- Опять заблудился... - устало заключил Рэндом идя по какой-то тропе в лесу. Он решил посмотреть другую страну и какое-то время все было спокойно. Но недавно он наткнулся на странную компанию в одной деревне. Тем не понравился чужак, которых спокойной обыграл их всех в гвинт и решили его проучить. Пришлось быстро убегать в лес неподалёку. День парень двигался вперёд и окончательно решил, что погоня отстала, а он сам потерялся.
Солнце уже шло к закату, а это значит, что пора было идти собирать хворост для костра и остальные муторные задачи, к которым вор привык за время путешествий. Спустя час он уже сидел и наслаждался скромным ужином из солонины и воды, и грелся у небольшого костерка. Впереди предстояло найти дорогу, добраться до города и, самое главное, не умереть. Мысли так сильно его заняли, что он не заметил как сзади подкрались, а потом был глухой звук и темнота.
Очнулся он от тряски. Голова трещала, тело болело. Когда взор прояснился, Рэндом понял, что сидит в телеге с клеткой. Вокруг сидели такие же пассажиры в кандалах. У Рэндома же руки были связаны веревкой.
«Работорговцы!» - в панике подумал вор, но сразу же вернулся себе самообладание.
- Черт, голова болит. Куда я попал? - проворчал он, делая вид, что ничего не понимает.
- В жопу, парень, в жопу... - ответил краснолюд напротив. - Работорговцы это.
- Бля-я... - растянул последнюю букву Рэндом и начал смотреть по сторонам.
Вокруг были незнакомые ему пейзажи. Зато людей он узнал. Это были те, кого он обыграл в деревне.
«Экие какие злопамятные...»
Сперва нужно было оценить окружение. Охрана при оружии, держатся хорошо, насколько мог судить Рэндом, все на конях. У одного из охраны воровской цепкий взгляд высмотрел связку ключей на поясе.
«Видимо от кандалов и клетки...» - решил парень.
- Эй, мужики, ну вы чего? Ну подумаешь проиграли. С кем не бывает, а? Отпустите меня, пожалуйста, а я никому ничего не скажу, - начал валять дурака Рэндом. Конечно они не отпустят, но создать образ простака надо, чтобы они не напрягались. От речи вора вся охрана разразилась смехом, но промолчала. Ещё час парень донимал болтовней, пока самому не надоело. Остаток дня он сидел и думал о побеге, заодно высматривая повадки охраны.
Вечером конвой остановился, в телегу положили миски со скудным пайком, который разве что тощему Рэндому подойдёт.
- Мужики, выпустите поссать! - обратился парень к охране.
- Там ссы, - ответила охрана.
- Вонять же будет. Вы что, хотите ехать и нюхать мою мочу?
- Блять, он прав. Сизый, проследи за ним, - обратился владелец ключей. Названный охранник грубо вытащил Рэндома и повёл к окраине лагеря.
- Ссы.
- Я не могу когда на меня смотрят.
- Похер.
«Вот блин, умный попался» - горько отметил Рэндом и принялся справлять нужду. Странно что никто да весь день так и не попросился. Неужели терпели? Ответ появился сразу, как парень вернулся в клетку. Остальных пленных по одному начали выводить к краю лагеря для нужды. Рэндом ещё наблюдал за лагерем, пока не понял, что слишком устал и нужно поспать.
Следующий день встретил его толчком в плечо и незнакомым голосом. Проморгавшими и зевнув, Рэндом увидел рядом с собой девушку. В других обстоятельствах он бы познакомился с ней поближе, но сейчас все мысли были о побеге.
- А? Да нормально все, - ответил парень.
«Значит не будем шуметь и не поставят кандалы».
- Мужики, пустите поссать!
- На остановке поссышь.
- Да сил терпеть нет.
- Терпи.
- Я расскажу как вас победил в гвинт.
- ...
Спустя минуту и одно удовлетворение нужд, Рэндом рассказывал охраннику каким образом он обвёл всех вокруг пальца.
- ...А потом выкладываешь эту карту и ты победил. Понял? - заговаривал язык Рэндом, а взглядом высматривал чтобы стащить у охранника. На земле за время рассказа была нарисована схема, по которой вор из провёл. Охранник наклонился, чтобы рассмотреть и в этот момент Рэндом рванул что есть силы.
Но увы, пробежал он немного. В голове внезапно потемнело и по пробуждению Рэндом увидел, что руки закованы в кандалы, а рот заткнут кляпом.
