Сны обладали великой силой. Это знали все на островах Скеллиге, знал это и Ульвар. Было принято уделять большое внимание снам, которые запоминались или же оставляли после себя налёт тревоги, страха, дурное предчувствие. Если капитану привиделся дурной сон - он отложит плавание. Если чёрный ворон пришёл в грёзах ночью перед битвой - проверит щит, да кольчугу. Но сыну Хавальда, которого прозвали "Волчьим Глазом", снились совсем иные сны.
Зачастую он не помнил того, что видел в ночи, не ощущал ни тревоги, ни опасности. Но иногда приходили видения. Видения того, как охотился зверь. Как чудище, вырвавшееся наконец на свободу, воет на луну, деря глотку, бежит по лесу, вздымая клочья земли могучими лапами, видит жертву, бросается, рвёт плоть, упивается кровью. После таких снов во рту скеллигца оставался пьянящий вкус крови, а в голове продолжал звучать предсмертный стон жертвы. По счастью, ему снились лишь лесные пиршества зверя. Животные, попавшие под взор хищника и не сумевшие сбежать, не более. Не знал Ульвар, действительно ли чудищу не попадались люди, или он просто видел не те сны.
Но одно воитель знал точно - когда-нибудь ему явятся во сне его дети, его жена. Та ночь, которая изменила судьбу всех, кого он любил, за кого готов был отдать жизнь. Бесстрашный муж боялся этой встречи с прошлым. Знал, что не справится, увидев всё, почувствовав торжество зверя. Когда-то он просил лесную ведьму избавить его от этих воспоминаний навсегда. И только сейчас понял, что должен встретиться с ними лицом к лицу. Иначе было нельзя.

Селение Хирунд встретило наёмника на удивление тепло. Он знал, что дело было в том, что тот помог старосте, не бросив в беде, отвадив диких волков, что подкрались слишком близко к жилищам людей. Те, только почуяв дух чудища, сбежали, хвосты поджав, а по Хирунду молва пошла, мол, скеллигец со зверьми дикими речи вести может, да упросили остаться, отдохнуть, помочь снова, если волки воротиться надумают. Тут-то и прослышал Ульвар о сновидице, которая жила неподалёку. Собирался уже отправиться к ней, чтобы помогла с задуманным, да только староста отпускать воителя не спешил, боясь новой напасти. А потому и послал в Анхор с вестью, чтобы упросить ведьму приехать к ним, да помочь воителю.
Ну, от такой щедрости грех было отказываться. Ульвар ел досыта, пил, спал, занимался своими делами. Никто ему не мешал, покуда находился в пределах селения. Он охотился, тренировался, следил за оружием, да вёл счёт дням, каждую ночь ощущая тревогу перед грядущим. Прежде непременно бы просил Фрейю о помощи, защите. Теперь же только к Хеймдаалю обращался, прося послать мужество, да решимость. Так и прошли дни, пока не прибыла в Хирунд сновидица.

***
- Едить! Едить! - кричала бабка, поспешно оббегая низкий забор из плетённых прутков, да в дом заходя, чтобы разбудить гостя заморского. - И Ранек с ней.
Ульвар уже на ногах был, заправлял штанины в старые поношенные сапоги, да ремнём пояс прихватывал, закатывая рукава у рубахи. В пределах селения оружие и защита ему были ни к чему. Похоже, местные жители не знали большего лиха, нежели зверьё лесное. Хотя их стремление задержать скеллигца подольше были подозрительны, Ульвар никаких догадок не высказывал. Придёт время - узнает, что от него на самом деле надобно.
- Слышу я, женщина. Не зачем так кричать, - вздохнул воитель, приглаживая рукой бороду, да проверяя волосы длинные, заплетённые в косу - не расползлись ли. Заметил в очередной раз взгляд старухи, прикованный к узорам, начертанным на висках, руках, да груди, где из-под распахнутой рубахи выглядывали разинутые пасти дракона и волка. - Лучше принеси чего гостье-то с дороге. Поди, умаялась. Вы ведь заставили её тянуться в такую даль.
Бабка за голову схватилась и, что-то вереща, тут же выбежала, а Ульвар лишь усмехнулся вслед. Он уже видел лошадь, проезжающую мимо, чувствовал запах. Чужой, но в то же время роднее его воитель давно не чуял. Запах ворожбы, ведьмовства. Такой запах он вдыхал, приникая лицом к огненным волосам своей жены.
Немного подумав, Ульвар взял свой охотничий нож, да заткнул его за пояс. Поднявшись, вышел на крыльцо, щурясь от ярких лучей солнца, да наблюдая, как староста встречает сновидицу. Молодая та была, да красивая. Как и все ведьмы, о которых слышал скеллигец. Или почти все. Он прекрасно мог услышать из своего места, о чём именно идёт речь, но вместо этого Ульвар лишь погрузился в свои думы, не отрывая взгляд от девицы.

