чем-то подперли. Дети доигрались. Сместившись, камень потащил за собой несколько помельче.
Отвратительно. Ему, бывшему ученику величайшего чародея Континента, придётся копаться в каменной трухе.

Эльфка тем временем смогла уловить детские голоса где-то за камнями, Риенс тоже вроде как слышал какие-то тихие попискивания, но не мог сказать были ли это попытки позвать на помощь или же агония умирающих где-то под валунами человечьих отпрысков. В любом случае теперь с их шей не слезут. Жаль на идею со щелью отвергли. То ли ума деткам не хватит на то, чтобы пролезть на свет, то ли засранцы там великовозрастные и задница застрянет. Ладно.
Бросив хмурый как грозовая туча взгляд на девушку, Риенс упёрся руками в камень, металл перчаток скрипнул по серой скале. Свет и Тьма, камни в жизни он ещё не таскал, но горевать о себе любимом времени не было. Бывший шпион надавил на камень, не смеша толкать сразу в полную силу – заросшие мхом стенки пещеры не внушали ему никакого доверия. Мышцы напряглись, отзываясь тяжестью в плечах. Всё-таки, в отличие от квохчущей где-то рядом кметки, физическая работа явно была не его стихией. Но вместо привычной боли и усталости, по телу разливалась волна энергии, дышать становилось легче. Риенс приложил больше сил и камень скрипнул. Ещё чуть-чуть и кусок скалы поддался, в стороны посыпались мелкие камешки. Полминуты работы и щель вдоль правой стены расширилась настолько, что пролезть туда мог не только ребенок, но и вполне крепкий взрослый. Бывший шпион выпрямился и отошёл чуть в сторону и крикнул:
- Давайте скорее.
Впрочем, детишек даже не надо было подгонять. Мимо мужчины на свет прошмыгнуло двое чумазых мальчишек, совсем тоненьких и бойких.
«Могли бы и в щель протиснуться».

Кметка рухнула на колени, целуя и обнимая своих отпрысков, но счастье в её глазах быстро сменилось тревогой.
- А где…
Но договорить её не дали.
- Мамочка, мамуль, - затараторил с виной в голосе старший мальчишка, - Зоська идти не может, лежит, ей большой камушек на ножку упал, мы обещали привести помощь, мам, Зоська там…
Риенс взглянул в тёмную глубину проёма. Ему на мгновение даже показалось, что где-то там он слышит тихие всхлипывания, хотя может и просто показалось. А ещё ему показалось, что это уже не его проблемы.
Кметка подняла взгляд чистых, заплаканных глаз на двух спасителей и буквально пригвоздила обоих к только что благополучно отодвинутому камню. Риенс с вызовом покосился на эльфку.
«Да ни за что в жизни».

«Женщина, тебе вполне хватит и двоих детей, ты же и этих с трудом можешь прокормить».
«У нас тут война, на войне бывают жертвы».
«Если и мне ногу камнем придавит, я порву тебе горло».
К счастью, роящиеся в голове Риенса мысли никто не слышал. Как бы не крутились желанные слова на кончике языка, прошедшие годы без могущественного покровителя за спиной научили хотя бы немного придерживать коней на резких поворотах. Крайне неприятные, болезненные уроки, усвоенные далеко не с первого, не со второго и даже не с десятого раза.

Бывший шпион с долей тоски смотрел как эльфка пролезает в образовавшуюся щель. Если бы они отказались вдвоём, соскочить с неприятное работы было бы куда проще. Нет, правда, вполне бы обошлись и без них. В толпе хватит тощих типов, способных пролезть за девчонкой.
Впрочем, типы оказались не такими уж и дураками, какими отчаянно хотели казаться. Кметы бурно высказывали нежелание протискиваться в щель вслед за отчаянной девушкой и всячески мельтешили вокруг. «Нет, не полезем» - ответ был один. Риенс теперь отчаянно боролся с желанием сочно пнуть стоявшего ближе всех старика. Сам одной ногой в могиле, а пытается командовать. Хотя кого он обманывал – этот мерзкий старикашка ещё их всех переживёт.

Из глубины пещеры раздался прокатившийся эхом тонкий визг. Явно детский. Ну или у эльфки в моменты испуга довольно сильно поменялся голос. Бывший шпион интуитивно заглянул в глубь тёмной пещеры, но, что вполне ожидаемо, особенно ничего не разглядел.
В голосе матери прорезались испуг и недоверие, дети же молча держались за женщину и глазели в глубину тёмного провала. Не доросли они ещё до такой подозрительности и просто ждали свою сестру. Наверное, эти два малолетних щегла были самыми адекватными участниками драмы.
- Сходи да посмотри. – Огрызнулся на нервничающую мать молодой чародей. Но через мгновение был вынужден отбиваться от нападок старика.
- А кого ещё его доверить? Тебе что ли? – Оскалился в ответ бывший шпион. – Что-то не вижу тебя в первых рядах спасателей!
«Если я его пну сейчас, все ведь поймут, правда?»
Из глубины пещеры вроде бы доносились какие-то отзвуки голосов, но галдящие кметы напрочь убивали всякую возможность что-то расслышать. Риенс отчётливо ощущал подкатывающее волнами раздражение.

Но следующий крик эльфки он уже смог разобрать. И не только он. Всполошилась мать, кто-то из кметов сделал пару шагов назад и начал обглядываться по сторонам.
- Она же не вилку и нож просит, а свет и кого-то, кто может сдвинуть камень.
Зарычал было Риенс, но тут же подавился на последних словах. Полдюжины бдительных пар глаз впились в фигуру так и стоявшего на входе чародея. Бывший шпион напрягся. Наверное, у него были шансы победить в этой драке. Он был магиком, убийцей, агентом, а эти просто жалкие, ободранные, тощие беженцы… любой из которых в пылу драки вполне мог сунуть ему что-нибудь острое под рёбра. Шерсть на загривке встала дыбом.
К чертям собачьим!
- Давай сюда.
С долей агрессии Риенс выхватил из руки кмета импровизированный факел и боком протиснулся в тёмную глубину пещеры, которая теперь казалась ему даже немного привлекательнее компании встревоженных беженцев.

