Aen Hanse. Мир ведьмака |
|
|
Приветствуем вас на ролевой игре "Aen Hanse. Мир ведьмака"!
Рейтинг игры 18+ Осень 1272. У Хиппиры развернулось одно из самых масштабных сражений Третьей Северной войны. Несмотря на то, что обе стороны не собирались уступать, главнокомандующие обеих армий приняли решение трубить отступление и сесть за стол переговоров, итогом которых стало объявленное перемирие. Вспышка болезни сделала военные действия невозможными. Нильфгаарду и Северным Королевствам пришлось срочно отводить войска. Не сразу, но короли пришли к соглашению по поводу деления территорий.
Поддержите нас на ТОПах! Будем рады увидеть ваши отзывы.
Наша цель — сделать этот проект активным, живым и уютным, чтоб даже через много лет от него оставались приятные воспоминания. Нам нужны вы! Игроки, полные идей, любящие мир "Ведьмака" так же, как и мы. Приходите к нам и оставайтесь с нами! |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Aen Hanse. Мир ведьмака » По ту сторону Врат » [12 мая, 1275] - Преступление без наказания
Время: 12 мая, 1275 год.
Место: Туссент.
Участники: Анна Генриетта, Дамьен де ла Тур, Геральт и Лютик.
Предисловие:
В краю любви, вина и солнца,
Легко поддаться искушенью,
Забыв про страх и осторожность,
Наделать самых разных дел.
Без скидок и без исключений:
Будь ты ведьмак иль страховидла,
Княгиня или бравый стражник,
Известный бард иль винодел...
Отредактировано Лютик (17.11.19 17:54)
Сколь долго женщина может обходиться без ласки? День? Может быть два или неделю? А может быть год иль дюжину лет? Всё зависит не столько от женщины, сколько от мужчины, эту ласку дарующего, поскольку любой алмаз стоит огранить, как он засияет. И сиять будет непозволительно долго.
Солнце поднялось уже в третий раз, в итоге фатально лизнув своим первым лучом вздёрнутый августейший носик. Так обычно ведут себя жители осиного гнезда, потревоженного палкой, а не сотканная из тонких материй княгиня. В общем, сегодня всему Боклеру было суждено узнать, что кое-какое гнездо кто-то уж как несколько дней не тревожил, прости господи, палкой.
Самая смелая из служанок отворила дверь в спальню, надеясь на хотя бы сносное расположение Её Милости, но надежда, как известно, хоть и умирает последней, но всё же умирает. О том свидетельствовал колючий голубой взгляд, резанувший служанку будто бы ножом в самое солнечное сплетение, заставив бедняжку непроизвольно съёжиться, теребя белоснежный фартук.
– Зови Дамьена, – рыкнули со стороны хрустяще-свежего постельного белья, – Живо.
– Прямо сюда? – нервно сглотнула служанка, – С-сейчас?
– А если подумать? – предостерегающе сцедила Анариетта, сжимая до побелевших костяшек на руках край одеяла.
– Сначала процедуры, затем платье, а милсдарь де ла Тур уже должен ждать в зале? – нерешительно предположила служанка, собрав все свои мыслительные потуги воедино.
– Правильно говоришь, правильно, – обманчиво ласково обозначила герцогиня и покинула ложе.
***
Вибрирующее молчание повисло в зале с того момента, как Анна Генриетта заняла своё почётное место. Как и было заявлено, а де ла Тура призвали на аудиенцию, возможно пообещав несметные богатства или науськав, мол, Её Милость в жуткой оказии. Так что лысину со шрамом поперёк Анариетта видела предельно чётко.
Не то, чтобы она не ведала с чего начать свой августейший монолог, рассыпав жемчуг приказов, обязательных к выполнению, просто слишком бурно вздымались крупные голубые топазы в декольте, выдавая тщетные попытки герцогини успокоиться, дабы не сорваться на крик с первых двух нот.
– Дамьен, – несколько фривольно буркнула княгиня, чтобы прислушаться к собственному голосу: не дрожит ли? – Как капитан дворцовой гвардии Боклера, а так же мой самый верный щит и меч, ты наверняка в курсе, что в Туссенте гостят Мэтр де Леттенхоф, – она намеренно говорила бесстрастно и тягуче, – А так же его дражайший друг, небезызвестный ведьмак, Геральт из Ривии. Так?
Ничто, кроме пары оборотов, так режущих по ушам, не выдавали того, что Анариетта готовится изложить личную просьбу. Герцогиня с аналогичным выражением лица раздавала наиважнейшие указания, но что-то было не так. Вроде бы сидит не прямее обычного, смотрит так же внимательно, говорит преспокойнейше, но так и чудится, будто сейчас соскочит с места, да перебьёт всю стражу. Что-то такое от самого сопряжения сфер заставляло мужчин нервно озираться, коли на них затаила злобу какая мазелька.
– Дамьен, – и наклонилась вперёд, привлекая слушателя в дебри монолога на полтона тише, – Лютик исчез. Когда ты видел его крайний раз? Потому что я не слышала его лютни уже три дня, пошёл четвёртый. Мы…Я требую, чтобы ты отыскал Геральта, будь он даже погребён под всеми женщинами Туссента разом, но отыскал, – короткая пауза была выдержана в целях драматизма.
Почему-то она колебалась, никак не могла решиться. Стоит ли растрачивать время на лишнюю аудиенцию? Стоит ли соблюдать правила, когда сердце так заполошно колотится в груди при мысли об угрозе любви всей её жизни? Да и чего она боится больше? Что Лютик мёртв? Или того, что он с кем-то ещё, вколачивает всё самое лучшее в другую? Или что он сбежал, не выдержав тягот подбора ответа на вопрос, который она задала ему четыре ночи тому назад?
– И привёл ведьмака ко мне, – решилась, но не смогла отказаться от тревоги, – Привёл его ко мне как можно скорее, даже в неурочный час. Ты меня понял? – беспокойная решительность голубых глаз прошибала навылет.
Отредактировано Анна Генриетта (11.07.19 22:50)
— Как прикажете. – спокойно ответил капитан.
Он поклонился и, развернувшись на каблуке сапога, направился к выходу. Бард вляпался в неприятности. И почему Дамьен не удивлён?
За годы, проведенные подле княгини, волей-неволей привыкаешь к её приказам, больше напоминающие детские капризы. Даже когда правительница была на взводе, капитан умудрялся сохранять испокойствие и невозмутимость. Иначе нервов не хватит выполнять поручения и прихоти.
После стольких лет можно было без особых хитростей отпределить, в добром здравии Аннариетта или же что-то её гложет. Очевидно было, что беспокоится женская душа за своего любимого.
Дамьен, будь его воля, вернулся бы к своим повседневным делам. Он был уверен, что сейчас бард кувыркается с девицами, и вернётся целым и невридимым через пару дней, чтобы потом рассказывать княгине удивительные сказочные истории о своих приключениях. Но приказ есть приказ.
На улице капитана ожидал его заместитель, Жульен.
– Какие будут приказания? – гвардеец выпрямился и смотрел на усы Дамьена, по движениям которых пытался понять его настроение.
– Её Светлость приказала найти Геральта из Ривии, ведьмака. Бери людей и вперёд!
Дамьен в своей привычной манере убрал руки за спину и прошёлся до края обрыва, с которого открывался вид на Боклер. Голос его был спокоен, а мысли ясны. Прогуливаясь глазами по крышам домов, он остановился на одном конкретном здании, которое было известно ему хорошо, даже слишком хорошо. Из-под густых усов была видна ухмылка.
– Первым делом прочешите бордели. Бордели, трактиры и другие места, где есть алкоголь и женщины.
– Слушаюсь!
За спиной раздался звонкий голос златокудрого парня. Не отрываясь от города, командир добавил:
– Если встретите барда Юлиана Альфреда Панкраца виконт де Леттенхофа, больше известного как Лютик, – немедленно доставьте его во дворец. В случае сопротивления разрешаю применить силу.
Барда Дамьен откровенно недолюбливал, и дело было даже не в его романе с княгиней. Подобных ему людей капитан считал проходимцами, нарушителями спокойствия, которые только и умеют, что притягивать к себе неприятности.
