Ведьмак замер, выслушивая ответ друидки. Его взгляд растворялся в пламени костра, а последняя, глупая надежда, казалось, прогорала вместе с ним. Она сомневалась, нужна ли ему - а Даррен в лишний раз убеждался, что и друидка будет для него той ещё обузой на Пути. Не престало ему таскать с собой спутницу, щадить бестий и, в конце концов, радоваться странной, совместной жизни. Решением вопроса было одно - свернуть с Пути. И попытаться убедить её в своих изменениях. Но стоила ли игра свеч? И был ли готов закостенелый ведьмак предать дело своей жизни в общем на... На что? На чувства, в которых сам бы не уверен? Или на девушку, которую сама не желала для себя такого будущего? Не меняясь в лице, Даррен с горечью понимал, что не готов меняться сам. И менять её. А глупые желания, настигнувшие мужчину в самый неподходящий момент, так и останутся грёзами, застывшими в ледяном сердце.

Но дальше показания стали расходиться, а Астра, казалось, решила посеять зерно сомнения. Даррен пристально наблюдал за её подрагивающими пальцами, внутренне содрогаясь им в такт. Мужчина невольно подмечал, как она стала вилять, всячески уходя от прямого и категоричного ответа. Нутро подсказывало ведьмаку: её душу коробило ничуть не меньше. Вот и эмпатка не могла разобраться в собственных желаниях. И в собственном будущем, заслуженность которого Астра, по-мнению ведьмака, пыталась обесценить.

Получая в ответ на свои откровенные предложения столь сложный, неоднозначный ответ, мужчина искренне бесился, скрывая злость за маской безразличия. В чём-то её рассуждения казались жестокими. В чём-то - единственного правильными. Как бы то ни было, Даррену хотелось верить, что он её понимал. Но и он не мог злиться вечно, жалея себя отверженного. А когда Астра прильнула к его плечу, мужчина растаял окончательно, отпуская гнетущие мысли прочь. Тяжело вздохнув, он опустил подбородок на её макушку, давя еле заметно: боялся даже так навредить. И, вдобавок к этому, держал язык за зубами, желая не навредить ещё и едкими словами.

Мужчина не проронил ни слова, успокоившись в подобном объятье. Ещё раз прокручивая в голове тяжёлые мысли, он, должно быть, скрестил с ней взгляд в толще огня. Любезно разделанный Астрой сом уже ждал своего часа на костре, но пока у двух путников, уже наверняка голодных, были совсем иные заботы. Они не знали, что делать дальше. Не знали, что ждёт их с восходом солнца: не исключено, что даже его им суждено встретить порознь. И, сейчас, сколь бы банально это ни звучало, Грифон видел единственно верный путь - жить мгновением, в котором его окружало тепло костра и её тела, не спешившего бросить его старые кости в одиночестве.

- Вряд ли Предназначение хочет, чтобы его "подарки" обсуждали, - ведьмак нарушил тишину слабым шёпотом, чуть покосившись взглядом вниз. - Мы можем просто принять их. И раскрыть, когда придёт время.

* * *

Молчаливые посиделки у костра затянулись дольше положенного. Распотрошённая рыба покорно ожидала своей участи, пока странная парочка наконец-то не отринула друг от друга, готовясь к раннему завтраку. В дальнейшем они уже не возвращались к проблемной теме, невинно беседуя только о том, что видели их глаза и делали их руки: не к чему было обсуждать неизбежное. Время летело незаметно. Спустя десяток минут дошёл сом, наполнив обжитое ими жилище сочным ароматом. Съесть рыбёху весом в пол пуда за раз ожидаемо не вышло, а куда девать оставшееся мясо... Вопрос этот как-нибудь решится сам собой. Голова Даррен была забитыми совсем другими заботами и тревогами, которые он старательно скрывал от чуткой девушки.