Эльфку он нашёл быстро. Как и невезучую девчонку. В тусклом свете того, что лишь неграмотный человек мог назвать факелом, картина выглядело сильно так себе. Узкие стены, острый битый камень на полу, ушедший на метра три вверх щербатый потолок и темнота провала позади заваленной девчонки – дети явно не добрались до конца открывавшегося каменного коридора. Сложно представить более мерзкие условия. У Риенса волосы на голове шевелились. Дышать резко стало как-то сложновато.
- Что тут у тебя? Эти бараньи головы на говно уже изошли.
Бывший шпион покосился на Зоську. Что ж, девочка, вероятно удивит свою нервную мать парой новых слов. Если выберется отсюда живой.

Бывший шпион с долей удивления воззрился на обмотанную какой-то горящей тряпкой палку. Нет, зрелище, конечно, убогое, тут и спорить не с чем, но в голосе эльфки звенела такая неприязнь, что захотелось ляпнуть что-то вроде «О, извини, что это не золотой канделябр с полным набором свечей!» Но в итоге Риенс только неопределенно хмыкнул и пристроил факел между камней так, чтобы тот наверняка не упал – в конце концов, при всей своей ущербности это был их единственный источник света на данный момент.
Эльфка тем временем возилась с ремнями. «Жгут будет накладывать» - мелькнуло в голове Риенса. Такие манипуляции он видел неоднократно, и обычно они означали, что у пациента серьёзные проблемы. Что ж, хорошо, что эльфка умеет оказывать помощь такого рода. Странно, конечно. В его воображении так ловко она должна была накидывать этот ремень на скрученные руки очередного ренегата. А то и вовсе на шею. Хотя, может быть, это всего лишь его личные страхи.

Толкнуть камень. Ладно, звучало не так уж сложно. Особенно учитывая, что этот камень выглядел ощутимо меньше того, что завалил вход. Но девчонке с её тонкими, хрупкими ножками вполне хватило.
- Сейчас.
Опальный чародей упёрся руками в камень, ощущая, как скала давит на металл перчаток, и на счёт три благополучно толкнул булыжник в сторону. Камень поддался. И в тот же миг воздух в пещере вздрогнул от пронзительного крика нестерпимой боли.
- Твою мать!
У Риенса волосы на загривке встали дыбом, острые кончики перчаток скользнули по камню, высекая блеклые искры, когда бывший шпион против своей воли сжал кулаки. Но всё же дело было сделано – камень удалось оттянуть в сторону. Краем глаза шпион глянул на бледную девчонку и то, что осталось от её ноги. Поморщился, недовольно поджав губы. Вид крови его вот совершенно не смущал, но всю серьёзность травмы он оценил без труда. Допрыгалась, мелкота. Тянет же их, безмозглых, на приключения, а взрослым потом расхлёбывай. Причём ладно бы ещё родителям… Кровь медленно стекала по камням, в тусклом, дергающемся свете убогого факела она казалась почти чёрной.     
- И что дальше? – Скривил тонкие губы шпион. Можно ли спасти человека с такой травмой без помощи профессиональных лекарей?

Но ответ на этот вопрос предпочли дать кметы, всё это время ошивавшиеся у входа. Истеричные вопли маленькой девчонки навели настоящую суматоху в нестройных рядах беженцев, снаружи раздались крики и неловкая возня. В пещеру ввалился молодой парень, на мгновение он замер и…
- Курвы ты кусок, не мог сделать это снаружи!? – Бурно возмутился Риенс, глядя на мгновения бесславия юноши, и прижался к стене, чтобы не дай тьма этот щенок до него не дотянулся.
- Это будет несложно, девка совсем мелкая. – Как-то боком ответил эльфке чародей, всё ещё с отвращением косясь на корчи беженца. И всё же пацан оказался не таким уж и бесполезным. Смог взять в руки девчонку, странно, конечно, что в этот момент его не вывернуло повторно. Ну лишь бы дотащил.
- К чертям собачьим, выбираемся из этой дыры.

Но следующие слова заставили бывшего шпиона буквально замереть на месте. Дрожь волной прокатилась по телу.
«Спасибо».
По крайней мере, девушка оценила его старания и не считала сделанное долгом. При всем своём полном недостатков характере, такие моменты молодой чародей ценил. Особенно теперь, когда за его спиной никого не было.
«Подмастерье мэтра».
Риенс как-то неловко, коротко вздохнул, словно на мир забыв, как именно человеку полагается дышать. Ладони свело болью. Той самой болью, с которой помогали справиться перчатки. Болью в пальцах, которых не было. Как может болеть то, чего нет? Но болело. Бывший шпион мелко вздрогнул, справляясь с нахлынувшими на него эмоциями. Сколько времени прошло с того момента, когда он действительно был подмастерьем мэтра? Четыре года? Пять? Сколько раз он тогда пытался воззвать к Вильгефорцу? Почему великий маг не отзывался неделями?
«Почему вы меня бросили, мэтр?»
Почему его бросили в той погоне? Почему никто не пришёл на помощь на том озере? Почему…

Погруженный в свои мысли, Риенс сделал несколько шагов к выходу вслед за эльфкой и упустил тот момент, когда кто-то снаружи нанёс удар. Эльфка завалилась назад, сбив с ног совершенно не готового к подобному развитию событий шпиона. Риенс успел только весьма грязно выругаться и на развороте приложиться локтями и лбом о тот самый камень, который он стаскивал с той недотёпы. Из глаз брызнули искры.
А дальше раздался грохот падающих камней. Молодой чародей вскрикнул ладони и закрыл голову руками, совершенно не понимая, где находится и что происходит вокруг него. Пол несколько раз вздрогнул, воздух заволокло мелкой пылью, погас упавший со своего неверного крепления факел. Но ни один камень не зацепил свернувшегося на полу мужчину – похоже, обвал произошёл на самом входе.
Но Риенс этого пока не понимал.
Он очнулся в полной темноте, под металлическими пальцами скользили мелкие камешки, пыль щекотала глаза и нос. Бывший шпион мелко задрожал и прижался к полу. Тьма. Тьма давила на него. Как тогда. Подо льдом. Тяжелая свинцовая тьма. Нет, нет, нет, только не снова.
Всё же дрожа, Риенс свёл ладонь, сбиваясь шепнул пару слов и между металлическими пальцами расцвёл небольшой бледный огонёк. Только в тусклом магическом свете чародей понял, что эльфка лежит рядом с ним.
- Эй! – Шепнул бывший шпион и сдавленно чихнул. – Эй! Ты меня слышишь? Ты живая?
В его тревожных, торопливых словах не слышалось какой-то особой заботы. Нет, это был страх человека, который чертовски сильно боялся оказаться в сгустившемся мраке в полном одиночестве.