Но не мог капитан отрицать тот факт, что знает Лютик сладкие речи, легко вскруживающие головы дамам. Наверное, это и нужно избалованным женщинам в краю вина и любви.
Дамьен через плечо посмотрел на дворец. Глубоко вздохнув и подкрутив усы, он вслед за Жульеном отправился на улицы Боклера. Были у него мысли по поводу местонахождения розыскиваемой парочки.
Даже у наемных убийц чудовищ выдаются свободные минуты для отдыха. Такие редкие, такие прекрасные. Было бы глупо потратить их на праздное безделье в обществе старых книг, крепкого вина и странноватого слуги. Варнава-Базиль, разумеется, был прекрасным управляющим и не менее изысканным острословом, знавшим пятнадцать краснолюдских анекдотов и пару эльфских баек, но даже столь изумительный бриллиант не мог заменить Геральту из Ривии бадьи с горячей водой, доброй мочалки и бритвы.
Даже у наемных убийц чудовищ выдаются свободные минуты для отдыха. И было бы преступлением отказывать себе в удовольствии скрыться от всех проблем этого мира, от всех его опасностей и тревог. Если, разумеется, вопрос не касался жизни друзей.
Когда послышался шум и кто-то из девочек борделя взвизгнул, Геральт даже не пошевелился. Он лежал в горячей воде, закрыв глаза, закинув ноги на край бадьи, и даже налетевший с западным ветром зерриканский дракон не заставил бы его почесаться.
К сожалению, в местным дом удовольствия, обладавшего широким спектром услуг и богатым выбором среди девиц, ворвался отнюдь не огнедышащий ящер. А жаль.
Гретта - темненькая, лет двадцати, не более, - отложила мочалку в сторону, прислушалась. Ведьмак тяжело вздохнул, а затем нехотя поднялся.
- Будь добра, подай полотенце.
Уж если встречать неприятности, вздумавшие испортить ему праздничный настрой, так хотя бы с прикрытым задом.
***
Пока стражники, бурча и ругаясь, дошли до комнаты, ведьмак успел обтереться и даже натянуть подштанники. Гретту он благоразумно отослал прочь, оставив для нее оговоренную сумму в шкатулке. Даже такие как он ценят чужой труд.
За дверью послышались шаги. Сомнение: эта ли?
А затем она без стука и скрипа распахнулась.
Геральт из Ривии не повернулся, скептически разглядывая приготовленную для него рубаху.
- Надеюсь, причина у вас веская. Я, видите ли, невероятно стеснительный и скромный.
Благовония окутали Дамьена сразу, как тот отворил дубовую резную дверь гранатового цвета и вошёл внутрь. Клиентов, к удивлению капитана, было не сильно много, и внимание практически всех работниц борделя было приковано к нему и гвардейцам, подоспевшим раньше.
«Жульен как всегда быстро отреагировал.»
Кто-то из девочек закричал с испуга, увидев вооружённых людей в форме, но большинство, расположившиеся на разбросанных тут и там подушках, строили глазки, а парни помоложе отвечали взаимностью.
Дамьен холодно рявкнул на подчинённых, пресекая вольности, после чего сразу же направился на второй этаж по дубовой лестнице. Капитан в привычной для себя манере смотрел под ноги.
— Давно вас не было в наших стенах... капитан.
Голос заставил его остановиться, всего на мгновение. Голос низкий, тихий, полный истомы. Дамьен поднял взор.
– Служба, знаешь ли. Здравствуй, Жозефина.
В Боклере много тайн, много секретов. Ради обеспечения безопасности необходимо знать как можно больше, и тут без нужных знакомств просто не обойтись. Знакомство с мадам Жозефиной было необычайно полезным. В её борделе даже у стен есть уши, а её девочки всегда в центре событий. В обмен на некоторые поблажки, её информация не раз помогала выйти на след и спасала тем самым расследования. Она же спасала Дамьена холодными вечерами, когда одиночество сильнее обычного сжирало офицера. Порой даже благородные люди способны опуститься на дно. Де ла Тур стыдился этого, презирал самого себя, считал бордели грязным и порочным местом. Но ничего поделать с этим не мог.
— Мне нужен ведьмак. — Дамьен серьезным, официальным тоном назвал цель своего визита.
Жозефина без слов указала на нужную дверь и, зайдя за спину капитану, положила руки на его широкие плечи. У всех на виду. Не будь Дамьен воспитан, он бы поставил её на место. Но он всего лишь сделал шаг вперёд, вырываясь из объятий. Если гвардейцы и подшучивают над его трепетным отношением к женщинам, то капитан об этом не подозревает.
Капитан без стука вошёл в комнату. А вот и Геральт из Ривии, собственной персоной. Дамьен не ожидал иного приёма. Он лишь убрал руки за спину и прошёлся до окна.
— Причина веская, более чем: Лютик пропал, и княгиня требует, чтобы я привёл тебя к ней.
Он не смотрел на ведьмака. Он смотрел в окно.
Геральт нехотя натянул рубаху, деловито поправил шнуроку у горла и потянулся за штанами.
За годы знакомства с Лютиком ведьмак понял, что если пропажа поэта - дело обыденное. Менестрель мог пропасть на день-два, неделю, а затем обязательно возвращался. Чаще всего немного потрепанный, без гроша в кармане, но чрезвычайно довольный и с новой балладкой на языке. Сам Лютик подобные загулы величал творческим поиском. Геральт же называл их блядством. И тот, и другой сходились во мнении, что каждый порядочный мужик имел на них полное право.
- Видишь ли, Дамьен, - ведьмак боролся с ремнем, - душа поэта настолько тонкая и чувственная материя, что Лютик мог увлечься полетом бабочки и выпорхнуть из княжеского дворца. Погуляет и вернется, ничего дурного с ним не случится.
Геральту показалось, что лысина капитана дворцовой гвардии стала пунцовой от гнева. Всего на миг.
Вероятно, сам Дамьен догадывался, что ничего плохого с Лютиком не случится. А если и случится, то поэт, возможно, вынесет из этого урок. И, разумеется, напишет виршик о превратности судьбы.
Но одного этого понимания было мало, чтобы убедить успокоиться сиятельную княгиню. А значит ведьмак пойдет с гвардейцами, хочет он того или нет.
- А был такой чудесный день, - буркнул Геральт себе под нос. - Ни тебе контракта на риггера, ни тебе очередных зловонных урочищ.
Напоследок, бряцнув металлическими клепками куртки и потянувшись за мечом, ведьмак подошел к столу, забирая кошель.
- Но кто я такой, чтобы отказывать Её светлости. Пойдем, Дамьен, не будем заставлять княгиню ждать.
Дамьену ведьмак не нравился, и что-то капитану подсказывало, что чувство это взаимно. Быть может, сочуствие не позволяло ему хоть как-то реагировать на слова Геральта и их тон. Ведьмак недоволен прерванным отдыхом также, как Дамьен – беготнёй по городу в поисках барда. У них обоих день не задался однозначно.
— Какие будут предположения касательно барда? — Дамьен задал вопрос, который тоном напоминал допрос. Капитан услышал звон монет позади себя и развернулся на каблуке. Он прошел мимо Геральта, едва не задев того плечом, и неспешно направился к выходу. — Мне даже интересно стало.
Дамьен лгал. Ему не было дела до Юлиана. Стимулом хоть как-то шевелиться для него служила жалость к окружению княгини, которой в случае неудачи пришлось бы слушать её истерики днями напролёт.
Дамьен жалел, что не следил за Лютиком. Его внимательности наверняка хватило бы для того, чтобы уловить то обаяние, на которое велись женщины, и позаимствовать его.
— Жду у выхода.
Буркнув через плечо, командир направился вниз.
С вымученной улыбкой Дамьен кивнул Жозефине, вновь наслаждаясь её загорелой кожей и чёрными кудрями. Он избегал взгляда её медовых глаз. С нетерпением он дёрнул дверь на себя и вышел на улицу.
