День выдался долгим. Если говорить точно, это даже были несколько дней, слившихся в один, но, Эрика, как ни странно, совершенно не чувствовала усталости. Будь ее воля, она предпочла бы продолжить путь, а не останавливаться в придорожной корчме, однако, лошади и сопровождающие графиню воины нуждались в отдыхе, воде и сытной еде. Девушка не сочла нужным спорить. Перекинувшись парой фраз с Лораном и пожелав всем доброй ночи, она уверенно поднялась наверх в доставшуюся ей комнату и теперь сидела на постели, неторопливо переплетая тяжелую косу и думая о чем-то своем.
В камине тихо потрескивал огонь, на столе стояла зажженная масляная лампа, бросающая на стены причудливые тени, за окнами завывал ветер, обещая очередное похолодание. Несмотря на яркое пламя, в комнате было прохладно, и Милорадович то и дело поправляла шерстяной платок, норовящий соскользнуть с плеч, и поджимала ноги, пытаясь просунуть их под тонкое одеяло. Признаться, самым верным было бы лечь наконец в постель и перестать дрожать, но беглянке совсем не хотелось будить Витольда, измучавшегося в дороге. Бедный мальчик уснул сразу, как только его голова коснулась подушки, и теперь наверняка досматривал очередной сон. «Может быть, даже счастливый», - подумала Эрика, обернувшись к брату и заботливо поправив на нем одеяло, - «ведь мы возвращаемся домой. Подумать только, мы возвращаемся! Ты и я. Если бы с нами отправилась и Присцилла, все было бы так, как раньше. По крайней мере, сейчас… Мы могли бы представить, как слуги нас встретят и поспорить о том, какой пирог они подадут. Приси бы непременно напомнила нам, что ненавидит пироги с луком, а я бы сказала, что это совсем неважно, и что, как по мне, так можно и вовсе обойтись без праздничного ужина. Как жаль, что дома нас больше никто не ждет. У меня есть только ты, малыш, а у тебя только я».
Аккуратно коснувшись лба Витольда и смахнув с него упавшую на глаза прядку, девушка поднялась и, сунув ноги в носки и ботинки, неторопливо прошлась по комнате, ища глазами приготовленную заранее ленту. Ей помнилось, что та осталась лежать на столе, однако, сейчас на столешнице было пусто, и Милорадович вынужденно остановилась, пытаясь припомнить, куда могла сунуть пропавшую ленту. «Может быть, в карман? Хотя нет… Это вряд ли. Скорее всего, она просто упала на пол. Ладно, по утру поищу. Пока подойдет и веревка. Господин барон меня и не в таком виде видел. Равно как и Кристоф. Интересно, он уже спит? Если нет, мы могли бы пройтись перед сном. Хотя нет, не могли бы. Счастье людское хрупко, и не мне его рушить. Самым мудрым будет остаться здесь». Вздохнув, Эрика вновь опустилась на край постели и, скинув ботинки, подтянула ноги к себе, принимаясь задумчиво изучать скользящие по стенам тени и воображать, что ждет ее там, в разоренном и брошенном доме. «Наверняка это будет страшнее, чем я сейчас представляю», - заметила девушка, - «мертвые слуги, повешенные защитники замка… Тела явно уже растащили вороны. Проклятые птицы выклевали мертвым глаза и изуродовали когтями лица. В гнилой плоти наверняка завелись скользкие мерзкие черви. Смерть не прекрасна. Она уродлива, в каком бы облике не являлась. Нужно будет попросить Лорана свернуть с дороги и заехать в храм Мелитэле. Стоит поговорить с Нэннеке и прихватить с собой благовония для мертвецов. Если только наша молельня еще уцелела. О, Мелитэле! Что вообще могло уцелеть?! Ну почему? Почему я не вернулась в имение раньше?»
Глубоко вдохнув, графиня на мгновение прикрыла глаза, однако, тотчас же распахнула их, резко обернувшись к Витольду. До того мирно сопящий мальчик теперь заметался во сне, и Милорадович не придумала ничего лучше, чем разбудить брата. Пересев поудобнее, она принялась трясти его за плечо и звать по имени, однако, Витольд все никак не хотел возвращаться из сна, повторяя обрывки слов и молотя руками по одеялу. Не зная, что делать, Эрика подняла мальчишку, вынудив сесть, и прижала к своей груди.
