Aen Hanse. Мир ведьмака |
|
|
Приветствуем вас на ролевой игре "Aen Hanse. Мир ведьмака"!
Рейтинг игры 18+ Осень 1272. У Хиппиры развернулось одно из самых масштабных сражений Третьей Северной войны. Несмотря на то, что обе стороны не собирались уступать, главнокомандующие обеих армий приняли решение трубить отступление и сесть за стол переговоров, итогом которых стало объявленное перемирие. Вспышка болезни сделала военные действия невозможными. Нильфгаарду и Северным Королевствам пришлось срочно отводить войска. Не сразу, но короли пришли к соглашению по поводу деления территорий.
Поддержите нас на ТОПах! Будем рады увидеть ваши отзывы.
Наша цель — сделать этот проект активным, живым и уютным, чтоб даже через много лет от него оставались приятные воспоминания. Нам нужны вы! Игроки, полные идей, любящие мир "Ведьмака" так же, как и мы. Приходите к нам и оставайтесь с нами! |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Aen Hanse. Мир ведьмака » Здесь и сейчас » [октябрь, 1271] — Солнце на стебле
Значимость: личный
Статус набора: закрытый
Время: 1271, конец октября
Место: Деревня Янтра, Новиград
Участники: Валоран, Нэса
Предисловие:
Говорили, в Янтре дома расписные и ленты в два локтя длиной, и самое большое поле с подсолнухами. Лучше один раз увидеть, чем сотню раз услышать.
Отредактировано Нэса (02.12.22 18:10)
Ведьмак появился на околице деревни ранним утром, расслабленно покачиваясь в седле. Почти отдав поводья, он попыхкивал трубкой, пока его кобыла брела себе между крайними хатами в направлении центра деревни, где находились корчма и подворье старосты.
Сельчане, уже давно вышедшие на работу по хозяйству, провожали его взглядами из-за плетёных заборов и прятали за спинами детей.
У седла болталось нечто обёрнутое в запятнанные и заскорузлые от крови тряпки.
Перед хатой старосты Валоран остановил свою кобылу и, зажав зубами мундштук, слез на землю. То ли староста его ждал, то ли увидел в окно, как ведьмак приближается к его двору, но он почти тут же вышел сопровождении жены и двоих взрослых сыновей.
- Мастер Валоран.
- Мастер Петер.
Староста ткнул концом своей узловатой трости в малоприятного вида поклажу.
- Угомонили, выходит, Старика.
- Как договаривались. Тут смотреть будете?
Староста Петер Вавринек окинул взглядом собирающихся возле его двора любопытных односельчан и махнул рукой.
- Показывай. Пусть люди посмотрят, за что платили.
Валоран пожал плечами и снял трофей с лошади. Бросив его на землю, он ножом разрезал верёвки и развернул полотнину. Раззявив зубастую пасть и вывалив длинный язык, жуткого вида голова смотрела в чистое небо остекленевшими глазами.
- И какой такой гадостью был наш Старик? - с отвращением спросил староста.
- Кладбищник.
- А Войтек?
- Нашёл его на окраине погоста. Кладбищник догнал парня и убил.
Среди собравшихся кметом душеразрывающе заголосила женщина. Староста попросил своих сыновей взять голову чудовища и спалить на заднем дворе вместе с покрывалом, а сам протянул ведьмаку кошель.
Отредактировано Валоран (01.04.21 23:11)
- Он тряпицу раскрыл, значит, - продолжал вещать кмет, - а там, хочешь верь, хочешь - нет, отродясь таких рожь не видел, во, зуб даю! - мужик с грохотом обрушил кружку на стол и сплюнул на пол.
Трактир полнился слухами и каждый пересказывал историю на свой лад, кое-кто углядел в мертвом кладбищнике, которого притащил ведьмак, соседскую жену. Ворожея, не давече как прошлым вечером приехавшая в Янтру, коротала день в трактире. Отчасти из любопытства послушать, чем живут люди в цветущей деревне, а заодно отведать фирменное блюдо корчмы - подсолнечные семечки в меду. Мед оказался разбавленным, зато семечки уродились крупные и вкусные.
- Голова моргала, вот так моргала - самые впечатлительные за соседним столом корчили гримасы, - ну скажи же, что моргала? Я сам видел!
- Это как его.. ну штука такая, - приятель заводилы пощелкал пальцами и крякнул - суродога! Суродога самая настоящая, потому и моргала голова.
Трактир сотряс хохот. Всеобщая радость от смерти чудовища и мысль, что деньги уплочены незазря распаляли людей, а пиво поданое вовремя подкрепляло желание травить истории.
Нэса заканчивала доедать семечки, когда ведьмак появился в дверях. Все разом на него уставились и затихли, казалось, что никто не хочет повторить участь кладбищника.
И только трактирщик не растерялся.
- А, мастер ведьмак! Вы, должно быть, проголодались? Ну чего встали на пороге? Идите сюда, сейчас придумаем на скорую руку.
Напряжение в трактире рассеялось одномоментно, но присутствующие больше не повышали голос и не хохотали, как у себя дома. Хозяин стряпал, узнавал расценки на плавунов и гонял подавальшицу, другие же шептались разглядывая ведьмачьи ботинки.
Отредактировано Нэса (13.04.21 13:47)
Валоран проголодался.
Напряжённый бой с кладбищником и принятые эликсиры истощили запасы организма. Без сна он пока ещё мог обойтись, а вот без еды - уже нет.
Корчма аппетитно пахла, казалось, на всю округу. В ней было шумновато, на его вкус; людской гам неприятно был по обострённым чувствам, но ароматы с кухни успокаивали и настраивали на благоприятный лад - иными словами, ведьмак был готов потерпеть этот балаган в обмен на большую миску чего-нибудь горячего и жирного.
Меч он перевесил за спину. Его бандольер, рассчитанный на дополнительную сумку и крепления для трёх баночек с эликсирами было неудобно носить в качестве оружейного пояса. Пришлось отстегнуть сумку, эликсиры убрать, а сам ремень был слишком тяжелый и широкий, чтобы носить полуторный меч было удобно.
В Новиграде Валоран не хотел рисковать и привлекать к себе внимание, но за пределами города он чувствовал себя посвободнее и даже не носил скрывающие глаза очки. А уж подрядившись забить кладбищенскую гадину, так и вовсе - к чему этот маскарад?
Ведьмак, звеня железом и стуча сапогами, подошёл к стойке и выложил монету.
- Мне бы похлёбки, - попросил он хрипло. - На рёбрах или на чём есть. Погуще только, не жалей навара, хозяин.
- Пить желаете, мастер? - быстро поинтереовался корчмарь. - Есть пивко хорошее, свежесваренное. А есть чаи на травах, есть квас, есть узвар, есть водичка колодезная, есть...
Валоран хотел было заказать пива или чая, но спиртовый привкус эликсира до сих пор чувствовался во рту, а травяная горечь отвара будто прикипела к корню языка. Ни то, ни другое предвкушения не вызывало.
- На чём узвар?
- Сливовый, очень рекомендую! Кисленький, для пущего, так сказать, аппетиту!
- Неси жбан.
- Понято!
- И хозяин...
- Что-нибудь ещё?
- Сладкое есть?
Корчмарь расплылся в загадочной улыбке, доверительно подмигнул и жестом дал понять, что всё сделает в лучшем виде.
Валоран облокотился о стойку, разглядывая расписные стены. Подумал, что Рейси бы здесь понравилось; и узвар на сливах, и любовно нарисованные цветы над притолоками.
Отредактировано Валоран (26.04.21 21:44)
Ложка стучала по дну пустой чаши и ворожея не сразу поняла, что сласти закончились. Все ее внимание привлек ведьмак. До чего они были разные меж собой, но совсем одинаковые. Она облизала остатки меда с ложки, встала, потянула затекшую от долгого сидения ногу и направилась к корчмарю. Брать свежую порцию семечек ей не хотелось. Мед ее расстроил. Отдав подавальщице плошку, Нэса уставилась на хозяина и заводила пальцем по стойке.
- Спасибо хозяин, семечки вкусные, только мед какой-то не мед, - она постаралась сказать это мягко, без откровенного недовольства, но смысла в ее тоне не было, потому что хозяйка, она же жена корчмаря и кухарка в одном лице, вылетела коршуном из кухни и громко возмутилась, обозвав ворожею обманьщицей. Травница переводила взгляд с кухарки на хозяина трактира и ощутила спиной наступившую тишину.
- Я только хочу сказать, - продолжала ворожея, - что мед слишком жидкий. Я думала по осени он гуще будет, а тут... - Нэса неуверенно улыбнулась.
- Этот мед с нашей пасеки! - выкрикнула кухарка, - никто и никогда не говорил, что он жидкий! У меня хороший мед! Это кто-то зажрался как погляжу! - ее умозаключение поддержал хохот из зала.
- Хорошо, хорошо, - ворожея попятилась и выставила перед собой руки, - считайте как знаете. Просто меня уверяли знакомые, что только в Янтре можно попробовать лучший подсолнечниковый мед, а я только что ела разбавленный мед водой с сахаром.
