Любой символ триумфа способен превратиться в разочарование, назойливо мозолящее глаза. Нужно лишь время. Ещё пару месяцев назад Петер самодовольно расхаживал по коридорам бывшего королевского дворца в Вызиме, который с лёгкой руки коморного быстро облачился в чёрное. Каждый нильфгаардский штандарт, заменивший флаги с темерскими лилиями, тешил тщеславие Эвертсена и, как тот верил, приносил не меньшее наслаждение его господину. Теперь от былого восторга оставались только воспоминания. И если любовь живёт три года, то эйфория от ратных успехов Нильфгаарда, казалось, развеялась уже спустя месяц застоя.

Нильфгаарду всегда всего было мало, но иначе и быть не могло. Его военная машина рьяно неслась вперёд, но тяготы зимы, внешнеполитические угрозы и внутренние конфликты и диверсии из раза в раз вставляли палки в колёса. Совещание было вопросом времени: император Эмгыр вар Эмрейс устал это терпеть и желал вновь склонить судьбу на свою сторону. Впереди Петера ожидал бескомпромиссный разбор полётов, новые амбициозные задачи и шанс доказать свой незаменимый талант.

На мгновение забыв об этикете, мужчина раздражённо сплюнул и вошёл в зал, где уже постепенно собирались его коллеги. Общение с ними у Петера как-то не задалось: вокруг коморного воцарилась напряжённая тишина. Скрип снова отворившихся дверей и поступь Императора наконец-то её разбила.

При виде Эмгыра Петер не пожалел изящного поклона, стерпев боль в колене. Хоть лично он состоял с императором в куда более тёплых и доверительных отношениях, никто бы не хотел здесь ставить под сомнение абсолютный авторитет монарха и полную кротость по отношению к его персоне. Ледяным тоном Эмгыр открыл совещание - Эвертсену нужно первым отчитаться перед начальством и, возможно, первым же получить от него по шапке. Было, за что, хоть в и в силу мало зависящих от коморного обстоятельств.

- Ваше Императорское величество, состояние армии - удовлетворительное. Солдаты получают надлежащее жалование, провиант и снаряжение. Каких-либо проблем, угрожающих боеспособности войск, на данный момент не выявлено, - уверенно начал с хороших вестей Петер. Произнося рапорт крайне размеренно, мужчина подавил в себе волнение, разогреваясь перед по-настоящему тревожными сведениями. Когда Петер их озвучит, его голос не должен дрогнуть.

- Но я вынужден сообщить, Ker'zaer, что вскоре армия рискует столкнуться с проблемами, - на этом моменте тон разговора заметно охладел. Петер наконец-то сделал шаг вперёд, выйдя из строя и слегка обернувшись к своим коллегам. Дальнейшие вести касаются их не в меньшей степени, чем самого Императора. Кроме того, Петер не оставлял надежду, что его опасения могут быть развеяны людьми, отвечающими за другие премудрости ведения войны. Возможно, кто-нибудь да рискнёт внести свои утешительные новости и дельные предложения, разделив ответственность за будущие неприятности.

- Зима выдалась тяжёлой, и вскоре мы ожидаем издержки с поставками продовольствия на фронт. Есть сообщения о ряде диверсий в тылу: ещё остаются раздробленные отряды скоя'таэлей. Наши поставки с западных провинций также задерживаются. Похоже, некоторые Ваши вассалы из Цинтры и Бругге оттягивают выполнение своих обязательств. В Вердэне продолжает свою подрывную деятельность "Зелёная компания". Некоторые дворяне и крестьяне освобождённой Темерии также выказывают своё пренебрежение нуждам армии, за что часть из них уже поплатилась, - сурово поставил точку коморный. После оглашённых новостей о поставках провианта и фуража Петер взял небольшую паузу. Нелегко и крайне нервно расстраивать Императора, особенно когда у того есть более важные поводы для беспокойства - например, соединённая армия Редании и Каэдвена, которая вот-вот может начать своё контрнаступление в Северной Темерии.

