Признаться, здешние пейзажи поражали воображение Корнелии. Ещё день назад она была готова поклясться всеми богами Бездны, что уехала из самого захолустного места на свете - дурацкой деревеньки под названием Альнесса, кою на карте то не всяк глаз отыщет. Она, аристократически одетая и ухоженная, благоухающая запахом зелий заместо отсутствующих духов, подстать своему лоску и грации искала место, где её яркая звезда обретет себе достойную композицию в виде окружения. Дорогие одежды и достойные собственной мании величия украшения сияли в ночи Роггевена - но и был их блеск, помимо лишь редких лучин, единственным источником света в окружающей серости и безнадежности. Разбитые мостовые, грязные улицы, вонючие стоки и сливаемые из окон нечистоты - все красоты и прелести темноты мещанской предстали перед взором волшебницы. В сюрреализме окружающей её картины, та, кажется, желала лишь одного - как можно быстрее покинуть это омерзительное место, да видеть его поменьше. Но не похоже, чтоб ведьмак разделял её желания. Словно бы бог-трикстер, пользуясь приближенностью к женщине, тот то и дело пытался играть на контрасте, показывал гадости и мерзости окружающего мира, которым ведьма не придавала раньше внимания. И делал это отстранено, будто тот не причем, не без удовольствия наблюдая за сокрушенной реакцией. Спутницу это утомляло, но та молчала. Она не видела необходимости затевать очередной спор ни ради чего.
Хорошей новостью было разве то, что в их длинной дороге, наконец, намечалась какая-никакая - а передышка. Он - человек длинного пути - был явно более к таковым приспособлен, нежели чем колдунья. Тяготы дороги, маневры, прятки в лесу если и не пугали ту, то, как минимум, утомляли. Она прилагала все возможные и невозможные усилия, дабы не показать слабины - и ей это даже удавалось. Но и самому сверхъестественному рвению и стойкости существовал свой предел. К счастью, тот все же не был достигнут. И правда, к счастью.
Так подумала Корнелия, наконец, оказавшись в местном подобии ванной. Даже эта крупная деревянная бадья, обдающая паром - и та виделась настоящим блаженством среди бесконечной помойки, по глупому недоразумению именуемой городом. Но оказаться в чистой кроватке - вот что было воистину райским наслаждением. Позабыв все на свете, волшебница утонула в белизне её белья и за считанные секунды уснула.
Но столь вожделенный сон не принес не принес ей успокоение и желанную передышку.
В извращенном полуночном видении та, словно и не засыпав, оказалась окружена плотным, белесым туманом. Где-то на фоне слышалась Старшая Речь. Старый, томный, плохо разборчивый мужской голос наговаривал заклинание, и само пространство подрагивало пред командой, льющейся его устами.
Видимость оказалась самой что ни на есть отвратительной - уже и за пять метров все скрывалось молочной пеленой. Но звуки и запахи не притупились, напротив - обострились. В попытках сориентироваться, волшебница вняла своим органам чувств. Совсем недалеко слышался металлический скрип, все более и более приближающийся. Волей-неволей, а руки сами потянулись к ножнам - в дымке блеснул отливающий фиолетовым кинжал. Словно алчущие его вычурного света, источники звука стали выплывать из засады.
Корнелия вздрогнула, и зажалась - спесь удивления и опаски мелькнула на её лице. Медвежьи ловушки, будто наделенные разумом, оказались загонщиком. Те окружали колдунью, смыкаясь кольцом - подпрыгивая, будто лягушки, на пути к беззащитной жертве.
Но жертва не намеревалась сдаваться.
Яростными взмахами кинжала, разбивала и разрушала она то одно, то другое механическое устройство - но уничтожь два, появлялось четыре, сломай четыре - выплывало восемь. Испуг, словно столб горячего пара из гейзера, резко пронесся по темной душе. В отчаянном порыве, заклинательница сложила руки жестком, выпалила что-то на Старшей Речи - но разочарование лишь ещё более охватило душу мага. Вместо яростной молнии - маленькая искорка. Вместо раскаленного шара - столбик пара, словно огниво, затушенное туманом.
- Айден! - вскрикнула она, отчаянно озираясь вокруг. Но ответа ей не последовало.
До того исправно работавшее дыхание ослабло, перехватилось - не ловушки, так ужасное удушье сразит ту. Предвестница конца уже взирает в спину. Леденящий холодок на шее её свидетель.
Корнелия воротит взгляд - она - темная фигура в саване с косой предстает перед очами ведьмы. Лицо скрытое мглой не выражает эмоций; лишь едва слышимо дышит в такт подрагиваниям женщины.
- Не, я ещё.. - пытается оправдаться ведьма пред лицом погибели. Холод и ужас сотрясают её сердце, охватывают её руки. Ком застревает в горле, выталкивая последние надежды.
Но темный силуэт лишь покачивает головой, и протягивает руку с косой, раскрывая ладонь. Он внимательно смотрит за каждой интенцией. Наблюдает, как волшебница в оцепенении замирает - и сама Смерть рычит, взирая в её глаза. Давит пустотой и холодом своего взгляда, заставляя принять решение.
Ведьма выхватывает косу под раскатистый гвалт темных, злобных смешков. Фигура в саване исчезает - а ловушки окружающие женщину оступаются. В их щелкании и скрипе более нет уверенности.
Ею наполняется их противница.
Та раскручивается в смертоносном пируэте, вихрем темной энергии проносясь, подобно самой Смерти. Сметая, разрушая, сминая жалкое сопротивление, она и становится Смертью в странном видении.
Сама Тьма смеется. Сама Бездна ликует. И даже темные боги аплодируют.
Под их похвалу, Корнелия просыпается.
Безграничный мир вокруг уже вовсю наполняется силою и светом нового дня - пожирающая ночная мгла удаляет свой взор от Континента до следующей ночи. Не проявляет та более интереса и к волшебнице. Её кровать, вся скомканная теперь и смятая - становится ложей для измышлений. Анализа увиденного. Но недолгое её погружение в думы быстро оказывается прерванным явлением ведьмака - Корнелия одевается, и, отворив дверь, наконец получает заслуженную порцию утренней бодрости.
- Сумасшедший - тихим, спокойным голосом перегретого парового котла выпаливает спутница - Когда ты сдохнешь, мне попрыгать на твоей могиле? - доброжелательно интересуется она. Догадаться о причинах её негодования совсем несложно.
Вопреки тону, лицо заклинательницы являет собой образец безразличия.
- Точно, твое тело до того порвут собаки - как бы обнадеживая, заключает дама. Рука её жестом указывает, что Айден, тем не менее, может войти.
- Пока ты вроде цел, не уверена, правда, насчет головы - съязвила та - Но, шагай сюда, и дверку за собой прикрой.
Громко зевая, Корнелия плюхается на кроватку. Во всех деталях и подробностях она рассказывает увиденное во сне Айдену - ровно до того момента, как ей удается взять в руки косу. Видение, необъяснимым образом, кажется ей очень важным. Но достаточным ли является доверие? Вместо концовки, она тупит взгляд и смотрит куда-то в пол рассредоточено, внимая тому, как ярость в её разуме вспыхивает искоркой.
- Я стану самой смертью - щепчет волшебница едва ли слышимо.
Её глаза медленно поднимаются на ведьмака, словно ища в том ответы на заданные и не заданные вопросы. Огоньки их злобно поблескивают.

Отредактировано Корнелия (03.11.20 23:14)

Слова Айдена, взывающие к увиденному сну, не могли не заставить ведьму вновь осмыслить ситуацию, теперь уже - с погасшим фитильком оставшейся ярости. Бредовое, на первый взгляд, видение, содержало в себе несколько любопытных деталей. Своими соображениями, в отличие от финала, Корнелия не побоялась поделиться со спутником:
- Кошмары мне снятся не так уж и редко - призналась она - Но нередко я вижу и вещие сны. В бесформенной картине увиденного есть определенный смысл, если так разобраться.
Вскинув руку с кольцом, путница стала загибать пальцы.
- Некий туман, снижающий видимость и задувающий магию. Может быть, какой-то намек на магическую блокаду. Слова на Старшей Речи - видимо, какое-то заклинание, её создающие? - предположила та, невольно покачав головой - Нелепица какая-то. В этой захолустной дыре таких-то слов никто не знает. Блокада - попробовала собеседница спародировать местный акцент
- Ну да ладно - продолжила она все так же спокойно - Медвежьи ловушки. Тут трактовок может быть бесчисленное число, но явно это кто-то не один и не желающий мне добра. Кто-то, подозреваю, связанный с ловушками или охотой, не знаю. А финал - очевидно, речь идет о смертельной опасности. Но там и без того даже слепому видно, что увиденное не предвещает ничего хорошего.
Темная колдунья ненадолго замолкла, потупив взгляд в пол.
- Ясно одно, что это сигнал о некой близкой и серьезной угрозе. Ранее я подобного не видела. Нам, ведьмак, лучше бы поскорее вернуться на оперативный простор, а не просиживать далее в этой крысиной норе. Но ты это и так понял.
Довершив освещение своей версии, гостья трактира позволила тишине воцариться в комнате, пока та собиралась с мыслями.
- Город ему не нравится. А уж мне как теперь -  привставая, выговорила Корнелия. Ещё раз смачно зевнув, дама вскинула прядь волос рукой.
- Что с тебя взять, чертовой деревенщины - картинно потягиваясь, её величество наконец встала с кровати. Волшебница подошла поближе к ведьмаку, смерив его сверху-вниз показно-сердитым взглядом.
- Знаю-знаю, такие как ты привыкли нюхать запах навоза вместо городских помоев.
Женщина вскинула рукой, как бы показывая, что видеть всего этого никакой мочи. А куда деваться? Из сельской местности на Скеллиге точно никак не попадешь, коль на телепорты не горазд.
- И просыпаться под дурацкий гогот петухов. Гляди, перед тобой такая же отсталая - с иронией в голосе напомнила та - Куда нам, сельским, до мещанских засранцев, путающих собственный дом с туалетом. Даже кошка не гадит там где ест и спит. А это ж, разумные существа - столь пренебрежительно, сколь было возможно заметила колдунья - Людишки чертовы.
Глаза заклинательницы блеснули уже давно знакомой яростной вспышкой, и тень ненависти пробежались по её пусть и посвежевшему, но все же слегка усталому лицу. Едва заметно покачиваясь, та добралась до тумбы, отворила верхний отсек. Бросила взгляд на ведьмака, взирая в очи.
Её рука крепко уцепилась за ножны кинжала, и пристегнула те к поясу. Лицо её явно было обеспокоено.
- Ну давай, ведьмак, веди меня пахать на местных полях. Я такая труженица, знаешь ли, что на всякую работенку горазда. Покуда она позволяет мне подчеркнуть свое величие - не без доли сарказма в свой адрес сообщила та. Безо всякой телепатии было видно, что путница пытается отшутиться, прежде всего чтобы снять чувствуемое ею напряжение.
- Когда-нибудь построю себе дворец, едва ли не в чистом поле. А может, около Аретузы. Попозже решу.
Перед тем как отправиться, женщина не удержалась и от того, чтоб попозировать перед не очень большим, но начисто вычищенным зеркалом. Скрупулезно расчесала рыжие волосы гребнем, да глаза подвела.
- Я красивая - беззастенчиво выговорила та, взирая на собственное отражение. Её изумрудные глаза были ярки, словно переменившись по сравнению с тем, как они выглядели пару недель назад; да и само лицо, её одежды - несмотря на усталость, выглядели подобно яркой звезде на тёмном небосклоне серости Роггевена. Местные мещанки в большинстве своем не могли похвастаться ни свежим, ухоженным видом, ни чем-либо большим, чем жалкие обноски. Корнелию это воодушевляло, и одновременно смущало.
- Слишком.. - на полуслове, темный маг обернулась к спутнику - Мне нравится, это, Айден, но я привлекаю слишком много внимания. А это уже совсем не так хорошо - вымолвила та очевидную вещь - Подозреваю, что в дневное время суток, вашему, как говоришь, высочеству, лучше лишний раз не светиться.
Незримо для ведьмака, две ипостаси женщины сошлись в этот момент в смертельном бою - простой женщины, желающей выглядеть эффектно и привлекать внимание, и мага со стратегическим мышлением, полагающего достижение цели первостепенной задачей. Волшебница прикусила губу, невольно хмыкнув. Отразившийся луч Солнца заставил её на мгновение поморщиться.
- Нам стоит быть осторожными - ничего толком не решив, заявила та, и направилась к двери.