[icon]https://i.imgur.com/tEHlNca.jpg[/icon]

Было в этой деве что-то, что связывало всех, кто с искусством колдовства связан. Чуял это зверь, сокрытый внутри, глядящий на мир жёлтыми волчьими глазами Ульвара. Оттого и чувствовал это сам мужчина. Будь у него холка, мог бы поклясться, что шерсть там прямо сейчас дыбом стоит. И чем ближе подходила ведьма, тем явственнее чувствовал он неладное всем своим нутром.
Не отвёл он взгляда и теперь, краем глаза замечая, как староста нервничать начинает. Точно понимает, что лишний он здесь. Не решался он остаться, но и уходить не торопился. Всё оглядывался по сторонам, думая, чем бы помочь сможет. Тут бабка выскочила, неся в руках крынку, крытую полотенцем, да хлеба кусок с сыром, но старик лишь замахал руками, прогоняя прочь окаянную.
- Сталбыть... - замялся староста, протирая вспотевшую шею. - Помочь сможете воину славному?
Скеллигец лишь на мгновение оторвал глаза от девицы, наградив старца пронзительным взглядом, что тот аж ойкнул, попятившись назад. Не хотелось ему гневать ведьму, проклятий опасаясь. Да и стали калённой тоже отведать не желал, а потому и откланялся, спокойно выдохнув, только когда до бабки дошёл, да погнал её прочь, чтоб не мешалась.
- Я знаю правду, - ответил наконец Ульвар, убедившись, что его никто более не слышит. - Я хочу лишь её увидеть. И, если ты та, кто мне её покажет, я щедро награжу тебя.
Он отошёл в сторону, уступая дорогу, жестом коротким пригласив ведьму в дом войти. А сам осмотрелся повнимательнее, прежде чем закрыть за собой дверь.
- Располагайся. Хозяева сказали, что я могу чувствовать себя здесь как дома, потому желаю того же и тебе, - воитель обвёл руками своё скромное жилище с кривой улыбкой на лице. - Старуха говорила что-то про твою ворожбу. Оставила перину мягкую, молока вон кувшин, да тряпки какие-то, чтобы окна укрыть. Ты ведь спать должна, не так ли?
Пройдясь по комнате, Ульвар уселся на стул, что стоял рядом с кроватью, ногу на ногу закинул, да руки на груди сложил. Точно представления какого ожидал, глядя на сновидицу.
- Имя-то у тебя есть? Староста ведь уже успел меня назвать. Ульвар, сын Хавальда, прозванный "Волчьим Глазом", - с лёгкой ухмылкой сказал воитель.

[icon]https://i.imgur.com/tEHlNca.jpg[/icon]

