- Можешь вылезать. Уже всё закончилось.
Из-под телеги осторожно выглянула неизменная фантазийная шапочка с пером цапли.
- Улетел?
- Да.

Лютик осторожно выбрался из-под телеги, изредка с тревогой поглядывая на небо. Ведьмак усмехнулся. Серебряный меч прыгнул в ножны за спиной.

- Он не вернется?
- Не думаю, - Геральт медленно подошел к несчастному, которому не повезло оказаться на тракте в этот час. - Грифоны довольно умны, чтобы не охотиться на хорошо защищенную добычу.

Несостоявшаяся жертва чудовища была без сознания. Выкрашенный красным полушубок, кустистая белая борода, испещренный морщинами лоб. Старик мог бы походить на ковирского купца с их тягой ко всему модному и необычному, но отсутствие неподалеку торгового обоза и пары десятков слуг говорили об обратном. Неподалеку от несчастного лежал внушительных размеров красный мешок.

- Ох, Геральт, - не унимался менестрель, - я даже и подумать не мог, что на тракте водится подобная зараза! Знаешь, я даже не думал, что когда предложу тебе съездить в Оксенфурт за... подожди, это Святой Николас? Точнее, кто-то нарядившийся им.
- Кто?
Лютик взглянул на ведьмака с укором.
- Святой Николас, покровитель Йуле, гроза Страждества. Тот самый, которого ждут все детишки этого мира. Неужели никогда о нем не слышал?
- Нет.
- Странно! - Лютик задумчиво провел кончиками пальцев по подбородку. - Смотри-ка! Он еще дышит! Бедолаге повезло! Затащим его на телегу?

Геральт вздохнул. Но сопротивляться не стал. Легче было переубедить мула, чем отговорить Лютика от его очередной затеи.

Святой Николас вместе с драгоценным мешком был водружен поверх тюков с провиантом и свертков с тканями, бережно укрыт шубой, которую менестрель вез в подарок своей Цираночке. Лютик, не теряя времени даром, сунул нос в мешок, выудив на свет ворох писем. Бегло пробежавшись по верхним, бард выпятил многозначительно нижнюю губу.

- Уж не знаю, кто это на самом деле. Но письма настоящие. Я знаю некоторых ребятишек - они из детского новиградского приюта.

Ведьмак молчал. Догадывался, куда клонит Лютик, но вида не подавал. И только когда Лютик, решивший объявить о желании приютить несостоявшийся грифоний обед у себя в "Шалфее и розмарине", наконец выдохнул.
- Нет.
- Что "нет"?
- Нет значит нет, Лютик, - ведьмак тронул поводьями покатую спину Плотвы, которую насильно запрягли в телегу. - Мы не станем разносить подарки, выслушивать детские стишки. Не станем участвовать в гаданиях, обрядах и ритуалах, где девицы при помощи омелы и валенка ищут себе суженого.
- Ты скучный!

***

Красный кафтан ему жал в трех местах, а если бы Геральт наклонился вперед, то рискнул треснуть по спине. Ведьмак сокрушенно вздохнул.
- И как я выгляжу?
- Великолепно! - Цири улыбнулась. - Ты тот самый дедушка Николас, которого бы я хотела видеть на Йуле.

Золтан кашлянул в кулак, с трудом подавив смех. Лютик, наклонив голову, скептически разглядывал ведьмака, облаченного в непривычный для него наряд.
- Недурно, - наконец признал менестрель. - Только не делай такую хмурую мину! Дети тебя испугаются!
В ответ на это Геральт нахмурился ещё больше.

Если бы не увещевания Цири и Лютика, которые с энтузиазмом принялись рассказывать ведьмаку о том, что он просто обязан спасти праздник, он бы даже не притронулся к этим вещам. Но их натиск был слишком силен. И Геральт сдался, о чем, разумеется, всерьез жалел.

***

- Давай, расскажи стишок.
- Тишь на полях нильфгаардской страны! Эмгыр-император наделал...
- Молодец. Как там тебя? Эверетт?
- Эберт!
- Молодец, Эберт. Хороший стишок. Что ты хочешь в подарок?
Мальчишка задумался.
- Я хочу стать ведьмаком.
Геральт вздохнул.
- Может, что-то еще?
- Деревянный меч!

Подоспевший Лютик всучил довольному мальчугану деревянный меч, который как по волшебству оказался в мешке Святого Николаса. Геральт, с надеждой глянув на выход, обреченно опустил взгляд в пол. Детям новиградского приюта не было конца.

- У тебя здорово получается! - приободрил друга Лютик. - Прямо талант!
- Ага, - буркнул ведьмак. - Хоть сейчас бросай работу.
Очередной мальчишка прыгнул Геральту на колено. Белый Волк поморщился, вспоминая одного чародея с длинным посохом тихим недобрым словом.
- Ну, а ты чего хочешь?
- Хочу быть как Генрих Кавалли!
- Как кто?

***

- Генрих Кавалли, - пояснил Лютик, едва поспевая за ведьмаком, - звезда ковирской сцены! Настоящая прима театра, который приехал на праздники в Новиград.
- Угу, - ведьмак был хмур пуще прежнего.
- Говорят, что он способен сыграть любую роль. Благородные и... кхм, не очень, девицы сходят по нему с ума. Настоящий красавец... но это всё преувеличения! Не переживай! Правда, это не мешает ему пользоваться славой. Кто-то даже пустил слух, что он на самом деле ведьмак.

Ведьмак остановился. Распахнул красный полушубок от жары. Глотнул воздух полной грудью.

- Говоришь, красавец и звезда театра. Что же, пойдем поглядим, кто там представляет меня на сцене.

***

- Зло есть зло! Большое, малое - не имеет разницы! И если представится выбирать между одним злом и другим, то я выберу добродетель!

Ведьмак стоял с каменным лицом. Взволнованный Лютик с тревогой переводил взгляд с друга на сцену, где расхаживал разодетый в приталенный камзол Генрих Кавалли. Приталенный камзол, обтягивающие бедра шоссы, безупречный белоснежный парик и непропорционально большой зад.

- Между прочим, твоя заслуга, - усмехнулся Геральт.
- Почему это?
- А кто в балладах выставлял меня рыцарем без страха и упрека?
- Это лирический образ, - пояснил менестрель. - Людям охота слушать про героев в блестящих доспехах. И еще... подожди! Ты куда?! Геральт! Стой!

Ведьмак его не слышал. Помогая себе локтями, он прокладывал свой путь к сцене. И славе. Генрих Кавалли, не видя опасности, декламировал свой монолог о бесстрашии и тяжёлой судьбе героя, даже не догадываясь о том, насколько он близок к оригиналу своего творчества.

- Геральт!

Ведьмак не оглянулся. Прорвавшись сквозь зрителей, сквозь охрану, он оказался на одной сцене с Генрихом Кавалли. Оригинал и жалкая пародия. Истина и фарс.

- Ты мой фанат?
- Практически, - Геральт криво усмехнулся, а затем от всей души приложил Кавалли в широкий подбородок. - Счастливого Йуле!