Нэса не стала дожидаться очередного выпада кухарки и, отвернувшись, поспешила покинуть трактир. Выходила на улицу в сопровождении брани в свой адрес. У скамейки приставленной к стене постоялого двора топталась чья-то лошадь с большими ушами. Она жевала корм и отгоняла хвостом надоедливых мух. Ворожея запустила руку в карман и нащупала антоновку с дороги, небольшую, но вполне себе сочную.
- На, - она подошла к лошади и протянула той яблоко - вкуснее мёда в этом трактире, коняша. Кобыла прихватила губами яблоко и захрустела им с аппетитом.
Валоран расправился со своим супом довольно быстро. Даже слишком быстро, чтобы получить хоть какое-то удовольствие от процесса, поскольку блюдо было действительно вкусным и навара действительно не пожалели.
Допив из глубокой миски остатки похлёбки, он взялся за десерт в виде тех же семечек в меду, которые сейчас на повышенных тонах обсуждала с молодой женщиной корчмарёва жена.
По мнению ведьмака, мёд и вправду был жидковат, но вот на подслащённую воду никак не походил. Запивая десерт узваром, Валоран периферийным зрением наблюдал за перепалкой. Думал о том, пустит ли хозяйка корчмы в ход свою большую ложку для казана, которую сжимала в кулаке на манер буздыгана, или всё закончится мирно.
- Тихо, баба! - угомонил её корчмарь, понуро глядя вслед уходящей гостье. - Чего тебе далась эта девка? Людишкам нравится и мёд, и твоя стряпня, неча скандалить с кем ни попадя! Мастер ведьмак, как медок?
- Превосходный, - безразлично ответил тот. - Никогда лучшего не ел.
***
Когда он выходил из корчмы недолгим спустя, он уже и думать забыл о скандале. Все его мысли были сосредоточены на том, остаться ли здесь на ночь или вернуться в Новиград. Спешить нужды не было - уезжая он предупредил Рейси о том, что работа может занять несколько дней.
Но он знал, что наёмница будет тревожиться, кроме того, он чувствовал, что начал по ней скучать. До этого они разделились только под Элландером после резни в Бурдорфе и сейчас, когда им предстояло неизвестно сколько ожидать корабль на Скеллиге, они целыми днями пропадали порознь в поисках работы.
Брать её с собой на охоту он даже и не думал, а про кулачные бои он Рейси не рассказывал, как и про сделку с Киприаном Вилли.
Та самая молодая женщина, которой не понравился здешний мёд, сейчас стояла возле его лошади. Судя по сочному хрусту, последняя угощалась яблоком или морковью; и то и другое кобыла ведьмака очень любила.
- Благодарю, - сказал он, подходя к ним. - Она вам этого не скажет, поэтому скажу я.
Отредактировано Валоран (06.05.21 19:06)
- Ой, - ворожея быстро убрала руку пряча за спину половинку сушки - так это ваша лошадь? Хорошенькая. Мы яблоком поподчивались и сушками. А как ее зовут?
Чувство неловкости сковывало травницу, та не знала куда деть руки и разглядывала лошадиные удила с грызлами. Лошадь и вправду была хороша: ухоженная, чесаная и в меру упитанная. Любимица ведьмака, не иначе. Как только травница нагнулась за пучком овса для кобылы из открытого окна корчмы со свистом пролетела плошка, и будь Нэса человеком религиозным, посчитала бы, что сам Вечный огонь иль Лебеда ее сберёг от встречи с тарелкой лоб в лоб.
- Старая дура! - дверь от сильного удара, ногой стало быть, распахнулась, облитый с головы до плеч медом мужик вышел и грязно выругался.
- Нам здесь таких не надо! Понял? - следом выбежала жена трактирщика с тряпицей в руках - уши развесил, дубина, бабу ошалелую послушал и носом воротишь, так выходит? Ты кого слушаешь? Неблагодарный! Не приходи сюда больше, за порог не пущу!
- Говно твой мед! - парировал мужик - и похлёбка твоя тоже говно! Помои честным людям пихает, а как правду в глаза говорят, так кидается, курва!
Весь трактир вывалился на улицу, люди разинули рты и смотрели на словесную перепалку с неподдельным интересом. Кого-то пробрало на смех. Жена трактирщика на слова не скупалась, била точно в цель по мужскому самолюбию и размахивала тряпкой перед лицом обиженного клиента.
- А пиво-то, кажись, разбавленное..., - шепнул своему приятелю один из постояльцев. Тот крякнул и сразу же получил полотенцем по щекам. Хозяйка кричала так, что закладывало уши, но ее собственный визг не помешал расслышать ещё одну наглую ложь в адрес заведения.
- Я вас всех, прихлебателей, тут оприходую! Чтоб у тебя это пиво поперек глотки встало, скотина!
Наконец вышел и сам корчмарь расталкивая толпу локтями и кинулся к жене оттаскивая подальше. Женщина она была плотная, крупная, а он в свою очередь тощий и плоский, потому сил приложить пришлось не мало, чтобы справиться с суженной.
Конфликт был исчерпан. Толпа разошлась кто куда. Часть ввалилась обратно в трактир, другие же поплелись по домам. Нэса с неподдельным ужасом в глазах наблюдала, как красную, словно свежесваренный рак, корчмариху ведут обратно и как та, увидев ворожею скривилась, закусила губу, оттолкнула от себя мужа и ткнув пальцем в ее сторону прошипела:
- Подлая дрянь, ноги у тебя отсохнут!
- Никак, - ответил ведьмак, подходя ближе. Он держал в руке обмотанные ремнём ножны со стальным мечом, чья прямая и широкая гарда резко контрастовала с украшенной рукоятью серебряного, которая выглядывала из-под попоны. - Просто кобыла. Без имени.
Валоран подошёл к ним поближе и погладил свою лошадь по вытянутой морде, по мягким ноздрям. Кобыла фыркнула ему в ладонь и повернулась к женщине в ожидании новых гостинцев.
***
В городке Ла-Альберка близ Мехта молодая девушка угостила его лошадь хурмой.
Она просто сидела в тени и решила подружиться с животным, которое смотрело на неё большими, выпуклыми глазами и шевелило губами, зачуяв соблазнительный запах спелого фрукта.
На девушке было простое, но аккуратное платьице - крестьянская дочка, скучающая на жаре.
Валоран сейчас вспомнил её, хотя думал, что уже забыл: выборочно вытеснил из памяти и саму девушку, и её доброе отношение к его кобыле, которое спустя несколько дней привело ведьмака в душное подземелье мехтской тюрмы.
***
Хотя на женщину, решившую поделиться вкусным с одиноко стоящей у корчмы лошадью, набросились не придорожные бандиты, Валоран испытал некое дежавю.
Брошенное слово подчас так же опасно, как удар ножом. Ведьмакам хорошо известна стихийная природа проклятий, которые порой невозможно снять по разным, не зависящим от специалиста, причинам.
Мартин Креси из Фано мог бы многое рассказать о том, как приходят такие проклятия и как с ними потом жить.
Брошенные женщиной слова не были чем-то из ряда вон выходящим. Так ругается любая баба в деревне по десять раз на день, однако, что-то на миг повисло в воздухе и заставило серебряную змею на груди Валорана вздрогнуть.
- Идёмте отсюда, - сказал ведьмак, отвязывая свою кобылу. - Нечего делать там, где вам не рады.
Дверь за бабой захлопнулась и Нэса вздрогнула. Ведьмак окликнувший ее готов был пуститься в путь, тогда ворожея заторопилась последовав за ним. Из трактира больше не слышались ни крики, ни гогот, сплошная тишина. Люди покинувшие харчевню дома отсиживаться по всей видимости не желали и расселись по лавкам вдоль своих заборов, поэтому завидев ведьмака и ворожею принялись в пол голоса обсуждать произошедшее. Нэса чувствовала себя так, словно ее ведут по дороге позора.
- Сильно она разозлилась, да? - ворожея задала вопрос как - будто себе, но адресовала его ведьмаку, - я ее обижать не хотела, правда...мне так красочно рассказывали про трактирные сласти тут, в Янтре, а я намечтала себе невиданных вкусностей наверно.
Ей было с чем сравнивать, вот в чем правда. Новиградские петушки на палочке, плюшки в сахарной пудре и кедровые семечки все в том же меду не шли ни в какое сравнение с тем, что давеча она попробовала в деревенской корчме.
- Э, погоди! - за ведьмаком с женщиной плелся мужик, которого облили медом. На щеке у того красовалось красное пятно от тряпки, - ты эт, не ходи к ним туда больше. Ты эт, когда ушла, баба Яшкина на пол плевалась жутко, а я эт, спросил чой-та мед жидкий что ли, а она эт, как дала мне плошкой по башке и давай обзываться, а я эт, себя обзывать - то не позволю!
Ворожея молча кивала головой, потому что мужик тараторил без умолку не оставляя шанса вставить хоть одно слово. Говорил мужик громко и соседи по привычке развесили уши, чтобы заиметь возможность вовремя встрянуть в разговор. Так оно и вышло. К тому моменту, когда рассказчик подошёл к сцене оскорбительного избиения тряпкой к нему вышли ещё трое мужиков, за ними детвора, а следом женщина. И снова началось столпотворение.