— Капитан. — Второй раз за день Жульен ожидал Тура снаружи, готовый выполнить любой приказ, — Прикажи парням сворачивать поиски. Ведьмак найден, и поиски барда уже на его совести. Благодарю за быстрое реагирование!
Дамьен сложил руки на грудив ожидании ведьмака, и усмехнулся: поднять стольких людей ради получаса поисков.
Извелась. Вся. А ведь ещё даже не полдень! Но для Сангреаля самое время. Бокала. Двух.
Какие-то хитрые поэты некогда решили, что самое пагубное, что может случиться с женщиной - мысль. И если она слишком долго эту мысль будет думать, то беда придёт оттуда, откуда её уж точно не ждали. Так уж сложилось, что в светлой головке эдак с четверть часа неплохо отплясывала одна мысль, подгоняемая каждым новым глотком вина. И мысль эта заставляла благородное лицо хмуриться, а голубые глаза рассыпать те самые искры, о которых ведали все придворные.
Во имя дел сердечных можно отложить и тебе дела княжества, и тебе дела верноподданных. Да и какие там дела? Два винодела воюют уже третий год за какой-то столб с лозой, решив в итоге переложить ответственность исхода сражения на плечи августейшей. Или вот, один из рыцарей не досчитался жалованья, от того сильно расстроился и теперь требует доплатить. С процентами. Когда Анариетта задумывала рассматривать обращения жителей Туссента лично, она и представить себе не могла, что это просто какой-то бой с ветром дырявым ситом.
Горько вздохнув герцогиня ответственно решила сделать круг почёта по залу, дабы скрасить ожидание и размять ножки. И вот, проплывая по залу с бокалом в руке, она чуть было не подпрыгнула от резко отворившихся дверей почти что у самого носа. Одно заставило остаться ближе к земле - на пороге значился ведьмак во всей своей белоголовой красе и в сопровождении Дамьена.
Самое приятное, что на офицера всегда можно было положиться. Он бы и луну с неба достал, просто такой задачи пока не стояло.
– Геральт! – отринув этикет и устои приветствий Анна Генриетта оказалась рядом, а ведьмак был схвачен под руку, – Идём, скорее.
Маловероятно, что кто-либо осмелился бы хватать этого мужика с кошачьими глазами и волочь куда-то, но были нюансы. Во-первых, они давно знакомы. Во-вторых, Анариетта - женщина. И в-третьих, и стар, и млад, и тот Фархад были в курсе, что Её Милость главное не дёргать.
– Я точно знаю, что ты скажешь, но позволь тебя упредить: лучше молчи, коли захочешь меня расстроить своим предположением, – вино в бокале каким-то удивительным образом плескалось по стенкам, но ни капелькой не пролилось - вот тебе и те самые скрытые древние техники Туссента, – Если бы мы поругались, если бы у него, как водится, «исчезло вдохновение», если бы ты куда-то уехал, то я бы и не подумала всё это затевать. Но что-то случилось, я уверена. Я чувствую, что что-то не так. Понимаешь? – княгиня очень проникновенно заглянула в глаза ведьмаку и крепче сжала его предплечье.
Что именно он там должен был понять - да кто бы ответил? Но что-то он понять был просто обязан. В противном случае оказии было бы не избежать. А ещё, чтоб наверняка, было бы неплохо Геральту понять, почём Её Милость таскает его кругалями по залу. Но тут сложнее: того не ведала даже сама августейшая. Может быть просто любила хороводы. С детства.
Любой неглупый малый, пользующийся у женщин успехом, слишком быстро уяснит для себя простую истину: умей выслушать и понять женскую тревогу, и тебе это воздастся сторицей. Геральт из Ривии женским успехом пользовался. Виной тому, разумеется, была раздутая Лютиком слава и непохожесть на прочий мужской контингент, большинство из которых привыкло колотить свою вторую половину по спине кулаком во время оргазма. Но ту простую, неписанную истину ведьмак понял и принял, и поэтому не перебивал тревог светлейшей княгини. Женщине нужно переживать и делиться своими тревогами с кем-то. Иначе она может начать делать слишком хаотичные, необдуманные поступки. Например, вытащит ведьмака из борделя.
Длинная пылкая тирада сменилась холодным молчанием. Ведьмак остановился, прерывая столь внезапный хоровод, бесцеремонно встретился взглядом с Анной-Генриеттой и, что удивительно, даже не отправился за подобное на плаху.
- Понимаю. Понимаю, что чувство тревоги смешивается со знаменитым шестым чувством, и что менестрелю действительно может грозить опасность.
"Не от ножа, так от нетерпения её княжейской милости".
Ведьмак смирился. С тем, что заслуженный отдых идет коту под хвост; с тем, что ему еще не скоро захочется идти в бордель, а когда захочется, то он будет выбирать заведение попроще и спрятанное получше; с тем, что предстоит объяснить Лютику, что тревожить столь влиятельных пассий - не стоит, иначе они печалятся и требуют всякое интересное и не очень. С тем, что прямо сейчас он отправится на поиски друга, пропавшего в разгульном крае любви, вина и сисек.
- Как я понимаю, наш певец исчез прямо из-под... кхм... из поля зрения столь внезапно и незаметно, что это стало неприятной неожиданностью. Что произошло?
Что общего между знаменитым охотником на чудовищ, капитаном стражи, молоденькой служанкой и садовником? Все они абсолютно одинаково беззащитны перед капризами княгини. И в моменты её душевных порывов лучше молчать и смиренно плыть по течению. По горному быстрому течению, в котором есть место и крутым порогам, и водопадам, и хищникам, выжидающим на дне.
Дамьен в этом плане был опытным плавцом. Но порой, глядя на Анариетту, по спине шли мурашки. Капитан тогда спрашивал самого себя, как с таким вспыльчивым и немного инфантильным характером, она ещё не привела княжество к краху. Будь на голове волосы, они бы дыбом вставали несколько раз на дню.
В привычной для себя манере де да Тур убрал руки за спину и левой рукой обхватил запястье правой. Из-под густых усов с трудом можно было раглядеть ухмылку, в которую скривились тонкие губы. Геральту можно было только посочувствовать.
«К такому в ведьмачьих цехах не готовят.»
Княгиня была занята ведьмаком, а ведьмак – княгиней. И в их тандеме мужчина для себя места не видел.
— Ваша милость, разрешите вернуться к своим повседневным обязанностям.
Голос был плавным, но как всегда спокойным и твёрдым.
Вступать в драку с Геральтом, потому что тот недостаточно сильно ужаснулся новости о пропаже менестреля, было как-то глупо. Во-первых, потому что Анариетта, хоть и обладала нравом буйным и непредсказуемым, но всё же была воспитана иначе. Во-вторых, тогда пришлось бы драться ещё и с де ла Туром, который удумал выйти из операции по спасению Лютика раньше времени. Поэтому Её Милость сурово дёрнула бровкой, смерив обоих мужчин недобрым взглядом, и поспешила спустить их с небес на землю.
– Слушайте внимательно, – и тон сразу не испуганной газели, а как положено, – Лютик отправился заниматься своим искусством в северную беседку Боклера, которая скрыта от посторонних глаз розовыми кустами и старыми липами. Многие слышали, как он музицировал на лютне с обеда и до вечера, об этом мне рассказали мои фрейлины, – Анна Генриетта отстранённо двинулась по кругу, сжимая бокал, – Однако, когда я попыталась выяснить, видел ли его кто-то покидающим беседку, ни одна из фрейлин такой информацией не обладала. Сомневаюсь, что они упустили бы шанс накляузничать на Лютика, но и врать бы не осмелились.
Сильное заявление. Проверять которое придётся не ей. Не все же ведьмаку по борделям шастать, а Дамьену расхаживать с грозным видом по Боклеру.
– Геральт, ты - живое доказательство того, что не всё в этом мире так просто. Поэтому я советую тебе перестать ухмыляться и ёрничать, а подумать над тем, что с твоим другом могла приключиться беда. Я не совсем лишилась рассудка, чтобы раздувать трагедию из ничего, но то, что Юлиан как будто просто исчез, остаётся фактом. И я не могу допустить, чтобы по всему Туссенту поползли слухи, что любой может пропасть без вести прямо из Боклера! – здесь недовольством прошибли и капитана стражи, – Поэтому, Дамьен, нет. Не разрешаю.
