Гнев – плохой советчик, она сама не раз это говорила. Но теперь остановиться уже не могла. Удушающий ком ненависти в её груди только укреплялся и рос с каждым новым шагом. У взбешённой эльфки была только одна цель – палатка главного медика, куда она и ворвалась, проигнорировав все правила приличия и удивленный окрик охраны.
- Бейнтриш? – Милош, сосредоточенно что-то выводивший на мятом листе бумаги, озадаченно поднял голову. Магда, холёная тоненькая медичка, стоявшая от него по правую руку, скривилась. Да, обычно такой фамильярности Бейн себе даже с dhoine не позволяла и была предельно тактична. Но только не теперь.
- Это срочно, - отрезала эльфка, делая шаг вперёд.
- Как всегда, - насмешливо фыркнула Магда, и очень, очень-очень зря.
- Не было бы срочно, если бы кто-то сначала научился жопу от уха отличать и нитку с иголкой в руках нормально держал, - убийственную нежность её улыбки одобрил бы сам Исенгрим. –  Ты меня «психанутого» послал проверить? Так я проверила. И на повестке дня у меня раненный, на которого просто наплевали. О каком восстановлении там вообще шла речь, если у него все силы уходя на чертово выживание?! На больничной, мать её, койке! Под присмотром грёбаных медиков! И, - она бросила быстрый, хищный взгляд на побелевшую от злости Магду. – Если твоя «девочка» мне сейчас попробует возразить, я ей лично такими же кривыми стежками рот зашью.
- Вон, - глухо процедил Милош, сжимая кулаки. – Вон! – рявкнул уже громче, повернувшись к вздрогнувшей от неожиданности подопечной. И только когда медичка бегом скрылась из палатки перевёл налитый кровью взгляд на эльфку. – Бейнтриш! Какого хера?!
- Такого хера, - змеиным шипением отозвалась эльфка. – Что по какой-то херовой причине моему командиру ни одна из твоих медичек за всё это время не принесла ни единого полноценного эликсира! У него удалён глаз, половина лица перештопана, напряжение от аккомодации, и всё, что было – дрянной отварчик?! Начинающая травница и то справилась бы лучше! А эти – она яростно махнула в сторону – называют себя медиками. Медики, bloede arse…
- Ты на людей крысишься из-за ёбаных эликсиров?! Ты совсем головой ударилась?!
- Да к херам эликсиры! Ты что, думал я не стала бы проверять, что вы там наделали? Просто приду, впихну еду и уйду, как делали твои «девочки»? Плохо ты меня знаешь, Милош, плохо… Про то, что швы – дрянь, я даже промолчу. Спасибо, что хоть на глазницу магии не пожалели. Но шрам багровый, нужно просто чуть-чуть размотать бинт и просто посмотреть! Это сложно по-твоему?! А при пальпации, да к херам пальпацию, у него малейшее  прикосновение вызывает боль, мышцы дёргаются. Ты же не идиот, Милош! В лучшем случае – это заражение, а может быть по факту что угодно. Осколок, нерв, защемление…его нужно оперировать. Нужна магичка, плевать какая, лишь бы чары для обезболивания могла навести.
В какой-то момент лицо Милоша дрогнуло, и он, тяжело вздохнув и отерев покрытый испариной лоб, осел на стуле.
- Бейнтриш…магички не будет. Пойми, я при всём желании не могу помочь. Они не отправляют сюда людей, и почти закончили поставку лекарств. Эльфу…эльфу придётся выживать так. Потому что даже ты не решишься резать его по-живому.
- Что?! Что, d'yaebl, происходит?!
- Не знаю. Бейнтриш, мне, правда, жаль. Я…я дам эликсир, - Милош, сутулясь, покопался в ящике стола и, действительно, достал початую пузатую склянку. – Тут хоть и немного, но...