Сжавшийся на неровном полу бывший шпион крепко сжал зубы, но всё же снова сдавленно чихнул, дернувшись всем телом. Чёртова пыль, мелкая, назойливая, совершенно не похожая на песок. Риенс провёл металлической перчаткой по лицу, на зачарованной остались следы пыли и крови.
Курвины дети. Бараны. Выродки паскудные.
Внутри молодого чародея разгорался неподдельный гнев. О чём думали эти ничтожества? Что ими управляло? Импульсивный порыв обладателя пустой как бочка башки или же хладнокровный расчёт? Да какая, к чертям собачьим, разница! Риенс бы каждого из них придавил вот этими руками… Металлические пальцы заскребли по твёрдому полу, разлетелись в стороны мелкие камешки. Металлические пальцы, внутри которых была пустота. Ничего, он бы и так справился. И с помощью холодного, бесчувственного металла. С этими слабаками-то.
Мечтать, наверное, всё же вредно, особенно в такой ситуации.

К счастью, эльфка оказалась жива. Риенс услышал в ответ на свои тревожные вопросы сдавленные ругательства. И от души как-то сразу отлегло. Он действительно боялся остаться один в темноте пещеры.
- Хорошо. – Выдохнул бывший шпион и ещё раз чихнул. Бурно радоваться настроения не было.
Оставив тусклый огонёк парить в воздухе, Риенс медленно поднялся на четвереньки, проверяя справится ли он с головокружением, а затем сел на пятки. Голова трещала, во лбу мерзотно пульсировала боль.
А тепер ними была стена из камня. От узкого прохода не осталось и следа, даже трещины, через которую бы пробивался захудалый лучик света, говоривший о том, что обвал небольшой и потолок выдержал. Нет, похоже, на проход обрушился весь вес нависшего над ними холма.
Проклятые детишки и их тупые игры.

- Почти.
Холодные бесчувственные пальцы коснулись лица. Руки работали нормально, ноги вполне себе не болели, спина тоже. Бывший шпион упал относительно удачно. Ну лоб рассёк, ну бывает.
- Дерьмо. – Низкопробно и без особого энтузиазма выругался чародей, глядя на стену из камня, ещё недавно бывшую выходом из пещеры.
Липкий страх холодной волной медленно растекался в груди, по спине побежали мурашки. На какую смерть их обрекли треклятые кметы? Бывший шпион пытался выбросить из головы мрачные мысли, но осознание того, что они, вполне вероятно, похоронены заживо, вползало в голову против воли.

Эльфка же сохранила куда более ясную голову. Риенс обернулся на её кивок. Свет двух магических огоньков освещал каменные стены, покрытый пылью и камешками пол, тёмное пятно засыхающей крови и терялся в глубине спускающегося вниз тёмного провала позади двух попавших в ловушку магиков. Бывший шпион выдохнул. По крайней мере, эта пещера не оказалась каменным мешком три на три метра. Там было что-то кроме ещё одной стены. Или Риенсу очень хотелось на это надеяться.
- Ладно. – Проворчал шпион и попытался сплюнуть с языка похожий на известняк привкус каменной пыли.
- Значит… туда.
Всё лучше, чем оставаться здесь. У завала. Надеяться то всё равно не на что.

Аккуратные пальцы коснулись раненого лба, бывший шпион слегка поморщился, но тут же расслабился, ощутив льющееся тепло, словно смывшее уцепившуюся в череп боль, через несколько мгновений пришло облегчение.
- Спасибо.
Этому слову было сложно научиться. Раньше оно казалось ненужным, чуждым его миру и его жизни. А теперь… теперь пригодилось.
Бывший шпион медленно поднялся, стараясь не касаться стен, боясь, что те окажутся недостаточно прочными, что их тут попросту завалит. Он поднял руку и коснулся своего магического огонька. Тот завис у своего создателя над плечом.
- Значит придётся идти туда.
О, как же неприятно ему становилось от этой мысли. Первые шаги дались с трудом, хотя голова уже и не болела. Эльфка прекрасно владела магией исцеления.
- Кстати. Я всё ещё не знаю твоего имени.
Ему надоело, думая о его невольной спутнице, использовать просто абстрактное «эльфка». Слишком приближало это вроде бы совершенно правильное в определении расы слово к суеверным кметам.
Мелкие камешки неспешно катились вниз, где-то там вроде капала вода. Вроде. Сказать отсюда было сложно. Перед ними всё ещё зияла чёрная пустота прохода. Даже тупые детишки побоялись забраться так далеко.
- Что нас там может ждать, как думаешь?

Металлические пальцы медленно коснулись уже целого лба, кожа почувствовала приятную прохладу зачарованной стали. Сами пальцы же не ощутили ничего. Пустота под искусно выкованным металлом не могла ничего чувствовать.
Понадобилось время. Понадобилось чертовски много времени, чтобы привыкнуть к этому ощущению, перестать ждать банального чувства в уже не существующих чутких подушечках пальцев, а ориентироваться на общее давление металла на уцелевшую ладонь.
И всё рефлексы остались ровно те же самые, попытку убедиться в целости собственного лба самым обычным способом это не остановило. Риенс и не пытался вести себя как-то иначе. Вести себя как человек, который знает о своей увечности и учитывает её в каждом своём движении.
Это был его личный способ спасти собственный разум от накатывающего отчаяния.

Риенс как-то задумчиво то ли хмыкнул, то ли фыркнул, то ли вообще попытался сказать что-то вроде «угу» не раскрывая рта, и довольно вежливо кивнул эльфке.
Милеанна. Ему повезло. Эльфы любили свои громоздкие, пафосные имена. Имя того командира отряда эльфов, с которым Риенс когда-то, в своей прошлой жизни, высаживался на Танедд, бывший фактотум Вильгефорца так и не смог заучить, помнил только, что звучало это просто чудовищно. А может просто и не пытался. На тех эльфов он смотрел как на инструмент, как кузнец смотрит на молот, причём далеко не самый любимый. К чему эти сложности с именами?
Но сам Риенс насчёт своего мнения, конечно же, тихо молчал. Чтобы как минимум не услышать в ответ, что «тебя, дхойне, зовут как псину» ну или и вовсе получить кинжалом под ребра в самый неподходящий момент.