Отредактировано Корнелия (04.11.20 12:30)

Не без неудовольствия выплывая из помещения, в коем ведьма столь сладостно тешила собственную лень, носительница роскошных рыжих волос и изумрудных огоньков практически сразу же оказалась в другой комнате - ведьмака. Право, зрелище ей предстало не столь блистательное и интригующее. Царские хоромы и увиденное явно располагались в разных категориях.
Но взгляд колдуньи в отрицательном ключе цепляла не видавшая виды мебель и поганенькая отделка. Все её внимание оказалось сфокусировано на кровати.
В комнате, выписанной страннице, она была двуспальной, в то время как у ведьмака - одинарной. Совпадение ли, или тонкий намек? Вопрос повис в воздухе. Пусть и не аристократического происхождения та была, волшебница знала, что коль бы владелец озаботился об удобстве единственного постояльца, так оказалось бы лежбище полуторным.
Ведьма задумалась. Тело её поежилось, так та и вслух выговорила:
- Ну вот ещё - едва слышимо проронили её уста, да осеклась путница тут же. Наверняка, мнительность подстегивает ненужные подозрения. Так волшебница и отмахнулась.
Нужно было скорее перевести тему, пока Айден не поинтересовался направлением её мысли.
- Доброе слово и кошке приятно - уверенно заявила Корнелия, отвечая на услышанный ранее и столь редкий комплимент в свой адрес. Переменяя тон от низкого к более высокому, она попыталась привлечь внимание собеседника.
- Обычно, меня представляли в виде настолько ужасного чудовища, что, право, трудно подобрать слова в его описание. Глядишь, ещё неделька дороги без передышки, и я бы не обманула ожидания составителей легенд про жутковатых на вид ведьм. Насколько жизнь иронична, что теперь это фактически угрожает нашей миссии.
Повисла немая пауза. Заклинательница уставила свой заспанный взгляд куда-то на потолок - не то к небесам взывая, не то ища ответ где-то среди не очень аккуратной побелки. Мир сходил с ума, красота стала хуже уродства, ум - излишеством пуще глупости, знание - опаснее невежества. Фраза, когда-то сказанная одним из библиотекарей, и колдуном по совместительству, врезалась ей в память - единственным благом является знание, а единственным злом – невежество. С тех пор, видимо, все переменилось. Или, напротив, таковым до сих пор не стало...
Из глубоких измышлений темную колдунью вырвало напоминание о единственной, видимо, святой для той вещи - еде. Завтрак был подан, и на тот было впору поспешить. Дабы не медлить, путница и "Ласточку" схватила, безо всякого рода торга и препирательств.
Усевшись за стол, она приступила к трапезе, умудряясь при этом практически не умолкать.
- Как видишь, у жизни чувство юмора ничем не лучше моего - возвращаясь к предыдущей беседе, поделилась мнением Корнелия - У его превосходительства, то есть меня, несомненно, оно не первого сорта, но хотя бы компенсируется мудростью о том, кто хорошо смеется. Смею заверить, Айден, последней твоя спутница и смеется.
В подтверждение своих слов, ведьма и в правду улыбнулась. Ела она медленно, отрезая маленькими кусочками и не чавкая, словно бы и правда была та аристократкой. Только столовые приборы были расположены зеркально по отношению к установлению правил этикета - но Корнелия являлась левшой, и удобством жертвовать в сей мелочи не собиралась. Испив немного вина, та вернулась к беседе.
- То что мы находимся в порту - пожалуй, единственная хорошая новость. Надеюсь, его сиятельство кракен, или, как там называют это морское чудовище? - поинтересовалась та, запамятовав - не посмеет посетить порт в мое присутствие. Ибо покуда тот отсутствует, наша славная пара может в крайнем случае арендовать лодку и уплыть на ней хотя бы за город. Чем не идея?
О переправе коней ведьма, конечно же, не подумала.
- Признаться, мне льстит твоя блистательная компания, ведьмак. Но особенно она мне будет льстить на костре, если мы попадемся из-за того что ты решил посетить этот светоч захолустья. Любое праздничное мероприятие веселее вместе, не так ли? - нотки сарказма и язвительного характера тонкими молниями сверкнули из уст собеседницы; но та по-прежнему оставалась сравнительно добродушно настроенной. Поддерживать хоть небольшой, но градус накала в беседе, видимо, было элементом её фирменного стиля, который мог ужасно раздражать или нравиться, но никого не оставлял равнодушным. То и держа на уме, Корнелия продолжала монолог:
- Ты удивишься, но все мужчины в моем роду, коль память не изменяет, были примерно так же полезны, как чародейки на костре. Расходный материал, словом. Не могу сказать того же о славных, скрепленных лунным светом женщинах колдовского рода. Как ты можешь догадаться, ведьмак, не все питали искреннюю любовь к нашему искусству - Корнелия широко улыбнулась, ставя ладонь на уровень горла - Одному из таких несостоявшихся ценителей матушка лично срубила голову топором. Как понимаешь, он не успел порадовать нас аплодисментами. Отвратительный, хамовитый тип. Но не все способны оценить настоящего художника.
Ведьма недобро поморщилась от мыслей о прошлом, да кусочек мяса в рот закинула. Настроение у неё явно было неплохое.
- Твои добрые слова меня радуют, Айден -  призналась волшебница, встряхивая голову - Но раз уже тебе интересно, то мотай на ус. Я не держу меч, мой дорогой спутник - риторически обратилась собеседница. Её руки освободились от столовых приборов, аккуратно уложив те на тарелку, и жестом изобразили какие-то движения.
- Я с ним танцую. Как кружатся некоторые в пируэте с музыкальными инструментами, так и я играю собственную мелодию, рисую композицию на месте. Я танцую со Смертью, ведьмак, и мало кто способен остаться равнодушным к этому представлению. Аудитория сражена! - внезапно воскликнула та, возводя руки к небесам. Выглядела женщина отстранено, и малость даже чудаковато.
Уже давно знакомые демонические огоньки едва заметно блеснули, и ухмылка расплылась по лицу волшебницы. Определенно, той нравились мысли об убийствах, и уж тем более - они сами. Она видела в них своеобразное искусство.

Отредактировано Корнелия (04.11.20 18:25)

Веселая улыбка, скреплявшая благовеянием лицо Корнелии легко куда-то улетучилась, стоило Айдену перейти от похвалы к критике. Её объект - темная колдунья,  недовольно хлымкнула, и зарядила новой порцией сарказма тому в ответ:
- Ну ты и зануда, ведьмак - раздосадованно констатировала он, странно подмигивая спутнику. Когда тот умолк, та, словно голодный зверь, схватила его за руку и, привстав, навесом взглянула в очи.
- В твоих словах есть резон, мой лучезарный путник - протянула дама, блеснув коварством своего взгляда. Неискренняя улыбка застыла на её лице, пока уста собирались что-то вымолвить.
- Мы никогда не знаем, где нас настигнет её госпожа Смерть. И танец той ничуть не более предсказуем. Я имела ввиду примерно то же что и ты.. кроме.
Рядовые, ничем не примечательные, на первый взгляд, слова ведьмака невольно вновь заставили волшебницу глубоко задуматься над происходящим. Как и полагалось, та изо всех сил скрывала собственные думы, помышления, домыслы - покуда те не виделись ею достаточно поверхностными или уместными, чтобы поделиться. Но сейчас ведьме, умело предстающей аристократкой, не удавалось утихомирить внутреннюю бурю.
Без особой на то причины, казалось бы, лицо её продолжало мрачнеть. Даже слепой мог бы уловить, как мелкая дрожь начинает разбивать лицо Корнелии, а губу та то и дело прикусывает. Конечно, переживания женщины были вызваны вовсе не замечанием Айдена относительно слишком вольного отношения к бою. С ловкостью мошенника, он вновь и вновь нащупывал слабые места в её мыслительных бастионах, и едва ли не каждый раз благополучно подкапывался, приближаясь к сути. Этот раз, видимо, имел все шансы стать решающим.
- Смотрю, тебе не дает покоя вопрос о любви, привязанности. Ты хочешь знать больше обо мне? - медленно собираясь с духом, вымолвила ведьма. Голос её уверенности не источал, скорее напротив.
- Хочешь поговорить на чистоту?
Риторический вопрос завис в воздухе в ожидании ответа.
Тишина вокруг стала знаком согласия.
- Я утолю твое любопытство.
Ведьма вскинула рукой, словно сама себе давая отмашку, и, наконец, решила удостоить собеседника желанным ответом. Ответом, который хранила как зеницу ока, скрывала от всякого постороннего, но более.. не имела на то мочи.
- Любовь.. привязанность. Я устала ходить вокруг да около, ведьмак - призналась та - Я устала говорить полуправдой, недоправдой, недомолвками, будь оно все проклято. Так больше продолжаться не может.
Всей яркостью красок демонический огонь вспыхнул в очах волшебницы, и волей-неволей та сжала кулаки. Втянулась плечами.
Глаза её сосредоточенно смотрели в таковые спутника.
- С самого рождения, у нашего рода отобрано то, что присуще нормальному человеку. С самого рождения взамен этого нам дана сила, и её управители. Но кто просил этой силы, Айден? - вопрошает та - Никто! Она сама явилась заместо человеческой судьбы. Она сама словно вырвала часть нашей души, поставив себя на место человеческих чувств, мыслей и эмоций. Посмотри на меня - призвала та, ткнув указательными пальцами.
Руки её заметно дрожали.
- Но путь - бессвязно, неразборчиво продолжала та - словно картина, написанная неизвестными художниками заранее. Не мы владыки своей судьбы, а они - они... Они - повторяя, волшебница приподняла взгляд куда-то вверх - Все женщины в роду становились одержимы их мерками, их... лекалами. Ценностями - голос ведьмы совсем сбился в контраст явно проступающей по телу ярости. Кулаки её с нечеловеческой скоростью сжались, так, что даже костяшки заскрипели.
- За неё - заплачено собственной человечностью, за неё - тело становится сосудом и слугой. Слугой силы с её сложным, темным нравом.. слугой в худшем смысле, не так, как кметы рассуждают о добрых аристократах. Моя душа.. Ты видишь меня, охотник? Как ловишь ты, так поймали и они. Только мне удалось вырваться. Моя душа практически свободна!
Нечто потаенное, злое, и крайне недовольное продолжало являть свое присутствие в темной колдунье.  Но чем больше та говорила, те сильнее оказывалось его рвение. Чем больше та думала и объясняла - тем это рвение становилось более отчаянным и бесполезным.
- Я хочу быть собою, а не проклятым сосудом! Никакая сила не будет мной управлять! Слышишь? Никакая!
Он, безусловно, слышал.
И они внимали.
Раскатистый,  недовольный рык прокатился где-то рядом - Корнелия готова была поклясться, что он вот, едва ли не на расстоянии вытянутой руки. Та оглянулась - рев только и нарастал, стол словно стал дрожать, и демонический огонь в глазах её достиг апогея, как неожиданно все обратилось в пустоту.
- Видишь!? - явно растерянно спросила заклинательница, придвинувшись к ведьмаку. В таверне было спокойно и тихо. Галлюцинация?
Неужели - это всего лишь личные видения?
- Я не хочу быть ничьей слугой. Ни небес, ни преисподней! Я собрала свою душу... Оторванные ими осколочки.. они теперь мои, Айден. Только мои. Скоро я снова смогу быть счастлива и почувствую себя живой... наконец-то.. Живой.
Дрожащий голос не мог скрыть силы и воли имеющегося намерения - но до сих пор оставалось неясным, что намеревается делать Корнелия. К стыду своему, сама она, кажется, не совсем осознавала, что желает и делает.
Кинжал, безмолвно лежавший в ножнах, был обнажен, и сталь его, столь искусная, столь качественно отделанная магическими символами, блеснула на свету ярко, словно лучик самого Солнца. Фиолетовая пелена, окружавшая его, лишь немного искривляла сияющую белизну - но в чистоте своей все так же оставалась непревзойденной, как и колдунья.
В своей решительности.
Резким движением руки, путница сорвала со своей шеи уже знакомый Айдену амулет из трех сплетенных треугольников, и положила его в ладонь. Глаза собеседницы невесело блеснули; лицо её вздрогнуло, а губы растянулись в чудаковатой улыбке.
Быстрее самой молнии, лезвие кинжала пронеслось от груди к краю украшения, чиркнув по тому - с искрами оставляя не то глубокий порез, не то трещину на амулете, да кровавый прокол на пальце.
Лишь приготовление. Полумера. Корнелия не удовлетворилась бы детской шалостью, маленькой выходкой, наблюдая, как кровь стекает на поврежденную пластину талисмана.
Встав из-за стола, она схватила амулет двумя краями ладоней, и выговорила:
- Va‘esse deireadh aep eigean. Ess'tuath esse!
С остервенением, её руки переломили украшение надвое, и откликаясь той, внимая её зову - Мир дрогнул.
Тонкие фиолетовые нити, произрастающие едва ли не из тумана самой Вечности, из центра Бездны, завибрировали - подобно гидре, отращивающей конечности, они поспешили затянуться, но один из главных столпов, тот, что связывал заключившую пакт и потустороннюю силу - оказался сраженным, разрушенным. Невостребованным.
Как нежеланна днем ночь, а ночью день - так и раскололся, был сломлен их маяк. Их ярмо. Их ошейник. Отрубленные, сброшенные и забытые - взвились подвязывавшие его щупальцы в воздухе - но сколь быстро было их появление, столь отчаянными и безнадежными предсмертные судороги. Ни их, ни темному, густому полю, словно грозовая туча преследовавшему Корнелию, места здесь более не виднелось - ни в глазах, ни в чувствах женщины.
Оправляясь от наваждения, странного переживания и наблюдений, ведьма сокрушенно вскинула головой, на секунду спрятав глаза.
Но когда те вновь предстали очам ведьмака, они были удивительны - незнакомы, и для кого-то - быть может, даже выглядели манящими. Столь похожими на старые, сколь же и другими, измененными.
Их изумрудный оттенок, отражающий в себе свечение лучин в таверне, сиял девственно-чистым светом и силой. Как лучи восходящей звезды на рассвете, те излучали душевную энергию в её кристально-превосходном виде.
Они не были ни злыми, ни добрыми. Человеческие лекала были ими отброшены, словно случись восстановление к первозданному состоянию. Словно не пронелось мгновение судьбы, а явилось миру чье-то новое рождение. Оковы разбиты. Свобода зовет!

