Оказавшись в объятьях сына, Майнхард сначала растерялся, бессильно опустив руки вдоль тела, а потом едва не разрыдался от напряжения и странных, непонятных чувств.
"Разве ж дурно это, вдруг сына найти спустя двадцать лет?" - вдруг эхом отозвался в памяти вопрос, заданный Ядвигой несколько лет назад. Теперь Менно, наконец, узнал ответ.
Несмело коснувшись Мира, он в следующее мгновение крепко обнял сына, стискивая в пальцах ткань рубахи. Ещё немного, и у парня, наверное, кости бы захрустели. Фортрейн потянул носом воздух, вдыхая родной запах, и зажмурился, пытаясь унять бурю, что творилась в душе, когда с неё свалился камень. Не оттолкнул. Не выгнал взашей. Принял. Пусть всё было впереди - нужно было узнать друг друга, о многом поговорить и многое дать сыну, чтобы наверстать потерянные годы, но... Принял. Даже не верилось. Только ведь пару мгновений назад явно хотел ударить, подчиняясь ярости. Но гроза прошла стороной.
Радомир отстранился. Майнхард тоже отошёл на полшага назад, неловко улыбнулся. Затем осторожно притянул сына к себе, едва коснувшись ладонями щёк, и поцеловал в лоб.
- Спасибо, Мир.
Дом и семья были тем, ради чего хотелось и стоило жить. Даже такому монстру. Так что, дай боги, сбудется задуманное. Дай боги.
*   *   *
- Разве можно идти вот так, без предупреждения? - спросил Менно уже на улице.
Нет, он, конечно, был совсем не против поскорее познакомиться с Рыской, но хозяйки, как ему помнилось, куда больше были рады гостям, если те являлись по приглашению. Так было время и на стол накрыть, и в доме прибрать, и всё такое прочее. И ладно бы человек в гости шёл, так волколак! Зверем пахнет, на вид неприветливый, а уж что у него в голове - вообще не понятно. Он и сам немного волновался. Одно Майнхарда утешало: если молодая волчица уверена в том, что её возлюбленный не будет в дом тащить кого попало, то всё наверняка пройдёт хорошо.

[ageah]Возраст: 55 лет[/ageah]

Майнхард только покачал головой. Что за семья - одни волколаки! И это он ещё не подозревал, о ком Радомир ему говорит. Назвал бы имя, так Менно охотно поделился бы своими впечатлениями о встрече. Или нет? Знает Мир, узнает и Рыска. Не хотелось её расстраивать.
- Если я понадоблюсь... - он нахмурился и прервался, подбирая слова.
- Если я буду тебе нужен, то поеду за тобой в Ровище. Нам нужно о многом поговорить, Радомир, да только навязываться я не хочу. Тут уже выбор за тобой. Как решишь, так и будет.
Хотел ещё Менно поведать, что в последнее время каждый день только и думал о том, чтобы уйти в глухую чащу да затеряться там навек, но момент, кажется, был не подходящий. Да и прозвучавшее имя заставило до боли прикусить губу.

Льена... Упоминание о ней снова растревожило рану на душе. Майнхард сейчас отдал бы всё, чтобы снова увидеть волчицу, да только отдавать то, по сути, нечего было. У него была только его жизнь, конь и оружие и это было не нужно никому, кроме него самого. Менно едва слышно вздохнул.
Мысли снова увлекли его к событиям, которые так и не случились. В ту ночь, когда Льена ушла, они говорили о совместном будущем.
"Что же, найдем дом где-нибудь в лесу, будем охотиться на оленей, волчонка заведем?" - спросила она тогда со смехом. До сих пор Фортрейн видел эту грёзу словно наяву. Она согревала его, и в то же время вынуждала чувствовать боль и печаль. Там был залитый солнцем золотой луг. Майнхард шёл по нему, ощущая как пружинит каждый шаг, но в то же время видел себя со стороны, будто стоял позади. Время здесь текло столь медленно, что безмятежность наполняла это место счастьем. У него на руках был волчонок - темноволосый, с любопытными светлыми глазами, так похожий на обоих родителей. Малыш смотрел куда-то назад, поверх отцовского плеча, будто заметил стороннего наблюдателя. Но стоило ему только услышать голос матери, как всё внимание ребёнка оказалось отдано ей. Льена была рядом и её присутствие вселяло приятно чувство - они дома. Жаль только, что всё это было лишь видением, которое придумала себе израненная душа.
Менно зажмурился и мотнул головой. Выдохнул.
- Прости, я...

