Профессор.. Как же давно это было, возможно почтенный статус и регалии, даруемые выдающемуся ученому, были глупой ошибкой вампирской юности, следствием идеалистических желаний и неисправимой веры в то, что именно Айрин уготовано провидением сделать то, что не смогли другие.
  Какая жалость и насмешка судьбы, лишь один неучтенный фактор того, что вампиры не стареют и в будущем все равно бы пришлось сниматься с насиженного места и начинать все заново. Торговцем или простой мужней женой сделать такой фортель было бы много проще, чем почтенным профессором, светилом из Оксенфурта.
  По некой иронии, до Айрин все это дошло наверное лишь пару лет назад, когда косметические ухищрения и байки о эльфской крови, текущей в жилах матери и бабки, перестали быть ликвидными, вызывая слишком много вопросов о том, почему старуха, почти всю свою жизнь просидевшая в холодном и сыром раскопе, имеет дивный стан молодой девушки, чистую, не тронутую пятнами кожу и гладкие нежные руки.
  - Госпожа, к вам посетитель, - учтиво поклонился служка низкого ранга, один из тех бедных студентов, кто не нашел в жизни более хлебного места, чем служение науке и кафедре Истории. Возможно это вызвало бы легкую ностальгию, непрошенные воспоминания о том, как начинался путь самой пани Вейсс....
  Но клятая вуаль чесалась, а перчатки, между прочим тонкой кожи, вызывали неминуемое раздражение. Булавки, удерживающие плотную ткань на месте, врезались в голову, доставляя скорее не боль, а некоторое неудобство. Заставляя желать как можно скорее покинуть кабинет, растворившись среди улиц и покончив с маскарадом, над которым плакал бы бард.
  Определенно, посетитель (кто его вообще сюда звал?) не вписывался в планы Айрин побыстрее убежать в тайную квартирку и забраться в лохань, отмывая от волос серебристую краску, имитирующую, как бы смешно не звучало, кокетливые попытки закрасить седину.
  - Я никого не жду, - ровным спокойным голосом с тщательно вымеренной примесью жестких нот ответила женщина, отодвигая стул от своего письменного стола и поправляя тяжелые юбки наглухо задрапированного платья.  Высшему вампиру, разменявшему уже девятый десяток лет, не нужно было прилагать особые усилия для того, чтобы имитировать хриплый голос, который должен был принадлежать той, чье горло было подрано утопцами.
  Беседовать с очередным просителем, был ли он студентом, вымаливающим отсрочку, выпускником, мечтающим прибиться в экспедицию или же богатеем, которому была нужна консультация для оценки предмета старины - Айрин, ныне звавшуюся Иреной, не волновало. Она хотела домой.

Отредактировано Айрин (22.07.21 18:45)

Идиотов Айрин не любила. Всеми фибрами души. И в этом, удивительно, не было ничего от расистских настроений вампиров, призванных даже самого юного члена рода воспринимать смертных не более чем скот. Баранов, все время смотрящих в новые ворота, словно там, прямо на створках, написана разгадка тайн бытия. 
  Нет, безусловно, отношение к смертным расам, в том числе к людям, было вполне себе лояльное и теплое, но вот такие индивиды, наподобие нежданного посетителя и глупого слуги... Откровенно вымораживали вплоть до желания завернуться в саван и ползти в склеп. Но и там нет спасения - откопают свои же студенты.
  Тонкий слух уже явно различал каждую секунду, когда трость опускалась на каменные плиты пола с характерным звоном, как цокали металлические пластины на каблуках явно дорогих сапог. И с каждым новым звуком вампирша все больше желала выйти в окно, чтобы ей не досаждали.
  Но даже склеп и похороны - не спасение. Не ровен час, припрется этот настырный посетитель, чтобы провести некромантический ритуал, но явно нужную консультацию получить. Айрин, возможно, было бы уже интересно все же узнать, чего от нее хотят, но усталость и желание скорейшего возвращение домой пересиливало врожденное любопытство молодой особи. Колючая ткань и шпильки в голове не прибавляли ни крупицы к желанию сотрудничать, напротив, вычурный, но нарочито строгий и траурный наряд, ставил женщину на один ряд с взбалмошными чародейками, способными рыкнуть из-за двери.
  Но госпожа Цессилийская была старой и больной женщиной, поэтому фокусов с вызыванием духов или прочей ереси за ней не числилось. Вестимо, господин посетитель не ожидал встретить должного сопротивления, да и вообще не опасался старухи в отличие от служки. Клыки, точнее десны над ними, сильно зачесались, сигнализируя о степени нарастающей злобы и желания опустить на голову этому мужчине тяжелый бюст иерарха Хеммельфарта.
  - Простите, - крайне вежливым тоном начала женщина, собираясь выставить мужчину вон, как в воздухе запахло пирожками, но крайне сомнительно, что посетитель считал своим долгом задобрить профессора, принеся ей корзину свежих хлебов, или то, что пекарня разом переехала в помещение коридора. А вот об ассоциативной памяти к почти что к девяти десятков лет Айрин знала не понаслышке.
   - Вилтан Гардо, -  повторила медленно, пробуя на вкус, едва ли не перекатывая языком по поверхности щеки. Толи дегустируя, толи челюсть в самом деле была вставная из серебра, как твердили студенческие байки. - И что же вас привело ко мне? Желаете поступить в Университет на мою кафедру?
  Он мог менять внешность, накладывать личины, но для вомперши со странным прибабахом на смертных мужчин, он всегда бы пах Арданом Моэрном, чародеем, с которым не хотелось бы вновь пересекаться ни в этом столетии, ни в следующем.
  "Сидел бы своем Третогоре",  - Айрин мысленно застонала. Уж лучше бы за дверью был реальный посетитель или толпа студентов, пытающихся набиться на практику. Но не чародей сомнительных свойств и душевных качеств. Да и неизвестно, насколько он был осведомлен о том, что некая Айрин Вейсс, студентка Университета, и госпожа Ирена Цессилийская одно лицо?
  - Боюсь, что мое время и вовсе бесценно, ведь его осталось не так много.