Не желая больше тратить драгоценные минуты на сон, он, не смыкая глаз, молчаливо наблюдал за Астрой, которая, возможно, делала то же самое. Разговор не клеился, пусть и было множество тем, которые ведьмак и друидка были готовы поддержать - с разных перспектив. Только пара вопросов о вкусе рыбы, самочувствии и погоде, казавшиеся сущим пустяком. Изрядно испачкавшись в жирном мясе, ведьмак отправил к роднику, где и застал рассвет. Первые лучи солнца озарили дорогу, ведущую к пещере, и вереницу свежих, вчерашних следов. Грифон улыбнулся, вспомнив о хрупкой даме, ходившей сюда снять окровавленные вещи и принарядиться к новому повороту в её жизни. Впрочем, это могла быть лишь временная остановка, после которой друидка вновь продолжит своё отшельничество. А ведьмак с грустью понимал, что больше ему ничего не оставалось: только отпустить её, когда то потребует Предназначение.

Вернувшись в пещеру с умытыми руками, он принялся собирать вещи. На грязноватую рубаху Даррен накинул потёртую кирасу, с трудом затянув ремни на боку. Закинул седло на хребет кобылы, достаточно отдохнувшей за прошедший день и готовой вновь вступить на большак. Прибрав оставшуюся рухлядь, мужчина опёрся рукой на каменистый склон пещеры и кинул взгляд на Астру. Долго он изучал её лицо, стараясь запомнить всё в малейших деталях. А после задал долгожданный вопрос, ответ на который, быть может, и оставит от девушки только сладкие, болезненные воспоминания.

- Едем?

Услышав долгожданное "Да", ведьмак и друидка сорвались с места в путешествие, о котором оба едва ли смогут когда-либо забыть. Разбитая дорога на север казалось бесконечной, а время в пути летело с устрашающей скоростью. Даррен редко задумывался о неминуемом расставании и всё дивился, сколь стремительно продвигался их совместный путь. Ещё пару дней назад он нашёл её почти мёртвой, не зная, восславить ли богов или проклясть за такой подарок судьбы. Теперь же, когда воспрянувшая девица казалась ему живее всех живых, ведьмак и сам ощущал вкус жизни на бледноватых губах.

Дорога их не знала крови, обиды, отчаяния. Просыпаясь с каждым новым днём, охотник уже вполне буднично содрогался, замечая подле себя стоявшую на ногах друидку: Астра просыпалась заметно раньше. А ведьмак, недоумевая, к чему теперь эта информация, вставал за ней следом, стоило только отойти от шока. Почему они до сих пор вместе? И какого лешего он не спешил возвращаться к привычному укладу жизни? Искать ответы на эти вопросы было попросту некогда: каждый новый день приносил им новое занятие, новый повод для радости, новое испытания для проверки их совместимости, каждое из которых спутница ведьмака, на время завязавшего с заказами и мирно двигающегося в никуда, завершала на отлично. Идиллию, воцарившуюся в их истории, Даррен ощущал на кончиках грубоватых пальцев. А с Астры он практически не сводил глаз, искренне радуясь каждому её маленькому свершению в пути. Равно, как боялся однажды упустить девушку из виду и остаться наедине с воспоминаниями о ней.

Каждый новый день лишь множил вопросы, сомнения и страхи, окружавшие растерянного мужчину, но только когда её не было рядом. Рано или поздно ему нужно столкнуться с ними лицом к лицу - и этот момент настал. Во время очередного ночлега им всё же пришлось разделиться больше, чем на полчаса: достаточный срок, дабы вогнать себя в ловушку, сооружённую собственными руками.

Потеряв из виду и Астру, и не менее ценную лошадь, Даррен отправился за топливом для костра в соседнюю чащу, уже пострадавшую от жадности углежогов из близлежащего поселения. Прихватив с собой лишь нож, охотник без труда нашёл подходящие коряги и принялся ломать дрова: тогда-то усердно скрываемые чувства и нагнали его. Вымещать копившуюся злобу пришлось на отмирающих ветвях - и в каждой он находил себя, громя валежник с пущей уверенность, перекидываясь на новую жертву и новое болезненное напоминание. Ясень, одиноко стоявший рядом. Сгорбленный под ударами судьбы, закрываясь от неё растрескавшейся корой. Безжизненные ветви его протянулись вперёд, словно моля о помощи. И Даррен, подгоняемый новой волной тяжёлых мыслей, всё же нанёс удар милосердия, сметая несуразные, жалкие отростки с некогда сильного, благородного столпа. Совсем скоро от нижней части кроны не осталось ничего, кроме обнажённого, голого стебля, тянувшегося вниз под гнётом бесплодных, ничего не сулящих ему ветвей.  Теперь уже с азартом, Даррен кромсал их без устали. А, когда закончил, вновь взглянул на бедное дерево с мимолётной надеждой. Быть может, теперь - и только так - на истощённом, обезображенном ясени взойдут новые побеги.