- Но нельзя давать его постоянно, чтобы не вызвать привыкание, - продолжила за него эльфка и медленно забрала предложенный пузырёк. – Знаю. Спасибо, - неожиданное признание огорошило её и гулко билось внутри головы. Что происходит? Что всё это значит? Им ведь нужны лекарства!
- Бейн, - окликнул её Милош у самого выхода. Взгляд у него был отвратительно понимающий. – Ты слишком привязываешься.
- Знаю, - печально улыбнулась она.

Ноги, разом ослабевшие, не держали, и Бейн, отойдя от палатки, тяжело осела на землю, закрыв лицо руками. Приступы гнева всегда выматывали её, выжигая все силы и эмоции. Вот и сейчас внутри ощущалась лишь гулкая безысходная пустота. Бейн подняла руку и, закусив губу, посмотрела на собственные чуть подрагивающие пальцы. Хотелось не кричать, не плакать – выть. Как каждый раз, когда она оказывалась бессильна. Когда всё, что она могла –  считать последние вздохи и просто смотреть, как умирает очередной её «ребёнок». Тот, которого она пообещала защищать. И пусть жизни Йорвета ничего не угрожало, знать, через какую боль придётся ему пройти и не иметь возможности помочь – было невыносимо.
Обратно в палатку командира она возвращалась с тяжелым сердцем.

Отредактировано Бейнтриш (05.08.19 22:04)

Бейн не решилась надолго оставлять забывшегося спокойным и глубоким сном Йорвета - мало ли что могло случиться даже под воздействием эликсира. Особенно под воздействием эликсира. Вот и пришлось немножко побегать, проверяя то оставшихся на её попечении раненных, то общее состояние и дыхание командира. К счастью, всё складывалось благополучно, да так, что она и сама успела немножко подремать, притулившись на неизвестно где раздобытом стуле. Удалось эльфке заглянуть и к Киарану с Шаэнт - рассказать, что любимый брат и командир жив, отдыхает и набирается сил. Бейн не решилась пока рассказывать им всей правды, хоть о тяжести полученной раны в отряде и знали: такие новости всегда разносились быстро. Но никто, к счастью, и не требовал деталей: узнав, что жизни Йорвета ничего не угрожает, все выдохнули с облегчением. Напоследок, ориентируясь на примерное время действия эликсира, эльфка сунулась на полевую кухню к Ружне – краснолюдке-стряпухе, встретившей её крепкими, дружескими объятиями.
- Я уж думала, тебя там совсем сгрызли, милочка. Видала я тут давеча Магду, так зубы и скалит, паскудина.
- Полно, Ружна, - отмахнулась Бейн. – Скалит и скалит, чем ей ещё тут заняться. Ты лучше скажи, еды на обед найдётся? А то командир-то у меня некормленый.
- Да неужто жрать наконец-то собрался? Вот дела. Жди, милочка, сейчас добуду тебе чего.
И Бейн очень надеялась, что старания краснолюдки даром не пропадут: каким бы упрямцем Йорвет ни был, есть ему всё-таки было нужно.
Она вернулась в палатку, осторожно составила тарелки и, с тяжёлым вздохом присев в изножье больничной койки, проверила содержимое пузатой склянки – хватило бы, пожалуй, ещё на разок. А что делать дальше? Ведь боль не уйдёт так быстро, притупится ненадолго, а потом обрушится с новой силой, внезапно и совершенно неконтролируемо. А ей даже приступ купировать будет нечем… Может попробовать незаметно выбраться из лагеря – нет, учитывая обилие охраны вряд ли получится. Надо думать дальше.
Пробуждение командира выдернуло её из размышлений, и Бейн сосредоточилась на лежащем эльфе: дыхание спокойное, лицо чуть налилось цветом, а уж прорезавшееся в голосе ехидство и вовсе было привычно знакомым и вызывало, скорее, лёгкую облегчённую улыбку: раз ехидничает, значит жив, значит боль отступила. А это уже маленькая победа.