    Женщина повернула свою голову к окну, занавешенному плотными шторами, не пропускающими солнечный слабый свет обычного декабрьского денька. Между темной тканью вуали и прядью волос, выбившейся из тяжелой прически, предательски белела полоса кожи, намекая как минимум на то, что пожилая женщина не отказывает себе в удовольствии наносить на лицо, покрытое морщинами и обезображенное шрамами, плотный слой белил.
  - Что вы, я лишь имела ввиду естественный ход времени и его безжалостность, - с губ стекал елей вежливости, приправленный толикой философских рассуждений пожилой женщины, видавшей всякое в жизни.
   На глаза то и дело попадался бюст иерарха, но увы, обстановка была слишком приватной и щекотливой, чтобы собственноручно проломить Ардану голову этим куском бронзы, выставив все как банальный несчастный случай. Шел, зацепился за ковер и стукнулся виском, какая печаль. Айрин подавила вздох и попытку набрать воздух расширившимися, как у дикого зверя, ноздрями. Следовало держать марку и не показывать ни крупицы лишнего, быть может чародей отстанет и уберется в свой Третогор.
  Увы, об изысканиях и деятельности мужчины, вампирше не было известно, хотя бы по той причине, что у нее были другие важные дела. Да и не привлекал ее Ардан настолько, чтобы затаив дыхание отслеживать перемещения по континенту, а то и свешиваться с потолочной балки, с подростковой влюбленности глядя на мужчину.
   - Боюсь, что слухи врут. Как и люди. Впрочем, как и нелюди. Мне очень жаль, но вы проделали свой долгий путь зря, - хотелось бы узнать, в какое место навести корпус инквизиторов, чтобы иметь рычаги воздействия, если что-то пойдет не так.
   Книга древних эльфских преданий, точнее ее человеческий список, у Айрин была. Но выдавать этот уникальный образец эпоса, возрастом за пять десятков лет, а то и древнее, в руки чародея, который с высокой степенью вероятности разрушит сей предмет. Или как минимум, возьмет своими грязными, в магических ингредиентах, руками, не сообразив даже надеть тонкие льняные перчатки и не дышать, перелистывая тонкие страницы пергамента.
  - Рекомендую вам все же обратиться к эльфам, или же в канцелярию иерарха, - когда дело касалось ценных исторических предметов, Айринн, внешне хрупкая, превращалась в ту самую крепостную стену, подобно эльфской гордости и нежеланию сотрудничать. Вот только ее оборона могла в любой момент ощетиниться клыками и когтями.
   Если бы не служка и прочие свидетели, которые явственно видели, как господин Гардо заходил в помещение кабинета, Айрин вполне могла бы перерезать ему горло или скинуть из окна, а после спрятать труп среди прочих препаратов медицинской кафедры, ведь чародеи физиологически не отличаются от прочих людей, кроме своей нелюдимости, благодаря которой никто не стал бы искать Ардана. Ведь не зря же он назвался чужим именем. Боялся? Чего?

О, Айрин, конечно же знала толк в торговле. Деньги то она считать не особо умела, тратила порой много больше, чем зарабатывала, а весь этот маскарад с платьями и вуалями вымучивал настолько, что приходилось трижды собираться с духом, прежде чем забрать профессорское жалование за год. Торговаться молодая девушка, вожделевшая вкусной еды, дорогой выпивки, красивых нарядов и прочих атрибутов золотой молодежи, умела, почти что в прямом смысле выпивая кровь из торговца.
  Но и доверия, Ардан не вызывал, правда такта сказать об этом у профессора не нашлось. Желания сделать тонкий намек, поясняющий невозможность их деловых отношений, тоже.
  Но женщина, взрослая, опытная и состоявшаяся в мире мужчин, умела проявить твердость и стоять на своем. Вейсс больше не была настолько глупенькой дурочкой, что валялась в телеге сверкая исподним и пыталась переключить внимание чародея на свою подружку, буквально уложив ту ему в кровать. В серых глазах, едва ли заметных сквозь вуаль, смотрела отточенная сталь.
   - Всего доброго, - лишь произнесла Айрин в закрытую дверь.
   "Уходи и не возвращайся", - добавила уже мысленно, обессиленно швыряя свое тело в кресло и вновь начиная выводить текст будущей лекции, которую должна прочитать в этом месяце. Перо в руках подрагивало - признак нервозности, оставляя заметные следы на бумаге, местами прорывая ее - признак ярости, удивительно, как высший вампир не процарапала столешницу когтями, а что более удивительно - как ногти не удлинились! Сказывались годы тренировок, научивших держать себя в руках.
   