- А потом эт, ну вы видели, все ж видели, как она орала! Такие дела нынче, да! А ты, эт, не ходи туда больше, Лебедой заклинаю, так-то треснет она тебя поварешкой и все, плохо будет.
- Бедный Яшка! - сочувствовали мужики, - попал так попал, а. Несчастный мужик!
Нэса открывала рот, затем снова закрывала и старалась улучить любую возможность закончить разговор поблагодарив за предостережение деревенских. Она даже понадеялась, что мужик отвлечется на соседей и ворожея с ведьмаком смогут незаметно отойти, только мужик таращился на Нэсу и заплетался языком, но пересказывал историю по новой. Эдельвейс посмотрела на ведьмака и ее глаза ясно говорили, что вмешаться стоит незамедлительно иначе простоят до вечера заучив историю мужика до последней буквы.
Ведьмак хмыкнул, ведя кобылу рядом под уздцы.
- Сами всё видели, - сказал он. - Люди в деревнях довольно прямолинейны, это вам не большой город, где есть несколько харчевен на выбор.
То, что мёд разбавляли, говорило только о наличие собственной пасеки, с которой он добывался. Закупать большими партиями такой товар дорого - Валоран несколько раз ходил с караваном, который возил мёд из Этолии в Маг-Тургу. За такой груз давали большие деньги, а доставлять его непросто.
В холодном климате Северных Королевств пчеловодство, должно быть, было ещё меньше распространено, чем на плодородных почвах солнечных провинций Нильфгаарда.
Неудивительно, что хозяйка так взъелась. Наверное, ей и так нелегко было заставить себя бодяжить хороший продукт.
Валоран молчал всю дорогу, не обращая внимания на тараторящего кмета. Он думал об обратной дороге в Новиград и о том, чтобы отъехать от города подальше, в сторону Оксенфурта. Может, даже за Оксенфурт, к Фоаму и реданскому Приречью. Подальше от культа Вечного Огня и к настоящим проблемам, вызванным реалиями жизни, а не недостаточно сильным почитанием религиозной белиберды.
- А, ведьмак! - вспомнил про него бедный Яшка. - Ведьмак, ты должен пойти и угомонить это бешеную бабу! Я заплачу! В ней злобы, как в орде топляков!
Валоран убрал от себя протянутую руку с зажатыми в ней какими-то монетами и прошёл мимо. Яшка хотел было догнать его и продолжить разговор, но кто-то из односельчан придержал его за рукав и что-то ему сказал.
Яшка побледнел.
- Слышали? - сказал ведьмак, когда они отошли подальше. - Насчёт злобы он, думаю, не преувеличивал. Не стоит связываться с такими людьми, добром вам советую.
Валоран остановился возле знакомой ему хаты старосты. Староста предложил ему переночевать на сене в хлеву и ведьмак, сперва отказавшийся, решил персмотреть своё решение после сцены в корчме. Наверняка, там найдётся спальное место за сдельную плату, но он не хотел лишних скандалов после того, как жена корчмаря застала их с опальной девицей вместе у кобылы.
Как говорится, скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.
Ворожея почесала затылок прикинув в голове слова ведьмака. Все таки она ни чуть не жалела, что остановила свой выбор на городской жизни. Чем больше людей, тем меньше личных дрязг. В деревне, оно понятно, на шесть домов вся жизнь как на ладони. Она украдкой улыбнулась припомнив недолгое существование в Дымовке, когда ее старый Змыр умер. Попытка приобщиться к деревенским не увенчалась успехом. А после потянулись вереницей дни скитаний по корчмам на заработках, там уж было не до спокойных вечеров.
Но вот они остановились перед домом, который по обычаю, как принято в худо-бедно приличной деревне, отличался пышным убранством. Так заведено, чтобы дом старосты и в ширь и вдоль был больше, чем у остальных. Сам староста чем-то гремел в хате и на кого-то ругался, и прежде чем ведьмак постучал в дверь она распахнулась сама, на улицу выбежали дети рассыпавшись по округе как муравьи. Мужчина в возрасте с босыми ногами и закрученными до колен штанами собирал вприсядку с пола побитую посуду. Дверь так и осталась настежь, а староста не видел у себя за спиной ни ведьмака ни ворожею. Убрав осколки от глиняной лохани в ведро мужчина поднялся, разогнулся, похрустел поясницей и ойкнул.
Кажется у него защемило нерв. Он медленно повернулся к двери и ойкнул во второй раз, а потом неспешно поковылял к выходу.
- Вы бы меня позвали, у меня ж на спине глаз нету, - выглядел староста приветливым только слегка скрученным, - мастер ведьмак, что там за крики были? Кто и чего не поделил?
Валоран пожал плечами отходя в сторонку, чтобы не мешать ворожее заниматься старостиным крестцом.
- Обычные бабские склоки, - ответил он, всё ещё находясь вне его поля зрения. - Скажите, предложение побивки всё ещё в силе?
- А? Это вы про ночлег, штоли? Конечно, чего б не в силе... ах, зараза! Погоди, дочка, дай-ка я присяду... Где там чертов ослон?!
Он нашарил рукой небольшую скамейку и подтянул к себе.
Пока мастер Петер охал и кряхтел под руками женщины, ведьмак зачерпнул из ведра жбан воды и вдоволь напился. После мёда и узвара его сушило - стандартная реакция организма на глюкозу после эликсиров.
- Вы пока лошадку свою пристройте в стайне, - натужно выдавил староста. - Скажите - я велел. А постельку вам погодя организуем, лады?
Валоран не возражал. Бросив на женщину прощальный взгляд, ведьмак вышел из хаты и повёл кобылу на задний двор мимо разбегающихся в страхе пепельных кур.
Работавший на старостиной стайне парнишка-конюх принял у Валорана поводья, не сводя взгляда с блестящей рукояти меча над ножнами, которые ведьмак снял с седла.
- А скажите, мастер, - поинтересовался он с юношеской непосредственностью. - Правду говорят, што кладбищенские чудовища получаются из проклятых мертвецов?
Валоран обернулся. Выдернул из тюка соломинку, сунул в рот.
- Правду, - ответил он глядя, как ловко паренёк умудряется расседлывать лошадь, не сводя с собеседника любопытного взгляда. - Людям стоит следить за словами.
- Значит, моя бабка правду говорила, что корчмариха мельника в могилу свела, - после короткого раздумия ответил конюший.
Валоран пожал плечами и собирался уйти, но что-то остановило его. В голове вновь прозвучал гневный голос жены корчмаря. Вспомнилось мимолётное напряжение у корчмы, когда он отвязывал свою лошадь в компании ворожеи.
- Так и говорила?
- Клянусь Лебедой. А бабка моя неглупая была, многое знала.
Какое-то время молчали. Ведьмак задумчиво наблюдал, как парень пристраивает на козлах снятое седло, как вывешивает сушиться конский потник.
- Можливо, - протянул он. - Вы мельника-то нашего давече и забили.
- Да..., - вслух произнес староста после недолгого молчания, дождавшись, когда ворожея закончит с поясницей, - сколько я тут живу, дочка, а повидал многое. Ганзы тут всякие орудовали бывало, соседи друг другу козни строили, бабы детей топили, но чудищ тут никогда не было. Я уж думал, обойдет стороной, потому как хватало горя..., - он осёкся и поднялся с табуретки заправляя рубаху обратно в штаны, - ох, ну хоть бы этой ночью спина проклятая даст поспать, спасибо тебе, даже не знаю чем поблагодарить. О! Где-то куколки сахарные лежали, дай погляжу, может молодняк не все растаскал.
Староста с головой окунулся в мешок на столе, а ворожея тем временем улучила минутку и выглянула наружу. Нигде ведьмака не было видно. Нашел себе тут ночёвку, хорошо, теперь и ей стоило найти, где провести ночь. В кормче ей рады не будут, так может на окраине деревне выхлопотает место пускай в сарае.
- Господин Петер, тут есть у кого переночевать можно? - староста вытащил две куколки со дна мешка и глянул на Нэсу.
- Так а в корчме можно, - ответит тот, - там у них место всегда есть.
- А кроме корчмы?
- У тебя денег нет? Ну так это решить можно! Пошли со мной, я покумекаю за место. На одну ночь, ничего, с них не убудет.
Нэсу обдало жаром, она запротестовала и староста с недоумением поглядел на нее.
- В корчму не хочет, глядите, - Петер ухмыльнулся, - поди в конюшню, там мальчик работает, он у нас расторопный и знает, кто чем живёт. Может спровадит куда...вот сладости на дорожку.
Ворожея взяла гостинцы и вышла из дома старосты направляясь в конюшню. По дороге она грызла куколку, нервы шалили, и думала как ей утром возвращаться домой. В конюшне она нашла и ведьмака и конюха. Парень почти закончил с лошадью, менял воду в поилке. Нэса бесшумно присела на край скамьи подле ворот в ожидании и улыбнулась наемнику. Когда же конюх закончил, ворожея ему рассказала о причине своего прихода.