- Зато истина всегда одна, - отозвался тихо мужчина.
Пускай скеллигец и старался выглядеть спокойным, даже безразличным, он явно нервничал. Его нога судорожно качалась, а пальцы сжимали ткань рубахи, нервно её теребя. На шее Ульвара пульсировали жилки, а челюсть была плотно сжата. Но глаза его были спокойны и сосредоточены. Грудь равномерно вздымалась, разве что ноздри едва заметно расширялись, словно воитель готовился к битве, пытаясь привести в порядок мысли и унять беспокойство в груди.
Он не спешил подниматься, желая оттянуть неизбежное, не решаясь окунуться с головой в этот омут, боясь, что не вынырнет более прежним. Ни одна битва, даже самая первая не была ему так страшна, как то, что предстояло сделать теперь. Он не рассказывал никому о том, что произошло той ночью. И где-то в глубине души даже надеялся, что девица, стоящая перед ним, окажется простой шарлатанкой и он лишь потратит деньги и время впустую. Он даже готов был пойти на это, лишь бы остаться в блаженном неведении.
Но взгляд смотрящих на него глаз, явно давали понять о том, что он ошибается, что ему предстоит окунуться в прошлое, получив новый шрам на сердце и душу. Шрам, который, возможно, никогда не затянется, останется кровоточить до конца его дней.
Ульвар отвёл взгляд, не в силах больше его терпеть, откинул голову, выдохнув, осмотрелся по сторонам, не пытаясь найти что-то, но избегая нового взгляда. Несколько раз качнувшись на стуле, он всё таки поднялся, рывком оторвавшись от спинки, и оказался лицом к лицу с ведьмой. Голову опустив, чтобы в глаза вновь заглянуть, он лишь слабо кивнул несколько раз, принимая неизбежное, отбрасывая оставшиеся сомнения.
Обойдя девицу, он потянулся к кошелю, который был уже подготовлен, да собирался бросить небрежно по привычке, но остановился, задержав руку на взмахе. С мгновение помедлив, вытянул сильную руку, протягивая кошель.
- Здесь все деньги. Независимо от результата, - согласился скеллигец и, ощутив, как тяжесть монет ушла с его ладони, точно почуял, как и тревога ушла вместе с ней. Он улыбнулся. Криво, с лёгкой издёвкой, прищурив глаза. - Я слышал, что ведьмы владеют своими силами, покуда остаются невинными, - язвительно произнёс мужчина, пускай и знал прекрасно, что это всё неправда. - Значит, сапоги можно не сбрасывать?

[icon]https://i.imgur.com/tEHlNca.jpg[/icon]

Слышал скелигец много чего о ведьмах, что по миру ходят. Много дурного, в основном. Мало кто из людей добрым словом обмолвится об этих кудесницах, только в час нужды будут, подобно старосте, да старухе плясать кругом, в землю кланяться, за здравие беспокоясь. Может поэтому и понимал их Ульвар больше, нежели другие. Не было в ведьмах ничего плохого. По крайней мере, в тех, что помощь свою предлагают. Да только не видит этого никто. Не желает просто.
- Ну а как же без этого, - ответил мужчина, чуть усмехнувшись.
Но тотчас нахмурился скеллигец, в думы погрузившись. Тяжко было ему даже думать о том, что случилось. О том, что узреть предстоит. А от мысли, что рассказать придётся, в сердце заныло. Неужели нельзя иначе? Но тут прервали их, вынудив Ульвара встретить нарушителя покоя свирепым злым взглядом, что Ранек и зайти попервой побоялся.
Дождавшись, пока тот уйдёт, воитель облегчённо вздохнул. Похоже, что часть с рассказами была позабыта и возвращаться к ней Ульвару не хотелось. Он с интересом смотрел, что же прячет в своём сундучке ведьма. Однако, ни черепов зверушек, ни кистей младенцев, о которых ходила молва, видно не было. Скеллигец даже чуть разочарованно вздохнул, но, глянув на девицу, решил, что она этого не заметила.
Ульвар умел читать и вырезать руны, но то были руны скеллигские. Те же, что у ведьмы были, оказались совсем не знакомы ему. Мужчина узнавал некоторые, но что-то в них, да было не так. То наклон иной, то чёрточка лишняя. Как ни пытался он разобраться в начертанном - не смог. Но, подумав немного, решил, что оно и к лучшему.
Взяв руну в руку и крепко сжав её в большом кулаке, Ульвар утвердительно кивнул, говоря тем самым, что всё понял. Стало быть, теперь нужно было ложиться в кровать. Комната и в полумрак опустилась, столь непривычный для него. Ведь давно уже не оставался воитель наедине с девой во мраке комнаты. Но думать сейчас совсем не о том надо было. Тряхнув головой, отошёл он, да уселся на край кровати, подумав немного, да всё же сбросив сапоги.
- Наверное, не стоило мне высыпаться этой ночью, - запоздало подумал мужчина, скорее обращаясь к самому себе, нежели к ведьме. - Или может у тебя есть какое средство для подобных вещей?