- Конечно, командир, - фыркнула она. – По ходу дела корни успела пустить. Нет, не говорил. Под действием сильных эликсиров вообще редко говорят. Правда тело после такого сна обычно жуть как затекает, так что двигайся осторожнее, пожалуйста. Спал ты не так долго: часов восемь, не больше. Как себя чувствуешь?
Бейн проследила, как Йорвет спустил ноги на пол, нахмурилась, но промолчала. Пока. А при упоминании Милоша, не сдержавшись, слегка поморщилась, словно у неё разом заболели зубы.
- Всё-то ты знаешь, командир, - вздохнула эльфка. – Куда делась большая часть эликсиров теперь уж не выяснить. А нильфы почти прекратили поставку лекарств: решили, видимо, что коли угрозы для жизни нет, то выкарабкаемся, bloede dh'oine. У одного Милоша здесь осталось хоть какое-то понятие совести и врачебного долга. Но надолго ли его хватит...
Она замолчала, побарабанила пальцами по колену, собираясь с мыслями.
- Почти никого, командир, не осталось. Только те, кто ранен сильно. Остальные же...первые дни здесь были, а как дух перевели пришло какое-то сверх-секретное послание от императора - уехали "держать верность присяге". Киаран сказал, что всех офицеров затребовали, а на кой, прости, хер, непонятно.
Понятное дело, отсутствие командиров и какой-либо определённости, оптимизма их положению не добавляло, и эльфы в лагере были полны подозрений и нервного напряжения. И, если бы не обилие раненных и упадок морали, связанный с потерями и поражением, давно бы подняли бунт, требуя ответов. Хотя, чтобы это им дало кроме новых убитых?...
- Далеко ли ты сам собрался, командир? Я тебе еды принесла, а то сколько ты уже дней на "оздоравливающем" голодании?

Отредактировано Бейнтриш (12.08.19 11:44)

О многом нужно было сказать, многое объяснить. Что раненных, в том числе и офицеров, в лагере было навалом; что рана была откровенно паршивой, и любого, предложившего транспортировку бессознательного командира, стоило придушить на месте. Но слов отчего-то не находилось, да и Йорвет, похоже, ворчал просто для проформы, так что эльфка молчала, с достойным иного применения упорством разглядывая едва заметную прореху в одеяле. Она слабо улыбнулась при упоминании коек, место которым, в самом деле, было скорее в пыточной, чем в лазарете. И невольно вздрогнула от усталого «Прости». За что? Зачем? Ведь если кто и был здесь в чём-то виноват, то вот – она – сидела и смотрела, как командир без особого энтузиазма запихивает в рот ложку. Он не хотел есть, это было очевидно. А от того беспокойнее: у идущих на поправку больных обычно всегда был хороший, здоровый аппетит.
Собственное имя хлестнуло по ушам, от тревожного предчувствия неприятно засосало под ложечкой: Йорвет не использовал его просто так - только если нужно было сказать что-то действительно важное. И от короткого признания что-то внутри резко ухнуло вниз. Который раз за эти полные безумства и страха дни, руки дрогнули – дурной знак, за который по молодости она нередко получала от Ангрэна. Дурной знак, в котором явственнее всего была видна охватывающая её паника. Бейн до побелевших костяшек вцепилась в подол собственной туники, пытаясь успокоиться. Выдохнуть. «Дева, почему? Почему именно так?»
Она малодушно пялилась в сторону, потому что взглянуть на Йорвета было слишком, невозможно сложно. Ему нужна была помощь, нужны были объяснения, а что она…она ничего не могла. Даже сказать глупое «всё будет хорошо» - потому что неизвестно, будет ли. Мысли, лихорадочные, обрывистые, теснились и суетились в голове, охваченные панической истерией.
«Прекрати-прекрати-ПРЕКРАТИ! Ты не имеешь никакого права на это!»