«Ну здорово...»

Из Новиграда пришлось бежать. Майя не знала, куда держать путь, и где отыскать приют, но понимала, что останься она где-то рядом и точно не сносит головы на плечах. «Люди Ублюдка от меня теперь не отстанут», - думала она, тайком покидая обжитый дом и отправляя за спину неказистый заплечный мешок, - «не сам Киприан, так его верные шавки. Им будет за радость разделаться с зазнавшейся девкой». Девушка хмурилась, рассуждая о прожитых годах, недовольно цыкала, но уходила все дальше от города, выбираясь сначала на тракт, а от него сворачивая к селениям. Ей думалось, что кметы согласятся принять на постой паренька на денек-другой, но люди в окрестностях Новиграда были недружелюбны, и юной бандитке пришлось тащиться пешком, ночевать под открытым небом и выживать набегами. Пару раз ее едва не схватили за руку, однажды почти затравили собаками, несколько раз избили и, наконец, изнасиловали, бросив подыхать на обочине старой дороги.
Наверно на этом жизнь Майи и подошла бы к концу, но на ее счастье из ближайшей деревни в село за продуктами ехал седой старик. Сердобольный, он пожалел оборванку, и очнулась девица уже в теплой избе на лавке. Пахло похлебкой, шкварками, сеном. Бандитка улыбнулась, вдруг ощутив себя дома, но, опомнившись, резко села и натянула рогожу до самого носа.
- Кто здесь? – злобно спросила она, озираясь в потемках и привыкая к чужой обстановке, - Покажись, упырь! Я…
- Тихо, деточка, тихо…
На шум вышаркал дед, и, приметив его, Майя невольно сконфузилась.
- Как я сюда попал? – уже значительно мягче поинтересовалась она, а после, опустив глаза на грудь, что сейчас была нага и прикрыта одной лишь рогожей, добавила еще тише и неохотнее, - То есть попала… Это ты меня приволок? Подожди… Я, кажется, шла по дороге, а после…
Девушка нервно сглотнула и замолчала, подтянув ноги к животу. С ней снова сделали это, и никакая сила не помогла. Где-то там, на дороге, остался валяться бесполезный тесак и вещи… Бандитка почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, но вместо того, чтоб расплакаться, закусила губу и стиснула кулаки.
- Спасибо, - отозвалась она, - давно я здесь?
- Да уж давненько? Кумекал я, уж свету белого не увидишь. Все-то ты горела да стонала, болезная. На-ка вот, выпей. Знахарка наша для тебя расстаралась. А там уж и к ужину, коли силушки хватит. Ты не серчай, дочка. Скудно тут у меня…
- Ерунда, - откликнулась Майя, заботливо принимая кружку, что тянул ей старик, - хер с ней с бедностью. Ты даже не представляешь, из какого дерьма ты меня сейчас вытащил!

С того дня миновало несколько месяцев. Как не просил дед Михей Майку остаться в его дому, она все равно не осталась, не видя жизни в четырех стенах. Конечно, и сама знать не знала, чем хочет после заняться, но понимала: в глуши пропадет да сопьется ко всем чертям – влекло ее в город, где можно жить, зарабатывая трудом нечестным, зато привычным. Так и ушла, с чем пришла, прихватив еды на дорогу да деревянный браслет на память.
И все бы ничего, добралась бы до самой Каэдвенской столицы, но, как срок миновал, так стала девка за собой замечать неладное: то слабость вдруг одолеет, то поутру наизнанку вывернет, а то и так захочется ягод да непременно со свежим хлебом, что хоть волком взвой, а достань. Не хотелось бандитке верить в догадки свои, а чем дальше время текло, тем яснее становилось, что неспроста перемены такие. А уж там и живот стало видно – на тощем-то теле только так проступал.
Утомившись жарким весенним днем, Майя остановилась возле ручья. Вокруг было тихо, тенек прохладой манил. Не заметила девка, как задремала, а как очнулась, так обнаружила, что не во мху прохлаждается, а в клетке какой-то трясется. Голова болела, запястья были стянуты, жутко хотелось пить. Кое-как изловчившись, бандитка села и прислонилась спиной к кованым прутьям. Разлепив глаза, осмотрелась: приметила краснолюда, парочку мужичков, тощего паренька да румяную девку. Последняя прям блаженной сперва показалась, однако, от внимания Майи не укрылось, как легко она совладала с путами. «Значит, не так проста, как хочешь казаться», - заметила девушка, - «это и к лучшему. Куда бы нас не везли, явно уж не на знатный пир провожают. Сдохнем мы здесь. Сдохнем, коли не выберемся. Дождаться бы только ночи».