Отредактировано Корнелия (04.11.20 21:41)

В переплетениях судьбы, свивающих или разъединяющих судьбы людей, пожалуй, можно было найти практически исчерпывающую информацию о мире. Некоторые веровали, что их путь - от начала до конца, предначертан неким вселенским абсолютом, бесстрастным и беспристрастным вершителем судеб всего мироздания. Другие полагали иначе, будучи убежденными, что каждое разумное существо само кует эти тонкие ниточки жизни в её горниле. Корнелия относилась к первой категории. Долгое время непоколебимо веровав, что таков её путь, несломимый и неизменный - она маленькими шажками ступала вперед, сама и не ведая, за что сражается. Но сейчас, в её ярких и оживших глазах, это уверенности более не было. Отныне не видела она пути, которому когда-то присягнула. Её судьба, как ей показалось, оказалась переломленной - но не сломанной. Ветер перемен звенел в ушах, становясь единственным ориентиром.
Эмоции то отпускали, то накатывали. Тяжкие думы осаждали разум - Корнелия взирала в глаза спутника, осмелившегося вопреки давнишнему запрету прикоснуться к ней. Она уже и позабыла, зачем запрещала. Почему запрещала.
Только и жалобно выговорила:
- Не тро-огай..
Голос её был слабым и сбивчивым, а глаза стали стремительно намокать от слёз.
- Чувствую - всхлипнула она - Моя сила все ещё со мной. Но.. Едва ли она.. - будто пыталась вспомнить та название - ну, она, теперь станет меня прикрывать. Я отступница, ведьмак. А я всего лишь хотела... свободы. Они обманули нас! - нечетко выпалила та - Они нарушали условия!
Говорила ведьма пространно, прислушиваясь, всматриваясь, и принюхиваясь к происходящему. Рука то и дело вытирала слезы.
Её до того низковатый голос, и тот, - перестал быть грудным и зазвенел выше.
Исчезновение темных сил вовсе не прошло незамеченным в самой душе Корнелии. Подобно черной дыре, те долгие годы засасывали чувства, мысли и эмоции - но теперь, когда их влияние было в значительно мере вырвано, словно сорняк с корнем, среди мыслительных замков образовалась пустота. Её следовало чем-то заполнить.
Корнелия не придумала ничего лучше, как упереться носом в плечо мужчины, приобняв те. Вопреки всякой логике, она заплакала ещё сильнее.
- Я вижу свет, вижу, как расцветает мир в весеннюю пору - сквозь слезы, выговаривала женщина, слегка дрожа. Глаза её были сомкнуты, веки покраснели.
- Как мир вновь начинает благоухать всеми пестрыми ароматами цветов, приморских растений, как холодный зимний ветер наполняется теплом, выталкивая затхлый воздух из моей груди. Как звезды, застланные туманным зимним небом, начинают вековечно сиять всем богатством собственной гаммы. И в этот миг...
Что было сил, колдунья распрямила плечи, стирая рукавом с багряных щек слезы - глаза её медленно захлопали, бегая в поисках ответов.
- Я ощущаю, я вижу - тон её голоса начал выравниваться, приобретать уверенность - Я жива! Я.. настоящая.
Вспыхнув своими очами, Корнелия что было сил широко улыбнулась и засмеялась - сквозь слезы.
- Черная пелена осталась где-то за спиной, словно свитая в астральные крылья. Она не исчезла бесследно, но теперь лишь подталкивает меня, а не окутывает в густое и непроглядное покрывало тьмы - объясняла она, не отрывая носа от плеча - Это невероятно, Айден. Выглядит так, будто я сошла с ума, словно... кто-то вылил в мой разум несколько банок краски, стряхнул, и сдобрил ароматами разных трав.
Убедившись что была услышана, женщина отвлеклись от ведьмака и посмотрела куда-то в сторону, словно ища ответы в окружающей обстановке. Прислушалась к окружению и окунулась всеми своими чувствами.
Мещане беседовали о самом разном - кто-то роптал на ушедшую, но столь надоевшую зиму, кому-то тяжким ярком на шею пали налоги, третья хвалилась скорым рождением первенца дочери. В этом щебетании было столь мало общего, но разум Корнелии невольно нашел единый знаменатель. Ничего и никого из этого она бы ранее не услышала. Затененный мир её мрачного взгляда был неоправданно экзальтирован от окружающей жизни.
Во все происходящее было сложно поверить.
Руки, ноги, голова, рыжие, змейками спадающие на плечи волосы - волшебница осматривала себя, и не находила оснований полагать, что она попала в зазеркалье, её подменили или произошла ужасная ошибка. Она не могла до конца осознать происходящее. Не могла понять, какова должна быть её благодарность. Необходимых слов не находилось в даже весьма богатом по меркам её родины лексиконе.
Та отринула, посмотрела на ведьмака пристально от груди до лица, сколь было мочи. Лик мужчины был на удивление таким складным и аккуратным, хорошо сохранившимся, особенно для немалого по человеческим меркам возраста - и в нем, коего та видела целыми днями неделю, даже в нем все выглядело удивительно ярким. Не то раздражавший, не то утомлявший, не то бесивший её долгое время охотник представал в новых красках. Из их палитры пропали густые, черные тона, то и падавшие на незримое полотно картины сознания.
В нем были отрицательные черты, но много виделось и положительных. В момент неизбежной расплаты только он и рискнул протянуть ей - темному, потерянному человеку руку помощи. И он находился перед ней, взирая то и дело в её чистые, но потерянные очи.
Корнелия не умела на словах выражать благодарность. Её учили множеству сложных, витиеватых искусств, но не этому. Однако, и сдержаться она не могла.
Кокетливо мерцнув взглядом, та впилась ему в щеку губами. Настолько жарко, насколько можно было по-дружески.

Корнелия взглянула в глаза ведьмака глубоко, сосредоточенно. Обратила особое внимание на его слова, пригляделась к мимике, жестам. Они - кошачьи очи - были такими забавными, серьезными, но, как ей казалось, и немного потерянными. Словно, были те как её же. Озарение, дарованное не то самими небесами, не то Вечностью, затронуло не одну волшебницу. Заклинательница готова была поклясться - их обоих.
Она прислушалась к своим обострившимся чувствам обстановки - и их тонкий, ни с чем не сравнимый шёпот имел не холодные, как ранее, а ныне, теплые оттенки тона. Она все понимала, не глупая, пусть и не искушенная в людских отношениях. Наверняка ранее, затуманенный темными силами ум Корнелии не позволил бы обратить внимание на уклон и нюансы в сентенциях, произнесенных Айденом - но сейчас, когда служительница темного культа стала прежде всего собой, пусть и необычной, но женщиной - её недюжинный, особенно по меркам деревни, интеллект, с легкостью улавливал, куда ветер дует и нагоняет те самые чувства. Она без особых сомнений, безо всяких двойственных и тройственных трактовок восприняла слова Айдена.
Искренне улыбнулась, и как бы невзначай схватила того за руку. Взглянула в ему глаза расслабленно, будто после хорошего отдыха. А произошедшее и было таким. Лучше всех курортов мироздания.
- И я с тобой - выговорила она стремительно, уверенно. В глазах не мелькало ни зерна сомнения.
-  Не против и далее быть твоей попутчицей - короткий смешок сорвался с разгоряченных губ - И не только.
Корнелия выдохнула. Эти слова ей стоили многих усилий.
Красноватый налет на щеках ведьмака так и оставался во всей красе, бесстыдно разрушая все бастионы безразличия, спокойствия и непроницаемости. Не заметить его было сложно. Как и волшебницу - остановить.
Та медленно вытянула руку вперед, и опустила на щеку мужчины палец. Движение её, словно смахивающее, было легким, но заметным. А та и не скрывалась.
- Ничего особенного, стираю смущение с твоего лица, охотник - пояснила она, встряхнув головой.
- А то так растаешь.
Неловкий смешок вновь прозвенел в помолодевшем голосе.
Ведьма распрямила спину, немного прошлась, осмотрелась, принюхалась - словно в последний раз проверяя, не тянет ли некий камень её вниз, не висит ли гиря на шее. Скупо улыбнулась. Впервые за жизнь она почувствовала себя свободной - но не потому что все свои годы томилась в заточении. Она и не могла понять, насколько скована невидимыми цепями, которые теперь были сброшены. Насколько несвобода укоренилась в самой её душе, прежде чем была безжалостно отвергнута. Тьма собственного разума может быть более непроглядной, чем самая черная как смоль мгла.
Означало это, впрочем. и иное. Если и ранее она нашла в себе силы идти, то теперь и вовсе её шаг должен был стать семимильным. Но для того следовало расставить точки над "i". Отпустить прошлое.
- Они требовали убить тебя при первой нашей встрече - призналась колдунья, потупив глаза. В этот момент Корнелии не хотелось встречаться взглядом с Айденом, хотя та и не сделала практически ничего плохого - Но ты жив и цел, я.. остатки моего сердца и разума не позволили сделать иначе.
Голос её на секунду дрогнул, будто та о чем-то сожалеет. Но то была лишь заминка на пару мгновений.
- Я не совершила наихудшей ошибки в моей жизни. Так глупо - рассеянно посетовала спутница - Дала им клятву. Вечную, неразрушимую. Но они сами нарушили её условия, обратив ту в прах. Едва ли у них есть возможность вернуться. Я надеюсь - заключила та спокойно, несколько отстранено. И правда - она надеялась. Глаза её более не могли обмануть, а разум - запутаться в свитой силами мрака паутине.
- Пора.. идти.