- Делов - то ты наворотила, - мальчишка вздохнул, по его тону становилось ясно, что возиться с ворожеей он не особо хочет, однако, - ладно уж, отведу к подруге моей бабки. Она одна живёт, места у нее в доме хватит на двоих.
- Ничего не наворотила..., - Нэса смутилась, - и я заплачу, в долгу не останусь.
- Ты ей только ничего не рассказывай про корчмариху, так она ее на дух не переносит. Пойдет да и начнет с ней собачиться. Не хватило нам, чтоб и ее потом зарубили.
Нэса посмотрела насторожено на конюха, а затем на ведьмака, но ничего не ответила.
- Мастер ведьмак, - обратился к нему паренёк. - Вы с нами пойдёте?
- Зачем?
- Ну, Стрижичиха - бабкина подруга, значит, травы разные сушит. У неё всё горище ими забито, может, присмотрите себе чего-нито. Бабка-то и за две жизни на все припарок не наварит, а пара монет не лишними будут перед холодной зимой.
Валоран не возражал. Пополнить запасы никогда не помешает, а в деревнях цены на растительные ингредиенты куда ниже, чем в городских аптеках.
Он забросил на плечо ножны с мечом и двинул вслед за пареньком по свежей осенней грязи. Идти пришлось через всю деревню, аж за околицу. За последними хатами начинались поля и ближайшим к ним было большое поле подсолнухов. Урожай убрали ещё месяц назад; до того времени здесь должно было быть очень красиво от больших жёлтых цветов, но сейчас, на ветру сухо шелестели обломанные стебли и скукоженные листья, навевая тоску.
Ничего необычного, типичный деревенский пейзаж.
Хлеба по другую сторону от дороги были давно убраны и сейчас кметы заканчивали сеять озимые; полем шли несколько человек вслед за тяговой лошадью и разбрасывали в свежие бороны зерно. Они пели, но ведьмак не мог разобрать слова.
- Расскажи-ка, братец, что там за история была с мельником? - спросил ведьмак, чтобы отвлечься от зациклившегося в голове мотива.
- Вы только это, потом особо-то не болтайте, - парень поглядел по сторонам и заговорил вполголоса, - бабка говорила, что мельник наш вроде того, ну, с корчмарихой шашни крутит, она баба хваткая, а мужинек рохля, потому харчевня у нее под пяткой. Муж так - для вида выходит. Мельник, да упокой его душу, был мужиком красивым, с руками как у кузнеца, схватит и мало не покажется! И значит...о чем это я? А! Вот корчмариха к нему подбиралась да подбиралась, ну и сами понимаете, она то свое взяла. Долго они виделись. Бабкина подруга обмолвилась ещё в том году, что она мельника уже домой водит при муже - то живом. Ну, а кто ж ее знает? Может и водила. А потом они с мельником поссорились жутко, чего не поделили знать не знаю, но слышал, что мельник мол сказал ей чтоб она с мужем разводилась раз у них серьезно все. Видать хотел себе ещё и харчевню к мельнице заиметь. Токмо корчмарева жена бабища жадная, своего так просто не отдаст. Ну опосля мельник пропал, а вы стало быть, мастер, его и зарубили.
Когда мальчик закончил рассказ, никто не проронил ни слова. В молчании и собственных думах троица дошла до дома знакомой старухи, и только после того, как ведьмак занялся изучением всевозможных трав в хате хозяйки, Нэса шепотом спросила конюха:
- Это получается, она прокляла мельника? Она ведьма?
У конюха чуть носом чай не вышел.
- Какая ж она ведьма? Злая стервозная баба, но не ведьма. А хотя, кто ж знает? Может у нее в роду были ведьмы.
- Кто там ещё ведьма? - старуха сунула ведьмаку пучок трав и уставилась на трапезничавших.
- Да никто, это мы так, просто...- мальчишка залился краской и поскорее опрокинул чашку с чаем.
- Просто и кошки не родятся, - старуха села за стол и вздохнула, - ведьм у нас тут отродясь не водилось.
Она покосилась на конюха, тот моментально втянул шею и ворожее показалось, что даже уши у него покраснели. Бабушка была не из самых приятных людей, определено.
- Мы про мельника говорили, ба, - на последнем слове парень придвинулся поближе к Нэсе. И не зря.
- Ох, - заскулила старуха, - несчастный, ой несчастный, связался с этой шлендрой. У-у-у, собака этакая! - от удара по столу запрыгали чашки, а Нэса с конюхом дуэтом вздрогнули, - не произноси имени этой...этой...не произноси!
Теперь и в хате повисла гнетущая тишина.
Валоран в разговор не встревал. Он прохаживался, разглядывая развешанные под притолоками пучки сушеных трав, интересным способом заплетённые в косы коренья и спиртовые настойки в баночках, выстроившихся вдоль стены.
В хате знахарки было жарко и душно, очевидно, сказывались старческие проблемы с сосудами.
Ведьмак снял небольшой букетик из волкобоя, вербены и красного мирта. Последний был редкостью и стоил дороже, чем белый. Он понюхал сухие, скукоженные плоды мирта. Они пахли резковато, но приемлемо.
Старуха и впрямь обладала достойной коллекцией целебных трав, которые, очевидно, становились ещё целебнее, когда пару лет полежат у неё на горище, да кот ещё поспит на них.
Выискав себе среди баночек настойку из шишек мышехвоста, Валоран подошёл к беседующим и выложил свои покупки на стол.
- Сколько за всё?
Старуха подняла на его желтоватые глаза и ткнула артритным пальцем в баночку.
- Как ты используешь вот это?
- По-разному. Именно эти консервы годятся на эликсир или отвар.
Знахарка кивнула, перебирая пальцами отложенные пучки трав.
- Отвары, - повторила она. - Казала я этому беспутнику, чтобы зашёл ко мне за отваром одним. Может, живой бы ходил сейчас, а змеюка этая получила бы причитаемое. Мышачий хвост, вот этот, очень помогает.
- За каким отваром? - заинтересовался Валоран. - Чем напоить его хотели, бабушка?
- Есть одно зелье, от дурного глаза и злой руки. Того, кто выпьет - оберегает, а того, кто обижает - наказывает.
Валоран догадался, о каком зелье идёт речь. Без должного ритуала это пойло не работает, но цепляться к старухе с пояснениями не стал. Единственное, что его интересовало, это откуда деревенская знахарка узнала ведьмачий рецепт - один из немногих, который годился для людей.
Впрочем, и об этом догадаться было несложно; за время их с Рейси странствий, он тоже рассказывал ей разное и показал, как готовить некоторые мази.
- Этот упырь, - неожиданно сказала она. - Кладбищенский - он не мучился?
- Нет, - ответил ведьмак. - Не думаю, чтобы он мучился.
Отредактировано Валоран (02.09.21 21:37)
Бабка опустила голову, поскребла желтыми ногтями стол и глянула искоса на Нэсу.
- Спать будешь тут, вон на той скамейке. Соломы попозже набьем в простынь.
Ворожея согласно кивнула и продолжила пить чай посматривая на ведьмака, который шарил руками не глядя по банкам и травам, разбросанных на печи, но ещё не готовых к обмотке.
- Ежели тебе чего свежего набрать, говори, покажу, покамест ходить не разучилась, места. Может каких трав особых надо, так у меня не все в доме висит, - сказала знахарка, а потом махнула рукой, кряхтя поднялась и повела ведьмака в угол показывая тому заготовки разных настоек.
- Нравится он ей, глянь, - шепнул конюх ворожее пододвинувшись поближе, - свезло мельнику, что его ведьмак зарубил. Пошли бы наши страхолюдину изводить, долго бы били, больно. Так подыхать никому не захочется.
- А если не мельник это? - Нэса повернулась к мальчишке.
- Мельник а как же ш. Он самый. Он у нас тут один, и пропал тоже один. А как пропал, сразу вот это, - конюх состроил гримасу и оскалился, - появилось. Точно говорю, он и есть.
Нэса пожала плечами, допила чай и полезла в дорожную сумку. Долго рылась, потом и вовсе вытряхнула содержимое.
- Мой гребешок пропал! - она прощупывала дно сумки, - куда же он подевался?
Мальчишка полез помогать и тщательно рылся в некогда содержимом сумки, которое валялось на полу. Никаких гребней и в помине не было.
- Э - э - э, какая! Ну, все, потеряла!, - конюх рассмеялся и бабка на него шикнула.
- Я в сумку лазила только в конюшне, значит там обранила..., - ворожея снова оглядела содержимое сумки, - отведи меня в конюшню, м? Он там валяется, я знаю.
Конюху эта перспектива не нравилась. Сначала приведи девку к бабке, потом отведи обратно, потом снова приведи. Так дела не делаются. Мальчишка закатил глаза и сделался ужасно недовольным, но отказывать не стал.
- Да что ты будешь делать! Подымайся, идём.
Нэса на выходе из хаты обернулась и хотела попрощаться с ведьмаком, но передумала, может к ее приходу он ещё не уйдет. А если не успеет вернуться, хоть по дороге встретит.