Вопрос Мира он слышал, так что переспрашивать не пришлось.
- Сразу? Почему ты так в этом уверен? - Фортрейн мягко улыбнулся, а затем покачал головой, - Далеко не сразу, Мир. И если бы не старый волк, я бы, наверное, так и не сумел сладить со зверем. Он бы свёл меня с ума, а после убил бы, чтобы не делить тело со слабым человеком.
Наверное, бывший рыцарь никогда не испытывал такого беспросветного отчаяния, как в то страшное время - от побега из дома и до встречи с лесничим Веславом. Вся его жизнь оказалась разрушена, он был совсем один и не понимал, что ему делать. Зверь ненавидел его, справедливо отвечая на человеческое "ты мне враг". И зверь был в ярости из-за того, что от этого врага он зависим. Страх, бессильные слёзы, попытки человека покончить с собой вызывали только злость и от этого разум рыцаря разрывался на части. Если бы не Веслав, это не закончилось бы ничем хорошим. Бродил бы Менно до конца своих дней в волчьей шкуре, не имея шанса вспомнить, что когда-то был человеком.
- Конечно, обсудим это позже.
Он кивнул и еле сумел сдержать смешок. Ну разве ему под силу обидеть девушку? Правда... Разве что, неосторожным словом.
- Ну, идём.
Сын услужливо подтолкнул его в спину.

Рыска оказалась милой и обманчиво хрупкой. Если бы не запах, так и в жизни не поймёшь, что девчушка способна показать зубы. Аромат трав... Точно, Мир же говорил, что она травница. Наверное, собирать составляющие для снадобий ей теперь куда легче, чем раньше.
- Рад встрече, Рыска, - произнёс Фортрейн с улыбкой. А после покосился на Радомира.
"И что, интересно, ты ей про меня рассказывал, а?" - красноречиво говорил его взгляд.

[ageah]Возраст: 55 лет[/ageah]

Она всегда была хозяйкой хлебосольной, умела и на стол красиво подать, и приготовить все вкусно. Чай прислуг при солтысе не водилось, а девка, есть девка, надобно, чтобы знала как гостей, да мужа будущего уважить. Вот и умела Рыска практически все, только с пирогами в печи нередко отмашки выходили. Впрочем, и то все пустое, зато с мясом волчица была уж давно на «ты», как и продуктами молочными.
   —  Да что вы, —  отозвалась Рыска, даже чутка возмутившись, —  только хорошее говорил! О мудрости вашей и сдержанности! —  Тогда она ещё не знала, к чему приведет короткий рассказ Януша, отчего-то звучавший исповедью, а как узнала, так ойкнув на лавку и присела, диву даваясь, что судьбу они с волком одну на двоих разделили. —  Так что это выходит? — Сказанное в голове девичьей не укладывалось. — Что, как и я, ты — ребенок чужой? — Дети своих матерей, но не отцов. Вот тебе и на, — во все глаза глядела она на чужака, который уж и не был чужаком, — чудеса, да и только!
   — Так ты в поместье барское тогда собирался? — Ничего подобного Януш прежде ей не рассказывал, однако были на то, поди, свои причины. — Ой, батюшки светы, что же тогда было бы при луне-то полной! — В памяти ещё были сильны воспоминания страшные, о когтях и клыках окровавленных, о криках и телах разодранных. — Коль сорвался ты и обоз мой так искромсал, представить страшно, что… — осеклась травница, да вновь на кухне маленькой захлопотала. Не желала поднимать темы тяжелые, да понимала она прекрасно — погибла бы семья баронская, случись все до их памятной встречи.
   — Что было, то прошло. Пусть и недолог час наш общий, но Януш сильно изменился за то время. — Она и сама тогда не верила, что сумеет приручить волка, да вот только у судьбы на каждого свой отдельный план имеется. — Сложно было ей представить, как это семьи вот так лишиться. Со своей-то деревни травница бежала, да и с радостью. Все былое оставив позади, без печали, да какой-либо грусти. — Остаться одному… это страшно. Особенно, когда ты уже зверь, а не просто человек. — Она помнила Януша колючего. Неприветливого и неприязненного. Помнила, как избавиться от неё старался, а потом сам же по следам девичьим побежал.
   — Мне повезло… — и прекрасно Рыска-то осознавала, — я принимала решение сама. Прекрасно понимая, что будет и что меня ждет. А рядом со мной всегда был Януш, тот, кто поддержит, кто расскажет и поможет, кто не осудит. Я… — она часто думала вечерами о том, что было бы, стань она волком иначе? Сумела бы тогда Рыска, совладать со своим зверем? Смогла бы покинуть деревню родную добровольно? Аль погнали бы её вилами, да факелами? — Я не справилась бы, окажись иначе. — Она восхищалась силой духа двух таких похожих, но все же, совершенно разных мужчин.
   — А вы справились... Вы оба такие сильные и смелые. Настоящие воины… — У них было гораздо больше общего, чем они думали. Рыска понимала, какое странное чувство сейчас испытывали мужчины, ведь она и сама через это прошла. — Судьба действительно коварна, верно? Дети идут по стопам своих родителей, даже того не понимая... — она готова была спорить, что совсем не такую судьбу желала для неё матушка, не волколаком видела ей бабушка, и не пленницей своего супруга видел ей отец-солтыс. Каждый из родителей желал для Рыски лучшего, но у каждого на то «лучшее» был взгляд свой.
   — Что же… за такое не грех и выпить! — Пошуршав немного за печкой, она вытянула бутылку наливки. — Вот… — гордо выставив оную на стол, Рыска внимательно наблюдала за реакцией мужчин. — Моя первая, сердцу дорогая. — Простую истину Рыска усвоила уж давно: как не голодали бы кметы, а на бутылку монеты найдут! Потому в их селе, лучше солтыса жила только бабка Богуша, коя единолично свои настойки аж в две деревни разом поставляла! — Пробуйте, ну же! — Не терпелось Рыске узнать, будет с ней толк, аль нет.

