«Какая глупость и какое мужество!» — думала про себя Рыска, сидя в телеге, «и какая жалость, что не могу им помочь!», она бы хотела, более того, кметка была готова сорваться и явить свою суть всем, кто присутствовал на этом празднике смерти. Только вот чем обернется спонтанное оволколачивание? Рыска уже не раз позволяла своей натуре взять вверх над человечностью. Она обрастала шерстью не только в полнолуние, находя тонкую грань между волком и обычной девчонкой. Однако спорным вопросом стало бы подобное решение, особенно там, где зверя соблазняет сладковатый и манящий запах крови.
«Нет…», она не могла так рисковать, а потому наказала себе даже не думать о том, дабы тянуть телегу вместо краснолюда. Для всеобщего блага ей лучше оставаться человеком, дабы эта дорога в Бездну не была вымощена её добрыми намерениями, а затем залита кровью разбившихся надежд. Не имела девица права, на проступки подобные, а потом лишь сжалась небольшим комочком, словно старалась вес свой уменьшить, да неприметной для всех стать.
Внезапно телега остановилась, краснолюд сыскал помощь своего товарища, однако побег временно откладывался, ведь решено было дальше следовать уже без телеги. «Этот запах…». Рыска принюхалась, стараясь незаметно от глаз чужих вдыхать воздух так, как надобно её зверю. «Я знаю его… знаю!», даже несмотря на страх, на вонь от засохшей, но чужой крови, травница не сомневалась — с ними в телеге юный господин! — Стало быть, — подала она голос, когда краснолюды замешкались, затяжное молчание вело к прегрешениям, да таким, что никому от оных сроду было не отмыться. — Не смеем мы на погибель верную его оставлять! — Подло это было, неправильно, а потому и решилась Рыска голосок свой подать.
— Коль оставим его здесь одного, то ничем не лучше тех, кто смерти нам всем желал! — Ей было важно достучаться до людей и нелюдей, а заслышав слова поддержки, она и вовсе духом своим воспряла. — Значит оставим все нажитое здесь, — согласилась травница с друидом, охотно покидая телегу, — пойдем шагом пешим, да надеяться посмеем, что не сыщут нас, да не догонят. — Только вот у краснолюдов иное решение в запасе имелось, и оное по нраву ей совсем не пришлось. — И что же это делается? Они с бароном будут разговляться, а нам лесами, да прочь бежать? — Подобные решения травницу не радовали, да и не желала она в лесу скрываться, когда позади осталось немало раненых, да помощи страждущих.
— Коль желаете вы того — так милости прошу в лес, а я назад желаю воротиться, помочь тем, кому досталось поболее, и кто, поди, уже с жизнью своей попрощался! — Смерти Рыска не боялась. Она одолела её дважды и теперь стала сильнее, проворнее и намного опаснее. — Ну, бывайте. — Напутственно махнула рукой Рыска, бодрым шагом назад направляясь. Скорости ей было не занимать, да и травинки, кустарники и даже камни, что под ногами мешались люду простому, для волчицы ловкой — помеха не столь очевидная, коль путь был намечен, а цель казалась весьма благородной.
Только вот затаиться Рыске невольно пришлось, дабы назад возвращаться не кметкой деревенской, глупой и неосторожной, а охотницей прирожденной, на подвиги разные способной. Шаг за шагом она приближалась к цели, покуда запах крови и страха будоражил волчье сознание. И девица, втянув воздух пьянящий ноздрями, с шага перешла на бег, желая как можно быстрее добраться до своей цели, дабы наконец-то узреть истину — стоило ли ей так рисковать? Было ли ради кого и зачем? Шум боя донесся до её ушей, и Рыска немедля направилась в сторону брани, желая помочь покончить со всем поскорее, а заодно и донести до людей нужных, где отныне скрывается юный барон.