К старосте Валоран возвращался один. Пока походил со старой занахаркой в погреб за наливкой - не то, чтобы она была ему нужна для зальеварения, но бабка попросила подсобить с тяжёлым кувшином - конюх вместе с девицей куда-то ушли.
В сумке лежали покупки, в руке у него тихо тарахтела при каждом шаге связка домашних кренделей, испечённых ещё за царя Гороха; если раскрутить их над головой и метнуть, можно было бы сбивать этими сухарями птиц, словно пращой.
Крестьяне, работавшие в поле, сейчас собирались домой. И снова пели под аккомпанемент чьей-то свирели. Близился вечер, и в остывающем воздухе слаженные мужские и женские голоса звучали чисто, раскатисто, пугая собравшихся на окрестных деревьях ворон.
***
Ночь выдалась холодной и сырой. Над полями Янтры висела дымка пробирающего до костей тумана. Стелилась меж деревьев, обволакивала на погосте старые, покосившиеся менгиры и просевшие курганы. Где-то над изрядно облетевшими кронами бесшумной тенью скользнула сова. Село, мирно лежащее между полей и окружающих их посадок, тихо мерцало тёплыми гоньками окон и дворовых фонарей, которые медленно угасали один за другим.
***
- Так-то, если подумать, - почесал колючую щёку староста Петер Вавринек. - То в селе у нас отродясь какая-то чертовня творилась. Место у нас тут такое, старое. На том жальнике, где вы, значитца, погань эту угомонили, ещо эльфовы кости лежать. Верно говорю, эльфовы. Конешно, в бредни, дескать, тот гад мельником нашим был, я не верю. И вам не советую энтим голову забивать.
Валоран грелся у печи, подпирая её спиной. Между согнутых коленей он держал кружку с тёплым отваром из бузины, которым гостеприимный хозяин чествовал его на ночь. В хате уже всё спали, только они вдвоём задержались у каганца.
- Пёс его знает, - сказал ведьмак. - Это история давняя. Может, то и не мельник ваш был.
- Вы не хуже меня знаете, мастер, - староста осторожно потянулся. - В любом селе наберётся таких историй, если хорошенько пошукать. Хоть с ведром ходи, что по твои грибы.
Валоран не возражал.
***
Вдоль поля, цепляясь за колья и латы ограды, домой от кума плёлся пьяный кмет. Серп луны не сколько совещал ему дорогу, сколько подсвечивал сырой туман, как будто мужику было мало алкогольного.
Он устал и замёрз, но не собирался ночевать в канаве, как собака. Чувство собственного достоинства всё ещё превалировало над остальными, несмотря на количество выпитого.
- А что это ты, Яшка, тут бродишь?
Перед ним стояла худенькая черноволосая девушка. Как он не старался сфокусировать взгляд, но лица разглядеть не мог; но распущенные волосы, овеваемые ветром, закрывали, то тень падала. Тонкий стан казался невесомым, будто полупрозрачным.
- Домой... домой иду, - кмет прибавил шагу, почувствовав что-то неладное. Где-то на периферии пьяного сознания шевельнулся страх.
- Идём, покажу тебе короткую дорогу, - пропела девушка. - И станцуем заодно. Согреешься, и домой быстрее попадёшь. Ляжешь, уснёшь.
Ограда резко закончилась и Яшка нашарил рукой пустоту. Прямо перед ним в воздухе плавало худое, будто измождённое лицо.
- Идем, милый Яшка. Потанцуй со мной маленько. Согрейся...
- Согреться неплохо бы... - пробормотал он, ничуть не удивляясь, как это она может говорить с зашитым ртом.
Он взялся за протянутую ему маленькую ладошку с загнутыми чёрными ногтями.
- Идём, - повторила полуночница.
- Да... Потанцуем.
Они засиделись допоздна смакуя хворост с сахаром и крепкий иван-чай. Знахарка не ложилась спать, дожидаясь, когда вернется ворожея, чтобы лечь со спокойной душой. Но даже тогда, когда Нэса пришла обратно и выглядела опечаленной потерей гребешка, ни старуха ни Эдельвейс не торопились разойтись по углам. Ели неспеша, каждый думал о своем, а ночь за окном раздавалась и где-то у опушки леса ухала старая сова. Смахнув последние хворостинки и собрав ими сахар с тарелки, знахарка облизала сладкие пальцы, потом вытерла руки об подол юбки и шаркающей походкой заковыляла к постели оставив Нэсу заседать за столом в одиночестве. Заснула ворожея глубокой ночью, но сон ее был недолгим. Разбудил тревожный шепот старухи, которая стояла у окна и в сумраке казалась чем-то бесформенным наводящим первобытный ужас. Нэса испугалась спросонья не понимая, что ей сейчас следует сделать: оставить ли знахарку саму с собой или отвести обратно к кровати? Быть может, она из тех ночных ходоков, коим снятся сны смешанные с явью. Переборов страх ворожея все же поднялась с постели, приблизилась к старухе заглядывая той в лицо. Знахарка предстала перед ней бледной со стеклянными глазами, а губы ее тараторили и смотрела она в окно не моргая. Это был не сон и не ночное хождение по хате, а подобие транса из которого выйти так просто нельзя. Все, что она нашёптывала не имело определенно смысла. Слова так и сяк, без связи и понимания, льющиеся потоком из пересохших тонких губ. Однако одно слово повторялось раз за разом, и было именем, которое ворожея сегодня уже слышала.
- Яша, Яша, Яша...
* * *
К утру вся деревня стояла на голове. Староста успокаивал людей на сколько хватало у него красноречия, только никто слушать его особо не собирался. Все, как один, требовали выйти ведьмака из хаты и разобраться в случившемся. Вдова Яшки, которого нашли спозаранку в поле с головой вывернутой наоборот, выла громче толпы и бросалась жалкими грошами в ноги старосте.
- Одну гадину забили вчера, а на её место ужель другая приползла?! Это что же делается, а? - выкрикнул кто-то из толпы, и после этого меткого и емкого изречения, овдовевшая баба заскулила громче падая на землю на подкашивающихся ногах.
- Ведьмак разберётся, - упрямо повторял староста, пока окружившие его кметы причитали один перед другим. - Я уже сказал ему, да он и сам, сталбыть, не глухой!
- Так пущай идёть и разбирается!
- Людку с двумя детьми вдовой оставило! Поди и за нас возьмётся!
- Как в поля-то ходить?
- Да дайте вы человеку, значитца, порты надеть! - гаркнул потерявший терпение Вавринек. - В какое поле ты, ходить собрался, Тетеря? Твоя межа, той-во, убрана давно!
Валоран, вопреки первоначальному замыслу, остался ночевать в хате. Хозяин, довольный вчерашней беседой и тем, что ведьмак делил с ним бессоницу половину ночи, отыскал для того свободный угол при коморе.
Стоило ему выйти на крыльцо, гомон стих. Люди отцепились от старосты, и моментально окружили ведьмака. Валоран уже был в застёгнутой куртке, а на его плечах лежал защитный ментик из клёпанной кожи, свисая ремешками на грудь.
- Кто-нибудь знает, где лежит тело?
Люди загалдели, поднялось несколько рук.
- Ведите.
Валоран спустился с крыльца и пошёл за провожатыми, держа зачехлённый меч под мышкой. При каждом шаге застёжки ремешком позвякивали в унисон шпорам.
***
В прорехи тяжелых серых туч, затянувших небо от края до края, падали солнечные лучи, делавшие промозглое утро несколько более приятным; на чёрной земле убранного поля, словно волшебные порталы, золотились островки света и ведьмак, проходя через каждый из них неосознанно замедлял шаг - ему нравилось ощущать шеей лёгкое тепло.
Яшка лежал ближе к дальней меже, широко раскинув руки и ноги. Его перекошенное в ужасе, измождённое лицо с венозной сетью и тёмными впадинами глазниц, безмолвно кричало в небо. Эта жуткая гримаса и тот факт, что труп лежал при этом на животе, повергли кметов в шок.
Пара женщин потеряла сознание, вдова упала на колени и снова заголосила. Многие из женщин покрепче, вторили ей с равной силой. Мужики переговаривались.
Дробя сапогами подмёрзлые комья земли, ведьмак подошёл и склонился над трупом. Земля вокруг него была вытоптана так, будто здесь крутил спираль эскадрон встадников, а не один человек. Невозможно было чётко различить ни один след.
Валоран на глаз прикинул диаметр спирали - выходило около двадцати саженей.
Ведьмак согнул в колене одеревенелую ногу трупа, поднял. Обувка была стоптана и разбита, вся в грязи и с оторванными подмётками. Ещё от трупа крепко разило алкоголем и остывшим потом.
Пробормотав себе что-то под нос, Валоран поднялся и осмотрелся. Заметил в толпе свою вчерашнюю знакомую ворожею, кивнул ей. Развернулся и пошёл полем, внимательно осматривая землю. Кметы заколебались, потом некоторые пошли вслед за ним, испуганно огибая проклятую спираль. Среди них был и староста.
Вдруг ведьмак резко остановился. Едва не наступив на что-то в земле, он поднял это и тщательно очистил от грязи.
- Ты смотри-ка, - пробормотал он себе под нос, разглядывая деревянный гребешок. - А ты что здесь забыл?