[icon]https://i.imgur.com/tEHlNca.jpg[/icon]

Скеллигец выглядел отрешённым, словно не понимал ни того, где находится, ни того, что вообще происходит. Он мог лишь вспоминать последствия той ночи. Переживать их снова и снова, боясь шагнуть глубже в чертоги памяти. Он помнил, как засыпал перед случившимся, помнил, как нежные руки Астгерды гладили его, а голос приносил успокоение. Она знала, что та ночь станет для её супруга последней. Но вряд ли понимала, что он умрёт, как человек, чтобы возродиться чудовищем, который станет погибелью для всех.
На зелье скеллигец посмотрел с лёгким недоверием. Хотя, когда-то в иной жизни, привыкшим был к подобному. Опаивала его жена, всякую беду и хворь отгоняя. Заботилась о детях, что ни один не слёг с болезнью. Тогда Ульвар считал, что это благословение Фрейи, что она оберегает его семью, отводя ненастья, подсказывая Асе, как поступить. Горечь выпитого зелья на мгновение вернул воителя в те давние забытые дни, когда он был счастлив, но чувство это прошло также быстро и испарилось также бесследно, как и мимолётный покой в груди, что тревогой сменился.
Он вздрогнул, почувствовав прикосновение чужих рук, тело его напряглось, а сердце бешено заколотилось в груди. Руки сжали перину и Ульвар почувствовал, как впиваются в ладонь грани руны, что должна была стать его путеводной нитью в тот кошмар, который ему предстоит пережить.
- Я всё понял, - пробормотал Ульвар, ощущая лёгкую слабость.
Он поддался женским рукам, укладываясь в кровать, прикрыл глаза, пытался отогнать все прочие мысли. Сосредоточиться лишь на той, которая должна была обернуться сном. Сном, который ему будет вовек не забыть.
Он открыл глаза, видя перед собой простой бревенчатый потолок, развешанные по углам пучки сушёных трав и цветов, которые тут же ударили в нос мягким ненавязчивым ароматом. Он по-прежнему лежал на кровати, но эта была другой. Перину заменяли шерстяные шкуры. Всё помещение было другим. Где-то вдали он слышал детские крики и смех, а рядом, под самым ухом, кто-то напевал тихую мягкую мелодию. Ульвар попытался подняться, но тут же почувствовал прикосновение сильных рук. Пение прекратилось.
- Побереги силы... - послышался слабый голос, наполненный скорби и печали. - Поспи. Скоро всё закончится.
Он увидел лицо, омрачённое осознанием скорой потери. В больших глазах, в которых скеллигец всегда помнил искры и свет жизни, были слёзы, которых он не помнил в прошлый раз. В груди мужчины что-то защемило и он с трудом сдержался, чтобы не заплакать. Подняв ослабевшую дрожащую руку, он коснулся мягких рыжих кудрей. Астгерда сжала его холодную, неестественно бледную руку в своих ладонях и закрыла глаза, продолжая напевать свою песню. А после всё погрузилось во мрак.

[icon]https://i.imgur.com/tEHlNca.jpg[/icon]