Совершая предыдущие ходы, Корнелия имела все основания полагать, что вот-вот окажется сметена с шахматной доски их с Айденом сложных взаимоотношений - не в меру смелые, и даже, можно сказать, наглые шаги с её стороны по всем законам жанра должны были встретить яростное и стойкое сопротивление. Это опасение не покидало женщину, когда та наблюдала за его реакцией по лице. Но ничего не происходило. Не разразился гром среди ясного неба, и не разверзлась под нею земля - похоже, что слова волшебницы и действия были восприняты с пониманием, если не одобрением. Это, определенно, стало для дамы новостью. Такой, что заставила Корнелию громко выдохнуть. Впору было предаться сладким думам, мечтам... о, нет. Только не сейчас.
Как бы то ни было, мир определенно не крутился вокруг их маленькой интрижки. Были и иные важные дела. Потому она и выскочила из помещения вслед за ведьмаком.
Пожалела быстрее, чем кто бы мог подумать.
Улицы Роггевена не вызывали у Корнелии ничего, кроме отвращения - и никакая трансформация эмоций не могла сбить это скомканное, склизкое и гадкое ощущение на душе. Заскорузлые, грязные, отдающие невероятно мерзким амбре и смрадом из помойных запахов - если они и вызвали какие-либо ассоциации с её бывшим домом, деревней Альнесса - то разве что самые худшие. Но кое-что ведьму заставило улыбнуться.
Едва ли в городе могло поселиться действительно серьезное зло. Как отныне обострены её чувства, так и у того же бы не выдержали никакие нервы терпеть эту тошнотворную вонь.  Увы, с той пока лишь оставалось свыкнуться как с данностью, чего не скажешь об ином. Бесстыдных взорах окружающих.
И безо всякого внимания, Корнелия не имела проблем с поддержанием чувства собственной важности - быть может, от количества оглядывающих её зевак у иной бы то и вовсе достигло небес. Но волшебница переживала не о своей ценности ныне. Из местных она слишком сильно выделялась, и вовсе не в лучшую для конспирации сторону. То-то, ведьма, было и хотела одернуть ведьмака, дабы тот ускорил шаг - но быстро сообразила, что навлечет этим ещё большее подозрение. Стоило отвлечься чем-то иным.
Под градом рассуждений и вопросов такой шанс вскоре предоставился.
Заслушав слова ведьмака про встречу с одержимой, та - сама без часа бывшая одержимой, смерила его томным взглядом. Натянута на него была самая серьезная мина, что имелась в запасе у ведьмы.
- Знаем, знаем. Сила действия равна силе противодействия. И если что-то было сломлено, его место заполняет другое.
Только вот с лояльностями оно работает несколько иначе. Я должна пояснить свою мысль, видимо - предположила колдунья - Если человек выходит из одной системы, а я, по правде, не знаю, вышла я ли до конца - призналась та - то ему следует войти в другую. Иначе он останется вовсе беззащитным перед всеми энергетическими и прочими неприятностями жизни. Как только я интегрируюсь в другую, темным силам более нечего ловить на моей стороне. Но если ты думал что я покаюсь и стану монашкой, то, боюсь, ведьмак ошибся - ведьма пошутила, покосившись на спутника саркастичным взглядом
- Из крайности в крайность кидаться хуже всего. Но я даже не знаю кто меня такую, расчудесную, примет.
Прозвучавший вопрос явно имел бы в себе зерно истины, будь тот задан днем, или, тем более, неделей ранее - но и сейчас тёмный шлейф, неумолимо преследовавший всю жизнь ведьму, не до конца растворился во мраке. Слишком долго и крепко та была однажды скована с силами Тьмы, чтобы те исчезли столь быстро и безвозвратно. Это навевало на женщину не самые веселые рассуждения:
- Ты, видимо, считаешь меня безразличной скотиной, ну что ж, не могу не подтвердить свою репутацию - едва заметная улыбка блеснула на лице Корнелии. Но та была слишком серьезной в этот момент, чтобы позволить ей сколь-нибудь долго продлиться.
- Не занимайся ерундой, Айден - потребовала колдунья, глядя в кошачьи глаза ведьмака. Её очи цинично блеснули - Я видела свою судьбу. Проживу всю жизнь в этой деревне, состарюсь и умру - намеренно монотонным и протяжным голосом выговорила волшебница то, что было предначертано.
-  И где я? - вопросила она - Ни ты, ни я, не страдаем коллективными галлюцинациями. А значит это одно - наша судьба может быть переломлена. Не удивлюсь, если своей волей мы это и сделали.
Сколько лет её не заботила собственная воля, а куда больше - нашептываемые наставления? Сколько лет она посвятила тем, кто её обманывал, стараясь отнять гораздо больше, чем полагается? Неприятные вопросы то и возникали в голове бывшей темной жрицы, а ответа на них не было. Сокрушенно та опустила голову, но импульса долго придаваться унынию в себе не находилось. Последние события научили её относиться ко многому с юмором. Пусть и не прослыла Корнелия в нем мастаком, попробовать и в этот раз стоило.
Окликнув ведьмака по имени, та продолжила свою затяжную речь, то и дело ловя на себе мужской взгляд.
- Вообще, рекомендую выкинуть из головы все мысли о смерти. Ты все-таки уже немаленький, земли истоптал много, а даже своей крыши над головой нет. Надо устраивать жизнь, рано или поздно. А чтобы не было скучно - как в классике - Корнелия взмахнула руками, словно пародируя какую-то театральную постановку
- И обрел ведьмак, как и полагается ему, любовь чародейскую. И... - тут-то собеседница и поспешила скрыть глаза. Повисла неловкая пауза.
- В общем, как приличные люди, мы не будем разрушать стереотипы и каноны, и найдем тебе чародейку. Мы уже даже в процессе, не так ли? - бесстыдный смешок ведьмы звучал настолько двусмысленно, насколько возможно.
Не удосужившись пояснить мысль, она пошла дальше - к залитому лазурью побережью.
Остановилась она у ограждения мостовой, сосредоточенно бросив взгляд на море. Холодный, солоноватый ветер то и дело задувал в уши, следом проносясь вдалеке гулом по узким улочкам - словно бы осматривая свои владения, он хозяйничал везде и одновременно нигде. Столь близкий и отстраненный, безучастный к человеческим судьбам. Вечный как сам мир.
Корнелия опустила голову, дабы поправить волосы - но что-то отвлекло её. Что-то ёкнуло в груди, вихрем пронеслось по телу, подобно статическому электричеству ударило по мышцам, заставляя сжаться. Волшебница прислушалась к своим чувствам - но заметила лишь тянущее ощущение в конечностях. Присмотрелась к округе - не узрела ничего примечательного, так ей показалось.
Но маленькие синие искорки на пальцах, едва заметные, предательски выдавали весь смысл происходящего. Обескураженная, она отшатнулась назад, дернула ведьмака за свободную руку, дабы тот обратил внимание.
- Смотри - голос её шептал так тихо, что едва охотник мог услышать. Привлекать внимание толпы она по понятным причинам опасалась.
В глазах её не было ни радости, ни счастья, ни удовольствия от увиденного. Скорее, пусть слабый, но испуг. От греха подальше ведьма сжала кисти в кулак.

Отредактировано Корнелия (07.11.20 01:19)

К немалому сожалению волшебницы, на развесистые, глубокомысленные её триады ответ ведьмака оказался лишком краток, и даже сух. Больше говорили его эмоции, а не уста - но женщина пусть и была лицом ловким в их чтении, подозревала, что нынешний момент - не самый удачный для акцентирования на том внимания. Но и оставить мужчину в покое она себе не могла позволить. Со всем рвением детской шалости зацепилась за единственную пророненную фразу.
- Конечно буду подначивать! - лицо Корнелии стало полно самой искренней, ненатужной радости. Хитрая ухмылка расползалась по её лику взаимен серьезной, даже слишком серьезной мины. Та что-то неразборчиво прошептала, после чего продолжила:
- Я и сама ищу эту чародейку, заметь. Но, знаешь, Айден, иногда то что так сложно найти.. оказывается на самом видном месте. Достаточно проделать определенную работу и быть внимательной. Правда? - озвученный в форме намека вопрос более чем удовлетворил имевшуюся в настроении толику игривости.
Волшебница кокетливо подмигнула, и как ни в чем не бывало, потопала далее.
Пусть та по ходу и предавалась картинам весеннего моря, основной поток её мыслей крутился вовсе не вокруг наблюдения пейзажей водных просторов. Ведьмак, пусть и в меру искренний, явно что-то недоговаривал. Этот маленький червячок, паразитирующая мысль была одним из самых страшных орудий женщин против мужчин. Айдену лишь оставалось благодарить все высшие и не только высшие силы за то, что ведьма оказалась отвлечена от дальнейших рассуждений происшествием с рукой.
Небезосновательные переживания Корнелии по поводу странного ситуации за считанные мгновения обернулись в волнующее приключение - сама того не ведая и не ожидая, она привлекла внимание ведьмака. Создала пусть небольшую, но стрессовую ситуацию, проверяющие его рефлексы и инстинкты. А привычка - вторая натура.
Корнелия самым внимательным образом смотрела в глаза мужчины, когда тот хватался за её руку. Вслушивались в его интонации и тон, словно те наискуснейшая музыка для её ушей. В груди что-то екало. Спокойное обычно сердце учащенно забилось. Она не чувствовала того, что обычно совершал Айден в её отношении - мечтой ли, или же видением тонких нитей реальности, ей казалось, будто спутника ведет не простое наставничество. Она не могла и сама до конца понять чувствуемое и видимое.
Но ей оно определенно нравилось - настолько, что вводило в пространное забытье, лишенное столь громких и громадных амбиций, непомерного высокомерия и надменности.
Как порывистый весенний ветер, так и неслась она где-то в облаках витающих эмоций. И только его же слова заставили женщину вернуться в реальность.
Корнелия послушалась спутника даже и не задумавшись, насколько уместен и обоснован его совет - пропустила энергию через себя, прислушалась к ощущениям. Принюхалась к запахам. Осмотрелась вокруг - руки её вновь слегка подрагивали, а ветер жутковато гудел в ушах.
- Корнелия - жесткий  и четкий голос неожиданно, молниеносно стукнул ей в висок. Глаза забегали по сторонам, судорожно ища его источник - а такового и не наблюдалось. Уста ведьмака были сомкнуты. Вокруг не витало ни единой прочей души.
А будь и так - ни эльф, ни человек, ни краснолюд не были способны породить столь странный, неестественный голос. Одновременно пустой и фонтанирующий энергией - как проронил тот единое слово, так и умолк.
Волшебница вняла его обращению - но не понимая, что тот хотел, зачем окликнул её, почему явился - разгоряченный разум отказывался внимать происходящему как неясному, нечеткому, неполному. Мятежная душа, напротив, все поняла и без лишних слов.
Она перестала противиться, бросила сопротивляться. Глубоко вдохнув, позволила силе струиться по всему телу. Та, не встречая препятствий, ответила взаимностью - яростный поток обратился в податливую, ритмичную волну, накатывающую на каждую клеточку свежестью и воздушностью, и укоренявшуюся легкостью духа.
Витая в пространном мыслительном тумане, облаке, сформированном стихийной силой, колдунья впервые ощутила, как тело перестало быть тяжелым, неуклюжим, неповоротливым. Словно легкий бриз, оно едва не парило в воздухе.
-  Я чувствую легкость. Словно я пушинка - проговорила то скоропалительно, словно скороговорку. Глаза её столь же быстро бегали в поисках спутника, то и дело поблескивая искорками молний.
Легкая, беззаботная улыбка растеклась по лицу волшебницы.
- Так непривычно - призналась она отстранено, будто сама не своя. Рука её, впрочем, становилась все более напряжена.
- Я чувствую, что из кисти словно под высоким давлением что-то готово вырваться. Мне кажется, даже наручи уже стали сильно нагреваться - заметила собеседница, крест-накрест ухватываясь за те.
Артефакт, долгие годы служивший ей защитой и фокусирующей линзой для силы, и в правду стал заметно теплее.
Ведьмак продолжал сыпать вопросами - а ведьма, столь долго бывшая тёмной жрицей, все более терялась и путалась в ощущениях. Она не знала на чем ей, а главное - как сфокусироваться. Все происходящее все более представлялось слишком запутанным, слишком сложным. Разум заклинательницы едва успевал справляться с постоянно меняющейся обстановкой, что та не без досады в голосе и признала.
- Я тоже много чего не думала. Не думала, что вырвусь когда-то из этой деревни. Не думала что разрешу вопрос с твоим явлением мирно. Не думала что распрощаюсь с темными силами. Моя голова уже раскалывается от всего происходящего. Я не успеваю ничего понимать, словно вокруг какое-то безумие. Я не знаю как себя чувствую. Я...
- Я не знаю, кто и что я - прошептала она, наконец умолкая.