Провёл пальцем по зубчикам, извлекая мелодичный звук.
- Довольно новый.
Медальон под рубахой слабо задрожал. Валоран обернулся к стоящим чуть в сторонке людям.
- Господин староста, - спросил он, указывая на область перед собой. - Не помирал ли кто на этом поле?
Петер Вавринек, осторожно опираясь на свою трость, вытер платком лицо.
- Вот прямо там, где вы, значитца, стоите, - медленно молвил старик, - рос явор. Почитай, лет двадцать назад, на нём девка повесилась. Палагна, нашего покойного Свирида, значитца, младшая сестра. Уж не припомню, что там да как оно было, но, толковали людишки, что понесла она от какого-то солдата. Родители из дома её погнали, в селе тогда её, сталбыть, тоже не шибко чествовали, нагулявшую. Мы с бабой, да ещё несколько соседей наших, конешно, подкармливали. То у нас, то у них перебивалась, пока пузо росло.
Староста замолчал перевести дух. Валоран не перебивал, терпеливо дожидаясь продолжения.
- И вот уж ближе к зиме, - водянистые глаза старика заблестели. - Явилась она как-то. Растрёпанная, и тоненькая, как и была. Баба моя к ней: "Палаженька, а дитятко где?"
"А нету дитятка, баб Маруся", - отвечает ей та, и губы кривит. Будто и улыбается, а с глаз, сталбыть, текёт, как из ручья. "Отплакало оно своё, и я отплакала. Спасибо за всё, и прощайте!". А на следующее утро её тут и нашли. Гришка подводой ехал, вон по той дороге, и увидел, как что-то, значитца, белое ветер на суку колышит.
Петер Вавринек замолчал, будто что-то к горлу подступило. Он смотрел куда-то за его спиной, будто на миг там вырос тот самый явор вместе с Палагной на суку.
- Красивя девка была, - добавил старик тихо. - Ей бы жить и радоваться...
- А что ж, - сказал ведьмак. - Свирид этот её тоже не принял и слова доброго не обронил? Родители - то понятно. Детей много, внуков - ещё больше. Зачем им байстрюк? Но братья, обычно, совсем другое дело. Или баба его не пустила золовку на порог?
По своему опыту общения с деревенскими, ведьмак знал, что их обычаи подчас по суровости не уступают махакамским, а корень большинства подобных бед лежит где-то среди родни.
- Свирид-то, сталбыть, в селе тогда и не жил. Где-то он, значитца, на севере в шахтах трудился или около того. Деньгу зарабатывал, штоб мельницу купить.
- Мельницу?
- Отож я и говорил, штоб вы голову себе не забивали, - сказал староста, посерьёзнев. - А то всю плешь вам, сталбыть, энтой выдумкой проели, и дажить имени не сказали; Свиридом-то мельника нашего звали.
Отредактировано Валоран (23.09.21 22:40)
Для всех случившееся с Яшкой стало и неожиданностью и целым событием, о котором ещё долго станут судачить в местной корчме. На поле собралась вся деревня включая дряхлых стариков не сующие носа из домов по обыкновению. Яшкину жену увели от греха подальше, наверно больше для того, чтоб она не голосила раздражая чуткие уши старосты. На поле так же явилась и корчмарева жена, бледная и измождённая, но скорее от работы, чем от безвременной кончины знакомого постояльца. Люди не лезли под руку ведьмаку, держались подальше от проклятущего круга и обменивались мнением знатоков прикидывая, какая - такая скотина Яшку задрала. Староста, как ему и надлежит, везде таскался за убийцей чудовищ на почтительном расстоянии, чтобы не упустить ни единого важного замечания относительно произошедшего. В конце концов это ему слово держать перед людьми, а заковыристые фразочки ведьмака поди разбери. Нэса пришла позже остальных. Одна. Знахарка слегла утром и отказалась от еды, потом провалилась в беспокойный сон. Ворожею едва ли заметили бы в толпе, кроме молоденького конюха. Он быстро подскочил к знакомой и принялся пересказывать о горе постигшем Яшку и его оставшуюся без кормильца детвору.
- Голова у него аж на спину выворочена, - говорил конюх, - как у деревянной куклы. Я такого не видывал. Распластался лягушкой на поле, а глаза на затылке! - увечья Яшки очень впечатлили конюха и о таком он долго не забудет.
Нэса самого тела не видела, его уже снесли к сараям, осталась только полянка с примороженной землёй, которая шла кругом, напоминала ведьмин круг без поганок. Чтобы дойти до места преступления ей даже не пришлось просить конюха, он ее сам потащил, потому что все уже насмотрелись и чтобы ворожею не оставить в обиде. Поодаль от круга Нэса увидела ведьмака в паре со старостой. Наемник о чем-то распрашивал старшего по деревне, было видно, что разговор старосте не нравится, потому как плевался он то через плечо, то себе в ноги. Так суеверные кметы отгоняют от себя лихо, особенно то, что рождается сначала в словах. Потом старосту окликнули, на его же счастье, и тот заторопился к сараю, в котором покоился Яшка в ожидании приготовлений к похоронам.
- Ведьмак, - травница подошла к наемнику оставив конюха травить байки с другими мальчишками, - это же вчерашний мужичок, который поругался с женой корчмаря? Яшей, кажется, звали. Ты послушай, что я скажу: ночью бабушка заговор какой-то делала, таких не знаю, старше тебя и меня, но помню имя...Яшино имя то было. Не хочется мне думать, да и не верится, что знахаркино желание тут возымело силу. Полянка эта нездоровая, ни мертвое ни живое тут водилось, чувствую так...
- Бабка такого сделать не могла! - взревел конюх за спиной у Нэсы, - ты не наговаривай на нее!
- А ты не подслушивай, - спокойно ответила ворожея, - пойдем с нами и распросим. Я знаю, что видела, а бабушка с постели не встаёт с самого утра.
- Она старая, вот и не встаёт. Чей-та ей колдовать вздумалось? Тебе ночью приснилось, а теперь людям голову крутишь.
Отредактировано Нэса (01.10.21 12:58)
Валоран дослушал старосту, задумчиво крутя в пальцах гребешок. Посмотрел над его плечом туда, где в центре вытоптанной спирали лежало тело кмета.
- Полуночница, - пробормотал он, снова извлекая пальцем мелодичный звук зубчиков.
- Што говорите?
- Полуночница, - повторил ведьмак. - Призрак, который является на полях по ночам.
- Девка бледая, - сказал кто-то из группы кметов вокруг старосты. - Ходит по ночам и кровь ссёт. А ежели в село забредает - то жди беды, коли у тебя младенец в хате. Будет под окнами ходить, пока не сворует!
Валоран не встревал. Читать лекцию по монстрологии деревенским жителям ему не хотелось.
- А бывает и посреди дороги появится и спрашивает: "Мила ли я тебе?", - продолжал кмет, видя, что его слушают. - И тут важно правильно ответить!
Валоран осмотрел находку. Обычный, деревянный гребень. Украшенный незатейливой резьбой, в которую набилась сырая земля. Действительно новый, что показалось ему очень странным; остаточный запах ещё не выветревшегося дегтярного лака подтвердил его догадку. Когда ведьмак подносил его к носу, медальон вздрогнул.
- Так что ж отвечать-то?! - не выдержал драматичной паузы кто-то из односельчан.
- Ну-ка тихо вы, - шикнул староста. - Ведьмаку думать мешаете!
- А надыть, - понизил голос кмет. - Плюнуть в неё трижды, топнуть каждой ногой и отвечать: "Мила мне милая моя, мать и родна земля, что меня породили, а ты - нечисть - меня не погубишь!".
- Мастер ведьмак, - позвал его староста. - Там Яшку, сталбыть, сейчас в село повезут. Вам надыть ещё чего?
За спиной старосты полем флегматично брёл запряженный в тачку ослик, ведомый на верёвке.
- Нет.
Староста кивнул и, бросив на ведьмака долгий взгляд, развернулся и пошёл к остальным. Ему навстречу уже шли его вчерашняя знакомая и сопровождавший их к знахарке мальчишка-конюх.
***
- Ты ещё что-то, кроме имени, из бабкиного заговора слышала? - спросил ведьмак.
- Да не могла она...
Конюх умолк под взглядом Валорана, отвернулся, договаривая фразу беззвучно. Валоран хорошо владел всеобщим, поэтому без труда прочёл по губам то, что паренёк о них думает.
- Ну, - согласился он. - Давай сходим да расспросим. Почему бы и нет? Тут уже всё равно делать нечего. Заодно спрошу, не узнаёт ли она вот это.
Он показал ворожее найденный в земле гребень.
- Ничего она не говорила из того, что понять можно, мастер. Слова навыворот, задом - наперед. Но даже если хочешь заговор сделать, имя надо как полагается произносить. Как дали при рождении и как позовут в последний раз у могилы, - Нэса слышала как конюх шумно дышит у нее за спиной не согласный с клеветой на бабку, - мы сейчас пойдем да распросим, ежели у нее сил достанет говорить. Или обождем уж, куда деваться.