Резко крутанувшись на каблуках Анариетта зашагала к своему креслу во главе зала, осушив по пути бокал. Последний, к слову, со звоном водрузили на постамент из-под вазы, которая ещё вчера там была. А теперь нет. Видать, украли.
– Собирайтесь оба и отправляйтесь на поиски. Дамьен, окажешь всю возможную помощь Геральту, которую он потребует. Если же твоя помощь не будет нужна, то он сам отпустит тебя заниматься повседневными обязанностями, – задумавшись о чём-то Анна продолжила, – Геральт, отыщи Лютика. Но если всё же выяснится, что с ним не приключалось беды, что всё это было зазря, а он просто имел наглость увязаться за очередной юбкой, то увози его сразу же из Туссента. Так будет безопаснее.
Не оставалось сомнений, что Анариетта грозилась минимум обезглавить барда, коли тот станется ей неверен. Более того, скорее всего де ла Тур должен был догадаться, чьими руками будет совершён акт возмездия за предательство.
Отредактировано Анна Генриетта (29.08.19 18:07)
Не стоит злить женщину. Особенно женщину, наделенную властью.
Эта истина была понятна и проста, как медный грош, каленным железом выжжена на подкорке у всякого, кто вздумал её преступить. И только паре счастливчиков удавалось успешно избегать праведной кары. Одним из таких и был Лютик - человек, разумеется, невероятного таланта, незлого нрава и пытливого ума. К сожалению, неприятной особенностью менестреля было наличия шила где-то в заднем кармане бархатных штанов - именно оно не давало поэту усидеть на месте дольше положенного втягивало его в неприятности. Из последних его обычно вытаскивали друзья. Или те самые наделенные властью, деньгами и связями женщины, которым трувор был несказанно мил, не смотря на все его шалости.
Ведьмак не вздыхал, не закатывал глаза, но услышав приказание княгини, адресованное капитану стражи, искренне позлорадствовал: кажется, не только ему предстоит провести несколько увлекательно-бессмысленных часов в поисках того винного погребка, где схоронился Лютик с очередной шаловливой мазелькой. И счастье поэта будет в том, что мазелька успеет убраться подальше до появления ведьмака и верного княгини де ла Тура.
- Ваша Светлость, я сделаю всё, что в моих силах. И даже капельку больше, если то потребуется.
На этом аудиенция была окончена.
И ведьмак смог выдохнуть.
Путь до беседки не был долгим. Но судя по вздернутым усам, Дамьен был бы рад обнаружить поэта в ближайших кустах. При этом сам капитан стражи практически не выказывал никакого недовольства, хотя и выглядел исключительно важным павлином.
- Есть неподалеку от этой беседки корчма? Быть может, он проголодался и решил пропустить стаканчик-другой?
Самые обыденные предположения зачастую оказывались самыми верными. К тому же Лютик никогда не отличался терпением и излишним аскетизмом. Особенно, когда положение фаворита обязывало выглядеть сытым, довольным и быть готовым ко всему в любой момент: от ложа до ножа.
- И, если вы не нашли его в забегаловке, то, быть может, вы нашли какие-то его следы возле беседки?
В Боклере всегда хватало опасностей как для простых людей, так и для его правителей. И долг капитана состоит в том, чтобы первые не подозревали ни о чём, а вторые – не сильно переживали на этот счёт. Именно это и раздражало Дамьена. Возможно, прямо сейчас во дворце происходит переворот и свержение княгини. И где её опора и верный защитник? Вместе с ведьмаком ищет её любовника на другом конце города. А в случае чего, всех собак повесят именно на капитана.
Внешне Дамьен был как обычно спокоен. Выдавали его разве что характерные для мужчины движения усов, да желание яростно помассировать переносицу. Терпение его было на исходе.
— Первым же делом я приказал обыскать все трактиры и бордели города. Найдись Лютик хоть где-то, его бы уже вели во дворец. Возможно, заломав руки. Тем не менее, в десяти минутах ходьбы стоит корчма «Кувшин». Заведение... сомнительное.
Дамьен поморщился на долю сомнения.
В «Кувшине» действительно было много посетителей сомнительной репутации. Нет, там ещё никого не резали, но вот захаживали туда пьяницы, нищие и мелкие мошенники. Так что "потерять" свой кошелёк в его стенах делом было таким же простым, как напиться местным разбавленным пойлом.
— Беседка может и скрыта от глаз, но о её существовании знает гораздо большее количество людей, чем может показаться. Если Юлиан и оставил следы, их наверняка затоптали. Поэтому я посмею довериться более острому ведьмачьему глазу.
Дамьен медленно кивнул. Уголок его рта ненадолго приподнялся. Если и угораздило работать вдвоём, лучше проявить минимум вежливости.
Несмотря на середину мая, боклерские сады вовсю благоухали ароматами роз и гибискуса, кои ярко-красными и малиновыми брызгами разбавляли сочную зелень клумб и кустарников. Тщательно выметенные дорожки, расходившиеся от лестниц замка подобно змейкам, петляли и переплетались причудливыми зигзагами, рискуя запутать не слишком опытного гуляку и увести его в дебри сада. К счастью или к сожалению, но ведьмаку с таким провожатым потеряться тут было не суждено.
Сокровенная беседка оказалась безнадёжно пуста. Возможно, там бы и остались какие-то следы, в том числе некогда находившегося в ней менестреля, но следящие за садом слуги слишком усердно подходили к своей работе. С другой стороны, отсутствие здесь кого-либо совершенно не означало присутствие тишины - с соседствующей площадки доносились оживлённые голоса людей, прислушавшись к которым, можно было с лёгкостью разобрать суть собрания:
- Итак, дамы и господа, перед вами Коте-де-Блессюр 1265 года. Прошу...
На сём возникшую паузу прервал негромкий "чпок" и послышалось тихое журчание, прерываемое эпизодически, покуда не прекратилось вовсе. Говоривший - голос его был невозмутим и спокоен, в меру важен и отчасти надменен - снова взял слово:
- Оцените глубину и насыщенность цвета! Редкий оттенок, сродни благородному рубину, чьи грани озаряет рассветное солнце. А аромат... В «первом носе» вы почувствуйте тона вишни, сливы, ежевики, которые со временем дополнятся легкими нотами дыма, кожи и шоколада...
[icon]http://sh.uploads.ru/tj5T8.png[/icon][nick]Сады Боклера[/nick]
Отредактировано Лютик (15.09.19 17:32)
Друзей не выбирают. Княгинь не выбирают. И попутчиков, которых обязывало положение и долг, тоже. Геральту хватило всего одного взгляда на постную физиономию командира дворцовой гвардии, чтобы понять: Дамьен де ла Тур испытывает к нему непреодолимую тягу, симпатию, а также страстное желание распрощаться на веки - вечные и не вспоминать об этой встрече более никогда. А если бы капитану позволили вместе с этой грустной, но безусловно прекрасной утратой проститься и с неким менестрелем в фантазийной шапочке, то он, возможно, даже сбрил собственные усы от радости.
К сожалению, никто не спешил обрадовать Дамьена. Никто, к несчастью, не желал избавить его от общества ведьмака, а Туссент - от шалостей одного менестреля. И только беседка, о которой знали многие, но которую многие даже не видели, знала секрет исчезновения Лютика. Но молчала. Пока что молчала.
Геральт остановился в десятке шагов. Прислушался. Оценил призывные возгласы сомелье и аромат, доносившиеся из-за живой изгороди. Чуть слышно вздохнул, а затем решительно подошел к невысокому строению с вычурным лиственным орнаментом, вырезанным на изящных колонных, покатой крышей с рыбьей черепицей. Пригляделся, зацепившись взглядом за свежее винное пятно на столе белого дерева, за позабытый пустой кувшинчик и пустую трапезную корзинку.