Невидимый барьер между старой и новой Корнелией все более и более усиливался, хотя, казалось бы, прошедший срок был смешон, незначителен по меркам даже человека. Но всякий мудрец знает, что за день можно умереть, а можно и родиться. Волшебница умудрилась сделать обе вещи единовременно. Её путеводная звезда, человек, который, как ей казалось, лишь очередной случайный попутчик в размеренной жизни - Айден - он и стал связующей веточкой между памятью о прошлом и предначертанием будущего. Вслушиваясь в его слова, колдунья совершала поступки, меняющие всю её жизнь. Тем более, с легкостью под его наставление та выплыла из туманного забытия.
Он - была абсолютно уверена та - стал по большей мере причиной происходящих изменений. В свою ли или неизвестно чью пользу, позволил открыть давно закисшие, полусомкнутые глаза. И хотя ведьма до конца не могла понять, нравится или нет ей происходящее - одно она знала точно. В слепоте своего нечестивого рвения Корнелия не видела то, что у неё лежит под носом. И не явись ведьмак - так никогда бы не заметила. Однажды обретши это знание, заклинательница более никогда не вернется назад. Ибо путь  тот имел один и весьма скорый конец, который женщина не побоялась озвучить.
- Наши пути вели нас в одно место - на погост. Теперь же.. надеясь на лучшее, я готовлюсь к худшему. Вопрос в том, будем мы ли лежать в одной могиле, или одной..
Продолжать фразу явно не стоило.
Волшебница вовремя осеклась, словно в откуп глупо улыбнувшись. Будто ничего и не говоря, та поспешила попробовать другой совет путника. Она правда спешила, ибо никогда ранее ей не хотелось так быстро перевести фокус внимания.
Беспокойная, бурная энергия, протекающая в её душе и теле, так и не находила себе достойного размера пристанища - с каждой минутой казалось, что вот-вот - и она, посеяв как загнанный зверь разрушения, хаотично вырвется на свободу. После такого о какой-либо конспирации можно было навеки забыть. А охотников даже и искать не потребуется. Не очень приятная, безусловно, перспектива.
Корнелия сомкнула глаза и представила, как вокруг неё циркулируют могучие вихри, как свиваются потоки воздуха, небрежно сталкиваясь с хрупким женским телом. Они были слишком сильны - гораздо сильнее, чем та могла ныне заарканить. Не во зло, но по своей природе рисковали те разрушить пока ещё не готовую к тому носительницу.
- Корнелия - вновь прозвучал тот странный, не так давно являвшийся голос, как обескураженная ведьма вздрогнула. Ноты его были спокойны и холодны.
- Ты знаешь, как отпускать лишнюю силу. Так сделай это - посоветовал тот.
И правда, она знала. Так почему же не делала? Мелкий, гадкий червячок страха уже успел поселиться в её душе, что стоит сказать заветную фразу - и те никогда более не вернутся. Вопреки всякой логике, ему женщина до сей поры верила больше, чем собственной интуиции и ныне - вновь объявившемуся неизвестному. Но все же, иного пути не наблюдалось. Она решила рискнуть.
- Отпускаю вас, вольные ветра, во мне покоя не обретшие. Ступайте по зову повелителей своих, да воротитесь по моему призыву!
Голос Корнелии все так же был уверен и четок, но сейчас в нем оказалось и нечто, заставлявшее завибрировать само пространство. Яростный порыв, вырвавшийся из самого небытия, стал ответом её словам, и как улетел тот восвояси, дискомфорт в теле сник.
Колдунья скупо улыбнулась, одернув спутника за руку.
- Сработало - только и сказала она по-началу, видимо, считая, что её радость является наградой мужчине сама по себе. На лице неожиданно блеснул заговорщический оттенок.
- Я думаю, они ничего не блокировали, а просто заполняли все от края до края без остатка, не позволяя ничему прочему просочиться - едва ли не шепотом, призналась волшебница, вспоминая о своем опыте "сотрудничества" с темными силами - Быть может, во мне находился демон, или иная мощная астральная сущность. Теперь уже и ничего нету.
И правда, ничего более не было. Корнелии то и дело хотелось расправить невидимые крылья, взмахнуть как птица, воспарив в небесах - единожды вкусив свободы, она с легкостью бы ощутила возвращение терпкого и вязкого привкуса его- потустороннего - отсутствия.
Но не сейчас, ни когда они двигались до следующей остановки - здания портового управления, ничего такого не наблюдалось. Чего не скажешь о запахе соли и свежей рыбы и гуле от толп людей.
Следующие несколько десятков минут парочка, достойная очередной бульварной баллады, провела в ожидании явления и возвращения клерка. По нему - деловому люду - и вправду, как подразумевал ведьмак, было проще всего определить каковым представляется имеющийся образ. Корнелию тот ни на секунду не подводил, чему она, безусловно, радовалась. Тем не менее, не проронила волшебница ни слова во время предусмотренной стоянки. Вид конторской крысы вдавил её если не в уныние, то как минимум в задумчивость. Пусть тот и не голодал, но причудливое соотношение тела и говора ничего не вызывало кроме жалости и сожаления. Чувствовала она и иное - будто тот, как и многие городские жители, стал зверем в маленьком вольере. Что же ждало её дальше? Задумалась о будущем и вернулась к этой мысли она лишь в ответ на сладострастные слова охотника о Ковире.
Озвученные ведьмаком вслух мысли о мечтах и грезах, а уж иначе для той - ведьмы - и не выглядели, заставили тело невольно съежиться. Галактическое могущество, далекие звезды, запретные знания, божественная сила -
вот что манило её тогда, когда та покидала стены родного дома. Холодный аромат великой, сотрясающей своды мироздания силы вызвал трепет в женском сердце и сейчас. Но фанатизм и ненасытность, присущие ей ранее, с момента прощания с темными силами в немалой степени ослабли. Она, грезившая величием, уже не была столь уверена в возможности и необходимости его достижения. Но устраивала ли женщину, столь сильно рискнувшую ради мечты, простая человеческая жизнь? В этом волшебница имела возможность ещё более усомниться. Скрепя сердце, она не сочла возможным обманывать спутника и заговорила:.
- Романтика, светский лоск, роскошь - неопределенно покачав головой, начала та. Взгляд её поймал очи спутника в максимально серьезном своем виде - Я не уверена, Айден, что готова просто взять и провести остаток жизни дома. Словно вольная птица в клетке. Иногда, знаешь ли, всего лишь требуется снять повязку с глаз, которую мы сами того не зная одеваем. В тот день, когда мое зрение ненадолго померкло, я видела лучше, чем всю прошлую жизнь. А уж ныне..?
Грустноватый блеск глаз волшебницы выдавал тяжкие сердцу сомнения.
- В тебе сияет надежда и оптимизм, но я не уверена, что в Ковире нас, беглецов, вообще примут. А даже если и... зачем мы живем, ведьмак? - вопросила Корнелия - дабы прожигать свою жизнь в удовольствиях? Или дабы добиться чего-то? - вопросы то и дело сыпались с её уст, а ответа им не находилось.
- Если резня вокруг так и будет продолжаться, то с выбором чародейки тебе точно не удастся ошибиться, ибо на всем севере я буду единственной и последней чародейкой. Они слишком гордые и принципиальные, чтобы искать помощи, найти и выжить. Но... что скажешь о нас?
Ведьма зажмурила глаза, и тяжело вздохнула, будто ценою невероятных усилий ей давалась некая мысль. Она, определенно, не была уверена, стоит ли озвучивать её охотнику. Но глаза, грустно блеснувшие в уголках, не могли скрыть того факта, что выбора путница для себя не видела. Её рот нелепо приоткрылся, выговорил мысль:
- Я должна помочь спастись другим магам. Без нас их замучают и убьют, они беззащитны в расставленных охотниками ловушках. Но я не могу и не хочу подвергать тебя опасности. Потому не уверена, что.. не уверена.
Заклинательница не стала довершать мысль, уж больно та ей не нравилась. Вместо того, окинула взглядом нависающие над небом свинцовые тучи. Было душно, и дело шло к дождю. Явно не лучший день для великих планов. Тем ироничнее, что тот уже стал переломным в её жизни.
Шаг её ускорился на пути к рынку; в тяжких думах та ожидала ответа Айдена.