   Гордая и величественная, когда день стал клониться к завершению, женщина проплыла мимо стен университета, придерживая рукой длинный подол юбки и отвешивая легкие кивки знакомым и не очень людям, в знак прощания. Юный служка подобно пажу рыцаря шел рядом с Айрин, помогая нести стопку тяжелых книг, которые вампирша могла удержать и мизинцем, но статус пожилой леди нужно было поддерживать. Безопаснее было жить под фонарем. Ведь если бы госпожа Цессилийская скрывала свое место обитания, не пуская туда людей, то породило бы массу слухов. Конечно не о вампиризме, но внимание охотников на чародеев и колдуний, спровоцированное таинственностью и вероятными ритуалами магии, привлекать не следовало. А так, предупредив женщину, практически любой посетитель мог попасть в гостиную и побеседовать на темы истории. Но не более часа или двух, о чем заботливо напоминала служанка.
  Проводив профессора до дома, в котором университет предоставил Айрин жилье, поднявшись на верхний этаж, почти целиком занятый вампиршей, юноша незамедлительно поставил книги у двери и тут же ретировался предоставить тому странному мужчине сведения, даже проигнорировав предложение выпить теплого отвара ромашки, к недоумению служанки.

Айрин же мечтала о такой минуте, когда все уйдут по своим делам, а она выберется через окно коморки, выходящей в заднюю часть дома, переберется в соседнее здание и появится уже как молодая девушка лет двадцати - очень дальняя родственница госпожи Цессилийской из глубинки Темерии.

Отредактировано Айрин (18.08.21 23:00)

   Уснувшая служанка увы не могла предупредить чародея, что госпожа изволила уйти в темноту ночи, дабы встретится с каким-то старым знакомым, пригласившим почтенную, но немного не в себе женщину, на чашку чая и беседу.
  Не могла она и предупредить, что в гости к госпоже в очередной раз приехала ее троюродная племянница, по внешности правда более похожая на внебрачную дочь, но кто там разберет господ? Экономка была не дурой и помалкивала, лишь бы хорошо платили и была крыша над головой.
  Айрин же, вернувшись обратно в дом, тайком пробралась в кабинет, безшумно открыв его своим ключом, сидела в кресле и набивала рот вкусными пирожками с начинкой из яблок, так что за щеками и между ушей нещадно трещало. Всякий, кто видел бы вампиршу сейчас, усомнился бы в крамольной вере в то, что вомперы пьют кровь. Со стороны девушка с набитым от жадности и невероятной вкусности ртом, походила на дикого грызуна, спрятавшего за щеки зерно.
  Немного неаккуратно капая на стол начинкой, опровергая теперь уже миф о грациозности, сыпя крошки, Вейсс предавалась кулинарному разврату и дрейфовала на волнах экстаза, перелистывая страницы новой книги, опытным глазом историка-археолога находя некоторые мелкие недочеты, но в целом даже радуясь тому, что не все так плохо в науке при нынешнем монархе.
  "Как?"
  Непроизвольно вампирша застонала от досады, едва ли ушей коснулся очень знакомый голос чародея. Неужто и впрямь не признал, раз хватило безумной храбрости и нахальства, получив отказ, проникнуть в дом. О служанке Айрин не очень по волновалось, потому что плавала в таких водах и знала, что следить в такой ситуации и при такой политике короны себе дороже, так что ничего с экономкой, за исключением простуды не случится.
  А вот у вампирши может и произойти, если кто-то превысит правила приличия и свои полномочия. Схватив все, что как казалось могло стать уликой и навести на раскрытие своего секрета, Вейсс быстро потушила свечу и через смежную дверь через уборную направилась прямо в комнату, служащую спальней, на ходу запирая замки и щеколды.
  Конечно Айрин не питала ложных надежд, что этого супостата остановит такая вроде бы малость, как неодетая дама, но на самом деле выбор комнаты заключался в наличии еще одного окна, из которого можно было выбраться, пройти по карнизу и оказаться внизу, чтобы вызвать стражу и выгнать вторженца.
  Не взлетать же ей было нетопырицей! Айрин так вообще была не уверена, что без рюмки крови и полной луны осилит этот фокус, но желание просто сбежать от чародея, лишь усиливалось.
   Сильнее его было разве что желание размозжить Ардану голову, так мерзко и неприятно, втаптывая в грязь звучал этот голос. Особенно когда ее, почти в два раза старшую, ну или сверстницу, если взять предполагаемый образ профессора Ирены, назвали "умницей", как уличную собаку, которую подманивают лаской и куском мяса, чтобы потом больно ударить носком сапога.
   Или же молодую вампиршу просто повело от словосочетания "старое тело", ведь что вампирша, что чародейка, что просто баба - каждая следила за своей внешностью.
  "Да чтоб тебя бесы в Третогоре драли", - пронеслось в мыслях.