Зачем он вообще думает о таких вещах в этой чёрной дыре. Наверное, чтобы как раз не думать об этой самой дыре и о своём положении. О том, что вполне может быть, он сейчас похоронен заживо в какой-то идиотской пещере и его судьба медленно подыхать от жажды и голода, если эта эльфка, Милеанна, не сжалится и не прикончит его раньше.
«Чтоб вам, куски собачьего дерьма, на пути встретились голодные дезертиры! Или падальщики. Или разбойники. Или нильфы, побери их тьма. Кто угодно, лишь бы вы перед смертью от страха портки свои обгадили, жалкие поскрёбыши!»
Посмотрели же, наверное, ублюдки, на завал, посмеялись, и пошли дальше своим путём. Риенс был готов без зазрения и так никогда не мучившей его совести вырвать всем этим драным подонкам глотки голыми руками, о, какое это бы удовольствие!
Бессильное бешенство, граничащее практически с отчаянием, находило выход только во всех этих мрачных, жестоких, но абсолютно бесполезных мыслях.

И теперь он с долей липкого ужаса смотрел вниз, в глубь черной дыры, куда довольно смело полезла Милеанна, понимая, что выбора нет, он должен последовать за своей спутницей. Обидно, когда твоя надежда выглядит вот так.
К счастью, стены провала были неровными, выщербленными то ли водой, то ли временем, то ли той силой, которая проделала эту дыру в полу. Если ставить ногу боком, то вполне получалось держаться.
- Мне и в перчатках… удобно. – Голос Риенса предательски дрогнул, бывший шпион чуть не подавился последним словом. Об удобстве речь и не шло. Но как цепляться тем, что ещё оставалось от его пальцев он не представлял. И ещё меньше желал, чтобы эльфка увидела его руки. Острые кончики металлических пальцев скользили по камню, вниз сыпалась мелкая крошка, Риенс то и дело буквально прижимался к стене всем телом. Металл ничего не чувствовал. Ничего… И всё же он держался.

К огромному облегчению бывшего шпиона, провал оказался совсем неглубоким и после нескольких невероятно долгих и тяжких минут, ноги коснулись твёрдого пола. Голова закружилась, Риенс отцепился от стены и тут же к ней привалился, жадно хватая ртом прохладный, сырой воздух. Магический огонёк не отставал от хозяина и теперь освещал влажные, поросшие какой-то плесенью и мхом камни.
- Здесь хотя бы есть вода. – С полной сомнений надеждой произнёс чародей. Капли мерно стучали где-то в темноте, но этот звук не раздражал, наоборот, манил к себе, словно там, где есть вода обязательно найдётся и жизнь.
Риенс сделал несколько шагов вперед, огонёк завис у него над левым плечом.
Пещера раздавалась в стороны, по крайней мере так казалось отсюда – тусклый огонёк не выхватывал из тьмы соседних стен. Бывший шпион обернулся на эльфку. В тёмных, блестящих глазах привыкшего в тягостные моменты опираться на чужие команды человека застыл немой вопрос.
«Что теперь?»

В тех крохах оптимизма, которые ещё смели звучать в стучащихся о влажные стены голосах, слышалось чертовски мало искренности.
Да, где-то там, в глубине пещеры тихо, но размеренно и часто капала вода, скорее всего речь шла о каком-то подземном ручье, возможно мелком и не шибко чистом, но вода всё равно оставалось водой. Смерть от жажды представлялась чертовски мучительным последним испытанием. Вот так вот живёшь и не задумываешься, что можно лишиться такой доступной и жизненной необходимой вещи как вода. Столько лишений, но о воде бывший шпион никогда раньше не задумывался.

Но радоваться явно рано. Как минимум нужно выяснить, что из этой пещеры есть хоть какой-то выход. В разум вкрадчиво забиралась холодная, липкая мысль, что это место может оказаться просто очень глубоким каменным мешком, с ручейком, мхом и несколькими тупиками. И вот они будут обыскивать эти тупики один за другим, а желанная вода только продлит их мучения.
Где гарантии, что всё будет не так? А нет их, этих гарантий.
Когда-то Риенс не побоялся бы такой ситуации. Его связь с мэтром не смогла бы заблокировать масса тяжелого, безжизненного камня. Достаточно было просто попросить о помощи, и для великого мага, способного проносить через порталы целый корабли, ничего бы не стоило в очередной раз подсобить своему фактотуму и вытащить его из такой позорной передряги. Риенс прекрасно помнил остовы тех кораблей в мелком заливе вокруг замка Стигга. Они выглядели чертовски пугающе. Символ могущества владельца этого места. А вскоре и всего Континента.
Конечно, вышло бы не очень красиво, пришлось бы долго за всё оправдываться и объясняться, но это такая малая плата.
Что же теперь? Только не знавшая солнечного света чернота пещеры и надежда на то, что из этой ловушки есть выход.

В несколько мелких прыжков Риенс оказался за спиной своей спутницы, шарик тусклого магического поспешил за хозяином. Отходить от Милеанны молодой чародей не собирался. Не хватало только потеряться в этих тёмных проходах. Мысль о том, что вдвоём у них больше шансов была не то чтобы слишком логичной, но почему-то довольно успокаивающей. Наверное, дело в каком-то вполне банальном, человеческом страхе перед одиночеством. Сложно сказать, почему мысль о смерти в одиночестве пугала сильнее. Казалось бы – какая разница, но вот была она, эта разница.

Буквально через десяток шагов наличие в пещере воды хотелось уже проклинать. Воздух был насквозь пропитан влагой, пол и стены заросли каким-то скользким, способным выживать без капли света мхом, звук капели всё нарастал. Как бы не оказалось, что речь шла не о ручейке, а полноценном подземном озере. Превратившаяся в коридор пещера то и дело ветвилась, Риенс неизменно поворачивал налево – на случай, если они окажутся в тупике и придётся возвращаться назад. Тогда всегда будет явно, что они пришли из левой ветки. Или это было глупо? Он не знал, старался не задумываться о том, что далеко не все ветки коридора будут вести на поверхность, что так или иначе настанет момент, когда им придётся возвращаться.