Потом ворожея повернулась к конюху, но тот ковырялся травинкой в зубах с недовольной миной и был не рад компании, с которой ему идти к дому знахарки. Деревенские люди - упертые. Пока не пронюхают все вдоль и поперек, аки псы, не успокоятся. Бабка была не последним человеком для мальчишки, авторитет и вес в деревне все же имелся, и когда двое пришлых черт те знает откуда вносят сумбур, это встречают в штыки.
"Хорошо бы старосту с собой взять", - мелькнула мысль у ворожеи, но того уже след простыл.
На последок, перед тем как пуститься в путь, ведьмак показал найденный гребень и здесь, стоит отметить, конюх показал недюжинную прыть. Он вырос перед Нэсой, как грабли на которые наступили, и лицо его исказила гримаса не поддающаяся описанию.
- Вот те раз! И вот те два! Твой же гребень, девка! "Пошли искать, потерялся, грит!" Всю конюшню перелопатил, а ты по полям, значится, шарилась. А может и оставила специально, кто тебя знает? А может ты бледную и призвала?
Нэса смотрела на гребень и не понимала, каким ветром его принесло в поля. Ситуация для нее представала в виде жуткого безобразного сна, где над тобой свершается суд, а вместо слов из рта вылетает немой крик. Ей стало жарко.
- Так оно и бывает! А мы то потом думаем, чегой-та беда в наши дома стучится, а все потому, что вот такие как ты и ты, - мальчишка по очереди показал пальцем на ворожею и ведьмака, - приходят и зло сеют. Ладно мельник помер, но Яшку за что? Какое он горе кому сделал? Вы его ж не знали!
- Да, мой гребень, ведьмак - подтвердила Нэса дрожащим голосом.
Отредактировано Нэса (21.10.21 18:57)
- Тихо! - резко оборвал конюха ведьмак, внимательно глядя на ворожею. - Когда ты в последний раз проверяла этот гребень на месте и когда заметила его пропажу?
Паренёк сунулся было с комментариями, но Валоран его оттолкнул.
- Ещё раз влезешь, - пригрозил он, поднимая ладонь. - Угомоню магией!
Угроза подействовала с тем же успехом, с каким подействовал бы и Аксий; неугомонный парень, как воды в рот набрав, отошёл подальше и принялся пинать смерзшийся комок земли.
Яшку тем временем двое крепких мужчин возложили на телегу и прикрыли ему лицо платком. Повозка заскрипела, увозя покойника в сопровождении угрюмой процессии односельчан.
- При помощи твоего гребня, - добавил Валоран тише. - Вызвать полуночницу невозможно. Она к нему никак не привязана, однако, этим способом можно привязать что-то к тебе. Подумай, Нэса. И хорошо подумай.
Они остались на поле втроём.
Вышло солнце, позолотив уже прихваченные багрянцем кроны деревьев по периметру поля. Повеял ветерок, донося запахи осени и удаляющийся в сторону Янтры скорбный плач.
Отредактировано Валоран (27.10.21 11:37)
Корчма пустовала. Два стола у входа облюбовали местные пропойцы и пропускали рюмку за рюмкой за упокой Яшки. Бутыль распивали без спешки, хрупали луковицами заедая хлебом.
К процессии присоединилась почти вся деревня не считая жены трактирщика. Она отмахнулась под предлогом, мол, за харчевней кто-то ж смотреть должен. Корчмарь с охотой отправился провожать Яшку в последний путь. Время близилось к обеду, когда на пороге объявился гость. Он был не местный, о чем говорили его истоптанные сапоги доходившие до колен, короткий кожаный камзол и полу-плащ без капюшона. Под плащом, вестимо, нет-нет да поблескивала и выглядывала рукоять стального кинжала. Незнакомец вошёл в трактир, по-хозяйски пересек пустующее помещение и скрылся в кухне. Там же он отыскал стряпуху занятую лепкой клецк. Она не дернулась при проявлении оного, не повела глазом, только кивнула на стул и сыпанула муки на стол.
- Дельце встало. Не хорошо выходит, хозяюшка. Уговор был, что клиентик никуда не денется.
- Уговор был, что ты и твоя ганза старосту прихлопните, а он уже спозаранку землю топчит.
- Мы его, Власта, всю ночь караулили, а он вместо того, чтоб спать без задних ног, с мужиками в картишки перекидывался. Мы с тобой договаривались, что клиент будет один и ты об этом позаботишся, и что работу возьмём только чистую, - наемник стащил с себя плащ и бросил на спинку стула, - ещё и жмур объявился. Теперь жди не жди вашего старосту.
Корчмариха стряхнула с ладоней муку, вытерла руки об юбку, затем зачерпнула черпаком воды из бочки и шумно отхлебнула. Промочив горло заговорила:
- Я тебе заплачу, когда дед будет носом в земле лежать. Поищи себе других парней, раз эти такие нерасторопные. А пока староста жив, не ходи ко мне, не о чем нам с тобой говорить.
Наемник улыбнулся смерив тяжёлым взглядом Власту. Ведёт себя как королева и живёт не хуже. Метит на место солтыса тутошнего, а ручки марать не хочется. Единственное, что удерживало предводителя ганзы от убийства корчмарихи - солидная сумма за смерть старика. Баба она не глупая, деньги прячет так, что в жизнь не отыщешь сам. Мужик ее и знать не знает, куда жёнушка прибыль складывает.
- Сегодня, Власта, пошурши на совесть. Зима близиться, а мы штаны протираем из-за одного хрыча. Твое дело - не вызвать подозрений, а наше дело избавиться от тела и, как ищейки говорят "веских улик". К вечеру староста должен быть дома один - одинешек, иначе придется тебе самой пачкаться.
Когда Власта отвернулась зачерпнуть второй раз из бочки - наемник исчез.
* * *
Вослед за выглянувшим солнцем пронеслись рваные тучи. Собирался дождь. Одинокие неотзревшие подсолнухи качались на толстых ногах тут и там, клонились к земле.
- В корчме доставала раз, потом у старосты, получается - два, а потом пошла в конюшню. Там мы с тобой и встретились. Но я в мешок уже не лазила. И вот у бабушки в доме заприметила, что гребешка нет.
Конюх внимательно слушал рассказ ворожеи, то и дело бросая на нее неприязненные взгляды.
- Как же он так пропал сам по себе? - Нэса посмотрела на ведьмака, затем на конюха, - я вот, когда у старосты была, мешок у двери оставила. И все. Может дети туда слазали?
- Ага, скажи ж ещё, что бабка в мешке-то твоём ворохала пока ты дрыхла.
Мальчишка поймал спокойный взгляд ведьмака, плюнул себе под ноги и отошёл подальше. Яшка помер, бабака слегла, да толку ведуну доказывать, что девка напортачила. Они, выходит, с одного поля ягоды.
- Может, и дети, - предположил Валоран. - Других вариантов я пока не вижу.
Снова подул ветерок, повеял со стороны Янтры запахом печных дымов. Валоран посмотрел туда, где они стелились над верхушками деревьев, едва различимые на фоне серого неба.
Когда они ушли, поле некоторое время лежало в безмолвии, неравномерно освещаемое косыми лучами солнца.
Затем защебетали птицы, где-то в полуоблетевших кронах. Вернулись несколько ворон и сели меж боронами, держась подальше от вытоптанной танцем мертвеца спирали.
***
Кудлатая собака с лаем бросилась на них из ветхой кособокой будки, едва они шагнули во двор бабки Стрижичихи.
Заскрипела натянувшаяся верёвка, но как только старый пёс унюхал знакомые запахи, он успокоился.
Ведьмак прошёл мимо, не реагируя на собачьи попытки обнюхать его сапоги. Шагнул на скрипучее крыльцо и постучал.
Какое-то время стоял, прислушиваясь. Затем толкнул дверь и вошёл в тёмные сени.
В хате было тихо, пахло травами и каким-то сладковато-приторным варевом из котелка у печи.
Знахарка лежала головой в дверях, затылком прямо на бревенчатом пороге. Её широко открытые глаза смотрели куда-то под верхние веки.
Валоран присел возле неё на одно колено и только сейчс заметил темнеющие под россыпью седых волос потёки на пороге.
Отредактировано Валоран (16.11.21 19:02)
Конюх топтался позади ведьмака и щурился высматривая знахарку в потёмках хаты. Он не понял, почему ведьмак опустился к полу у порога, захотел обойти наемника и зацепил ногой откинутую руку. Затем опустил глаза.
- Ба... - беззвучно позвал Стрижичиху мальчишка, - бабушка...
Перед глазами поплыло. Не будь Нэсы рядом, конюх свалился бы без чувств. Она машинально схватила его под локоть и тот на ватных ногах сполз по дверному косяку. Не в силах вынести вид окаменевшего некогда живого лица знахарки, конюх зарылся в рукав рубахи содрагаемый немым плачем.
- Валоран, - тихо позвала травница, - она что, об порог так? Совсем насмерть?
Но опережая ответ ведьмака, травница почувствовала незнакомый запах. Запах кислого вина. Не так давно она слышала похожую вонь в корчме. И Нэса отчётливо помнила, что у Стрижичихи не было в доме никакого пойла, так и вчера она не подчивала гостей ни вином ни медом. Но теперь от подгнивших деревях устлавших пол разило кислятиной, как если б сама бабка разлила брагу и разнесла ее по дому на своих двоих.