Чем больше проходило времени с момента расставания с Темными Силами, пусть и счет шел лишь на часы - тем больше стал сбиваться в единую, странную массу ком наступающих событий. То что было невозможным днем ранее - теперь выглядело самым вероятным. То что никогда и ни при каких обстоятельствах не пришло бы в голову - теперь, словно будь та одержимой, становилось единственной мыслью женщины. Отчаянно бросаемая собственным сознанием и ситуацией из стороны в край, Корнелия придавалась глубоким раздумьям. Главным их дирижером, разумеется, был ведьмак.
Всю жизнь она, тёмная жрица, делала гнусные и гадкие, а иначе и не назовешь, дела - пусть и не совсем ради себя, а под дудку сил мрака, вставала с Солнцем дама не только и не столько ради своих земных, обывательских целей. Так было десятки лет назад, и так же - в совсем недавнем прошлом. Мотивы, цели, доводы и аргументы - значительная часть логической цепочки, заставляющей человека совершить нечто чудовищное, у неё - когда-то простой девочки, столь долгое время представала опущенной. Но теперь, в переломный момент, словно само Предназначение её одернуло, заставив взглянуть на окружающий мир свежим взглядом.
Мир вокруг неё, бесспорно, был ужасен - полон лжи, злобы и жестокости; на его овеянных смертью землях регулярно проливалась кровь самых беззащитных и невинных. Несправедливости мироздания - вот одна из тех вещей, которые никогда не волновали старую Корнелию. Но из её старых взглядов теперь была проведена ревизия. С тем же рвением, коим отличалась она ранее, теперь ведьма все более оказывалась готовой изобличать прежние доводы. Однако, всегда ли её жесткость была настолько неоправданной, как может создаться впечатление? Ответ на этот вопрос волшебница искала у уже знакомых далеких звезд, бесконечных миров и пустоты космоса. Они вновь плыли перед её прикрытыми глазами, сотрясая само время и пространство непомерными знаниями и силой. Всем тем, к чему обыватели ни одной из рас не спешили приобщаться.
Всего того, чем они не думали интересоваться в силу своей недалекости, слепоты и узколобости. Большинство людей - все более убеждалась Корнелия, ни под каким предлогом не готовы к солидарности и пониманию других.  Они ничем не лучше своих противников. Сколько бы за них не боролся человек – в конечном счете, на место одних монстров придут другие. Она – бывшая служительница темных сил – в особенности сильно ощущала этот ироничный аспект мироздания. Свержение одних чудовищ лишь порождает их последователей в новой, часто сияющей обертке.
В раздумьях, Корнелия стояла пред рыночной площадью, в сопровождении своего спутника и взирала сама в себя, в глубину собственного сердца. Что-то яркое, горячее хотело врываться из глубин её сознания - тем, чем поделились с ней сами звезды, сам мир во всех его обличьях - теперь готова была поделиться и она с другими. Но другие этого не заслуживали. Их понимание добра и зла, справедливости и несправедливости было слишком далеким от видимой ей истины.
И только она, отринувшая Темные Силы, увидевшая весь ужас происходящего и свою стыдливую роль в нем, кто как ни бывшая тёмная жрица, может сделать мир лучше? Освободившись от оков зла, волшебница познала его лучше многих. Знала сильные стороны воинства мрака.
Но не хуже изучила и слабые.
Возможно, в борьбе с тем, что для неё зло – ей вновь придется прибегнуть к старым методам. Возможно, она будет казаться ничем не лучше других в процессе наведения порядка.
Но именно она, и никто другой, судьбой данным правом, может помочь миру низвергнуть зло, таившееся в людских сердцах. Она - была разрушительницей. Но может стать и спасительницей. Не плакуньей и не крикуньей, а воином, который огнем и мечом принесет порядок в этот мир. Порядок, разумеется, построенный по её лекалам.
И сейчас, предлагая спутнику помочь спасти магов, женщина думала, разумеется, не о магах. В грядущей войне за собственные идеалы ей потребуются союзники. А чтобы их приобрести нужно приложить усилия. Здесь все было максимально просто.
Оклик Айдена, указывающий на опознавательный щит вернул женщине чувство реальности - но и витиеватые думы её к тому моменту подошли к концу. В их довершение, она поспешила обратиться к ведьмаку, дабы поделиться своими переменчивыми чувствами.
- Я помню твои слова - спокойно призналась ведьма с максимальной благожелательностью в тоне. Не было ни единой причины полагать, что та наполнена по-прежнему обидой или скорбью из-за прошедшей ситуации. Её лицо не выглядело переживающим, скорее, полным уверенности.
- Можно сказать, они даже были в чем-то полезны – призналась та – Я убила множество невинных людей, но, в конечном счете, мразью, как ты говорил, смысла быть не имеет. Так делают все, и это глупо. С моим опытом и знаниями следовало бы перестать шагать  в ногу с толпой и попробовать хоть в чем-то быть лучше - собеседница подошла поближе, прихватила спутника за руку, будто пытаясь через ту поделиться неким сакральным знанием.
- Но есть и другой важный нюанс. На этой войне едва ли кому удастся победить без союзников. Если повезет, то, быть может, мы убьем двух зайцев одновременно. Главное, не попасть в расставленные другими охотниками ловушки.
Как никогда, упоминание об "охотниках" и "ловушках" звучало двусмысленною.
Довершив свою мысль, Корнелия избрала нарочито аристократическую походку и побрела к "знакомым".

Отредактировано Корнелия (10.11.20 18:24)

Ещё когда Корнелия только начала разговор о помощи магам, она с нескрываемым любопытством изучала реакцию Айдена - все-таки, этот человек здорово отличался от самой ведьмы. Искорки в его сердце вспыхивали далеко не так ярко, как у неё.
Но и гневом в адрес многих он не отличался. Его отношение к самому простому населению, мещанами и кметам было совсем не таким, как у женщины - да и по меркам охотников на чудовищ выглядело вполне сносным. Они не являли для него расходного материала, и перед лицом своей спутницы тот никогда не отказывался прямо провозглашать собственные идеалы. Однако, к немалому её удивлению, ныне Айден вовсе не воспылал благостным огнем желания помощь попавшим в беду магам. Чем больше времени утекало, тем больше казалось, что тот вовсе жалеет о своем согласии ранее. А ведь к делу они даже не успели приступить.
Губы его были сомкнуты, а жесты ничем не примечательны - но, о лицо, лучше всякой  телепатии оно выдавало тягостные думы. Если не страх, то как минимум опаска имелась в арсенале чувств спутника относительно затеи Корнелии. Каждый нюанс его мимики, каждую ужимку совсем не добрая колдунья успела изучить за неделю дороги. В коварных целях, разумеется.
Тем удивительнее, что та, пылавшая нездоровой любовью к изничтожению других, вовсе не спешила обвинять симпатичного ей мальца в заячьей трусости. Она лучше многих других знала, на какие поступки Айден способен, и потому, главное, что её ныне волновало - имеющаяся мотивация. Каким бы пупом земли она не была, этот человек не переставал её удивлять.
Тот решил самостоятельно поделиться результатом собственных раздумий - и на них Корнелия ответила широкой улыбкой. Но развесистые триады, воплощенные им в слово, не спешили снискать аналогичного ответа от неё. Лик загадочный, столь старательно натянутый ведьмой на свой зловещий, ранее, образ, ныне запутал бы многих.
Покачав головой в знак удивления заботливостью спутника, Корнелия как бы невзначай потянулась поближе. Он схватил её за локоток, а та и рада стараться, да уже обхватила его плечи.
То и глядишь, шепнула бы пару слов на ухо, да думала женщина о своем, о девичьем. Заговорщическое выражение лица, и сбивчивое дыхание были единственной маскировкой бури, разразившейся внутри. Но  её могучая сила неизбежно приближалась к высвобождению.
Под дуновение порывистого ветра, женщина излила свои спрятанные чувства и бесстыдно впилась ведьмаку в губы, краснеть даже не помышляя. Она поняла, что железо нужно ковать пока горячо. О, и как же путница была быстра в этом движении. Но столь же стремительно Корнелия и отринула - не давая спутнику возможности опомниться. Пошалить и тут же отвлечь беседой - становилось её проверенной тактикой.
- Не беспокойся, Айден - игриво попросила волшебница - Единственный костер, на котором я готова гореть - пламя одной маленькой интрижки. А твоим заискиваниям, знаешь, мне сложновато поверить - бесстыдно соврала она, да так, что и не скрывала вранья.
- Разве я могу на слов принять за правду, что за меня переживает человек, который хотел меня убить? О, наверное, ты беспокоишься, вдруг кому-то другому достанется моя голова и награда в придачу, да, Айден?
Голос её был полон иронии, словно океан - рыбы; но, памятуя о распутности магов, в шутке была лишь доля шутки.
Ведьма качнула в сторону головой, и взмахнула руками - хотела та или нет, а улыбку на лице ей скрывать не удавалось. Коварно бегающие глаза поблескивали, рыжие волосы развивались на ветру, и только пушистого хвоста не хватало, дабы она превратилась в хитрую лису.
Но, делу время - потехе час.
Когда парочка, наконец, приступила к, пожалуй, более важному ныне занятию, волшебница вновь навострила свои ушки. Какая женщина не желает знать, с кем водится её спутник? Вот, то-то же. Краснолюды, с коими Айден явно заключил не одну сделку, выглядели довольно простыми и работящими - никого и не удивляло, что именно такие в основном и оказывались в кругу общения ведьмака. Отсутствие напыщенной аристократии и пафосных чародеев, впрочем, не создавало обманчивого впечатления простоты его натуры - наверняка, на то был волен случай, и ничего более. Охотник на чудовищ был крайне хитер, хотя и пытался создать ложное ощущение простодушия. Простодушный уже лежал бы трупом в её родительском доме, и уж тем более не имел бы и шанса претендовать на холодное сердце волшебницы.
Пока охотник беседовал с работниками кузницы, Корнелия придавалась собственным думам и показно молчала. И была на то причина - она мало понимала в том, как себя должна вести настоящая леди голубых кровей; не знала как правило раскладывать столовые приборы, каковы нюансы беседы на светских вечерах с такими же аристократическими представителями противоположного пола, как правильно подавать себя перед представителями низших слоев - в общем, не знала она толком ничего. Говорили у неё в деревне - молчи, и сойдешь за умного. Корнелия и помалкивала. В конце-концов, игривыми оттенки света, бликующие на начищенном идеально оружии, интересовали её и то больше, нежели чем чужие ностальгические измышления.
В определенный момент волшебница уже понадеялась, что про неё вовсе забыли - по закону подлости тотчас же все внимание оказалось направленным в её сторону. К счастью, его львиная доля тянулась от спутника. Его рассказ был изучен ею со всей должной внимательностью; но не спешила она озвучить пару веских слов в ответ. Быть может, её помесь сарказма, иронии и ехидства и была уместной в иной раз, но никто не мог гарантировать, что слова не услышат знакомые Айдена. А потому, примерив маску аристократки, волшебница запела совсем иные соловьиные песни.
- Как видишь, не все понимают, что их дикарские порядки и насилие более не являются актуальным трендом эпохи - выговорила колдунья уверенным, слегка высокопарным голосом свое мнение касательно "белок". Лицо её было безразлично и холодно-  - всего чего добьются эльфийские радикалы своим вызовом современной цивилизации - так лишь горя себе и своим семьям. Их анархистские потуги - артефакт прошлой эпохи. Даже одеты они безобразно.
Получившаяся сама собой последняя фраза едва не ввергла заклинательницу в глупый, неуместный смех - и только, видимо, прибытие в оружейную сберегло её от очевидного фолла.
Корнелия не спешила входить в ту своим аккуратным шагом  - прежде, с порога она изучила интерьер, архитектурный стиль, в котором оно было исполнено... в общем, сделала вид самый что ни на есть задумчивый. В культуре она была слабовата.
Но глазки её, словно сорока на блестяшки, уже бесстыдно бегали, а руки так и тянулись все посмотреть и проверить. Дабы не проколоться почем зря, она отвлекла внимание очередной репликой:
- Видно, его августейшество Радовид V нечасто заглядывает в этот город, раз тот настолько утопает в беспорядке.  Но ваша лавка, и в особенности эта комната - единственные заставили меня зажмуриться. На фоне местной серости её сияние и лоск так ярки, что ослепляют всем своим контрастом.
Подобно истинной аристократке, Корнелия обладала талантом при необходимости изливать приятные всякому слушателю речи - но вежливость вежливостью, а пришла она сюда за делом.
Что не говори, а имеющийся выбор определенно поражал воображение - прохаживаясь от стойке к стойке, женщина и не знала, на чем ей стоит остановиться и между чем выбирать. Подсказку, впрочем, ещё несколькими днями ранее дал её спутник - и теперь она вполне догадывалась о существовании некой странной системы - чем более пафосно и претенциозно выглядело оружием, тем менее вероятна была его высокая боевая эффективность. За сим, Корнелия отмела немалую часть имеющегося арсенала - туда же и отправились кинжалы, одноручные мечи, которые требовали на её взгляд слишком высокой точности или скорости.
Взгляд остановился на трех полуторках, для оружейного эксперта наверняка бывших совершенно разными, но для Корнелии - практически одинаковыми. Хоть в нарядах она неплохо разбиралась.
- Пожалуй, помощь мастера меча не была бы лишней в сим замысловатом деле - ведьма обернулась, подзывая тем самым Айдена. Видели сами небеса и преисподняя, как неловко она себя чувствовала в образе - но виду упорно не подавала.

