[nick]Феликс[/nick][status]смерть-это только начало[/status][icon]https://i.imgur.com/LvKxBs7.png[/icon][raceah]Раса: призрак[/raceah][ageah]Возраст: на момент смерти 25 лет[/ageah][actah]Деятельность: мертвый защитник замка[/actah][fnameah]Покаянник[/fnameah]
В некогда живом и радушном поместье Милорадовичей царил могильный холод. Не было слышно голосов многочисленных слуг или лая собак, доносящегося с псарни. Не было видно людей, зажигающих свечи или спешащих куда-то с тяжелыми корзинами на плечах. Тяжелые ворота не открывались вот уже несколько месяцев. Никто не выезжал, хотя никто и не поднимал моста. Возле рва еще виднелись следы лошадиных копыт, однако, вокруг замка не было ни единой души, способной рассказать о том, что случилось или только должно случиться. Неподалеку кружили ненасытные падальщики; ветер разносил ни с чем несравнимый запах смерти и разложения, но ни одна живая тварь не входила в ворота. Скреблась, царапалась, оставляя на деревне следы от когтей и уходила поискать себе жертву попроще. Что-то происходило в поместье, и осознание того заставило Эрику и ее отряд остановиться недалеко ото рва. Выступать было решено на рассвете, а потому рыцари и сама девушка отошли ко сну, удобно устраиваясь в палатках. Как и все дни до того, Милорадович предпочла остаться на ночь с Витольдом, и, как и сотни раз за последние недели, заботливо укрыла мальчика одеялом, не забыв поцеловать в лоб.
- Завтра мы будем дома, - сказала она ему, - уже завтра мы ступим под крышу замка и окажемся в собственных спальнях. Нужно лишь еще чуть-чуть подождать. Совсем ничего. Доброй ночи, Вит. Сладких снов.
Улыбнувшись, Эрика перевернулась на бок и вскоре уснула, погрузившись в глубокий и безмятежный сон, но вот мальчишку встретил настоящий оживший кошмар. На сей раз куда более материальный, плотный и даже почти осязаемый. Он больше не играл в прятки, и не просил приехать, но требовал одного – покоя, мира, забвения, и требовал от того, кто, по его мнению, мог подобное дать. Теперь, когда младшие оказались так близко, Феликс мог до них дотянуться, незримо коснуться лбов и неслышно позвать, приглашая в покинутый безлюдный и потонувший в липком тумане замок.
- Фелиция… Адриан… - звал он снова и снова, пока один младших не распахнул глаз и не пошел на голос, - Фелиция… Адриан… Адриан!
Едва ли Витольд понял, как оказался посреди знакомого с детства двора. Едва ли сообразил, как прошел по мосту и, главное, кто отворил для него ворота. Сила, что влекла мальчика вперед, была сильнее его, и все, что он мог, это чувствовать, видеть, слышать и подчиняться воле проклятого мертвеца. Покойника, не желавшего ему мук и страданий, но невольно их принесшего. Так случилось, что Феликс больше не мог видеть окружающий мир. Для него он слился в единый сгусток живого и мертвого, а потому тела поместных слуг, развешенные на дереве возле входа и на половину разложившиеся, не вызывали в нем никакого отклика. Равно как не тревожили и останки мародеров, брошенные прямо на ступенях, и кровавые потоки, размытые дождями, но отчетливо выделяющиеся на каменных ступенях ведущей в замок лестницы. То, что некогда было графом Милорадович, не знало и не хотело знать. Оно помнило лишь, где лежит его собственное тело, но прежде Адриан должен был понять, что именно ищет, и что проклятый мертвец не причинит ему никакого вреда. Во всяком случае, не сейчас.
Феликс описал круг над головой растерянного испуганного брата и материализовался из воздуха в паре шагов от него. Почти такой же, какой и был в жизни: суровый, облаченный в доспехи, с мечом и щитом в руках. Только глаза его стали совсем другими, а тело несколько расплылось, распоров туман неприятным зеленоватым свечением.