- Витольд, просыпайся! Прошу тебя, просыпайся. Все хорошо. Я с тобой. Мы в корчме, и здесь никто не пытается причинить нам зло. Витольд! Слышишь меня, Витольд!
Отстранив голову брата, девушка внимательно всмотрелась в черты, и в этот самый момент малыш распахнул глаза.
- Витольд! Хвала Мелитэле! Ты меня напугал! – улыбнувшись, Эрика обняла ребенка и ласково поцеловала в макушку, - Ты кричал во сне, - пояснила она, - Что тебе снилось? Опять кошмары? Как тогда, когда мы были еще в Оксенфурте?

Отредактировано Эрика (13.10.20 20:00)

Эрика была бы рада успокоить Витольда. Сейчас, сидя на постели в теплой гостеприимной корчме, она отчетливо понимала, на сколько сильно нужна мальчишке и на сколько сильно была нужна все прошедшие месяцы, однако, слова утешения отчего-то не шли в голову и не срывались с языка. Точно что-то внутри противилось этому и не желало обрывать странное откровение пустыми банальными фразами. Девушка закусила уголок губы и тяжело вздохнула.
- Кто был мертвым, Вит? – участливо и несколько обеспокоенно поинтересовалась она, - Кого ты видел? О ком ты говоришь? И почему ты уверен, будто Он просил помощи и участия? Ты что-то слышал? Он говорил с тобой?
По-прежнему не выпуская плечи брата из рук, Милорадович чуть отстранила его от себя и внимательно посмотрела ребенку а глаза, пытаясь понять, не может ли сон быть всего лишь страхом. Знай она наверняка, что Витольд никогда прежде не видел покойников, то непременно задалась бы совсем иными вопросами, однако, теперь старалась найти сну обычное рациональное объяснение. «Ты наверняка просто сильно устал в дороге», - сказала себя графиня, - «или, может быть, видел что-то такое, на что я просто не обратила внимания. Я научилась не замечать, отворачиваться и проезжать мимо, но ты… Невинный и добрый мальчик, чье сердце еще не очерствело и не покрылось ледяной коркой. Витольд, мой бедный Витольд». Сглотнув ком, подступивший к горлу, Эрика снова прижала брата к себе и заботливо погладила по волосам.
- Все хорошо, - тихо произнесла она, - это был только сон. Здесь нет никаких мертвецов. Только наши сопровождающие, трактирщик и еще один постоялец, прибывший раньше нас. Я его не видела, но, может быть, именно он так тебя напугал? Хотя… Скажи, а раньше тебе никогда не снились покойники? Вернее нет, не так. Просто расскажи мне все. Расскажи мне, что тебе снилось, и вместе мы попытаемся разобраться с этим кошмаром. Хорошо?
Выпустив мальчика из объятий, девушка сжала его ладони в своих руках и приготовилась слушать долгий и сбивчивый рассказ. «В котором реальность наверняка перемешается с мистикой… Но что, если сон – это не просто сон? Что, если наши страхи имеют под собой определенную почту? Я и сама ощущаю какое-то смутное беспокойство, точно там, в Элландере, меня кто-то ждет. Кто-то, к кому я должна вернуться и, притом, поспешить. Не потому ли я не ощущаю усталости, что я должна быть там? Мы оба должны быть там. Просто ты воспринимаешь это иначе».
Милорадович замерла и, погрузившись в собственные чувства и страхи, сделалась задумчиво-строгой. Даже встала, прошлась по комнате и вновь опустилась на край постели рядом с Витольдом.
- Знаешь, Вит, мне никогда не снилось ничего необычного, - пространно поделилась графиня, - но сейчас меня будто тянет в поместье. Я думала, это просто тоска по дому, предчувствие и предвкушение скорой встречи с потерянным прошлым, но, что если это не так? Что, если дома нас ждут, но не те, кого мы там оставили? Вернее, не совсем те. Я читала, что неупокоенные души часто остаются блуждать по земле не в силах обрести покой и забвение.
Эрика облизнула губы и, моргнув, тряхнула головой, позволяя косе несколько расплестись.
- Но это только легенды и суеверия, - сухо добавила она, стремясь хоть как-то поддержать напуганного сном брата.