Коридор сужался. Риенс сначала втягивал голову в плечи, потом шёл ссутулившись, а затем и вовсе пришлось протискиваться, согнувшись почти вдвое. В какой-то момент страх начал перерастать в панику, и молодой чародей был готов потребовать вернуться назад и попробовать другой проход. Но стены резко расступились. Капель никуда не делась. Где же был этот чёртов ручей? Или капает просто конденсат? Воздух настолько пропитался влагой, что темноту начал заволакивать туман. Неужели всё же озеро?
Риенс хотел было сделал шаг вперед, но неожиданно сильная рука схватила его за загривок и потащила в сторону. Заверещать или хотя бы возмутиться шпион не успел – вторая ладонь крепко стиснула ему рот. Молодой чародей шокировано вытаращился поверх этой ладони, но увидел тревогу в синих глазах спутницы, перестал пытаться брыкаться и возмущаться такому обращению. Словно «arse» он тоже знал, правда, считал, что в этой самой арсе они находятся уже давно. Магический огонёк за его плечом потух почти до размера угасающей лучины. И только теперь Риенс расслышал какой-то низкое, бурлящее рычание где-то вдали, совсем не похожее на стекавшую воду.

- Что там? – Не слова, мысли. Азам телепатии его учили в Бан Арде, ставить блоки помогал Вильгефорц, переговариваться с помощью мыслей же просто основа основ. – Волки? Медведь?
Если сюда забрались дикий звери, значит где-то недалеко был выход. Ходят же они как-то на охоту, не так ли?

Отредактировано Риенс (31.01.22 13:38)

В диких зверях Риенс разбирался довольно плохо. То есть, конечно, он знал, как выглядят что рысь, что медведь, что волк, уж очень были непохожи друг на друга все эти крупные хищники. Но вот след рыси от волчьего никогда бы не отличил, и уж тем более не был в курсе чем разнится рык одного зверя от другого.
В темноте пещеры, среди невесть откуда взявшегося тумана что-то урчало и булькало, по мнению самого бывшего шпиона такие звуки вполне могли принадлежать любому из хищников, что пришли ему в голову. Мысль была лишь о том, что звери, любые дикие звери нуждались в вольном лесе, местах для охоты и свежем воздухе. А значит должны были уходить из пещеры.
Это не ловушка! Они умрут тут медленной, страшной смертью от голода и влажной духоты. Где-то там есть выход, или хотя бы отнорок, через который звери пробираются в это логово.
Надо только как-нибудь их обойти…

Но едва было проклюнувшуюся бодрость напрочь сбил мысленный ответ Милеанны. Она не разделяла идеи о том, что тут просто обосновалась волчья стая.
«Мгляки».
- Что?!
К счастью, удивительный возглас прозвучал лишь в диалоге мысленном, в пещере раздавалось лишь редкое, отдаленное ворчание и ставшая уже навязчивой капель.
Риенс снова повернулся к туману. Влажное покрывало колыхалось, ползало вдоль стен, словно жило своей жизнью. Бывший шпион тяжело вздохнул. Туман пропитывала сила, чуждая, непонятная, сырая и скользкая. Спина покрылась мурашками, металлические перчатки укрыли едва тлевший магический огонёк.
В тварях, отличных от обычных хищников, то есть в чудовищах Риенс разбирался ещё хуже, чем в зверях. Он знал, что поля сражений часто навещают необычные и смертельно опасные даже для живых падальщики, что маги прошлого проводили эксперименты с самыми разными существами, выводя огромных сороконожек и пауков, что может быть каких-то редких хищников кличут грифонами и мантикорами. Но в целом в буйство мира чудовищ он не верил. Но вот о мгляках слышал. Что, мол, существуют в болотах и озерах твари человекоподобные, кожей бледные, туманом управляют, заставляют путников плутать в местах привычных и пропадать без следа. Только считал всё это сказками, делавшими судьбу заблудившихся идиотов не такой глупой.
И вот, пожалуйста, там, в глубине пещеры ворчали и хлюпали твари из крестьянских страшилок.
Самое неприятное – было на самом деле страшно.

- Ты знаешь что-нибудь вроде заклинания ночного зрения? Мы не пройдём в темноте.
Огонёк почти жалобно тлел между ладонями.
А там, в тумане, уже проглядывали огоньки другие, бледные, с болезненной зеленцой, словно кожа начавшего разлагаться трупа.
Как же он сейчас отчаянно нуждался в совете, указании, да хотя бы приказе. Любой опоре, любой инструкции к действию, чувству чужой силы и уверенности за плечом. Но нет, в этой пещере был лишь он и эльфская охотница за ренегатами. Страх крепче сжал на горле костлявые пальцы.
Нет, нет, это не конец. Не так. Не по воле обосранного кмета, не в когтях мифических туманных тварей.

Теперь же он всматривался в мутную зябь, ища в глубине тот самый выход.
- Я попробую.
Когда-то он укрывал в тумане целые корабли, конечно же, с помощью артефактов Вильгефорца, при его поддержке и накачке силой, но кое-что он запомнил. Формулы заклинаний, ощущение от вложенной в них силы, то, как работали сами артефакты. Он никогда не сможет укрыть такой иллюзией целый корабль, но, может быть, справится в двумя не такими уж и крупными людьми?
- Должно получиться.
Молодой чародей тяжело сглотнул. Мысли путались, но осознание того, что это их единственный шанс выжить, знатно подстегивало разум.
- Я замаскирую нас под туман. Но долго морок не продержится.
С губ тихо-тихо срывались слова некогда заученных для работы с артефактами формул, вода щедро позволяла зачерпнуть самой простой и доступной для работы силы.
Риенс медленно, не скрывая дрожь, поднялся на ноги. Огонёк почти угас.   
Только бы получилось…

Отредактировано Риенс (18.02.22 21:24)

«Я прикрою», - раздалось в голове. Магический огонёк испарился, погрузив двух чародеев в непроглядную тьму. Риенс сделал несколько глубоких, прерывистых вдохов, словно желая убедиться, что вокруг всё ещё оставался прохладный, влажный воздух, которым можно было дышать. Воздух, а не тяжелая, ледяная вода. Всё тело покрылось мурашками. А впереди плавали в воздухе бледные, бирюзовые огоньки.
С губ срывались привычные, знакомые слова, железные пальцы перчаток складывались в жесте. Попавших в ловушку чародеев окутывал бледный, плотный туман. Не настоящий, конечно же, всего лишь морок, наведенная иллюзия, но со стороны они должны были казаться лишь очередных клочком влажного облака, застилавшего подземелье.
Риенс ощущал, как медленное, тонкой струйкой тянуло из него накопленную силу поддерживаемое магией заклинание. Но он ещё продержится. Ничего страшного.
Страшное было там, впереди, среди бирюзовых огней.
А что если эти монстры, как их там, туманники, могут видеть сквозь морок? Что если услышат шаги или учуют запах? Что если заподозрят в тумане что-то неладное?
Но выбора не было.