- Адриан, - не размыкая губ протянул беспокойник, - Адриан… Помоги мне… Помоги мне умереть и обрести покой. Я не могу… Но ты можешь… Можешь меня спасти… Помоги мне, Адриан… Помоги мне.
Голос звучал отовсюду и ниоткуда одновременно. Туман то сгущался, то становился реже и тогда, когда он расходился, Витольд мог видеть все то, что осталось со дня резни. Лиц погибших было уже не узнать, но вот знаки отличия угадывались по-прежнему легко, равно как и некоторые особенности одежд. Так, например, на ступенях, почти у самого входа лежала седовласая женщина, облаченная в просторное светлое одеяние, некогда бывшая исповедницей и духовной наставницей семьи. Недалеко от нее полусидел, полулежал высокий худой мужчина в легких доспехах. Живот его был распорот, однако, рука все еще сжимала широкий ремень перекинутой через плечо сумки с письмами и бумагами. Рядом валялся разрубленный щит ныне покойного графа, но кровавые следы уводили от главного входа внутрь стылого замка.

Феликс истосковался один. Как призрак, он уже не мог ощущать хода времени, но хорошо чувствовал печаль и тяжесть исковерканного посмертия. Будь его воля, бывший граф Милорадович непременно отправился бы к праотцам, но что-то страшное изменило его судьбу, вынудив желать мести и защищать мертвый, всеми покинутый замок.
Он ждал долго. Так долго, как было нужно, но теперь, когда его младшие оказались рядом, попросту не желал медлить и ждать еще. Тому, что осталось от Феликса хотелось найти покой и расстаться с уродливым миром смертных, а потому он не щадил совсем еще юного брата, вынуждая его смотреть на покойников и ступать меж ними.
- Войди в замок, - глухо проскрежетал призрак, - найди мое тело. Освободи меня! Найди то, что держит меня в поместье! Я не знаю, откуда взялась эта связь, но я не могу уйти! Не могу… Освободи меня, Адриан, помоги мне.
Феликс взвился, описав круг вокруг Витольда, и устремился внутрь замка. Стоило ему исчезнуть, туман, окутывавший двор, сделался реже, и мальчик, наконец, смог ощутить реальность происходящего. То, что казалось всего лишь сном, обрело звуки, цвета и запахи, обнажив уродливые тела, оскверненный двор и обезображенные деревья. Все здесь было теперь иначе, но прежде, чем Витольд успел что-то сообразить или же рассмотреть, туман вернулся, явив взору несчастного малыша размытую фигуру покойного графа.
- Идем, Адриан. Ты должен помочь мне, должен. Все ушли. Все бросили меня здесь, но ты вернулся… Ты – мое спасение. Мой шанс обрести покой.
Призрак протянул руку, пытаясь схватить мальчишку, но прикосновение бестелесной твари оставило на коже лишь ощущение липкого холода, а в душе – чувство страха.
***
Эрика проснулась внезапно. Сердце ее гулко стучало в груди, взгляд непонимающе скользил с одного предмета на другой, пытаясь выхватить из мрака знакомые очертания; сознание отчаянно цеплялось за ускользающий сон. «Что мне снилось?» - вопрошала девушка, но не находила ответа, - «Что меня разбудило? Витольд? Где Витольд?!» Окончательно проснувшись, Милорадович испуганно пошарила по спальнику у себя под боком и, не обнаружив в нем малыша, торопливо вскочила на ноги.
- Виит! – негромко позвала она, все еще надеясь, что брат просто вышел в туалет и вот-вот вернется, - Вит! Это совсем не смешно! Если ты решил пошутить, тебе лучше вернуться прямо сейчас!
Тишина. Графиня закусила губу и выскочила из теплой палатки. Ее тотчас обдало холодным воздухом, но Эрика даже не заметила этого. Напряженно вглядываясь в темноту, она пыталась понять, есть ли в лагере кто-то неспящий, кроме выставленных дозорных, но к собственному ужасу не заметила никого. Если Витольд и вышел пройтись, то покинул предел света костра и факелов. «Нет. Этого просто не может быть! Куда мог отправиться маленький мальчик? Куда? Куда?»