[апрель, 1272] — Плёвая работёнка
Сообщений 31 страница 36 из 36
Поделиться3129.06.21 21:02
Поделиться3204.07.21 18:14
Решение освобождать ведьму могло быть опрометчивым и фатальным. Она могла бы сжечь всех своих обидчиков до тла. Если бы умела. А теперь у Кхиры не было ни сил ни энергии на то чтобы оказать хоть какое-то магическое сопротивление. Сил хватило только на то чтобы встать. А после этого следовало ещё как-то побороться за свою жизнь, раз судьба подарила такой шанс.
Возможно Эдмонд планировал использовать сновидицу лишь для того, чтобы ведьмак сложил оружие. Теперь Кхира была рада, что Ламберт всё-таки не сделал этого. Хотя в какой-то момент хотелось сдохнуть только от обиды, что компаньон не сильно торопился спасать её ведьминскую задницу. Можно было, конечно, предположить, что Ламберт был расчётлив и держал всё под контролем, но Кхире в это что-то не верилось. Впрочем, то что ей уже дважды за ближайшее время должны были перерезать горло, но так этого и не сделали - приятно радовало и удивляло онейромантку.
Поднявшись с земли, ведьма оценила обстановку, времени на раздумья не было, и первое, что пришло ей в голову - это броситься к одной из тех лошадей, что ещё не убежала прочь от места, где торжествовала смерть.
Чудом добравшись до лошади, Кхира беззастенчиво задрала подол, чтобы хоть как-то забраться на животное. Выглядело это несколько неуклюже, потому что сновидица не была хорошей наездницей. А вот демонстрация нижнего белья ведьмы вполне могла послужить отвлекающем маневром.
Кхира скомандовала, ударив каблуками.
Она хотела вырваться, но на пути было несколько наёмников.
Просвистела стрела, чудом не угодив в шею. Кхира развернулась на месте и подоспела к Ламберту.
- Прыгай и невыблядывайся!
Через мгновение с ведьмаком или без него она планировала прорваться в лес и забыть всё, что здесь произошло, как страшный сон.
Отредактировано Кхира (04.07.21 18:51)
Поделиться3310.07.21 19:44
Страх. Сомнение. Растерянность. Жертвенность.
То, что осталось там, на поляне, где, возможно, до сих пор гибли верные барону солдаты и в беде был ведьмак со своей спутницей, больше её не касалось. Так ведь? Именно сейчас стоило принять решение на чьей она стороне, как поступать дальше. Её предложение не было поддержано, значит, осталось лишь согласиться с краснолюдами, решившими увести мальчика в шахтерский город, чтобы после получить всю награду за его возвращение к родным.
Ей было плевать на деньги и на то, что планы изменились так скоро. Она сама была вольна поступить так, как ей хотелось, и никто бы не смог её остановить. Решение пришло быстро, едва взглянула девушка на юного барона, испуганного и не понимающего, что происходит. Не в данный момент, а в более широком смысле. Гордыня. Тщеславие. Кто самый хитрый, тот и прав. Бедный мальчик, он был чист и наивен, не сталкивался еще с подобным, а тут стал жертвой стервятников, жаждавших власти.
Ей не хотелось участвовать в его судьбе, ибо она не имела на то право, но сберечь жизнь должна была. Она шагнула уже в эту реку, замаравшись в крови, и теперь должна была её оправдать и смыть с себя этот грех.
И потому, проследив за уходящими с бароном краснолюдами, девушка повернулась к эльфу и, чуть улыбнувшись тому, поблагодарила за помощь, но отказалась от сопровождения.
Вторая травница также не стала следовать за остроухим и вернулась назад, к дороге, чтобы помочь солдатам. Каждый сделал свой выбор, пусть он давался и нелегко.
Кивнув на прощание эльфу, Астра скрылась в лесу, последовав в другую сторону. Но то лишь на время, чтобы выждать несколько часов, а после пройти параллельно той тропе, которой следовали краснолюды.
Она не собиралась присоединяться к их походу, а лишь следовала за ними на большом расстоянии, желая таким образом проследить за тем, что барон действительно находился в безопасности...