Верно, всё верно – она не имела никакого права трусливо отмалчиваться: каждый, абсолютно любой из её раненных имел право знать в полной мере, что и как с ним происходит. Даже если новости не приносили утешения  – это было, по крайней мере, честно.
- Я…я не могу точно сказать, в чём причина, Йорвет, - слова казались ужасно тяжёлыми, неповоротливо-громоздкими. – Рана зашита, и то, что сделали или не сделали медички…можно было бы узнать, только вскрыв её. Но, - она проглотила дрожь, чуть было не проскочившую в голос. – Магички для операции нет. Лекарств нет. У меня ничего нет…подвела я тебя, - сорвалось невольно, неуместно шёпотом. Пусть и правда, но не хватало ещё взваливать на него погань, творящуюся на душе. Йорвету нужно было восстанавливаться, а ей это самое восстановление обеспечивать. Любыми силами.
Нет, нельзя - нельзя паниковать и сдаваться. Не сейчас. Не когда на койке сидел не просто её командир, но друг. Часть её семьи. Тот, кто изредка тихо и тяжело рассказывал о старой, мирной жизни; и тот, кому она доверила то, что давным-давно сама похоронила под пеплом Дол Блатанны.
- Вполне возможно, что это временное явление: травма тяжёлая, а времени прошло всего ничего - организм чувствительный. Нужно подождать, чтобы он хоть немного оправился и начал восстанавливаться. И помочь ему, если потребуется, когда я, наконец, доберусь до нормальных эликсиров, - и это было правдой, любой медик подтвердил бы каждое её слово. Но было в ране и что-то бесконечно тревожное, как в неразорвавшейся бомбе, врытой в землю: то ли можно идти спокойно, то ли взлетишь на воздух при одном неверном движении - слишком много неясного. И скрывать эту правду не имело смысла: Йорвет бы первым не одобрил недомолвок и не потерпел жалости. – Есть достаточно высокая вероятность, что при таком повреждении мог быть задет или повреждён нерв, и тогда последствия будут более…тяжелыми. Постоянными. Определённости пока нет и, прости, тебе придётся потерпеть мою навязчивую компанию ещё некоторое время: нужно проверить, как будет вести себя рана.
Она посмотрела на тарелку, из которой Йорвет съел от силы пару ложек.
- Если не хочешь, не ешь больше – пока, во всяком случае. Но есть придётся. Понимаю, приятного мало и, кажется, что совсем нет аппетита, но это обманчивое ощущение: тебе нужны силы. Я поговорю с Ружной, у неё могут найтись какие-нибудь специи, вдруг ты сможешь почувствовать более сильный вкус… - да, не слишком обнадёживающе, но, увы, большего в запасе пока не было.
- Если боль усилится, или снова будут сниться кошмары, у меня есть ещё немного эликсира. Но, я очень надеюсь, что скоро bloede dh’oine подпишут уже мир, и мы выберемся из этого проклятущего болота. Прорвёмся, командир.

Голос Йорвета изменился, обрёл привычную твёрдость, и на миг показалось, будто они и не в лазарете вовсе - на построении, когда командир привычно чётко и собрано раздавал указания подчинённым. Бейн невольно улыбнулась и кивнула: Йорвет всегда умел быстро привести кого угодно в чувство, заставляя забыть о посторонних, лишних, беспокойных мыслях и сконцентрироваться на деле. Но тревожны были слова его о «гармоничности»: что скрывать, у каждого из них были внутри свои шрамы, куда более глубокие и страшные чем, те, что когда-либо могли украсить тело. Йорвет же свои раны, что физические, что душевные, прятал с неизменным упорством, не подпуская близко даже брата с сестрой, и Бейн не была уверена, захочет ли он говорить об этом с ней...тем более, что мучающие командира боли и общая нестабильность их положения не слишком способствовали задушевным разговорам. Но попытаться стоило.
- Йорвет...