Девушка огляделась еще раз и закусила губу. На мгновение ей почудилось какое-то движение возле ворот поместья. Несвоевременное, оно было так неуместно, что заставило присмотреться и сделать пару шагов вперед. И тут Милорадович заметила главное – поднятый мост был опущен. Неизвестно, как смогли пропустить это наемники, сидящие у огня, но графиня совершенно точно видела каменный мост и распахнутые ворота, в которые теперь входил ее маленький брат.
- Вит! Витольд! – не помня себя, Эрика промчалась мимо часовых, влетела на холм, пробежала по мосту и ворвалась во внутренний двор, - Вит! Витольд! Отойди от него!
Голос девушки звучал непривычно резко и твердо. Лицо ее раскраснелось от бега, дыхание сбилось, а волосы растрепались, однако, Милорадович была полна решимости, и напор ее на короткий миг отвлек призрака, что, казалось, уже нашел свою жертву.
- Отойди от него! – повторила графиня, делая шаг вперед и гордо уверенно расправляя плечи, - Немедленно! Кем бы ты не стал, я приказываю тебе отойти и вернуться в замок!
В тусклом свете луны блеснуло изящное лезвие, и на каменную мостовую, между Витольдом и призраком, упало несколько алых капель.
- Я Эрика-Фелиция Милорадович, графиня по праву и действительная хозяйка этих земель, приказываю тебе убраться! Катись к дьяволу в задницу, проклятое отродье! И больше никогда не прикасайся к моей семье! Никогда!
Кровь падала на камень, создавая естественную защиту, но гнев, с которым говорила Эрика, отгонял призрака ничуть не меньше простого деревенского волшебства. Покачнувшись, он исчез и, издав вопль, скрылся за стенами замка.
Девушка подскочила к Витольду и, обняв его за плечи, прижала к себе.
- Мы должны уходить, - шепнула она ему, - Я не знаю, сколько у нас остается времени.

Отредактировано Эрика (03.01.21 03:00)

Сердце в груди Эрики бешено колотилось. Никогда прежде ей не приходилось изгонять призраков, а потому она совсем не была уверена в успехе своей задумки и старинного обряда, вычитанного в одной из книг. Кто-то, не имеющий научной степени и, кажется, даже определенной профессии, писал, что кровь отвлекает мертвых, и теперь девушка вдруг вспомнила эти строки, ухватившись за них, как за единственное спасение.
- Нет, Витольд. Мы должны уходить, - твердо произнесла Милорадович, сильнее прижав мальчишку к себе, - Мы не поможем Феликсу, если пойдем за ним, но мы поможем ему и другим иначе. Чуть позже. И так, как заведено. А сейчас мы должны уходить. Я не чародейка, Вит, и я не знаю, что произойдет дальше. Идем же. Идем!
Графиня подняла голову и посмотрела на темный замок, окутанный липким туманом. На мгновение ей показалось, что в паре окон зажегся свет, и знак этот аристократка сочла зловещим. Она не знала, какое существо бродит там, за каменными стенами поместья, но не сомневалась – встреча с ним станет для них с Витольдом последним, что им доведется узреть.
- Идем, Витольд! – повторила Эрика, отвернувшись и схватив мальчика за руку, - Я объясню все потом. Уходим! «Если только нам позволят отсюда уйти. Если только нас не станут преследовать».
Девушка выдохнула, сжала в раненой ладони кинжал и, выставив его перед собой точно факел, торопливо пошла вперед, стараясь не смотреть ни на тела, лежащие во внутреннем дворе поместья, ни на клубящиеся щупальца тумана. Все, чего жаждала Милорадович, это пересечь мост и вернуться к наемникам. Вместе с Витольдом, и больше ни с кем.