Разумеется, ни Лютика, ни его лютни (а менестрель скорее даст лишить себя последних порток, чем инструмента), ни даже шапочки. Ни, тем более следа на мощенных дорожках прекрасных садов.
Сомелье разошелся пуще прежнего, нахваливая очередной изысканный винный букет.
Ведьмак пожал плечами.
- Мне кажется, он заскучал и отправился на поиски приключений. Или дегустировать вино.
"Или лапать очередную девку, и если это так, надеюсь, ему хватит ума удавиться самостоятельно".
Искать одного ветреного шалопая в краю вина, любви и цветов? О, это действительно было то, чем Геральт хотел заниматься.
Небольшая кованая калитка, ведущая из сада, отыскалась подозрительно быстро, а отсутствовавший на положенном месте замок лишь усиливал догадки ведьмаки. И, судя по встопорщенным усам капитана, калитка должна была оставаться запертой.
Ведьмак ухмыльнулся, а затем выскользнул прочь, оказавшись на мощенной уютной площади, в центре которой, лавируя между длинных столов, усеянных боклерцами, что лоза ягодами, сновал обладатель зычного голоса.
К нему-то ведьмак и направился.
- А этот напиток...
- Эй, милсдарь! - несчастный сомелье едва не подавился собственным словами. - Вы не видели тут моего друга? Лютнист в причудливой шапке с фазаньим пером.
Дамьен смотрел на побледневшего мужчину, нахмурив густые брови. Из-под усов было видно, как поджимаются губы. А стоило руки на груди сложить, так словно с агитационных листовок сошёл, сурово взирающий на врагов княжества и княгини лично.
— Я... – Дамьен на секунду замялся, но выглядело это со стороны так, будто это и было задумано, – Мы внимательно слушаем.
На фоне Геральта капитан выглядел чёрной тучей, которая с минуты на минуту погоду всем в округе испортит. А погоду окружающим портить Тур умел, и, чего греха таить, любил. Должен же кто-то в атмосфере вечного праздника быть занудой, при появлении которого закатывают глаза.
Мягко подвинув ведьмака, капитан подошёл к сомелье и хотел уже бутылку взять из его рук, как... мужчина отказался её отдавать! Растерянный сомелье со страху не мог разжать пальцы. Дамьен удивлённо вскинул брови и грубо дёрнул бутылку на себя, не отрывая взгляд от эксперта по части вина.
Покрутив бутылку в руке и понюхав её содержимое, капитан добрался и до гостей. Расхаживая перед ними, капитан взирал на каждого как на малолетнего воришку, которого поймали и за уши приволокли на милость грозного служаки.
— Юлиан Альфред Панкрац виконт де Леттенхоф, больше известный как Лютик. — голос Дамьена в тот момент напоминал раскаты грома, хоть и не повышен был, — Фазанье перо, лютня и красный дублет. Прошу, вспомните последние несколько дней. Его поиски – дело государственной важности!
Дамьен по-прежнему сжимал бутылку с такой силой, что казалось, будто она вот-вот разлетится на множество осколков, окропив всех присутствующих дорогим вином.
Тишина, воцарившаяся было на некоторое время на площадке, довольно скоро заполнилась перешёптыванием и даже редкими охами. Не то дегустаторы возмущались возникшей заминкой, не то сгорали от любопытства, предвкушая дальнейшее развитие событий.
Однако, стоит отдать должное сомелье, тот довольно быстро взял себя в руки, вернув лицу выражение прежней невозмутимости и спокойствия. Он окинул ведьмака и его спутника изучающим взглядом, быстро узнав во втором капитана дворцовой гвардии.
Принесла же нелёгкая, - наверняка подумалось господину с бутылкой, но внешне он ничем не выдал своего неудовольства. Напротив, желая избавиться от незваных визитёров как можно быстрее, господин де Труа решил поскорее утолить их любопытство и вернуться к своему делу. Он даже открыл было рот и издал первый звук, как его неделикатно перебил Дамьен де ла Тур. Ноздри сомелье нервно вздрогнули, а затем вверх в возмущении поползли и брови.
Этот неотёсанный солдафон, да простит Её Светлость подобные характеристики, изволил покуситься на святое! Таких поворотов господин дегустатор никак не ожидал и тут же поспешил воспротивиться всеми силами, коими теперь вцепился в Коте-де-Блессюр 1265 года.
- Позвольте! - теряя самообладание, прошептал он. Но видя, что капитан гвардии и не думает ослаблять хватку своих ручищ, предпринял единственно правильное решение - отпустил сосуд.
- Уму не постижимо! - одними губами пролепетал верноподданный Нильфгаардской короны и воззрился на ведьмака, ища в его лице справедливости и защиты.
- Я расскажу всё, что знаю, про вашего друга, но только оставьте в покое вино! Это довольно дорогой и редкий сорт! - не повышая голоса, взмолился он.
Впрочем искать помощи у велоголового было ошибкой. На этот раз у господина де Труа поджались губы. Он болезненно побледнел, но продолжал сохранять крупицы самообладания, которых оставалось всё меньше и меньше. Сделав глубокий вдох и выдох, сомелье разлепил дрожащий от возмущения рот.
- Действительно. Несколько дней назад маэстро, музицировавший в соседней беседке, имел порыв присоединиться к нашему собранию, выказывая всяческое желание приобщиться к процессу дегустации, чтобы открыть для себя весь спектр оттенков и богатство вкуса редчайших вин, но...
Де Труа с нескрываемой неприязнью посмотрел сначала на ведьмака, потом на де ла Тура, однако вспомнил Анариетту и несколько смягчился.
- Я ничего хочу не сказать о профессионализме маэстро Лютика. Его талант неоспорим, а баллады восхитительны: они трогают душу и пробуждают прекрасные эмоции. Но что касается вина... с такой невоздержанностью и отсутствием меры ему никогда не стать истинным ценителем. Все два дня, которые он провел с нами, заканчивались одинаково... - тут мужчина посмотрел на скамью в глубине площадки, за которой были недвусмысленно примяты трава и кусты, - и совершенно не продуктивно, как справедливо заметил сам маэстро на день третий, после чего удалился вооон по той тропинке, прихватив бутылку урожая 1267 года, - на сих словах де Труа не сдержал эмоций и прикрыл глаза, переживая потерю.
- С тех пор мы его больше не видели, - после некоторой паузы заключил сомелье и нетерпеливо поинтересовался, косясь на бутылку:
- Надеюсь, это всё и теперь вы позволите продолжить наше собрание?
[nick]Сады Боклера[/nick][icon]http://sh.uploads.ru/tj5T8.png[/icon]
Отредактировано Лютик (21.10.19 16:55)
Ведьмаки живут долго. Замедленное старение и ускоренная регенерация - атрибуты ведьмачьих мутаций и особенности метаболизма - позволяли переносить все тяготы и невзгоды этого страшного мира намного достойнее, чем большинство его обитателей. Выработанный иммунитет к болезням и большинству ядов позволял пережить такое, о чем многие даже думать боялись.
Ведьмаки живут долго, если им повезет и они не встретят своё последнее чудовище. А то, будут ли у него когти, крылья, полная зубов пасть или вилы в руках, не так уж и важно.
Ведьмаки живут долго. По мнению большинства - непростительно. Но даже Геральт из Ривии, живущий не только непростительно долго, но даже, такая сволочь, не собиравшийся помирать, совсем не желал время на лекцию о сортах вин и музыке. Не в этот день.
- Дорогой и редкий сорт, - повторил ведьмак, цедя каждое слово. – Дамьен, откуда у этого оборванца дорогой и редкий сорт вина, который он вздумал разливать на улицах? Уж не обманывает ли нас этот милсдарь? Не желает ли оставить в дураках?
Ведьмак сделал шаг вперед, угрожающе надвинулся, словно желая забрать у капитана дворцовой стражи бутылку. А уж что он с ней сделает – одному Лебеде известно.
- Говори. Живо. Иначе его капитанская милость потеряет всякое терпение, а я – дам волю своим желаниям.
И сомелье, - о чудо! - заговорил. Стоило лишь надавить на самое больное место, пригрозить отнять самое дорогое.