"Это просто сон..." - твердило сознание чьим-то чужим голосом. И покой на душе медленно стал переполняться беспокойством и тревогой. Ульвар ощущал себя словно плывущем в пустоте, пытался ухватиться за что-нибудь, но вокруг был лишь мрак. Кровь била в висках, вторя частому дыханию, что из груди вырывалось. Он понимал, что это сон, но не мог проснуться.
- Ульвар! Ульвар! - донёсся до растерянного сознания родной голос, который тут же успокоил, пускай в нём и слышалось явное беспокойство.
Скеллигец вновь открыл глаза. Всё перед ним точно плыло, размытые силуэты, жгучая боль в груди, звон в висках, на волчий вой похожий. Он увидел её. Супругу свою, беспокойную, взволнованную. Она склонялась над ним, глядя испуганно. Лицо её бледным было, точно увидела смерть или умирающего.
- Ступай, - услышал он другой голос. Чужой, но всё же далеко знакомый. - Я прослежу, чтобы с ним было всё в порядке.
Жрица Фрейи. Ульвар узнал этот запах и лицо. Она была близка с Астгердой. Зачастую проводила время с ней и детьми в роще. Сейчас, видно, пришла помолиться за упокой умирающего. Ульвар усмехнулся бы, если бы мог. Если бы не было так горько. Он ощущал ужасную боль, выворачивающую его изнутри, ломая кости, выбивая суставы из мест. Он хорошо запомнил эти ощущения за годы прошедшие. Зверь кровожадный готов был вырваться наружу и, как бы мужчина ни старался сдержать его, всё было бестолку.
- Я вернусь до полудня... Нынче ночью выглянула полная луна. Я должна успеть вознести молитвы, обратиться к Богам, чтобы... Чтобы... - родной голос дрогнул. Ульвар заметил, как жрица обняла опавшие плечи, погладила рыжие волосы и проводила ведунью прочь, оставшись наедине чудищем, что впервые собирался увидеть свет.
Ужас, застывший на лице бедной женщины скеллигец запомнит навсегда. Как и звуки ломающихся костей, рвущейся плоти, первого воя монстра, что вырвался на свободу. Взгляд накрыла кровавая пелена. Ульвар уже привык к подобным снам. К пиршеству зверя, наслаждающегося кровью. Но вместо лесных зверей нынче была жрица Фрейи, которая по злой шутке своей покровительницы оказалась в самом сердце разразившегося той ночью кошмара. Там были и дети. Старшие сыновья пытались дать отпор, превозмогая страх, который любого приковал бы к месту. Ульвар видел в их глазах смятение, растерянность. Они не понимали ничего. Но чувствовали боль. А зверь упивался ею.
И вот он снова был у костра, стоял на коленях, глядя как пламя подхватывает изуродованные им же тела. И вновь размышлял - стоит ли шагнуть навстречу жарким языкам, позволить этому кошмару прекратиться? Он протянул руки, совсем не чувствуя жара - лишь холод, который пытался увлечь его за собой.

[icon]https://i.imgur.com/tEHlNca.jpg[/icon]

Он видел смерть, он ощущал её солёный вкус в своей пасти, он упивался ею и ненавидел себя за это. Он знал, на что шёл, знал, чем это закончится. И пускай он узнал, что Астгерда осталась жива. Что с того? Умаляет ли это его грехи? Он умер для неё, как и для всего остального мира в тот момент, когда убил единственных, за кого принял бы все мыслимые мучения.
Но он не просыпался. Не хотел. Желал остаться во сне, протягивая руки к огню, от которого веяло могильным холодом, который затягивал всё глубже в пустоту, во тьму, где не было ничего, кроме боли. Его душа разрывалась в груди, а сердце точно выедал сидящий внутри зверь. Но Ульвар не желал возвращаться. Он заслужил это. Только так он сможет простить себя. Однажды.
Он лежал на кровати, часто и беспокойно дыша. Его руки крепко сжимались в кулаки, так, что побелели костяшки пальцев. Голова воителя прерывисто дёргалась из стороны в сторону, а губы непрестанно что-то шептали на чужом незнакомом языке. Одни и те же слова повторялись снова и снова. Похожие на имена, но слишком неразборчивые, чтобы услышать какие именно.
Ульвар видел всё снова и снова, но больше не ощущал того торжества, что испытывал зверь. В нём была лишь скорбь, несоизмеримое горе и желание заслонить детей собой, дать себя на растерзание чудищу. Но скеллигец был лишь сторонним наблюдателем, без возможности пошевелиться, без голоса, пускай и пытался кричать, что было сил.
Боги в очередной раз смеялись над ним, наслаждаясь его мучениями. Он видел белую соколицу, что смотрела в окно. Белую кошку, что следила за тем, как детская кровь окрашивает пол и стены. Фрейя была с ним тогда, была и сейчас. Но Ульвар не желал её больше ни видеть, ни ощущать. Он проклинал её, безмолвно выкрикивая в пустоту, проклинал и себя, свою беспомощность. А после Она вернула его, прервала сон, в котором так хотел остаться воитель навсегда, выбрав себе самое ужасное из наказаний.
Он резко открыл глаза, но ничего не увидел - слёзы застилали взгляд, обжигающими каплями стекая по коже. Жёлтые волчьи глаза заметили размытый силуэт, который становился всё более отчётливым. Нутро подсказывало об опасности и первое, что увидел Ульвар, был занесённый кем-то нож. Следуя инстинктам, скеллигец подскочил, схватив ведьму за запястье, сжав его, намереваясь выбить оружие из руки, но уже в следующее мгновение, он пришёл в себя, посмотрел на сновидицу осознанно и растерянно. А после всё понял и отпустил её руку, вновь рухнув на перину.
- Ты тоже всё видела, - тихо произнёс воитель, утирая тыльной стороной руки глаза. - Тогда делай, что собиралась. Смерть страшит меня не больше, чем новый закат.