- Прости братец, - выдохнул ведьмак, смахнув испарину со лба и обречённого глянув под ноги, где валялся сухостой. - Так тебе будет проще.

Перевыполнив свой план, Грифон возвращался к стоянке с небывалым облегчением. Казалось, тяжесть, настигнувшая мужчина в лесу, осталось там же - теперь он, освобождённый от множества терзаний, с облегчением садился у костра, подкидывая топлива в огонь. Пламя разгоралось всё выше, а сидящему подле него ведьмаку оставалось лишь задирать голову, пока взгляд его не уставился в безмятежное звёздное небо. Опираясь на руки, он просидел так ещё минут пять, полностью успокоившись и вернувшись в своё привычное - новое - русло. Стоило ветру донести шум, раздавшийся со стороны реки, мужчина с улыбкой на лице повернул голову: Астра и Овсянка уже возвращались с ночных купаний. Даррен лишний раз удивился тому, как ловко друидка нашла с ней язык. А может, дело здесь было вовсе не в магии, а в банальной доброте, которую мир возмещал искренней девушке через зверей: от людей ведь такого не дождёшься.

Вновь поймав себя на плачевной мысли, Даррен лучше рассмотрел её вкрадчивые серые глаза, стоило ей усесться рядом и взять мужчину за руку - верный знак, что их ждал очередной тяжелый разговор. Сердце ведьмака нарушило привычный ритм, едва она заговорила. Ожидая худшего, он покорно ждал, пока эмпатка завертит свою мысль, и только после открыл рот.

- Каэдвен, - невнятным голосом Даррен не то переспросил, не то констатировал факт, который так долго ждал, но боялся услышать. Выходит, ни о каком совместном путешествии до зимовки в Голополье речи уже не шло. А, может, охотник попросту преувеличивал, зацепившись за неугодный, но столь ожидаемый сценарий. Выходит, их пути разойдутся совсем скоро, стоит только достичь Понтара. Ведьмак устало опустил голову, протирая опустевшие глаза, а в его голову стали настырно проситься самые гнетущие мысли. Но мудрый странник осёк себя, надавив на глазницы ещё сильнее. Нет, горевать от неизбежного он не станет: по крайней мере, не сейчас.

- Белый Яр, верно? - переспросил Грифон, прекрасно всё расслышав и в первый раз. И вновь его настигло навязчивое желание вступить в спор, пуститься в переубеждения или хотя бы переспросить её, что могло бы с лёгкостью отсечь предыдущие варианты. Но гордый ведьмак, казалось, уже знал - чувствовал всё наперёд. И помнил о своём обещании, данном пару дней назад.

- Во Флотзаме сейчас опасно, - вдруг начал мужчина куда более уверенным, решительным тоном. Отринув горечь и досаду, он загорелся новым планом и новым маршрутом. Сжимая её ладонь левой рукой, правой ведьмак стал водить по траве, притоптанной у костра, схематично изображая их новый путь.

- А под Оксенфуртом должны были участиться патрули и охрана из-за беженцев с юга. Алебастровых мостов уже давно нет, - Даррен нервозно ухмыльнулся, взглянув Астре в глаза. После чего вновь отвёл взгляд, бродя им по земле.

- Мы найдём гичку к северу, напротив Ринды. Это все равно небезопасно, но я буду рядом, - тепло произнёс мужчина, найдя себе утешение в пламени костра. Он сжал её руку ещё сильнее, затем поглаживая её линию жизни большим пальцем. Взирая на огонь, ведьмак почувствовал, словно выгорал сам. И только после небольшой, но тяжёлой паузы он рискнул заговорить вновь. Взгляд кошачьих глаз по-прежнему утопал в огоньках, которые, казалось, нагло посмеивались над ведьмаком, скрывавшим свою растерянность, прежде чем растворялись в воздухе.