Отредактировано Астра (10.07.21 19:45)
Поделиться3423.07.21 22:26
Ему хотелось пуститься в пляс, где смерть кружила бы подле него, сложив свои костлявые руки ему на плечи, и дыша смрадом на ухо. Клинок бы свистел, как никогда, разливая реки крови, вспарывая кожаные доспехи, и проникая сквозь тонкие щели металлических лат. Они бы захлебывались, беззвучно хрипя и булькая; кричали, хватаясь за обрубленные конечности и испражнялись в ужасе.
Но ему этого сделать не дали. Вся авантюра собиралась завершиться так же быстро, как и началась. Стало ли Ламберту жалко Вилдри, которого окружали солдаты? Хотел ли он помочь? Честно говоря — да. Каким-то краем сердца его тянуло ввязнуть в защиту меньшинства, даже не глядя на то, что этот своенравный говнюк не считал его ровней такому великому себе. Гордыня сделала из него слепца; а слепота его и сгубила. Пригретая гадюка на груди вонзила свои клыки в шею и пустила яд в самый неподходящий момент.
И если Ламберт и считал Вилдри высокомерным засранцем, который жнет то, что посеял, и которого можно было бросить на произвол судьбы, то вот задетое самолюбие и жажду ткнуть обнаглевших дикарей в их дерьмо — просто так не пересилишь.
Ведьмак подхватил вожжи лошади, на которой подскочила Кхира и взглянул на нее достаточно коротко и быстро, чтобы ловким движением успеть сложить Квен и отразить несколько стрел, что летели в их сторону.
— Ты не видела мою смерть. А мне есть, что им сказать, — его грубая пятерня с силой опустилась на лошадиный круп, заставляя скотину стричь ушами и недовольно заржать. Лошадь рванула с места, не давая ведьмаку как следует попрощаться с ведьмой. Да он и не собирался прощаться, ведь его песня не спета, и не за что ей было его прощать. Так ему казалось.
Сталь запела, выскочив из ножен, а сам ведьмак, осклабившись в хищной гримасе, ринулся в гущу. Не во имя спасения Вилдри и его соратников; не ради защиты собственной чести (лишь на ее малую долю), но ради той самой жажды битвы и унижения говнюков, которые должны знать свое место. Эти слабые недоноски, осмелевшие под руководством какого-то заносчивого молокососа с влажными губами, возомнившего себя великим магом.
И нет страшнее монстра, чем разозленный ведьмак, вошедший в раж. Не нужны зелья, не нужна магия, когда есть тупая злоба, захлестнувшая по самую макушку. Есть желание рубить и резать. Есть тело, доведенное до автоматизма, которое работает с точностью великолепно отлаженного механизма, не требующее подпитки. Есть техника, которая не снилась грязным дикарям, покупающихся на банальный финт, как ребенок на фокус с исчезновением большого пальца. Медальон дрожал, предупреждая о приближении чего-то стороннего. Чего-то, что было либо монстром, либо магом. Но Ламберта это не интересовало. Все его внимание было нацелено на истребление тех, кто осмелился ему угрожать. И их следовало поставить на место. Точка.
Да и, впрочем, когда хорошая драка проходила без Ламберта?
Поделиться3528.07.21 22:05
Она наивно полагала, что бой уже давно утих, оставляя после себя лишь убитых, да раненных, обреченных на смерть. Она стремилась помочь людям, но никак не ожидала, что события столь странного дня, лишь начинают набирать обороты, словно та телега, коя с грохотом понеслась вниз по склону, сметая все на своем пути. Рыска должна была пойти прочь, а сама невольно попала в жернова мельницы судеб, коя без сожалений грозилась перемолоть юную и наивную волчу. Таким как она не место на войне, где жажда боя становилась твоей сутью, стирая тонкую грань между зверем и человеком.