Она не договорила – эльфа скрутило первым после пробуждения приступом боли. Сколько их ещё будет? Одной Деве известно… «Своя боль не такая уж и страшная, девочка. А вот чужая – учит и закаляет, - философствовал давным-давно Ангрэн, пока рыдающая Исильен пыталась зашить рваную рану у него на боку. – Да прекрати ты уже сырость разводить и держи нормально иголку!» И она держала, смотрела, училась – тогда и сейчас, каждый раз. Чтобы избегать ошибок, чтобы быть готовой, чтобы суметь помочь, а не дрожать от страха и собственной беспомощности. Вот и всё – просто.
- Тише. Не торопись, -  остановила тяжело дышащего командира Бейн, осторожно сжимая руку на запястье. – Не двигайся. Выдохни спокойно, прошу.
Пульс под пальцами всё ещё частил, и Бейн нахмурилась, качая головой. Ардет.. Ардет всё ещё оставался кровоточащей раной на сердце их отряда. Такой весёлый, смешливый, совсем юный…они даже не смогли с ним проститься. Что там, и хоронить было нечего. Dh'oine должны славить своих богов, что скоя'таэли, даже ослеплённые яростью и болью, оказались куда…человечнее них и просто пристрелили выродка, предназначенного для обмена. Возможно, стоило ответить жестокостью на жестокость, заставить их смотреть, слушать – только вот Ардета бы это не вернуло.
- Полковник пытался связаться с ними. Но после Ийсгита всё завертелось: сборы, марши, атаки…и вот, мы уже здесь. А отсюда, командир, не то что письма, записки в другой отряд не передать.
- Все твои вещи в сохранности, под бдительным оком Киарана: он их мастерски припрятал на всякий случай. Так что вещи Ардета…вернём. Обязательно. На ноги только встанем поувереннее, и может ещё даже сами в Нильфгаард съездим, - шутка была откровенно слабой и совершенно нереалистичной: им бы отсюда было уйти живыми. – А что до местных медиков – пусть попробуют. Знаю я, где запрятана фляжка с мёдом, они и бумаги замарать не успеют. Криворукие cuach aep arse… - Бейн резко одёрнула себя. Достаточно, от бессмысленной ругани командиру лучше не станет, и рана сама собой не залечится. Она встала, чтобы слегка приоткрыть полог палатки: мимо всё равно никто не ходил, а внутри было душно и пахло лекарствами – не самое полезное и приятное сочетание. На краткий миг ей почудилось, что шум – вечный спутник больших, да и не очень лазаретов и лагерей - стал чуточку громче, но, может, это была просто игра воображения: в собственных ушах тоже немножко гудело.
- Остальные наши бодры и даже вполне себе веселы, насколько тут у нас это возможно. Передают тебе самые искренние благопожелания. Шаэнт ужасно соскучилась, а Киаран поклялся, что, как все это закончится, напьется до розовых хрюшек. Филид ещё всё грозится, как сможет подняться и новую лютню себе раздобудет, исполнить такую песнь, что мир ещё не слыхивал. Судя по взглядам, к койке его простынями примотают и кляп в рот засунут, - возможно, эти мелочи были глупы, скучны и безынтересны, но Бейн очень хотелось хоть немножечко поднять командиру настроение. Хотя бы попробовать. И напомнить, что он, Йорвет, был не один.

Отредактировано Бейнтриш (23.08.19 00:38)

Командиру Бейн подчинялась беспрекословно. Да, возможно, не всегда была с ним в чём-то согласна, могла иногда и поворчать, но если Йорвет давал приказ – он выполнялся. Всегда. Полог за её спиной опустился: правильно, незачем лишний раз привлекать внимание и показывать, что в этой отдалённой палатке кто-то есть. Эльфка бесшумной тенью скользнула ближе к говорящим dho'ine, предусмотрительно оставаясь в тени палаток и сохраняя безопасную дистанцию.
- Вы совсем на голову трахнулись?! – голос Милоша был непривычно высоким, явственно паникующим. – Сейчас? После всего?!