- А дальше... Дальше ты сама, так? - охладев, произнёс Грифон, не в силах вновь поднять на неё взгляд.

Отредактировано Даррен из Кринфрида (01.10.21 01:32)

Ведьмак внимательно слушал откровения друдки, не отрывая взгляда от костра. Многое из того, что озвучила Астра, мужчина предпочёл бы не слышать: он только щурился, не выдавая тягостных эмоций и мысленно выбрасывая их пламя, где им было самое место. Но с каждым новым предложением Даррен медленно принимал правду. Правду о ней, догадывался о которой проницательный ведьмак уже спустя пару дней знакомства. Правду о себе, которую он так и не смог принять по прошествии девяноста лет. Грифон стал путаться ещё сильнее, не понимая, почему девушка уводит разговор в совсем иное русло и задаёт поистине ключевые вопросы, ответы на которые едва ли что изменят. Ведьмак думал, что уже принял свой выбор - а эмпатка, казалось, настойчиво пыталась в его в этом переубедить.

- Потому что тебе так будет безопаснее, - наконец изрёк Даррен с нотками отцовской заботы в голосе. Позволив себе такую дерзость, он начал объяснения с её собственной позиции, полагая, что знает за Астру, как ей будет лучше. Быть может, даже задавить её своим опытом и мудростью касательно одиноких скитаний по Континенту. Но, исходя из самых искренних побуждений, Грифон всё же понял, что встал на опасный путь - и поспешил свернуть с него.

- А мне, - мужчина запнулся, разломав в руке ветвь и бросив её в огонь. - Мне так будет проще.

Повторив уже брошенные ранее слова, ведьмак понимал, насколько смутными - и травмирующими - они могут восприниматься запутавшейся дамой. Путать её ещё больше не хотелось. Стыдливо прижав подбородок к груди, Даррен знал, что отступать теперь некуда: нужна лишь небольшая передышка, дабы подобрать слова и выразить давно накипевшие чувства в наилучшей форме.

- Мне с тобой комфортно. И на свой Путь я тебя не тяну - в этом году с меня достаточно заказов. До весны у меня другие цели. - И вновь ведьмак скатился в смутные утверждения, разжёвывать которые мужчина больше не станет. На этой мысли он прервал себя, давая время снова прислушаться к самому себе. Отвергнув некоторые опасения девушки в довольно категоричной форме, он успокаивал себя тем, что всё же рискнул признаться в действительно важной вещи. Ведь Даррен так и не смог вспомнить, когда бескрайняя дорога приносила ему столько простых радостей и открывала глаза на элементарные истины, крамольные для представителя его цеха.

- Я не понимаю, почему ты отвергаешь мою помочь. Я ничего пагубного тебе не предложил. И, - и опять он запнулся, не в силах сдерживать копившееся негодование. Мотивы Астры так и остались для него загадкой. И, почти разобравшись в собственных, Даррен чувствовал, что в дальнейших откровениях нет никакого смысла. Пытаться и дальше переубеждать упрямую девицу - глупая затея, запас которых мудрый Грифон уже исчерпал. Её выбор не изменить - только принять, постаравшись не перечеркнуть достижения прошедших дней.

- Делай, что считаешь нужным, - устало произнёс Даррен, наконец-то подняв на деву взгляд. Больше страшиться было нечего: ведьмак отступил, теплее сжав её ладонь в примирительном жесте. Надеялся, что это она воспримет лучше всяких слов. Но, теперь хитро взглянув в её глаза, ведьмак продолжил биться в догадках, почему эмпатка упорно отвергала его искренний порыв вместо того, чтобы его подхватить. В чём же тогда подвох?

- А подражатель из тебя - так себе, - дополнив иронию добродушной улыбкой, мужчина ослабил хват, наконец-то отпустив её руку, и встал на ноги. Тяжёлый разговор, очевидно, подошёл к концу: теперь только надеяться и верить, что никто не останется в обиде и не изменит своим истинным, единственно верным желаниям. Как-то утешать омрачённую друидку Даррен сам был не в силах, а потому поспешил удалиться с её глаз, слепо не видя лучшего исхода.