В замке что-то завыло и лязгнуло. Беглецы пытались спастись, но призраки, порожденные проклятием или иной неведомой силой, устремились следом за ними, пытаясь схватить, остановить, удержать.
- Убейте их! – послышался голос Феликса, - Догоните их и убейте!
Самого мужчины теперь не было видно, но вот верные его слуги летели над землей и жаждали превратить жизнь в смерть. Измученные непокоем, они выли, стонали, плакали, однако, графиня лишь ускорила шаг, а после и вовсе перешла на бег, умудрившись даже подхватить на руки младшего своего брата.
- Еще немного, - шептала она ему, коротко и неловко целуя в макушку, - еще немного. Стой здесь.
Двор остался позади. Эрика ссадила на землю Витольда и спешно начертила кровью несколько символов. Ей думалось, что это хотя бы немного замедлит призраков, однако, они, в отличие от Феликса не испугались нелепого колдовства и остановились только тогда, когда беглецы пересекли длинный каменный мост. Полетали немного рядом, пугая лязгом и воем, но после исчезли, истаяв в тумане.
Девушка плюхнулась на снег у моста и, кое-как восстановив дыхание, провела порезанной ладонью по волосам.
- Бесово отродье! – зло изрекла она, - Но и ты, Витольд, тоже виноват! Зачем ты пошел на голос? Зачем ушел из палатки? Разве тебе никто не рассказывал о том, что нельзя идти на зов беспокойника?! Никогда. Ни при каких условиях. Что бы он ни говорил, и о чем бы ни просил. Ты не знаешь, как защититься, и не можешь помочь. И я не могу. Ты едва не погиб… Но все обошлось. Все обошлось, Витольд. Все хорошо. Теперь мы знаем, с чем предстоит иметь дело. Я поговорю с Лораном и остальными и подумаю, как помочь Феликсу. Обещаю тебе, Витольд. Я не оставлю этого и не отступлюсь от задуманного. Мы вернем себе дом, а мертвым – покой и память. Они это заслужили.
Милорадович замолчала и прижила к себе мальчишку, принимаясь перебирать темные пряди пальцами здоровой руки. Она знала, что нужно встать и вернуться в палатку; что нужно разбудить Лорана и рассказать ему обо всем, но, вместе с тем, попросту не могла сдвинуться с места. Ей думалось, что стоит подняться, и ноги тут же подкосятся, а сама она упадет наземь.

Отредактировано Эрика (05.01.21 03:44)

Мертвый замок остался позади, и Эрика вмиг ощутила усталость и слабость. Ноги ее не слушались, руки дрожали, а сердце стучало так гулко, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. «Ты должна успокоиться, Лиси!» - приказала себе Милорадович, - «Ты должна! Ничего еще не закончилось. То, что случилось, легко повторится вновь. Я просто обязана защитить Витольда от того, что осталось от Феликса». Девушка глубоко вдохнула и заставила себя улыбнуться.
- Ерунда, - сказала она, бегло глянув на раненую ладонь, - заживет. В лагере есть бинты, но прежде нужно как следует промыть рану. Ты прав, Вит, мы не имеем права оставаться сидеть на холме и ждать, когда за нами придут. Признаться, я сильно удивлена, почему этого не произошло до сих пор, но, видимо, наемники Лорана не считают необходимым следовать за мной по пятам. Ну и Мелитэле с ними! Пожалуйста, помоги мне подняться.
Графиня протянула руку брату и, сделав над собой усилие, кое-как встала на ноги.
- Теперь идем в лагерь, - произнесла она, положив здоровую ладонь на плечо малыша, - Я все тебе объясню, но позже. Сначала нужно заняться моей рукой и выпить горячего чая с травами. Мы оба выбрались из палатки, в чем спали, и, видит Богиня, мне этот забег так просто с рук не сойдет. Я непременно схвачу простуду! И платье… Было бы очень кстати поменять платье.