Заговорил Радомир о том, как смерти искал, и Менно тут же вспомнил себя. Как в первое время бежал от родного дома подальше, как желал наложить на себя руки, но не сумел. Там бы, наверное, разум потерял и до конца жизни был бы обречён волчью шкуру, если бы не помощь сородича.
- Жаль мне, конечно, что так всё у нас вышло...
Что было, то прошло, верно. Майнхард кивнул, соглашаясь со словами девушки. Сам уж давно понял - чем дольше пытаешься цепляться за прошлое, тем больнее будет. Если б была его воля, он, возможно, кое-что изменил бы: был бы куда осторожнее и не попался бы волколачке или вообще вернулся бы за Ядвигой. Но Менно не имел власти над прошлым, как и все люди, а потому мог только смириться, принять настоящее и идти вперёд не оглядываясь. А ошибки прошлого Мир ему простил.

- Как бы страшно и жестоко это сейчас не звучало, но, думается мне, что всё к лучшему случилось, - посмотрел Фортрейн на детей (ну а как же ещё их принять, если не обоих сразу?) и улыбнулся. Не мог не улыбаться, видя эту нежность и тепло, что между ними были.
- Добьёшься ты того же, что и я, это точно могу тебе сказать. Помогая Рыске познавать волчью жизнь, ты учишься вместе с ней, что-то пересматриваешь в себе, меняешь, если поймёшь, что так оно будет лучше. Так в любом деле бывает, в любом ученьи.
Упоминание Льены снова горечью отдало, отчего защемило сердце. Только Менно на этот раз взгляда не отвёл, молча снося удар воспоминаний. Может, так ей оно лучше - одной мотаться по свету, а не сидеть подле него в доме. А после взял кружку с наливкой да и выпил за встречу, как только сын закончил говорить.
- Если уж найдётся мне местечко подле вас, то я останусь и всегда буду рад помочь и поддержать.
Оставался у него и отчий долг, и волчий, пора было их возвращать, всё одно сейчас некуда идти да нечего искать, а сын в нём как никогда нуждался.
- Ну а вы берегите друг друга. Нет у вас сейчас никого роднее, - небольшое пожелание, о котором Рыска и Мир знали и без него, звучало тепло и искренне, точно благословение.
Кружка опустела и вскоре наполнилась вновь. Наливка и вправду была хороша, как и сегодняшняя неожиданная встреча.

[ageah]Возраст: 55 лет[/ageah]