А потом медленно, стараясь не поскользнуться на сырых камнях и куцем мхе, Риенс брёл следом за Милеанной. Рука девушки крепко сжималась на его запястье, придавая какой-то уверенности. Ну вот она же знает, что делает! Правда ведь, знает?
Бывший шпион то и дело бросал косые взгляды во тьму пещеры, пытаясь уследить за огоньками, но в итоге бросил эти попытки. Лучше не становилось. Каждый вдох давался всё труднее. Казалось, скрытые во мгле твари могут услышать и дыхание. Несколько раз Риенс едва не замирал, лишь каким-то немыслимым усилием воли заставляя двигаться одеревеневшие от страха ноги. Твари взрыкивали совсем рядом, однако в рыке этом не слышалось ничего нового, ни зова к охоте, ни встревоженности.
Они не нашли их.

Едва Риенс успел убедить себя в том, что всё идёт хорошо, что они обманули чудовищ и смерть, как эльфка остановилась. Бывший шпион едва не налетел на спину девушки.
- Что там?
Впрочем, он уже сам видел. Черный блеск сырых камней. Они пришли к стене. К тупику. Как тогда сюда попали эти твари? Неужели они пробираются по всем этим коридорам? Здесь у них просто гнездо? И теперь путь обратно перерезало то самое гнездо. Риенс ощутил, как дрожат руки. Даже костей не найдут. Темнота навалилась со всех сторон, она стискивала и душила вместе с промозглым, мерзким туманом.
Но прежде чем бывший шпион позволил панике овладеть его сознанием, Милеанна подала голос. В мыслях, само собой.
- Что..?
Иллюзия? Конечно же, эти твари могут наводить иллюзии.
Молодой чародей энергично кивнул.
- Хорошо, я всё сделаю.
Прозвучало слишком уверенно, но едва было ускользнувшая надежда придавал сил. Он вкладывал в свою собственную иллюзию всё, что мог. И подготовил ещё пару сюрпризов, пусть и знал, что на них уйдут последние силы.
И готовился бежать. О, свет, как же ему хотелось бежать. Бежать как можно дальше от этой дыры, изо всех сил, прочь, от тумана, от огоньков, из этой вязкой тьмы.

Страх никогда не спрашивал разрешения, он просто приходил и разрушал всё к чему только прикасался. Гордая уверенность давала трещины, не способная больше удержаться единым целым, несмотря на всю браваду и высокомерие. Страх пожирал злость, настойчивость, веру в себя, пожирал и рос, превращаясь в ужас и панику, ловко цеплялся за малейшую слабину.
Риенсу ещё ни разу не удавалось победить в этом противостоянии. Поле битвы всегда оставалось за страхом. Иногда лишь получалось сдерживать своего беспощадного противника и не терять голову. Иногда поражение было сокрушительным. Как тогда, когда он попал в руки банды Скеллена. Или на том чёртовом озере. Это был безоговорочный триумф страха во всей его красе. Шрамы того поражения болели по сей день. Страх насмехался над этой болью.
Как же сдавливала чернота влажной пещеры, как впивался в горло тяжелый воздух…

Но страх ещё не взял верх окончательно, только с удовольствием пожирал все остальные чувства, но, похоже, никуда не торопился.
Монстры в темноте взрыкивали и ворчали, но явно ещё не встревожились, не почуяли желанную добычу. Может быть, они даже предположить не могли, что тёплая кровь могла пожаловать к ним сама, без долгой охоты, без поисков и стараний. Твари явно упускали свою удачу. По крайней мере, на это очень сильно надеялся бывший шпион.
Каждая секунда казалась целой вечностью. Риенсу отчаянно хотелось сжать пальцы в кулаки, но разум всё ещё понимал, что скрип бесчувственного металла вряд ли останется незамеченным.
Как же тяжело не шевелиться. Кто бы мог подумать, что просто стоять и не двигаться так сложно! Но Риенс никогда не был слишком терпеливым охотником. И уж тем более ему не удавалась роль скрытной жертвы.
«Только бы Милеанна оказалась права. Только бы эта стена и правда была иллюзией!»
Где-то в глубине души едко усмехнулся страх.

И тут стена поддалась. Точнее не стена, а тот пласт магии, который эту стену изображал. Смог бы он сам справиться с таким обманом? Риенс не знал. Морок исчез, откуда-то потянуло свежим воздухом. Милеанна радостно выпрямилась и хлопнула спутника по плечу. В тот же мир ставший уже почти привычным сливавшийся в гул рык чудовищ стих. Тишина болезненно ударила по ушам. Риенс обернулся. Бирюзовые огонь заскакали по стенам. Бывшему шпиону даже не пришла в голову вполне естественная для него мысль упрекнуть напарницу. Нет, в голову грохнуло столь желанное «бежать» и молодой чародей словно пружина прыгнул вперед, всё его тело ждало именно этого, второй даже не надо было просить. Ноги тут же заскользили на влажных камнях, «когти» металлических перчаток заскрипели по стене, выбивая искры и врывая мох.
Сзади прогремел взрыв, непривычно яркий свет на миг спутал верх и низ, бывший шпион приземлился на четвереньки, но удачно, на лёгкую боль в ушибленных коленях он даже не обратил внимания. Кажется, в таком состоянии человек может бежать даже со сломанными костями. Поднимаясь на ноги, Риенс обернулся и швырнул куда-то в глубь пещеры ветвящуюся молнию. Попал или нет – он не знал, твари уже выли и ревели после удара Милеанны. Но очень уж хотелось. Через миг он снова бежал, уже увереннее, привыкнув к скользким камням под ногами.
- Я чувствую… ветер.
Значит выход рядом. Только бы тут не оказалось развилок. Только бы треклятые твари свили своё гнездо поближе к поверхности и отгородились иллюзией, не желая, чтобы гнездо кто-то побеспокоил.
Воздух становился свежее, суше.
Перед глазами внезапно возникли лица тех самых кметов, виной которых он оказался в этой ловушке. Злость придала сил. Вот бы этих ублюдков затолкать в пещеру и посмотреть, как они встретятся с туманными чудищами.
- Они выйдут… на поверхность?
Там день или ночь? Сколько времени они провели под землёй? Далеко ли было до заката?