Отредактировано Корнелия (12.11.20 01:33)

В перерывах между изучением оружия, заклинательница то и дело поглядывала на Айдена. Нет, не был тот картиной известного художника, и даже не статуей именитого скульптора. В этом человеке крылась большая загадка, нежели чем в расхваленных произведениях именитых авторов - загадка мотивации ведьмы. Их отношения развивались быстро. Точнее - совершенно исключительно быстро, по всяким её меркам превышая устоявшиеся представления едва ли не на порядок. Куда так она спешила? Корнелия прикусила губу. А ведь спешила она, как спешит занимающий второе место на скачках наездник.
Но тень сомнений не ниспадала на яркий свет её сердца. Стыдно ей также не становилось. В легком бризе своего рассудка, навеянном новой силой, витала она по столпам собственной жизни среди цепких картин памяти. Вся её судьба была усеяна ограничениями, запретами, скована словно кольчуга всякого рода нормами. Но самые большие её оковы оказались лишь средством её использования, поводьем раба, а не свободного человека. Так ли уж отличались общественные стандарты и её соственные комплексы?
Не отличались.
Женщина тяжело выдыхнула, пропуская через себя простой, но давно напросившийся вывод. Она будет делать то, что посчитает нужным и так, как посчитает нужным. Сфера украденных у неё долгие годы чувств не станет в этом исключением.
Ведьмак был силен, рассудителен, и ответственен. Его лицо у искушенной Корнелии так же вызывало симпатию. Она могла на него положиться, и в достаточной мере понять - а он мог подставить ей плечо, скомпенсировав собственную неидеальность колдуньи. Их отношения были не только и не столько случайной дурацкой интрижкой, а симбиозом. Она могла доверить ему свою спину. Иного и не требовалось уже давно взрослым людям. Право, он был робок - но здесь и требовалось возжечь огонь её целеустремленностью и решительностью.
Их отношения, однако, не давали покоя не только непосредственным участникам. Во всю за спиной шушукались краснолюды - и без сверхестественно чуткого слуха по жестам, интонации и отдельным обрывкам фраз было понятно, о чем идет речь. Словно не оружейники, а две бесстыдные, базарные бабы, трепались они о тяжкой судьбе ведьмака и что-то, видимо, говорили про зловещую Корнелию. Волшебница редко отказывала себе в возможности оправдать ожидания других. Зачем было изменять традиции? Посмотрев грозным взглядом сначала на Айдена, следом она нарочито подошла поближе, и назидательно взглянула в очи Коху. Её правая рука подпирала бок, а левая нетерпеливо постукивала по бедру.
Холодный, стальной образ и яркие, горящие глаза пуще всяких слов заставили краснолюда умолкнуть.
Ему в пору было искать собственную душу, сбежавшую в пятки.
Среди воцарившейся тишины, наконец, она получила возможность довершить свой выбор. Первый и второй мечи были вдоволь осмотрены, с соответствующими неутешительными выводами. Все внимание оказалось обращено на третий, который со слов ведьмака был наиболее сложен. Он же снискал основное внимание у публики - пока мужчины препирались, волшебница смотрела. Её не интересовала болтовня ни о чем, хотя, право, история заказчика казалась чем-то поучительной. И даже больно знакомой.
Женщина не спешила озвучивать свои предположения.
Вместо того, она опустила руку на металлическое лезвие меча, и зажмурила глаза, взирая в зрительной пелене на себя, затем - на него. Два других меча, бывшие финальными кандидатами на выбор, безусловно, могли похвастаться заботой их нынешних хозяев - кузнецов. В их теплой, густой энергетике виднелась чья-то изящная, внимательная и кропотливая работа. Но ничего более не наблюдалось. Третий был противоположностью, словно сотканной из льда - от него веяло смертью, хотя и не знал тот явно ещё вкуса алой крови. В холодной дымке, окружавшей лезвие, во мраке неведения что-то далекое, манящее поблескивало, не растрачиваясь на яркие представления всякому страннику.
Волшебница пригнулась, дабы присмотреться поближе - нечто тайное, загадка, разгадываемая лишь избранной публикой, стала раскрываться её ненасытному, страстному взору. Душа бывшей темной жрицы всеми своими фибрами почувствовала нечто знакомое по мечтательным видениям. Столь далекое, но кажущееся близкое. Пропадающее днем, дабы взирать ночью из века в век. В том, что кому-то виделось лишь искусным оружием, иным же - не более чем инструментом, бездушным куском металла, ведьма с легкостью находила близкое ей. Пусть и маленькая, словно алмазная крошка, была в том частичка самой Вечности, взирающей беспристрастным взглядом на мироздание и его разнообразных, непослушных детей. Даже опытный воин мог бы ошибиться, а кузнецы - с прищурой всучить тому дешевую подделку. Но ей, стремящейся к звездам, несомненно, было близко то, что порождено одной с ними пустотой. Это чувство никогда не обманывало ведьму.
Руки аккуратно схватили меч, как учил Айден, и перехватили параллельно телу перед собой.
Оружие играло на свету гранями, как блестели её глаза. Как отражал свет ледяной металл лезвия, словно причудливая галерея из зеркал. Он - меч - был легок, как перышко - и она словно парила на весеннем ветру. Ей трудно было устоять, а ему - лежать здесь без дела.
Корнелия осмотрела Айдена в поисках подсказок в его ужимках, движениях. Наверняка он уже сделал свой выбор, и может, ей стоит ему довериться? Но как холодна стужая ночь, так и холоден был его взгляд. Выбор был за нею, и не слишком уж сложен.
Пред тем как подвести итог, ведьма стала вольготно прошлась по комнате. Окинула взглядом краснолюдов и искусно украшенные прилавки. Меч со змеиной мордой из рук она не выпускала.
- Слишком претенциозно. Все-таки, мы не в театре.
Первый клинок был безжалостно отвергнут.
Корнелия прошлась от начальной витрины до второй.
- Может демаскировать в солнечную погоду.
И второй постигла такая же участь. А третий уже лежал у неё в руках.
- Звездный клинок - задумчиво выговорила она, витая в облаках своих причудливых мыслей и ассоциаций. Лицо её выглядело отсутствующим, а глаза зажмурились. Даже осанка - и та зависла, словно у вкопанной.
- Как свиваются в единый поток туманности, так и мы устремимся к небесным светилам.
Глаза её в подтверждение намерений распахнулись, но в это мгновение не горели они ярким светом. Были те все так же пустыми, глубоко внутрь себя погруженными.
- И запечатлим себя в Вечности - продолжила волшебница, осторожно взмахнув оружием. Хват её все ещё требовал наработки - Спасем заблудшие души от страданий. Я так и назову его -  обратилась она к мечу -
- Спасителем.

Отредактировано Корнелия (12.11.20 20:52)

Сделанный выбор, обычно, ознаменовывался для ведьмы падением некоего эфемерного камня с души. Расслаблением, облегчением... Только лишь не сейчас. Ныне ей вовсе не хотелось расслабиться и отдохнуть. Она оставалась на стороже, как хищник, взирая за каждым движением и ноткой эмоций в воздухе. Причудливым образом её раздражение, а позднее - настороженность к ведьмаку ныне уже благополучно трансформировалась в доверие. Однако, так ли широки были пределы её великодушия? Отнюдь. К его знакомым она не испытывала ни малейшего доверия и пиетета.
Она не стала вмешиваться в разговор ведьмака с краснолюдами, но внимательно его слушала. И готовилась, вместе с тем, к отправке. Мечу полагались ножны, а ножнам - точка крепления. Таковых, на её памяти, встречалось два варианта, и только один казался ей уместным.
Не очень ловким движением "Спаситель" вместе со своим футляром она закрепила за спиной - техники, коим учил Айден, предполагали его нахождение там, да и, казалось, это придаст ей опасливости в глазах кметов. Небольшой, но приятный бонус радовал душу. Она будет ввозить в конфузию и устрашать.
А вот тело "бонус" не радовал.
Пусть и сравнительно легкий, меч заметно утяжелял спину. Она явно требовала больших тренировок, на которых мог лишь настоять ведьмак.
Но ведьма даже и не пикнула.
Смотря на охотника искоса, она отчетливо ощущала - в ней нет желания перед ним выглядеть неуверенной и слабой.
Он был крепок, спокоен, быстр и точен - но она, словно бы часть реки их отношений, могла отравить и поколебать все это собственной неуверенностью, подточить его слабиной и сомнениями. Она чувствовала, что между ними формируется эмпатия - но работает она и в негативную сторону, которую не стоило недооценивать.
С этими раздумьями, наконец, ведьмак был готов отправится в путь. А значит - наступал момент расставания.
Пожалуй, самая нелюбимая часть Корнелией.
Он уже успел попрощаться, и пока Хек явно не желал так быстро расставаться, Кох, коего волшебница успела смерить пронизывающими очами, явно не испытывал такого радушия.
Вот и ведьма, обычно не падкая на длительные церемонии прощания, ныне имела удовольствие вовсю ею воспользоваться.
Поспешно натянутая гримаса благодетельного спокойствия улыбнулась более приветливому краснолюду, и пожелала удачи тому в начинаниях. Даже практически не натужно.
Но когда заклинательница перевела взгляд на Коха, тот резко и недобро переменился. Быть может, в последний раз, она не могла не отыграться.
- А вам, милсдарь оружейник, не в пору пугаться магии женского взгляда - акульей улыбкой сверкнула женщина, как бы невзначай поправляя меч - Надеюсь, иная аристократка не обратит вас своим сверканием в пепел.
Полная нескрываемой иронии, она ушла прочь без оглядки. Уже на улице продолжила разговор тет-а-тет с Айденом.
Невооруженным взглядом колдунья видела - погода становилась промозглой, сыроватой. Нос закладывало. Срывающиеся один за другим порывы ветра то и дело съедали половину фразы, дребезжа в ушах.
- Ты соблюдаешь осторожность даже с друзьями - повышенным тоном выговорила она. Слышно было плохо, но и кричать тут явно было некстати - Это похвально, Айден. Нынешнее время слишком сложное... чтобы кому-то излишне доверять.
Себя она, конечно, считала исключением.
- Пойдем, надо скрыться от этого ветра - ненасытная стихия утихать и не собиралась. Но шаги - хоть те были слышимы, звенели где-то совсем рядом. Найти более тихое место на рынке не оказалось проблемой.
К удивлению Корнелии, большинство продавцов уже закончили торговлю, а последние - явно то сделать собирались. Покупатели в нелепой возне куда-то спешили, и образовавшееся столпотворение вовсе не виделось случайностью.
Волшебница поймала спутника взглядом, и едва слышимо шепнула:
- Ты прав, здесь явно что-то не так. И это не похоже на проверку на рынке. Эти места - окинула она рукой - Явно официальные.
Неутешительные выводы так и напрашивались, но остались не озвученными.
Не растрачиваясь на слова больше, они молча двинулись к портовой администрации.
- Похоже, скоро мы узнаем, насколько в этом названии заключена грустная ирония - призналась ведьма, памятуя разговор о мече. Лицо её не выглядело веселым.
- Многих можно спасти лишь одним образом. Ты понимаешь, о чем я. Главное, самой не оказаться "спасенной" стекающими по наши головы тучами - неопределенно встряхнув головой, ведьма озвучила своеобразную аллюзию на приближающиеся события. Ей не требовалось более вспоминать сон, он и так уже становился явью. Проблемой являлось иное: в наседающую пасмурность и духоту самые разные мысли собирались в крупный и хаотичный ком, то и дело беспокоя сознание вроде бы и давно позабытыми переживаниями. Сейчас ей не к месту вспомнилось о том, сколько всего приходилось поспевать самой - что голова, кажется, уже от всего гудела. Для простой деревенской женщины скорость перемены событий имела невообразимые величины, но и для неё, не самой, скажем, обычной - лавины информации едва успевали оседать в горных долинах разума, не сметая скудные городки знаний. Учеба, ведьмак, побег, охотники... Она и не знала, как везде поспеть и не разорваться. Внутренний импульс толкал её к спонтанным действиям.
- Все одно к одному. Нам нужно поспешить, ведьмак - обычно более спокойный и монотонный, голос Корнелии стал ныне строг и собран. Та не скрывала свою озабоченность происходящим, как бы ей в иной раз не хотелось. Её лицо стремительно хмурилось, но тон не дрогнул. На уме не виднелось страха, но была припасена решительность.
- Тучи сгущаются, и, похоже, наш враг уже ждет нас.
Глаза ведьмы злобно, зверино блеснули.
Медленно окидывая взглядом небо, женщина заметила, как уже собрался дождь, прочувствовала испарения влаги в воздухе. Где-то вдалеке блеснула промеж туч молния. Безопасное, было, пространство, медленно и едва заметно электризовалось, слегка напрягая её тело. Подобно водяной взвеси, вокруг витали маленькие, уплотненные частички магии. Не зная, чувствует ли те охотник, заклинательница решила поделиться своими наблюдениями.
- Воздух уплотняется, наполняясь чьей-то магией и влагой. Ещё одно подтверждение, что, вероятно, ловушка уже захлопнулась - сообщила колдунья, пораздумав ещё пару секунд. Пальцы её громко забарабанили по поясу - Но это не повод отказаться от наших планов. Идем к начальнику, как и договаривались, нужно узнать побольше о происходящем и отбывающих кораблях. И о магах, конечно, Айден. Как можно больше о них - обратилась она все тем же бесстрастным голосом к спутнику. Ей упорно казалось, что тот по-прежнему пребывает в некой потерянности из-за создаваемого ей риска.
Но отступать она не собиралась.
- Будем действовать по обстановке исходя из того, что узнаем. Быть может, сырая погода сыграет нам на руку. Во влажной земле гораздо проще хоронить своих врагов.
Душа и тело волшебницы уже жаждали обагрить клинок меча свежей кровью.