- Помимо этого, некоторые пути сообщения с восточными провинциями также продолжают искажаться у границ Махакама: есть фуражиры, которые отказываются идти вдоль приграничных гор и серьёзно ломают маршрут, нарушая все сроки. От себя добавлю, что сам статус Махакама является настоящей занозой у нас... Кгхм, вскоре нам также может потребоваться больше руды для увеличения личного состава и укрепления завоёванных территорий, а краснолюды доставляют нашим торговцам и поставщикам только головную боль, - торопливо произнёс Петер, не скрывая своего возмущения касательно Махакама. И снова небольшая передышка. Теперь, когда длинный список проблем окончательно оглашён, пришло время брать на себя ответственность.

- Уверяю Вас, мой Император, в ближайшие месяцы мне посильно решить большинство из заявленных проблем. Как видите, они ожидают Ваших указаний и моего скорейшего отбытия на места. Всех неурядиц со снабжением армии вполне можно избежать. Единственная вещь, угрожающая моей работе, - это стратегическое расположение фронта. Я опасаюсь, что абсолютная императорская власть не будет покрывать все покорённые территории, пока враги стоят с нами по эту сторону Понтара. Если нам удастся вытолкнуть остатки вражеских армий на ту сторону естественной границы, мы лишим противящихся нордлингов надежды, а сами обретём больше источников ресурсов, - голос Эвертсена звучал смело и уверенно, дабы перебить вероятную дерзость такой идеи. Высказав предложение, которое не относится к его непосредственным полномочиям, Петер Эвертсен вновь поклонился Императору. На этот раз он не был столь размашист и угодлив в движениях. Если Эмгыр сочтёт его рапорт посмешищем, а ситуацию с армией - безнадёжной, никакие реверансы не помогут коморному. Шаг назад в строй и короткая благодарность коллегам за оказанное внимание завершили его отчёт.

Обстановка, обстановка, обстановка. Иногда Морврану казалось, что вся его жизнь состоит из этих простых слов — «как обстановка?». С самого утра она не радует — дорога в Вызиму, несмотря на старания бригад, совсем раскисла от весенних паводков, и он вместе со своими попутчиками едва ли не опоздал; копыта лошадей нещадно вязли в грязи, — и только вести, которые он может сообщить своему Императору, хоть сколько-то разгоняют безотрадность. Редко бывало, когда командир «Альбы» являлся на совет последним, прямо из седла, пропахший лошадиным потом и весенней расхлябанностью, но сегодня выбора попросту не осталось — опоздание было гораздо хуже и непременно сказалось бы не только на репутации в глазах коллег, но и в глазах Эмгыра, чего допустить было бы нежелательно.
[Промахи случаются; кто не ошибается, тот ничего не делает; но всеми силами необходимо свести и свои, и чужие ошибки к минимуму.]
Слишком уж радушно здороваться с Эвертсеном и Корнелисом он не стал — не тот день, не то место, не та обстановка, — но Императору поклонился согласно уставу, привычно и как подобает.
Слухи разные мерещились в народе — разносились сплетни-пересуды по улицам рабочими, нищими, купцами и приблудами; сами того не понимая, они меняют облик города. С тех пор, как Новиград стал точкой между двух огней — самой жирной точкой на стратегической карте, — он стал неустойчив. Любая фраза, оброненная в присутствии нужных людей, любое появление там и тогда, любой взгляд мог перевесить чашу новиградских весов, как будто это был и не последний рубеж вовсе. И все это — только на руку, особенно когда до поры остаешься простым наблюдателем.
Морврану есть что сообщить, но, как и всякий из них, он терпеливо слушает.

Слова коморного неутешительны. Нордлинги, как известно, в своем репертуаре: нарушения договоров, неверность данному — даже подписанному на бумаге — слову, и — бич всего Севера, не меньше! — полная неспособность уложиться в сроки.
И, несмотря на все это, они умудряются сделать блестящую перегруппировку буквально у них под носом! Выглядит это некрасиво, надрывно, но эффективность проделанного — в тоне и позе Петера. Эвертсен не стал бы так беспокоиться, будь готовая к контрнаступлению реданская армия просто маленькой помехой.
Фронт, растянувшийся по всей Темерии, тоже оставляет желать лучшего — слова следующего докладчика, хотя и уверенны, но сквозят проблемами.
[Нет противодействия без основного действия.]
Когда Корнелис заканчивает, Воорхис коротко кивает, сдержанно выражая благодарность и согласие с обоими коллегами. И сам выходит чуть вперед.