   Магия чародея не сопровождалась ни звуком, ни запахом, позволяющим хотя бы попытаться понять задуманное. Или сказывался недостаток опыта самой Айрин, что поддерживала с сородичами лишь шапочные знакомства, не собираясь пересекаться более необходимого.
   Возможно, взрослый вампир мог бы как то отследить эти чары, будучи инертным к магии существом. Но не Вейсс, что стояла в углу замерев, не дыша. Неужели это была подсознательная попытка прикинутся статуей, чтобы настырный мужчина отстал? У вампирши был опыт отшивания настойчивых воздыхателей, но не чародеев, пришедших по некому важному делу.
   Тем не менее появление постороннего, чуждого запаха, вынудило напрячься. Каждый вампир так или иначе защищал свою территорию и проникнуть на нее, не соблюдя странный и понятный разве что вампирам, ритуал вежливости, было черевато разрыванием надвое. Это знал и последний катакан и самая пустоголовая брукса. Но не бес, существо не имеющее с вампирами, низшими или высшими, ничего общего, чтобы позволило Айрин скрепив сердце и поджав зубы, просто выгнать туповатого якобы сородича без пролития крови.
   Бес же воспринимался как этаких таракан на кухне хозяйки. Немой укор, плевок в лицо, пощечина общественному мнению. И, что было страшнее, это существо могло испортить книги и те артефакты, что хранились в импровизированном музее, в который рано или поздно превращалась квартира, а в данном случае целый этаж, каждого почтенного профессора.
   Наверное, это и было основной причиной, по которой женщина решила закончить игру в прятки, но делать это на своих условиях. Девушка знала свою территорию, как пять пальцев руки, а потому могла водить чародея за нос сколь угодно долго, пока тот не допустил бы досадную оплошность. Но книги и артефакты истории были дороже, чем этот призрачный шанс утереть кому-то нос. Увы, чародей явно мог каким-то образом поправить свое физическое состояние в отличие от предметов, многие из которых были в единственном экземпляре.  Высшему вампиру было не сложно ступать тише полета мошки, чтобы подкрасться со спины, перейдя из одной комнаты в другую, через двери, и одним мощным рывком стукнуть мужчину об стену. Так, скорее всего, и поступила бы молодая девчонка, которую чародей повстречал когда-то. Молодая и глупая, как еще оценивать ту жалкую попытку подложить под Ардана другую студентку. Но с годами Вейсс стала мудрее и перестала пытаться атаковать в лоб, не удостоверившись, что жертва не представляет угрозы. Чародей, опустившийся для проникновения в дом одинокой старой женщины, был явно не юнцом, что влезал в окно понравившейся девицы и одних штанах и рубахе.
  - Выше всяких похвал. О смелости мне говорит мужчина, что забрался в обитель старой одинокой женщины и без даров, - тьма загадочно хмыкнула, где именно находилась вампирша не разобрать. Но голос издевался, как над глупыми студентами, что путают кость эльфа с костью козла.
И все затихло, не было слышно и скрипа половицы. Темнота и стены скалились клыками: свой дом Вейсс знала лучше, чем Ардан, знала, и безнаказанно этим пользовалась, что бы еле слышно оказаться за спиной чародея, но превентивно не подходя слишком близко. Ей только швыряния огненных шаров от перепуганного чародея не хватало.
   -  Да заткнитесь вы там уже или я сейчас стражу вызову, - усиливать голос магией, не учитывая гипотетическое наличие соседей в смежных домах можно было считать промашкой. Но этот шум...скрывал все, что Вейсс считала нужным.
  Спустя пару шагов Айрин просто надоело смотреть на этот балаган, как ее пытаются найти явно при помощи магии, и это учитывая категорическое нежелание вампиров как-то контактировать с этой самой магией! Немногие чародеи и чары могли дать обнаружить вампира, да и Ардан не выглядел специалистом по поиску, в чьей власти было уловить посторонние инертные вибрации.
  - Холодно как на Скеллеге, а теперь теплее, Ардан, я говорю теплее. Может и кол осиновый прихватил? Я в предвкушении, это будет явно интереснее, чем читать отчеты студентов.

Отредактировано Айрин (01.09.21 08:57)

   -  Вот так всегда, - за спиной чародея раздался женский голос. - За что я не люблю вашу магическую братию, так это за неуместный пафос и тягу к нарушению личных границ, а так же неуемное желание поставить себя выше собеседника, настолько, что даже правила приличия становятся слишком сложными для ваших мозгов, отравленных декоктами, - Айрин страдальчески вздохнула, знакомым жестом поправляя воображаемое пенсне, которое вроде как полагалось носить в силу возраста, но стекляшка больше раздражала, чем помогала поддерживать легенду стареющей женщины. - Может прекратишь уже топтать своими грязными сапогами мои ковры и светить по стенам своим чудо-посохом?
   Вейсс....Не то чтобы волновалась и пугалась, но прошедшие годы научили вампиршу предосторожности. Право, зачем находить на свою голову проблемы, когда можно пройти мимо и избежать напастей, которые пришлось бы собственноручно разгребать.
   - Ммм... Или Ардан Моэрн травит себя маковой настойкой, что даже не в силах сообразить, что на свет этой штуки могут слететься отнюдь не мотыльки, а отряд Охотников на колдуний? - это была попытка воззвать к голосу разума чародея.
   Айрин уже была не студенткой, которую могли выгнать из института. Слово профессора Цессилийской в научных кругах явно перевешивало слово Ардана, поэтому делить им было не чего. Распознать в ней вампира было нереально, ведь в страже не было ведьмаков и опытных чародеев, а тот вампир, что затесался коронером, явно не стал бы копать под сородича, что развязывало девице руки и позволяло заорать, подняв тревогу и обеспечить чародею дорогу на костер. Невосприимчивость вампиров к магии давала неплохую уверенность к тому, что чародей банальным образом не сможет сделать ничего, что могло бы навредить физически, а до того момента, как он попытался бы уничтожить книги и предметы древности, острые когти успели бы вспороть брюхо мужчины.
  Когда два хищника не собирались вступать в схватку, по той причине, что как минимум были равны, логичнее всего было заключить перемирие. Но Ардан своим поведением утомлял не хуже надоедливой мошкары или дождевых червей в могиле, ведь... пока он не сделал ничего, что могло бы заинтересовать историка-археолога.
  - Ты врываешься в мой дом, пугаешь экономку и не проявляешь ко мне должного уважения, при этом явно считаешь, что я должна бежать подхватив юбки, чтобы выполнить твое распоряжение... Хамишь, а потом сам называешь себя идиотом. Знаешь... найди себе женщину, у тебя явно что-то не то с головой.