[icon]https://i.imgur.com/tEHlNca.jpg[/icon]

- Кто знает, - с усмешкой ответил скеллигец, даже не дрогнув, когда нож воткнулся в перину рядом с его головой.
Он вообще ни о чём не думал, кроме как о том, чтобы достигнуть задуманного. Только о том, чтобы наконец увидеть всё своими глазами, принять ужасающую истину и нести её тяжким грузом в душе. Чтобы помнил и не забывал. Ведь только так он может когда-нибудь и обретёт искупление. Пускай и сильно в этом сомневался.
- Я не видел этого прежде, - мрачно отозвался Ульвар, садясь на кровати.
В нос ударил резкий запах крови, но воитель лишь равнодушно посмотрел сначала на нож, затем на руку ведьмы. Взявшись за рукоятку, он выдернул оружие и протянул его сновидице. В глазах и на лице его были лишь спокойствие. По крайней мере, он не собирался бросаться на девицу, едва почуяв запах крови.
- Однажды я встретил чудовище. Волка немыслимых размеров. Однажды я поборол медведя, имея при себе только нож, но с этим чудищем мне было не справиться. Я выжил лишь благодаря тому, что упал с обрыва в морскую пучину и меня выловили рыбаки. Но я был ранен. Я умирал, - Ульвар пристально смотрел в глаза ведьмы. - Ты видишь эти глаза? Они были даны мне от рождения. Это, а ещё то, что с детства я был тем ещё задирой, вынуждало людей сравнивать меня с волком. Даже прозвище я получил "Волчий Глаз". Этим гордился я, но ещё больше гордился отец. Кто бы мог подумать, что Боги решат подшутить над этим? Как ты можешь понять, в ту ночь я был проклят. Но я об этом не знал. Для меня это была просто схватка с могучим зверем, который ранил меня достаточно, чтобы прикончить. Но я не умирал. Вернее, умирал слишком долго. Месяц я провалялся в беспамятстве и жаре на кровати, а рядом всегда была моя жена. Но это было лишь до первого полнолуния. Я очнулся лишь утром, с кровью на руках. И... - голос воителя дрогнул, но он справился с собой. - И увидел, что натворил. Я устроил им погребальный костёр и ушёл, чтобы найти то чудище и отомстить. А после уйти могу и я сам, - Ульвар тяжело вздохнул, уселся на край кровати и опустил голову. - Мне часто снится охота этого проклятого зверя, что заточён во мне и показывает нос лишь в полнолуние. Но в тех снах я вижу лишь то, как он расправляется с крупными животными. И от этого кровь стынет в жилах, а сон напрочь пропадает не на одну ночь. Я все эти годы боялся, что однажды увижу и ту, самую первую его охоту. Поэтому решил сделать это сам. Пройти через боль, чтобы помнить и не забывать.  Знаешь, я уже обречён. Мой дух не попадёт в Чертоги Славы, не встретит отца, детей, всех тех воинов, которых я называл братьями. Чудовищам там места нет. Поэтому мне остаётся лишь искупить вину за содеянное и просто уйти.
Посидев так ещё немного, скеллигец встал, решительно посмотрев на ведьму.
- Ты не сможешь меня убить. Если и удастся, то мне на смену придёт то чудище, которое я всеми силами пытаюсь удерживать внутри. Можешь сказать местным о том, чем я являюсь на самом деле. Только... Дай мне время собрать свои вещи. В горящей избе это делать куда сложнее.
[icon]https://i.imgur.com/tEHlNca.jpg[/icon]