— Император, — теперь уже — не совсем в рамках церемонии, но как личное обращение. Начинает он, как и коллеги, с хорошего. — Внешние связи устойчивы. — не добавляет «относительно», как мгновением хотел. — До Вас, несомненно, доходили слухи о разрастании недовольств на Севере. После маневра короля Радовида с Каэдвеном и успешной охотой на ведьм его прозвище в народе почти полностью оправдалось. Если говорить более локально, то Новиград неспокоен. С тех пор, как кампания перешла в пассивную фазу, новостей немного: Север становится все более нетерпимым к чародеям. С того момента, как действующий иерарх издал издал указ о магическом остракизме, силы Новиграда сосредоточенны исключительно на них.

Морвран делает короткую паузу, всем своим видом показывая, насколько спокойно относится к подобным вещам.

— Также, судя по всему, король Редании делает недвусмысленные попытки манипулировать подпольным миром города. Люмарц передал мне несколько писем, в которых упоминались встречи с реданскими агентами и открыто предположил, что оные развернули активную деятельность в Большой Четверке. Если Ваше Императорское Величество желает, то может ознакомиться с письмами. Пока больше сведений насчет этого я не получил, но мы продолжаем работать. — снова пауза. — Кроме всего, Генри вар Аттре продолжает контролировать ситуацию. От него поступило несколько конкретных предложений, касающихся чародеев.

[Предложения — позже, сейчас — лишь обстановка.]
Воорхис бросает короткий взгляд на Фиц-Эстерлена, уже прикидывая, каким образом можно обсудить слова посла с заместителем Ваттье. По крайней мере, сделать это следует — возможно, сразу после совета.

— Исходя из всего этого, позвольте добавить личную оценку имеющихся результатов. Чародеи, оставшиеся в городе, при действующем Ордене не опасны ни для Редании, ни для Империи. — и, не ходя вокруг да около: — Однако, если действовать осмотрительно, можно перевести их на свою сторону; настолько, насколько к магам вообще применимо это слово. Если этого не сделать, боюсь, иерарх Хеммельфарт и Капитул скоро могут зайти гораздо дальше.

Чуть понизив тон, стараясь разбавить напряженную атмосферу, он по-доброму усмехнулся; тяжелый символ Купеческой Гильдии на его шее качнулся в такт наклону головы.

— Думаю, им практически все равно, за кем охотиться, главное, чтобы они выглядели «подозрительно». В том числе поэтому формально Церковь Вечного Огня еще нескоро поддержит Реданию делом, даже если все чародеи Новиграда окажутся на нашей стороне.
[nick]Морвран[/nick][status]у убитых зимою лица белее воска[/status][icon]https://i.ibb.co/Hd8BX4S/sara-vermeer-36189282-105192713725020-1617557483369267200-n.jpg[/icon][sign] [/sign][raceah]Раса: человек[/raceah][ageah]Возраст: ~25[/ageah][actah]Деятельность: командир дивизии «Альба»[/actah][fnameah]Морвран Воорхис[/fnameah]

Перед тем как Император обобщил своё видение ситуации, успели высказаться все. Коллеги Петера на сегодняшнем совете не бросили ни камня в адрес коморного: это льстило, но последнее слово всегда оставалось за Эмгыром. Пока тот молча поглощал информацию, его примеру последовал и Эвертсен. Планы и мысли Воорхиса Петер не мог раскусить до конца. Дипломатом он не являлся и нос в эти дела совать не собирался. Одно коморный понял наверняка: Морвран также заинтересован в скорейшем приращении Новиграда. Такие амбиции Петер мог только поддержать: он и сам понимал, насколько важную стратегическую и логистическую роль способен сыграть этот многовековой город. Но эти же перспективы не на шутку пугали нильфгаардца. Если Морврану не удастся подмять богатейший город, полный провианта, дипломатическим путём, когда-то грядёт осада, при которой Петер рискует сесть в лужу.