   Они были равны, что не отменяло существование в бренном мире тех, кто считал себя ровнее, круглее и шарообразнее других. Терпеть выскочку-чародея Айрин не собиралась. Она уже не была пугливой девчонкой, вампиршей лет сорока-пятидесяти, что только только училась жить в образе человека, среди людей и нелюдей, скрываясь и таясь, но одновременно выставляя себя напоказ подобно содержимому витрины богатой лавки, сверкая во всем великолепии своей славы.
  Если Ардан и хотел сотрудничества, равного и плодотворного, то определенно следовало усмирить свои чародейские замашки и первым пойти на контакт, спокойным голосом изложив свою цель. Вампиры уничтожали угрозу и за меньшее. Но Айрин не хотела лишних проблем, выраженных в бессмысленной схватке и выяснении кто кого: она разорвет глотку или же чародей испепелит какой-нибудь штукой.
  Однако наблюдательности и сообразительности Вейсс было не занимать, иначе как бы она выбилась в профессоры и умела водила за нос Академию, будь как все, среднячком. Вампирше было абсолютно понятно, что некое желание мужчины не дает ему просто так упокоить якобы нежить чудовищную, да и вообще вынудило пойти на дело самому, а не отграничиться подставной марионеткой или нанятым грабителем. И это желание скорее всего было крайне ценным предметом или уникальной информацией, что без Ирены Цессилийской просто кануло бы в лету.
  И это что-то означало, что Ардан не убьет, не уничтожит, но вполне может покалечить.
  - Увы, Ардан Моэрн не в моем вкусе, чтобы я бежала к нему, подняв юбки. Да и вообще некрофилия все же ближе по вкусу и духу к выпускницам Аретузы или Бан Арда, - годы общения с контрабандистами или дельцами черного рынка научили вампиршу не молчать, подобно рыбе, а пускать в дело острый язык. Иначе сожрут с потрохами и не подавятся. - Боюсь, господин Моэрн просто не выдержит моего решения найти выход и поползет, стелясь по земле как мерзкий слизень. Ближе к делу Ардан. Приличные чародеи все же предпочитают более цивилизованные пути общения, а на варвара с островов Скеллиге ты не очень похож, больно тщедушный, можно переломить хребет одним движением руки. И что за книга заставила тебя врываться в мой дом? Может попутал с лавкой книготорговца?   Почтенный возраст и потери памяти ведь не лечатся ритуалами, вы ведь не чародейки?

Возникал вопрос, кто все же ломал комедию. И, как следствие, что нужно было делать, дабы перепалка не переросла в форменный балаган. В отличие от родичей Айрин была более привязана к людям, лучше научилась прятаться среди них, переняв некоторые особенности, как вредные привычки, все ради того, чтобы влиться в жизнь смертных так, словно всегда там и была, ничем не выдавая в себе чужачку.
   Но терпение, точнее, то что от него осталось, все же было вампирским. И ни один сородич не стал бы спокойно смотреть, как какой-то зарвавшийся человечка, пусть и увешанный амулетами и прочими побрякушками, фонящий магией как нищей вонью, смешивал его с грязью. Вампиры предпочитали жить все же немного вдали от смертных, держа тех на безопасном расстоянии... Но даже для такой молодой особи, как Айрин, Адран был сложной, но вполне досягаемой мишенью.
  - Опять хамишь? - пока голос звучал вполне нейтрально, но в него вплетались стальные нити предостережения: "Не зазнавайся". Десны зачесались, вызывая нелегкий дискомфорт. Это было не какое-то там желание впиться чародею в глотку, подтверждая лживые фантазии кметов, что вомперы не могут без крови. Это была личная проблема Айрин, которая была падка на мужчин и зависима от своих же эмоций, хотя и от эмоций приглянувшегося мужчины тоже. От чародея пахло, на взгляд Вейсс, просто приятно, ничего более, но разыгрывался охотничий инстинкт, помноженный на желание все же проломить череп, чтобы не доставал. И кровь, бьющаяся в венах, кожа, волосы, да даже одежда начинали пахнуть в разы приятнее.
  Утомляло безмерно.
   - А современная мода позволяет чародеям носять под слоями нарядов как минимум кирасу? Ох, избавь меня от перспективы смотреть на твое бронированное исподнее и перейди уже к делу, на кой лад тебе понадобилась книга, что тебя не смущают детали и то, что в Оксенфурте вашу братию переваривают разве что тролли в котле. И говори конкретнее, что за книга, не трать мое время зря! Интересно же, зачем ты так стараешься, что едва ли не выпрыгиваешь из порток, как юнец перед потерей девственности. Я вся во внимании, чародей. - девица фыркнула и сложила руки под грудью.
  Опыт общения с мужчинами подсказывал, что иной раз проще дать то, что он хочет, чтобы отвязался раз и навсегда. Книг у Ирены Цессилийской по долгу службы было предостаточно, Айрин никогда не скупилась на источники информации, в отличие от многих своих коллег, чье зашоренное мнение порой не позволяло увидеть четкие указания в некоторых, на первый взгляд, непритязательных источниках. И, по правде, вампирша действительно не понимала, чего от нее хотят, но была заинтригована.
  Если опустить привычную браваду, которая была намертво вдолблена в головы чародеев, убрать пафосные рассказы о том, что Ардан по сути не существует для закона, мужчина действительно сильно рисковал.
  И ради чего?