- Сиди тихо, - шикнула бандитка из своего угла, - а то как начнут тебя охаживать, так и нам лиха перепадет… Слышь, Сизый – или как там тебя – отдохнуть да развлечься не хочешь? Гля какая! Будь я мужиком, так бы и выебал во все щели.
Майя хмыкнула, да осклабилась, губы облизывая, как отец ее делал, прежде чем хер из штанов достать, а сама украдкой блондиночке подмигнула – мол, подыграй мне, знаю, что делаю.
- А то привезут ее к барину, аль еще к кому, ничего тебе не достанется.

Сработала Майкина уловка. Сизый, конечно, вслух ничего не сказал, но украдкой обернулся да внимательно так посмотрел на девку румяную. «Понравилась», - заметила бандитка, за взглядом его проследив, - «хер в штанах, похоже, зашевелился. Вот и отлично. Теперь бы только самой освободиться успеть, а там… Там я вам, уродам, покажу, что такое беззащитная девка!»
- Гля! Огрызается! Сноровистая, поди. Тебе какие девки больше нравятся: тихие, али с характером?
Мужик не ответил, но Майе то было и не интересно. Какая разница, которые нравятся, когда и выбора нет? Одна Рыска была в обозе красавица, стало быть, нравится или нет, а бери, что есть. Имей бандитка такую возможность и фигуру ладную, сама бы себя предложила, да пришлось иную роль примерять. Паскудную, скверную, мерзкую. «Одна радость, что я так не думаю», - подумала девушка, - «освободимся и извинюсь, а сейчас улучить бы момент удобный…»
Знала Майя, как из пут выбираться. Не в первый раз довелось ей оказаться связанной да плененной, а все равно не хотелось к известному методу прибегать. Больно то было, страшно да неудобно. После долго руки болели, но если уж выбирать между свободой и рабством, то и цена небольшая. Всякое могло статься… Могло так выйти, что и шанс бы после представился. «А ежели нет? – Корить себя только останется, да какой с того прок? Ну-ка!»
Кибитка подпрыгнула на очередном ухабе, выровнялась и покатилась дальше по тракту. Один поворот, второй, третий. Стало Майе казаться, что и не решится Сизый снасильничать, но, стоило по обе стороны от дороги перелеску встать, как остановилась телега. Возничий соскочил с козел, крякнул и пошел в кусты по нужде. Сизый же подошел к клетке да отворил ее, руки к Рыске протягивая.
- А ну иди сюда! – так скомандовал, - Давай, давай, вылезай, целее останешься. Что, не хочешь? А если так?
Свистнула нагайка, воздух рассекая, да опустилась Рыске на спину, наверняка оставляя след неприглядный на нежной девичьей коже. Майя сузила глаза и вжалась спиной в кованые прутья. «Сейчас!» - сказала она себе, - «потом уже будет поздно».
- Иди, иди, а то и нам всем перепадет.
Грубо девушка проговорила, недовольно, но стоило красавице к ней лицом обернуться, кивнула коротко, понять давая, что так оно и задумано. Тем более, и правда складывалось все как по маслу. Только и осталось задумку в жизнь воплотить. Замерла бандитка, зубы стиснула да и освобождаться взялась. Одно движение, второе, третье. Наконец, удалось правую руку высвободить, а там уж дело быстрее пошло. Раз-два и нет никаких пут, запястья стянувших. Бандитка хлюпнула носом, моргнула, проступившие слезы стряхнув с ресниц – не время было сейчас раскисать. Надлежало сперва с надзирателями покончить. Тем более, что Сизый как раз с блондиночкой совладал да в кусты ее потянул придорожные. Покосилась Майя на попутчиков, думая, будет ли с них какой прок, но решила пока с кандалами не путаться – больно долго то могло затянуться, а она, как-никак, обещала девице, что все с ней в порядке окажется. Перехватила бандитка веревку, которой до того была связана, и ловко с телеги на землю спрыгнула. Подумала грешным делом, конечно, себя лишь одну спасти, но решила подлости не устраивать. Подобрала тяжелый булыжник да, подкравшись, со всей силы Сизого по затылку ударила. Брызнула кровь, послышался стон, но мужик оказался крепкий – покачнулся только да и попер быком на своего врага. Майя нахмурилась и приготовилась к драке. Камень да веревка против ножа заточенного. Одна девка против двоих мужиков – второй-то как раз освободился да поспешил дружку своему на выручку.