Несмотря на заверения ведьмы, скеллигец незамедлительно начал складывать свои вещи. Первым делом он натянул обратно свои сапоги и начал облачаться в защиту. Старая поношенная кольчуга, туника, сшитая из кусков кожи, кушак с поясом, за которые тут же были заткнуты два боевых видавших виды топора и прочее. Лишь собирая пожитки в сумку он остановился ненадолго, глянув на девицу.
- Думаешь, я не знаю, что дети были моими? Я каждую ночь вспоминаю их имена, их тела. Вернее, то, что оставил от них этот зверь, которому я даже отомстить не могу, - он туго затянул верёвку на сумке и закинул её на плечо. Подойдя к сновидице, Ульвар недобро посмотрел ей в глаза, чуть прищурив свои. - Я знаю, кто повинен в том, что я стал таким. Я найду её и убью. И, если Боги всё ещё милосердны ко мне, я вновь обрету право попасть в Чертоги. Ты говоришь, как многие. Но я верю тебе не больше, чем им. Может быть тебе подвластно прошлое и будущее, но то, что происходит после смерти, не знаешь и ты. Чертоги есть. Я чувствую это своим сердцем. Как и чувствую то, что мои дети ждут меня там. И... Если то, что ты мне показала, действительно правда, если моя жена смогла избежать этой участи, то, по крайней мере, я могу искупить свою вину перед одним живым.
Вера была сильна в скеллигцах и любой, кто посмел бы поставить её под сомнение, вызвал бы только гнев. К счастью, Ульвар смог ограничиться лишь словами, пускай и несколько грубыми. Но, стоял бы перед ним мужик, то точно сломал бы тому нос. Недовольно фыркнув, воитель отвернулся и окинул помещение пристальным взглядом - всё ли он забрал. На слова же о грядущем, он вновь обернулся к ведьме, несколько помедлив.
- Я не верю в судьбу. Даже после того, что со мной случилось. Оттого и в видении будущего мне надобности нет. Но... Ты можешь мне помочь, если так желаешь. Что ты имела в виду, говоря про старосту? Мне следует его остерегаться?
[icon]https://i.imgur.com/tEHlNca.jpg[/icon]

Для многих островитян месть являлась смыслом жизни. Сам Ульвар знал достойных воинов и людей, которые избрали для себя этот тяжкий и кровавый путь. Месть - это то, что течёт в жилах каждого из гордого народа Скеллиге. Это то, что делает их теми, кого все боятся увидеть у своего порога. Отцы учили своих сыновей, что ни один удар, ни одно оскорбление не должно оставаться безнаказанным. Они вкладывали в молодые руки оружие, били их, наставляя, требуя ответить на удар, гордо вскинув подбородок. Только так можно выжить. Только так стоит жить. Месть даёт. И она даёт многое. В случае Ульвара - она даст успокоение, станет усладой для пожирающего нутро чувства. Беда была лишь в том, что не знал воитель, кому именно стоит мстить в действительности.
- Месть даст мне покой. Перестанет гнать, словно дикого пса, желающего цапнуть обидчика в ответ. Она не искупит моей вины - её я буду нести остаток своего существования. Она не вернёт мне моих детей - и эти узоры, - он небрежно провёл пальцами по татуировкам у себя на виске, - ...будут напоминать мне об этом до самой смерти. Но она утолит мою жажду крови. Я снова смогу взглянуть в глаза... Астгерде... Взглянуть и сказать, что я сделал всё... Всё, чтобы подобное не повторилось вновь.
Ульвар внимательно смотрел на ведьму тяжёлым взглядом. Было видно, что он хотел сказать что-то ещё, но не был уверен, что стоит это делать. Немного помедлив, он всё же вздохнул, отведя взгляд звериных глаз.
- Тебе не понять. Ни про месть, ни про чертоги. У вас, на континенте, иные законы, иные и верования. Именно поэтому вы и считаете нам дикарями, - воитель горко усмехнулся, взглянув в окно, в котором виднелась уже оживлённая деревушка. - Если староста что и замыслил, то он явно не торопится. Думаю, нам лучше как можно скорее убраться отсюда. Можешь идти своей дорогой, но, поверь... Такое радушие, которое деревенские овцы проявляют к поганым дикарям, да дрянным ведьмам... Пахнет тухлой рыбой.
Ульвар вновь посмотрел на Кхиру, но в этот раз и в глаза, и на лице его были серьёзность и сосредоточение.

[icon]https://i.imgur.com/tEHlNca.jpg[/icon]

Отредактировано Ульвар (06.08.20 15:18)