- Сборник детской литературы ищи в Храме Меллителлэ, - Айрин не была уверена, правильно ли произнесла имя чуждого божества, выпалив фразу на выдохе, даже грудная клетка не совершала видимых движений.
   Вейсс ну совсем не понимала, чего нужно от нее. Такие книги в той или иной степени находились в общем доступе, поэтому достаточно было вылезти из своего убежища, пройти до ближайшего книготорговца и стать гордым обладателем новенького отпечатанного томика. К чему же были такие сложности, граничащие с умопомрачением?
  Сопряжение сфер, прибытие эльфов - это не являлось слишком уж закрытой информацией, требующей наличия квалифицированного проводника, особенно для чародея, которым должны, как минимум были должны, читать курс лекций на заданную тему, ведь именно магия по своей сути пошла от этой расы. Айрин не слишком лезла в те подробности, поскольку сопряжение сфер и появление эльфов интересовало вампиршу с другой точки зрения.
  - Или ты меня разыгрываешь, или в вашем Бан Арде экономят на образовании в угоду политике. Но я знаю, что это не так. Ардан, или кем ты себя сейчас мнишь, ты верно решил поиздеваться надо мной? Откуда у меня, профессора истории, могут быть такие данные и книги, ведь человеческие расы не волнует эта Дикая Охота и скачущие каждое полнолуние криворукие эльфы по небу, - Вейсс смотрела на мужчину круглыми глазами, после чего щелкнула пальцами прямо перед его лицом. - Или ты.. того, головой ударился, что стал видеть во мне чародейку? Ардан, если я люблю спать на шелке и красить глаза углем, то это не значит, что я стала из вашей братии!
   Изумление, если эмоцию вампира можно было назвать изумлением, спало только через некоторое время.
  - На кой лад тебе сдалась эта Охота? Ты не очень похож на эльфа, сомневаюсь, что будешь достойным похищения, боюсь, что мифологические представления кметов перечеркивают твое будущее в качестве всадника. Как и то, что добрые эльфы помогут тебе с изучением магии. Можешь внятно сказать, что тебе нужно? Переадресую по своим знакомым, чтобы имел мозги им, а не мне, я предпочитаю через более естественное место.
   Было у Айрин ощущение, что сейчас она открывала шкатулку, из которой на мир людской посыпятся беды и катастрофы. И было еще более стойкое ощущение, что она как минимум догадывалась, что за книга была нужна чародею. Но давать ее не собиралась: сборник древней поэзии, точнее перевод на архаичный людской древней эльфийской поэзии и легенд, был вещью слишком хрупкой, чтобы подпускать к ней этого недалекого колдунишку.

Отредактировано Айрин (19.09.21 13:58)

  Высшему страх неведом и чужд. Высшему вампиру, чье существование во времени по сути не имело границ, было невероятно сложно понять суть претензий чародея на знания и, вполне вероятно, притязания на мировое господство. То была проблема ее сородичей: зачем было вступать во все эти глупые игры, ради чего? Любой, даже самый молодой вампир, при достаточном опыте и желании мог без проблем стать каким-нибудь королем или религиозным деятелем, но чего ради? Чего ради, если век смертных короток. Зачем вновь изобретать колесо, намереваясь добиться чего-то, если это же колесо совершит несколько десятков тысяч оборотов, сменится век и растворит этот глупый подвиг, как речная вода песок на берегу, размазав все стремления по временному потоку?

  Айрин громко, нарочито громко, вздохнула и прикрыла глаза, выражая тем самым все то, что думает об Ардане и его делах. Вампирша действительно не понимала смысл всех этих игр и погони за такой призрачной властью.

   - Скажу одно, твои чародейства выжгли тебе остатки разумности. Ты готов преподнести эльфам-расистам... Нет даже не расистам, а эльфским экстремистам, повернутым на своем превосходстве и жажде власти, по сути ключи от мира на блюдечке. Я читала литературные источники о Ларе Доррен, как первых людей, так и Aen Seidhe, а потому могу, как эскперт, заключить, что вы все просто придурки, которые меряются величиной содержимого штанов, попутно обвиняя конкурента в его попытках выиграть спор нечестным путем. Ардан Моэрн, или как предпочитаешь зваться ныне, подумай еще раз, а уверен ли ты в том, что твои знания стоят такой цены, что придется заплатить....

   Вейсс не лукавила, но и понимала, что не в силах отговорить этого упрямца от его цели. Чародей действительно знал, зачем пришел и сомнительно, что он просто так остановился перед целью, даже когда перед ним стала угроза быть разорванным надвое высшим вампиром. Такой "энтузиаст" вполне мог выжить назло и вернуться вновь. Удивительно, но в этот момент Айрин хоть немного, но начала понимать скрытных - смертные действительно могли угнетать не силой, а настойчивостью, как и та, что буквально сквозила из каждой частицы тела мужчины.

   - И платить придется тебе, до конца своей жалкой жизни. Тебе и тех, кто будет твоими близкими. Тебе, не мне, сам знаешь почему.

   Сомнительно, что даже Aen Elle решили бы выступить против вампиров, поскольку были... Не настолько глупы как люди, чтобы ворошить рой ос. Вейсс подумала еще раз, пытаясь прислушаться к себе, к какому-то голосу разума или интуиции, ведь ситуация казалась бессмысленной, а некое подозрение в том, что Ардан выживет назло Айрин, означало, что как ни крути - исход один и этот чародей сведет ее в могилу в любом из смыслов.
 