«Феликс?!» - сердце Эрики пропустило удар, и девушка встрепенулась, точно пичуга, спугнутая каким-то внезапным шорохом или узревшая неподалеку хитрые кошачьи глаза, - «Тебе снился Феликс?! И именно он был мертв?» То не было новостью или же страшным откровением, и девушка давно уже точно знала, что брат ее убит мародерами, напавшими на поместье, однако, в своей памяти бережно хранила образ живого и чуть обеспокоенного Феликса, и потому теперь, когда оный пошел трещинами, действительно испугалась, не зная, что сказать растерянному Виту и как утешить его. Вместо того, чтобы ответить нечто теплое и приятное, Милорадович вновь сорвалась с места и, обняв себя руками за плечи, беспокойно заходила по комнате.
- Ты уверен, что это был именно Феликс, - остановившись и обернувшись через плечо поинтересовалась она, - В смысле, что ты не ошибся? Это действительно был наш брат?! Ох, милосердная Мелитэле…
Графиня замерла, коротко выдохнула и, выждав пару мгновений, устроилась на постели рядом с Витольдом, крепко-крепко прижав к себе мальчика. «Бедный, бедный мой бедный. Я верно сошла бы с ума, если бы мне вдруг начали сниться такие сны, а ты вынужден видеть и помнить. Помнить… Как странно, что ты все же помнишь. Сны обычно так быстро стираются… Впрочем, ты ведь совсем еще мальчик». Эрика облизнула губы и села удобнее, подобрав под себя ноги.
- Я не знаю, Вит, - честно призналась она, - не знаю, что ты имеешь в виду и не понимаю, что может быть неправильно. Но я верю тебе. Не сомневайся – верю, и, если все действительно обстоит так, как тебе приснилось, а Феликс ждет нас в поместье, мы очень скоро об этом узнаем. Нам осталось ехать дней пять. Если погода не подведет, может быть, доберемся и раньше, и все увидим своими глазами: разоренный дом, покинутые людьми деревеньки и неупокоенных, если они действительно есть. Ты боишься, малыш? – Не бойся. Не сомневаюсь, мы сумеем себя защитить. Мертвые никогда не возвращаются просто так. Если Феликс остался, значит, ему что-то нужно, и мы должны это дать. Я… так жалею, что не осталась в Элландере, и что не вернулась сразу, как только смогла вернуться. Хотя, вернись я тогда, всего скорее, была бы уже мертва. Нам нужны люди, умеющие убивать, и рыцари, готовые защищать. Мне повезло познакомиться с Лораном и, чтобы ты к нему не испытывал, скажу одно: уже не раз он спасал мне жизнь, и я доверяю ему ничуть не меньше, чем доверяю самой себе. Сейчас это очень важно – знать, что ты можешь рассчитывать, полагаться и верить. Господин барон талантлив и бывал во многих сражениях, и Кристоф тоже… Я рада, что он согласился отправиться вместе с нами, оставив в Редании нечто несказанно для него важное. Впрочем, так у него будет больше причин уцелеть и не рисковать собой понапрасну. Наверно я даже горжусь собой в определенной мере. Осталось только вернуться, расправиться с мародерами, вернуть себе титул и вступить в права. Придется встретиться с князем Эреардом, если только он жив. Помнишь, мы ездили на бал в его поместье? Все вместе. Тогда еще и матушка, и отец были живы. Какой же это был год? Кажется, шестьдесят седьмой. Родители и Феликс не могли за нами следить, и меня оставили присматривать за тобой и Приси. Кажется, с того момента прошла уже целая жизнь. Уверена, жизнь князя также заметно изменилась, но я, совершенно точно, хочу его навестить. Мы должны быть сильными, Вит. И мы обязаны вернуть саму жизнь. Себе, собственным подданным, нуждающимся и обреченным. Я хочу, чтобы мы стали теми, к кому люди будут идти за помощью, безопасностью и покоем, а потому мы с тобой просто не имеем права бояться, как бы страшно нам не было. Мы не можем вдруг повернуть назад и выбрать сытую жизнь в Оксенфурте. Не можем все бросить и отказаться от тех, кого обязаны защищать. Мы слишком многое должны успеть сделать, и если для этого придется сразиться с призраком или исполнить его последнюю волю, то я готова. Готова увидеть то, что ждет нас в Элландере, и, я обещаю, я буду с тобой, и буду держать тебя за руку так крепко, как только смогу.
С этими словами Милорадович тепло улыбнулась и, протянув руку, сжала ладошку брата.
- Ничего не бойся, малыш, - сказала она ему, - я с тобой, и я прогоню твои страхи.