Ведьмак осторожно передвинул голову покойницы и осмотрел порог. Внимательно изучил пол, но никаких следов не увидел. В комнате все стояло на своихьместах, ничто не лежало сброшенным или разбитым.
Хата выглядела буднично, как жилище старого человека, чья жизнь естественным образом подошла к концу. Валоран еще в прошлый раз отметил духоту и выглядело всё так, что сердце знахарки просто не выдержало.
- Выведи парня на улицу, - попросил он Нэсу. - Как придёт в себя, пошли его за старостой.
Он обратил внимание на что-то, зажатое в левой руке. Символический человечек, сделанный из прутьев метлы и соломы, опоясанный ленточкой из выцветшей парчи.
Когда Валоран вытащил его из окоченевшей руки покойницы, медальон слабо вздрогнул и сразу затих.
- Оберег? - пробормотал он под нос. - Или навет? Либо слишком слабый, либо не сработавший. Интересно, чья это лента… Явно оторванная от большего куска ткани. Пахнет… холера, пахнет, как и всё в этой хате.
Отредактировано Валоран (17.11.21 01:00)
Травница послушно кивнула и помогла конюху подняться на ноги, тот, впрочем, не шибко сопротивлялся. Выглядел он безучастным, на его лице вспухли глаза и он постоянно шмыгал носом. Во дворе у Стрижичихи отыскалась скамейка. Так сразу и не увидишь за поросшим бурьяном крапивы и зонтиков. Нэса потопталась у скамейки примяв траву, смахнула муравьев с треснутых досок, усадила паренька и зашагала обратно к дому.
Ее разрывали противоречивые чувства. Смесь страха, удивления, обиды и чего-то чему она не могла найти объяснения. Вид мертвой старухи наводил ужас, но травница могла удержать себя в руках, уже по той причине что была не одна. Присутствие ведьмака давало надежду распутать клубок несчастий.
Зайдя не слышно в дом ворожея обошла Валорана снующего по полу у бездыханного тела, поискала на печке пустую кадку, зачерпнула воды и вышла не обронив ни слова.
Малец встретил ее шквалом вопросов.
- Как она так, а? Упала сама? А вдруг убили?!
- Погоди, не мели попусту. Она старая была, упала наверно.
- Как упала-то?! Убили ее, говорю ж! Бабушка - а - а - а! - неразборчивая речь перетекла в вой, затем в громкое безудержное рыдание. Нэса хотела напоить несчастного, но его прихватил гортанный спазм и вода лилась из рта водопадом.
Сейчас мальчишку было жалко как никогда, ворожея по наивности и доверчивости уже простила ему обвинения с оскорблениями. Она вдруг поняла, что он по сути остался совсем один. Его родная бабка и Стрижичиха - вот и вся семья. А теперь кому он нужен? Разве что старостиным лошадям да и то, до поры до времени. Травница села рядом, погладила успокаивающе по спине убитого горем конюха, поразмыслив отметила в каком тот пребывал возрасте. Дала бы ему от силы лет шестнадцать. Видно, что уже не ребенок, а хорохориться горазд.
- Ну, ну, - успокаивала ворожея, - попей немножко, станет полегче.
Мальчишка закопошился в карманах, вытащил потрёпанный лоскут и шумно высморкался и только потом опустошил ковшик с водой.
- Посиди тут маленько, я приду скоро, - засобиралась травница.
- Ты куда? - встрепенулся конюх
- Погляжу, что там ведьмак нашел.
- Нет, не уходи! Я не хочу оставаться один!
- Тогда пошли вместе, - предложила Нэса
- Нет, - замотал головой мальчишка, - там...там, бабушка...
- Ой, ну что с тобой делать?
Паренёк не нашелся с ответом и опустил глаза.
- Ладно, подождем его тут.
Отредактировано Нэса (18.11.21 19:26)
Валоран поднялся на ноги, ещё раз осмотрелся вокруг; его взгляд медленно полз по расставленным вещам, по развешанной на стенах утвари, вишитых домотканых рушниках и пучках трав, по переплетённым узловатым кореньям и стройным рядам баночек на полках, пока ведьмак вновь не вернулся к печи.
Он был в здесь второй раз и пока не мог наверняка сказать, появилось ли здесь что-то или, наоборот, исчезло после смерти знахарки; иными словами, есть ли здесь мелкие, незнакомые постороннему человеку улики.
Во дворе был конюх, но от него сейчас толку никакого.
Аккуратно положив в сумку хрупкую соломенную куколку, Валоран решил начать с печи.
Содержимое котелка, судя по застывшим остаткам, имело маслянистую консистенцию. Валоран стащил с руки перчатку и, проведя пальцем по стенкам, понюхал.
- Мазь, - пробормотал он себе под нос. - Календула, винтегреневое масло, и, наверняка, эфир из берёзовой коры. Противовоспалительная.
***
Парнишка помалу успокаивался. Присутствие ворожеи сейчас, как ни странно, подействовало навроде стакана тёплого медового молока перед сном; несмотря на все обидные слова и домыслы, которые они с ведьмаком плели на поле.
- Я - Лукаш, - хрипло предствился он, не глядя на неё. - Бабушка, сначала моя, а потом - бабушка Стрижичиха называли меня Лука. Так, навроде, звали какого-то блаженного ученика Лебеды.
Он замолк, но быстро заговорил опять. Видно было, ему от этого становится легче на время.
- Они обе пробовали пристроить меня к ремеслу, - теперь он взглянул на неё мокрыми, покрасневшими глазами и быстро вытер их рукавом, едва крупные слёзы снова сорвались вниз по щекам. Голос надломился, но парень совладал. - Научить травничеству, как настойки варить. Мне ведь лошади всегда нравились. Я на них ездить хотел, хотел даже записаться в лёгкую кавалерию к графу, но бабушку на кого оставить? Так, даже ухаживать за лошадками я любил больше, чем целыми днями шататься по лесам и полям с торбой для травы, а потом корпеть над казаном.
Он снова высморкался.
- Вот, бабушка Стрижичиха, - он кивнул на хату. - Таки вбила мне в голову немного своей науки. Говорила: "Лошадей хоть лечить научись, растяпа - тебя тогда не то, что староста - граф на руках носить станет!". И таки научила. Если бы я всё-таки пошёл к ней в ученики, если бы чаще сюда наведывался, я бы ей помог. Если бы она была не одна, то не упала бы...
Он задохнулся, пытаясь проглотить подкативший к горлу ком и не заплакать снова.
- Если бы я был здесь.
***
В сундуке у кровати ведьмак нашёл кипу старых бумаг. Свитки, сложенные и прошитые гримуары - в простых потёртых кожаных обложках и между деревянными дощечками - исписанные рецептами, заметками, правилами и целыми монографиями. Целая библиотека знаний, накопленных за многие коды самой Стрижичихой и, вероятно, теми, кто её когда-то учил. Малопонятные каракули, перемежёванные своеобразными зарисовками и схемами лунных фаз, и графиками сезонности.
Что-то из этого было Валорану знакомо. Его первоначальное предположение только укрепилось - выходило, в молодости бабка дейтвительно сошлась с неким ведьмаком и кое-чего от него набралась.
Он отложил длинный свиток, исписанный алхимическими формулами, которыми ведьмаки пользовались для получения реагентов из внутренних органов чудовищ и некоторых животных.
Очень нетипичная вещь в хате деревенской знахарки. Например, способы получения квебрита из желчного пузыря водяного, из костного мозга альгуля, или при вываривании в щелочи безоара из кишечника самой обычной деревенской козы, для чего нужен перегонный куб ар-Рази, грубые чертежи которого были приведены тут же - прямо посреди текста.
Квебрит очень эффективен при лечении гноетворных инфекций, и такие припарки можно было встретить в аптеках крупных городов за немалые деньги, а тут довольно сложная рецептура годами хранилась в ничем не примечательной деревне средь полей.
Валоран задумался, перебирая бумаги. Сундук стоял, прикрытый наброшенным тряпьем и невозможно было предположить, не пропало ли из него чего-нибудь, однако, знающие люди отдали бы за такие записи очень хорошие деньги. Похоже на мотив, но пока слишком натянутый.
***
- Бабушка всякое умела, - рассказывал Лукаш. - Её лекарства немало народу на ноги поставили, когда уже и родные ихние ни на что не надеялись. Вот Свирид, говорили, диаволу душу продал за свои золотые руки - что угодно мог починить или изготовить. Даже кузнецу нашему, Микулашу, помогал, когда тому от графа заказ на панцири прилетел. А тут вот хвори такой не было, что б бабушка одолеть не могла. Даже Палагну, когда та понесла...
Он вдруг осёкся, испуганно посмотрел на Нэсу, будто по этим словам услышал свист палачового топора над головой.
Отредактировано Валоран (27.12.21 22:18)
Вы здесь » Aen Hanse. Мир ведьмака » Здесь и сейчас » [октябрь, 1271] — Солнце на стебле