Грань…
У каждого она была своей, но мало кто из ныне живущих, в порыве боя обретал иную суть. Запах страха смешивался с запахом крови, и от этой смеси кружило её голову. Никогда еще не было в жизни Рыски иного, столь же яркого, сводящего с ума аромата, никогда прежде не возгоралась она восторгом, смешивающимся с желанием освободиться от мирских оков. Ей было не остановиться, особенно тогда, когда шальная стрела прошила девичью ногу, вынуждая травницу взвыть от боли.
Взвыть, а не закричать.
В затуманенном болью сознании, терялось желание помощи, перерастая в свирепую звериную жажду, пир первобытного существа. Как будто в её сознании внезапно образовалась дыра – скважина, из которой хлынул поток диких, самых низменных желаний. Рвать и метать. Вот так всё и случилось. Практически мгновенно, когда сознание затуманилось злостью, оставляя лишь ошметки от человечности. Чувства нахлынули на Рыску потоком неконтролируемым, сбивая травницу с толку, вынуждая теряться в неподдельной яркости этого нового восприятия.
Ярость сочилась из каждой её клеточки, прорываясь клочками шерсти, рвущимися связками и ломающимися костями. В момент обретения ею силы волчьей, изменялось и её сознания, подавляя восприятие кметское, да рождая чутье охотничье. В глазах волка окружающий мир отражался иным, без вуали хлопот, лишних чувств и тревог, что манило и влекло, обещая освобождение от боли, страха и упрёка. Спазмы набирали обороты, словно лошадь, напуганная в ночи, и без оглядки мчащая вгладь бесконечных полей.
Не догнать и не остановить. Однако нужно было успеть, и дрожащие пальцы травницы сомкнулись на злосчастной стреле. Взвыв от боли в очередной раз, она протолкнула наконечник дальше, позволяя увидеть свет, дабы быть обломанным, а затем вытянутым. Воздух со свистом покинул девичьи лёгкие, когда травница согнулась пополам, а затем припала на четвереньки, избавляя себя от одежды как могла, сожалея, что не подготовилась ранее.
Пальцы Рыски скрючились от боли, проступая в прохладную влажную землю, дабы принести мимолётное облегчение. Существование всего иного растворилось в бесконечной боли, сковывающей юное тело и заглушающей чувства иные. Хватая ртом воздух, подобно выброшенной на берег рыбе, она пыталась вновь научиться дышать, пока застилающий глаза пот отвлекал от хруста вытягивающихся конечностей. Безвольно содрогаясь от боли, она рождалась вновь, но в ином обличье, проходя через процесс оный уже не первый раз, но каждый, словно последний.
Вырвавшись из стеснения человеческой хрупкости, белоснежная волчица облизнула окровавленные губы, слизывая кровь собственную, да приходя в себя после мгновений мучительных. Рыска отряхнулась и побежала навстречу звукам, туда, где клинок ласкал в бое клинок, а сражение не завершилось, а только распалялось. Кто был там? Кто там выжил? Запах смерти витающий в воздухе, не позволил найти ответы. Отдаваясь этому невероятному мигу единения со своей звериной природой, она ощущала росу на влажном мхе, как ветер ласково трепет взъерошенную холку, а пасть открывается в грозном рычании.
Теперь Рыска знала, кто здесь. Она видела их. А ещё она видела ведьмака.
[icon]https://i6.imageban.ru/out/2020/12/29/9b9bbb88706c89e955da16b273a0f35a.png[/icon]
Поделиться3610.09.21 23:02
Волколак был неприятным дополнением ко всеобщему хаосу, что творился на поле брани. Дикари щемили солдат Вилдри, роняя их одного за другим. Ламберт прочищал дорогу к ним, активно работая всем телом, словно он снова вернулся в детство и проходил Мучильню; словно он вновь уворачивался от маятника, получая тупые удары обухами, плоскими частями и рукоятками; тычки палиц, тяжелые удары дубин и кулаков.