- Закрой рот, – зашипел на медика один из нильфов. – На весь лагерь поорать хочешь, паскуда? Выполняй приказ, мать твою, или отправишься следом за ними.
- А не за этими, так меня оставшиеся остроухие на части разорвут?! Эк вы ловко придумали. Мне есть, что терять!
- Охрану тебе за каким хером выделили?! Заткнёт этих выродков, если орать начнут. Да и ничего они без своих сраных командиров не сделают. Всё, хватит болтать, Данза полный офицерский состав уже заждался.
Бряцающие доспехами рыцари ушли, и Милош с тяжёлым вздохом отёр покрытый испариной лоб. Что сказать, не повезло ему оказаться между двух огней: только успел шагнуть в сторону, как обманчиво хрупкая ладонь эльфской травницы зажала ему рот, а острие кинжала замерло под лопаткой. Медик замычал, дёрнулся было, но полная холодной яростной решительности Бейн была сильнее. Ей нужна была эта информация.
- Не вздумай кричать, тебе ведь есть что терять, - прошипела эльфка, быстро проверяя, не было ли посторонних поблизости. - Куда забирают офицеров?
Милош не ответил, снова дёрнувшись, и эльфке пришлось слегка надавить на кинжал, доказывая всю серьёзность своих намерений.
- Поможешь сейчас, и тебя никто не тронет. Ни сейчас, ни после. Клянусь.
Маленькие глазки, полные злости и страха, бегали, но Бейн была уверена - он её послушается. Главный медик не был плохим человеком, он знал и любил своё дело и вполне искренне помогал раненным эльфам. А ещё он слишком боялся за свою жизнь, слишком хорошо знал, что даже если с помощью охраны выберется с территории бунтующего лагеря, то никогда не сможет спокойно закрыть глаза: скоя'таэли не прощают. Бейн не прощает. Предчувствия не обманули: смиренно кивнув, давая знак, что готов говорить, Милош едва слышно выдал:
- Мир заключён, офицеров ваших отдают Северу. А дальше Диллинген или Дракенборг. Сама догадаешься, что это значит?
На языке осел привкус крови: сама того не заметив, Бейн прикусила собственную щёку. Казнь?! Они собираются отправить офицеров на казнь?! Тех, кто приносил их грёбаному императору присягу; тех, кто воевал с ними бок о бок?! Поганые, грязные ублюдки!
- Куда повезут Йорвета? – эгоистично, но более всех других Бейн волновала жизнь лишь одного командира - своего.
- Если думаешь, что передо мной кто-то отчитывается об этом, то ошибаешься. Я должен только передать тех, кто лежит в лазарете, и забыть об этом.
Звучало разумно, и эльфка, наконец, отпустила Милоша - вряд ли он знал больше. Теперь ей нужно было рассказать обо всём Йорвету и придумать...что-нибудь придумать.
- Я надеюсь на твою честность, - просипел медик ей вслед.
- Мы, seidhe, всегда держим своё слово, - холодно отрезала Бейн, даже не обернувшись.
Она задержалась немного сверх отведённого  командиром времени, но зато раздобыла какую-никакую информацию. А в по-прежнему, как оказалось, военных для скоя'таэлей условиях это имело большую цену.
- Dh'oine подписали свой мир, выдают всех офицеров-seidhe Северу. Готовятся казни в Дракенборге или Диллингене, - быстро и чётко доложила Бейн, сидящему на кровати Йорвету. - Нильфы здесь чтобы забрать вас. Сейчас ушли в другой конец лазарета. Времени немного, но есть.
Возможно, рассудком она понимала, что ситуация по большей части безвыходная: вывести командира из лагеря у неё даже вместе с отрядом вряд ли бы вышло, да и сам Йорвет был не в том состоянии, чтобы активно куда-то бежать и сражаться. Но просто смириться, оставить его - нет, и речи быть не могло.