Так бы, пожалуй, и пришел бы конец бандитке, да остальные узники ей подсобить решили, навалившись гурьбой на возничего. Девушка же ловко увернулась от первого удара и отскочила в сторону.
- Девка, кнут! – бросила она Рыске, приметив, что охальник оружие свое на земле оставил валяться.

Отредактировано Эрика (29.07.21 12:59)

Творилось вокруг что-то совсем неладное. Майя это не столько глазами видела, сколько нутром ощущала, да только сделать ничего не могла. Не с руки ей было о незримой опасности думать, когда перед лицом клинок пролетал наточенный. Тут раз ошибешься – без уха али без глаза останешься. Девушка губы поджала, зубы стиснула, ноги напружинила, веревку перехватила удобнее. Достанься ей в противники такой же враг, как она сама, рискнула бы убийца на ее запястье петлю накинуть да протянуть, но с мужиком и пытаться не стоило – все равно не получится. Красотка еще на подмогу прийти не спешила… Кнут с земли подобрав так и стояла, ожидая хрен его разберет чего. «Больная. Не иначе как все ж блаженная», - рассудила Майя, обходя врага своего по дуге, да через плечо на кучу-малу поглядывая, - «ничего… Сама как-нибудь разберусь. Сдохнуть только еще не хватало!»
- Что зенки свои выпятил, гнида? Думаешь, совладаешь? – Кишка у тебя тонка!
Девушка фыркнула, усмехаясь. Знала она – справится Сизый с ней в ее положении, да уж больно сознаваться в том не хотелось. Подумалось только, что зря все было, что жизнь напрасно прошла, и что так ничему и не выучилась. Как была шлюшья дочь, так такой и осталась, а остальное – ересь, кою сама же себе и придумала. «Девкой родилась, девкой и умирать». Наклонилась бандитка вперед, думая нагло да резво на мужика накинуться, но тут нагайка свистнула в воздухе, и охальник в диком крике зашелся. Майя от неожиданности присвистнула даже. «Девка, девкой, а бьет что тот палач у столба позорного! Вот тебе и на! Выкуси, падла вонючая!»
Кинулась было бандитка добить лежачего, но тут взгляд ее на лицо блаженной упал, и от взгляда этого сделалось девушке дурно – не Красотка пред ней стояла со светлым лицом да златыми косами, а бестия кровожадная. Менялись черты, искажалась плоть. Сизый хотел еще что-то сделать, ножом орудуя ловко, но Майя развязки действа сего дожидаться не стала – шустро на дерево забралась, пальцами за ветви и сучья цепляясь. А там уж и выдохнула, к стволу широкому привалившись. Тошнило ее знатно, руки дрожали не то от усталости, не то еще от чего, мысли в голове путались, одна другую сменяя. Самой яркой же простейшая оказалась. «Повезло, что до места мы не доехали. Теперь-то только и нужно, что выждать до утра следующего, а там… Там назад в Бан Глеан. Если только дойду… Курва ебаная!»
Поморщилась девушка, ладонь на живот положив, утерла лицо рукавом да вниз поглядела нехотя. Копошились спасенные, от кандалов пытаясь избавиться. Кто посмелее был, ими же и вооружались, по сторонам глядучи, кто потрусливее – заперлись в рабской клетке, на чудо да волю Богов уповая. Возничий же так и остался возле телеги валяться. В кустах у дороги Сизый притих. Замер мир, застыл, закачался. «Как в книжках», - рассудила бандитка, - «в такую пору самое время вырваться чудищу да перебить нас всех. Где же только то чудище?» Покосилась бандитка на безразлично-мрачную чащу лесную, да никого меж ветвей не увидела. Сбежала Красотка, точно и не было ее никогда в телеге рабовладельческой.

Отредактировано Эрика (01.09.21 17:43)

Тихо сделалось на поляне. Как не пыталась Майя прислушаться к звукам леса да присмотреться к зарослям, все оказалось без толку – не умела она, городская девка, в дикой природе ориентироваться. Все здесь чужим ей казалось, зловещим, опасным. Вот только не чудищ лесных бояться стоило, а людей, что в повозке ехали. Покуда по кочкам да в кандалах тряслись, все казались несчастными, обездоленными и обделенными, а как на свободу вырвались, так и лица свои показали. Одолела выживших жадность со злостью. Рассудили, коли уж оказались целы, так непременно стоит тех обобрать, что слабее, да постоять за себя не смогут.