  - И скольких профессоров ты убил прежде, чем понял, какой тебе нужен источник и где его искать? - вампирша сложила руки под грудью, как-бы случайно обнажив свои зубы. - Мог бы посетить Офир, там есть несколько моих коллег, сделал бы милость старой пожилой женщине, избавив меня от кучки завистников. Говорят, в это время года там удивительная погода.

   В отличие от Ардана Вейсс уже была замужем и прекрасно понимала, что фанатично настроенного мужчину просто так не остановить - пойдет наперекор всему и добьется желаемого, не важно, что стало предметом разногласий: породистый жеребец, любовница и мировое господство. Гораздо разумнее было покориться, уступить, создав иллюзию того, что мужчина главнее всего и прав. В конце концов голова может смотреть куда угодно, да только шея выбирает направление. Вейсс слегка улыбнулась и приняла решение: она поможет чародею, но сделает все, чтобы тот не наворотил проблем, которые разрушат мир. Ведь если "консультировать" будет простой человек, может эльф, ему просто не хватит сил в нужный момент стукнуть "покорителя мира" лопатой по голове.

   - Ардан, ты глупое дитя. С гипетрофированным чувством своего чародейского превосходства. Ты не умеешь вести дела, как разумное существо. Забрался в дом к высшему вампиру, хамишь и уверяешь, что работая с тобой, я не потеряю ничего. Но что я приобрету взамен, если окажется, что интересующий тебя источник... Существует?

Айрин могла лишь покачать головой, ведь покойная жизнь ей могла разве что сниться, если что-то можно было назвать сном. По человеческим меркам вампир была... уже довольно-таки старой, даже учитывая, что никому из смертных было не ведомо, чем та занималась первые сорок лет и откуда пришла в Оксенфурт. Прошлое весьма хорошо стерло следы мелкой темерийской аристократки. Но даже условные семь десятков лет было уже не оправдать простой удачной наследственностью и не забитыми пращурами гены эльфов.
  Определенно, имей вампиры ну хоть какое-то сродство с местной магией, а не нахально нарушай законы волшебства, можно было попытаться прикинуться чародейской слабой силы, или травницей, задержавшись в привычной среде обитания еще хотя бы лет на пятьдесят, чтобы завершить свои дела и исследования, поставив жирную окончательную точку в некоторых местах столкновения исторической науки и здравого смысла.
  Знал ли Ардан, как ничтожно мало осталось Вейсс?
  В какой-то степени девица даже испытывала некую зависть, если вампиры могут ощущать ее, и сожаление, ведь даже скрывающийся от закона и морали чародей был во многом свободнее ее, что балансировала между образом почтенного ученого и бесстыжего расхитителя могил, чьи злодеяния потянут на пару смертных казней и отрубленных рук. Забавно, но терять какую-то из этих ипостасей, чтобы придумать новую легенду и сделать свое существование среди смертных легальным, Вейсс не хотела. Ей нравилась наука, исследования, размышления и некий кураж, когда приходилось сбегать из-под носа у конкурентов.
    Это позволяло лучше понять смертных и давало адреналина даже больше, чем полуночные полеты под луной, изрядно перебрав крови.
    Но даже в тех криминальных кругах, где приходилось вращаться, чтобы иметь возможность сбывать результаты своей работы на черном рынке, куда лояльнее отнеслись к магу-ренегату, чем к высшему вампиру.
  "А ключик ко мне так и не смог подобрать. Неужели в нынешнем веке "идти на встречу" стало эвфемизмом, обозначающим страшные чародейские пытки?" - подумала девица, на несколько секунд замерев в лице и теле подобно каменному изваянию, лишь неторопливое перестукивание пальцами по согнутому локтю выдавало работу мысли.
  - Сначала я хочу ознакомиться с тем, что ты мне дашь. Достаточно будет названия - сомневаюсь, уважаемый Вилтан Гордо, - Вейсс намеренно выделила это имя, - Так спешил на полуночное рандеву, что взял с собой экземпляр. Предпочитаю не работать вслепую, кто знает, может ты решил предложить мне сборник детских сказок. И если меня удовлетворит результат, я покажу тебе эту книгу. И предваряя возможную попытку как-то обдурить меня: я не настолько глупа, чтобы хранить такие ценные книги там, где до них добраться воры и... коллекционеры. Это Оксенфурт, дорогой!

Слова чародея повисли в воздухе, отделяясь от разума пологом. Ни звук, ни ощущение не долетали до вампира, окутанной коконом собственных ощущений.

  Гладь портала взрывалась множеством непонятных завихрений. То могло было бы стать прекрасной картиной или же отправной точкой нового приключения, но Вейсс стояла как вкопанная, гипнотизируя всполохи маги, прихотливо изгибающейся воронки.
   Айрин знала еще недостаточно обо всех особенностях своего народа, по естественной причине того, что не желала ставить над собой прихотливые эксперименты, граничащие с абсурдом, силясь познать границы выносливости собственного тела.

  Но магия, человеческая и эльфская, воздействовала на физическую оболочку высшего вампира, а это закладывалось в оболочку каждой особи с младых когтей и вбивалось до автоматизма многочисленными подзатыльниками младших, во избежание проблем в будущем. Ведь кому нужно было стать лабораторной мышью на столе у фанатичного чародея? Следовало проявлять минимальные меры предосторожности, дабы не попасть в просак.

  Айрин сложила пальцы в неприличный жест, показав его удаляющейся спине Ардана, и закатила глаза, закусывая губу, чтобы не изо-рта не выскочило несколько неприятных слов, квалифицирующих мага-ренегата как недоучку - имелись серьезные опасения, что чародей банальным образом не уделил должного внимания той стороне магии, что хоть как-то соотносилась с вампирами, и не озаботился безопасностью портала.