Говоря о всякой ерунде, Эрика надеялась хотя бы немного отвлечь Витольда от развернувшегося у него на глазах кошмара, но мальчишка совершенно не желал отпускать ни воспоминания о мертвецах, ни мысли о призраке Феликса. Милорадович вздохнула и, заслышав очередной вопрос брата, сдалась, решив, что ничего дурного не будет, если они начнут беседу чуть раньше.
- Этот дух не был всецело Феликсом, - проговорила графиня, заставив голос звучать размеренно, спокойно и твердо, - он только казался нашим любимым братом и, тем самым, чуть было не обманул нас обоих. Когда я не нашла тебя рядом с собой и примчалась в поместье, я подумала, что, быть может, Феликс и правда ждет помощи и спасения, а мы единственные, кто может его спасти, однако, это и было ошибкой. Призрак не знает, чего он хочет. Не понимает, почему он не жив и не мертв… Он хочет жить Витольд. Или же, чтобы все живые вокруг стали такими же, как и он сам. Мы не смогли бы ему помочь, но, совершенно точно, присоединились бы к этому сонму. Я вдруг поняла это, когда заметила, как он протягивает к тебе ладонь… И я его прогнала.
Эрика прервалась и задумчиво прикусила губу. От кровопотери у нее начала кружиться голова, однако, она предпочла не обращать на это внимания. Все, чего девушке хотелось, это успокоить Витольда и объяснить ему, что иди никуда не нужно. Что нет смысла геройствовать и подчиняться воле проклятого мертвеца. «Вот только, что мне делать, если он снова начнет тебя звать? Как защитить? Как разорвать эту связь? Помочь может лишь избавление, но как избавиться от того, кто уже погиб, а затем предпочел вернуться из мира мертвых?» Девушка на мгновение остановилась, обернулась на замок, что теперь казался спокойным и тихим, и снова пошла вперед, увлекая за собой и любимого младшего брата.
***
Спустя несколько минут Милорадовичи достигли лагеря. Обратный путь оказался куда тяжелее и продолжительнее, и потому, оказавшись возле костра, графиня обессилено опустилась на бревно, усадив рядом с собой и Витольда.
- Вина, тряпок и котелок воды! – потребовала она, заметив рядом с наемниками и обеспокоенную подручную Ренара, - А еще… Вы свободны и можете отправляться спать. Я подежурю и, в случае чего, подниму тревогу. Она останется со мной.
Эрика кивнула головой на телохранительницу и, получив воду и тряпки, занялась собственной ладонью. Признаться, ранка оказалась неглубокой, но все равно обещала доставить некоторые неудобства.
- Витольд, будь любезен, завяжи узел, - попросила девушка брата, - а ты завари нам чай. Кружки лежат в палатке, в сумке у самого входа. Вино… Вино, пожалуй, оставь.
Отдав распоряжения и, дождавшись момента, когда все занялись их выполнением, графиня перевела взгляд с костра на Витольда.
- Мы наймем ведьмака, - сказала она ему, - если только удастся отыскать оного быстро. Если нет, придется рискнуть и попробовать справиться своими силами. Утром я поговорю с Лораном, и узнаю, что он об этом думает. Честно говоря, я не знаю, почему Феликс вдруг оказался таким, но, думаю, мы разгадаем загадку.

Отредактировано Эрика (06.01.21 00:24)

Эрика тяжело вздохнула и поплотнее завернулась плащ, принесенный Витольдом. «Если бы только все было просто», - мысленно сказала она себе, - «тогда мы могли бы справиться сами, но… Мы даже не понимаем, с чем именно нам довелось столкнуться. Одно дело слушать россказни и деревенские байки и совсем другое наяву встретить призраков, желающих тебе смерти. Кто они? Почему они стали такими? Нужен ли им покой или же здесь таится что-то еще?» Девушка задумчиво посмотрела в пламя и облизнула губы.