- Пойду осмотрю местность, - охотник вздохнул, сложив руки на поясе. Дело близилось ко сну, и совсем не хотелось, чтоб под боком у сонной парочки успела оказаться напасть, которую проморгал опт. Но сперва ещё один тёплый совет. - Устраивайся только поближе к костру, иначе совсем околеешь. С Овсянкой не соскучишься, правда?

На этом ведьмак зашаркал сапогами по траве, скрываясь во тьме. С необъяснимым стыдом прокручивая в голове свежие воспоминания, Даррен надеялся, что ночь рассеет и их, спрячет ведьмака во мраке. Но убежать от сказанного не выйдет. И, тем более, убежать от той, что манила к себе обратно, стоило Грифону бросить её в одиночестве.

Казалось, расставив все точки и собственные приоритеты, пара странников перевернула ход времени. Дни, незаметно пролетавшие один за другим, так и остались где-то на юге: север Темерии встречал гостей тоскливым солнцем, тянущемся по небосводу с раздражающей медлительностью. Радость и лёгкость совместного путешествия теперь уж точно сменилась томительным ожиданием конца. Ещё одна ночь, и их пути разойдутся, как было решено ранее. Как, быть может, и предначертано судьбой, хоть Даррен и чувствовал, что от такого поворота никто не останется счастливым.

Лагерь, разбитый в пойме полноводной реки, почти весь вечер сиротливо ждал мужской руки. А Даррен, уже не надеявшись восстановить прежний уют и безмятежность их совместного очага, предпочёл поскорее решить дела насущные. В соседнем рыбацком селении он уже договорился с перевозчиком: старая гичка будет ждать их к рассвету у берега, напротив разбитого ими лагеря. Вернувшись к Астре, ведьмак хотел бы найти хоть малый повод для гордости и похвалы в свой адрес - но было бы, за что. Хотя разве не к этому они шли всё это время?

Разгрузив кобылу, мужчина молча уселся у костра, где его дожидалась друидка. Растерянно ковыряясь прутом в истлевающих углях, он не мог подобрать ни слова. Да и нужно ли было? Астра знала о причине его отсутствия. И уж точно видела и чувствовала, с какой весточкой охотник вернулся из деревушки. Как всегда, проницательная дама первая начала очередной тяжёлый разговор: Даррен окинул её благодарным взглядом, чуть улыбнувшись. Стоило уже привыкнуть к тому, что эмпатка всегда находила удачный момент, дабы открыть рот и спасти их обоих от мертвецкого молчания, но... Отвыкать будет ещё тяжелее.

- Угу, - промычав, коротко кивнул ведьмак. Вновь избегая её взгляда, Грифон отвернулся, уставился на слабое пламя, еле освещавшее собравшихся вокруг него людей.

- Завтра на рассвете нас заберут, - холодным тоном продолжил мужчина, съёжившись и будто забившись во мрак. Очевидно, что не было сейчас ни настроения, ни лица на нём, ни сил изобразить важность прощального вечера. Всё теперь казалось таким бессмысленным, что вся надежда была на день грядущий. Утро вечера мудренее, правда?

- Надо выспаться, - вздохнув, ведьмак припал к земле по ту сторону огня от Астры. Закинув под голову скомканный плащ, мужчина закрыл глаза, боясь раскрыть их до восхода солнца. Боялся проронить хоть слово, отчего прикусил губу. Боялся вновь обнажить свои чувства, сильнее обхватив себя руками и задрожав от холода, который спасительно проникал вглубь него. Нет, от этого дня ничего хорошего уже не дождёшься. А завтра...

Авось, завтра ведьмак наконец-то найдёт своё успокоение. Надо лишь перетерпеть то, к чему он так старательно готовился - пусть ранее и сам себя от этого отговаривал. Не заглядывать в будущее, жить сегодняшним днём - чушь для глупых, наивных юнцов. К сожалению, ведьмак прожил слишком долго, а от вернувшейся нежданно-негаданно молодости оставались последние напоминания. Скоро, вместе с костром, должны прогореть и они. И с чем Грифон останется там, по ту сторону Понтара?