Суматоха битвы, над ходом которой потерян всякий контроль, редко заканчивалась чем-то хорошим.
Мрачная тень Тарн Мира будет приходить к нему снова и снова, не только в самых тяжелых ночных кошмарах, но и наяву. Тогда ноги скользили по тонкому, покрытому мокрым снегом льду, сейчас – по скользким от вечной сырости и мха камнях. Тогда вокруг метались и кричали наёмники Скеллена, сейчас пытавшихся спасти свои жизни бойцов было всего двое, но спастись они пытались столь же отчаянно. Тогда их смертью стала пепельноволосая ведьмачка с окровавленным мечом, сейчас своих жертв преследовали другие монстры – голодные обитатели пещер, чей облик даже не приходил на ум.
И снова всё скрывал густой туман.
Наверное, теперь до конца жизни любая битва будет возрождать в памяти почти материальный образ того злополучного вечера.
Как и тогда его молния едва не наделала больше бед, чем принесла пользы. Не похоже, чтобы туманники особо испугались колдовства.

Впрочем, происходящее битвой назвать нельзя. Это было бегство. Риенсу и в голову не приходила идея попробовать дать бой и уничтожить монстров. Только бежать. Спасать себя.
К счастью, Милеанна эту мысль разделяла, и в какой-то момент даже обогнала запыхавшегося шпиона. Эльфка схватило его за руку и рванула вперед. К счастью, ремни держали перчатку крепко, и сам чародей ощутил только впившиеся в кожу зажимы. Он не сопротивлялся, наоборот пытался на каменеющих ногах догнать свою спутницу.
Прокатывающееся по узким стенам эхо бодрило лучше любого заклинания.

Напоминавший старый пролом в скале выход показался Риенсу чуть ли не самым прекрасным зрелище в его жизни. Хотелось что-то крикнуть, но он уже напрочь выбился из дыхания и смог только что-то невнятно прохрипеть. Девушка ловко скользнула в дыру, бывший шпион не дожидаясь ломанулся следом, едва не столкнувшись с женскими сапогами. Наружу он вылетел как пробка из бутылки и сделал два шага. Ноги подкосились, и чародей завалился на бок, прямо в траву, буквально в шаге от своей уставшей спутницы. Воздух врывался в грудь тяжелыми толчками, приятная прохлада разливалась по терзаемому мелкой дрожью телу, ноги наконец-то пронзила похожая на судорогу боль.
Только бы твари не вылезли наружу, потому что в таком случае обоих беглецов можно было бы брать тёпленькими. По крайней мере, Риенс чётко осознавал, что он уже никуда не побежит. Встать он уже не сможет.
Но из чёрного зёва дыры, которая казалось уходила куда-то в пустоту, не раздавалось ни звука, похоже, чудовища отстали.
Каким же прекрасным казался лес вокруг, высокое небо, тихий стрекот сверчков… Только сейчас в голову пришла мысль, что вокруг не было ли малейшего следа человеческой цивилизации. Сколько времени они провели внизу? Как далеко их завела эту пещера?

Но хоть как-то растревожиться по этому поводу бывший шпион не успел. Вопрос Милеанны буквально заставил его вздрогнуть всем телом. Кровь отхлынула от лица, ко лбу прилипли пряди растрепанных волос и теперь мешались перед глазами. Риенс несколько секунд мялся, не зная куда себя деть, а потом выдохнул:
- Как ты поняла?
Он тяжело сел, упираясь на одну руку, вторую спрятал под мышку, словно это могло хоть что-то изменить. Дрожь накатила с новой силой.
Слабость непростительна. Мир презирает слабых.
Риенс смотрел на свои колени.
- Я не… мне не… Ты не сможешь тут ничего сделать.
Магия могла многое, заживляла страшные раны, исцеляла тяжелые болезни. Но отращивать утерянные части тела не умел никто.

Бывший шпион бросил какой-то непонятный взгляд на свою руку, ту самую, которой сейчас приминал к земле низкорослую лесную траву. Нет, со стороны правда ничего не понять.
Выкованные из тёмного металла перчатки смотрелись бы уместно на руках идущего в тяжелый бой латника, среди одежды из лёгкой кожи, которую предпочитал во время путешествий Риенс, они выглядели чем-то неуместным и бросались в глаза. Но не больше. К удивленным взглядам и вскинутым бровям он давно привык, никто не задавал ему вопросов, для окружающих это скорее была лёгкая придурь отдельно взятого человека. То, что неуместный элемент экипировки на самом деле скрывает тяжелые травмы, никому не приходило в голову. А бывший шпион и не думал хоть как-то комментировать свои предпочтения, огрызаясь на любую попытку что-то у него спросить.
Но от чародейки спрятать за пустым чёрным правду он не мог.
Поняв это неожиданно ощутил себя совершенно беспомощным. Холодное, липкое чувство подкатило к груди, в нём смешивались страх и отвращение к самому себе, к той убогой жизни, которую он сейчас вёл. Кольнула тупая злость на весь мир вокруг, на мир, который с таким старанием пытался вырвать у него всё чего он достиг. Но злость не может жить рядом со слабостью слишком долго, страх и пустота расправляются с нет с завидной безжалостностью.
И сейчас Риенс лишь скрипнул зубами, бросил взгляд куда-то на тихий, ночной лес.

Твари остались в своей пещере, не стали преследовать излишне ретивую добычу, что так стремительно утекла у них между когтей. Наверное, насытились сегодня. Ну и прекрасно. Пусть бы и оставались в своей душной, мокрой пещере целую вечность.
А лес, лес тем временем жил своей тихой жизнью, где-то стрекотали ночные насекомые, жужжали комары, прохладный ветер приятно касался всё ещё напряженного после мучительно забега тела. Кто бы мог подумать, что ветер и тишина могут быть настолько приятными после влажного застоявшегося воздуха пещеры туманников.