Ведьмак недобро усмехнулся. Теперь бутылка интересовала его не больше, чем сотни других бутылок вина, а сомелье стал и того безынтереснее.
Поиски Лютика затягивались, и Белый Волк догадывался, что на той самой тропинке они отыщут лишь очередную. А затем еще и еще одну. И всё закончится тем, что капитан дворцовой стражи и ведьмак на заслуженном отдыхе перевернут всё шапочное княжество вверх дном, а трубадур, проспавшись, явится пред светлые очи княгини самостоятельно, падет в её объятия и будет нашептывать на ушко свой елей.
Но всё пошло не так.
Хотя бы потому, что за ближайшими же зарослями какого-то туссентского розового куста, их поджидала знаменитая фантазийная шапочка с фазаньим пером. К сожалению, хозяина головного убора поблизости не было.
- Очень надеюсь, что бард в полном порядке.
Де ла Тур пальцем подцепил шапочку и тут же недовольно повёл усами. Держал он головной убор на мизинце, словно брезговал.
Слова его звучали фальшиво и натянуто, дабы не выглядеть в глазах Геральта совсем уж бесчувственным мордоворотом. Переживал Дамьен только за дражайшую княгиню, чье душевное здоровье несомненно подорвется, если развязка все этой истории окажется трагичной. Капитан был уверен, что Анна начнет пить, собенно учитывая тот момент, что последние несколько дней она буквально не расставалась с бокалом вина. А пьяный женский ум страшнее любого чудовища, если есть повод для разноса. И при таком исходе даже Дамьену обязательно досталось бы. И вот этого капитан определенно не хотел. Хотя с другой стороны, он задумывался о том, чтобы после службы оставить столицу и переселиться в деревню, наконец-то выбравшись из стен хоть и любимого, но боли надоевшего города. Если его не заключат в темницу его же люди, конечно. Но скрывать гибель или - ещё страшнее - измену Лютика он не был намерен.
- Геральт, - Дамьен говорил серьезным, но при этом максимально мягким для него голосом, - надеюсь, мы оба понимаем, что при любом исходе я буду обязан рассказать княгине всю правду касательно Юлиана?
Вопрос был риторическим. Убрав шапку за пояс, Дамьен сложил руки за спиной и направился вперед, не забыв бросить напоследок недобрый взгляд на стоящего неподалеку сомелье. Терпение капитана хоть и являлось колоссальным, но даже у него был предел. А стоять на одном месте капитан не любил. Очень не любил. Это касалось как службы, так и жизни в целом. Идти хоть куда-то. Идти хоть к чему-то.
Так уж вышло, что ведьмаки были не идеальны. Венец творческого потенциала, успех магических трансмутаций, они были способны одолеть беса и кикимору, расправиться с цеметаврами и стаей гравейров, но были абсолютно бессильны, беспомощны и бесполезны при поисках потерявшегося барда. К сожалению, княгиня Анна Генриетта из Боклера ошиблась при выборе исполнителя собственных желаний. К великому сожалению Геральт из Ривии не смел отказывать столь значимой особе.
Они пошли дальше. Недолго. Их короткий путь оборвался у опрокинутой скамьи, розоватой винной лужицы и расколотой вдребезги бутыли. А подле, прямо на любимой парковой лужайке, обнаружились внушительные следы.
Геральт подошел ближе, проигнорировав и скамью, и разлитое вино. Крупные, мощные следы, две пары ног с массивными ногтями, изредка - огромные отпечатки костяшек рук.
- Дамьен, - спросил ведьмак серьезно, - у вас тут гуляют тролли?
Иного объяснения Белый Волк не видел.
Здесь было что-то крупное, массивное. При этом довольно ловкое и целеустремленное, судя по характеры следов.
Последние вели прочь из княжеских садов, в сторону от города. Не дожидаясь ответа, но догадываясь о том, что худшее вряд ли произошло, Геральт решительно пошел по следу, уверенно прокладывая путь среди обломанных кустарников и примятой травы. Если бы тролли решили причинить Лютику вред, то одним винным пятнышком бы бард не отделался.
- Кто бы мог подумать, - цедил ведьмак себе под нос, - средь бела дня, взяли и унесли.
Пожалуй, если Дамьен расскажет эту историю княгине, то Анариетта им не поверит и велит повесить.
Как это...тролли?
Глаза капитана округлились если не в ужасе, то в явном шоке уж точно.
Тролли. Здесь. У него под носом. Недалеко от дворца. нападают на непутевых бардов.
Это был не провал стражи, а провал самого Дамьена. Именно капитан составлял маршруты патрулей, именно капитан должен был лучше всех знать ситуацию с популяциями чудовищ в округе.
Капитан быстро взял себя в руки, вновь делая морду кирпичом.
- Я поступлюсь всеми своими принципами, но никто не должен узнать о монстре. - Дамьен понизил голос и скривил губы, - Особенно княгиня. Ради её же благополучия. С неё и так достаточно переживаний.
Мысли о Юлиане сами собой отошли даже не на второй план. Успокаивало лишь то, что утащи тролли ещё кого, вести об этом обязательно дошли бы до капитана. Он первым делом снова прикажет прочесать окрестности Боклера на наличие троллей, утопцев и ещё неизвестно кого. Если княгиня не прикажет укоротить капитана на голову. Даже такой итог ему казался справедливым.
- Что касается оплаты за уничтожение гада или гадов, то я заплачу из своего кармана. Опять же, чтобы никто ничего не узнал.
Деньги - это наименьшее, чем Дамьен был готов заплатить за свой просчет. Но интересовало Дамьена ещё кое-что другое.
- У нашего милейшего Юлиана в Боклере были недоброжелатели? Сердитые мужья, брошенные женщины и всё в этом духе.
Капитан покосился на ведьмака. Со стороны это выглядело так, словно Дамьен уже знал ответ.
По лесной тропе шагали двое молча.
И была она пуста и длинна.
Только лютни зазвучали переливы
И руками развела тишина...
Как бы хитро не виляла тонкая тропика, то пропадая в мягкой траве, то снова выныривая обратно землистыми проплешинами, огромные следы по обе стороны от неё не давали ни единого шанса сбиться с пути. Так продолжалось довольно долго, пока путники не вышли к руинам, оставшимся от некогда величественных эльфских строений. Неприхотливые вьюнки и лианы уже давно облюбовали полуразрушенные стены и колонны, а мох пушистым ковром застелил каменный пол. Солнечные лучики, скупо пробиваясь сквозь густые кроны вековых деревьев, золотистыми пятнами ложились на полянки, пестрящие россыпью крохотных цветиков, так непохожих на своих луговых собратьев.
Но удивительней всего было то, что из глубины руин, эхом отражаясь от каменных стен, доносилась музыка. Пока не оборвалась резким грохотом.
- Глупый людь! - громыхнул следом низкий бас, - Свадьба весело! А ты играть грустно!
- Но ведь просили же про любовь! - возмутился знакомый голос, - А про любовь - это всегда грус... Ай!
Новый грохот заглушил дальнейшее объяснение...
- Грель хотеть про любовь! - прогремел кто-то третий, - Свадьба про любовь!
- Да вам не угодишь! - не вытерпел Лютик, разразившись тихой неразборчивой бранью, которую в очередной раз прервал грохот.
- Людь играть! А не то Рог бить!
- Про любовь!
- И весело!
- Да чтоб вас! - застонал бард, но пару аккордов всё-таки взял. Судя по вступлению, если то и была песня про любовь, то родом она была из Виковаро.
Отредактировано Лютик (30.12.19 18:26)
Дамьен выдохнул, услышав голос Лютика.
“Живой значит. Но если он не соизволит объясниться, то это дело поправимое.”
Никакие тролли не защитят Юлиана от недовольного капитана, которого выдернули с поста и отправили на поиски по всем борделям и кустам Боклера. А что касалось самих троллей, то Дамьен всё же собирался выслушать мнение Геральта, прежде чем принимать решение. Отправить в логово гвардию или предоставить дело профессионалу — мысли о переговорах с чудовищами Дамьен пока что отгонял прочь.