Кровь лилась со всех сторон. Раненные кричали, хватаясь за обрубленные культи, и смотрели на них, точно не могли поверить, что вот была рука, а вот — на ее месте скошенный или прямой сруб, из которого утекает жизнь и торчит белесая кость.
Финт, вольт в сторону и синистр. Острие стального клинка проводит от правой ключицы до левого бедра длинную полосу, оставляя невообразимую рану, глубиной в половину фаланги пальца. Обманутый варвар кричит, заваливаясь на спину, позабыв про бой. Его дублет напитывается красной жидкостью, а глаза лезут на лоб: от боли и ужаса. От удивления и непонимания. От грядущей смерти.
Ламберт увернулся от очередного удара, столкнувшись спиной с Вилдри, одеяние которого уже полностью было покрыто запекшейся кровью.
— Старый дурак, — рыкнул Ламберт, парируя выпад и отпихивая врага ногой. — Воевода, блядь, — словесный набор, сыпавшийся из уст ведьмака, был скорее неконтролируемым процессом. Да и вряд ли Вилдри слышал его, полностью погруженный в вопросы собственного выживания.
Ряды врагов существенно поредели, а когда из леса выскочил волколак, кинувшийся на всех, кто попадался ему под зубы — некоторые и вовсе побросали свои топоры и копья, да ринулись наутек. Отдельные (особо рьяные воины) продолжали свой натиск, пытаясь окружить белоснежную волчицу, почти позабыв о трех людях, что остались в живых от всего отряда, вместе с ведьмаком.
Она вгрызалась зубами, размахивала когтями, которые по остроте не уступали варварским топорам, а по тяжести увечий — превосходили вовсе. Белая шерсть за считанные мгновения стала напоминать тополиный пух, на который пролили вино. Всклокоченная и запутанная.
Ламберт застыл, глядя, как глупые мародеры шли на собственную погибель, но желания вмешиваться у него уже не было.
— Уходите, пока есть время, — сказал он довольно громко. — Уходите, пока они отвлеклись.
— Не тебе мне указывать, мутант, — парировал Вилдри, на что Ламберт не выдержал. Он резко развернулся, хватая мужчину за кирасу.
— Я не указываю, а нахожу выход из безвыходного положения. Если тебе дорога твоя дряблая шкура на жопе, то собирай остатки людей и уебывай, сверкая пятками, а затем — найди племянника. По твоей милости погибли молодые ребята, служившие тебе и доверявшие, как невесть кому. Задумайся. А лично мне — насрать. Я обычный мутант, которому есть дело только до отделения головы от плеч, — Ламберт слегка отпихнул Вилдри от себя, глубоко вдыхая воздух. За спиной кричали люди. Один из солдат наблюдал за картиной, как голова мародера попала в челюсти волколака и лопнула, точно переспевшая ягода винограда.
Остатки подкупленных дикарей кидались прочь, как и те, что были более опытными воинами Эдмонда. Все они спасовали перед необузданной силой оборотня, и отточенным механизмом, не знавшего ни жалости, ни ошибок.
Ламберт держал клинок строго перед собой на случай, если волколачка (он догадывался — кто перед ним) решит кинуться в его сторону. Благо, опыта ему хватало. Тем более с молодыми особями, которые напоминали щенят: несуразные, неопытные и наивные. Они полагаются на свою силу, забывая про человеческую хитрость и опыт.
Как лиса забывает, что возле бесплатной еды может стоять капкан. Оборотень и ведьмак стояли на добротном расстоянии друг от друга. Ламберт выровнял дыхание и медленно, не делая резких движений, развернул клинок и подал его в ножны.
— Ты с ума сошел?
— Вам давно пора было убраться. Я предупреждал, — отозвался ведьмак, уходя в сторону. Лошади не было. Только две свои ноги и небольшой вещмешок. Ему предстоит долгий путь. Долгий путь, чтобы вернуться назад. Как и всем остальным, кто однажды ввязался в плевую работенку. В работенку, которая чуть ли не стоила им жизней.
конец