Шорох рядом говорил только о том, что Милеанна наконец-то нашла в себе силы сесть. Этот день здорово потрепал их обоих. Чёртовы кметы. Чтоб их по пути всё-таки кто-нибудь сожрал. Вот была бы хохма.
Но глянуть на свою спутницу Риенс не смог, словно та смотрела не на его руки, а куда-то в самую душу молодого чародея, а он ничего не мог поделать с этим взглядом. Правда всю жизнь была его врагом, работа в секретной службе учила обманывать и прятать истину под многочисленными слоями самой разнообразной лжи. И когда дело доходило до правды, появлялось это тяжелое чувство беззащитности.

Погруженный в свои мысли, Риенс почти не заметил, как Милеанна села рядом с ним. Только когда руки девушки коснулись его плеч, он ощутил чужое тепло, как-то коротко вздохнул, но не стал сопротивляться.
Раньше, в своей прошлой жизни, он никогда бы не позволил вот так прикасаться к себе. Не позволил себя жалеть. Не позволил проявлять сочувствие. Жалеют слабых, сочувствуют неудачникам. Но после всего того через что ему пришлось пройти после резни на Тарн Мира, чужие прикосновения уже не казались покушением на его личность и достоинство. Сколько раз за те тяжелые месяцы чужие сочувствие и жалость спасли ему жизнь? Сложно сосчитать. Разве он сопротивлялся прикосновениям, когда обрабатывали его раны? Вовсе нет, он умолял о помощи и был готов вытерпеть любую бесцеремонность в свой адрес.

Заботливая рука эльфки аккуратно гладила напряженную спину согнувшегося шпиона. Небритая щека уткнулась в чужое плечо. Убегать не хотелось. Хотелось вновь обрести уверенность и защиту, которой он лишился пять лет назад. Хотя бы вновь прикоснуться к этому чувству. Каким-то внутренним чувством бывший шпион понимал – Милеанне не плевать. Почему-то не плевать, она понимала его, не насмехалась, а действительно разделяла его боль. Как вообще у других людей это получалось? Он не понимал, что чётко осознавал, что он жив только потому, что у них, людей, это получается.

- Мне всё ещё… - Бывший шпион тяжело сглотнул, словно испугавшись собственного признания - …больно.
Тихий, шепчущий голос, как будто мир не должен был слышать. Но мир не просто слышал, мир обо всём отлично знал. Мир знал, а вот сам Риенс не мог понять очень многое. Глядя на свои перчатки, ему казалось, что он ощущает собственные пальцы. И что они болят. Как они могут болеть?
- Почему ты помогаешь мне?
Это сочувствие ощущалось именно как помощь. По какой причине – тоже не понятно. Треклятый мир ускользал, словно мелкий песок, и совершенно не желал ничего объяснять. Он просто жил по своим беспощадным законам.
Когда-то он, Риенс, был частью этих законов, а теперь стал всего лишь ещё одной жертвой.

Больно.

Боль всегда пугала его до ужаса. С самых ранних лет. Никогда не получалось встретить её с непоколебимым спокойствием, твердой решительностью и всеми этими прочими глупыми благодетелями, которые так воспевают в разных историях о стойких героях, оказавшихся в руках жестоких врагов. Боль ломала все преграды на своём пути, сминала все жалкие попытки сопротивления, проникала в самые отдаленные уголки сознания, оглушала, требовала, загоняла в самый далёкий угол. И доставляла невероятное количество радости окружающим. Весело смеялись хулиганы с соседней улицы, довольно хмыкал отец-пьяница, с благодушным злорадством улыбались профессора в Бан Арде, свирепо щерились коллеги-шпионы. Они научили его получать удовольствие от чужой боли и ещё сильнее бояться своей собственной, потому что нет человека слабее чем тот, над кем боль взяла верх.

И теперь она преследовала его словно учуявшая кровь раненой добычи росомаха, шага за ним след в след, тихонько улыбалась из темноты, давая понять где его место. Зная, что он не сможет дать ей очередной бой. Уже не сможет.
В такие моменты Риенс особенно остро ненавидел весь чёртов мир вокруг, уже перестав перебирать в голове имена всех, кто был виновен в его бедах, потому что месть уже далеко за пределами его возможностей. Теперь он должен скрываться и прятаться, чтобы сохранить свою жизнь, о чём-то большем не приходилось даже помышлять. Путешествовать по Северу, чтобы в какой-то момент его чуть не скормили туманным тварям какие-то жалкие кметы. Вот им вполне можно было бы отомстить. При встрече, конечно же. Только вряд ли эта встреча ещё когда-нибудь произойдёт. Наверное, оно и к лучшему.

- Я думал, ты в первую охотница за головами. – Лёгкая кривая улыбка. Бывший шпион попытался как-то отвлечься, но вышло из рук вон плохо. Он ведь по сути сдался. По крайней мере, так ему казалось. Да и бороться ему было не за что. И не против кого. Весь мир не победить.
Тарн Мира принесло с собой не только физические травмы, эта бойня забралась куда дальше, терзая то, что священнослужители называли душой.
Без защиты, без надежного убежища, куда можно вернуться в любой момент, приходилось туго. Может поэтому он не сопротивлялся и сейчас, позволяя эльфке прикасаться к себе, заглядывать в глаза. Эти уверенные, осторожные, внимательные движения успокаивали.

- Если ты в этом смыслишь… ладно.
Стоила ли возможность отогнать боль подальше, избавиться от пронзительного света алых огоньков её вечно преследующего взгляда тех минут глубочайшего позора, который он испытает, сняв перчатки? После нескольких глубоких, нервных вздохов Риенс решил, что всё же стоила. Всего лишь ещё раз наступить на собственную гордость. …Не последний.
Щёлкнули крепления на перчатках, сделанные так, чтобы человек даже с травмами рук мог ими управлять. Бывший шпион смотрел куда-то вперед, не опуская взгляда на собственные ладони, его слегка трясло.
- Лекари смогли узнать причину? Как может болеть нога, которой нет?
Пусть будет нога, пусть разговор будет максимально отстранённым. Как же сложно продолжать делать вид, что всё в порядке.
Впрочем, у него и не получалось.