Широкая крепкая ладонь плавно обхватила рукоять меча, и лязг стали разнесся на несколько метров.
— Я не собираюсь лететь сломя голову. Всего лишь мера безопасности.
Чем ближе он подходил к руинам, тем более замедлялся его шаг. Сердце капитана каждый раз трепетало перед величественностью эльфской архитектуры, медленно пожираемой временем и природой. И эти руины не были исключением.
Дамьен остановился перед самым входом, и запах сырости вперемежку с неизвестным и не самым вкусным варевом ударил в нос.
— Не приходилось мне ещё сталкивать с троллями настолько близко.
Была в голосе капитана тревога, но не было в нём страха.
Ведьмаки работают в одиночку.
Это было не данью традиции, не вшивой отговоркой, не желанием уберечь собственные тайны и уловки от посторонних глаз. Это было гласом рассудка. Первое правило, которую вносили в головы мальчишкам, ломавшим ноги и руки на Мучильне. Ведьмаки работают в одиночку. Неоткуда ждать помощи. И неоткуда ждать необдуманных действий. Полагайся только на себя и только на свои навыки.
Геральт неодобрительно взглянул на капитана. На меч, извлеченный из ножен.
- Убери оружие.
Если все пойдет как нужно, то все они останутся живы, здоровы и, возможно, будут вспоминать этот случай при веселой беседе за кружкой пива.
Тот факт, что менестрель был жив, был в состоянии играть, ему не сломали ноги и даже обходились с ним практически вежливо, предполагало самый благополучный исход событий.
Геральт осторожно вступил под чертог каменного свода. А затем, стоя на свету, зычно крикнул, приветствуя всю братию скальных троллей.
- Э-ге-гей! Мир вам, скальный народ!
Дипломат из него был хреновый. Но при необходимости...
- Проходил я мимо и слышу: звуки музыки неземной красоты. А здесь - целый праздник, - ведьмак прищурился. - Что же вы, чтите старинные обычаи? Пустите незваного гостя за свой стол?
Глядя на туповатые выражения морд, ведьмак нахмурился.
- Или сделаете вид, что ничего не знали? Что обычаи предков для вас - пустой звук?
У развалин древних эльфских поселений
Увивался ветерок за фатой.
Был жених пугающ очень и невеста -
Самка тролля не бывает другой.
- Возьмак?! - недовольно прорычал тролль-жених, махнув на белоголового своей лапищей, - Тебя сюда никто не звать! Иди отсуда!
- Геральт? Геральт! - тут же заверещал Лютик, завидев приятеля.
- Людь петь, не болтать! А ты иди!
- Так он же гость! Гость! Какая свадьба без гостей! У людей ни одна свадьба без гостей не обходится! - подхватил поэт слова ведьмака, но на всякий случай спрятался за обломок стены.
- Гость! - подхватила невеста, - Настоящая свадьба! Возьмак остаться! Возьмак гость!
- Вот! - поддакнул трубадур, - Стоит прислушаться к умной женщине!
- Грель умная! И красивая! Грель невеста!
- И должен заметить, самая очаровательная невеста, которую мне только доводилось видеть!
- Как большая хозяйка?
- Как самая большая хозяйка! - совершенно искренне уточнил Лютик, ничуть не приврав.
Рог зарычал, задумчиво почесал наросты на затылке и ткнул по направлению Геральта пальцем:
- Ты сидеть на жопе тут! Ты играть! А ты жениться!
- Но если я буду играть и петь, а ведьмак гость, то нам обязательно нужен еще жрец, который вас поженит! Без жреца никак!
- Жрец! Жрец!!! - забеспокоилась Грель, топая ногами, отчего затряслись стены и с полуразрушенных сводов посыпались мелкие камни.
- А давайте вы меня выпустите, и мы с Геральтом пойдем и поищем жреца? А потом приведем его сюда, и будет настоящая красивая свадьба! Как у самого большого хозяина и хозяйки!
На каждой свадьбе есть свои правила, свои традиции. То, где одно приветствуется и всячески поощряется, в другом месте может оказаться серьезным оскорблением и поводом для убийства. Геральт, поколесивший по свету немало, с подобным встречался. А вот с тем, чтобы разумные создания старались что-то перенять у людей... с этим ведьмак встречался впервые.
Тролли были троллями: глуповатые, простые, неприхотливые, но довольно требовательные в своих желаниях. Они были похожи на детей: такие же нетерпеливые и капризные. Захотят - посадят с собой гостя. Захотят - потребуют жреца. И если веселье пойдет в ненужном направлении, то наверняка переведут гостя, жреца и поэта в разряд закуски.
Когда Лютик предложил отправить их на поиски святообрядчика, восторженная троллиха захлопала в лапищи. Но жених оказался не так прост. На миг в глупых маленьких глазках мелькнула искра сознания.
- Нет! На месте сидеть, петь! Не болтать! А то ногу сломаю.
- Может, я буду жрецом?
Грель недовольно зарычала.
- Возьмак - гость! Не жрец! Или гость! Или жрец!
- А жрец, - тролль-жених задумался, - от слова жрать?
- Если плохо женить, то от жрать, - решила Грель. - Где жрец?!
На каждой свадьбе есть свои обычаи. Свои забавные инциденты и курьезные случаи. Вот и свадьба троллей все больше превращалась в фарс, где гость-ведьмак, бард и недовольные виновники торжества рисковали завершить торжество типичным ужином.
Оставалось надеяться только на чудо. Лысое усатое. Вечно недовольное.
- Как гость, - начал ведьмак, - я не мог прийти без подарка! И поэтому привел к вам самого лучшего в мире жреца!
- Жреца?! Где он?
Геральт покачал головой:
- Помните, что это святой человек! И его вид обманчив, но сердце чисто!
- А жрать его можно?
- Нет, жрать жреца нельзя. Иначе как он вас поженит? - ведьмак усмехнулся, а потом позвал погромче, - о, благородный Дамьен де лаТур! Явись и обвенчай эту пару!
Отец, перед тем как передать пост,сказал, что на своём веку Дамьен хлебнёт всякого. Но вряд ли он имел в виду нечто подобное.
- Я… Э-э-э… Да, хорошо.
Капитан выглядел спокойным и как всегда собранным, да вот старался не пересекаться со взглядом тролльих бусинок.
Одёрнув мундир и поправив воротник, Дамьен вышел на свет костра, на котором тихо булькал котёл с супом. О его ингредиентах капитан старался не думать.
Капитан со всей официальности зашагал в сторону любящих сердец. Где-то под разумом промелькнула мысль о тактике благородного бегства, не из страха, но по зову разума. Сбежать сейчас, чтобы вернуться с отрядом. Нет, со взводом. Только вот бросить Юлиана на растерзание совесть не позволяла. Можно было наивно понадеяться на умения ведьмака, но в случае неудачи придётся пожать руку Геральту и в обнимку с ним отправиться на плаху. Или на виселицу, тут уж как Анариетта решит.
Но благородство было сильнее. Дамьен протиснулся промеж молодоженов, затаив дыхание, и встал на плоский камень, идеально подходящим для того, чтобы хоть едва быть выше троллей.
- В этот день, - твёрдым голосом начал Тур. Он развёл руками, охватывая жестом молодоженов. - Мы собрались здесь, чтобы скрепить узами брака любящие сердца.. Э… Сильного и отважного Рога, а также прекрасной.. Грель.
Говорил Дамьен твёрдо, вкладывая в слова всю ту оставшуюся в нём уверенность. На первый взгляд, может, и выглядел как всегда непробиваемым бугаем, но стекавшие по лицу капли пота выдавали его полностью. Что говорить он понятия не имел, посему, решил брать важностью речи, собирая всё, что можно хоть как-то приплести к такому моменту.
Тур смотрел в глаза многим безжалостным головорезам, смотрел в глаза нападавшим на город вампирам. И храбрость ни разу не дрогнула. А тут будто на плахе стоял, и толкал всем собравшимся свою последнюю речь. Вот что с человеком делало отсутствие меча в руке. Тем удивительнее выглядело то, что Дамьен запомнил имена троллей. Не хотелось даже представлять, чтобы было, если бы он не их не запомнил.