   Ответ на вопрос, как отреагирует магия на существо, по сути инертное к законам этого мира, был куда более загадочен, чем ухмылка Арадана или улыбки с парадных портретов Нильфгаардских аристократок. Вейсс собиралась с мыслями, пытаясь понять, что делать дальше: ступить в неизвестность с вариантом быть вышвырнутой в любом ином месте, или же плюнуть и добираться в неведомое место своим ходом, но не приходила к кому-то устраивающему результату. И, бес бы подрал этот вопрос времени: то была проблема Ардана, как дожидаться своего научного консультанта, но... Чародей забыл указать точный адрес, что грозило перерасти в пару лет поисков.
 
  Должно быть именно так себя ощущала первая группа вампиров, что проникла в этот чуждый мир, еще не до конца понимая всю опасность своего пути, в те далекие времена, когда даже Скрытные, высшие иерархи расы, были куда моложе и склонны к опрометчивым поступкам. Портал гипнотизировал и манил, притягивая к себе взгляд подобно куску сыра в мышеловке.

  - Была не была, - молодая и горячая кровь придавала уверенности в своих силах и какой-то слепой фанатичной веры в собственную удачливость и могущество, а так же умение пройти по лезвию бритвы и не оцарапаться.

  Вейсс, в прочем, не собиралась уходить, не окончив некоторые свои дела, потому что она была нужнее Ардану, чем он ей. Да и привычка заметать свои следы не позволила камнем нырнуть следом: потребовалось несколько минут, чтобы усадить экономку на стул и подсунуть ей в под руку какое-то романтическое чтиво, загасить очаг и тем самым создать иллюзию, что все происходящее женщине лишь привиделось, а потому нет нужды поднимать тревоги, обнаружив пропажу.

  Чтобы взять разбег и, зажмурившись, с силой оторваться от пола, буквально втолкнув себя в портал, нагло пользуя те немногие физические законы, что действовали как должно, ушло еще пару мгновений.
   
    - Милсдарь чародей знает толк в извращениях. Ненавижу порталы и собирать себя после неудачных переносов, - Айрин конечно лукавила, потому что неудачных переносов не было: даже в облике профессора вампирша всячески старалась избегать такого способа перемещения.

Ответом чародею был долгий...Долгий нечитаемый и непереводимый взгляд, который вполне можно было ошибочно принять за желание вцепиться когтями в горло и трепать подобно тряпичной куклу, набитой соломой.
   
  Однако спустя несколько секунд, мысленно высказав, все что думает о магической братии, погрязшей в чувстве собственного превосходства, не видя краев и глубины, Айрин все же сменила гнев на милость, теперь уже взирая на Ардана подобно высшему и всемогущему существу, под ногами которого копошатся черви. В просторечии, на жаргоне преподавателей Оксенфуртской Академии, это называлось: "Учи матчасть, дубина стоеросовая". Взгляд был хорошо натренирован за последние лет тридцать, может больше, вампирша уже не помнила, когда начала желать закопать некоторых настырных студентов где-нибудь в могильнике.
   
  Но сказать Ардану о некой любопытной особенности своих интимных, не иначе, отношений с магией, она не решалась. Как и сказать в слух феноменальной схожести лиц на портрете и некого чародея - то было не тайной Айрин и, в целом, было по боку - она никогда не была сплетницей, из тех жаждущих получить все больше информации, мелких подробностей и грязного белья. В конце концов, век чародея, пусть и не сравнимо с вампиром, но долог, а значит за портретом могла скрываться старая печальная история.

   Нужно ли было Вейсс ворошить былое? Нет, ровно как и поведать Ардану о невосприимчивости и некорректной работе магии на вампире. Мысли чародея были написаны в его глазах и вполне предсказуемы, а потому Айрин просто позволила мужчине удостовериться в ее страхе и слабости. Ведь такой настырный, ученый, знающий, но маньяк, заточивший призраков в картины, вполне мог в промежутках между своими исследованиями возжелать получить в свои образцы вампира.

   Быть левой бруксой на лабораторном столе, как так, о которой Ардан рассказывал много лет назад, девица не желала. А ведь в понимании Айрин кто-то слишком переусердствовал в том, чтобы выглядеть стереотипным пугающим чародеем.

  - Читал их в воздухе, заставляя левитировать? Или как это сейчас называется... - плавно и гибко подобно пуме, умеющей прекрасно управлять своим телом, Вейсс вынырнула из-за спины чародея, хотя казалось, мгновением ране она еще находилась у стены, а то и вовсе в другой комнате. Иногда Айрин задумывалась, что к чтению некоторых уникальных книг нужно подключить кого-то из чародеев, что скорее всего смог бы заставить свиток или книгу зависнуть в воздухе или перелистнуть страницу, не касаясь ее. Это безусловно помогло бы сохранить ценные экземпляры...Если бы не один шизанутый правитель, которому волей неволей подчинялась Оксенфуртская Академия.

   Тонкое обоняние высшего вампира улавливало тот непередаваемый аромат истории, вызывая возбуждение. Задумавшись, Вейсс потянула руки к вожделенным предметам, касаясь Ардана прохладными руками.

  - Надеюсь, ты озаботился, чтобы здесь была постоянная влажность и температура, - судя по блеску глаз, чародею придется лишиться всей коллекции.

Отредактировано Айрин (23.10.21 09:08)