Отредактировано Корнелия (14.11.20 01:44)

Чем больше проходило времени с момента выхода парочки из оружейной лавки, тем больше принюхивалась и приноравливалась к витающему в воздухе чувству Корнелия. Напряженная, тяжелая атмосфера заставляла сердцебиение ускоряться, а адреналин - словно готовиться к марш-броску, создавая захватывающее ощущение перед выбросом. Ведьма прекрасно помнила окружающую её энергию, эманации тянущегося, железистого вкуса. В этом месте, приморском городке Роггевене, стремительно всходило ночное светило - его присутствие в дневное время, разумеется, не было в достаточной степени видимым. Но на астральном плане оно сияло уже ярче самого Солнца. Её испещренная поверхность волнующе колебала тонкие струи души волшебницы. Кровавая Луна взирала на пятачок земли, готовящейся к жатве.
Территория порта, в противоположность открытому пространству, все ещё не была до конца готова к её восшествию - среди унылых стен кипела деловая жизнь, вокруг сновали клерки, работники порта, купцы, роптавшие по поводу груза. В их приземленном, будничном настроении и энергии не было ничего того, что могло заинтересовать бывшую темную жрицу. Определенную информацию, за которой их - ведьмы и ведьмака пара сюда прибыла, могло дать лишь одно лицо. К нему путники и направлялись.
В эти напряженные минуты Корнелия не находила в себе возможности и желания уделить внимание Айдену - вместо того, то безразлично, то оценивающе она озиралась по сторонам. Изучала окружающую обстановку. Её разум все более концентрировался на задаче, которую следовало выполнить, и высокие душевные порывы в такие моменты ей казались не слишком уместными. Но единожды поймав взгляд охотника, сердце колдуньи заметно екнуло, а в горле сжался ком. Обеспокоенность у того даже не скрывала своего лика. Делать было нечего, кто, как не Корнелия способен ослабить тяготы тяжелых мыслей?
Подгадав момент, когда не будет лишних взглядов, женщина крепко обняла своего спутника. Едва заметный красноватый налет разлился по щекам; глаза её хитро блеснули, взирая в кошачьи зрачки Айдена. Невольно, она улыбнулась.
- Не переживай, я с тобой. Мы справимся, а все кто нам будет мешать - заплатят за это.
Она быстро отринула, дабы дозировать сантименты, и не попасться на глаза. Тем более, нужная дверь уже была перед ними. Пришло время разыгрывать сценку перед благодарными зрителями.
Таковым стал один-единственный, не очень импозантный, но все же достаточно приличный мужчина не самого молодого возраста - по разговору, обстановке и жестам Корнелия без труда определила, что тот явно не принадлежал к каким-то особо благородным кровям. Он был как она - а значит, и инструменты к замку его знаний требовались соответствующие.
Несмотря на свои немалые артистические таланты, сходу определенного вывода о том, какая методика должна быть применена для получения информации, Корнелия не имела. Ещё хуже, она не была мастером раздувания сильных эмоций из маленькой искорки. Однако, пока ведьмак и начальник беседовали, не включая её в разговор, та в угоду отсутствующей вежливости их не перебивала, и потихоньку встраивалась в ритм обсуждения. Войдя в неглубокий транс, колдунья стала подстраивать эмоции на нужны лад, дергая за маленькие ниточки своего сознания. Ещё матушка учила её, что в таких случаях лучше дать показать себя первым собеседнику. И как его карты раскроются, переходить в атаку.
На конторскую крысу, столь далекую от реальных ужасов мира, ими она и посчитала уместным произвести атаку. Ввергнуть в конфуз, возмущение, недоумение. Быть может, даже напугать творящимися за стенами города ужасами.
Когда пришло время вопросов в её сторону, спокойствие и холодность в душе Корнелии стали резко куда-то убегать. Во всяком случае, так оно выглядело - мышеловка приготовилась к тому, чтобы захлопнуться.
- Дела у моего мужа хуже некуда - сокрушенным голосом призналась колдунья, начиная ответы на расспросы с конца. Обычно низковатый, строгий и уверенный тембр стал дрожащим, слабеньким, как молодая березка.
Ведьмак отчаянно врал, рассказывая представителю администрации порта небылицы. Но именно они, как ей казались, и наиболее эффективны в её "подавляющих" планах.
- Его больше нет с нами. О Боги, могу их только молить, дабы его светлая душа обрела покой. Когда я вижу все это.. - окинула она рукой комнату, указала на окна - Я вспоминаю его. Он так же любил скромную, но со вкусом и выдержкой обстановку. За такое чучело - указала дама на доставленный Айденом трофей - он наверняка бы отдал целое состояние.
Губы ведьмы едва заметно задрожали, а глаза стали поблескивать, словно в тех вот-вот должны были накатить слезы. Заклинательница всячески делала вид, что недюжинными усилиями старается себя успокоить, на деле же напротив раскручивая сознание на фальшь и эмоции.
- Мне все ещё очень трудно с этим смириться. Я уже устала от этого непрекращающегося ночного кошмара. Куда мы не ступаем - по нашим пятам идет смерть! - воскликнула она совсем безрадостно. Скорее, отчаянно.
Речь её все более наполнялась экспрессией, эмоциями. Но только большой знаток волшебницы мог увидеть, насколько они натужные. Для постороннего взгляда лицо её выглядело несравненно горестно, а заданные той вопросы только усилили накал эмоционального захлеста.
- Когда уже эта проклятущая старуха насытится? Сколько горя ещё должно ниспасть на наши плечи, чтобы все наконец успокоилось, и в мире воцарился мир? Палачи в латах, ратующие за цивилизованность, бандиты, мародеры, сожженные деревни, костры, поля, над которыми вьются черные вороны. Нигде нет спасения. Ужасный конец становится ужасом без конца.
Ведьма сокрушенно встряхнула головой, будто ответа и не ведая. Тонкие ручейки слез медленно стекали с её изумрудных глаз, кристальной чистотой своей слегка поигрывая на свету.
- Сначала мещане и кметы, потом - аристократия. Даже Короли. Его величество Фольтест и тот стал жертвой. Теперь наступила очередь чародеев. Впрочем, за них.. я наверное меньше всего бы переживала - довольно безразлично процедила женщина, стирая платком слезы. Глаза равнодушно потупились в пол.
- Эти прощелыги наверняка спрятались так хорошо, что и сама смерть их не найдет. Мне б у них поучиться... - тихо всхлипнула дама - Но сейчас вы, господин Барклай, лицезреете меня вашими глазами. Может, вы сможете мне помочь? - обратилась она, искоса смотря в глаза мужчине. Лицо "безутешной вдовы" у любого бы вызвало печаль и жалость.
- Все что я хочу, господин Барклай, это чтобы мои очи не видели этого ужаса, и я не вставала с криком от ночных видов ужасной резни. Чтобы я не просыпалась от воплей убиенных негодяями кметских детей. Меня обещали приютить родственники в Ковире, но до туда так трудно добраться. Опасности подстерегают на каждом шагу. Может, хоть у вас ходит суденышко? Или.. - как бы невзначай вспомнила она - Мой придворный чародей, царство ему небесное, что-то говорил про быстрое перемещение из одной точки в другую, я.. - для вида замялась она - Не помню название. Может, хоть так, может хоть местные маги оказывают такие услуги? Или, какой караван безопасно довезет до севера?
Прозвучавший как бы невзначай вопрос тотчас же был перебит другой репликой женщины. Ей больно уж не хотелось акцентировать внимание на нем, дабы не вызвать лишнего подозрения, но крючок она благополучно забросила.
- Мне страшно, господин Барклай - тело заклинательницы стало покрываться мелкой, перепуганной дрожью, когда та вспомнила несуществующий ужасный момент - На нас нападали бандиты. Я была на волоске от смерти, и видела.. много, много крови - словно пытаясь закрыться от ужаса, "аристократка" опустила лицо в ладони.
Голос её сбился в конец, а сердце колотилось так громко, что, кажется, вот-вот должно было вырваться из груди.
- Простите убитую горем вдову - завершила она свои триады, да запила "горе" большим глотком ароматного чая.
Ужасно напуганная и подавленная, она все же сохраняла прямую осанку и приемлемый вид.

Отредактировано Корнелия (14.11.20 22:57)