- В эти трудные дни лишь чистая любовь способна сохранить нас, осветить путь, сподвигнуть на благородные деяния. Любовь и поддержка супругов не позволяет им упасть в трудный час, заставляет двигаться вперёд и… э-э... способна согреть в самую суровую зиму.
Косился Дамьен на дражайшего Лютика, взглядом намекая, что самое время начать подсказывать на ухо.
Отредактировано Дамьен де ла Тур (18.02.20 20:17)
Признаться честно, Лютик всегда полагал, что де ла Тур безнадёжен чуть больше, чем полностью. Однако сам факт того, что этот лысеющий суровец оказался в компании Геральта, да ещё и не понёсся с мечом наголо на троллей или скорее прочь, как сделало бы подавляющее большинство храбрецов... а проникся лиричностью момента, ляпнув что-то там про чистую любовь и свет от неё исходящий... в общем, с таких внезапностей менестрель аж переменился в лице, восторженно вскинув брови, но потом с любопытствующим прищуром обратился на капитана, чтобы получше рассмотреть в его усатом лице зачатки театрального таланта.
Впрочем, тут имелась и ложка дёгтя - судя по всему, ассортимент тематических реплик новоиспечённого жреца иссяк так же быстро, как вино в бутылке Лютика. Но если первое исправить было практически невозможно - вряд ли один из этих бравых вояк додумался прихватить выпивку по случаю тролличьей свадьбы; то второе решалось легко, непринуждённо и шёпотом.
- В ваших силах сохранить, приумножить и пронести через года всю ту любовь, что связала ваши сердца и привела вас сюда в этот день...
За свою жизнь Лютик успел перебывать на множестве свадеб, - за исключением, правда, собственной, не считая не свершившихся, - не говоря уже о том, что как-то раз ставили они в театре мадам Ирен одну пьеску с подобным содержанием... И хотя роль жреца там была не то, чтобы выдающаяся, однако всего этого добра должно было с лихвой хватить для парочки троллей.
- Чтобы пройти по жизни рука об руку, - неторопливо суфлировал он, дабы Дамьен успел расслышать и повторить, - обретя друг в друге незаменимую поддержку, опору и, что немаловажно, страстных любовников, - последнее поэт добавил уже от себя, удовольствия ради, ну и попутно выяснить уровень ханжества их добропорядочного капитана.
- Чтобы любить и оберегать друг друга вопреки всему. Не только восхищаться достоинствами, но и принимать недостатки...
Стоило Дамьену повторить последнее, как тролль недовольно грохнул кулаком об пол:
- Рог не хочет принимать недостатки! Грель слишком много ест! Рог не хватать недостатки!
Грель нашлась не сразу, но в долгу всё же не осталась:
- А Рог храпеть! Громко храпеть! И не играть Грель песен! А людь петь и играть!
Рог зарычал, затопал ногами, растерянно размахивая лапищами:
- Рог больше не хочет свадьбы! - с обидой простонал он, - Рог больше не жених!
Кулак с зажатым букетом ромашек впервые шмякнул об стену:
- Тогда Рог будет без свадьбы! Тогда женихом будет людь!
Возмущённо-несогласный протест Лютика утонул в оглушающем грохоте – это Рог жахнул ручищей по своду, отчего последний поспешил рухнуть, подняв облако пыли. Град мелких камней сыпанул вдогонку, но развалины выстояли.
Как ни странно, никто не пострадал.
Однако веселье обещало продолжиться, а там и похоронить их всех под обломками некогда прекрасного эльфского сооружения…
Решил довериться барду на свою голову, причём буквально. Небольшой, но острый камень упал на капитана, оставив царапину на лбу. Это словно отрезвило Дамьена. Когда чудище ударило кулаком о землю, нервы капитана подкосились раньше, чем колени. Уйдя в облако пыли, он на ощупь схватил Юлиана за шкварник и грубо, как пьяного дебошира, развернул в сторону выхода. Да и сам старался убраться как можно дальше от троллей и их размашистых ударов. А рука уже давно лежала на рукояти меча, готовая в любую секунду обнажить лезвие.
Дамьен имел свойство выгорать. Множество раз случалось так, что в опасной ситуации все его немногие человеческие эмоции будто заканчивались, и оставались только солдатские рефлексы с сопутствующей грубостью. Через несколько дней он полностью отходил, но всё это вместе с прочими переживаниями ложилось отпечатком на душу Тура. А уж учитывая историю с вампирами, напоминания о которой он каждое утро видел в отражении, уж тем более. Вот и в тот день не собирался Дамьен более церемониться ни с Лютиком, ни с Геральтом, ни с кем либо ещё. Судьба троллей уже была предрешена. Оставалось только уйти от них, выдохнуть на свежем воздухе, да добраться до дворца живым. Ну и стоило также держать себя в руках, дабы не высказать чего лишнего в адрес своих спутников.
Отредактировано Дамьен де ла Тур (21.02.20 17:03)
Всё начиналось так хорошо. Всё так хреново закончилось.
Геральт из Ривии не привык удивляться. Давным-давно разучился демонстрировать свое удивление. Но то, как уверенно, как складно говорил Дамьен, заставило ведьмака на мгновение перемениться в лице. В капитане дворцовой гвардии, как оказалось, дремал не то театрал, не то заядлый гость на свадьбах: иного объяснения у Белого Волка не было.
Но чудо не случилось. Сказка закончилась, едва успев начаться, а подоспевший на помощь Лютик своим шепотом мог поднять из могил пару-другую мертвецов. Счастливые брачующиеся не заметили подсказок, но зато нашли повод придраться к словам. А затем отыскались сокрытые за семью печатями грешки и взаимное недовольство. Торжество перестало быть томным, а Лютик грозил перейти из приглашенных певцов в женихи.
Геральт понял, что происходит. Понял, чем всё это может грозить людям, побывавшим на свадьбе у троллей. И вовремя сложил знак Квен, сконцентрировавшись на поддержании магического глифа. Невидимый магический купол укрыл его и Лютика от каменного крошева, посыпавшегося прямо на головы, затрещал, но выдержал. Но стоило каменному дождю прекратиться, как лопнул, оставляя их беззащитными.
Ведьмак выпрямился. Не обратил внимание на хлынувшую носом кровь, но боль в висках. Знал, что слишком дорого приходится платить за такую магию. Знал, что всё пошло не по плану, и сейчас от каждого его слова, его жеста зависит не только стабильная ячейка тролльего общества, но и жизни. Их с Лютиком и Дамьеном жизни.
- Человек не может быть женихом, - ведьмак не сводил с троллей стального взгляда, - человек троллю гость, не жених. Человек может играть. Человек может вас поженить. Человек может быть гостем. А вы должны бы вспомнить про правила гостеприимства и про то, что бывает с теми, кто их не соблюдает!
Грель почесала безобразный затылок.
- Что бывает?
- Люди обижаются. И уходят. Навсегда уходят, а тролли остаются неженатыми.
- Навсегда? - уточнил Рог.
Геральт не ответил. Но сделал шаг к выходу, не сводя с троллей взгляда. Затем еще один. И еще. Отсутствие поблизости Лютика и Дамьена говорило о том, что капитан с достоинством принялся выполнять приказание Анны-Генриетты. И это развязывало ведьмаку руки.
- Людь остаться! - зарычала Грель. - Пока не женаты - остаться!
- Тогда, - Геральт усмехнулся, - объявляю тебя, Грель, и тебя, Рог, женой и мужем! И пусть только смерть разлучит вас!
Тролли замерли. Застыли. А затем заревели, затопали, заголосили на сто голосов.
- Людь плохой!
- Гадкий!
- Зачем до смерти?
- Зачем поженил?!
Геральт не слушал. Выполнив обещание, оставив троллей в дураках, он поспешил повторить благой пример боклерской гвардии - ретироваться, пока никто не одумался.
Отредактировано Геральт (22.02.20 23:37)
Вы здесь » Aen Hanse. Мир ведьмака » По ту сторону Врат » [12 мая, 1275] - Преступление без наказания