Ремесло Корнелиса, как ни странно, было коморному чем-то ближе. Похоже, Императору и инстигатору удалось быстро найти общий язык касательно Радовида и будущей диверсионной деятельности. Опять же, всех перипетий с чародеями Петер недопонял, но сразу нащупал свою будущую роль в этом деле. И, если встанет вопрос снабжения будущих операций, Эвертсену придётся приобщиться к этому делу. Но пока совет не был распущен, распыляться на второстепенные обязанности нельзя. Монарх говорит.

Эмгыр, как всегда, мыслил сразу за всех, попеременно окунаясь в нюансы каждого ремесла. Ведь именно так, при полном контроле и внимании со стороны Императора, и выигрываются войны. Так, к несчастью, стал себя вести и Радовид, отныне не столь охотно делегировавший полномочия регентам и советникам. Где-то он зашёл слишком далеко, но едва ли это отменяло факт, что возмужавший король стал достойным соперником южной империи.

Однако его это не спасёт. Чёрные путы затягивали Север всё туже - пусть тот и считает, что это он сковал нильфгаардские армии, бросив их на растерзание партизанам, болезням и прочим походным тяготам. Сегодня все преграды уже были преодолены на слове, и дело оставалось за реализацией намеченных планов. Указания Императора были точны. Неисполнению их места не было. Время для заключительных вопросов от верных советников. Едва ли в них затешутся сомнения или даже уточнения. Только новые предложения и возможности.

- Рискну высказаться первым, ваше величество, - уверенно произнёс главный коморный, снова выходя вперёд. В любом деле он ценил порядок и очерёдность. "Первый после Императора" - хороший титул, но для того, чтобы его удержать, необходимо отбросить робость и безынициативность. Периодически поглядывая и в сторону своих коллег, Петер продолжил свою речь:

- На данный момент, чтобы отбросить неприятеля и форсировать Понтар, припасов хватает. Впереди будет Оксенфурт и Новиград. Если совместными усилиями нам удастся склонить последний на свою сторону, ваши склады увеличатся вдвое, как и возможности для продолжения победоносной войны. Если же осад Оксенфурта и, тем более, Новиграда не избежать, - Петер замялся. Объяснять последствия такого исхода он не хотел: не хватало ещё выказывать сомнения и пораженческие настроения. Все и так понимали, чем обернётся стояние меж Понтаром и Новиградом. Собравшись с мыслями, Петер решил не отказываться от исключительно положительных слов.

- Я сделаю всё возможное и при таком исходе. Поставки снабжения будут налажена, а войска, даже осаждающие, ни в чём не будут нуждаться. Посему я должен уточнить границы моих полномочий. Нордлинги по-прежнему прощается многое: в своих закромах они продолжают утаивать провиант, а местные вельможи пускают в ход любые оправдания недосдач и неисполнения вассальных договорённостей, - голос Петера становился всё жёстче. Он звучал крайне бескомпромиссно, хотя сам Петер понимал, что насаждение имперских требований и без того вылилось в множество конфликтов, привело к очагам напряжённости, толпам беженцев и нищенствующих северян. И всё-таки Нильфгаард по-прежнему обходился с ними слишком цивилизованно. А некоторые, сбросив с себя ярмо королей-варваров, и вовсе зажили припеваючи, пользуясь своим коварством и порядочностью нового сюзерена. Эвертсен дал время достроить такие предположения самостоятельно: открыто критиковать систему правления оккупированными территориями и высказывать слишком ксенофобные мысли он не решился. Истинный нильфгаардец, по мнению Петера, понимал это и без слов. Небольшая пауза завершилась, и мужчина поставил точку в своей речи:

- Я полагаю, ради нужд фронта нам необходимо усилить контроль на землях к северу от Яруги. Нам под силу выкачать всё необходимое из этих земель для триумфального завершения войны. Я прошу от вас исключительных полномочий для устранения названных проблем и наведения порядка. Уверяю вас, ваше величество, я могу обеспечить армии на месяцы вперёд, а нордлингов - заставить потерпеть.