- Это все слухи и предрассудки, - произнесла она, обращаясь к Витольду, - ты уже большой мальчик, и тебе пора учиться мыслить самостоятельно, а не повторять за напуганными кметами и необразованными горожанами. Ведьмаки не опаснее обычных людей. Среди них есть подлецы и мерзавцы, однако, в основном они просто выполняют свою работу: убивают чудовищ, снимают проклятия, расколдовывают заколдованных. И нет, они не воруют детей, а женщин портят только если оные женщины сами им предлагают. Не слушай сказки, Витольд. Читай книги, думай, анализируй и делай выводы собственные. Я, к сожалению, не слишком много читала о призраках и связанных с ними ритуалах, однако, осмелюсь предположить, что мы столкнулись с проклятием. С на столько сильным проклятием, что оно превратило Феликса в нежить и исковеркало его суть. Может быть, чтобы его разрушить, достаточно предать тела земле и прочитать молитвы, но, может быть, этого окажется мало, и что тогда? Что мы станем делать с отрядом покойников? Что, если похороны лишь освободят их из плена замка и позволят вырваться на свободу? Скольких людей мы погубим, стремясь бездумно помочь почившему брату? – Нет, Витольд. Мы не имеем права так поступать. Другое дело, что ведьмака мы можем прождать здесь вечность и, пока ждем, куда вернее столкнемся с мародерами и разбойниками, которые и положат конец нашему путешествию. Мне нужно подумать, Вит, а завтра… Завтра уже будет видно.
Милорадович вздохнула и прервалась, вновь устремляя взор на огонь. К этому моменту вода в котелке как раз закипела, и графиня, покопавшись в сумке, бросила в жидкость несколько щепоток чая, мяты и чабреца с ромашкой. Над лагерем тотчас поплыл приятный освежающий аромат, отгоняющий страхи и ночные кошмары. Эрика улыбнулась и, сунув брату кружку, бросила в нее пару кусочков сахара. Себе же плеснула вина, оставшегося в бутылке.
- Мы все решим завтра, - уверенно повторила она, - завтра я поговорю с остальными. Может быть, у них будут идеи получше и соображения по вернее наших с тобой. А если нет, ну что же. Будем действовать на свой страх и риск. Главное не верить, не поддаваться и не подчиняться. Феликс любил нас в жизни, но теперь он просто не может любить. Даже в легендах и сказках покойники и покойницы уводят возлюбленных за собой, а не исчезают, смирившись с участью. Полуденницы, полуночницы, моровые девы, покаянники… Все они жаждут чего-то иного, но не любви. Да, у них остаются воспоминания о жизни и подобие чувств, но это уже не те, кого мы сами любили и знали при жизни. Не могу сказать, что Феликс полностью перестал быть Феликсом, но он утратил то, что делало его человеком, а раз он больше не человек, то не нам его и спасать. Но, обещаю, мы будем рядом, и я со своей стороны сделаю все возможное, чтобы наш брат обрел заслуженный вечный покой, а не блуждал между миром живых и мертвых. А сейчас, как я и сказала, мне нужно подумать о том, что мы с тобой услышали и увидели. Давай просто посидим у огня? Твой чай как раз подоспел.
Поцеловав мальчишку в макушку, графиня зачерпнула кипятка и, налив его в кружку Витольда, поставила оную в снег, чтобы напиток быстрее остыл.
- Отдыхай, Вит, - предложила она, приникая губами к кружке собственной и делая пару глотков вина, - и постарайся заснуть. Я буду рядом, и никому не позволю заманить тебя в западню. Клянусь, я защищу тебя от этого кошмара и от голосов в голове. Феликсу придется прежде покончить со мной, если он уж так хочет получить тебя, милый.
На этом Милорадович прервалась и, вздохнув, глотнула еще вина, наслаждаясь ощущением приятного тепла, растекающегося по венам. Да, скверная история на этом не закончилась, а только еще начиналась, но, обнимая брата, девушка очень гордилась собой и тем, что смогла дать отпор неведомым сущностям.

Отредактировано Эрика (06.01.21 13:22)