Бандитка, на дереве сидя, не сразу возню приметила нехорошую. Дурно ей было, вот и сидела глаза прикрыв, а когда уж опомнилась, то увидала под собой краснолюда ощеренного, вооружившегося тяжелой цепью да кандалами.
- Слазь, пацан! – завопил мужик, едва Майя голову к нему повернула, - Сапоги сымай! Да оружье сюды кидай! И еще ценного!
- Слазь! Слазь! Мы обыщем! А будешь противиться, так мы тебя живо располосуем от уха до уха! Как вон его! - То говорил уже второй пленник – рослый детина, схваченный бандитами на улице после доброй попойки.
Девушка набрала в грудь воздуха, пытаясь справиться с тошнотой, и нехотя посмотрела туда, куда ей мужик указывал – валялся там труп паренька – окровавленный да со спущенными штанами. Бандитку аж замутило от зрелища.
- Хер тебе! – отозвалась она, - Много хочешь, паскуда! Надо, лезь и бери!
Майка прикрыла глаза, сосчитала до пяти и снова их распахнула. Она старалась держаться спокойно и говорить уверенно, но внутри напряглась, принимаясь искать варианты. Не хотелось ей со своим добром расставаться, да еще больше не хотелось угодить в похотливые мужицкие руки. «Пацан-то это так, для забавы, а девка? Досталась же участь – родиться девкой!» От злости и от бессилия девица аж сплюнула. Вот только выход найти ненависть не подсобила ей. Не свезло. Был детина ума недалекого, зато краснолюд отличался догадливостью. Приволок кандалов разбитых с камнями да и принялся бандитку расстреливать как из пращи. Пыталась Майя себя защитить, старалась прикрыть от ударов голову, но да один «снаряд» все равно пролетел, да так еще неудачно… Сорвалась девушка со своей ветки и полетела на землю камнем. Вскинула руку с ножом, думая пропороть кору да хотя бы по стволу съехать, но и того не сумела. Так и упала на спину, дух из хрупкого тела вышибив. Помутилось в глазах от внезапной боли. Бандитка охнула, выдыхая, а вдохнуть уж и не сумела. Так лежать и осталась. Лежать да не ведать, что с ее добром да телом творится.
Мужики же ждать долго не стали. Присмотрелись получше и, убедившись, что ничем не навредит им «бездыханный парнишка» присели рядом, принимаясь в карманах копаться да тело Майи обхлопывать. Отобрали ножик простой, отняли сумку с припасами кой-какими и хотели уже прочь убраться, как детина, ценности всякие ищущий, вместо денег припрятанных грудь женскую обнаружил. Усмехнулся недобро да похотливо. Кивнул краснолюду осклабившись.
- Эй, Борода, ты гля! Это же не пацан, а баба!
- Да брешешь, - откликнулся бывший пленник.
- Да сам посмотри!
Рванул детина рубаху, треснула тонкая ткань, обнажая девичьи прелести и живот едва округлившийся.
- Да не просто баба! Еще и брюхатая!
Краснолюд постоял, почесал бороду, рассуждая, а там и рукой махнул.
- Делай с ней, что хочешь, - разрешил он напарнику, - но да ждать я тебя не буду. Не хватало тут на ночь еще застрять.
Договорив бывший пленник поковылял к повозке. Один лишь детина с Майей остался. А она как раз и в себя пришла: застонала, зашевелилась, но едва голову подняла, так сразу же пополам согнулась. Стошнило несчастную и, как назло, все то время рвало, что детина со штанами своими путался. Кабы не положение, поднялась бы девушка на ноги и убежала бы в самую чащу лесную, а так лежать и осталась, позволяя над собой совершить надругательство. «Чай не в первый раз», - сказала она себе, - «зато выживу. А там доберусь как-нибудь. Может, обоз какой попадется».
Вдохнула бандитка, глаза зажмурила и приготовилась судьбу свою встретить. Вот только явилась она не с насилием, да наслаждения стонами, а с воем звериным и мужицкими криками. Вышло из лесу чудище с пастью оскаленной. Зарычало, завыло протяжно. Подскочил детина, спешно штаны натягивая да и умчался, ища спасения. Майя же так и осталась в траве лежать, рассудив, что, коли мертвой прикинется, глядишь, и отступит кровожадная бестия.

Отредактировано Эрика (20.09.21 13:11)