С собой ли у него письма? Разумеется, иначе ради чего бы он имел такой риск опоздать... Люмарц, несмотря на все свои неопровержимые заслуги перед Империей и Морвраном лично, человек несколько непунктуальный. Расписание у него плавающее, дел много, а времени мало — кто знает, какая крыса в очередной раз сядет на хвост? Перед самым отъездом подчиненные Воорхиса потратили несколько часов, чтобы отыскать так называемого «агента вторых рук», посредника, — и буквально вспугнули его смерть.
Люмарц трижды обязан Империи — и платит он хорошо.
В ответ на вопрос Эмгыра Морвран просто и спокойно кивает, не имея никакого желания прерывать вышестоящего.
Что ж, Новиград — не нов, какой бы смешной ни была тавтология, какой бы грустной ни была обязанность ехать в город нордлингов. Однако, и там было, где обосноваться, и туда тянулись связи-ниточки, оплетающие каждое крупное поселение, каждое общество... пусть и не столь густо, как в солнечном Нильфгаарде, но ухватиться есть за что — давно звала его приехать баронесса ла Валетт, давно собирался он навестить старых друзей и недругов...
[Поддерживать связи — главное преимущество современного мира.]

Он уклончиво склоняет голову, не соглашаясь, но и не противореча — чародеи Севера всегда были до смешного непредсказуемы, хаотичны, слишком уж себялюбивы. Мастера манипуляции; нужно было быть еще большим мастером, чтобы перещеголять их в постановке условий и ультиматумов: если в один момент гонимые маги могут примкнуть к Нильфгаарду, то в следующий уже попытаться использовать его, чтобы не только отомстить своим прошлым обидчикам, но и тем, кто поставил их в подневольное положение. С ними следовало быть осторожнее, не таким самоуверенным — когда берешь в руки змею, следует брать у самой головы, очень крепко, и выпускать только тогда, когда сцедишь весь ее яд.
Ни тень всех этих сомнений не отразилась на внимательном и спокойном лице генерала, хотя усталость он все-таки не мог скрыть — после нескольких дней в седле хотелось просто банально отоспаться и отмыться, но сперва — слова, сперва — совет, так важный для их дела. Если бы не скотская сонливость!

— Мы с послом сделаем все от нас зависящее, Император. Если представится возможность, то даже больше.

Говорить избыточно он не любил — когда слишком много пустых слов, становится меньше дела, — однако, профессиональная деформация не обходит стороной никого. Корнелис и Петер — примерно одного поля ягоды, в них можно проследить общие черты, в их деле более важен точно выверенный расчет, тогда как в деле дипломата — ощущение.

[Полагайся на расчет, когда действуешь, полагайся на интуицию, когда анализируешь.]

Простые, общеизвестные, абсолютно банальные слова, но как эффективны, когда начинаешь вдумываться!
...в конце концов, не один Радовид может немного поворошить дела Большой Четверки. У банд Новиграда, по всем слухам, сейчас и так достаточно проблем — возможно, вплоть до самого настоящего раскола, — а такое всегда было на руку тем, кто действует извне. Если быть осторожным, если увязать все нити в одну большую сеть, которой можно накрыть город...
Или же — силой.
Осада Вольного города — крайне нежелательное, но возможное событие. И тогда грянет самая настоящая Бездна, в которой Империя едва ли сможет одержать верх, если не стянет все свои силы в одну точку, поставив под значительную угрозу остальные линии фронта. Ситуация совершенно не из лучших — а потому Морвран вполне осознает важность своих первоначальных действий.
Вернуться в Новиград, развернуть все предложения Генри вар Аттре — а его предложения все до одного дельные, к слову говоря! — ухватиться за чародеев и крайне точечно воздействовать на подпольные круги города, не давая и капли подозрений там, где это не выиграет, и давая все поводы для слухов там, где это поможет. Только так, в хаосе, и живут те, кому нужно принести порядок; и только нильфгаардцы могут структурировать этот хаос, упорядочить и заставить работать на благо всем.
[nick]Морвран[/nick][status]у убитых зимою лица белее воска[/status][icon]https://i.ibb.co/Hd8BX4S/sara-vermeer-36189282-105192713725020-1617557483369267200-n.jpg[/icon][sign] [/sign][raceah]Раса: человек[/raceah][ageah]Возраст: ~25[/ageah][actah]Деятельность: командир дивизии «Альба»[/actah][fnameah]Морвран Воорхис[/fnameah]